Бесовская петля | 16+

Лиам Маррс

„Толченый сахар с солью очень схожи, Но соль и сахар — не одно и то же."
—  Алишер Навои

Я слышал женские сплетни и вздохи, а еще – нескончаемые беседы между мужчинами, что не прерываясь обсуждали дела даже на светском мероприятии. В самом центре событий рядом со мной, слишком активно поглядывая по сторонам, стоял Йен. Пришлось взять этого оболдуя с собой, чтоб он находился под моим личным контролем и ненароком не испортил наш план. Его чрезмерная активность, невозможность себя сдерживать и неспособность оставаться незаметным именно сейчас была совсем нам не на руку. Сперва я не понимал, какой прок от него будет и зачем его пригласил Валис, но после тщательного обдумывания осознал – в Йене все же имелась одна полезность: он безоговорочно шел и делал то, что я ему велю.

Маскарад был в самом разгаре. Валис Франк подготовил обширную программу, которая завлечет любого, даже самого незаинтересованного гостя. Я внимательно следил за всеми, кто выступал на сцене, где один за другим сменялись номера, и подслушивал мысли, что вовлеченные в просмотр представлений гости совершенно не контролировали.

Интересная зацепка мелькнула где-то поблизости, и я, повинуясь собственному чутью, обратил внимание на этого болтуна, а точнее болтушку.

— В этот раз Валис превзошел все ожидания! Ему удалось собрать на маскараде много важных гостей. Даже губернатор с радостью приехал вместе со своим прицепом из детей и жены. Это доказывает только одно – он выдающийся ментор.

Голос принадлежал Офелии Франк – жене Валиса. Молодая супруга ощущала себя истинной вампиршей и не последней женщиной, демонстрируя собранный образ из сотен переливающихся алмазных камней. Её спутницей была уже немолодая вампирша, которая бросала завистливые взгляды на Офелию, когда та принималась вновь за хвастливые рассказы о своем муже.

— Вчера он снова меня удивил. Представляешь, сделал мне невероятный подарок: не знаю откуда, но ему удалось достать звездную пыль. Редкий материал, который не сыскать обычным способом! И вот вчера протягивает мне мешочек, а я от восхищения даже забыла спросить, что мне с ней делать! Но потом придумала... — Женщина наклонилась к своей собеседнице, прикрыла веки и наманикюренным ногтем провела по макияжу. — Я использовала их, как тени, чтобы сияние было не только от моих камней, но еще и от глаз!

— Не многовато ли всего? — буркнула женщина, а сама не могла оторвать взгляда от Офелии, разглядывая её полупрозрачное платье, усыпанное алмазной крошкой, и дорогие украшения, которые явно стоили целое состояние.

— Мне – как его жене – положено сиять, пока хозяин вечера отсутствует.

— Это чем же он занят?

— Делами, — горделиво ответила Офелия и поправила на себе и без того ровное тяжелое ожерелье. — Дает какие-то поручения нашей помощнице Анне, чтобы та принесла что-то из секретной секции.

"Глупая курица"

Я не удержался от мысленного комментария по этой персоне, пряча улыбку за глотком розового шампанского. Йен, заметив мой тихий смешок, тоже внезапно хмыкнул, как будто понял, что произошло. Стараясь унять напряжение от его присутствия, я обратил внимание на одиноко стоящую девушку, что со скучающим видом наблюдала за жонглером на сцене.

"Пока я сделал все, что смог для нашего дела, теперь пришла очередь заняться своими проблемами"

— Йен, — я позвал парня, что медленно двигался рядом со мной под музыку, совершенно не смущенный отсутствием партнера. Дернув его за пляшущий локоть, придвинул ближе к себе. — Иди к Блейну и Грейс, сообщи, что надо проследить за Анной, она в ближайшее время будет находиться там, где нам нужно.

— А ты?

— А я воспользуюсь этим вечером дальше.

Своим резким уходом я закончил разговор. Улыбка расцвела сама собой, когда мимо проплывали девушки, чьи недвусмысленные взгляды я ловил на себе. Их испорченные мысли соблазняли и манили, но сегодня я вынужден был ненадолго отложить это удовольствие, отдавая предпочтение решению своих проблемам, а не развлечениям.

По дороге до незнакомки в голове крутился план ближайших действий. Мне следовало узнать о Севиль. Если она действительно жива, то о ней точно кто-нибудь мог слышать. Непонятно было только одно: откуда ей взяться в мире вампиров, если она человек?

С тех пор, как не стало Севиль, прошло совсем немного времени, но человек бы сказал, что десять лет – это, все же, долгий срок. Было странно осознавать, что мы были с ней вместе лишь мгновение, в то время как её нет с нами намного дольше. Предаваться воспоминаниям об её утрате я не любил, но все же не мог выкинуть из головы ту кровоточащую мысль, что мертва Севиль из-за меня.

Моя уверенная походка не осталась незамеченной: по мере приближения я почувствовал на себе любопытный взгляд незнакомки. Её сердце с каждым шагом стало звучать все сильнее, когда она поняла, что понравившийся ей парень направлялся именно к ней. В другое время я бы несомненно повелся на легкий румянец на нежной белоснежной коже, на приятное волнение, отразившееся на лице, которое ей хотелось скрыть за обдуванием веера. И обязательно объяснил бы девушке, собираясь с ней уединиться, как она прекрасна в этой своей естественности.

Когда до девушки оставалось несколько шагов, я почувствовал, как волнение встало поперек горла. Давно позабытое липкое чувство страха отозвалось спазмом в желудке, скручивая тот подобно канату в крепкий узел. Руки скрещенным движением обняли живот, сгибая спину от сильной боли. Я резко остановился и вытер лоб, на котором, к моему удивлению, выступила испарина и, тяжело сглотнув, посмотрел на прожигающий меня взгляд. Девушка, заметив мое странное поведение, мгновенно ретировалась, мысленно ругая себя за заинтересованность каким-то сумасшедшим.

Буквально секунду назад Валис стоял на балконе, наблюдая за гостями в том числе и за мной, но уже сейчас он оказался до опасного рядом. Его рука рефлекторно схватила бокал с подноса у официанта, на которого он даже не посмотрел, и поднесла к губам. Первый глоток был медленным, тягучим, словно Валис специально тянул время, зная, что его присутствие не позволяет никому быть спокойным. Нервное состояние оппонента приятно подпитывало и дарило ощущение полного контроля.

— Приятно видеть тебя здесь, Ли-ам.

Валис протянул мое имя с издевкой, аппетитно проглатывая мой ненавистный взгляд.

— Неужели клеймо убийцы, наконец, откопало в тебе крупицы разума, и теперь ты явился ко мне на суд.

— Я пришел по приглашению, — процедил я сквозь зубы, ощущая как пальцы от злости стали медленно сжиматься в кулак. — Ведь сегодня маскарад, народ пришел на праздник и желает довольствоваться угощениями и развлечениями, а не разборками.

— Ты прав, — губы ментора сложились в тонкую линию, сбрасывая всю напускную вежливость. — Зрелище обязательно будет. Для всех. Но не сегодня.

Он говорил отрывисто, с паузами, желая донести сказанное, как прикрытую угрозу. Присутствие Валиса давило. Совершенно не хотелось не то чтобы говорить с ним, даже стоять рядом. До того опасным было мое пребывание здесь: попадаться ему на глаза и провоцировать, изучая обстановку. Но сейчас нужно думать не об этом – накану ответы, которые могут помочь разобраться с происходящим.

Я быстро нашел глазами Грейс, ощущая потребность увидеть её прямо сейчас. Хрупкий стан, окутанный сияющим платьем цвета черной ночи, стоял в свете мерцающих лучей и его мягко придерживала в защитном жесте рука Блейна. Всякий раз, когда она отворачивалась или прятала лицо за бокалом, он смотрел на нее не моргая, позволяя своим хамелеоновским глазам внимательно разглядывать каждый изгиб.

Что он чувствовал, когда смотрел на нее вот так? Неужели она смогла всколыхнуть в нем что-то, отчего Блейн довольно долго позволял себе воздерживаться? Неблизкое расстояние стало моим спасательным кругом, ведь будь они рядом, я бы обязательно не удержался и заглянул в их мысли в поисках правды.

Ощущая жгучую лавину внутри себя, я поспешил отвернуться, но мое отвлечение не ускользнуло от Валиса. Ментор без труда обнаружил причину моей грусти, скрывая новую улыбку за глотком вина.

— Уже второй раз у тебя из-под носа уводят девушку, Лиам. Вместо того, чтобы быть с ней и защищать, — Валис с нажимом произнес последнее слово, — ты слоняешься в поисках бесполезной правды.

— Да что ты знаешь?

— Я знаю о Севиль, — уголок губы ментора с гадкой медлительностью поднялся вверх.

Знакомое имя вспыхнуло жаром глубоко внутри. Рот раскрылся, готовый обнажить острые клыки и вцепиться в бледную шею. Валису что-то известно и само знание этого вызывало гнев не меньше, чем напоминание о Севиль.

— Ты. Ничего. Не. Знаешь.

Каждое слово вырывалось из меня ядовитым желанием убить ментора прямо здесь и сейчас. Свернуть шею по указанию его вздернутой губы стало бы истинным для меня наслаждением, но наученный горьким опытом теперь отвечать за свои поступки, дабы не травмировать близких, я поспешил успокоить свою ярость.

За моим поведением Валис наблюдал с приятным и понятным только ему удовольствием. Он так страстно ждал того дня, когда я смогу попасть к нему в руки. Ждал, когда я оступлюсь, чтобы наградить меня заслуженным наказанием за причиненный вред и смерти. Валис чувствовал себя связанным хищником, которого посадили в вольер, и перед его глазами на другой стороне клетки демонстративно ходила желаемая добыча.

— Это мой регион, Маррс. Я знаю обо всем, что здесь происходит. Знаю, что в Войте ты встретил свою любовь. Знаю, что именно она помогла тебе успокоиться. Знаю о её нелепой смерти, в которую поверит только полный дурак. И еще знаю, что Севиль не была достаточно честна и верна в отношениях с тобой.

От последней фразы я почувствовал как тело в молниеносной реакции выбросило вперед из-за ударной дозы агрессии. Доля секунды, и вот уже моя рука тянется к шее Валиса. Тот, предвидя это действие, легко увернулся, схватился за ворот моего пиджака и, выбивая из-под меня опору точным ударом, поставил на колени. Не желая уступать, я попробовал перехватить его руку, которой он меня держал, но в момент резкого разворота ничего не вышло – Валис лишь удачнее перехватил мою шею, посильнее вдавливая пальцы в солнечное сплетение.

Об убийстве не было и речи, но сила другого, более могущественного вампира, ощущалась во сто крат сильнее любой боли. Услышав хрип, ментор не стал продолжать удушение, лишь отбросил меня как шавку, сопроводив мое падение презрительным взглядом.

— Не хочешь знать правды – твое право. Быть «слепым» удобно, но до поры до времени. Не понимаю, что Никола увидел в тебе такого, что решил помочь. Ты слаб, ничтожен и неуправляем.

На шум падения никто не отреагировал. Гости прекрасно знали порядки: если ментор не приглашает к себе, значит, их носам здесь делать нечего.

Валис подошел ближе и наклонился, рука резко обхватила подбородок и с нажимом притянула ближе к себе. От ожидания новой опасности глаза широко распахнулись, но не уставились на того, в чьих руках сейчас была моя жизни. В быстрой реакции они нашли стройный силуэт, что от волнения незаметно покусывал круглый ободок полупустого бокала. Грейс стояла, облокотившись о колонну, и немного нервно вглядывалась в толпу. Йена рядом не было.

"Почему она так волнуется? Не обо мне ли? Успел ли Йен сказать, что нужно делать? Или занят чем-то другим?"

Франк помог мне подняться и привести немного помятый костюм в порядок. От его участия я отмахиваться не стал уже прекрасно понимая, что сделаю себе тем самым только хуже. Во рту скопилась неприятная на вкус жидкость, которую я тут же поспешил сплюнуть. Черный сгусток, лишь отдаленно напоминавший кровь, упал прямо между нами, и Валис, не скрывая своего отвращения, как-то нервно поправил наряд и поморщился.

— Твоя кровь по-прежнему черна, Маррс. Вот прямое доказательство того, что ты совсем не изменился.

— Что ты хочешь? — я немного устало вытер рот и посмотрел на Валиса. — Ты выбрал неудачный день для моей смерти. Давай потом.

Ментор пробуравил меня недобрым взглядом.

— «Неудачный день»? Это еще почему, позволь спросить?

— У меня нет настроения прощаться с жизнью именно сегодня.

Не удержавшись, я подмигнул растерянному Валису и поспешил прочь. Этим вечером он меня не тронет. Но это только пока. Мысль об этом приятной волной растеклась где-то внутри, снимая остатки напряжения.

Перед тем как окончательно покинуть Валиса, я все же услышал его голос, но в этот раз я не повелся на эмоции. Сдержался.

— Севиль ждет тебя в Клайсенте. Навести её. А после того, как будешь окончательно раздавлен, я обязательно навещу тебя и бежать больше не получится.

Что я чувствовал сейчас, когда проносился мимо гостей прочь из этого дома? Что испытывал, оставляя друзей с их проблемами в пасти этого потомка бесов, пока трусливо сбегал? Мне не хотелось думать ни о том, кем я в буду глазах Николы и других, когда они узнают, что я их оставил; ни о том, что со мной станет в следующий раз, когда Валис непременно захочет повторить нашу встречу. Все это было неважно. Прямо сейчас я хотел, наконец, разобраться и убедиться, что Севиль действительно мертва. Ведь не могло быть правдой, что она окажется живой. Но спустя столько лет сводящие с ума образы и слишком частые упоминания о ней говорили совсем об обратном.

Убегая подальше от дома Франков, я заметил, как ноги унесли меня в неизвестный лес, где не было ничего, кроме заснеженных елей. Остановился, чтобы перевести дух, и дать возможность голове остыть. Бег не мог вызвать во мне усталость, но я почувствовал, что внутри разрастается странное беспокойство. Неприятный ком поднимался к горлу, вызвал тошноту и раздражение, но он никак не оседал, словно невидимая колотушка подталкивала его обратно.

Портал появился мгновенно, сразу после крепкого сжатия той бесполезной вещицы, что висела у меня на груди. Интереса к человеческой крови больше не было, ведь я перестал ценить чью-либо жизнь, в том числе и свою. Наличие камня больше не волновало как раньше. Я хотела было избавиться от амулета, приготовился сорвать и выкинуть подальше, но в последний момент передумал.

Влекомое свечение напротив ярко заиграло всеми цветами красок, зазывало запрыгнуть в него, чтобы оказаться там, где скрывался мой ответ на главный вопрос. На другой стороне меня ждал призрак Севиль, или она сама, и я, не мешкая, отправился за правдой.

Меня перебросило в то же место, где в прошлый раз мы оказались с Грейс. При воспоминании о ней сердце неприятно сжалось, словно сигнал, что я теряю нечто важное в погоне за своим прошлым. Но я не имел права рассчитывать на её чувства, пока сам не до конца понимал свои.

Сперва напускное влечение в её адрес было вызвано специально. Мне нужна была человеческая душа, которой я смог бы быть ангелом в его нелегком пути. Это помогло бы мне исправиться, доказать, что я меняюсь, и готов помогать даже тем, кого раньше презирал. Севиль напомнила мне, что и я когда-то был человеком – самым простым и одиноким, который просто свернул не туда. После её смерти во мне словно стало разрастаться некогда посаженное ею зерно, которое после пустило крепкие корни, взращивая во мне желание помогать людям. Это была плата. Никчемная плата за то, что я не смог уберечь Севиль.

Вихрь из снега внезапно усилился, нарочно выталкивая меня из тяжелых дум, что слишком часто стали меня беспокоить.

Ворота к особняку оказались вновь открыты, и я, оставляя свежие следы, направился к следующему ментору, которого следовало опасаться не меньше, чем Валиса. На всякий случай по пути я вглядывался в густой туман, который, словно демонстрируя наличие множества тайн и секретов этого дома, с некой любовью и защитой окутывал особняк. Никаких теней, девушек или кого-то еще не было замечено. Я тяжело выдохнул, сам не до конца понимая, стоит ли этому радоваться или нет.

После первого же стука появилась знакомая морда: бледный крючковатый нос Ксавьера выглядывал из-за щели между дверью и проемом. Заметив меня, его глаза широко распахнулись и он поспешил закрыть дверь обратно, но я не дал ему этого сделать. Навалился плечом и ногой в ответ, желая потягаться с дворецким естественным способом без применения силы. Против моего давления Ксавьер долго противостоять не смог и уже через несколько минут отступил, сверкая на меня недовольными глазами и потирая уставшие руки. Посматривая на раздраженного моим поведением дворецкого, я не понимал, почему Олив Франк держит при себе такого не дееспособного человека.

Регион Клайсент считался одним из самых слабых и неоднозначных среди других, установленные ментором этих земель законы совершенно не выполнялись, запреты нарушались, а вампиры позволяли себе слишком многое в адрес людей. Наверное, потому я и вел себя так уверенно, прекрасно понимая, что Оливу Франку не хватит духу мне противостоять. Он был по-своему слаб, но недооценивать кого-то из менторов я себе не позволял – мало ли, какие козыри каждый из них держал при себе. Попросить помощи у братьев он тоже не мог, так как сам отвечал головой за свой регион.

Олив был наслышан обо мне, знал, что я с Гистроса – самого кровожадного и опасного региона, где творилась полная свобода для всех искушенных своими желаниями вампиров.

Я обернулся в центр холла, ожидая хозяина. Ксавьер, не скрывая своего недовольства, медленно поплелся за Оливом, но далеко ему идти не пришлось. Уже через секунду на парадной лестнице стоял сам ментор в компании своей жены. На вид ему примерно было не больше сорока. Зализанные назад с ровным пробором справа черные волосы позволяли разглядеть немного скучноватые и даже уставшие черты лица. Льняная белоснежная рубашка просторно свисала на его теле, а укороченные штаны, больше напоминавшие кюлоты, придавали образу домашний вид, будто он только что выбрался из постели.

Ни капли не удивленный моим появлением Олив Франк посмотрел на жену, которая вышла чуть вперед, первая вступая со мной в диалог.

— Что ты здесь забыл, Лиам Маррс? Выметайся отсюда, пока цел, и не смей сюда больше являться. Твои дурные манеры уже всем стоят поперек горла.

Алиссия Франк глядела на меня жгучими от гнева глазами, и я заметил, как её чуть приоткрытая грудь тяжело вздымается. Волосы немного растрепаны, но уже слегка приглажены, видимо на ходу успела поправить их. Сразу стало понятно, от какого дела я их оторвал, ведь тонкий пеньюар и распахнутый шелковый халат сказали мне о многих деталях, прежде чем я решил ответить.

— Мне крайне неловко, что я прервал вас в столь... интимный для вас момент, но позвольте исправиться. Алиссия, — я посмотрел со своей фирменной лукавой улыбкой на жену ментора и немного игриво приподнял бровь, — все, что украл, готов восполнить. Как насчет встречи в любом удобном для вас месте сразу после разрешения этого бардака?

— Хам!

Глаза обоих супругов вспыхнули от гнева. Я приготовился к возможному нападению из-за своей маленькой шалости, но этого, к удивлению, не последовало. Вместо того, чтобы сейчас заниматься мной, Алиссия стала ругаться на мужа, что тот просто стоит и ничего не делает. Раздраженная уже по нескольким причинам, она кричала на Олива, пока тот стоял с широко раздутыми ноздрями и смотрел на меня.

Вампир немного раздулся от гнева, так бывает, когда начинаешь терять над собой контроль. Мне было это знакомо, ведь в Гистросе я выглядел точно также: бледная кожа начинала темнеть, клыки становились длиннее, заостряя и без того острые края, а глаза наливались кровью. Заметив перемены мужа, Алиссия немного успокоилась. Она отстранилась и стала нервно поправлять халат, бросая на меня короткие взгляды. Её руки вскоре прекратили бессмысленные движения, и она просто оставила все как было – открытыми халат и пеньюар по понятным мне причинам.

В следующее мгновение Олив преодолел то расстояние, что разделяло нас, и бросился на меня, наседая сверху и придавливая к полу. Сопротивляться ему оказалось намного сложнее, чем Валису. Ментор ломал мне кости одну за другой, выкручивал руки и ноги, но при этом он не кичился этим, как его брат. Олив просто уничтожал врага, не думая о глумлении и издевательствах. Я перестал сопротивляться уже после того, как он сломал мне две руки. Моей силой были не физические способности, а скорее интеллектуальные: я хитрил, манипулировал, обманывал и всегда знал как выбраться из любой ситуации. И сейчас мне просто нужно было остановиться и ничего не делать, ведь именно сопротивление извне рождает новую силу внутри каждого из нас.

Когда я уже почти не шевелился, Олив наконец остановился. Обведя взглядом мое распростертое тело, он поднял мою голову, схватив за волосы.

— У тебя есть ровно три секунды, чтобы сделать три вещи: попросить прощения у моей жены и меня, сказать, почему ты так нагло врываешься сюда уже во второй раз, и пообещать мне, что я больше тебя никогда не увижу в своем регионе.

— Ты заигрался, Маррс, — знакомый мужской голос послышался где-то сбоку, но я не стал реагировать, позволяя своему организму тратить силы только на восстановление. — Тебя ненавидят и хотят убить как минимум в трех регионах из пяти.

Последняя фраза дала мне понять, что еще одним свидетелем моего триумфа стал Матео. Глаза едва раскрылись, желая посмотреть на друга, но из-за отсутствия сил, я лишь дернул веками.

— Я жду, когда ты начнешь отвечать! — Рыкнул Олив, напоминая о себе. — Или, может, куда лучше сообщить о твоем местонахождении Валису, чтобы он примчался сюда и сам решил, что с тобой делать? Ты для него лакомый кусок, Лиам Маррс, он определенно проявит фантазию.

— Не надо... — Прохрипел я, пытаясь подняться.

Олив усмехнулся моим попыткам, но помог, завидев, что я готов говорить. Когда мои глаза наконец открылись, а тело стало хоть немного слушаться, я приложил пальцы к разбитой губе и заговорил:

— Не надо Валиса.

— Почему?

— У него же гости, это неэтично.

Заметив мою ухмылку и вздернутую через боль бровь, Олив вновь меня ударил — в этот раз удачно попадая в челюсть, и хотел было вновь накинуться, чтобы закончить начатое, как его остановил Матео.

— Подожди, — он похлопал ментора по плечу, давая ему возможность остыть, а сам повернулся ко мне. — Ты ведь здесь ради того, чтобы узнать о Севиль, я верно понял?

— Обычно мертвецы не передают "приветы", ведь это привилегия живых, — я скривился от боли. В памяти без конца мерцала Севиль, напоминая своим образом о моей вине перед ней. Казалось, я медленно сходил с ума, не понимая, откуда это берется, но все же готов был увядать, лишь бы видеть её хотя бы так. — Но мне стало крайне любопытно, как такое возможно, ведь если это правда, значит, мир действительно полон открытий и приятных сюрпризов.

— Даже сейчас, когда речь идет о том, что тебе дорого, ты продолжаешь паясничать, — процедил сквозь зубы Олив и плюнул мне в ноги. — И как тебя только терпят дома твои друзья?

— Я раздражаю каждого с конкретной дозировкой.

Ментор едва сдержался, когда заметил, как я вновь вместо страха предпочел просто улыбнуться. Матео снова постарался перегородить ему путь до меня, а Алиссия, испуганно пискнув, побежала наверх. Наконец-то догадалась, что ей здесь не место. Мне было занятно наблюдать за происходящим, но куда важнее было то, что я увидел за спиной Олива.

В нашу сторону неуверенной походкой шла Севиль. Невредимая. Настоящая. Живая . Почти. Я сильно вдохнул носом и понял, что больше не чувствую её человеческого запаха. Появление девушки не осталось незамеченным, Олив и Матео тоже ощутили её присутствие и повернулись к ней.

Я так ждал этой встречи, горел слабой надеждой увидеть ту, что думал навсегда потерял. Но вот она идет в мою сторону, а я даже не знаю, что чувствую. Ноги сами понесли меня к ней, позабыв о недавней боли. Я обнял её так крепко и сильно, как только мог, но после отпустил, вспоминая как хрупко её тело. С беспокойством вгляделся в такие знакомые и родные черты, подмечая разительные перемены в цвете кожи и во взгляде. Моей Севиль я больше не видел.

Девушка, ощущая мой пронизывающий взгляд, опустила голову, по привычке пряча глаза за пушистыми ресницами. Её рука неуверенно потянулась к моей, но в моменте резко замерла и опустилась обратно.

— Привет, Лиам, — неуверенно прошептала она и подняла на меня взгляд, — рада тебя видеть.

— А я пока не знаю, рад ли тебе, — честно ответил я.

— Вы можете нас оставить?

Севиль нахмурила брови, когда обратилась к Матео и Оливу. Любитель проклятий легко согласился и, кивнув мне на прощание, быстро удалился. Рассчитывать на большую доброту с его стороны не следовало, теперь это его уже не касалось и он правильно сделал, что отошел в сторону.

Ментор остался стоять на месте. Он посмотрел на Севиль еще более суровым взглядом в ответ и покачал головой.

— Не забывай, с кем разговариваешь, Севиль. Я позволил вам увидеться, потому что мне уже надоел этот... — он презрительно оглядел меня с ног до головы, — незваный гость. Заканчивай с ним беседу, я даю вам ровно пять минут, а потом выпроваживай его на все четыре стороны. Напоминать, что покидать дом тебе запрещено, думаю, не стоит, поэтому даже не надейтесь куда-то отправиться вместе.

— Но... мистер...

— Я все сказал!

Олив продолжил наблюдать за нами, но уже с более дальнего расстояния. Ментор расположился рядом с книжным шкафом, но прежде чем сесть достал оттуда незнакомый роман и принялся читать. Я знал, что ментор обязательно будет нас подслушивать, но сейчас меня это волновало меньше всего. Лицо любимой немного разгладилось, когда наши взгляды встретились, и она позволила себе слегка улыбнуться.

— Уверена, у тебя ко мне накопилось множество вопросов, но позволь мне кое-что сделать, прежде чем я начну отвечать на них.

Севиль сделала шаг ближе ко мне. Сердце забилось быстрее, ощущая кого-то родного рядом с собой.

— Что ты хочешь?

Она промолчала. Сократила между нами дистанцию до максимума, отчего я ощутил непривычный дискомфорт, и, спрашивая одним взглядом разрешения, положила руки мне на грудь. Я не сопротивлялся, наблюдал за ней, как она прижимается и тянется к моему лицу. Все это было незнакомо, ведь именно я всегда тянулся к ней, желая поцеловать или обнять, а она с искренной невинностью принимала мое внимание.

Новое поведение с её стороны заставило меня замешкаться, но вскоре я ощутил холодное прикосновение губ. Позабытый, но, как оказалось, желанный поцелуй заставил отбросить все сомнения в сторону. Я прижал родное девичье тело к себе, не позволяя ей больше никуда исчезнуть. Сейчас не волновало ровным счетом ничего – были только я и она. Мир вокруг сжался до нас двоих, превращая все вокруг в ненужный пепел. Я готов был сгореть изнутри из-за этого поцелуя, но не мог отдаться ему полностью, понимая, что все уже не может быть как прежде.

Севиль заметила, как заметная страсть по угасла, и поспешила отстраниться. Она не спрашивала, видимо прекрасно понимала, что меня беспокоила неизвестность, а потому не стала давить.

"Видимо?"

Я сделал шаг назад и внимательно посмотрел на Севиль.

— Что с тобой? — Она, не скрывая своего удивления, растерянно потянулась ко мне руками. — Что случилось?

— Я не могу прочитать твои мысли. Почему? Я в состоянии узнать, что творится в голове каждого человека и вампира, но твои...они закрыты для меня. Все черно и глухо.

— Неужели ты не догадался, что это её способность? Объяснять, что она вампир, надеюсь, тебе не надо?

Олив произнес это, не поднимая головы и продолжая листать скучную книгу. Несмотря на дальность расстояния, я довольно легко прочитал его мысли о том, о чем он сейчас думает.

— Лучше научись пользоваться своими мозгами и напитай их действительно необходимыми знаниями. Ментор не будет в состоянии удерживать в процветающем положении свой регион, если не будет знать элементарных вещей. Политология, экономика, дипломатические отношения и связи. Тебе хоть о чем-нибудь говорят эти слова?

Вновь раздраженный моим поведением, Олив Франк недовольно рыкнул, но все же прислушался к моему совету и вместо неинтересной ему художественной литературы взял в руки толстую книгу по экономике.

Хмыкнув, я переключил свое внимание на Севиль, вспоминая о чем был наш разговор.

— Так, значит, это правда? Теперь ты умеешь защищать свою голову от любого воздействия со стороны? Впечатляет.

— Это что-то вроде скрытности, — девушка пожала плечами, как бы не замечая в своей способности что-то интересное. — Мои разум и мысли под защитой, но вот все остальное... Бесполезный навык, если честно, я думала будет что-то получше.

Севиль тут же прикусила язык, как если понимаешь, что сболтнул что-то лишнее. Она поспешила очаровательно улыбнуться, видимо желая отвлечь меня от этой маленькой детали.

— Так, как тебе удалось остаться живой? И как стала вампиром? Помнится, ты рассталась со мной, когда узнала, кем я являюсь.

За спиной разразился жуткий хохот. Мы обернулись, встречая шедшего к нам Олива с мокрыми от смеха глазами. Было немного странно видеть его подобную реакцию, особенно, если учесть, в каком состоянии он пребывал несколько минут назад.

Ментор остановился рядом с нами. Севиль засуетилась в его присутствии и стала нервно разглаживать складки на джинсах. Только сейчас я заметил, как сильно изменился её вкус в одежде: со мной она любила гулять только в воздушных платьях, а теперь выглядела как-то проще – в штанах и бесцветной растянутой водолазке, не позволяя себе даже грамма макияжа.

Олив посмотрел сперва на меня, одаривая многозначительной улыбкой, а после остановил взгляд на девушке.

— Так вот, кто был твоим возлюбленным и что за история с тобой приключилась, милая Севиль.

Слова ментора отозвались в ней заметной болью на лице, которую она даже не попыталась скрыть.

— Мистер Франк, прошу...

— Мне рассказать или сама?

— Что рассказать?

Я вмешался, понимая, что ничего хорошего сейчас не услышу. Севиль настойчиво прятала от меня глаза, то и дело поглядывая на Олива в надежде получить от него помощь, но тот, в свою очередь, на нее даже не смотрел. Все его внимание было приковано ко мне.

— Предлагаю сделку, Маррс: её жизнь в обмен на твою.

— Что?!

От растерянности я словно забыл, как говорить. Слова собрались в плотный ком, лишая возможности вычленить оттуда хоть что-то. Звук пропал. Я посмотрел на Севиль в поисках ответов, но увидел, как её вид был не меньше растерян, чем мой. Она плакала. Слезы бежали беспрерывном ручьем, и когда она попыталась сказать хоть слово, Олив грубо её прервал, отчего она впала в настоящую истерику.

— Я ничего не понимаю... — я вспомнил как говорить, лишь когда Олив Франк отвел меня подальше от вопящей Севиль. Мысли все время путались от нахлынувших воспоминаний, и чтоб окончательно не сойти от них с ума, я принялся говорить вслух: — Когда я рассказал ей правду обо всем: о себе, о вампирах, о другом мире; она сразу бросила меня, потому что увидела во мне монстра. Несколько раз я пытался её вернуть, поговорить, но Севиль была тверда в своем решении и всегда меня прогоняла. Что было странно – на меня никто не охотился и только потом я спохватился, вспоминая о том, что нарушил сразу несколько законов. Беспокоясь за жизнь Севиль, я вновь разыскал её и она поведала мне, что о нас все узнали. Её разыскал ментор, который не представился, и пригрозил, что заберет и мою и её жизни...

Я тяжело выдохнул, вспоминая, что было после. Остаток рассказа оказался короче начала, и я посвятил Олива во все детали, чувствуя как внезапно наши с ним отношения перестали быть плохими. Рассказал, как уговаривал пойти Севиль вместе со мной, но она рьяно от меня отмахивались и прогоняла, не желая иметь со мной больше никаких дел. Тогда я сделал одну ошибку, которую после считал фатальной – послушал и оставил её. Вместо того, чтобы настойчиво защищать, я отправился на поиски этого ментора, желая перехватить его прежде, чем он бы успел что-то сделать. Во мне еще был крепок дух от жажды крови и я чувствовал себя сильным и злым, как никогда прежде.

Олив сочувственно похлопал меня по плечу, давая возможность немного передохнуть, а сам покосился на Севиль.

— В итоге: ты отправился к Валису?

— Не только к нему, — заметив его удивленный взгляд, я поспешил объяснить: — На тот момент проблемы у меня были не только с Валисом, но и с Филиппом.

— Точно, ты же с Гистроса. Сперва наделал шуму у одного моего брата, затем у другого, а теперь ко мне пришел.

Олив Франк сказал это как-то по-доброму, словно действительно хотел мне сейчас помочь во всем разобраться.

Я кивнул на его едкий комментарий и продолжил:

— Да, проблем я доставил немеренно, как себе, так и другим, и врагов нажил немало, но когда приобрел что-то ценное понял, что в том, что я считал за достижение, нет ничего хорошего.

Финал истории был очевиден. Конечно, когда я за ней вернулся, то подумал, что её забрали и убили, а как иначе? Уезжать она никуда не хотела, да и Войт был её мечтой, как и многих молодых девушек. Был уверен, что она точно не отправилась в неизвестность, покидая свою мечту. И вот сейчас, наконец смотря на нее спустя столько лет, я вижу, что она жива. Но как это случилось? И почему она ничего не рассказала мне?

Севиль решилась ко мне приблизиться, когда её истерика утихла. Олив отреагировал на её появление неоднозначно: с одной стороны он не понимал, как у нее хватает наглости приближаться, зная часть её истории, но, возможно, она решилась рассказать правду сама, – с другой.

— Подумай хорошо, Лиам. Я предлагаю тебе узнать правду взамен просьбы, что тебе предложил.

— Убить Севиль? — я нахмурил брови, не понимая, почему для него это такая необходимость. — Зачем тебе это? Сам убить не можешь, раз она тебе не нужна?

— Эта дрянь, — он процедил сквозь зубы, выплевавая ругательство, — обводит мужчин вокруг пальца и вертит ими как хочет. Она обманула меня со своим прошлым и совершенно точно заставила думать тебя, что её убили. Какие-то глупые амбиции и цели у этой барышни, но сегодня идеальный момент, чтобы со всем разобраться. Моя правда тебя не убедит, ведь это только слова, с тобой нужно иным способом, и я могу его тебе предоставить. Предлагаю последний раз, Маррс, – согласись убить её и сам останешься в живых, к тебе у меня претензий не будет.

— А иначе что?

Бровь выгнулась вверх в ожидании ответа, а руки я скрестил на груди. Этот непонятный цирк доводил меня до белого каления и я уже был готов поубивать обоих.

— Ты, старый маразматик, верно запамятовал, что шантажировать можешь не только ты, — голос Севиль изменился до неузнаваемости: тембр обрел грозные, грубые нотки. — Только попробуй что-то рассказать Лиаму, иначе о твоих похождениях узнает Алиссия.

Видимо девушка знала на что давить, потому что услышав имя жены, Олив моментально изменился в лице. Он сильно схватил Севиль под руку, приближая её лицо к своим клыкам.

— Дрянная девчонка, я знал, что от тебя будут проблемы, но, признаюсь, был дураком, решив, что поступаю правильно, спасая от проблем и обращая тебя в вампира.

Теперь уже я схватил ментора за шею. Понимая, что обратителем был ни Филипп, ни Валис, а именно он – самый тщедушный из всех менторов – я впал в знакомую ярость. Пальцы сдавили мягкую кожу так сильно, что у жертвы, – как теперь я его видел, послышался протяжный хрип из горла. Упадок сил позволил Севиль ловко выбраться из захвата и отдалиться на безопасное расстояние.

Я сильно тряхнул тело Олива, как тряпичную куклу, от чего у него сразу захрустели шейные позвонки.

— Совершаешь глупость, Маррс. Убьешь меня – тебе это ничего не даст, кроме глупого секундного удовлетворения и огромного вороха проблем с моими братьями и Старшими. Я могу помочь узнать правду, которая совершенно точно будет без прикрас.

— Как?!

— Я могу сделать так, что ты прочитаешь её мысли, сниму запрет, который она так старательно держит, и ты сам увидишь то, что тебе нужно.

— Это все ложь! — Севиль завопила так отчаянно и уже через секунду вцепилась мне в руку. Я немного растерялся, не успев привыкнуть к её быстрому перемещению. — Убей его, Лиам! Неужели ты не видишь, что он говорит неправду?! Это моя способность! Никто не может залезть мне в голову, я научилась ставить этот барьер таким образом, что мне не обязательно его контролировать. Ты же пытался влезть мне в голову, понимаешь о чем я говорю.

Мысли назойливым роем жужжали в голове. Поспешные выводы неслись в первых рядах, отбрасывая все попытки обо всем поговорить и разобраться. Я взглянул на Олива, что висел в моей руке и даже не сопротивлялся, а затем на Севиль. Её хватка была крепкой, непривычной. В ней пропали нежность и хрупкость, что я так сильно любил, и на смену им пришел характер с больной эмоциональностью.

— Почему ты её обратил? Чьим желанием это было?

Я надавил на горло Олива большим пальцем, как бы давая понять, что от его ответа зависит мое решение.

— Она сама попросила, — прохрипел он и схватился руками за мои пальцы, стараясь ослабить хватку.

— Нет! Это все ты, ты! Не верь ему, Лиам! Убей!

Севиль подскочила ко мне и стала дергать за рукав, в попытках обратить на себя внимание. А я не смотрел, просто не хотел. Сейчас я абсолютно точно понимал, что хочу собрать всю правду немедленно.

Происходящее походило на странный и немного дикий танец, где все смотрели друг на друга хищными взглядами и были готовы перегрызть глотки ради добычи. Ложь смешалась с правдой – соль и сахар – две неделимые, но с виду так похожие крупицы. Отличить можно лишь пробуя, предпринимая порой глупые действия, но иногда именно в этом скрыты подсказки. Холодная голова, спокойствие, терпение и возможность выжидать – вот главные ресурсы на пути к успеху.

Когда я поставил Олива на ноги, он сперва прокашлялся, немного ослабляя ворот рубашки, а затем посмотрел на меня и кивнул. Молчаливая благодарность выразилась на лице вампира, но тут же сменилась гневом, когда он заметил, как в сторону выхода метнулась Севиль. Мужчина поймал её быстро, свернув за спину руки и несколько раз ударив головой о стену. Мое тело вздрогнуло от звука ударов, а рефлексы были на низком старте бежать и спасать свою женщину. Но я поспешил себе напомнить, зачем я здесь и что собираюсь выяснить, и немного успокоившись, сразу отправился на помощь к Франку.

Вместе мы прижали Севиль к полу, и я посмотрел на ментора.

— Что теперь? Вот она – обездвиженная, скрученная.

— Ты ведь хотел правды, так я тебе её предоставлю.

— Ублюдок! Ублюдок! Не зря я тебя бросила...

Севиль плевалась ядом, смотря на меня. Лицо перекосило от гнева и из-за тяжелого колена, что упиралось ей в щеку. Зубы скрипели, не давая возможность выкрикнуть еще больше гадостей в мой адрес.

— Довольно, — голос мой звучал спокойно и ровно, я посмотрел на Олив. — Жду твоих действий.

Ментор кивнул и занялся Севиль, подсказывая, что мне делать. Мы перевернули её на спину, чтобы лицо было открыто, а голове ничего не мешало, сами заняли позиции в разных местах: у её затылка – там разместился Франк, и у ног – я придавил нижние конечности всем телом, скручивая руки Севиль. Девушка несколько раз попыталась меня скинуть или расцарапать, но я не позволил ей этого сделать, мягко выворачивая тонкие запястья.

— Будь готов, Маррс. Сперва я проникну к ней в голову и уберу запрет, в этот момент она будет брыкаться еще сильнее, а потому будь начеку. Не давай ей возможности ничего сделать себе и не помешать мне. Потом, когда я скажу, ты сможешь приступить к чтению её мыслей. Только учти: они вырвутся потоком, будут в хаотичном порядке, но общую картину ты понять сможешь.

— Ты правда в силах это сделать? Ослабить её защиту.

— Да. Не спрашивай, как научился. Радует то, что я наконец смогу воспользоваться этим талантом и проверить его в действии. Только вот...

Олив внезапно отстранился от Севиль и серьезно посмотрел на меня.

— Мы не договорились с тобой, Маррс. Ты так и не ответил, что решил. Пойми меня правильно, но дать выгоду в этой ситуации лишь тебе одному я не могу. Сейчас я предоставлю возможность узнать правду, которую ты так желал, но за это я хочу, чтобы ты потом убил Севиль.

— Я... постараюсь это сделать.

Мой голос прозвучал неуверенно. Какой бы злодейкой я не считал сейчас Севиль, мне не следовало становиться тем, кем я был до встречи с ней – убийцей и монстром, что беспощадно забирал жизнь, утоляя известные только мне одному потребности. Ведь удалось узнать самое главное – жива ли Севиль на самом деле, но вот остальная правда... она была недостающим фрагментом и её явно не доставало, если я хотел собрать всю картину из мозаики целиком. Мотивы Олива были тоже предельно понятны и чисты – фигурально, он не хотел брать на себя ответственность за это, переступать закон и тем более порочить статус ментора.

Поймав мой уверенный взгляд, Олив приставил пальцы к вискам Севиль и прикрыл глаза. Девушка стала сопротивляться еще сильнее, кричать, ругаться, барахтаясь ногами в попытках помешать ментору. Тело выгибалось дугой и походило на пляшущую волну тревожного моря. Сдерживать Севиль становилось все труднее, а Олив так и не открывал глаза и не подавал сигнала.

Я скрутил руки девушки до хруста и наклонился к её лицу. Севиль взвыла от боли и повторно попыталась меня с себя скинуть, но, не одержав успеха, принялась крутить головой. Олив нахмурился, заметно теряя сигнал, и тогда я решил действовать. Поймать взгляд оказалось легко, стоило мне приблизиться к её лицу. Севиль испуганно остановилась и томно выдохнула, понимая, что сейчас произойдет. Не дожидаясь моей инициативы, она уже который раз за вечер прильнула к моим губам. Поцелуй вышел холодным, импульсивным и моментами даже злым. Девушка награждала меня укусами, что олицетворяли отчаяние и после которых оставались ссадины, и я почувствовал безвкусный запах своей крови во рту.

Не отрываясь от получения мести в придачу с увечьями, я заметил, как Олив подал мне сигнал, чтобы я попытался проникнуть в мысли. Это оказалось довольно легко и привычно. Глаза прикрылись в блаженстве, позволяя темному занавесу повиснуть для просмотра чужих воспоминаний, словно старое доброе кино. Картинки сменялись одна за другой, мелькая в беспорядочной очереди. Создаваемый хаос специально меня путал, или может это все делала Севиль, но я не сдавался, пытаясь найти тот важный отрезок её жизни.

Наконец мелькнули знакомые кадры. Это было наше расставание и после, как оказалось, выдуманное предупреждение от некого ментора.

Севиль, совершенно не расстроенная происходящим между нами, решает найти Валиса Франка, чтобы рассказать ему о нарушенных мною законах, в том числе и выдать мое местоположение. Она готова была отдать меня в обмен на возможность стать вампиром, но Валис ей отказал, посчитав ту истеричкой и не совсем вменяемой девушкой.

Тяжело глотая собственную слюну, я принялся смотреть дальше.

Не желая мириться с решением Валиса, Севиль отправляется в Клайсент в поисках другого ментора, где знакомится с нашим Йеном, а тот, в свою очередь, представляет её своему другу Майклу. Как оказалось, они уже были знакомы и даже пару раз встречались, пока Севиль была в отношениях со мной. Между ними вновь назревает роман и девушка решает использовать Майкла, желая подобраться к другому ментору – теперь уже к Оливу. С помощью этого парня она узнает о местоположении поместья Франков и, подставляя Майкла, попадает к ним в качестве помощницы. Олив, выслушав бред Севиль, убивает этого бедолагу – ведь лишить жизни вампира может только другой вампир. Далее она становится любовницей Олива и тот превращает её в вампира. И последнее: узнав, что Йен близко общается со мной, Севиль просит его насылать на меня видения с её обличьем, чтобы я медленно сходил с ума от угрызения совести. Все для собственной безопасности.

Вырываясь из жутких воспоминаний, я отрываюсь от губ Севиль, которые, оказывается, до сих пор продолжали ласкать друг друга, и взахлеб хватаю ртом воздух, словно только что выбрался из глубоких вод. Тело парализовало, но внутри я чувствовал, как взрывается самый настоящий вулкан. Теперь, когда все становилось на свои места, я знал, что мне следует сделать.

Севиль, не успевшая отойти от своего яростного поцелуя, широко распахнула глаза, когда мои руки обвили её шею начали медленно душить. Во мне просыпался позабытый демон, как когда я предвкушал яркий момент, когда смогу подарить кому-то смерть. Выходит, вокруг меня было не так много лгунов, всего один, даже Валис с Оливом оказались честнее. Одно действие и всё – меня вновь окружает ноль врунишек.

Заметив, как мои глаза наливаются кровью, Олив не стал мне мешать и отошел подальше, готовый в случае чего прийти на помощь.

Прежде чем оторвать Севиль от пола, я несколько раз стукнул её головой о пол, образуя на месте удара первые сколы. Мое желание забрать её жизнь быстро было таким сильным и настойчивым, что мысленно я метался, не зная, какую смерть ей лучше всего подарить. Вся ложь летела прямо в сердце, вонзая наконечники, смазанные еще и предательством, в мягкую плоть. Она сделала мне больно, так больно, что я готов был умереть следом, лишь бы не жить той жизнью, где меня так извращенно растоптали. Не было любви, как и не было правды. И, как оказалось, меня бросили совсем не потому, что я был монстром, все было до банального куда проще – я просто был ей не нужен.

Посмотрев на некогда любимую в последний раз, я приподнял её за шею высоко над собой и подозвал Олива.

— Я сделаю, что обещал, но то, что ты мне помог, этого мало за то, что я хочу сделать.

Голос мой рычал, выдавливая слова из последних сил терпения. Ментор недовольно цокнул, но подошел ближе.

— И что ты хочешь попросить?

— Амнистии. То, что я хочу совершить, не останется безнаказанным. Это еще одно убийство на мою душу, и я не хочу из-за нее, — кивнул я в сторону девушки, — дальше страдать. Предоставь защиту и свободу, «закрой глаза» на это и сделай так, чтобы это нигде не всплывало. В Клайсенте запрещено убивать людей, я знаю законы и потому забочусь о своей безопасности.

— Это слишком много, Маррс. Убавь аппетиты, — Олив заговорил монотонно, даже скучающие, не позволяя увести разговор не в свою пользу. — Севиль точно не жить, теперь ты её обязательно убьешь, зная правду, вопрос лишь, когда и где это произойдет. Если хочешь её отпустить – отпускай, ко мне она точно не сунется, но вот в твою жизнь обязательно ворвется и наверняка с незабываемыми сюрпризами.

Севиль молчаливо слушала нас, наблюдая за нашим диалогом сверху вниз. Её всплеск эмоций утих, когда она поняла, что перепробовала слишком многое за сегодня. Оставляя судьбу в моих руках, она прикрыла мокрые от слез глаза и зашептала что-то неразборчивое.

— Считаешь, она не придет за тобой? Ну-ну... Мне не нравится не один вариантов, что ты предлагаешь. Поэтому я предлагаю третий вариант, свой. Мне он нравится больше, и твоим, думаю, он тоже станет самым любимым. Послушай.

В одно мгновение я сломал Севиль ноги и опустил её на колени. Девушка вскрикнула, нет, завопила: истошно, громко и душераздирающе. Но из-за жуткой боли и невозможности двигаться, она завалилась на бок, когда я её отпустил, и жалобно завыла.

— Не вой, — я наклонился, ласково убирая закрученные пряди с её лица, и широко улыбнулся. — Ты умрешь сегодня красиво, я тебе обещаю.

Возвращая все внимание Оливу, я немного размял шею и принялся делать артикуляцию ртом. Вытягивая губы трубочкой вперед, а затем пряча их назад, я проделал это несколько раз, прежде чем озвучить задуманное. Ментор мое странное поведение никак не прокомментировал, видимо уже привык к моей дурости.

— И вот, что я тебе предлагаю, — я закинул руку на плечи Олива, представляя, что говорю как будто с близким другом, и зашептал ему на ухо: — ты выполняешь все озвученные мною ранее условия без всяких «но», только теперь я хочу больше, потому что мне не понравилось, что я потратил много времени на объяснение, казалось, очевидных вещей, — ментор вздрогнул от моего игривого, но при этом серьезного тона, понимая, что сейчас, вероятно, ему придется мне уступить, и хотел повернуться ко мне, чтобы что-то сказать, но я не позволил – щелкнул ему по носу, чтобы он отвернулся. — Не верти головой и лучше послушай внимательно, мой глупый кролик, иначе самое главное пропустишь. Теперь я хочу, чтобы ты постарался никаким образом не влезать в мои отношения с Валисом. То есть: в придачу к моей свободе, ты не докладываешь о моем пребывании в Клайсенте своему брату.

— А иначе?

Подбородок Олива смешно подрагивал, когда он задавал этот вопрос.

— А ты сегодня меня радуешь. Внимательно послушал, теперь задаешь правильные встречные вопросы. Молодец.

Ментор недовольно выгнул бровь на мой сарказм, на что я ответил своей фирменной и безотказной (только для девушек!) улыбкой.

— А иначе, глупый кролик, хитрый лис сделает так, что все узнают о том, что ты убил ни в чем не повинного вампира по имени Майкл ради своей любовницы. Репутация у тебя здесь и так не блещет, но это поможет ей заметно упасть. Плюс еще проблемы с женушкой – придется объясняться, почему твой солдат гулял в чужом поле. Со своей же стороны обещаю, если согласишься на условия, то я, как свободный и не злопамятный вампир, буду навещать тебя и давать подсказки, касаемо твоих обязанностей в должности ментора.

Олив моментально скинул с себя мою руку и отошел подальше. Мой наметанный глаз и наблюдательность подсказывали, что Франк всерьез размышляет над моим предложением, только не решается выдавить из себя полноценное согласие. Оказавшись рядом с ним, я протягиваю руку, желая закрепить рукопожатием нашу договоренность. Олив метается еще буквально секунду, а после соглашается, протягивая свою ладонь в ответ.

Он оставил меня с Севиль наедине, а сам пошел составлять бумаги, которые будут заверены всеми печатями и подписями. Я не сомневался, что Олив сделает всё как надо, поскольку видел, как его глаза заблестели, когда я озвучил, что могу помочь ему с работой. Отраден был и тот факт, что он признавал свои слабые стороны – это верное начало для роста. Работы предстояло много, но вместе с тем, я опять же использовал все в своих целях, ведь теперь мне будет известно все происходящее в этом регионе, которого, несомненно, ожидало процветание.

Я посадил притихшую Севиль на пол, успев предварительно связать её руки и ноги специальной веревкой, которую был не в состоянии порвать ни один вампир. Когда девушка немного пришла в себя от аккуратных шлепков по щекам, я немного склонил голову в сторону, стараясь запомнить её напоследок.

— Ты чего так смотришь? — Севиль сильно занервничала, понимая, что этот взгляд она не узнает.

— Любуюсь. Я всегда тобой любовался, особенно, когда ты водила волосами по моему лицу перед тем как поцеловать.

Я придвинулся ближе и посмотрел на её губы, от тяжелого дыхания они немного раскрылись.

— Я вот хотел спросить... Не знаю, ответишь ли ты, но все же помоги утолить любопытство. Ты меня не любила, это я понял. Но позволь узнать, была ли она вообще эта любовь? Или ты разлюбила?

Севиль отвела глаза в сторону. Теперь, когда я мог читать её мысли, было понятно, что она вновь ставила себя перед выбором рядом со мной – сказать правду или солгать. Она наконец посмотрела на меня, и я понял, что Севиль догадалась, о чем я подумал.

— Ты же теперь можешь прочесть, что в моей голове. Зачем спрашиваешь?

— Хочу услышать от тебя правду хоть раз.

— Тогда слушай, — девушка приблизилась, и я впервые почувствовал исходящий от нее холод. — Я не любила тебя. Тебя ведь невозможно любить, Лиам. То, насколько ты растворился во мне, становилось просто невыносимым. Еще никогда меня так сильно не душила чья-то любовь. Я не ощущала свободы, была рядом, словно привязанная. Уже тогда я пожалела о наших отношениях и завела другие, с Майклом. Мне было хорошо с ним. Но после что-то не заладилось, ведь он узнал, что я все еще с тобой. Я решила бросить тебя, а тут ты со своей правдой о собственной истинной сущности. Тогда это меня заинтересовало, но не ты сам. С тобой я больше не хотела иметь никаких дел. Вспомнила, как ты мне рассказал о неком Валисе, и решила этим воспользоваться. Соврала, но ничего не вышло. Тогда и отправилась в Клайсент, где снова встретила Майкла. Знаешь, он совсем другой, я так скучала по тем безумствам, что он смог мне подарить, ведь ты...

— Довольно!

Не в силах больше слушать это, я прикрыл на секунду глаза. Мне было важно успокоиться, иначе не получится довести до конца то, что уже решил.

— Подаришь мне последний поцелуй? Только настоящий, какой был у нас раньше.

Я ловил реакцию Севиль на свою просьбу, но она лишь тяжело сглотнула. Не понимая, что сейчас произойдет, девушка неуверенно кивнула и позволила моим губам накрыть её. Сперва я целовал нежно, стараясь подарить незабываемые ощущения. Затем, когда почувствовал ответную реакцию, немного надавил на воспаленные уста, углубляя и без того страстное прикосновение. Увлекаясь новыми чувствами, я повалил Севиль на пол, а сам оказался сверху, не разрывая этого прощального поцелуя между нами.

Когда уже девушка решила прекратить и навсегда разорвать наш поцелуй, она резко отвернулась, поджимая губы, но я придавил её сильнее и крепко сжал щеки пальцами. Это позволило губам высунуться обратно, и я против её желания продолжил дальше их целовать. Теперь мне не нужна была её взаимная реакция. Тот поцелуй был последним и он многое поведал о моих чувствах, которые теперь я знаю чуть лучше. Продолжая терзать рваными укусами чужие губы и щеки, я углубил свой последний укус, выдвигая острые клыки. Чужая плоть разорвалась моментально, поддаваясь моим зубам и насаживаясь на них, как на вертел. Я вгрызался в лицо Севиль, не обращая внимания на её протяжные и жуткие крики. Впервые её голос был полон действительно искренней боли, и от этой мелодии мне стало так хорошо. Постепенно лишая её кожи и плоти с щек, подбородка и носа, я приступил и к губам, оставленным напоследок. Выплевывая в сторону черно-кровавые куски, я наконец оторвался от её лица, чтобы вонзить свои клыки в шею и поставить финальную точку.

К тому моменту, когда я отстранился от её шеи, Севиль уже навсегда замолчала.