Цветы зла

    О смертные, как сон я каменный прекрасна.

        Изранен тот, кто раз прильнул к моей груди,

        Но ей дано зажечь в поэте жар любви,

        Как вещество миров, бессмертной и безгласной.

       

        Как сфинкс непонятый, царю я в вышине;

        Спит сердце снежное под грудью лебединой;

        Застыв, я линии не сдвину ни единой;

        Не плачу никогда, и смеха нет во мне.

       

        Поэты пред моим торжественным молчаньем,

        Напоминающим лик мраморных богов,

        Все ночи посвятят суровым послушаньям;

       

        Ведь мне, чтоб ослепить безропотных рабов,

        Два зеркала даны, в которых все чудесно —

        Широкие глаза, с их ясностью небесной.