Глава 26: Нож под кожу
Катя не ревновала.
Она просто не терпела, когда кто-то был выше неё в чужих глазах.
А Лёша начинал отдаляться.
Он не смеялся, когда смеялись все.
Он не цеплялся к Дане, даже когда было удобно.
Он задумывался.
И это злило её до дрожи в пальцах.
Она прекрасно знала, как работают люди.
Они не любят слабых.
Они не защищают "таких".
Они быстро забывают, кто вчера был "друг", если сегодня это невыгодно.
Катя не била. Она говорила.
А слова у неё были острые, как бритвы.
⸻
— Слушай, — сказала она Игорю, сделав вид, что говорит шёпотом, но ровно настолько громко, чтобы рядом стоящие услышали. — У меня вопрос... Тебе не показалось странным, как Лёша смотрел на Даню?
— В каком смысле?
— Ну... как будто... ну ты понял. Как будто тот ему нравится. По-настоящему. Знаешь, вот так.
— Ты серьёзно? — фыркнул Игорь. — Да ладно тебе.
— Просто... мне кажется, они не один раз были вдвоём в доме. И странно себя ведут. И Лёша всё время грустный, как будто влюбился.
— В Даню? Да ты с ума сошла.
— Ну, не знаю... Может, и не влюбился. Может, уже переспали. Знаешь, как бывает — по пьяни, разок. А потом кто-то хочет больше. А кто-то нет.
И кто-то начинает давить на жалость.
Эти слова она бросала, как капли яда. Мало. Тихо. Но метко.
Через пару часов слух уже жил своей жизнью.
— Лёша трахнул Даню.
— Лёша был с ним не один раз.
— Лёша врёт всем, а сам шляется с этим психом.
— Даня опять приставал. Он просто пользуется жалостью.
Катя играла вежливо.
Она не кричала. Она просто перешёптывалась, гладила Лёшу по плечу, целовала в щёку, когда проходила мимо.
И тихо говорила девушкам в сторонке:
— Бедный Лёша. Даня его ломает. Манипулирует.
— Он просто запутался. Но я рядом. Я его вытащу.
Лёша чувствовал: что-то идёт не так.
Он слышал перешёптывания, ловил взгляды.
Но пока молчал.
Он хотел думать, что это всё пройдёт.
Но однажды он вошёл в дом — и услышал, как Катя шепчет кому-то:
— Он сам говорил, что Даня — "его слабость".
И кто-то из девочек ответил:
— Ну, видно. Он типа любит, когда над ним плачут. Ему нравятся такие. Жалкие.
И в тот момент что-то оборвалось.
Он не вошёл в комнату.
Он развернулся.
И вышел.
А Даня в ту ночь снова не вышел из комнаты.
Не потому, что его ударили.
А потому, что всё, что начинало расти между ними, снова сдохло — как росток в грязной воде.