Химия любви

«Он захотел дать ей фамилию. Она захотела подарить ему весь мир. Но мир в их мире - роскошь» © M.S.

АЛЕКСА 

Первые лучи солнца, прокрались сквозь узкую щель между тяжелыми шторами, рассекая полумрак в комнате. Золотистый луч падал на лицо Данте, заставив меня прищуриться и замереть, боясь разбудить и его тоже. Я осторожно приподнялась на локте, чувствуя, как прохладный воздух касается моего обнаженного плеча.

Он спал, раскинув руки в стороны. Его грудь поднималась и опускалась в медленном ритме, напоминающем морской прибой, а на губах, слегка приоткрытых, застыла едва уловимая улыбка. Проведя пальцами по волосам мужчины, я склонилась и поцеловала его в губы. Данте комично сморщился, отворачивась от меня.

Медленно стянув одеяло, чтобы шорох не нарушил тишину, я свесила ноги на пол, где холод паркета заставил вздрогнуть. Я замерла, задержав дыхание, когда под ногой предательски скрипнула старая половица, звук, казалось, грохнул, как гром среди ясного неба. Но Данте лишь глубже уткнулся лицом в мою подушку, которую он загреб в свои медвежьи объятья. Выдохнула, чувствуя, как сердце замедляет бешеный ритм. 

Быстро умывшись и почистив зубы, я переоделась из пижамы в удобные лосины и футболку. Выйдя из комнаты с тихим щелчком замка, я спустилась на кухню.

Достав быстро все ингредиенты для блинчиков я смешала тесто. Достав розовый пищевой краситель, я откупорила крышку (в дело пошел не только нож, но и мои зубы) и капнула в миску, с тестом расплываясь причудливыми узорами, словно акварель на мокрой бумаге. Через мгновение тесто приобрело нежный оттенок лепестков пиона - точно такой, как у платья Авроры вчера вечером.

Из холодильника, я достала корзинку с ягодами: клубнику, чернику, малину, похожую на крошечные драгоценные камни. Рядом пристроились взбитые сливки в хрустальной пиале и шоколадный соус, густой и блестящий, как расплавленный янтарь.

- Маленькая принцесса заслуживает королевского завтрака, - шептала я, наливая тесто на раскаленную сковороду.

Первый блин начал покрываться кружевом золотистых пузырьков. Я аккуратно подцепила лопаткой край, пытаясь перевернуть его, но тесто порвалось, оставив на поверхности жалкий комок.

- Ты уже всё съела, пока я спал? - раздался с порога низкий, слегка хриплый от сна голос. 

Я вздрогнула, обернувшись так резко, что чуть не уронила миску с тестом. Данте стоял, прислонившись к косяку, в растянутой бордовой футболке и черных штанах. Его черные волосы взъерошились, словно их трепал ветер, а серые глаза, обычно серьезные, сейчас искрились озорными искорками. 

- Только если под «все» ты подразумеваешь три попытки не сжечь первый блин, - фыркнула я, указывая лопаткой на мусорное ведро, где грустили два сморщенных комка. И они были полностью коричневые. - Поможешь нарезать фрукты? Или продолжишь критиковать меня, мистер? 

Данте подошел, и его запах - смесь древесного геля для душа и чего-то неуловимо родного - окутал меня.

Сильные руки обняли за талию, губы прижались к виску, оставляя легкое покалывание от двухдневной щетины. 

- Спасибо, - прошептал он, и в этом слове звучала не только благодарность за завтрак. 

- Не благодари, пока не попробуешь, - я сделала вид, что сосредоточена на блине, хотя сердце бешено колотилось. - Мало ли, пересолила... Или вдруг чернила пищевые горчат? 

- Неважно, - он взял нож, ловко разрезая клубнику на идеальные дольки. Его пальцы, покрытые тонкими шрамами от работы, двигались с удивительной грацией. - Главное, что ты здесь. С нами. Рядом со мной. 

***

После завтрака, когда все было готово, а кружки с какао дымились на подносе, мы перебрались в гостиную.

Коробка с шарами, гирляндами и конфетти стояла за диваном, прикрытая пледом, чтобы Аврора не нашла ее раньше времени. Данте достал насос, его пальцы щелкнули переключателем, но вместо того, чтобы начать надувать шары, он поднес шланг к моей шее. Холодный воздух заставил меня взвизгнуть.

- Данте! - зашипела я, пытаясь вырвать шланг, но он ловко увернулся, его смех раскатился по комнате. - Она проснется, и тогда это будет твоей виной, что сюрприз не получился. И я придушу тебя!

- Тогда давай быстрее, - наконец он включил насос, и первый шар, ярко-красный, взмыл к потолку, слегка покачиваясь. 

Данте вешал гирлянды криво, специально провоцируя меня, а я, притворно ворча, поправляла их, едва не падая со стула. Скотч упрямо прилипал к моим пальцам, а не к стене, конфетти рассыпались по ковру. Хаос. Но когда Данте взобрался на шаткий стул, пытаясь приклеить бумажную звезду к люстре, дерево под ним затрещало, будто предупреждая о том, что сейчас сломается. 

- Слезай! Сейчас же! - засмеялась я, хватая его за руку, но он намеренно раскачался, изображая падение. 

- Только если ты меня поцелуешь, - мужчина наклонился, его дыхание смешалось с моим, но стул внезапно затрещал громче. И Данте упал на меня.

Мы рухнули на диван, подминая под себя несколько шаров. Треск лопнувшей резины прозвучал, как выстрел. Я зажала уши, уткнувшись носом в грудь Данте, желая, чтобы Аврора поскорее встала и пробудила в своем отце взрослого человека. А не подростка, который нашел презерватив у родителей в комнате и решил, что сделать из него воздушный шар, получится отличной идеей.

- Папа?.. - донеслось с лестницы тоненький голосок, и мы застыли, словно преступники, пойманные с поличным.

- Поцелуй.

- Встань, - мы заговорили одновременно и я кратко поцеловала Данте в губы, скидывая его с себя.

Когда мне удалось выбраться из-под Данте, Аврора стояла на пороге в пижаме с единорогами, ее крошечные ножки были голыми, а светлые кудри взъерошены после сна. Она сонно терла кулачками глаза, а когда опустила руки, ее губы округлились.

- Ой!

Гирлянды, шары с цифрой «6», конфетти, сверкающие как снежинки под люстрой - все это слилось в калейдоскоп, от которого у девочки захватило дух. 

- С днем рождения, Аврора! - мы крикнули хором, и в тот же миг с Данте.

Аврора замерла, но не прошло и двух секунд, как она с визгом, который мог бы разбить хрусталь, прыгнула в объятия отца, обвив его шею руками.

- С твоим днём, моя принцесса.

- Ты знала, Алекса? Ты знала об этом вчера и не сказала?! - она тыкала пальчиком в шары, где блестела цифра «6». 

- Может, и знала, - подмигнула я, ведя ее к столу, где ждала коробка, обернутая в бумагу с феями и единорогами.

Аврора разорвала упаковку с таким энтузиазмом, что конфетти взметнулись в воздух. Ее глаза расширились, когда она увидела наполнение: краски в деревянной шкатулке, пастель в бархатном чехле и складной мольберт. 

- Краски! ПАСТЕЛЬ! И... и мольберт! - она уткнулась лицом мне в бок, и я почувствовала, как дрожит ее маленькое тело от восторга. - Теперь мы будем рисовать вместе, да? Каждый день? Ты же будешь рисовать со мной?

- Каждый день, - пообещала я, ловя взгляд Данте. Он стоял, скрестив руки на груди, и улыбался так, словно в этой комнате, собралось все его счастье. 

***

- Пап... - Аврора подняла голову от альбома. Ее пальцы были перепачканы фиолетовым и синим цветом. - Алекса останется с нами навсегда? 

Данте приподнял бровь, медленно переводя взгляд с дочери на меня. Я прижалась сильнее к его груди, вытянув ноги вперед. Оторвала взгляд от сада Данте на заднем дворе особняка, чтобы посмотреть на него снизу вверх. В серых глазах мелькнула тень неуверенности, которую он быстро прикрыл: 

- Это зависит от нее, принцесса. Но я очень стараюсь. 

- Ой, то есть если я скажу «нет», ты выпустишь из своих объятий и выставишь за дверь? - притворно вздохнула я. 

- Папа, она шутит, - серьезно пояснила Аврора, обнимая мольберт, как плюшевого мишку. - Ты же останешься, да? Потому что я научу тебя рисовать единорогов! И драконов! И... и наше дерево во дворе!

Мое сердце сжалось. Данте молча прижался губами к моей макушке, его пальцы сплелись с моими. 

- Видишь? - прошептал он, чтобы не перебивать Аврору, которая уже увлеченно смешивала цвета на палитре. - Ты уже часть нас. У тебя нет права исчезнуть куда-то.

- Я и не собиралась, Данте. Я рядом с вами до конца своих дней.

Пару дней спустя...

Сад особняка, утопающий в сиянии гирлянд и аромате жасмина, казался оазисом спокойствия. В центре импровизированной площадки стоял торт в форме замка с шестью алыми свечами. Аврора, в платье цвета персика, кружилась на лужайке, собирая в ладони лепестки роз, разбросанные работниками торжества. Гости - мужчины в строгих костюмах, женщины в шелках с холодными улыбками - наблюдали за ней, словно за редким зверем в клетке.

Мой взгляд скользнул дальше, останавливаясь на мужчине. Данте, в темно-сером костюме, следил за дочерью, его обычно непроницаемое лицо смягчалось на мгновение, когда она засмеялась.

- Папа, смотри! - Аврора подбежала к нему, протягивая букет из одуванчиков. - Это корона для самого сильного рыцаря! 

- Спасибо, принцесса, - мужчина опустился на одно колено, позволяя ей надеть «корону» на его гладко зачесанные черные волосы.

Женщины за столиками, возле меня, перешептывались: 

- Он позволяет ей всё… - я едва не фыркнула от смеха. Если им не позволяли, то это не значит, что должны и Авроре. Я бы лично убила Данте, если бы он что-то запретил дочери.

- А эта… снайперша, - бросила одна, кивнув в мою сторону. Я склонилась, уперев локоть в стол для поддержки равновесия. - Видела, как он смотрит на неё? Будто она не наёмница, а… 

В элегантном костюме-смокинге, скрывавшем кобуру у бедра, я пригубила вино, делая вид, что не слышу бредни девушек, которых выгуливали их мужчины. Мои глаза встретились с Данте, и он едва кивнул мне - знак, что пора начинать. Я оставила бокал и пошла на поиски организаторов.
 
- Задуй свечи, принцесса, - Данте опустился на одно колено перед дочерью, его голос утонул в гуле гостей. Он обнял её за плечи, но Аврора, вместо того чтобы наклониться к торту, оглядела двор: ее взгляд, блестящий от волнения, нашёл меня.

Аврора, подхватив подол платья, рванула ко мне, едва не задев вазу с пионами. Я присела на корточки, ловя её за запястье, но вместо объятий она вцепилась в мою ладонь, её пальцы липкие от маршмеллоу. 

- Ты должна быть рядом с нами! - прошептала она, будто делилась тайной, которую подслушала. 

Прежде чем я успела ответить, она развернулась и потащила меня к торту, словно я была воздушным змеем, запутавшимся в ветвях. Данте, всё ещё на колене, поднял бровь, наблюдая, как дочь вцепляется в его рукав второй рукой. 

- Пап, теперь правильно? - Аврора встала между нами, сжимая наши пальцы.

- Безупречно, - он слегка улыбнулся, и в его взгляде, освещённом пламенем свечей, мелькнула тень сомнения, будто он боялся, что я отступлю в тень сада. - Три, два, один... 

Мы присели синхронно, обняв Аврору с двух сторон. Девочка закрыла глаза, прижав кулачки к губам, а потом резко выдохнула. Пламя свечей погасло, оставив в воздухе дымчатые завитки.

Я почувствовала, как тепло разливается по щекам. Аврора, довольная, отпустила наши руки и метнулась к горе подарков под деревом, но Данте не двинулся с места. Его взгляд, тяжёлый, как влажный вечерний воздух, приковал меня к земле, усеянной лепестками. 

- Данте, я... я не могла ей отказать, - начала я, поправляя свой костюм. 

- Спасибо. За то, что ты здесь, - он перебил, его пальцы коснулись моей ладони.

- Я люблю тебя, - вырвалось у меня - Прости, если это... 

Он не дал договорить.

Его ладонь скользнула по моей щеке, задевая серьгу в форме звёздочки, а губы нашли мои. Его поцелуй был медленным, как течение реки, но когда я ответила, приоткрыв губы, он углубил его, и я услышала, как кто-то из гостей уронил бокал, разбив хрусталь о каменную плитку. Послышались разговоры, обсуждения меня и Данте. Но мужчине было все равно на мнения других. И это потихоньку передавалось и мне.

- Папа! - крик Авроры. Я отпрянула.

Аврора стояла в двух шагах, её лицо, освещённое лунным светом, было бледным, а в глазах дрожали слёзы, как капли росы на паутинке. 

- Ты... ты уйдёшь теперь? - прошептала она, сжимая в руках плюшевого единорога, когда подошла к нам. - Как мама? 

Сердце упало в желудок. Я протянула руку, но Данте был быстрее. Он подхватил дочь на руки, прижимая к груди, где билось сердце, знакомое мне. 

- Она никуда не денется, принцесса, - сказал он твёрдо, целуя макушку Авроры, утопающую в лепестках её венка. - Мы команда. Навсегда. 

- Но мама тоже так говорила! - девочка уткнулась лицом в его рубашку. - А потом... 

- Я ни куда не уйду, - тихо сказала я, делая шаг вперёд, чтобы ветер не унёс слова. - Я буду рядом. Буду тем, кто научит тебя прятать конфеты от всех и готовить розовые блинчики.

Аврора медленно повернула голову, её щека была мокрой. 

- И... и ты останешься? Даже если я утоплю твой телефон в пруду? - я вскинула брови от удивления, но кивнула, соглашаясь.

- Даже если утопишь мой телефон, - рассмеялась я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глазах. - Я люблю тебя, Аврора, ты всегда будешь для меня моей самой любимой девочкой, - я целую ее в макушку и поднимаю голову к Данте, целуя его в уголок губ.

- А если у тебя будут другие дети? Вдруг у тебя будет дочка, я не буду самой любимой девочкой, - Аврора надула губки и я улыбнулась ей, касаясь ее нежной щеки:

- Ты будешь первой моей дочерью. Не смотря на то, что у меня будут дети. И вообще, тебе же будет веселее.

- Да! - Аврора хихикает, вытирая глаза от остатков слез. - Папочка, а мне можно сестричку?

- Аврора, - начала я, но Данте перебил меня:

- Возможно, в скором будущем будет. Но не сейчас. Сначала я должен сделать Алексу своей.

- А как ее сделать своей? - Данте фыркнул, закатив глаза.

- Дать ей мою фамилию.

- Алекса... Сальваторе, - малышка улыбается широко, ударяя пару раз по плечу Данте. Он опускаеи ее и Аврора бежит к Лилит.

- Твое имя и моя фамилия - это что-то с чем... - реплику Данте прервал голос: 

- Прелестно. Прямо как в сказке, - мужчина в очках с золотой оправой, Викто́р, поднял бокал в нашу сторону. Я попыталась отступить, но Данте прижал меня к себе, обхватив за талию. Виктор медленно подошёл к нам, упираясь на свою трость. - Жаль, сказки кончаются, когда некоторые забывают, где их место. 

В воздухе повисло напряжение. Я положила руку на пояс, ощущая холод стали под тканью. Данте медленно напрягся рядом со мной. Мирное выражение его лица исчезло. Он выпрямился.

- Виктор, - произнёс Данте мягко, но так, что даже птицы на деревьях будто затихли. - Ты испортишь праздник своими… шутками. 

- Шутками? - Виктор фальшиво рассмеялся, осматривая тех гостей, который сконцентрировали все свое внимание на нас. - Я говорю о фактах. Твоя подруга слишком много болтает в постели у других. Или ты думаешь, мы не знаем, кто слил данные о поставках? Что послужило подрыву склада и десяти погибших!

Гробовая тишина

Я вздрогнула, когда меня вдруг дёрнули за рукав. Я опустила голову заметив Аврору. Малышка держала в руках стакан с соком:

- Алекса, а что значит «слил»? 

Но я не успела ей ответить. Данте ринулся вперёд, сбив Виктора на землю одним точным ударом. Тот захлебнулся криком, зажимая окровавленный нос одной рукой.

- Ты забыл, с кем говоришь, - Данте вытер платком руку, будто очищая её от грязи. - Моя дочь празднует день рождение. Уберись, пока я не передумал.

Аврора вжалась в мое тело, дрожа от страха. Я обхватила ее рукой, подняв взгляд на Данте.

- Папа… он умер? - прошептала она. 

- Нет, солнышко, - я прикрыла ей глаза ладонью, пряча от вида людей, утягивающих Виктора с заднего двора - Он просто… упал. Ему плохо. У тебя закончился сок, пойдем ещё налью...

После инцидента праздник продолжился, но шепотки женщин стали острее и я уже была на волоске от того, чтобы вытащить свои ножи: 

- Он ударил Соренсена из-за неё…

- Говорят, она спит с пистолетом под подушкой. 

Я, делала вид, что играю с Авророй, незаметно проверила оружие. Данте, вернувшись после «улаживания дел», поймал меня за локоть, притянув к своему телу: 

- Прости, - сказал он тихо, поправляя сбитую дочерью галстучную булавку. 

- За что? За то, что защитил меня? - я усмехнулась. - Теперь все знают, что я твоя слабость. 

- Ты - моя сила, - он коснулся моей руки, не скрывая жест от гостей. - И я не позволю им забыть это.

Женщины за столиками закатили глаза, а я, поймав их взгляды, намеренно обняла Данте. Пусть ненавидят. Мое место было здесь.

- Поцелуешь меня или стесняешься?

Данте фыркнул, склонившись ко мне, его губы прошлись в миллиметрах от моих, когда Аврора появилась около нас. Она настойчиво дёргала Данте за брюки, пока мы не опустили на нее взгляд.

Она улыбнувшись, потянулась ко мне. Я взяла ее на руки, удивляясь, как такая маленькая девочка может весить настолько мало, словно в ней не была заключена целая вселенная.

- Я разрешаю вам целоваться, - прошептала Аврора, находясь между нашими с Данте телами. - Но только если я не буду смотреть! Это... Фу! 

Мы рассмеялись, поцеловав Аврору в щеки с разных сторон. Девочка подхватила наш смех и обхватила руками нас за шею, приблизив наши губы. Я облизала свои от сухости, когда почувствовала, как Данте заскользил ладонью вниз по моей спине, едва остановившись на пределе дозволенного.

И мне вдруг захотелось, чтобы ночь наступила поскорее.