Ю+А=любовь

Воздух зашелестел вокруг нее. упругий и тугой, Юстина никогда не пробовала дайвинг, но ей казалось, так должно бы ощущаться погруженье в воду. Может, так же чувствуют себя русалки, когда парят на глубине, как ласточки в небе. А может, ласточки и есть небесные русалки!

Так рассуждала она, чтобы справиться с тревогой и волненьем пока плавно, как во сне, в замедленной сьемке, опускалась вниз, мимо горящих окон, в надежде что никто ее оттуда не "запалит". А "запалит" - ну и что тогда, кому расскажет? "Я видал, как девка из окна вышла, но зависла и волосы такие, как в воде, вверх поднялись и она такая уиииу, потихоньку вниз?" Так, что ли? Ерунда. Никто и никому ничего не докажет. А даже если снимет и в сеть выложит - что дальше? Спецэффекты, нейросеть, монтаж? Тоже мне, поразили. Она всегда летала в темноте, стараясь избегать ненужного внимания. И в основном тогда, когда так лучше, быстрее, удобнее, вернее, чем на своих ногах.

Да, с ней случалось и такое, что кто-то подозрительно на улице сверлит глазами... Она пугалась и пряталась от таких взглядом, памятую, как много может быть врагов у нелюдей. Разные "веселые истории", как сами же нелюди продают друг друга людям, или колдунам, а может вовсе закладывают охотникам-убийцам, в надежде спасти собственную гнилую шкуру.

В целом, фея старалась не летать, когда не надо.

Но сейчас выбора никакого не было, думала Юстина, мягко опускаясь на землю у подножья дома. "Береги колени и лодыжки!" - помнила она, как дважды два - четыре. В деле летучих самое основное - верно приземлиться, не покалечиться.

- И не полет это был, а просто, - проворчала она, одернула куртку, подняла голову вверх. Вон ее окошко, светится. Мразоты веселятся! Злость и страх, теперь уже за оставленных песелей, наполнили ее тело энергией, так, что она снова чуть не взлетела! И не чувствуя холода, Юстина понеслась, сквозь дворы, между высоток, в сторону ночного клуба. "Будь на смене, будь на смене!!" - заговаривала она, как приворот колдунья. Дважды ей пришлось снова немного полетать - один раз перед ней внезапно встал забор между домами, второй - огромная грузовая машина поперек дороги. Если кто и видел мистическое явление, то ей ничем не помешал.

Бежать она устала быстро, но не было времени раздумывать и делать по-другому. Смартфон остался в другой комнате, никто б не дал ей к нему даже прикоснуться, это ж очевидно! А в смартфоне и такси, и деньги, и номер Аскольда. Да и то, трубку он бы не взял. Принципиальный! Раз сама ушла, сама назад приди.

Или вообще не возвращайся.

- Скотина с кисточками! - выругалась фея. Думать, что "скотина" поведет себя, как она его обозвала, было жутко. Пошлет самой своё дерьмо разгребать... бросит. Теперь уже по-настоящему.

Жутко запыхавшись, полыхая от жара, проклиная свои десяток лишних кило, она, наконец, выскочила на пешеходный переход. Там, за широкой полосой дороги, уже моргал огнями клуб "Бархат". Баснословно дорогое, элитное заведение. Аскольд не раз говорил, что если очень нужны будут деньги, туда устроится. Охрана долго в заведении не держится, бес его знает, что за дела они там охраняют, но платят очень хорошо... Юстина только рожи кривила в ответ, скрывала, что он такого никогда не сделает. Звучит опасно, будто он в наемники собрался... с его-то прошлым, очень даже могло быть, но верить не хотелось. Вот не было бы у него девушки, так и пускай себе рискует! А раз есть... была?

Юстина, испугавшись этой мысли, притормозила прямо посреди дороги. Загорелся красный, ей истерично завопили автовоплями "би-би-би!"

Она выругалась снова и быстро пересекла дорогу. Шаг замедлился, колени задрожали. Что, если его там нет... что, если есть, но уже нашел другую? Что, если его "никакая ты не толстая, ты идеальная", и это вот "да, я любил бы тебя и червем!" - было враньем? Ну, какой мужик не скажет эту ласковую ерунду, отстреливаясь добрыми словами от нападок женщины не в духе?

Юстина невольно улыбнулась, вспомнив, как он заворачивал ее в шаурму из одеяла, и говорил - ну вот, прям настоящий червь, и все равно красиво!

"Ты самая красивая", ага, а что, если очнулся и сообразил - вон есть и красивее! В элитном-то клубе!! С их-то совершенными гоу-гоу фигурками!

- А я тогда скажу... - теряя почву под ногами, прошептала фея, медленно приближаясь к клубу. Не дойдя всего метров двести встала, сжала кулаки. Нет, не готова... надо бы подумать, что сказать. Ну, для начала "здрасти", а потом, как там его фамилия... у вас работает? Бормоча под нос случайные слова, перебирая подходящие фразы, она отвернулась от клуба и вдруг ощутила его запах и увидела тяжелые, армейские ботинки. Вздернула голову.

- А... - только и смогла пискнуть.

- Ю, - коротко ответил он, хмуро глядя ей в глаза, на одном уровне. Ростом они сходились чётко, Аск не был высок, Юстина всё бурчала - каблуки лежат без дела, не выйдешь никуда с тобой! Он говорил, что совсем не против, женщина выше него - не унижение, а гордость! Но Ю это не устраивало. Ей тоже хотелось, чтобы как в кино, идешь и все оборачиватся!

Аскольд стоял вот прямо перед ней, и искать не надо, сунув руки в карманы черной куртки-бомбера, хорошо дополняющем его крепкую, коренастую фигуру бойца. Рука Юстины дернулась пригладить короткие, торчком, пшеничные волосы с серебристыми переливами, многие думали, ранняя седина, но он всегда такой был, такой окрас рыси. Но она себя остановила. Больше не имеет права на такой домашний, собственнический жест..

Она оглядела его хмурое, угловатое лицо, похожее не смесь славянского с монгольским, заглянула в чуть раскосые зелено-серые глаза.

Привет, - нелепо, заискивающе, пролепетала она. Как же ужасно глупо... все, чего она так не хотела. "Сама приползешь", швырнул он в гневе, словно проклял.

И оказался прав.

- Юстина, что случилось? - сдержанно, но с тревогой спросил вместо "здрасти" он. Юстина уловила знакомую ноту заботы. Всегда-то он такой! Прямой, конкретный, "сразу говори, чем помочь!" А ее-то дуру, это раздражало!!!

Так захотелось броситься ему на шею и реветь... но он смотрел так холодно, так хмуро, и рук из карманов не вынимал.

- Ты на работу? - глупенько улыбнулась фея. Оборотень кивнул в ответ. Он выжидающе смотрел в ее лицо. А она мялась и чувствовала себя все нелепее и нелепее с каждой секундой. Спрятала руки в рукава, без перчаток становилось холодно, тело стремительно остывало после бега. "Он еще думает, что я красивая?" - мелькнула мысль. Она быстро глянула ему в лицо. Наверное, нет... вон какой холодный. Холоднее воздуха вокруг.

- Говори, ну! - потребовал Аскольд. У Юстины слезы навернулись на глаза от его голоса. Такого родного, так хорошо знакомого, ставшего вдруг чужим. Звучит вроде бы, так же. А нет в нем ни любви, ни понимания. Ничего.

"Я наверное, пойду", подвернулся ответ, но она затормозила его на подлете. А песели? А квартира? А... угрозы жизни? Трем жизням, нет, четырем - и ее, и собачьим. Ясно же, что вампирская мафия чего-нибудь придумает, чтобы она им не мешала, этим их, "ручьем" пользоваться? А, нет, колодцем! И может, ее глупые, безобидные, но буйные собаки уже выброшены из окна... о, боже!!!

- Мне очень нужна твоя помощь! - выпалила она и уставилась на парня огромными, просящими и ждущими глазами.

- Юсти, я на работе, - качнул он головой. В ухе блеснула крошечная серьга-гвоздик, оберег от случайного "перекида". Сдерживающая сила для оборотня, которого может вынести в шкуру зверя от в сильных чувствах: гнева, злости, любви... как говаривал сам Аскольд, "даже от экстремального умиления". А кристаллик в форме "лохматой звезды", это как ключик в двери, запирает. "Ты моя лохматая звезда", говорил он по утрам, завернув ее в одеяло, у окна и целуя в нос. А затем ставил перед ней свежий кофе. Он вообще любил заворачивать ее в одеяло, прятать в домик. "Пока не купил свой дом, пусть у моей женщины будет хоть такой", говорил он. А она смеялась - да я сама куплю быстрее! И купила... а теперь удержать его не может. Аскольда не удержала, и дом туда же.

- Сколько тебе платят? - выпалила Юстина, и схватила его за ворот куртки. Он проворно перехватил ее руки. Но не крепко, так... для вида.

- Хорошо мне платят, как раз, как надо! - внезапно мягко ответил он.

- А как тебе надо? - так близко заглядывая в его лицо, уточнила она. Как же ужасно хотелось, чтобы... а, она сама не знала, что. Только сердце бешено билось, а он ведь тоже слышит, как любой ночной хищник!

- Десять тысяч мне надо накопить, Ю, - мирно проговорил Аскольдь. - Не рублей, конечно. Так что, подожди, когда я закончу смену и поговорим.

- Я тебе заплачу!! - вскричала фея, вцепляясь в него еще сильнее и огромными глазами, умоляя, глядела на него. - Я дам тебе двадцать, я разбогатела!

Он недоверчиво чуть отсранился, она испугалась, что теряет свой последний шанс:

- А хочешь, встану на колени? Здесь! Как ты хотел! Ты же хотел, сам сказал, приползешь - ну вот, я тут!

Сама себя не понимая, с долей отвращения и жалости, смотрела на себя со стороны Юстина. При ее-то росте в 170 сантиметров, аж 50 размера, вся как колобок, в старой куртке, не подходящей к кроссовкам, рубиновые волосы в дурацкий узел, два дня немытые, джинсы грязные от переезда, ужаааас... унижается тут, умоляет! Докатилась...

Но Аскольд коротко глянул в сторону клуба, и взял Юстину за плечо:

- Ладно, пошли, по пути расскажешь, что за дело!

Он развернулся и пошел в обратную сторону. Прочь от клуба! Юстина оглянулась, растерявшись - что? Он согласен?! И быстро засеменила рядом с ним, утирая рукавом потекший нос. Слезы? Вот те раз! Не собиралась вроде.

- Так, ну, что там у тебя? Двадцать косарей мне подходит, - деловито говорил он, а сам обнял ее за плечи и вел за собой так, будто никакой "паузы" между ними не бывало. "Вот, это вот Аскольд", с удовлетворенным узнаванием, подумала Юстина. "Сразу в дело, никаких там рефлексий!"

- Они... они... там, упыри! - сбиваясь, не в состоянии подобрать слова, залепетала она. - Ой, не туда, нам в другую сторону!

Он остановился, сдвинул брови:

- А куда?

- Я же купила новую квартиру... ну, как новую, она, конечно, старая, но зато четыре комнаты, и кухня воооот такая, там конечно, еще и ремонт надо, обои мерзкие, и все вот это! - затараторила Юстина.

- Так, ага, - кивнул Аскольд, и затормозил на светофоре. Юстину он дернул за шиворот, как котенка, чтобы ее не вынесло на дорогу. А ей было так приятно, что он снова заботится! Раньше бы по рукам ему дала, вспылив - я тебе не дура сопливая! А он бы усмехнулся и головой покачал.

- Ну, а там собаки, с упырями! - отчаянно вскричала Юстина и замолчала, тяжело дыша и с надеждой глядя на Аскольда.

- А надо им что? - уточнил тот и повел ее дальше, на зеленый свет.

- Не проснуться раньше времени, - проворчала Юстина. - Или ты про что?

- Я про упырей, - ровно, без нервов на ее путаницу, ответил Аскольд. - Ты купила квартиру, так?

- Так! - кивнула Юстина, не отрывая от него взгляда.

- Там упыри, - сказал он.

- Да!

- Когда ты ее купила, они там уже были? Ты ее у них купила? - пытался понять Аскольд. "У мужчин конкретное и прямое мышление, скажи четко!" - вспомнила его наставления Ю. Ну, прям вот, у мужчин! Не у всех. Так бы и сказал, у оборотней! Папа вон, мог весьма путанно и витиевато выражаться. Или Юстинин босс, вообще пойми его распоряжения! Одна Ю и понимала, а потом всем расшифровывала, потому и зарабатывала так хорошо, что босс охотно ей выписывал отменные поощрения!

А этот - хочешь цветы? Скажи. Хочешь в кино? Опять скажи. Секса хочешь? Ну а че молчишь? Да блин!!! Романтика где?! Вероятно, не у оборотней.

Но сейчас романтика была ей нахрен не нужна! А вот как раз его звериная прямота и чёткость. Скажи, кому тут рожу откусить? Ща, сделаем.

Она остановилась в переулке под большим, раскидистым деревом. Аскольд встал напротив и внимательно, серьезно смотрел ей в лицо. Не мешал собраться с мыслями.

- Я коробки разбирала, а тут они, вломились в хату, - проговорила она тихо.

- А собаки? - тут же уточнил он.

- Нормально, спят, - ответила Юстина. И надула губы: - А как я, не спросишь?

- Ты нормально, я вижу, - кивнул он и положил руки ей на плечи. Тяжелые, как лапы зверя. Где-то там, под кожей, и скрывался зверь. Структура его костей, плотность мышц была другой. Юстина это знала, и немного опасалась, но это даже будоражило, придавало ему еще больше привлекательности, делало горячее в ее глазах... она встряхнулась и продолжила:

- Ладно, не важно. В общем, сказали, у меня какой-то... да как его? Колодец в доме.

- Чего? - тут Аскольд присвистнул. - Нормальную ты взяла хатку...

- Что это вообще такое? - нахмурилась в ответ Юстина.

Аскольд зачем-то поглядел по сторонам и приблизившись к ней вплотную, понизив голос, проговорил:

- Проход между мирами. Их очень много, но их надо уметь видеть и использовать. И знать, куда ведет. Как лестница, как лифт...

- Ого! - воскликнула Юстина и Аскольд показал ей "тссс!" Она испуганно замолчала.

- И еще надо уметь пользоваться, иначе можно очень плохо... в общем, говорят, от существа останется лишь фарш, - закончил мысль Аскольд. - Пойдем. Щас разберемся!

- Ага, - открыв рот и забыв закрыть, кивнула Юстина. Повезло ей, как утопленнику, с чертовой покупкой.

Они вошли в подьезд, Аск, как обычно, первым, Ю за ним.

И она не стала фыркать ему в спину, намекая, мол, дамы вперед. А он не стал ей терпеливо разьяснять, что это идиотство, не стоит ее безопасностью жертвовать во имя этикета, кто вообще его придумал? "Дед Пихто", дулась она. Не умел он ухаживать красиво, каждый ритуал мерил своей странной военной линейкой - вот руку подать девушке, это годно, обоснованно. Дверь перед ней открыть - ага, отлично, ну а что, если там... "Кто?!" - закатывала глаза фея. "Да кому я так нужна, Аскольд?" Но он не отвечал. Сжимал челюсти и головой отрывисто качал. Нет, он никогда не говорил, что из военных. Юстина сама так решила, по его повадкам. А он ей только - да работал там и сям, крутился, ничего особенного. Но как куда войдет, сперва окно проверит, зыркнет, обведет глазами двор, и шторы обязательно приспустит. Хоть в гостях, хоть в отеле. Юстину это сначала удивляло, потом умиляло, а затем подбешивало. Но сейчас, когда она робко, стараясь даже не шуршать, кралась за ним по лестнице, отставая на ступеньку, она глядела в широкую спину с благоговением и долей раскаяния. Вот же, он оказался прав... параноик-интриган ее любимый. Она судорожно вздохнула, и вцепилась в его руку крепче. Все еще любимый. Пусть-ка не выпендривается и быстренько ее простит. Или уже простил? Да, да, она вину уже признала, все она похерила на нервах. Давайте, чтоб уже проехали... Так можно?

Он остановился на пролете, не дойдя полэтажа.

- Так, ты давай тут пока стой, я сам! - сказал ей тихо, и присев на корточки, проворно принялся снимать ботинки. Затем поднялся, скинул бомбер, сунул в руки ей. Она смотрела на него огромными глазами - что, прям здесь?

- А где? - развел он руками, хмуря брови. Юстина повела глазами по потолку. Аскольд проследил за ее взглядом, хмуро, настороженно, поняв ее взгляд по своему:

- Что, камеры на каждом этаже?

- Да нет, я просто.. ничего. Нет камер, - промямлила она, не стала обьяснять, что опасается соседей.

- Номер квартиры, - потребовал Аскольд, стягивая прямо через голову рубашку.

- Триста два, - прошелестела Юстина и покосилась на его тугие, налитые мышцы. Зацепилась взглядом за угрожающие, косые шрамы над аккуратным, темным левым соском. Она и сейчас могла ощутить по памяти, как и шрамы и соски ощущаются подушечками пальцев... Отвернулась, чтобы не травить себя почем зря, так некстати.

Аскольд отдал ей рубашку, положил сверху ремень. Тело его пошло судорогой, одной крупной, встряхивающей волной, в шее что-то щелкнуло, пока он деловито сбрасывал штаны. Юстина, как не силилась поймать, все равно опять пропустила заветный момент, когда вот только что стоял Аскольд, а уже снизу ей в зубах подталкивает в руки его штаны рысь. Здоровенная зверина, в большой тяжелой головой, глядит неестественно золотистыми глазами, будто полудрагоценные камни. И конечно, эти ушки! Юстина не сдержалась и хихикнула. Умилительные кисточки, навершия бархатных треугольников. Рысь фыркнул недовольно, и Юстина забрала его штаны. Подняла ботинки и проводила взглядом метнувшуюся вверх тень.

Поднялась еще на две ступеньки и затаилась. Послышался противный звонок в ее двери. Бурча и матерясь, со звяканьем открылся внутренний замок.

Фух, повезло, открыли!

А могли бы и не открывать. Интересно, что б Аскольд тогда делал? Выломал бы дверь? А обратно тогда кто бы ставил?

Блин, как же ей хотелось посмотреть, что там! Вытянув шею, сжимая охапку барахла, она прислушалась. Ничего? Как, ничего? Обычные звуки старого высотного дома, да и только. А что же он там... кхм..

Юстина перетаптывалась на площадке целых пять минут, прежде чем решилась подняться еще повыше и поглядеть, что там. Ее дверь была открыта. Из квартиры не доносилось ни звука.

Она уже устала держать на весу тяжелые ботинки, начала хандрить от страха и непонятности. И робко подкралась к своей квартире, ожидая, что сейчас на лестничную клетку потечет темно-красный ручеек, а внутри она увидит кровь-кишки. Но в просвет открытой двери показался Аск, высунулся по ключицы и сказал ей весело, как ни в чем не бывало:

- Заходи, не стой!

Она насупилась и встала перед ним. Он закатил глаза и вдруг затащил ее насильно, громко хлопнув дверью за спиной. Юстина уронила на пол его берцы, спрятала нос в шмотки. Как же вкусно они пахли... она на миг прикрыла глаза, с наслажденьем ощущая, что вот теперь и правда, вернулась домой. По-настоящему. Когда тут есть запах Аскольда и он сам.

Он вынул из ее рук свои штаны и слишком быстро натянул, не дав ей на себя полюбоваться. Сдул с руки маленький клочок рысьего пуха. Взял рубашку:

- Тапки есть? - спросил беспечно.

Юстина угукнула и повесив его бомбер на вешалку, осторожно прошла в зал. Там уже было неплохо насвинячено, но пусто. Никого. И ни единого следа, который она ожидала. Будто просто встали и ушли...

- Аскольд? - через плечо позвала она.

- Ага, - отозвался он и вошел за ней. Приблизился, кривясь лицом - после обращений все его тело становилось чутким, не любил ходить босым, и чтобы его трогали примерно минут двадцать. Юстина это знала и найдя коробку с домашним барахлом, вынула шерстяные носки. Улыбнулась - угадает, нет, чей там пух? И протянула ему. Он взял, и морщась, натянул.

- Так что ты сделал? - очень тихо, но настойчиво, спросила она.

- Попросил уйти, - ответил он беспечно.

- И они ушли? - склонила голову набок она.

- Ага, - кивнул Аскольд, блуждая глазами по комнате. - Собак проверь.

Юстина ахнула и бросилась в спаленку. Песели дрыхли, без задних ног. От сердца отлегло, она устало выдохнула, опуская плечи. Расхотелось думать, что применил Аскольд, как он разобрался. Она по-матерински улыбнулась сладким, толстым булкам на кровати, и вернулась к Аскольду.

Он стоял к ней спиной и что-то чертил тем самым мелом на стене, на уровне его живота, где отколупалась краска и просел внутренний кирпичный слой, почти ровным кругом.

- Что... - открыла было рот Юстина, но он круто к ней развенулся:

- Не стирай ни за что, обещай!

- А в смысле, а ремонт? - заблеяла она, но Аск неумолимо уставлся ей в глаза:

- Это колодец, Ю, я их туда закинул, сейчас от них остался только фарш, но нам это уже не важно!

- Почему, - без вопроса произнесла она и опустилась в кресло, еще укутанное в пленку.

- Потому что так работает, одно неловкое движение - и колодец режет, - обьяснил Аскольд и сунул мелок в карман. - И символ не стирай. Нельзя.

Юстина поглядела на его рисунок. Какие-то палка-огуречик, нечто между руной и китайским иероглифом.

- Пиковая Дама не придет, нет? - нелепо пошутила она.

Но Аскольд смотрел на нее донельзя серьезно:

- Придет, если нарисуешь, что не надо, - мрачно проговорил он.

- Не смешно, Аск, - просяще сказала она. Но он продолжил:

- Дама с пикой, вернее, с мечом, или может, с ножичком. Вполне себе придет, вот этот мел - это не мелок от тараканов, это специфический кристалл, из мира троллей. Им рисуют руны, по которым ангелы... знаешь же про ангелов-охотников? Находят нас. Им оставляют метки, на нелюдях, как мы. И ангелы находят и уничтожают. Поняла меня сейчас?

Она молчала, чувствуя, как волосы шевелятся от этой древней сказки и во рту стремительно сохнет. Пиковая дама... дама с ножичком... а может, и с удавкой. Говорят, охотники от бога, выглядят очень красивыми женщинами. Стройными, высокими, как супермодели. Увидишь такую - на всякий случай, отойди подальше. Вдруг, это посланец бога, по твою поганую, не Им созданную душу?

Юстина быстро встала:

- Поняла, Аскольд, не злись.

И вдруг, сама не ожидая, бросилась ему на шею, уткнулась в ключицу носом и заплакала.

- Давай сразу не это самое, - проворчал он, неловко положив тяжелую ладонь ей на затылок. - Ну что ты как эта...

- А... ага, - хлюпая раскисшим носом, сказала Юстина: - Вечно ты так! Я как...

И она осеклась. Привычные придирки вдруг сами засохли, отвалились. Слова "я с тобой как не женщина, то цветы проси, то каблуки не надевай, то курить ты мне не запрещаешь, то сюрпризы не делаешь!" полностью утратили смысл. Показались до стыдного глупыми. Это он-то с ней не как с женщиной? Когда пришел по первой же ее просьбе, бросил работу, откуда его махом уволят, и кстати, ни единого подкола, ехидцы в стиле "я ж говорил, приползешь". Он не использовал ее слабость против нее, для самоутверждения. А то, что про собак переживал?! Сердце феи дрогнуло в болезненной нежности, она тихо прошептала:

- Аскольд...

- М? - отозвался он.

"Спасибо", подумала она, но вслух сказали другое:

- Почему не это самое?

Он отстранил ее и недоуменно посмотрел в хитрое, хоть и заплаканное лицо.

- Какое?

И постепенно в глазах засияло понимание.

- А, не, просто, не сразу, ты посмотри, сколько еще убирать!

Он аккуратно развернул ее за плечи и обнял со спины.

Она оглядела квартиру, за такое короткое время декорированную в модном деревенском стиле "свинарник".

Тяжело вздохнула:

- Точно не...

- Давай потом, - сказал ей на ухо Аскольд и поцеловал в висок. Она вздохнула снова, дуя губы. И опять романтику поломала жуткая, педантичная практичность Аскольда. Не будет он отмечать их примирение бурным сексом, поверх коробок и мешков с барахлом. Не отдастся животной страсти, позабыв обо всем и любовь их не сметет все препятствия... сметет только веник.

С которым Аскольд уже вернулся из кухни.

Фея вздохнула еще разочек, погромче. Пусть знает, как она недовольна - а еще зверь, называется. Где же звериная страсть?! Только к порядку. Не к ней!

- Обидно, так-то!! - воскликнула она, и взялась за пустую коробку, скидывать свинячий мусор.

- Юсти, - осторожно сказал Аскольд, положив на плечо метелку, как винтовку.

- Не-не, - подняла она руки: - Я ниче.

Не хотелось снова быть вздорной бабой и напоминать ему последнюю роковую ссору. Он здесь, он не отказал, и больше ей пока не надо. Лишь бы не уходил и не оставлял наедине с этим... с этим вот всем. Пока еще слишком страшно.

- Что за свиноты, а еще упыри, как не стыдно? - ворчала Юстина, пряча за недовольством страхи. Она поглядывала на Аскольда, что делал "ших-ших" веником, и маялась. Сказать, или нет? Раньше бы точно сказала - вот ты такой умный, конечно, а если... и после волшебного слова "если", как из сказочного мешка сыпались предположения, одно дичее другого. А если те упыри ни в какой фарш не превратились? "Нет, превратились, на той стороне налепят пельменей", отвечал воображаемый голос Аскольда, пока настоящий Аскольд четко и деловито убирался.

"А если оттуда вылезут другие твари?"

"А если за ту кодлу, которая теперь фарш, мстить придут?"

"А если Пиковая Дама на самом деле..."

- Куда ты дел мелок? - вместо всех "если", которые Аскольд не любил, спросила Юстина и с хрустом смяла пустую пачку от сигарет.

Аскольд молча похлопал себя по карману штанов на клапане с медной пуговицей.

- Точно думаешь, это надежное место? - тревожно покусывая губу, спросила фея.

Оборотень кивнул и отложив веник, забрал у нее коробку, полную мусора:

- Точно.

- А если... - набрав воздуха, выпалила Юстина, но он не дал ей закончить. Повел рукой перед ее лицом в воздухе, легко удерживая одной рукой тяжелую коробку с бутылками.

- Тшшш! Я все "если" продумал, не надо!

"Если ты мелок потеряешь, или тебя ограбят, и нарисуют на моей двери знак для этой вашей... Дамы?!" - хотела выкрикнуть она, но воздух застрял. И она не знала, чего боится больше - что ее жуткие предположения сбудутся, или что Аскольда можно ограбить. Что он не такой неприступный, и на него найдется сила пострашнее!

Он уже выходил с коробкой из зала, когда Юстина тихо, с нажимом спросила:

- Аскольд Раевский, чем ты до меня занимался?

Он остановился, дернул лопаткой:

- Астиане Раус, - тихо поправил он. - Если ты про раньше.

И все-таки вышел.

Мягко, по-рысьи, в носках из своего же пуха. Знает или нет, что весной Ю вычесывала его не просто так? Жалко было такое богатство выбрасывать.

Она смотрела в пустой проем между залом и прихожей. Зачем ушел... куда ушел... не то спросила? Не так? Не надо было?

Но он вернулся, с пачкой новых хозяйственных тряпок. Улыбнулся ей, просто, мило... обычно. Без подтекстов.

- Там да сям уже не проканает? - спросил он, проходя мимо и легко, вскользь сунувшись в ее волосы.

- Не-а, - покачала головой Юстина и принялась освобождать кресло от пленки. Хорошее такое, добротное, глубокое синее кресло. Антиквариат, дорогая вещь. Она гордилась каждой такой покупкой. Эта квартира была для нее символом. Если б на нее можно было повесить табличку, что она значит - Юстина написала бы "Я МОГУ ЖИТЬ ОБЫЧНОЙ, НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНЬЮ!"

Она поглядывала на Аскольда, стараясь не особо шуршать пленкой, чтобы не сбить его и не помешать начать уже говорить.

А он с легкой, задумчивой улыбкой, протирал поверхности и тихо, по-рысьи мурчал. Он всегда любил убираться. Говорил, что если б так же хорошо платили, то ушел бы в уборщики. "Так же, как за что?" - пыталась выудить Юстина. Но не получалось.

Аскольд помолчал, задумчиво стирая со стола пятна вина и сигаретный пепел. Юстина настороженно наблюдала. По лицу его бродили какие-то воспоминания, он чуть улыбался. Она подыскивала момент, когда напомнить свой вопрос. Почему-то именно сейчас ей стало очень важно, чтобы он сказал прямо. Раскрыл секрет. Вероятно, потому что сейчас это не просто досужее любопытство. А необходимость оценить, насколько он надежен против таких угроз.

Поначалу, когда они только начали встречаться, Юстину волновало, как хорошо он зарабатывает. Но не для цветов-конфет-Дубаев. А... как она сама себе призналась позже, чтобы показать ему, что может лучше. Что сама разберется. Что вот такая крутая. И чтобы он заценил ее искренние чувства - у нее самой все хорошо, мужик ей, чтобы любить, а не вот это вот все. Странный она нашла способ, ну какой уж есть!

Потом ей было интересно, а куда ж он заработки свои девает? Одевается дорого, хоть и обычно. И то, обьясняет это тем, что брендовые вещи служат долго, не подводят внезапно, не мокнут и не заставляют испытывать ненужный дискомфорт, не отнимают внимание на покупку новых, и не... что-то там еще, из мужского видения мира.

Однако, Юстина оценила его подход, когда всерьез взялась за свои доходы. И правда, дорогая, простая, добротная одежда экономила ее время и силы. Всегда хорошо и стильно выглядеть в свитере по цене десятка платьев с "алишки» оказалось гораздо удобнее.

Но... все же? Ему-то платили за что? Постоянного места у Аскольда не было. Заработки не оседали на счетах, он не копил. Это Юстина знала, не по фактам, а каким-то женским чутьем.

Ему всегда нужны были деньги, он постоянно точил нос, куда еще его засунуть, в какие дела.

И вот теперь она оставила его без работы. Ну не станет же он в самом деле, с нее те, в пылу страха обещанные двадцать тыщь брать?!

- Так ты...

- Я просто фрилансер, Юс, - одновременно проговорили они.

Помолчали. Ю смотрела на него встревоженно. Он на нее - с хитрецой.

- Так я тоже не бизнес-леди, - тихо подтолкнула его дальше говорить Юстина.

- Наемник, ладно, - вздохнул и опустил руку с тряпкой Аскольд.

- Так, - кивнула Юстина и свернув пленку, аккуратно, с ногами забралась в кресло. С удовольствием ощутила спиной мягкую поверхность, так удобно и хорошо обнимающую! Пристроилась поудобнее, положила руки на подлокотники, с видом - ну, рассказывай!

- Я беру заказы там и сям, на разные дела, - сказал он и Юстина удивленно подняла брови:

- Ладно. Но почему ты мне раньше так артачился сказать?

- Потому что, - надулся вдруг он и отвернулся, протирать уже чистый стол.

- Нет, ну в самом деле, - не отстала она. - Ты мне раньше не говорил, что изменилось?

- Все изменилось, - проворчал Аскольд и остановился. Как-то по звериному сгорбился и повернулся к ней через плечо: - Раньше все было иначе, я не хочу, чтобы ты боялась. А ты будешь, если я не скажу, что могу с этим справиться.

Голос его звучал глухо, с рысьим ворчанием. У Юстины поползли по коже жирные, холодные "гуси", как говорил папа. Он иногда путал смыслы в человеческой речи. Вырос-то не здесь... не в этом мире. А для Юстины никакого другого мира по-настоящему и не было. И вот, пожалуйста. Аскольд как-то связан с "теми мирами". Иначе б не заявлял так уверенно, что... что он заявляет.

- А ты можешь,- без вопроса сказала Юстина. Поднялась с кресла и сходила на кухню. Принесла пакет с остатками вина. Всего пара бутылок. Остальное выпили эти мрази. А она-то хотела красиво забить холодильник! Дура. Какая же дура!

Она откупорила бутылку зубами, и Аскольда просить не стала. Обычно-то корчила милые рожицы - ой, я не могу, давай ты!

Аскольд с лицом человека, которому внезапно открыли важный секрет, проводил глазами пробку, которую Юстина положила на стол. Он тут же взял ее и поискав куда, и не найдя, унес ра кухню. Вернулся и складывая тряпку, которой протирал стол, проговорил:

- Да, я могу. Я именно с этими вещами и явлениями имею дело.

"Имею дело", хмыкнула Ю. Ишь, как высокопарно.

- То есть, ты все-таки, военный? - уточнила она и отпила прямо из бутылки.

- То есть, да, - кивнул Аскольд и взялся за первую попавшуюся коробку.

- Это в шкаф, а шкаф завтра привезут, - остановила его Юстина.

- Ладно, тогда надо полы помыть, - кивнул Аскольд. - Где швабра?

- Какая швабра, Аски, - ухмыльнулась она. - Моющий пылесос же, ну!

Аскольд посмотрел себе под ноги и смешливо фыркнул:

- Вот как... в наше время такого не было!

- А какое было? - спросила она и отпила ей добрый глоток. Хорошее вино, умеренно сладкое и добротное! Приятно, согревающе растеклось внутри. Юстина потеряла последние остатки угрызений, что Аскольд ее квартиру убирает, и вольготно расположилась в кресле. Обняла бутылку и смотрела на него - рассказывай!

Аскольд безошибочно нашел коробку с упомянутым пылесосом, и пока возился с ним, говорил:

- Я родился здесь, да, но мои родители меня часто таскали "на дачу", я и думал, что это настоящая дача, и сильно удивился, что не у всех такие... а это был мир кинау-ачи, нашей родни. Они типа как кочевые азиаты у людей, притом еще и все женщины. Амазонки, я б сказал. Из мужчин только "своих" принимают. На "даче" было очень клево, лошади, степь, костры, стрельба из лука... ну а здесь, ты знаешь, у оборотней своя диаспора - лагеря летние, кружки, школа языковая.

Юстина кивнула. Она даже завидовала таким сплоченным сообществам нелюдей. Обычно они друг друга избегали, пытались больше сливаться с людьми. Но оборотни в этом смысле всех обогнали, жаль только, не все брали с них пример! Юстина понимала, что сбегали-то из своих законных миров, не от хорошей жизни. Становились эдакими эмигрантами без каких-то эмигрантских возможностей, не просто так. Из страха. Всех их гнал страх. Перед расправой, перед уничтожением. Кто заводил детей, кто просто хотел их с кем-то не своего вида, рисковал. За такими шли по пятам "охотники".

Юстина снова поежилась. Пиковая дама... бррр...

Но в мире людей было так много места, так тихо и спокойно для нелюдей, сытно и хорошо, что все, кто хотел свободы и относительной безопасности детям-полукровкам, селились здесь.

- Я очень хорошо тренирован, и знаю разные... вещи, - деловито орудуя мощным, новеньким пылесосом, говорил дальше Аскольд.

- Это какие? - спросила Юстина настороженно. Ну, ясно какие... он глянул на нее с предупреждением:

- Разные. За которые хорошо платят.

- Ты.. - Юстина поглядела на винную этикетку, лишь бы спрятать глаза.

- Да, - кивнул он.

Наемник, военный, и даже... убийца? Это он сейчас сказал? В душе Юстины разлилось приятным, неожиданным чувством. Но не это же надо было ощущать? Испугаться, наверное. Даже праведно вспылить. Напрячься. Как-так, убийца?! А она вот довольно лыбилась в своем этом кресле. Крутой! Мой! Он точно меня убережет. Не раздумывая и не маясь херней - ах, как же, ах, так же нельзя! - откусит за нее морду. Выбросит в мясорубку колодца. Не пощадит и не поколеблется, теряя время. Не даст никому нанести ему вред и не подпустит никого к ней. ВЫКУСИ, ДАМОЧКА! - послала неведомой Пиковой бабе Юстина и с довольно ухмылкой, отпила крупный глоток. Поставила бутылку на пол, встала и подошла к Аскольду. Вино и это его откровение, зажгло жадный огонь в груди Юстины. Жар растекался по животу, требуя затащить в костер и Аскольда.

Она так и сделала.

Подошла к нему, и когда он к ней повернулся, взяла за лицо и притянула к себе. Он сперва заартачился, бормоча про "я еще не закончил", но Юстина не спрашивала. Она прильнула к нему и перелила глоток вина, что держала во рту, ему в рот. Аскольду ничего не оставалось, как сомкнуть свои губы с ее, иначе б облился. А мокрым он быть не любил. Очень по-кошачьи!

- Что с тобой, - без вопроса пробормотал он, уже не сопротивляясь. Юстина раздевала его, горячо и деловито одновременно.

- А почему ты рассказал мне сейчас, - опять уточнила она, тоже без вопроса.

- Потому что новые отношения надо начать по-новому, - тихо, но убедительно сказал он и рубашка соскользнула с его широких, бугристых плеч. Юстина закусила губу, прищурилась, глядя ему в лицо. А все-таки, это удобно, когда мужик с тобой одного роста!

- Новые? - спросила она, сексуальным голосом с хрипотцой от вина.

- У нас все будет иначе теперь, я вижу! - серьезно проговорил Аскольд и убрал прядь волос с ее лица. Под этим взглядом, сосредоточенно-серьезным, Юстина ощутила себя так комфортно, спокойно, без всяких "но" сексуальной. Желанной в любом весе и виде. Такой прочно и надежно любимой! И вот это чувство она не променяла бы ни на какие романтические внезапные цветы и полеты в Дубай. Ни на какой бурный секс на куче барахла посреди новоселья! Ни на что она б его не променяла, стабильного и предсказуемого.

Она крепко обвила его шею и впилась в тонкие, жесткие губы. Мое! Мой. Другого не надо. Вот именно с ним, в его запахе, голосе, глазах и руках - я дома. Когда могу ощущать животом его живот..."

И на этом все мысли исчезли. Когда Аскольд подхватил ее на руки и хотел было унести в спальню, но Юстина его остановила:

- Собаки...

Пришлось тащить ее в душ, и ставить под горячую воду.

Юстина не была фанаткой секса в воде, но на этот раз ей ничего не мешало. Она только вскользь удивлялась, как же многое ей перестало мешать! Все хорошо, все так и надо, все нравится!

- Подожди, - хрипловато попросил Аскольд, отлипая от нее, и хотел что-то еще сказать, но она схватила его за рубашку на груди и притянула к себе, неожиданно сильно:

- Не буду ничего ждать!

"Так и дождаться можно", с содроганием подумала она.

- Но как же... - снова уперся Аскольд, не давая ей себя целовать.

Юстина закатила глаза - да что?!

Горячая вода вовсю текла, осталось только ей воспользоваться, но доставучая педантичность и предусмотрительность Аскольда влезла между ними и здесь!

Он исчез за дверью, Юстина быстро постягивала с себя налипшую от влажного пара одежду, и с радостью избавилась от носков в засохшем чизкейке. Быстренько осмотрела себя, порадовалась лазерной эпиляции, отличное было вложение! "Мне и так все нравится", ага, тебе всегда все нравится, но самой Юстине как-то спокойнее.

Она ойкнула, когда ей на талию легли горячие руки. Аскольд появился, как тень. Просила тыщу раз, но нет...

Юстина глянула в зеркало и рассмеялась. В зубах, как пес нашедший на прогулке вкусный мусор, он держал пластиковый квадратик "Durex". Никогда, ни за что, ни разу в жизни он не рисковал. Бессмысленно было рассказывать, что у фей тоже есть свои "окошки" для беременности, не всегда и не обязательно рискуешь, да и вообще, ну будет и будет... нет, пока она твердо и четко не скажет - да, давай, рожать маленьких рысек! Он не рискнет и под дулом пистолета.

- Безрассудно трахаться, это не про вас, - тяжело вздохнула она и закатила глаза.

Аскольд деловито кивнул, положил "изделие номер два" на полочку, и развернул Юстину к себе:

- Так, а че там было, говоришь?

- Ниче не было, хватит болтать! - потребовала она и злобно, требовательно, горячо впилась ему в губы. Аскольд зарычал, вибрируя широкой грудью и плоским, жестким, как доска, животом. Юстина про себя улыбнулась - этот звук означал, что ему нравится, ему очень даже нравится!

Она быстро помогла ему снова раздеться. Побросала неглядя всю одежду на пол.

- Ааааск, - заныла она, когда парень, разумееется, быстро переложил шмотки на стиральную машинку. Хорошо, что хотя бы не стал красиво складывать, шовчик к шовчику, еще и разглаживать, как какая-то идеальная мамочка из тиктока!

На ее закатанные к потолку глаза, он мирно проговорил:

- Все, все!

И затянул ее под горячий водопад. Привлек ее к себе, и пока она кусала все, до чего дотянется зубами - уши, шею, горло, ключицы, соски, он заботливо и нежно всю ее оглаживал,

- Не надо меня мыть, я чистая! - проворчала она, останавливаясь и морща нос у его носа.

- Я знаю, Юшечка, я знаю!

Юстина хотела было снова сделать морду, начать ему возвращать недовольство, но оно куда-то делось. Она позволила ему мыть себя, как самое драгоценное, что у него есть. Бережно, осторожно. Без мыла, одной лишь водой... но Аскольд будет не Аскольд, если за всем не проследит, ко всему не подготовится! Юстина закрыла глаза, радуясь ему, такому, как он есть. Может быть, впервые за все их три года!

- Аски, - прошептала она, держась за скользкие от воды, увитые тяжелыми мышцами плечи, пока он деликатно, словно пробуя впервые прикасаться к женщине, запустил руку между ее бедер. Какая-то особая нежность проявилась на его лице, когда он заглянул ей в глаза и спросил:

- М?

- Ты больше... не уйдешь? - сбиваясь, чувствуя, как жар растекся под языком, и топит слова, спросила она.

- Не-а, - прошептал ей на ухо Аскольд и прихватил зубами за ухом, ее любимое чувствительное место. Она глухо застонала, повисая на нем. Можно было даже клитора не касаться, чтобы получить из феи мокрую лужу. Достаточно только вот так кусаться...

- Ааах, - выдохнула она, когда Аскольд еще и заурчал, будто жрать ее начал. У Юстины задрожали ноги, и если б он ее не держал за талию, она бы точно упала. Слишком хорошо... Все ее существо мгновенно заняли разноцветные сияющие мурашки - золотые за горячечное "да, еще!" И серебряные за "страшненько, не надо..."

Вместе они сносили ей сознание, она совсем переставала что-либо соображать, не оставалось ровно ни единой мысли.

Аскольд легонько подтолкнул ее к стене, горячей от воды, и она оказалась словно в печке, прижатая жарким и тяжелым телом. Долго ее пытать в сладких тисках он не стал, решительно закинул ее ногу себе на бедро, и Юстина охотно подалась к нему, удобнее подставляясь. Глаза ей застил густой туманный пар, и желание срочно получить его всего, целиком! Лакомый, в потоках воды, весь такой сплетенный из мышц и надежной тяжести... только сейчас Юстина остро, до болезненного спазма в груди ощутила, как она скучала!

Прошуршал надорванный целофан, Юстина сладко замерла, предвкушая...

И наконец, получила свое. Аскольд быстрым, грубым движением втолкнулся в нее. Он зарычал снова, она протяжно застонала. Им всегда нравилось быть шумными, кричать, вопить, ругаться!

Но они не любили слов, только звериные сигналы - да, еще, быстрее, тише, жестче! Продолжай...

Оба любовника изливались мурчанием, урчанием, вскриками, что сливались в музыку, в лесную песню под Луной весенней ночью.

Это не длилось долго, но на этот раз было и не нужно. Они отпустили друг друга с яркой радость, с довольной сытостью.

- Юстин, - проговорил Аскольд, выскальзывая из нее.

- М? - симметрично ему ответила она. Он думал было отстраниться но она схватила его за лицо удержав рядом. Он уткнулся лбом в ее лоб.

- Давай больше не надо, - попросил он с явной горечью.

Она хотела было отшутиться, мол, как хочешь, никакого больше быстрого перепихона в душе... но неприятное чувство, и какое-то интуитивное понимание - он не щутит, он серьезно просит, и в последний раз! - заставило ее лишь торопливо кивнуть:

- Угу!

- Обещаешь? - тихо, с нажимом, уточнил он. И быстро добавил: - А ты сможешь?

- Да, Аскольд, - очень серьезно сказала она. И в ней действительно назрела мощная уверенность - не будет она больше такой дурой. Хватит. Дурацкие подколы, закидоны, терки... какой ужас. Где она вообще это взяла, что без обидок скучно? И что вот он мог бы то и это! Что такой весь он неправильный.

С нее как будто все претензии о не-романтике и "ты меня не так как-то там любишь" смыло.

Она осторожно, медленно его отпустила.

Он поцеловал ее в лоб и затем в губы, словно закрепляя сделку. Именно так это Юстина ощутила - сделка: я буду любить тебя дальше, как умею. Ты на это согласна. Если всем подходит - вот печать.

Она закрыла лицо руками и рассмеялась.

Аскольд выключил воду и взял из коробки на полу полотенце. Чего она смеется, спрашивать не стал. Просто обнял большим, пушистым полотном и принялся заботливо вытирать. Она подумала, что надо было б воспользоваться мылом, вымыть волосы... но не стала. Сойдет и так. Пусть он заботится, а она принимает. Это ведь тоже часть их любовной сделки?

Завернутая с головы до коленок Юстина, хихикая, принялась обтираться об Аскольда.

- Ты что делаешь, шаурма моя любимая? - спросил он на полном серьезе.

- Тебя вытираю, - пролепетала "шаурма" невинно. - А што?

- Ладно, - легко согласился он и разогнув один край полотенца, завернул его на себя. Оказавшись снова с ней горячим телом к горячему телу. "Странно", подумала Юстина вскользь. "Везде стремаюсь, какая толстая, в любой одежде. А голая при нем нет!"

Он так ее касался, так смотрел - не пошло, но с желанием, влюбленно и заботливо, создавая для нее уютное принятие, устойчивый комфорт, что и захочешь - не сумеешь постесняться. Для ощущения чего-то неправильного, недостаточно красивого, неверного не оставалось места. При Аскольде всегда возникало это чувство - ну такая вот я, и что? Все нормально.

Причем, если б он бурно восторгался, ей как раз было бы неловко. Чему так уж песни петь? Ну, баба, ну красивая, но ведь не до такой же степени! Аскольд же любил ее ровно так, как она и хотела. Надежно так, не подозрительно, не бурно. Реалистично как-то даже - вот ты, какая есть, неидеальная, а я доволен, мне все нравится.

- Я поняла!! - воскликнула Юстина, глядя в глаза парня огромными глазами. Он молча улыбался, ожидая, что она скажет дальше.

"Что если б ты скакал в восторге, какая богиня, я б переживала, что мне надо до твоих восторгов дотягивать, стараться... есть в этом что-то нервозное. А мне нервозничать не хочется, у меня и так напряга в жизни... Господи помилуй!"

И вместо высказываний вслух всей этой мысли, она довольно, со счастливой лыбой, крепко и тепло поцеловала Аскольда.

Он ответил, с удовольствием скользнув языком ей по зубам.Она с предвкушением ощутила, что он снова ее хочет.

Но вместо продолжения, Аскольд немного отстранился:

- Юс, давай уж все-таки, потом, - пробормотал он с сожалением.

- Чего это, потом? - с досадой попыталась удержать его она.

- Нам еще надо повесить шторы, разложить посуду, место под шкаф приготовить, - развел руками он и оставил ек одну в полотенце. Юстина капризно скривилась и заныла.

- Так будет спокойнее, и быстрее, что тянуть? А потом закроемся с пивом и пиццей, на день! - говорил Аскольд, ероша волосы перед зеркалом. Юстина им залюбовалась. Внутри его крепкого, широкого тела, в тугих, заметных мышцах, в самой пластике движений, жила мощная зверюга. Идеальная машина для убийств, спокойный, тихий хищник.

Рысь - один из самых умелых и скрытных охотников. И в характере Аска, в каждом его действии жила большая, хищная кошка.

Как он чисто убрал из квартиры кровососов! Даже от прихлопнутой мухи след остается на обоях, а от этих... ровно ничего. Одни початые бутылки, да окурки!

В природе рысь не рвет, а аккуратно душит.

Аскольд такая же чистюля.

Рыси скрытные и ловкие.

Аск тоже. Что он, кто он, кем работает и даже где живет - об этом можно только лишь догадываться.

Юстина громко, напоказ вздохнула.

- Стой, я принесу тебе тапочки! - сказал Аскольд и выскользнул из ванной.

Вот! В этом он. Ему не важно, есть ли у любимой цветы в вазе, ему нужно проследить, чтоб босая по квартире не ходила!

Вешать шторы, он ей, конечно же, не дал. Сперва очень быстро и споро убрался на кухне и с такой же потрясающей скоростью, расставил посуду по полкам. Юстина успела только пуэр заварить, со злорадным удовольствием: вот так это делают! Вот так надо, свиньи вы бандитские!

Первый пролив - сполоснуть листья.

Второй пролив - в чашки. Не просто чашки, специальные пиалки!

Когда она поставила чай на стол, тот уже сиял чистотой, и ее любимый кактус довольно зеленел на своем месте - посередине стола, у стены. Кактус был старый, очень для Юстины ценный. Она поглядела на Аскольда с признательностью и руки у нее дрогнули, когда она протянула их и погладила его волосы, как рысь между ушей. Эти его уши ей всегда виделись, как там и были. Словно тайна для нее одной!

Он обнял ее за талию и спрятал лицо в живот и тихо замурлыкал.

- А как тебе больше нравится, Аскольд или Астиане? - спросила она, перебирая короткие, пшеничные с серым отливом волосы. Мягкие, хотя выглядят колючими.

- Я к Астиане не привык, это так для своих. А своим тоже не особо надо, по имени быстрей найдут, так что, это просто...

- Как духовное имя? - уточнила рассеянно Юстина.

- Да, что-то вроде, - пробормотал он.

- Тебе там не душно? - хихикнула она: - Есть, чем дышать?

- Я дышу тобой, - сказал он глухо.

- Господи, как романтично, - проворчала Юстина. - Ладно, пойдем вешать шторы?

Он согласно встал и взял свою пиалку с чаем.

В зале только и позволил ей, что вынуть шторы из пакета - тяжелые, бархатные, немнущиеся. И все, дальше сам! Отходил, чтобы отхлебнуть чая, возвращался, залезал на стул. Легко, естественно балансируя, быстро закончил.

И только стоило ему сказать:

- Готово!

Как на пороге спальни показался первый песель.

- Эйн! - воскликнула Юстина и вскочила. - Ты чего? Ты должен спать был до утра!

Ротвейлерная толстенькая тушка пошатнулась, и лениво побрела к Аскольду. Тот обрадовался, сел на корточки:

- Приятель! Ах ты, морда!

Морда, сонная и слюнявая, ткнулась ему в руки. Крупная башка легла на плечо Аскольда, поскуливая, словно жалуясь - "ну, где ж ты был? Она меня не кормит!"

Вслед за ним послышался стук падающих на пол с кровати песьих тел.

И еще два заспанных, слюнявых чудовища выкатились из спальни.

- Цвей, Дрей, ребятки! - поманил их Аскольд.

Темненькие,с рыжими подпалинами чурбачки ошалело трясли ушами и вертели мордами то на хозяйку, то на ее парня. Сообразив, наконец, что происходит, оба-два взвизгнули, подпрыгнули и скользя неуклюжими лапами по паркету, ринулись к Аскольду. Радостный гавк залил всю квартиру. Юстина только смеялась этому зрелищу, радуясь, что стены в доме толстые, и спать никому собачий восторг не помешает.

Аскольд смеялся и ворковал с безумными от счастья псами, те носились вокруг, слюнявили ему лицо, тявкали не переставая, то и дело огядываясь на Юстину - нет, ты вообще видала, кто вернулся?!

- Да, не я одна ждала, - пробормотала Юстина в чашку, и встретилась взглядом с сияющими глазами Аскольда.

Вот теперь этот дом точно стал ее домом. Аскольд - то, чего здесь остро не хватало...