Глава 1. Пропасть
Грейс Бардем
— Вот черт...
Я посмотрела на ногу, что случайно утопила в луже, вытащила её и встряхнула. Конец этого дня совершенно точно дал мне понять, что именно сегодня все звезды сошлись против меня. Начиная с утра, неприятности отовсюду сыпались на мою голову: горький кофе, неприветливый продавец, подгоревшие тосты для бутерброда, забытый дома телефон, переход через дорогу в неположенном месте — за что получила штраф, опоздание на репетицию, выговор от начальника, и вот теперь завершающий штрих в виде затонувших новых туфель в грязной луже.
Я с раздражением посмотрела на мокрое пятно, которое увеличивалось прямо на глазах. От никудышного дня захотелось плакать, но понимание, что к испорченному виду еще добавится измазанное тушью лицо, заставило успокоиться.
Я подняла разбросанные на мокром асфальте вещи, поскидывала все быстро в сумку и отправилась домой.
Уже на подходе к входной двери услышала, как в сумке зазвонил телефон. На экране высветилось имя начальника. Как и подобает негласному правилу о нежелании разговаривать с собеседником, необходимо выждать несколько гудков и, если разговор неважный, оппонент сам скинет вызов. Чем я, собственно, и занялась — уставилась на белый экран в надежде, что по ту сторону все поймут и оставят меня в покое. Но звонок, как назло, не прекращался, и это заставило меня сильно понервничать.
Черт! Уже почти шесть утра... Что ему от меня надо?
Раздражение копилось во мне с каждой секундой. Выжатая, как лимон, я не имела никаких сил ругаться, хотя очень этого хотела. Понимая, что начальник от меня не отстанет, я все же ответила на звонок.
— Шон, в чем дело? Я очень устала и хочу спать.
— Ягодка моя, где ты находишься?
— Дома, Шон! Где мне еще быть? — я постаралась проигнорировать любимое ласкательное обращение моего начальника и поспешила закончить разговор. — Послушай, если ты по поводу моего опоздания сегодня, то я уже извинилась. Это вышло не специально. Тебе ли не знать, насколько я пунктуальна всегда?
— Я не по поводу твоего опоздания, ягодка. К твоей работе, как и к твоей собранности, вопросов нет. Меня интересует другое: почему ты не дождалась меня, чтобы поехать ко мне?
Я сильно закусила губу, сдерживая свое желание высказать этому недоумку все, что я о нем думаю. В памяти иронично всплыл день нашей встречи.
История знакомства с Шоном многим показалась бы романтичной, но мне при воспоминании об этом становится ужасно тошно.
***
Три года назад мы с моей подругой приехали в Войт после окончания университета. Вырвались отдохнуть, расслабиться, в общем, наградить себя за непосильные дни отданные учебе. По логичному сценарию моя подруга потащила нас в дорогой ресторан, чтобы отметить долгожданную свободу. Я выглядела эффектно: струящееся по моим изгибам изумрудного цвета платье, туфли на высокой шпильке, дорогой макияж и украшения, которые я купила на свою первую повышенную стипендию. В тот день мне хотелось взять от жизни все — быть собой, а не студенткой, помешанной на отличной учебе и светлом счастливом будущем.
Как и предполагалось, мы хорошенько выпили. В зале набитом богатыми гостями становилось ужасно скучно из-за нудной музыки и песни, которую исполняла неизвестная мне певица своим писклявым голосом.
— Ты поешь намного лучше, Грейс.
Подруга долила нам остатки вина и посмотрела на меня пьяным взглядом. Я промолчала. Постаралась придать своему виду безразличие — слишком больной для меня была эта тема.
— Сделай мне подарок, подруга. Спой напоследок. Я твой сладкий голос давно не слышала и вряд ли уж теперь услышу, ведь скоро наши с тобой дороги разойдутся.
— Перестань, Фло. Мы это обсуждали уже с тобой: будем созваниваться каждые выходные, а отпуска спланируем, чтобы вместе куда-нибудь выбраться.
— Спой, Грейс.
Настойчивости моей подруги было не занимать. Весь вечер она смотрела на меня слезливыми глазами, отчего я не выдержала и вышла на сцену. Сперва мне не давали возможности спеть со словами: "Здесь не караоке", но после произошло чудо. Словно принц из сказки ко мне на помощь явился ОН. Уже через две секунды после его команды певица со злостью покинула сцену, а музыканты, желая угодить, синхронно кивали, когда я им объясняла, какую песню хочу исполнить. Понимание, что передо мной находится непосредственно начальник, пришло довольно быстро и я благодарно улыбнулась. Сказочный спаситель сперва поцеловал мою руку, а после шепнул на ухо, что с нетерпением будет ждать моего выступления, и перед своим уходом пожелал мне удачи. Я вся зарделась, удивленно хлопая глазами, но когда увидела подругу, которая почти выпрыгивала из-за стола, показывая мне знаки одобрения и уважения, поняла, что мне не показалось.
Я начала петь. Трогательная песня о любви медленно и плавно срывалась с моих губ. Каждое слово отзывалось болью в моем сердце, и я стала петь сквозь слезы. Исполнение вышло по-своему личным, даже интимным, и от того мне показалось, что нелепым. Но когда я увидела восхищенные взгляды, заплаканные глаза и то, как затаив дыхание, на меня уставился целый зал, почувствовала, как мое сердце дало трещину.
А дальше началась настоящая сказка!Аплодисменты долгое время не смолкали, принц-спаситель, представившийся Шоном, подарил мне огромный букет красных роз и предложил то, от чего отказаться тогда казалось настоящей ошибкой...
***
Я набрала в легкие побольше воздуха и сильно стиснула зубы, желая избавиться от нахлынувшего воспоминания.
— Шон, я же сказала, что устала. Сегодня был не мой день и мне поскорее хочется отдохнуть.
— Ты не приезжаешь ко мне уже какие сутки, Грейс... Все какие-то глупые оправдания, в которые мне уже хочется перестать делать вид, что я верю. Надеюсь, ты меня не разлюбила, ягодка?
— Что ты... — я поспешила успокоить начальника и придать своему голосу грустные нотки. — Может, какие магнитные бури на меня влияют... тоже ощущаю, как будто сама не своя. Я поеду к тебе завтра после работы, если ты не против?
— Договорились.
Шон положил трубку прежде, чем я успела это сделать. Его поведение показалось мне странным: к его желанию меня контролировать я уже привыкла, хотя и делала вид, что это я у него на крючке, а не он; но обычно в наших телефонных разговорах первой стремилась положить трубку именно я, а Шон, напротив, обижался, желая продлить общение как можно дольше.
Стараясь не придавать этому значения, я наконец добралась до душа и уже потом легла спать.
Весь следующий день я проспала до трех часов дня. По расписанию в четыре у меня должна быть репетиция и на сборы было не больше часа. Водитель, любезно предоставленный мне Шоном, мчал меня по пестрым улицам Войта. Огромное количество разноцветных вывесок над магазинами и торговыми центрами, разнообразных кафе и высоких неизвестных зданий сменялись передо мной быстрыми слайдами.
Когда-то переехать в Войт было моей мечтой. Многомиллионный город славился своей любовью к шоу-бизнесу, ведением ночного образа жизни и отсутствию сна. Я хотела петь всем сердцем, но понимала, что осуществить подобное мне вряд ли удастся. Заниженная самооценка не раз вставляла палки в колеса и расщепляла мою мечту на мелкие кусочки.
И вот сейчас я еду по уже такому родному для меня городу на работу, где сама пишу и исполняю свои песни, чтобы потом вернуться в квартиру, за которую я совершенно не плачу. Звучит сказочно не правда ли? Да только не могу я совсем ничего не платить. Когда спишь со своим начальником, это высокая цена? Вероятно, да, раз могу позволить себе многое.
Автоматически опущенное стекло позволило мне без труда выкинуть окурок.
Я начала курить, когда стала работать у Шона. Плохая привычка появилась совершенно случайно в перерывах между репетициями во избежание встреч с начальником. Настолько сильно мне не хотелось его видеть, что я была готова вдыхать сигаретный дым и после пропускать его через себя, только бы лишний раз с ним не пересекаться. За пределами работы курить не приходилось, ведь мне нужно было беречь легкие. В ресторане, где я работаю, звучит только живая музыка. Шон против того, чтобы я открывала рот под готовую запись, а значит рассчитывать на фонограмму мне было бесполезно, даже если вдруг заболею.
Когда водитель высадил меня у обочины рядом с рестораном, а сам умчался в неизвестном направлении, я проводила его взглядом лишенного жизни, искры и прежнего задора. В последнее время работа стала приносить меньше удовольствия и тому была одна очевидная причина: частое появление Шона.
Я посмотрела на золотую вывеску ресторана, где было написано название из одного слова «Звезда». Помнится Фло мне все уши прожужжала об этом месте еще до поездки, показывала известные журналы, на страницах которых можно было увидеть этот ресторан, который посещали многие звезды шоу-бизнеса. На ярких страницах она также показывала и Шона, чьи фотографии красовались рядом с колонкой о самых успешных бизнесменах.
Когда я приняла предложение Шона стать певицей, то смогла убедиться, насколько этот ресторан был шикарным: дорогой и со вкусом подобранный интерьер в красно-золотых тонах умело продавал сам себя в глазах гостей; изысканные блюда, где самым дешевым был неизвестный мне салат по стоимости целой зарплаты любого обыкновенного работника и живая, инструментальная музыка.
Каждый сотрудник работал по особой премиальной системе – либо перевыполняешь план и получаешь приличные деньги, либо уходишь. Строго, но, как показала практика, зато весьма эффективно. Шон не держал у себя тех, кто не готов был пахать и зарабатывать. Помнится случай, когда одна девушка смогла продать двум гостям почти все меню на кругленькую сумму, тогда великодушный директор Шон выписал ей премию, на которую она смогла закрыть до конца свою ипотеку.
Я задумчиво посмотрена на сияющую вывеску и направилась к главному входу. Уже перед дверью мне почувствовалось, как что-то небольшое упало на голову и отскочило.
— Ай!
Я потерла ушибленное место и огляделась в поисках странного предмета.
Это было что-то маленькое и, судя по ощущениям, железное, раз я почувствовала тупую боль.
Долго искать не пришлось. Прямо за спиной у моих ног лежало золотое кольцо, в центре которого на солнце блестел крупный алый камень. Я подняла находку и принялась ее рассматривать. Дорогое украшение стало сиять еще ярче, когда оказалось на моей ладони.
Вблизи ресторана все магазины и кафе были одноэтажными. Кольцо если и могло упасть, то только с крыши.
Я подняла голову. На третьем этаже ресторана виднелась терраса, которая сейчас абсолютно пустовала. Ни одного гостя, поскольку открывались мы для всех только вечером, а сейчас там только персонал, что был занят подготовкой. Наличие такого дорогого кольца вряд ли могло быть у кого-то из сотрудников. Чтобы иметь у себя такое удовольствие, нужно или зарабатывать как Шон или быть Шоном.
Нелепая догадка показалась до того абсурдной, что я поспешила сразу ее отбросить. Вряд ли бы Шон стал так разбрасываться или был столь неаккуратен с такими вещами. У главного входа послышался какой-то шум, и я решила повременить с догадками – убрала кольцо в сумку, – и, не теряя больше времени, поспешила в ресторан.
Работа поглотила меня с головой, как только я переступила порог. Целых три часа мы с музыкантами репетировали почти без перерыва, лишь иногда позволяя себе пару глотков минеральной воды. Шона в зале не было видно, и потому настроение у всех было прекрасным.
Стройные официантки носились между столами, накрывая те накрахмаленными скатертями. Белоснежные салфетки и начисто отполированные столовые приборы постепенно появлялись на каждом столе вместе с живыми цветами, делая ресторан более оживленным в ожидании первых гостей.
Когда до открытия оставался час, я поспешила в гримерную, чтобы передохнуть. Впереди ожидалась тяжелая ночь, где предстояло петь практически на износ. Шон решил, что я должна выходить на сцену всякий раз, когда того захочет гость, и при этом неважно – устала я или нет. Никаких доплат за это, разумеется, не было, ведь это считалось моей полноценной работой.
Когда шум остался за закрытой дверью, я поспешила сесть на свой новый роскошный диван, который выпросила у своего начальника. Взгляд упал на кофемашину. Сейчас бы мне точно не помешала порция кофеина, но уже совсем скоро на сцену и потому придется повременить.
Видимо спокойствия сегодня мне было не видать, поскольку я услышала как поворачивается ключ с другой стороны. В дверях появилась наглая рожа Шона. Я раздраженно проследила за тем как он, не спрашивая разрешения, проскальзывает в комнату, пряча ключ от моей гримерной у себя в кармане, и протягивает мне огромный букет алых роз.
— Привет, моя ягодка. Как настроение?
Я скривилась, принимая цветы, и поставила их рядом с другими, точно такими же букетами.
В маленькой гримерке совсем не оставалось свободного места: все было завалено алыми розами Шона, которые он дарил мне каждый день, словно по расписанию.
Вы только не подумайте обо мне ничего дурного. Принимать букеты я любила, но только от гостей, а не от Шона. Считаю, что цветы должны быть подарены от души, иначе какой в них смысл?
Довольная как слон, я обычно запрягала своего водителя, чтобы он аккуратно переносил букеты в машину, и уже дома расставляла их, окрыленная таким количеством внимания. На вопрос Шона, почему его букеты оставляю здесь, а не отвожу на квартиру, я отвечала уклончиво, как правило, что-то в духе: "Дома я только сплю, а потому не вижу всей красоты, что ты мне даришь".
На удивление срабатывало.
Но на самом же деле, все было как раз наоборот — видеть хоть что-то, напоминающее о Шоне, мне совершенно не хотелось.
— Лучше всех, — я кисло улыбнулась, пересела на стул туалетного столика, чтобы Шон не смог сесть рядом со мной, и принялась прихорашиваться перед зеркалом. — Ты зашел пожелать мне удачи или что-то случилось?
— Хотел убедиться, что моя ягодка не болеет и готова после работы провести время со мной, — мужчина словно коршун ходил у меня за спиной, не спуская цепкого взгляда. — Ну так что? Ни головных болей, ни плохого настроения, ни бабушек на пешеходном переходе сегодня не ожидается?
Шон оскалился на свои слова. Его немного дикий взгляд буравил меня и пожирал, нагло скользил по телу, не скрывая похотливых желаний.
— Зря ты так о бабушках думаешь. Карму очищает — будь здоров, лучше любой святой воды.
— Ты все шутишь, — Шон крепко схватил меня за локоть и резко развернул к себе, заставляя слезть со стула. — У меня терпение не вечное, доиграешься, Грейс. Доведешь если, живьем закопаю за рестораном. Но в знак любви, построю на том месте еще одну террасу, правда, для более бюджетных гостей. Подобный сброд будет заслуживать лишь записи твоих песен, но никак не живое исполнение.
— Если тебя так не устраивает мое пение, что я здесь вообще делаю?
Я постаралась придать своему голосу твердости. Угрозы Шона были не редкостью, но каждый раз мое недержание в словах доводило до некой черты, после которой он сильно менялся. Наедине с ним я ощущала себя домашним зверьком, над которым хозяин любил сильно измываться. Сильная хватка, реальные угрозы, в свершении которых я не сомневалась, и ядовитая привязанность обязательно проскальзывали, если он находился злой наедине со мной.
Его стоило бояться. Это было единственное чувство, которое он смог от меня получить.
Поскольку Шон чаще всего являлся в ресторан в нетрезвом и каком-то безумном состоянии, не было возможным понять, какие действия он собирается совершить. Вседозволенность из-за денег сильно вскружила ему голову, как и наличие громкого имени. Его потребительское отношение напрямую касалось меня и я делала все возможное, чтобы не давать себя в обиду.
Руки Шона обвили меня за талию, а мокрые губы стали оставлять влажную дорожку поцелуев на шее. Скрывать брезгливость было не впервой и я, выждав положенные несколько минут, поспешила аккуратно отстраниться. В нос ударил знакомый запах парфюмерной воды, которую Шон подарил мне на прошлое день рождения. Обычно я использовала её, чтобы ему угодить, но это было точно не сегодня.
Кинув на начальника подозрительный взгляд, я все же решила промолчать. Было тяжело поверить, что Шон мог кого-то найти, ведь он совершенно точно был от меня без ума.
— Ты звезда этого ресторана, Грейс, — начальник шепнул мне слова на ухо, легко подхватывая мой закрученный локон. — А то, насколько ты будешь сиять, уже зависит от меня. Постарайся, чтобы любой гость, у которого есть хозяйство между ног, пускал слюни при виде тебя. Придется постараться, чтобы я поверил, что ты меня не разлюбила, а после работы еще и доказать.
Как только за Шоном закрылась дверь, я с ненавистью кинула ему вслед то, что попалось под руку, прикрыла лицо руками и обессиленно опустилась на диван. Послышался громкий удар от моей сумки. Разумеется, она не достигла цели и, разбросав содержимое, с глухим звуком упала на пол. К моим ногам подкатилось кольцо, найденное сегодня перед работой. Я посмотрела на него заплаканными глазами. Странный подарок, появившейся из ниоткуда, рождал во мне жгучее желание его надеть. Грани алого камня зазывали своим блеском примерить на себе невиданную ранее красоту.
Импульс сработал быстрее разума: я взяла кольцо в руки и принялась его разглядывать.
Оно явно не принадлежит никому из персонала, слишком уж дорогое. Может, все же Шон? Вот он удивится, если увидит, что я его нашла и надела. Хотя почему должен удивляться, если кольцо куплено мне?
Желание насолить Шону было сильнее чистого здравомыслия, и я поспешила его надеть. Как влитое, оно легко опустилось на мой длинный и стройный палец и засияло еще ярче. Сраженная таким подарком, я даже на секунду позабыла, каким придурком является Шон. Каким бы козлом он не был, надо отдать ему должное — знаки внимания оказывать умел.
Мысленно я уже представила этот момент, как выхожу на сцену, беру микрофон и каждая девушка, сидящая в зале, возбужденно ахает при виде этого кольца. Единственное, что меня смутило, это возможность оттолкнуть поклонников. Не каждый мужчина решится действовать, завидев на понравившейся ему женщине дорогие подарки. Это ведь, как знак качества и намного существеннее, чем печать в паспорте.
Осознание того, что кольцом лучше не светить, все же победило, и я поспешила его снять, решив, что позлить Шона еще обязательно успею. Тугой обруч стал накаляться, как только я потянула его на себя и жгучая боль докрасна обожгла кожу.
Я резко отдернула руку.
Что за чертовщина?!
Тот факт, что вместе с кольцом я могу лишиться и пальца, заметно поубавил мой энтузиазм оставлять его себе. Странные свойства лишь расшевелили во мне назойливое любопытство и я в который раз попыталась от него избавиться. Вновь почувствовался ожог.
Обессиленная я поспешила включить кран и опустить палец под холодную струю воды. Прохлада помогла заживлению и уже через пару минут кожа больше не горела. Вокруг железного обруча виднелось покраснение, которое, к счастью, было едва заметно.
Внезапно послышался стук в дверь, тонкий голос администратора мне сказал быть готовой через пятнадцать минут, так как гости уже прибывают. Стараясь не думать о кольце, я принялась собираться. Вечер обещал быть интересным, но еще интереснее мне было разобраться с кольцом.
Зал был забит донельзя. Не было ни одного пустого столика, который бы мог свидетельствовать о том, что наш ресторан не самый лучший. С замиранием сердца я выглядывала из-за шторы, как всякий раз перед выступлением. Смотрела, как зал наполняется гостями, как люди расходятся по своим местам, заказывают самые изысканные блюда и напитки и в ожидании смотрят на сцену. Я ценила то, что имела, и никогда не могла не нарадоваться происходящему.
И вот наконец томительное ожидание было прервано, меня пригласили на сцену и, когда я вышла, зал разразился громкими аплодисментами. Едва сдерживая слезы, я поприветствовала каждого, кто направлялся ко мне с цветами еще до начала выступления.
Конечно, в основном это были мужчины. В их глазах читалось восхищение, а вместе с тем желание обладать такой девушкой, как я. Один из мужчин поймал мою руку, которую я тянула к нему, чтобы взять букет, и мягко коснулся губами тыльной стороны ладони. Сразу появилось ощущение, что кто-то с конца зала прожигает меня знакомым взглядом. Стараясь не реагировать на пристальное внимание Шона, я поспешила отдать цветы одной из официанток и собиралась было петь, как у сцены оказался мой начальник. Рядом с ним стояло двое охранников, чьи руки едва держали букет в два раза больше меня. Шипастые розы на длинных стеблях впивались в лица мужчин, которые сколько бы не уворачивались все равно получали ссадины.
Столь щедрый жест не мог быть не замечен целым залом и все, затаив дыхание, уставились на меня, ожидая продолжения. Я озарила гостей широкой улыбкой и счастливая наклонилась к мужчине, чтобы поцеловать его в щеку. Шон быстро оценил ситуацию и поспешил повернуться ко мне всем лицом, хватая мои губы своими. Вкус мятной жвачки и запах перегара смешались во мне, вызывая тошноту. Послышались громкие овации, а самые несдержанные еще и улюлюкали.
Выждав две секунды этого "сумасшедшего" поцелуя, я ненавязчиво оттолкнула от себя Шона и вдруг почувствовала, как он схватил меня за руку. Мягкая, но очень крепкая хватка держала мое запястье, а глаза заинтересованно рассматривали новое кольцо на пальце.
— Ох и с огнём ты играешь, Грейс...
— Я думала это подарок от тебя, — прошептала я и посмотрела ему за спину в надежде, что кто-то увидит, как себя ведет Шон.
— Не неси чепухи, я всегда дарю тебе подарки открыто. После выступления никуда не уходишь, а сразу идешь ко мне. Я буду ждать тебя в машине.
Неуверенный кивок, и Шон потянулся к моим костяшкам, оставляя на них невесомый поцелуй.
Возможно со стороны, это и правда выглядело красиво и ни у кого никаких подозрений быть не могло. Просто влюбленный мужчина, который щедро одаривает свою женщину подарками, совершенно не смущаясь посторонних вокруг людей.
Я смотрела на удаляющуюся спину ненавистного мною человека и понимала, как глубоко несчастна. Отвлечься мне, как и всегда, помогла музыка. Музыканты, завидев мой настрой, поменяли очередность песен и начали с той, что подходила мне сейчас больше других. Лиричное звучание лилось медленно, сладко, зазывая отбросить все дела и просто послушать. Мой голос плавно переходил в бархатный и немного грустный, это помогало внимать песню верно, улавливая ее настроение.
Я замечала, как многим женщинам откликались мои строчки. Кто-то прикрывал глаза и медленно качал головой в такт музыке, кто-то смотрел прямо на меня и я видела, как их глаза начинали блестеть от слез.
Тяжело на тебя мне смотреть.
Тяжело с тобой находиться,
И ночами снова болеть —
Как хочу в себе я закрыться.
Позабыть про встречи и ласки
И о том, что ты мне говорил.
Как красиво рассказывал сказки.
Неужели ты все позабыл?
Позабуду тебя дорогого,
И все здорово будет, поверь.
Мы с тобою не встретимся снова —
Мы с тобою чужие теперь.
Пока я заканчивала очередную песню, почувствовала, как палец снова стало обжигать. Яркий камень теперь не казался столь красивым, он отражал в себе мое расстроенное лицо не хуже зеркала, словно насмехаясь над моим состоянием.
Терпеть это становилось просто невыносимо. Я закончила песню, быстро поклонилась и по шум громких оваций как можно скорее поспешила в гримерную. Там вновь повторила старую процедуру: оставила обожженный палец под ледяной струей.
Странное кольцо теперь не выглядело как подарок, скорее как проклятие, упавшее мне с небес на голову. Пока палец понемногу приобретал естественный цвет, я принялась рассуждать.
Итак. Что мы имеем? Неизвестно откуда взявшееся кольцо упало сверху. Там, откуда оно могло упасть, никого не было. У соседних зданий только один этаж, значит оттуда точно никак не могло. Шон не признал кольцо, напротив, он яростно приревновал, что является очевидным доказательством, что оно ему не принадлежит.
В голове оставался лишь единственный вариант, но озвучивать его я не хотела, –слишком нереальным он был. Когда процедура с пальцем была почти окончена, в комнату ворвался Шон. Приподнятые брови, частое дыхание и оскал выдавали в нем состояние приближенное к раздражению. В комнате почувствовался запах едкого перегара, и я скривила рот от ощущения тошноты.
— Чего ты здесь забыла? Тебя ждут гости.
— Подождут, — я спокойно выключила кран и принялась рассматривать свой покрасневший палец.
— Убежала сюда, чтобы любоваться своим новым подарком?
В голосе Шона проскальзывал гнев. Возможно, если бы мы не были на работе и меня не ждали на сцене, он разговаривал сейчас бы иначе. Непонятная ревность меня раздражала, особенно из-за того, что Шон в этих отношениях позволял себе гораздо больше, чем я. Мне не раз приходилось видеть, как он с удовольствием щупал каждую официантку прямо у меня на глазах. Позволял себе открытый флирт, который, вполне возможно, заводил его намного дальше. Странные и самодовольные взгляды этих девушек были тому доказательством. Да только я была бы рада, если Шон оставил меня в покое и нашел себе другую, более покладистую. Меня же интересовала только работа. Коллектив, сцена, деньги — я была довольна всем, если бы не наличие во всем этом еще и Шона.
На самом деле, есть Шон, который мне нравится. Это тот, которого почти не видно и не слышно, поскольку он занят работой, и ко мне является только как начальник. Успокаивать этого мужчину было все равно, что развлекать ребенка — давай ему все, что он хочет, и говори все то, что хочет услышать.
Я подошла поближе к Шону. Он по-прежнему стоял немного отстраненно в закрытой позе и злобно на меня поглядывал. Моя рука легла на его чуть колючую щеку и принялась поглаживать.
— Ты когда ревнивый, Шон, совсем не хочешь замечать правду. Это кольцо мне кто-то подарил. Видишь, оно совсем не подошло мне по размеру, — я показала ему раскрасневшийся палец, который он сразу принялся аккуратно разглядывать. — Мне незачем тебя обманывать, да и вряд ли меня кто-то уже сможет удивить после тебя.
— И чем же я тебя удивил?
Шон почувствовал, как наши отношения потеплели, и радостно обвил вокруг моей талии руки, заключая в крепкое кольцо. Казалось, он даже моментально протрезвел.
— Подарки даришь как по расписанию.
— Я просто очень педантичен до всего, что касается тебя. Уже который день ты не навещаешь меня после работы и я чувствую, как схожу с ума.
Шон словно кот мурлыкал мне столько приятностей, что я, если бы его не знала, совершенно точно на это повелась.
Внезапно мою голову озарила хорошая идея, которая совершенно точно могла помочь мне не ехать после работы к Шону. Я потянулась к мужчине, желая подарить ему поцелуй, а сама руками прошлась по его волосам. Пальцы цепляли идеально расчесанные пряди, и, зацепившись за кольцо, резко потянули его.
От внезапной боли я вскрикнула.
— Ягодка, что случилось?
Шон встревоженно разглядывал меня на предмет увечий, и я показала ему на палец.
— Это треклятое кольцо не снимается! Весь палец уже опух от него.
— Как это не снимается? Зачем ты его надевала тогда?
— Потому что я думала оно от тебя! Дай, думаю, надену, как раз на выступление, ты увидишь его и все поймешь.
— Что пойму? — не понял он меня.
— Что твои подарки для меня самые дорогие и я с радостью готова их все носить и показывать нашим гостям.
Последние слова подействовали на Шона, как красная тряпка на быка. Его взгляд погрустнел, но при этом выглядел очень счастливым и тронутым.
Я кивнула на кольцо и жалобно произнесла:
— Шон, я понимаю, что обещала после работы поехать к тебе, но этот палец сводит меня с ума. Ты посмотри, как он покраснел и опух. Кажется, это кольцо нужно разламывать, иначе его не снять.
— Конечно, моя ягодка. Сегодня можешь отдохнуть. Если тебе так плохо, тогда может мне стоит поехать к тебе? Я побуду рядом.
— Ни в коем случае! — ответ вышел более эмоциональным, чем я рассчитывала, и мне пришлось кинуться ему в объятия. — Ты такой хороший, Шон. Твое понимание мне куда важнее прочего. Думаю, сам понимаешь, что с твоей работой в ресторане никто лучше тебя самого не справится.
— Ты права, — Шон отстранился и посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, от которого по моей спине пошли мурашки. — Только работу свою доделай, пой гостям сколько положено и потом можешь ехать домой.
Мужчина быстро потерял ко мне весь интерес и вышел из гримерной, оставив одну.
Знаете чувство, когда ощущаешь себя на коне, владея ситуацией, а потом внезапно понимаешь, что в этот момент ты всего лишь конь?
Пока мысли о Шоне меня совсем не замучали, я поспешила на сцену.
Все оставшееся выступление я не ощущала на себе привычного цепкого взгляда. Как выяснилось позже, Шон уехал сразу после нашего разговора. Персонал удивленно перешептывался, бросая на меня осуждающие взгляды, ведь кто-то уже успел донести, что начальник вышел раздраженным из моей гримерной. Больше всех многозначительные и немые переглядки мне дарили официантки. Им было невдомек, почему они вертят своей пятой точкой перед Шоном и получают совсем немного внимания, в то время как я совсем не обращаю на него внимание, а он вьется вокруг меня как верный пес.
Рассвет я встречала в машине по дороге домой. В груди билась странная тревога, объяснение которой мне не удалось найти. После того, как водитель перетащил все букеты из машины, я как всегда приняла перед сном ванну. Горячая пена ласкала мое тело, пока я как масло томилась под ее водными истоками.
Внезапно послышался странный шум. Где-то в квартире появился звук, похожий на механизм с некой пульсацией.
От испуга я вжалась в стенку ванны и принялась вслушиваться. Затем все стихло. Ни пульсации, ни механизма не было слышно, и я поспешила вылезти, чтобы вытереться. Намотав вокруг себя полотенце, я беззвучно покинула ванную. Продолжая прислушиваться, на носочках пошла в сторону спальни, попутно разглядывая квартиру на предмет каких-либо изменений. Не заметив ничего странного, я зашла в комнату и вскрикнула. Прямо передо мной на кровати сидел незнакомый парень и буравил меня злым взглядом. Пальцы сцеплены в замок, локти упираются в бедра, ворот черной рубашки расстегнут на три пуговицы — занимательная поза для человека, который неведомым образом оказался в моей квартире и теперь совершенно беззастенчиво цепким взглядом разглядывал меня.
Я принялась нагло рассматривать в ответ. Совершенно точно его лицо мне было незнакомо. Татуировки на шее в виде летучих мышей завладели моим вниманием почти сразу. Нарисованная дорожка опускалась ниже, под рубашку, и я поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть рисунок полностью. Отмахнушвись от странных мыслей, стала разглядывать лицо. Красивые черты, даже притягательные. Про таких парней чаще всего говорят, что их красота холодная: хмурые густые брови спадают на хамелеоновского цвета глаза, в которых читается скука, губы слегка полноваты и уголки опущены, отчего кажется, что он никогда не улыбается.
Теряя терпение, я первая прекратила странную игру в "гляделки" и заговорила:
— Кто ты такой? Откуда взялся в моем доме, да еще и без разрешения?
— Остынь.
Парень лениво поднялся и подошел ко мне ближе. Он усмехнулся, когда заметил, как я быстро схватилась за накинутое на голое тело полотенце и стала крепко его сжимать. Покачал головой и кивнул на мою руку.
— Я пришел за своей вещью. Отдай мне кольцо.
— С чего ты решил, что это твое кольцо?
— Почувствовал, — странно уклончивый ответ не произвел на меня никакого впечатления, и парень сделал еще шаг ближе ко мне. — Погляжу кольцо не хочет находиться на твоем пальце. Совсем красный становится. Если не отдашь, боюсь на один красивый палец у тебя станет меньше, а кольцо я заберу в любом случае, но лучше мирно.
Парень продолжал буравить меня недобрым взглядом. Я посмотрела на палец, который стал иметь странный оттенок, и тяжело сглотнула.
Если он хочет забрать у меня кольцо, то я буду только рада, правда его странное появление и нежелание отвечать на мои вопросы наводит на всякого рода мысли. Как он сюда попал? Откуда узнал, что кольцо у меня? Как понял, где я живу?
— Боюсь, я не смогу отдать тебе кольцо.
— Это еще почему? — парень сильно нахмурился и между его бровей появилась глубокая складка.
— Дело в том, что я не могу его снять.
В доказательство мне пришлось продемонстрировать, как реагирует кольцо на мои попытки от него избавиться. Ощущение, словно раскаленное железо сдавливает мой палец почувствовалось вновь, и я поспешила отдернуть руку.
Пока я была занята кольцом, не сразу заметила, как полотенце стало развязываться и быстро спадать. Вовремя успев подхватить его, я с пунцовыми от стыда ушами посмотрела на парня, но он, совершенно не обращая на меня никакого внимания и убрав руки в карманы, разглядывал ночной город в окне.
— Эй, — я позвала его, совсем не зная как обращаться к нему иначе. — Если это правда твое кольцо, то ты должен знать, как его снять. Я не хочу лишиться пальца.
— Не надо было тогда его надевать, — парень отвлекся от видов и посмотрел на меня. — Чужие вещи присваивать себе ни к чему. Считай, это расплата.
— Чего? Да если хочешь знать, это дурацкое кольцо упало прямо с неба мне на голову! Если это твоя вещь, то стоило получше за ней следить.
Его спокойствие и мнимая уверенность выводили меня из себя. Как только я готова была закипеть, мой пыл тут же убавился, когда я заметила, как парень стал меняться у меня на глазах. Он сжал челюсть до скрежета зубов и мне даже послышался этот противный звук. Скулы заострились, желваки заходили волной, а глаза приобрели ярко алый оттенок.
Еще секунду назад передо мной стоял раздражающий меня парень, но сейчас это был уже не он. Одной рукой он схватил меня за запястье с какой-то невероятной силой и я почувствовала леденящий кожу и душу холод, а вторую направил в центр комнаты. Спустя мгновение там, куда он смотрел, стали появляться разноцветные искры, которые позже обрели очертание портала.
Дальше все произошло очень быстро: парень сильно толкнул меня в незнакомую пучину и мое сознание навечно пропало.