Пленники ночи

Из-за своей слабости Хан Джисон всегда был на периферии внимания. волчий дух проявился только недавно, когда он достиг созревания, но даже после этого он оставался хилым. 

  Минхо единственный, кто обращал на него внимание. суровый охотник, который всегда казался Джисону идеалом силы и решимости, иногда говорил с ним и даже брал с собой в лес, хотя и не полагался на его помощь. Джисон всегда убеждал себя, что для Минхо он обуза, а не равный. однако эти моменты, когда они были наедине, значили для него больше, чем он мог выразить словами. 

  когда Чонин появился в деревне, всё изменилось. Минхо стал одержим наблюдениями за вампиром, почти не обращая внимания на Джисона. 

Хан наблюдал издалека, как старший всё больше увлекался этой странной игрой — пытался разоблачить Чонина, собирал доказательства и спорил со старейшинами. Джисон чувствовал, что вампир действительно что-то скрывает, но больше всего его терзала ревность. Минхо теперь редко заглядывал к нему и больше не говорил с ним о своих планах. 

  однажды вечером, когда Минхо вернулся после долгого наблюдения за Чонином, младший застал его в одиночестве на окраине деревни. он выглядел уставшим, злым и разочарованным. 

  - никто не верит мне, - пробормотал он, когда Джисон осторожно приблизился. 

  - я тебе верю хён, всегда — Джисон присел рядом. 

  Минхо, кажется, впервые внимательно посмотрел на него, рассматривая довольно милое лицо. большие щеки и блестящие глазки, совсем не подавали вида, что он тоже волк, у него тоже есть хищная сторона. хотя Ли всегда думал, что внутри у него только маленький волчонок.

  - ты всегда веришь мне.. почему? 

  Джисон замер. вопрос застал его врасплох, он молчал какое- то время, теребя в руках какую-то веточку подобранную с земли.

  - потому что.. люблю тебя. 

  Минхо не сразу нашёл, что сказать. Джисон казался ему ребёнком, ещё таким молодым и неопытным. он никогда не задумывался о том, что хан всегда рядом, для него это было в порядке вещей. он считал, что младший просто хочет набраться больше опыта и стать сильнее, а оказалось, его мотивы были совсем иными.

  - ты ещё совсем молод, — тихо сказал он, но впервые не оттолкнул его. только нежно улыбнулся и потрепал хана по волосам.

  с этого момента их связь стала только крепче. Джисон пытался доказать правоту старшего, но все продолжали отмахиваться. после такого глупого признания, Ли на удивление стал мягче. он снова приходил почти каждый день, и долго долго сидел с джисоном, только он ему верил, и только он в этой деревне стал ему по-настоящему близок.

  когда Минхо был изгнан из деревни, Джисон воспринял это как личную трагедию. он не сомневался в его правоте и обещал продолжать его дело. в ночи, когда другие спали, Джисон тайком встречался с Минхо на окраине леса. 

  - ты единственный, кто понимает, Джисон, - говорил он, встречаясь с парнем в тени деревьев. - если что-то пойдёт не так, ты будешь моими глазами и ушами в деревне. 

  джисон кивнул, в его взгляде была решимость. он больше не чувствовал себя слабым. он был готов стать для Минхо опорой и поддержкой.

  старший, хоть и редко показывал свои эмоции, всё же не мог скрыть своих переживаний. в ночной тишине, во время их тайных встреч, его обычно твёрдый голос звучал совсем мягко. 

  - Хани, будь осторожен, — сказал он однажды, когда юноша пришёл рассказать о своих наблюдениях - я знаю, ты хочешь помочь, но он...опасен, и мы с тобой ходим по очень тонкому льду.

  - ты думаешь, я не справлюсь? - тихо спросил Джисон, в его взгляде читалась боль от мысли, что Минхо может сомневаться в нём. но он лишь покачал головой. 

  - дело не в тебе. просто... - ли замолчал, нахмурившись, он не знал как правильно выразить свои мысли. - у меня плохое предчувствие. грядёт что-то страшное, и я не хочу, чтобы ты оказался в этом один. 

Джисон опустил глаза, но Минхо осторожно коснулся его руки. 

  - обещай, что будешь осторожен. ты единственный кто у меня остался, и если что-то случится, я найду способ забрать тебя из деревни. 

  - ты правда заберёшь меня? - голос Джисона дрогнул, он не верил, что Минхо может заботиться о нём настолько. 

  - обещаю, - тихо ответил старший. он притянул хана к себе и крепко обнял, уткнувшись лицом в изгиб тонкой шеи. давно он не чувствовал этот родной запах.

  сердце  младшего забилось быстрее. он кивнул, пытаясь скрыть дрожь в голосе и обвил руки вокруг чужой талии.

  - я буду осторожен. но ты тоже, не приходи сюда слишком часто, если кто-то узнает... 

  Минхо улыбнулся краешком губ - редкое проявление эмоций для него. 

  - не переживай за меня. я справлюсь. ты главное помни, если почувствуешь опасность, не жди, дай мне знать. 

  он знал, на какие риски подписывает младшего, но ему нужна была помощь. главное успеть вытащить джи раньше, чем чонин успеет что-либо предпринять.

Лино считал, что поступил правильно, пытаясь остановить Чонина, но потерял всё, доверие стаи, дом и самоуважение. на их встречах Джисон пытался поддержать старшего, убеждая его, что рано или поздно правда откроется.

с другой стороны, Джисон начал замечать, как изгнание Минхо влияет на их стаю. внутри деревни росло напряжение, ведь некоторые волки начали задаваться вопросами: что если Минхо был прав? и если так, что это значит для всей стаи? Джисон старался сдерживать рост этих сомнений, но сам всё больше переживал, что их тайные встречи могут быть раскрыты. ведь если кто-то узнает, что он общается с изгнанником, то сам Джисон окажется под угрозой.

однажды днём, когда солнце уже клонилось к горизонту, Джисон направлялся через лес, стараясь оставаться незаметным. он привык следить за Чонином из тени, стараясь уловить хоть малейшие признаки того, что Минхо был прав. но на этот раз что-то пошло не так.

Чонин появился внезапно, словно вырос из воздуха, прегродив дорогу. его глаза, сверкающие алым светом, впились в Джисона с такой силой, что тому пришлось приложить немало усилий, чтобы не отступить назад.

- долго ты собираешься прятаться в кустах, Джисон? — голос Чонина звучал мягко, но за этой мягкостью чувствовалась угроза. — думаешь, я не замечал твоих взглядов? твоих попыток выследить меня?

Джисон сжал кулаки, стараясь сохранить хладнокровие.

- если тебе нечего скрывать, почему тебя беспокоит, что я рядом? - ответил он, пытаясь звучать уверенно.

Чонин усмехнулся, сделав шаг ближе, воздух вокруг стал тяжелее.

- скажу тебе прямо, чтобы ты больше не терял времени, — произнёс Чонин, его голос опустился до зловещего шёпота. — я знаю всё. о твоих встречах с Минхо. о твоих подозрениях. и скажу тебе, Джисон, игра, в которую ты ввязался, может стоить тебе жизни.

Хан почувствовал, как дрожь прошлась по телу, но он не мог показать страха, не сейчас.

- ты угрожаешь мне? — выдавил он, глядя прямо в глаза Чонину.

- я лишь даю совет, — Чонин наклонил голову, его улыбка была почти добродушной, но в ней таилась хищная натура. — прекрати играть в сыщика. не суйся в то, что тебе не под силу. и задумайся о своей безопасности, пока ещё есть время.

Чонин развернулся и исчез в лесной тени так же внезапно, как появился. Джисон остался стоять, тяжело дыша, чувствуя, как земля уходит из-под ног. теперь он знал точно, вампир чувствует опасность, исходящую от него и Минхо, он готов действовать в любой момент.

вернувшись к себе, Джисон не мог избавиться от тревожных мыслей. было ясно, что Чонин следит за каждым шагом. если ян настолько уверен в своей правоте, значит, он действительно скрывает что-то, что нельзя оставить без внимания.

ночная тьма обволакивала лес, и лишь лунный свет робко пробивался сквозь густые кроны деревьев. Джисон мчался через заросли, спеша к старшему. всё зашло слишком далеко, если кто-то и мог остановить Чонина, то определенно это был Минхо.

но прежде чем он добежал до места их встреч, путь преградила тень. Чонин снова стоял на его пути, и в его глазах горело что-то недоброе.

— ты действительно думал, что сможешь так просто отделаться от меня? — проговорил Чонин с тихой, зловещей усмешкой. — у тебя был шанс остаться в стороне, Джисон. но твоя глупость и слабость погубят тебя.

Джисон начал отступать, но ян повалив его на землю. сила вампира была подавляющей, и Джисон, несмотря на все свои усилия, не мог вырваться.

— ты сделал свой выбор, — прошептал Чонин, прежде чем его клыки вонзились в шею Джисона.

острый, пронзительный визг вырвался из уст Джисона. отчаянный возглас достиг чутких ушей Минхо, который в этот момент находился неподалёку.

старший волк, обернувшийся в животную натуру, появился так быстро, как только мог, его сердце бешено колотилось в груди. картина перед ним заставила его кровь закипеть. Джисон лежал на земле, дрожа от страха, а его руки, словно ватные, беспомощно пытались оттолкнуть Чонина. слёзы отчаяния и боли стекали по его лицу.

не раздумывая ни секунды, Минхо бросился вперёд. с яростным рыком он схватил Чонина за воротник и с силой оторвал его от Джисона, отбросив в сторону. его коричневая шерсть встала дыбом, он скалился на источник угрозы, полностью отдавшись волчьей воле.

Чонин, явно довольный собой, вытер уголок губ, где блестела кровь Джисона.

— ты всегда так поспешен. — произнёс он с насмешливой улыбкой. — посмотрим к чему это приведёт. только помни, что Чан на моей стороне.

с этими словами он скрылся в тени леса, оставив Минхо с тяжело дышащим Джисоном.

Минхо опустился рядом с ним, его глаза, наполненные яростью и тревогой, скользили по ранам на чужой шее.

— Джисон, держись, — хрипло сказал он, поднимая его с земли. младший, всё ещё в слезах, с трудом фокусировал взгляд, а его тело слабело с каждой секундой. но в нём теплилась надежда, Минхо был здесь, значит всё будет хорошо.

Ли осторожно перенёс бессознательного Джисона через лес и направился в сторону деревни, где он жил после изгнания. это было человеческое поселение, где никто не подозревал, что он волк. там он скрывался, притворяясь обычным человеком, чтобы не привлекать лишнего внимания.

добравшись до своего скромного жилища, Минхо уложил Джисона на кровать. укус Чонина был глубоким, но, к счастью, не смертельным. старший обработал раны так тщательно, как только мог. его руки дрожали, пока он промывал раны и накладывал повязки. он был охвачен страхом, а вдруг Джисон не очнётся? вдруг Чонин позволил себе слишком много?

   ночь тянулась бесконечно. Минхо сидел у постели с опущенной головой, мысли метались в голове, страх за Джисона, вина за то, что он не смог защитить, что он допустил страшное, и растущее чувство, что всё, что происходит, — его ошибка. если бы он не втянул Джисона в эту историю, тот не пострадал бы.

  когда Джисон застонал и открыл глаза, первое, что он увидел, — это Минхо, сидящий рядом. заметив, что тот очнулся, Ли судорожно взял его за руку, склонившись над ним с тревогой и надеждой в глазах. от волнения он до крови искусал свои губы, но это сейчас было последним о чем он думал.

  - Джисон, как ты? нигде не болит? - расспрашивал минхо, сжимая руку младшего в своих.

  Хан улыбнулся. его голос был совсем тихим

  - пока ты рядом, я буду в порядке.

эти слова окутали душу теплом, волнение отступало. он наклонился и осторожно поцеловал Джисона в лоб. по его щеке скатилась первая одинокая слеза. не в силах сдерживать эмоции, Минхо прикрыл лицо рукой, второй все еще держась за младшего, как будто боялся, что если отпустит, то потеряет его навсегда.

— прости меня.. — прошептал он,его голос был хриплым, в горле стоял ком от накатывающих слёз. — это всё моя вина. я должен был защитить тебя.. если бы я только был рядом...

  Джисон сжал его руку в ответ, несмотря на слабость.

  — не извиняйся, хён. всё уже позади. мне лучше, правда, — джисон утешал лино, стараясь звучать уверенно, хотя перед его мысленным взором всё ещё стояла фигура Чонина, а страх сжимал его грудь.

  Минхо замолчал, он не мог позволить, чтобы Джисон пострадал ещё раз из-за его стремления доказать свою правоту. больше он не будет рисковать жизнью единственного близкого человека.

  — давай уедем отсюда — тихо сказал Ли, его голос дрожал — подальше от этих мест, туда, где никто не сможет причинить тебе вред.

  Джисон взглянул на него, и в его глазах блеснуло что-то, напоминающее надежду.

  — если ты будешь со мной, я готов идти куда угодно. - улыбка озарила его лицо.

   Лино решил для себя, что нет смысла мстить или доказывать что-то тем, кто не хочет его слышать. теперь его смыслом стал милый волчонок, которого он будет защищать любой ценой. потому что, несмотря на все потери, Джисон был тем, ради кого стоило бороться.

когда Хан снова уснул, Ли быстро начеркал коротенькое письмо, адресованное Чану. он всё же надеялся, что наследник обратит внимание на поведение вампира.

« он напал на Джисона »

несколько секунд он сидел, глядя на это предложение, в голову больше ничего не приходило, но этого должно было хватить, чтобы чан наконец открыл глаза. его рука дрожала от злости, обиды и страха. это была его последняя попытка привлечь внимание Чана. пусть стая его изгнала, но Чан, возможно, всё же прислушается — он должен понять, что опасность слишком близка.

завернув письмо в клочок пергамента, Минхо связал его кожаным шнурком и направился к окну. он, в отличие от Чана, хорошо ладил с духами и голосами леса, внимательные уши слышали то, что не доходило до остальных. малейшие шорохи, топот копыт в далеке, щебет птиц. на подоконнике уже сидел воробей, а рядом с ним он чувствовал чье-то присутствие, не человеческое, почти неосязаемое. Ли улыбнулся, и легкий ветерок обдул его лицо.

— полетишь к Чану, понял? Только к нему, — прошептал Минхо, привязывая письмо к лапке птицы. — он должен это увидеть.

воробей щебетнул, словно понимая, и улетел, оставляя Минхо одного у открытого окна.

когда Ли вернулся к кровати Джисона, тот всё ещё спал, но его лицо выглядело напряжённым, будто даже во сне он чувствовал угрозу. Минхо сел рядом, проводя пальцами по холодной руке младшего, и снова ощутил тяжесть вины.

"Чан должен что-то предпринять"

этот лес перестал быть домом для них обоих. Минхо знал, что если останется здесь, Чонин рано или поздно найдёт их снова. но во второй раз он может не успеть.

он поднял голову, снова выглянув в окно, будто пытался мысленно поторопить своего маленького посла. звёзды едва мерцали в чёрной пустоте. больше никто не тронет Джисона. даже если для этого ему придётся выйти против всего мира.

на утро дом опустел, и минхо с джисоном покинули родные края. теперь Чонина ничто не останавливало.