Глава 32: Безразличие
Лёша пытался.
Он всерьёз пытался всё исправить.
Перестал смеяться с остальными.
Начал вставать из-за стола, когда в адрес Дани звучали колкости.
Стал избегать Катю. Молчал, когда она пыталась тянуть его за руку.
Впервые за всё время он начал честно смотреть на вещи.
Но было поздно.
Он приносил Дане чай, тот просто не брал.
Пытался заговорить — Даня смотрел мимо.
Пытался извиниться — в ответ молчание, и только лёгкое движение плеч, как будто "не трать слова зря".
Лёша стоял у двери, за которой Даня заперся уже в третий день подряд.
— Даня, пожалуйста... я знаю, что всё испортил.
Я был слепым. Я был под Катей. Под страхом.
Но я клянусь — ты мне важен. Ты был самым настоящим. Единственным.
В ответ — тишина.
— Скажи хоть что-нибудь.
Ничего.
Он просидел под дверью час. Потом ещё один. Уснул там.
Даня так и не вышел.
Даже не издал ни звука.
Когда на следующий день они столкнулись на кухне, Даня прошёл мимо, словно через пустоту.
Словно Лёша — воздух.
Словно всё, что между ними было — не существовало.
И это было хуже всего.
Не злость. Не обида.
А равнодушие.
Лёша медленно ломался изнутри.
Он понимал, что тот момент, когда всё ещё можно было вернуть, прошёл.
И теперь Даня — не только не его.
Даня просто никто.
Не потому что он стал пустым.
А потому что не хочет быть с тем, кто однажды сделал его ничем.
А смех за окнами продолжался.
И Лёша, впервые, начал ненавидеть тех, кто смеётся.