Тигр
***
Море ароматов витало вокруг.
Мир взрывался яркими красками, и всюду слышалась громкая и стройная мелодия: зов барабанов, пение скрипки и нежность флейты.
Молодой полумесяц украшал чернильные небеса с россыпью звезд и несмотря на поздний час никто не хотел уходить спать. На круглой площади яркой звездой горел костер, суетливое и жадное пламя взвивалось ввысь, пытаясь лизнуть кусочек неба, которое надежно было укрыто кронами высоких деревьев, что по-хозяйски располагались то тут, то там между домов.
Свежая выпечка, чужие духи, множество цветов, и крики молодежи.
Запах ночного леса завораживал и, кажется, сама природа вокруг создавала ощущение праздника, покачивая в такт широкими ветвями своих сыновей.
Мимо украшенных домов тянулась разношерстная толпа и, казалось, каждый кто был тут, принадлежал к этой семье.
Громкий смех, игривое рычание и пылкие перегляди влюбленных. Хлопки, фырканье и бесконечный калейдоскоп звуков смешивался, создавая свою собственную уникальную мелодию жизни.
Во всех домах горел свет, но казалось, что этого было совсем недостаточно и яркими разными огоньками горел каждый фонарь на главной дороге, ведущей к площади и дому главы.
Там стояли большие столы полукругом, приглашая любого желающего, а в воздухе все громче ощущался аромат жаренного мяса и крови, от которого кружилась голова.
На небольшой площади, почти в самом центре, около помоста, стояло кострище, и сдерживаемая стихия взвивался ввысь, отбрасывая тень на собравшихся гостей, разделяя их от помоста с танцовщицами, что кружились в своем танце.
Женщины в разноцветных платьях босиком на помосте отбивали ритм, их руки взлетали подобно крыльям птиц около жадного пламени, а яркие глаза неотрывно следили за лицами зрителей. Тонкие девичьи голоса и звон бесконечного количества браслетов на руках и ногах звенели в такт неугомонным барабанам, дополняя идеальную картину.
Взлет кистей вверх. Звон барабанов.
Их плоские животы танцевали свой танец, нежный, мягкий, прикрытый лишь лёгкими вуалями и не было ничего красивее в тот момент. Не было зрелища более невинного и даже по-детски наивного.
Не было зрелища восхитительнее синхронного танца дев под молодым и стыдливым полумесяцем, пока на помост не вышла Она.
Музыкальные инструменты затихли, ожидая команды своей владычицы.
Яркие зеленые глаза смотрели самодовольно и нагло. Другие девушки расступились перед ней и остановились.
Струящийся шелк шоколадных волос с вплетенными бусинами. Почти нагая, прикрытая лишь изумрудной вуалью и черным шифоном, она оглядела всех собравшихся, что затаили дыхание. Даже беспокойные детишки остановились, со страхом и трепетом наблюдая за тем, как ее большие хищные глаза бродят по их лицам. Мужчины смотрели с вызовом и смущением, женщины с восхищением или завистью, но никто не смел отвернуться. С дикой улыбкой на губах девушка провела рукой очерчивая свою талию и бедра, медленно вильнув ими в сторону. Тонкие кисти взлетели к ночному небу и пламя отозвалось, бешено заревев, словно разбуженный медведь.
На небе начали собираться громоздкие черные тучи, когда хищница начала свой танец. Горячая, струящаяся кровь в изумрудных тряпках.
Барабаны взревели вместе со скрипкой, хотя, казалось, она не нуждалась в них, околдовывая своим танцем, в котором скользило обещание небывалого наслаждения и страсти. Непокорная и дикая как и огонь, что повторял движение девушки, словно бы танцуя вместе с ней. Она подпрыгивала, извивалась, и все ее движения были точными и легким. Бедра девушки двигались вызывающе, сексуально, давая понять кто тут самая главная хищница. Ее танец, не был похож на танец юных дев, а напротив был полной противоположностью. Она прекрасно знала, что каждый смотрит на нее, знала, что она главная и упивалась своей властью, не прикрытой и наглой гордыней. Она спрыгнула с помоста, босыми ногами приближаясь к огню и зрителям, словно пойманное видение.
Девушка извивалась перед ними, стоя к необузданной стихии спиной, словно бы насмехаясь над пламенем, заставляя его подчиняться.
Почти что интимно, заигрывающее, она выгибала спину словно ласкающаяся кошка, позволяя пламени почти коснуться своей кожи, пока не повернулась к зрителям спиной и лицом к огню.
Небеса полностью заволокли тучи, когда девушка упала на колени и последний раз тонкие кисти взвились к небесам в молчаливой мольбе, а спина зависла в паре сантиметров от земли. Зрители видели, тонкую линию грациозной танцовщицы, тянущейся от ее гордого подбородка, до ключиц и еле прикрытой груди.
Тогда и прозвучал первый громогласный рев грома и пронеслась вспышка молнии, а изумрудный глаза с тонкой черной полосой зрачка, замерли на одном единственном лице, в толпе.
Создавалось ощущение, словно дикая красавица кинула своим танцем вызов не смертным, а богам, не желая покоряться.
Зрители радостно взревели и захлопали в ладоши, ощущая как первые капли дождя оросили землю.
И было в этом нечто невероятно правильное и невероятно безумное.
*** Все же утренняя суета это нечто по-особенному прекрасное и отвратительное. Лоуренс, прогуливается по улочкам города и каждая собака прекрасно понимает, что он вампир по одной простой особенности. Нет, не потому что он бледен как полотно. Нет, не по его ярким красным глазам. Нет, не потому что он ходит, показывая свои острые клыки или окровавленный стакан с кофе. Нет. Все намного, прозаичней.
—Простите...-Говорит девушка, случайно наступив ему на пятку, чтобы успеть перейти дорогу на светофоре. Лоуренс ничего не отвечает, на ее это «простите». Закутанный в белоснежное пальто, с плотно прилегающими к глазам чёрными солнцезащитными очками, и с белым зонтом в довесок, он был похож на долбанного йети. Мощенные улочки, каменная трехцветная плитка, украшающая дорожку между разных домиков, выглядящих на общем фоне слегка унылом и пасмурном, как разноцветные фантики от конфет. Нова Фрост был самым крупным городом на севере и должно быть единственным, который граничит очень близко с диким лесом, что тянулся на множество и множество километров. В этом лесу каждый год пропадала без следа одна или две группы туристов. Лоуренс не понимал стремление этих людей, ведь лес звался «диким» не просто так. Дремучий, огромный, с гигантским деревьями, раскинувшими свои ветви к самому небу. От одного взгляда на этих великанов, выстроенных в стройный и почти идеальный ряд, становилось понятно, что природа не пустит в свое сердце человека, а если и пустит, то назад уже не вернёт.
Тем не менее, так как Нова был городом туристическим не только из-за леса, но и из-за выхода в мировой океан «Ёрмунганд» он привлекал большое количество народа.
На самом деле в неофициальной статистике, которая естественно не оглашалась общественности, в Нове пропадало очень большое количество людей. То в очередном океанском круизе, то в очередном походе в лесу.
Вообще, в Северных землях было два города. Один Нова Фрост, а второй Эфелия, и четкой границей между ними была река, имеющая название «Росеа», которая по каким-то очень любопытным причинам каждую весну, окрашивалась в нежно розовый оттенок. Эфелия был рыбацким городком, и на удивление достаточно маленьким. Он плотно прилегал к Морю «Лакримарум», из которого и брала начало интересная река и возвращалась в океан, надежно отделяя Нову от всего остального мира.
Но лично вампира, естественно, больше всего интересовал дикий лес. Руководство ПИКа говорило о нем, слишком размыто: «Связь там не ловит, деревья слишком большие, техника сбоит, да и черт с ним», - если кратко.
И отчасти это было правдой. Мер Новы пытался захватить больше земли, отнять у деревьев их законное место, но стоило огромной технике приблизиться лишь к кромке границы, как все огромные машины встали на месте. Ручной труд, так же был не в силах помочь. Стволы великанов были огромными в обхват, и магическим образом, даже маленькая царапина на стволе, к утру затягивалась. В общем власти попробовали и так и этак, ничего не вышло и сделали в лучшем стиле, повесили табличку «Заповедник» и «Собственность государства», пожали руки да разошлись. Какую-то часть облагородить удалось. В самом начале, где деревья не росли так плотно к друг-другу и были небольшие, поставили лавочки и даже удалось сделать подобие фонтана, правда тот работал с перебоями и жрал огромное количество энергии, поэтому запускали его только в праздничные дни. Небо над городом было серым почти постоянно, и очень редко солнечное светило являлось себя простым смертным, одаривая землю своим тёплым светом. Из-за близкого расположения к северу «Нова Фрост» обладал жестокой погодой. Холодный, хлесткий ветер, промерзлая земля, короткий день и долгая ночь - вот чем привлекал город вампиров со всей страны. Лоуренс делает глоток синтетики из стакана и причмокивает губами, останавливаясь напротив местного ПИКа. Высокое здание, яркого голубого цвета. В целом, так как все дома были достаточно ярких цветов, это здание не выделялось на общем фоне. Мимо Лоуренса осторожно снуют местные жители, кто-то откровенно пялиться, а кто-то старается, наоборот, не заметить одинокого вампира. Он делает очень глубокий вдох, и его взгляд цепляется за стройную фигуру девушки. Белоснежные прямые волосы, с двумя маленькими косичками, обрамляют фарфоровое личико. Лоуренс, кажется, задерживает дыхание, когда эта девушка выходит в красном пальто под солнечные лучи. Высокие на шнуровке сапоги, черного цвета, черное струящееся платье, и какое-то громоздкое ожерелье, которое бликует на солнце. На ее лице красуются солнцезащитные очки в форме «кошачий глаза» с красными линзами. Она выходит из полицейского участка и хищно облизывает свои яркие красные губы. Лавлиет готов покляться что она вампирша, но задержав на нем взгляд на мгновение, девушка, усмехнувшись подставляет лицо солнечным лучам и садиться в автомобиль, уезжая.
Она не может быть вампиром и свободно разгуливать под солнцем, это Лоуренс знал абсолютно точно, иначе мог бы также. Мужчина слегка дергает головой не понимая, что его могло зацепить в этой женщине и выбрасывает эту мысль из головы, решая переключиться на наиболее нужные вещи.
Слякоть после ночного дождя еще большее нервирует, итак слегка взвинченного вампира. Как бы сильно ни хотелось, было необходимо придерживаться некоторой легенды и потому, ему было строго запрещено заходить в здание подконтрольное правительству.
И он двигается мимо, но для себя, разумеется, помечая где располагается это строение, на всякий экстренный случай.
Погода, кажется, улучшается и вампир проходит мимо парка. Чувствительное обоняние ловит запахи, принесенные легким ветром с побережья океана. Он слышит звонкий детский смех, вышагивая мимо сквера, напоминающего парк аттракционов и аромат сладкой ваты да жаренной кукурузы. Он думает, что Эмиль был бы в восторге неописуемом, если бы в этом местечке подавали «Нифльхейм» что представлял собой замысловатый десерт настолько холодный, что при подаче от него должна литься струйка тумана. Как говорил Эмиль, вкус этого десерта был настолько очаровательно-непонятным, что для каждого был свой. К примеру для него он был кисло-сладким, с долгоиграющим, острым послевкусием.
Сам Лоуренс пробовал такое лишь однажды, когда попал в Эфелию проездом из-за ситуации с пропадающими детишками. Кажется, это было слишком давно, чтобы быть правдой.
Вампир подходит к нежно розовому зданию с цветными кляксами и огромной вывеской: «Самоцвет».
«Все убийства имели некоторую извращенную закономерность. Но первое, на которое обратили внимание в столице, произошло в самом центре, сзади здания кинотеатра, на улице Самоцветов, и не абы кого, а заместителя командира быстрого руководителя. Представляешь, на что они замахнулись...», - вещает в голове задорный голос Фореста, с нотками нетерпения. «Если бы не его смерть, то ПИК ни хрена бы не знал. Подняли базы, вызвали мальчишку из столицы. Тот приехал, начал копаться и нарыл такого... Ох... Оказалось, что все в большой заднице. Такие молнии летали, я думал без головы останусь», - продолжает звучать голос напарника и коллеги, пока вампир, чуть оглядывает массивные двери, выполненные под дерево, и слегка сбитые, но тем не менее симпатичные мраморные ступени. Вампир убирает свой уже пустой стакан в длинный карман пальто.
Мимо проносились люди, смеющиеся и улыбающиеся, из здания тоже выходили люди с сеансов. В их руках были разноцветные упаковки от еды, а глаза горели возбуждением или разочарованием, все зависело от фильма.
Лоуренс отходит немного в сторону, оглядывая панорамные окна, что завешаны плотными голубыми шторами и неловкую уборщицу, пытающуюся все это великолепие отполировать. Взгляд скользит по большой колоне и упирается в парочку неприметных камер видеонаблюдения. На губах сама собой появляется легкая усмешка разочарования.
«Естественно подняли камеры. Ничего. Съёмка после трех часов ночи, когда командира убили, была остановлена. Удобно, да? Профилактические работы с трех до четырех утра.»
Вампир движется по маленькой тропинке, мимо идеального газона и фигуристых кустов, за здание. Оттуда веет лёгким запахом табака и ментола. Естественно, об аромате крови или свежего мяса уже не могло идти речи.
«Предполагается, что командира оглушили на ступенях здания и потащили за кинотеатр.»
Лоуренс обращает внимание на тропинку и траву, на которых уже конечно не осталось и следов преступления. Он замечает маленький кусочек светло-красной ленты, которой оцепили место. Запах табака усиливается, и Лоуренс поправляет шарф на лице понимая, что вероятно это совершенно бессмысленное, действие.
«Тело было прислонено к стене. Одна рука была на месте, другие конечности так и не нашли. Головы не было, крови соответственно тоже. Труп был одет в форму ПИК, в кармане обнаружили телефон и удостоверение личности на имя «Эрика-Франца Вилен», который является заместителем командира по-быстрому реагированию. Под ногтями не было найдено ничего. На теле так же никаких потусторонних частиц. Разве что кусочек шерсти волка. Любопытно, да?»
Лоуренс чуть притормаживает около черного пятна крови, оставшейся от тела капитана.
Все люди, что курили тут, естественно не подходили близко, возможно даже не зная причину возникновения этого пятна.
Вопиющий акт неповиновения.
На стене, чуть выше пятна, кровью была надпись:
«Sanguinum Aurum»
Почти стертая, но даже спустя недели не замазанная. Вызывающая.
Словно оскверненного тела, было мало.
Словно было мало черной кляксы с бурыми оттенками.
Словно издеваясь, над всеми и глумлясь над установленным порядком.
Словно показывая язву на правильном и светлом теле общества.
-Не обращайте внимание, это просто краска. Местные хулиганы, решили выразить свою страсть к искусству. — Слышит вампир грубый, слегка хриплый голос и отвлекается, выбираясь из паутины своих мыслей. Обычный старый мужчина в светлом комбинезоне, местами потертом и заляпанном краской, выпускает из своего рта сигаретный дым. Около его ног стоит большая и открытая банка краски с таким же нежным оттенком, в которое окрашено все здание кинотеатра.
— Поначитаются всякой современной ерунды и мнят себя поэтами современности. — Мужчина сплевывает себе под ноги вязкую, пропитанную никотином и мокротой слюну, — А на деле, обыкновенный вандализм, не более. — Продолжает вещать работник, видимо не нуждаясь в дополнительных репликах от вампира.
— Не очень это пятно на краску похоже. — Намекает Лоуренс, решая завязать диалог с работником.
— Это потому что дешевая она. -Парирует дед, и снова затягивается, смакуя свой яд.-Из этих... Как его... Ну такие...- Мужчина вертит кистью руки, слегка поджав губы, и нахмурившись, видимо вспоминая нужное название. — Что и краской то язык не поворачивается назвать. — Улыбается, почти что дружелюбно.
-Баллончик? Так их не выпускает никто. — И вампир склоняет голову, когда дурацкое солнце скрывается за чертовски большой стеной этого кинотеатра и снимает перчатку.
Мужчина отворачивается, и хмыкает. Сигарета в его руках дошла до фильтра.
-Тут тебе не столица, мальчик. — Говорит он не так уже дружелюбно, обращая внимания на слишком уж белоснежную кожу, почти что прозрачную, показывающую синие, выступающие вены. — Нова, полна сюрпризов. — Мужик кидает бычок себе под ногу и прихлопывает ботинком. — И вообще, что ты тут вынюхиваешь?
Лоуренс поднимает руки в примирительном жесте. Он слышит, как у работника начинает быстро биться сердце, а брови хмурятся.
Не хватало еще в драку ввязаться с каким-то мужиком.
-И правда полна сюрпризов. Чего только лес стоит. — С деланным придыханием говорит вампир, убирая свою руку в карман понимая, что провоцировать местного - это самая дурацкая затея из всех возможных.
Хотя, может и не такая плохая.
-Лес? Ты турист что ль? -Спрашивает мужик, сбавив обороты и Лоуренс подозревает что у мужика ну точно какие-то беды с башкой, если его настроение меняется за пару секунд.
-Ну да, недавно приехал. Тут красиво, спокойно.
-Мы тут, таких как ты не любим. -Отрезает мужик и убирает руки в карманы. — Развелось вас много. Сбегаетесь на падаль, как мухи, только волю дай.-Вновь сетует рабочий и берет в руки валик.
-Так это же краска. — Наивно, насколько это вообще представляется возможным, подмечает Лоуренс. Рабочий обводит его долгим взглядом с ног до головы и тяжело вздыхает.
-Ты меня понял, кровопийца. Еще раз увижу, в Пик сообщу, понял? Нечего тут ошиваться. -Теряя даже крошки вежливости, говорит рабочий.
А Лоуренс гадко улыбается, ощущая внутренний гнев.
О, он ощущает, как сильно бьётся сердечко старика, как горячая кровь, подгоняемая гормонами, струиться по его артериям, готовая забрызгать все вокруг, стоило бы только взмахнуть рукой и сжать шею, немного сильнее. Лоуренс сильнее, быстрее и выглядит лучше, если уж на то пошло.
-Мм, -Тянет мужчина в темном пальто и чуть приспускает солнцезащитные очки, надежно скрытый тенью от здания, но рука немного дрожит в нерешительности, и Лоуренс разворачивается, надевая поспешно свою перчатку. Потрогать захотелось, дурак, а что бы это дало? Ничего.
Все улики что нашли, были отправлены в «ПИК» и на твою почту. Все свидетели были опрошены вдоль и поперек. Очень хорошо опрошены, потому что «ПИК» не сговорчивых умел бить без следов.
Тем более, в отчетности никому не понравиться «запугивал местных жителей», потому что они ведут себя как мудаки. Вампир ловит такси и возвращается в отель, и, смотря на мимо проносящийся пейзаж, признается самому себе, что вся эта идея полная херня, а еще то, что он совсем не представляет, что с этим делать.
«Более ранние жертвы разношерстные, но люди, полностью обескровленные были найдены в бедных кварталах. Разница лишь в том, что все были по какой-то причине обескровлены и лишены головы. Никаких улик, никаких посторонних материалов, никаких свидетелей. Одна лишь волчья шерсть.»
Лоуренс достает мобильный телефон и вертит в руках. Как найти волка? Умный, хладнокровий хищник... Определенно оборотень слишком умен. Да и характер убийств, слова на языке мертвых, знал не каждый.
Вампир смотрит на время, цепляется взглядом за верхушки деревьев, что подпирали серый небосвод. Что-то не вязалось, было не правильным. В «ПИК» учили, что в 99% случаях, оборотни до половозрелости не доживают, сохраняя рассудок. Животный инстинкт над ними слишком велик и те обращаясь в волков, больше в человека назад не обращаются. Это говорила наука.
А тут объявляется один образованный, сильный оборотень и начинает убивать. Сначала проституток и бомжей, а потом замахивается на заместителя... Да и еще слова эти. Такси останавливается на парковке отеля, и вампир оплачивает свою поездку. Открывая дверь он слышит из магнитолы местную радиостанцию и слегка хриплый мужской голос ведущего: «Знаешь, в более жарких южных регионах нашей империи есть прекрасная поговорка: «Тигр лес охраняет, а лес тигра» Забавная игра слов, да?»
Вампир закрывает дверь и несколько секунд смотрит на деревья, в своих мыслях соглашаясь с ведущим. И правда, забавная, вопрос лишь в том, кто этот тигр.