Пролог
Сьюки Стакхаус стояла на крыше отеля «Кармилла» и не могла сдержать слез. Годрик, древний вампир с телом подростка, едва перешагнувшего порог взросления, самый добрый и человечный из своего народа, устал от вечной жизни и ждал встречи с солнцем — так велико было его желание покончить с собой. Эрик ушел меньше минуты назад, не способный сопротивляться приказу, но Сьюки осталась. Она не вампирский ребёнок Годрика, потому не обязана подчиняться. Она и не обычный человек, потому не могла быть очарована и выдворена прочь. Ей казалось, что создатель Эрика на самом деле не против ее компании, и попыталась убедить его жить дальше, говорила о Боге и его всепрощении, но бесполезно.
— Я прожил достаточно, — он повернулся и заметил слезы Сьюки. — Ты плачешь? Обо мне? Как странно, что пройдя несколько эпох я еще умею… удивляться. Человек печалится о монстре…
— Годрик, ты уже не монстр. Ты ведь выбрал не быть им. Останься.
— На самом деле, я хочу сгореть, — вампир повернулся к занимающейся заре, снимая рубашку. Он встал на крыше, доверчиво раскрыв руки, словно желал обнять весь мир. Рассеянный солнечный свет заставил его кожу куриться струйками дыма. — Я буду счастлив узнать, что Бог приготовил для меня, и надеюсь, что это не ад, но согласен и на него. Спасибо за всё, мисс Стакхаус, и прощайте.
— Нет…
Сьюки готова была упасть на колени, как Эрик совсем недавно, но ее отвлек странный звук. Как будто воздух ревет в трубе. Прямо перед Годриком, чуть выше ограждения крыши, появился вихрь, похожий на спутниковую съемку торнадо. Потоки ветра вспыхнули несколько раз и расступились перед мутной фигурой, сделавшей шаг вперед… и упавшей плашмя с высоты пары футов, нелепо взмахнув руками.
— Блядь… Я нос сломала, — девушка собрала себя с пола в сидячее положение и просияла, увидев Годрика, хотя это смотрелось очень странно с потоками ее крови, текущими из ноздрей. — Эй, парень! Не хочешь выпить со мн…
Взошло солнце. Вампир-самоубийца вспыхнул языками чистого синего пламени.
— Ох-ты-ж-блядь-Один-Всеотец! Да ты горишь! — она прокричала куда-то в сторону: — Домой! Портал домой! Срочно!
Годрик все еще стоял, раскинув руки, словно ждал объятий, и он их получил — девушка прыгнула на него с низкого старта, не хуже квотербека. Сьюки показалось, что мир замедлился, как экшн-сцена в боевике. Горящий вампир падал на спину, сраженный инерцией прыжка, прыгнувшая девушка смешно скорчила лицо, как будто хотела хлюпнуть разбитым носом, но тянула вперед руку, наполовину высунувшись из-за тела вампира. Она закричала, когда огонь перекинулся на ее волосы, обжигая щеку с виском. Пол в том месте, где они должны были упасть, закрутился в воронке вихря и последнее, что Сьюки увидела, это крайне удивленное лицо Годрика, а потом они исчезли, как будто их никогда здесь не было. Только сброшенная мужская рубашка напоминала, что Сьюки была на крыше отеля «Кармилла» не одна, да пара капель крови, но те испарились, как только их коснулись прямые лучи солнца. Девушка подобрала рубашку и пошла к единственному человеку, который имел право знать всё о произошедшем.
До номера Эрика она добралась быстро, но не решилась войти, только стояла у двери и тянула время, аккуратно складывая рубашку — бабушка бы гордилась ее хозяйственностью. Дверь открылась внезапно и Сьюки отвернулась, заметив краем глаза, что лицо вампира залито кровавыми слезами — Эрик не хотел бы, чтобы она стала свидетелем еще одного момента его слабости.
— Если ты здесь, значит, его больше нет.
— Да… То есть нет… Я не знаю!
— Как это ты не знаешь?! — он больно схватил ее за плечи и почти поднял над полом. — Говори!
— Его кто-то забрал! Он загорелся, и его забрали! — Сьюки замерла под взглядом разъяренного вампира-викинга, как лань в свете фар. — Но я не помню, кто это был… Только мутная дымка и женский голос… Она упоминала Одина, выпивку и дом.
— Валькирия забрала его в Вальхаллу… Он все-таки ушел… — Эрик выпустил девушку и тяжко прислонился к стене, как будто из него вынули стержень. — Так пируй же в Золотых Чертогах вечно, мой Отец, мой Брат, мой Сын.