Глава 2
Под утро по Таргесте ударила буря. Волны накатывались на порт, раскачивая тяжелые купеческие корабли словно игрушки в железной ванне княжеского отпрыска. Ливень стучал по красным крышам акенальской половины города, вода стекала, наполняя стоки на обочинах улиц. В Ведовском квартале таких роскошеств не было, и мостовые превратились в склизкое болото. Прохудившаяся крыша убежища Ауриса и друзей не вынесла обрушения небес. Капля по капле, дождь протекал в коморку, наполняя её запахом свежести, к которому добавлялся тошнотворный аромат плесени.
Аурис вздохнул, смотря на разрушения, которые причиняла природа, словно Эзэрлен за что-то невзлюбила этих несчастных людишек. Они как могли, сложили постельное бельё и прочие пожитки в тот угол, где крыша ещё выдерживала порывы ветра и наплывы ливня. На эту гору, как на трон, взгромоздилась Занария, не отрываясь на суету парней от чтения.
- Зана, тебе точно нужно с нами? – спросил Аурис, набрасывая на плечи плащ. После крепкого сна и порции эссенции Занария выглядела как обычно. Чёрные волосы были расчёсаны и теперь спадали до плеч. Как и всегда, когда она была в здравии, она не расставалась с книгой, очками и табличками, где делала быстрые заметки. Аурис никогда не понимал, откуда она брала это всё и за какие деньги, но Зана подчёркивала, что ей нужно держать себя в тонусе как волшебник. «Лгунья – всегда думал Аурис – В этом городе нет магессы плоти, равной тебе по силам. Тебе это просто нужно, чтобы сохранить себя. Эта осень, этот город, этот вой ветра. Все они слишком для тебя жестоки». Несмотря на то, что кожа девушки вернула естественный цвет, усталость не покинула её больших зелёных глаз, а выражение лица было измождённым, словно Занария страдала от ноющей зубной боли, стараясь не показывать этого. Как и прочим Магам плоти, ей было отпущено немного.
Аурис не был Магом плоти, но знал, что она связана со снятием тех естественных ограничений, что Боги наложили на людской дух, поскольку некогда многие люди отпали от Богов и разочаровали их надежды. Только Залия, из чрева которой некогда вышли асуиты подарила им ключ, отпирающий замки этого внутреннего дворца. Им стал язык саидари, священная речь асуитов и его Слова. Многие говорили, что Маг плоти поэтому волшебство в несколько раз более сильное, чем последователь любой другой школы. Но асуитов привлекало не одно только могущество. Как говорила Зана, процесс «освобождения» давал чувства слияния с Богиней, словно с любящей матерью. Но человеческие тела и души не совершенны, и они не способны сдержать духа. Эти грубые манипуляции ломали их, оставляли рваные раны, которые словно истекали кровью, ослабляя асуита. С каждым открытым замком, с каким экстазом освобождения, Маг Плоти становился слабее, приобретая новое могущество. Конечно, были способы залатать раны и восстановить магическую сущность. Зелья, эликсиры, эссенции. Но это был лишь временный вариант. И ещё кое-что, о чём Аурис не хотел думать сейчас. Он просто смотрел как Занария грызла ноготь, а порой жевала передними зубками кончик стилоса, прежде чем сделать несколько резких мазков.
- Зана! – повторил Аурис.
- А? – она рассеянно повернулась с приоткрытым ртом– Ах, да. – книга громко захлопнулась – Вы идёте в «Ночь тысячи вздохов», в место где куча асуитов и не собираетесь взять с собой Мага Плоти? Я правильно поняла план? – Она улыбнулась и сделала вид, что собирается ударить его книгой. Юноша отмахнулся.
- Именно. Ты уже и так провела знакомство с этой дамочкой? Так что можешь отдохнуть. Почитать. Тем более... я разузнал кое-что. Говорят, что в город приехал квезитор. – аккуратно подобрал слова Аурис.
- И? – Занария поправила очки. Её голос отражал с трудом скрываемое раздражение. – Как это меня касается? Квезитор охотится за одичавшими Триждырождёнными. За чудовищами. Монстрами. Людоедами. Алочущими. А по-твоему я что-то из этого?
Аурис яростно замотал головой, но было уже поздно. Зана встала, запихнула книгу под тряпьём и решительно направилась к выходу. Она бы хлопнула дверью, если бы вместо оной не было бы тяжёлых сколоченных досок. Квудо, всё это время, собирающий свои воровские штучки «на всякий случай» и распихивающий их по десяткам карманов, скрытых в одежде, проводил взглядом всполох чёрных волос и, повернувшись к Аурису, развёл руками. Асуит вздохнул.
- Она просто не хочет быть обузой для нас.
- И надеюсь ей не станет – кисло ответил Квудо.
С трудом задвигая дверь в окончательно пропитавшуюся сыростью коморку, Аурис мысленно пожелал туда никогда не возвращаться. Квудо, казалось, разделял его взгляды. Он хмуро бубнил что-то себе под нос. Фингал под глазом стал ярко синим пятном на карамельной коже. Друзья поспешили вниз, придерживаясь рукой за стену, опасаясь провалиться сквозь подгнившие от постоянной влажности и времени доски, рухнуть куда-то внутрь инсулы, которая была готова поглотить как их тела, так и их души. Когда они догнали Занарию, Аурис хотел что-то сказать, но строгий взгляд из под очков заставил его умолкнуть.
В такую погоду улицы Ведовского квартала были пусты. Свинцовое небо, казалось, нависало над троицей словно потолок, а инсулы были подпирающими его колоннами. Вода на мостовой набралась по щиколотку и улицы превратились в маленькие реки, которые нужно было пересекать вброд. Аурис смотрел на медленно плывущие в пелене дождя горящие окна в некоторых каменных домах или даже в таких же лачугах, что покинул сам ещё несколько минут назад. Ему всегда казалось, что люди там были счастливее его, удачливее. Всегда представлял доброго отца, милосердную мать, а также брата или сестру, с которыми можно разделить радости и невзгоды или же просто подурачиться. Стекло казалось в такие моменты непреодолимой стеной. Аурис часто мечтал оказаться на их месте, словно фея из западной сказки, подменить собой ребёнка любой из этой семьи, словно фея из западной сказки, которую он слышал в приюте. И это мелкая, эгоистичная, злая, но столь желанная грёза наполняла его душу такой тоской, что он отвернулся себе под ноги, чувствуя практически физическую боль. Лучше уж смотреть под ноги и чувствовать, как сквозь дыры в сапогах проникает вода.
По ревущему ливню идти им пришлось недалеко, хотя даже толстая грубая ткань не защитила Ауриса и он почувствовал, как влага постепенно проникает через наиболее слабые точки. Как-будто по телу проводил холодными пальцами мертвец. Занария вела их к самому престижному месту во всём квартале, куда стекались по-настоящему крутые и отбитые парни и пришельцы с Жемчужной Росписи или даже далеко из-за восточного моря. По сравнению с жизнью там, весь Ведовской квартал был лишь склепом мертвяца. Бар «Ночь тысячи вздохов» сосредоточение кричащей роскоши, вечно манящий рай, земля обетованная для каждого нищего авантюриста на самом краю асуитского мира.
Когда Аурис, Квудо и Зана приблизились к «Ночи», то смогли ступить на твердые камни. Пространство перед баром было обеспечено достаточным количеством сливных каналов, по которым бурлила мутная, коричневая вода. Само по себе здание было неказистым, только вывеска в виде кубка из которого изливалась пурпурного цвета жидкость, прямо в открытый рот женщины с глазом посередине лба и высунутым в предвкушении языком подрагивала магическим светом на стене. Как и всё самое важное в асуитском мире, бар скрывался под землей. Ступени из гладкого обсидиана, столь редкого в этих местах, были защищены от ливня портиком на массивных колоннах, но всё равно Аурис несколько раз чуть не поскользнулся. Их путь вёл сразу в подвал, по длинной лестнице, освещённой редкими факелами. Внизу лестница расширялась, ведя в некое подобие камеры или пещеры. Там, у тяжёлой двери, их ждали двое вышибал. Один из них, крепкий мужчина с кожей, отдающей цветом густого, грязного золота, бросил на пол дымящуюся самокрутку и с насмешкой спросил:
- Я не помню, чтобы ставил наверху табличку «Благотворительные обеды для нищих...» и уже тем более для беглых слуг – он обнажил заточенные зубы в мерзкой улыбке, бросив взгляд на Квудо. Тот вспыхнул, но Занария спокойным голосом произнесла:
- Мы приглашены. Комната номер девять. Передайте такую фразу: «День знаний и ночь заблуждений».
Вышибалы переглянулись. Коллега золотого, более жилистый, с глазницей пересечённой шрамом скрылся в тёмном провале. При всей своей грозности, быть мальчиками на побегушках было их обязанностью, поскольку абы кого в этот храм амбиций не пускали.
Повисло напряжённое молчание. Золотой сложил руки на груди и буравил их взглядом. Аурису было не по себе, и он отвернулся, делая вид, что изучает кирпичную кладку вокруг. Спустя несколько долгих минут из темноты выплыл одноглазый. Он молча махнул рукой, приглашая троицу вовнутрь.
- Роллокова тьма, Аурис, Зана, мы это сделали! – прошептал Квудо, когда они оказались в питейном зале «Ночи...». Все чувства Ауриса были атакованы. Глаза резало от переливов света ядовитых волшебных кристаллов и игры теней на белоснежных стенах. Тьма, словно спасаясь, пряталась по углам зала, где посетители сливались в сплетения, заставившие асуита поспешно увести глаза в сторону. В его нос врывались несочетаемые запахи – перец на пирогах с фруктами, карамель на жаренном мясе. Удушливый пурпурный дым стоял как морской туман и силуэты рук и голов в его глубинах выныривали словно части подводных чудовищ. Аурис опасливо вдохнул его и закашлялся. Со сцены в правой части зала раздавались удары цимбал и вопли свирелей, задавая яростный, чувственный, животный ритм, который одними своими вибрациями заставлял сердце биться чаще.
- Ты слышишь это? – прокричал на ухо Аурису Квудо, тыкая его под рёбра и проводя взглядом даму с зачёсанными наверх, масляными волосами и ярко зелёными губами – я прямо слышу звон монет, что трясутся в карманах всех этих пижонов! Воняет духами, что в лавке парфюмера, даже если бы сюда слили всё дерьмо города, то никто бы не заметил. Я могу тут попастись всего ночь – и уйти богатым.
- Никто бы не заметил дерьмо, потому что всё оно итак уже здесь – Занария сняла очки, которые быстро запотели из-за влажного смога, протёрла их и нацепила обратно. Плащи они сдали в гардероб и теперь на девушке было прямое чёрное платье из грубой ткани, резко дисгармонирующее с вычурной внешностью почти каждого тут. Настолько не-асуитский чёрный цвет, тем не менее, хорошо оттенял бледность её кожи – и, если ты хочешь украсть тут хоть медяк, будь готов, что какая-нибудь модница получит себе в подарок сумку из мальзотлийской кожи.
- Ты неисправимо скучна – закатил глаза Квудо. Он направился к стойке бара. Аурис хотел его окликнуть, но не смог перебороть решительного желания дорвавшегося до хорошей жизни мальзотлийца внимательно изучить весь ассортимент, вывешенный на стене и, вздохнув, заплатить почти последние деньги за самое дешёвое что было. Отпив из бокала жёлтоватого вина он скривился. – Кошачья моча, не иначе! Но куда же нам идти? Где эта девятая комната? В такой толпе...
- Да, Зана, куда нам! – Аурис повернулся. Он думал, что она стоит за спиной. Но там были только чужие спины. - Зана? Куда ты подевалась? Зана! – Аурис закричал, но вопль потонул в бесперебойном галдеже, смехе и звоне бокалов.
***
С того момента, как они вошли в помещение, череп Занарии яростно бомбардировали Слова. Она не слышала их, только манящие обрывки, шёпотки, что утекали куда-то в щели между кладкой. Она не видела их, только иногда их штришки мелькали на периферии зрения, словно крысиные хвостики. Казалось бы, незначительный, этот визуальный и звуковой шум заполнял всё пространство её разума, заглушая даже вопли толпы и отвлекая от кричащих цветов. Занария потёрла виски и тряхнула головой. Магов Плоти рядом было много. Она не чувствовала смердящей души Алчущего, но и без него всё звенело от саидари. Она не должна сорваться снова. Не сейчас, не при Аурисе. Возможно, выпить будет хорошей идеей.
И тут раздался оглушительный шёпот другого Слова. Он был не громче остальных, но моментально вытеснил их, заполнив разум Занарии абсолютной, мучительной тишиной, где метался этот звук, изящный словно прикосновение лезвия тонкого ножа к стеклу. Она сразу поняла откуда он исходит и куда смотреть. Сквозь толпу Занария разглядела парочку – мужчину с рябым лицом, который то и дело кашлял, закрывая рот рукой и его собеседника с шрамом на подбородке и свинцовыми глазами. Несмотря на жаркое отопление и духоту, он был почти полностью покрыт тёмной одеждой, даже руки были в перчатках. Слово было там. Оно пело, плакало и скулило, просилось наружу, просилось быть произнесённым, хотело воплотиться. Занария напрягла слух, направляя магические потоки своего тела в уши.
- Вот... - рябой парень пробарабанил пальцами по столу. Он старался казаться хладнокровным, но струйка пота, стекающая по носу, выдавала его. – Я добыл Слово как договаривались.
- Качественное? – его собеседник был нарочито ленив, словно дремал. – Мне не нужна какая-нибудь палёнка.
- Твоё недоверие меня оскорбляет. Ты знаешь, что я не продаю сомнительных штрихов или непроверенных элементов, что уж там говорить о морфемах или целых Словах. Моё Слово выведено самыми настоящими каллиграфами.
- Покажи. – мужчина наклонился вперёд, слегка улыбнувшись жёсткими губами.
- Э... За дурака меня принимаешь? Так дела не делаются! Сначала деньги, а затем информация.
В бар нельзя было приносить оружие, но едва ли это кого-то останавливало. Куда большей бронёй была репутация. Рябой парень был логофагом, Занария быстро поняла это из разговора. Слова на саидари – опасная штука. Обычные асуиты на нём не пишут, а библиотеки чародеев закрыты для посторонних. Мало ли кто их прочитает, кому они попадут в руки. Говорили, что они способны даже осквернять материал, на который нанесены. Однако, магия Плоти стержень асуитского общества. Если ты не маг, то ты просто инструмент, обречённый жить долгую, или не очень, но незаметную жизнь, тогда как остальные могут сверкать в лучах славы и купаться в любви Богини. Поэтому, на теневом волшебном асуитском рынке важную роль играли Логофаги, те, кто был способен запоминать начертание и чтение слов и воспроизводить их. Далеко не все из них могли читать саидари, многие только копировать сами символы. Живые книги, не иначе. Опасное дело, хотя и покупателем быть было не менее опасно, ведь изменение начертания Слова и его произнесения могло иметь... непредсказуемое последствие. Даже не применённое, но запомненное Слово становилось стигматой, меняло психику и душу человека, оно навсегда оставалось где-то на задворках его памяти, становилось фантасмагорическим монстром в подвале подсознания, гостем или хозяином ночных кашмаров. Занария знала это не понаслышке. Логофаг был своего рода мучеником, святым в преступном мире, всегда могущем стать юродивым. Нанести ему вред, обмануть – означало стать беспредельщиком. Впрочем, среди детей Богини Хаоса, как часто называли Обсидиановую мать иноземцы, желающих пойти против правил всегда было много. И, как бы горько это не было признавать, Залия частенько им благоволила.
За столиком всё произошло быстро. Не успел логофаг дёрнуться, как мужчина со шрамом схватил его за руку. Лицо логофага скривилось от боли, и он закашлял, а затем судорожно схватился за горло. Никто вокруг не обращал на него никакого внимания. За соседнем столиком пара что-то шептала друг другу на ушко, прерываясь на хихиканье. За другим – грузный мужчина посапывал, уронив голову на столешницу, разлив розоватое вино. Мужчина со шрамом ухмыльнулся, отнимая руку. Занария увидела блеск иглы, торчащей из его перчатки.
- Не боись. Ты не умрёшь. Этот яд лишает жертву возможности говорить. Теперь, сколько бы Слов не было в твоей башке, ты не сможешь их произнести. Твой архив бесполезен. А вот я... - Занария увидела, как он аккуратно натянул перчатку, блеснув на мгновение лезвиями, вдетыми в пальцы. – Мне нужен всего один точный удар. Не правда ли, занятная штука? Купил её у айдских торговцев. Кузены умеют делать неплохие игрушки. Поэтому без глупостей сейчас ты медленно поднимешься и...
Он поймал взгляд Занарии, которая стояла в нескольких метрах, терпя тычки и обтирания тел и плеч снующих посетителей, которые спешили либо отлить в уборную, либо забрать ещё пару кружек местного пойла.
- А тебе чего, четырёхглазая? – в голосе мужчины было нескрываемое презрение.
- А... - Занария сняла очки и протёрла их краем платья. – Вы уже уходите?
- Да. Пошли, Аритох. – сухо бросил мужчина со шрамом. – Мой друг перебрал и надышался местным дымом. – он поднял логофага со стула, тот продолжал сдавленно кашлять и пытаться что-то выдавить из себя. Он умоляюще посмотрел на Занарию, но та лишь сглотнула и отвернулась, подрагивая от страха. Двое мужчин удалились во тьму одного из многочисленных боковых проходов, которые вели из «Ночи...» наружу или к другим подобным сооружениям, словно ходы в муравейнике.
- Зана! – краем уха Занария услышала голос Ауриса. Она видела его светлые волосы сквозь толпу. Удивительно, что он, со своей внешностью высокородного подземника оказался на улице, в приюте. Несмотря на свою потёртую и простую одежду, он выглядел как настоящий аристократ среди размалёванных плебеев.
Шёпот Слова не умолкал. Оно утекало всё глубже, всё дальше. Но чутьё Занарии не подведёт её. Ей требовалось пополнить коллекцию. Она больше не могла сублимировать это желание час за часом, день за днём выводя уже существующую на бумаге, пытаясь выцепить ещё один прихотливый элемент из очередной бестолковой книги.
- Прости, Рис. Как-нибудь без меня справитесь... - девушка прикусила губу и последовала за песнью.