Волчица Севера

Спустя неделю после празднества в отдалённом замке империи который уже не казался юной Ирен чуждым, а напротив он стал для неё особенным, его жители заменили ей семью и он не взирая на упреки няни и господина Алерика стала называть их родителями, Лориета обычная няня брошенной принцессы стала дня неё не только хорошей няней, она стала для неё родной той с кем Ирен готова поделиться всем на свете т отдать за нее свою жизнь, а Алерик стал для неё настоящим отцом, который подбадривал её и обучал тому, чему она действительно хотела не смотря на устоии светского общества, она готов отдать за неё свою голову как и она за него.

Вот новый день и новая тренировка, как и всегда началась до восхода солнца, теперь Ирен обучалась держать в руках настоящий клинок, клинок который на её шестой день рождения подарил ей Алерик. Единственной странностью этого дня было поведение Алерика, она был как на иголках.

- Отец, что-то случилось? - не выдержав метания учителя спросила девчушка.

- О Великий северный волк, Детя я же говорил, не называй меня так.

- Смеете указывать восходящему солнцу? - улыбаясь спросила Ирен занося мечь к груди Алерика.
Конечно она бы приставила его к горлу, но рост не позволял.
Сталь блеснула в глазах воина и он звонко расхохотался девочка же опустила клинок. А учитель заметив, что детя расслабилась молниеносно достал из нлжен своё оружие и занёс его к горлу Ирен.
- Ай-ай, детя, нужно быть повнимательнее.
Ирен улыбнулась и своим мечом отбила меч воина. Некоторое время они боролись покудатне пришёл мужчина, одетый довольно дорого для обиталей замка, да и его высокомерный взгляд говорил о том, что он аристократ и сама Ирен его ни разу не видела.

- боги, Алерик, что вы себе позволяете? Спарринг с ребёнком, да ещё и с девочкой. Это позор.

У воина перекосило лицо, повсец видимости он был не рад гостю, но взяв верх над эмоциями он убрал мечь и выпрямившись поклонился.
Гостю похоже не был интересен воин.

- Чего ты стоишь? - обратился он к девочке. - почему не приветствуешь своего достопочтенного дедушку?
Осмотрев девочку с ног до головы мужчина вытянул руку. На указательном пальце поблёскивал зеленый камушек напоминающий глаз какой-то птице, Ирен предположила, что это фамильное кольцо, а старикан хочет что бы она его поцеловала. Ну что за мерзость.
- И что же? Где твоё уважение, гадкое детя?
Не выдержав Ирен подняла глаза на деда. И её взгляд не сушил ничего хорошего. Она взмахнула рукой подозвала стражника, который охранял внутренний двор.
Тот подошёл к своей госпоже и поднял её на руки, сия картина озадачила как старика так и Алерика.
Ирен занесла мечь к горлу деда.
- Скажи как мне на милость, достопочтенный глава семьи Дранкар, кто здесь должен выказывать уважение, старикан чей власти и жизни цена грошь или принцессе севера, восходящему солнцу, от которой зависит семья Дранкар? Скажите, господин Алерик, что грозит дворянину за неуважение к императорской семье?

По лицу старикашки пробежало пару капель пота, а в горле застрял ком. Он и представить себе не мог, что детя выжрошеное собственным отцом осмелиться что-то сказать против него. Он себе представлял глупой и зашуганой. А на лице Адерика же чисталась гордость, гордость за свою ученицу.

- Ваше величество, за действия и слова сказанные господином из семь Дранкар ему светит отсечение головы. Только прикажите и я сделаю.

Ириен улыбнулся и похлопала страшнока по плечу, тот сразу опустил принцессу, поклонившись вернулся на свой пост.

- Благодарю. Но крови проливать я не хочу, не взирая на мою неприязнь к этом человеку он всё же мой дедушка, отец моей покойной матери. Достаточно будет и того, что он опустится на колени и принёс свои извинения и попревует меня как надлежит.

Лицо старика перекосилось от ярости, словно маска древнего горгульи, высеченная из желчного камня. В глазах плескалась ненависть, готовая испепелить все вокруг. Но Ирен, словно неприступная скала, стояла невозмутимо, взирая на его агонию с холодным любопытством. Слова Алерика, словно приговор, эхом отдавались в промозглом воздухе тренировочного двора, заставляя старика ощутить ледяное дыхание смерти.

Скрепя сердце, словно старая дверь, он опустился на одно колено, как сломанная марионетка. Его голос, хриплый и дрожащий, словно осенний лист на ветру, проскрежетал извинения.
- Ваше Величество, прошу прощения за мою дерзость и неуважение, - выплюнул он, словно ядовитый плевок.
- Преклоняюсь перед восходящим солнцем и признаю Ваше право на трон.

Ирен, словно королева, восседающая на троне из стали, окинула его презрительным взглядом. Ее глаза, словно два сапфира, пронзали его насквозь, обнажая всю низость его души.
- Достаточно, - произнесла она, словно лед. "Больше я не желаю видеть твое лицо в этих стенах. Убирайся и помни, что слова принцессы - это закон.

Старик, словно побитая собака, поджал хвост и поспешно удалился, волоча за собой шлейф унижения. Ирен же, проводив его взглядом, обернулась к Алерику. В ее глазах теперь плескалась нежность и благодарность.
- Отец, - произнесла она, словно шепот ветра, - спасибо, что всегда рядом.

Алерик улыбнулся девочке и, потрепав её по взъерошенной макушке, словно взбил облачко, присел на корточки.

- Хочешь, детя, я поведаю тебе сегодня сагу о семье твоей матери? Сагу, что словно древний гобелен, хранит нити прошлого, сплетённые кровью и преданиями?

Ирен задумалась, её взгляд, как утренняя роса, застыл на мгновение. Она знала лишь, что род Элеоноры Дранкар был в числе первопроходцев севера, что их имена высечены на скрижалях истории, как первые искры, разогнавшие тьму. Но жажда узнать больше о матери, которую она никогда не видела, пылала в её сердце, словно неугасимый костёр.

Девочка кивнула, и, словно птичка, вспорхнула рядом с Алериком. Он придвинул её ближе, и, словно старый мастер, бережно взял в руки её меч. Клинок, словно пойманный луч солнца, вспыхнул, озаряя их лица золотым светом. Алерик начал натирать сталь, и, словно открывая врата в прошлое, приступил к рассказу.

- Давным-давно, когда наш народ ещё не ступил на эти северные земли, край сей был поистине благословенным. Мир и свобода витали в воздухе, а люди, что здесь жили - Арайны, - были подобны богам, сошедшим с небес, щедры и милосердны ко всему живому. Они жили в симфонии с природой, словно ноты в гармоничной мелодии, помогали зверям, взращивали леса, а природа, словно любящая мать, одаривала их защитой и пропитанием. Отличительной чертой Арайнов была кожа, белая, как первый снег, и волосы, цвета лунного серебра. Их глаза сияли чистотой и светом, но в редких случаях рождались Арайны с глазами цвета арктического льда - они были самыми светлыми душами. Предание гласило, что они, словно избранники богов, могли беседовать с животными и понимать шепот растений.

- Однажды, ещё до прихода нашего народа, к Арайнам забрёл мужчина с волосами, цвета расплавленного золота, и глазами, синими, как безоблачное летнее небо. Он утверждал, что прибыл с южных земель, оклеветан и изгнан, скитается в поисках пристанища. Вождь Арайнов, с сердцем, открытым к состраданию, принял его в свою семью. Вскоре стало известно, что дочь вождя носит дитя от этого чужеземца. Народ ликовал, как ликует весенний лес, пробуждаясь от зимней спячки. Они приносили дары, но больше радости в их сердцах жило любопытство: каким же будет их дитя, на кого станет похоже? И вот, спустя восемь лун, на свет появилась девочка - с волосами, белыми, как нетронутый снег, и глазами цвета арктического льда. Ничего необычного, казалось, обычная Арайна. Но со временем её глаза стали светлеть, словно в них плескалось само солнце, а волосы приобрели лёгкий золотистый оттенок. Девочка росла неземной красоты, кожа её была не такой белой, как у Арайнов, а глаза, словно расплавленное серебро, смешанное с золотой пылью, сияли чистотой, затмевая всех вокруг. Но истинный шок постиг народ, когда девочка, лет семи от роду, привела из леса огромного белого волка - северного волка, которого Арайны почитали как божество. Животное принесло её на своей спине, и, когда девочка спрыгнула, волк прижался лбом к её голове, и, как гласят предания, его глаза засверкали тем же цветом, что и её. Арайны посчитали, что дитя благословил сам дух севера. Детство той малышки было сказочным, словно страница из волшебной книги. Она выросла самой прекрасной девой среди Арайнов, её родители любили её безмерно и оберегали от бед. Но вот, когда народ праздновал семнадцатый день рождения той девочки, на земли севера пришли люди, заявившие о своём праве на эту землю. Арайны приняли их с открытым сердцем, не подозревая о коварных замыслах, скрытых в их душах. Не желая принимать чужие порядки, Арайны покинули обжитые места и ушли вглубь севера. Но Северяне, как они себя называли, вероломно истребили почти всех Арайнов. Та девочка и её родители, предвидя беду, ещё до прихода Северян ушли к ним - так велел им вождь Арайнов, чувствуя надвигающуюся грозу, он хотел спасти благословенное дитя. И так, семья прижилась среди Северян, никто и не подозревал об их истинном происхождении. Мать девочки окрасила свои волосы в чёрный цвет, а отцу и дочери этого не потребовалось. Так они и жили несколько лет, скорбя по своим родным. Отец девочки, Сэимиль, сумел затесаться в ряды дворян, и весьма успешно. Он был на хорошем счету у императора. Да, за короткое время Северяне провозгласили себя империей, устроились на украденной земле и жили припеваючи, словно паразиты на теле убиенной страны. Сэимиль, ослеплённый властью и деньгами, почти забыл о народе, приютившем его когда-то. Девочка же расцветала с каждым днём, и однажды встретила юношу. Как выяснилось позже, это был сын императора, более милосердный и благородный, чем его отец. Они познакомились в том самом лесу, где пали Арайны. Юноша молился за упокой их душ. Этот поступок тронул сердце девушки. Вскоре между ними вспыхнула искра любви, разгоревшаяся в пламя, опаляющее сердца. Спустя время они сыграли свадьбу, но никто не знал, что будущий правитель связал себя узами брака с одной из Арайнов, как никто не догадывался об истинном происхождении её семьи.

- Вот такая вот история у рода Элеоноры, детя. Но если ты жаждешь услышать более красочное повествование, украшенное деталями, то обратись к Нянюшке. Её уста, словно родник мудрости, хранят предания старины.

Девочка, слушавшая воина с таким неподдельным вниманием, что даже не заметила, как солнце склонилось к закату, заливая землю багряным светом, поднялась и отряхнула коленки.

- Я просила маму рассказать мне об этом, но она всегда отказывалась, - произнесла Ирен с грустью, словно эхо тоски прозвучало в её голосе.

Алерик лишь пожал плечами и вернул ей клинок, словно передавая эстафету памяти.

Ирен приняла меч, словно приняла на себя бремя целой эпохи. Клинок в ее руках словно ожил, запульсировал светом, отражая не только уходящее солнце, но и отблески прошлого, пропитанного кровью и предательством. Она крепко сжала рукоять, чувствуя, как история рода Дранкар вливается в нее, словно поток ледяной воды, пробуждающий и обжигающий одновременно.

"Нянюшка расскажет лучше", - прозвучали слова Алерика, но Ирен чувствовала, что сама эта земля, пропитанная скорбью и героизмом Арайнов, шепчет ей свою правду. Правда эта, как терпкое вино, пьянит и требует испить ее до дна. Она взглянула на закат, на багряные полосы, располосовавшие небо, словно раны, нанесенные времени. В этом цвете она видела не только красоту уходящего дня, но и отголоски пожаров, сожравших Арайнов, их мечты и надежды.

Решимость, словно стальной клинок, закалилась в ее душе. Она пойдет к Нянюшке, она выслушает все предания, она станет сосудом, хранящим память о своем народе. И, возможно, когда-нибудь, она станет тем пламенем, что разгонит тьму забвения и возродит славу Арайнов из пепла истории. Ведь в ее жилах текла кровь тех, кто говорил с волками и понимал шепот ветра, тех, кто был рожден из лунного света и арктического льда.

Ирен опустила меч, и, словно тень, скользнула вглубь замка. Она шла, не оглядываясь, ведомая лишь зовом предков и жаждой истины. Путь ее был тернист и непредсказуем, но в ее сердце горел неугасимый огонь - огонь памяти, огонь надежды, огонь, который однажды засияет ярче солнца.