Пленники ночи

Руки всё ещё дрожали. на губах ощущался привкус крови — тёплой, обжигающей и сладкой. чонин не хотел этого. не хотел доводить до такой точки, но голод... эта звериная жажда оказалась сильнее. а теперь перед ним лежал бессознательный Чан, и его грудь едва заметно поднималась.

случилось то, чего он так боялся. Чонин хотел бежать, но ноги будто приросли к земле. он знал, что натворил, и знал, что об этом станет известно. но что его пугало сильнее всего — это то, какая у Чана будет реакция.

чонин так и не уснул. когда утренний свет пробился сквозь завешенные окна, Чан застонал и открыл глаза. его янтарный взгляд сначала был туманным, но быстро сфокусировался на Чонине. Тот замер, ожидая удара, крика, чего угодно. вместо этого Чан только тяжело вздохнул и улыбнулся, предвкушая, что его ждёт.

чан оклемался ближе к обеду. о их ночной выходке стало известно по яркому запаху крови, чувствительные перед полнолунием, волчьи носы, четко знали, чей это запах.

было принято решение провести заседание. в просторной зале собрали старейшин деревни, присутствовал и отец Чана — высокий, строгий мужчина с седыми прядями в волосах. Чан стоял посреди комнаты, всё ещё чувствуя слабость от случившегося ночью. рядом с ним стоял Чонин, нервно теребя края своей одежды. он выглядел как ребенок, которого наругали за шалость и поставили в угол. грустный, но до ужаса милый.

один из старейшин поднял руки, чтобы призвать всех к тишине, и заговорил:

— ты хоть представляешь, что будет происходить здесь в полнолуние? — голос его был резким, словно удар хлыста. — молодняк разорвёт его! вспомни себя, Чан. сколько ярости в тебе было пару лет назад!

старик перевёл взгляд на Чонина.

— или же он иссушит кого-нибудь, на кого случайно наткнётся. а кровавая луна? — в его голосе зазвучали нотки страха. — мы все здесь поляжем...

день кровавой луны всегда начинался тишиной, которая словно предвещала беду. в лесу не пели птицы, звери затаивались в норах, а ветер, обычно игриво бегающий между деревьев, замолкал. деревня казалась замершей, словно все жители заранее готовились к буре.

кровавая луна — редкое и короткое явление, но всякий раз, когда её алый свет заливал землю, мир переворачивался.

красный свет, струящийся с небес, будто оживает, проникая в каждую частицу сущности.

когда луна окрашивается в алые тона, жажда вампиров становится невыносимой. каждая капля крови, текущая в жилах мира, становится оглушительным зовом. свет луны пронизывает тело, разжигая инстинкты, острее любого голода.

молодняк, впервые испытавший влияние кровавой луны, превращался в неуправляемых зверей. они бросались друг на друга, теряя сознание от желания доминировать.

— он не тронет никого, — сказал крис с уверенностью, заставив старейшин переглянуться. — я отвечаю за него.

— а если ты ошибаешься? — спросил отец, его голос звучал сдержанно, но в нём ощущалась угроза.

— тогда... — Чан посмотрел на Чонина, который отводил взгляд, словно чувствуя на себе тяжесть происходящего — тогда...я откажусь от титула главного наследника...и покину деревню вместе с ним.

комната погрузилась в тишину. Чонин перестал дышать. он посмотрел на старшего, о чём он говорит? Чан главный наследник, вся его жизнь была посвящена тому, чтобы в будущем унаследовать титул вожака, а сейчас он хочет отказаться от всего, и ради чего? ради вампира, которого знает чуть больше месяца. какой вздор! мысли кипели в голове яна, он был бы не против покинуть деревню в одиночку, вытерпеть любое наказание, он был готов лишиться жизни, только бы чан был в порядке. а сейчас, крис своими же руками ставит на себе крест.

старейшины молча переглядывались, а отец Чана лишь нахмурился, обдумывая услышанное.

— ты рискуешь не только своей жизнью, но и всей деревней, — наконец сказал он. — пусть будет так, как ты хочешь, чонин останется. но не дай нам пожалеть об этом решении.

разговор был окончен. совещание завершилось к вечеру, в воздухе всё ещё ощущалось напряжение, а голос старейшин отдавался эхом в ушах Чана. их решение было принято неохотно, но никто не мог оспаривать решение главного, и когда все разошлись, вожак подошел к сыну, и тихо прошептал

- я всегда потакал твоим желаниям, и ты меня не подводил, но в этот раз на кону намного больше, не забывай об этом. не соверши ошибку, Крис - отец так же покинул помещение, и в зале остались только двое.

Чан аккуратно взял Чонина за руку:

— они тебя никогда не примут, если ты не покажешь, что можешь быть частью этой стаи. но это должен быть твой выбор.

Чонин только коротко кивнул, внутренне готовясь к тому, что впереди их ждут куда более сложные испытания.

после ночного дозора, ноги снова привели к дому Чонина, его сердце сжалось. ян ждал его, сидя на пороге. ещё более хрупкий под холодным светом луны, он сжимал в руках небольшой кулон, который в глубоком детстве вручила ему мать. единственное, что у него осталось от этой отстраненной женщины.

Ян заговорил первым

- если я ошибусь? если они правы, и я действительно опасен?

Чан положил руку ему на плечо, слегка сжав его

- тогда мы справимся вместе.

но ответом ему был лишь тихий вздох. Чонин всё ещё не мог поверить в то, что заслуживает второго шанса.

на следующее утро стая встретила полукровку сдержанно, почти настороженно. каждый шаг Чонина под их взглядами казался ему тяжёлым, словно их недоверие было физическим грузом. однако Чан не отходил от него ни на шаг, каждый раз, когда взгляды волков становились слишком холодными или шёпоты слишком громкими, он окидывал стаю предупреждающим взглядом.

- если кто-то хочет что-то сказать, - произнёс он однажды, особенно громко, - пусть скажет мне.

эти слова резко обрубили любые разговоры, и стая смолкла, но напряжение всё равно оставалось.

Чонин, в свою очередь, старался как мог. он помогал волкам с простыми делами: заготавливал дрова, убирал в домах, приносил воду. пусть эти задачи были ему непривычны, он изо всех сил пытался показать, что готов быть частью их мира. постепенно некоторые начали видеть в нём не угрозу, а тихого, доброго юношу, который только искал своего места.

однако были и те, кто ждал его первой ошибки. взгляд Минхо, старшего охотника, всегда был тяжёлым, и Чонин чувствовал его даже спиной.

- не вздумай его провоцировать, - однажды сказал Чан, остановив Минхо на пути к Чонину. — он не враг.

— это лишь вопрос времени — хмыкнул охотник, уходя. интуиция его никогда не подводила.

казалось, что необычная пара из волка и вампира, стали пленниками ночи, будто вселенная могла свести их только в темную часть дня. и когда луна снова взошла над миром, когда жители деревни давно спали, они вновь оказались вместе. Крис вытащил Чонина на ночную прогулку в лесу, а тот не может отказать. Чан вёл младшего в неизвестном направлении. вокруг были слышны лишь сверчки, путь освещала луна, сегодня ночь была особенно яркой.

Чану казалось, что вампир изменился после созревания. конечно, он думал об этом, но надеялся, что ничего не поменяется. однако ян будто потерял свою невинность. раньше он казался хрупким, словно из стекла, с детской искренностью в каждом жесте и слове. теперь же в его движениях была уверенность, а в глазах — какая-то неуловимая глубина, настораживающая и манящая одновременно.

они продолжали идти, и тишина между ними стала почти осязаемой. мысли волка упорно возвращались к ночи, когда у Чонина прорезались клыки. тогда Чан чувствовал боль младшего, видел его страх и уязвимость, но сейчас перед ним был кто-то другой.

- ты изменился - первым нарушил тишину Чан. его голос звучал мягко, но в нём читалась тревога.

Чонин остановился, подняв на него взгляд. лунный свет отчётливо выделял его лицо, теперь более резкое, лишённое той детской невинности, что раньше смущала и трогала Чана.

- ты тоже это чувствуешь? — тихо спросил Чонин, опуская взгляд на свои руки - я стал другим.

Чан шагнул ближе, пытаясь разглядеть то, что пряталось за этой внезапной отстранённостью.

- ты всё тот же, Нини. просто... теперь ты сильнее. это не значит, что ты другой.

- ты уверен? — Чонин горько усмехнулся, поворачиваясь к нему спиной - иногда мне кажется, что я потерял что-то важное. может, я был слишком наивен, слишком прост...но теперь...- он сделал паузу, сжимая пальцы в кулаки - сегодня мне показалось, что я начинаю понимать свою семью. это пугает, Чан.

волк мягко развернул его к себе.

- ты никогда не будешь таким, как они. ты не такой, и я это знаю.

красные глаза Чонина блеснули. в них читалось смятение, страх и та новая сила, которая одновременно манила и настораживала.

- а если мы оба ошиблись? если это всё-таки часть меня? — Чонин всматривался в янтарные глаза напротив, ища ответы.

- даже если мы ошибёмся, - твёрдо сказал Чан, взяв его за руку - я всё равно буду рядом.

эти слова стали глотком воздуха для Чонина. он сделал шаг вперёд, обхватил руками талию Чана и уткнулся лбом в его грудь.

- обещаешь? — едва слышно прошептал он.

- обещаю, Нини, — Чан наклонился ближе, его янтарные глаза вспыхнули в полутьме.

и прежде чем Чонин осознал, что происходит, их губы встретились. этот поцелуй был полон тем, что Чан не мог выразить словами. губы волка были теплыми и мягкими, в этом прикосновении чувствовалась его решимость.

чонин застыл на мгновение, чувствуя, как мир вокруг словно исчез. он ухватился за края одежды Чана, как будто боялся что волк исчезнет, испарится. поцелуй был коротким, но он разрушил все стены, которые Ян пытался возвести между ними. прошлый раз он не помнил, от волнения и плывущей головы, воспоминания оборвались.

когда их губы разомкнулись, Чан остался так близко, что его дыхание обжигало кожу.

- теперь ты часть меня.. - прошептал Чан, его голос дрожал от эмоций.

Чонин не знал, что ответить. он чувствовал, как его сердце бешено бьется, как всё внутри него горит от переполняющих эмоций. он знал только одно: отныне он не сможет уйти. чонин ничего не ответил, он посмотрел на чана, и по его счастливому лицу было понятно всё. он искренне улыбался, и пара его острых клыков красиво сверкали под лунным светом.

но в этот момент уединения, луна освещала и чужую пару зелёных глаз, притаившихся в высокой траве.