Глава 4 : Необычные гости
Месяц миновал с той ночи, когда Викторию преследовала кошмарная радуга. Время, словно река, несло свои воды, стирая остроту пережитого, но не глубину воспоминаний. Сны по-прежнему шептали об алом каньоне, но дни, наполненные заботой Отца Иоанна, постепенно возвращали сиротку к нормальной жизни.
Лениво потянувшись, она сладко зевнула, чувствуя, как утренние лучи ласково касаются пепельно-серых боков. В келье было тихо и уютно. Приемный родитель, как всегда, уже бодрствовал и тихонько напевал песню, готовя скромный завтрак.
После сытного перекуса и короткой молитвы кобылка вышла на улицу. Природа радовала своей красотой. Трава под копытами была мягкой и влажной от утренней росы, а в воздухе витал аромат полевых цветов и свежей листвы.
С каждым днем Виктория старалась становиться сильнее, мудрее, добрее, но шрамы прошлого всё ещё давали о себе знать. Она проводила много времени за книгами, стараясь отвлечься от угрюмых и презрительных взглядов поселян. Отец Иоанн учил не только грамоте, но и мудрости, терпению и прощению, всегда подчёркивая, что ненависть – это тяжкий груз, который отравляет душу и мешает идти вперед.
Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Виктория планировала провести его в библиотеке, изучая древние свитки о целебных травах. Однако, судьба распорядилась иначе.
По дороге в келью, она миновала местную таверну, "Подкованное Копыто".
Обычно полукровка старалась избегать этого места, зная, что там всегда собирались пони, готовые вылить на нее очередную порцию яда, но в последний момент до слуха донеслись оживленные голоса, бурно обсуждающие что-то. Любопытство взяло верх, и пони замедлила шаг, прислушиваясь к разговору.
– Слыхали новость? – басил чей-то голос. – К нам гости едут!
– Кто такие? – поинтересовался другой.
- Говорят, целая делегация прибудет! Зебры с юга, вот говорят, хотят торговый договор заключить. И еще эти… ночные пегасы, из Чернолесья. Слыхал, какие они мрачные? Да и киринов пара приедет, говорят они очень интересные. Вот уж собрание чудаков! – хрипло пробасил знакомый голос Громола, местного фермера.
- Зебры? Эти полосатые дикари? Что им здесь понадобилось? – скрипуче отозвался голос старой кобылки, хозяйки лавки.
- Да кто их знает! Дела, наверное. Говорят, у них там всякие диковинки водятся, ткани расписные, снадобья заморские... – ответил кто-то третий.
Виктория замерла. Зебры, Бэт-пони, кирины… Она никогда не видела никого из них в живую. В голове всплывали отрывочные сведения из книг Отца Иоанна.
Зебры – мудрые и загадочные, говорят стихами и видят мир иначе, чем большинство жителей Эквестрии. Бэт-пони – ночные стражи, с фиолетовыми перепончатыми крыльями летучих мышей и острыми клыками, предпочитающие сумрак свету. Уже знакомые сироте кирины – существа, сочетающие в себе черты единорога и дракона, живущие в гармонии с природой и легко впадающие в ярость.
Все эти расы были окутаны множеством легенд и мифов.
- Полосатые, конечно, мудрые создания, - продолжал Громол. - Но их загадки и пословицы порой так запутаны, что проще репу вырвать с корнем, чем понять, что они имеют в виду. Зато говорят в народе, что видят мир зебры не так, как мы, пони. Замечают то, чего не видим. У них там свои обычаи с ритуалами..
- А эти бэт-пони? - встрепенулась хозяйка лавки. - Говорят, они ночные охотники, мясо едят, спят в пещерах... они кровь пьют! И вообще, ночные жители – к добру ли это? У них там собственные порядки, кланы. Слышала, они прекрасно ориентируются в темноте, как кошки. И еще эти клыки...
- Ну, они же не виноваты, что такие родились, - возразил кто-то более добродушный. - Зато говорят, что представители данной породы отличные кузнецы и лекари. И очень храбрые, не боятся тьмы. Они, может, и выглядят мрачновато, но зато честные и справедливые. Защитники, а не чудовища. Да и кирины, что о них говорить? Мирные существа, вот только лучше их не злить, а то не поздоровится никому!
- Кирины? Кто-нибудь вообще знает, что это за звери такие? – вмешался чей-то незнакомый голос.
- Про киринов слышал мало, только то, что они родом из дальних восточных земель, - ответил Громол, почесывая подбородок. - Они очень чувствительны к эмоциям и могут превращаться в жутких монстров, если разозлятся. Поэтому всегда ходят тихими, как мыши, чтобы никого не раздражать.
Виктория почувствовала неловкость. Разговоры пони были наполнены предрассудками и страхом перед неизвестным. Она вспомнила, как сама часто сталкивалась с подобным отношением из-за своей гибридной сущности. Сердце сжалось.
Неужели необычные гости столкнутся с тем же самым?
Она хотела узнать подробнее об этих загадочных народах, но страх быть узнанной и осмеянной пересилил. Собравшись с духом, полукровка развернулась и быстрым шагом направилась прочь от таверны.
- Что они будут делать? Понаедут тут всякие… только проблем наберёшься, - отрывочно донеслось до её отдаляющегося слуха.
....
После ухода в поселке воцарилась лихорадочная подготовка.
По дороге к дому Вия наблюдала, как всё меняется. В лавках вывешивали яркие ткани, украшали фасады цветами. Пони поправляли вывески, суетились, словно готовились к большому празднику. Но в их движениях не было радости, лишь нервное напряжение.
Кобылки, как заведённые, вычищали каждый уголок, отдраивали до блеска тротуары. Мужчины спешно латали заборы и поправляли крыши, стараясь скрыть обветшалость своих домов. Садовники высаживали яркие цветы вдоль дорог, пытаясь создать иллюзию процветания. В воздухе витал запах чистящих средств и свежей краски.
Даже самые сварливые пони вдруг стали услужливыми и приветливыми друг с другом, в то время как на площади появился помост для выступлений и торговли: Купцы выставляли лучшие товары, украшенные лентами и колокольчиками. Пекари пекли горы пирогов и пирожных, от которых исходил дразнящий аромат.
Мысли сиротки завертелись в голове.
Что могло путешественников привести в этот захолустный, Богами забытый, поселок? И почему их приезд вызвал ТАКУЮ суету?
Пони, еще два дня назад обвинявшие Викторию в "предательстве", теперь, к великому удивлению девочки, просто спокойно просили ее не мешаться под копытами, не привлекать внимания и не позорить их поселок своим присутствием:
Случай первый -
- ...А ты слышала, какой урожай в этом году?
Просто сказка! - воскликнула Марихэн своей сестре Мюррей
- Да, грех жаловаться. Главное, чтобы всякие... *кивает в сторону Виктории*... не спугнули удачу. - отвечала податливо ей единорожка
Виктория вздрогнула и шепотом произнесла тихо, про себя:
- Спугнули?.
Марихэн, повысила голос, но только так, чтобы Виктория слышала.
- Главное, помнить о благопристойности и не высовываться. Тогда и нам хорошо будет, и другим не помеха.
Случай второй - Возле колодца
Виктория пытается набрать воды Иоанну, но к колодцу вдруг подходит пожилая кобылка-пегас Алиса с ведром, которую она очень хорошо помнит по гневным и нецензурным речам.
Алиса, не глядя на Викторию, раздраженно:
- Подвинься, пожалуйста. У меня дел по горло
Виктория отступает, с трудом выдавливая из себя:
- Конечно...
Алиса наливает воду, бормоча себе под нос:
-Чем меньше шума, тем лучше. Нечего тут воду мутить.
Виктория, но очень тихо:
-Я... я просто набираю воды.
Алиса резко оборачивается, злобно сверкнув глазами:
- Ну и набирай, только тихо! И не смотри на меня так, уебище!
Случай третий - в поселке
Виктория возвращается в поселок и видит, что дверь одного старого дома приоткрыта. Возле неё стоит кобылка-земнопони Эппл, соседка, с которой они раньше неплохо общались.
Виктория, при виде неё робко спросила:
- Что вы здесь делаете, мисс Эппл?
Кобыла смотрит на Викторию с сожалением, но без прежней теплоты:
-Просто хотела сказать... Не натвори глупостей, поняла? Не привлекай к нам внимания. Мы все хотим просто жить спокойно.
Виктория ответила почти шепотом:
-Я и так стараюсь...
Мисс Эппл вздыхает, прежде, чем развернуться и закрыть дверь:
-Тогда будь доброй. Не осложняй жизнь ни себе, ни нам. Иначе... иначе будет хуже всем.
Более менее успокоившись, сирота попыталась проанализировать произошедшее. Что же это такое происходит? Массовое помешательство? Или все-таки искреннее желание искупить вину?
Громол, который совсем недавно разбил в дребезги угощение об камень, теперь самолично раздавал свежеиспеченные булочки всем желающим. Гранж, постоянно отталкивающая Вию от себя, помогала украшать главную площадь гирляндами из цветов. Даже директриса школы, отказавшаяся принять её в школу, с улыбкой приветствовала всех прохожих.
Сограждане словно играли роли в тщательно поставленном спектакле, где главным была лишь одна цель – произвести хорошее впечатление на зрителей
Полукровку просто поражало это странное преображение. Неужели приезд гостей действительно мог ТАК повлиять на пони? Или же...это была лишь маскировка, за которой скрывалась вся та же ненависть и презрение?
Ответ пришел сам, из вне, озарив девочку, подобно молнией - за всем этим фасадом фальшь. Пони не улыбаются искренне, их приветствия звучат натянуто. В глазах лишь читался страх и раздражение. Они готовились не к гостеприимству, а к смотру, где всем предстояло доказать свою достойность к уважению.
Весь этот внезапный маскарад, тщетная попытка сородичей казаться лучше, чем они были на самом деле, вызывали у полуковки чувство горькой иронии. Ведь еще вчера эти же пони плевали ей в спину, оскорбляли, желали смерти и проклинали. А теперь вдруг стали такими добрыми и дружелюбными… для гостей, не нее.
Виктория, с камнем на душе, все больше и больше осознавала, что для поселка она всегда будет чужой, какой бы милой и полезной ни была, ведь злоба пони не знала границ. Даже приезд путешественников некоторые умудрились связать с ее "скверной" кровью, перечеркивающей все попытки стать "своей", частью "нормального мира".
Сирота, прогоняя мрачные мысли, ускорила шаг, желая поскорее добраться до родной кельи, где ее ждали книги и утешительное тепло Отца Иоанна, понимая, что нужно быть осторожной и не не мешать поселянам готовиться к предстоящей встрече, прикрывая, одновременно с этим, кружевной шалью свои крылья, словно они были клеймом, которое нужно спрятать от посторонних глаз.
Но не успела дитя отойти достаточно далеко, как ее, вдруг, окликнул знакомый, ледяной голос.
- Ах, вот и ты, серая мышь!
Виктория вздрогнула. Перед ней приземлилась Леди Вихрь, пегас с надменным выражением на узкой мордочке, буквально эталон слову гордыня. Её грива была уложена в сложные локоны, а глаза, как два осколка льда, смотрели на полукровку с нескрываемым презрением.
- Слышала, к нам гости едут, всякая экзотика, – произнесла та с ядовитой усмешкой, которая тот час же сменилась звериным оскалом.
- Запомни, гибрид, чтобы я тебя и близко не видела! Не смей показывать свою уродливую морду этим… существам! Не позорь честь нашего поселка. А то тебе не поздоровится, и плевать, что твой святоша-приемный папаша сделает. Забуду я про его сан.
Вихрь приблизилась к полукровке, ее голос стал еще более злым, а копыта зловеще зацокали по земле.
- Посмотри на себя, уродина! Эти твои крылья… хитиновые обрывки! Цвет шкуры, как грязный пепел! Ты – позор для пони. Оборотни – мерзкие паразиты, исчадия ада! Тебе место в Тартаре, а не среди нас!
Пегас сделала еще шаг вперед, и Виктория почувствовала ее дыхание, прикрытое дорогими духами, которые, как показалось воображением полукровки, прикрывали страшное зловоние изнутри своего носителя.
- И знаешь что, гибридка? Если представится удобный случай...я сама сдеру с тебя шкуру заживо. Сделаю себе новое платье, из твоих крыльев получится неплохой веер. Рог сломаю, чтобы не позорила честь единорогов.
На секунду задумавшись, будто подбирая унизительные словечки из своего обширного словарного запаса, пегаска добавила:
- Ха! Жалкая пародия на великого аликорна! Да ты даже не пони, ты – пустое место, ошибка природы!
Слезы навернулись на глаза Виктории. Она ненавидела, когда ее оскорбляли из-за происхождения, из-за того, чего не выбирала. Вихрь всегда была особенно жестокой, однако сегодня ее слова ранили особенно сильно.
Но тут из-за спины, вдруг раздался твердый, спокойный голос.
- А ты сама разве не оборотень, выскочка?
Виктория и пегаска обернулись.
Из тихой кузницы неподалеку вышел Земнопони — могущественный и выносливый, с широкой грудью и короткой, щетинистой гривой. Добрые, усталые глаза отражали мудрость, а на крупе сиял знак — молот, бьющий по наковальне, из-под которого искры разлетались в разные стороны. Его звали Браг — личность, чье имя звучало с трепетом и почтением, ведь он был ярким светом среди односельчан, объединяя в себе исключительный талант и искреннюю доброту, заслуженную благодаря мастерству и сердечной щедрости.
- Ты прячешь свои истинные мотивы, словно тень в ночи, за маской улыбки, полною лжи и злобы, – тихо произнес он, устремляя взгляд прямо в глаза Вихрь. – Постоянно говоришь о любви к сиротам, но сердце твоё жаждет разорвать на куски ту, кто, несмотря ни на что, проявляет доброту. Ты совсем не видишь, как двойная натура выдает тебя?
Земнопони сделал особый акцент на слове "двойная", его взгляд был строг, но справедлив.
- Ты кричишь о чести, но где она была, когда ты распространяла грязные слухи о матери Вики? Где твоя честь, когда ты подстрекала других жеребят, дабы те издевались над ней? Ты говоришь о ошибках, но сама – самая большая для нашего дома!
Браг сделал шаг вперед, выражение морды стало еще более твердым.
– Скажи мне, Вихрь, это разве не проявление истинного оборотничества? Твое лицемерие стало буквально притчей во языцех! Может, хоть сейчас заткнешь свой клюв, гордячка?
Пегаска вспыхнула от злости. Она хотела что-то прорычать, но слова застряли в горле, понимая, что на деле сказать нечего. Кузнец попал в самое сердце ее порочной души, обнажив истинное лицо - завистливое и злобное. Все громогласные речи о добре и справедливости были лишь маской, а ненависть к Виктории, надменность и двуличие были очевидны абсолютно всем.
– И разве тебе не стыдно? – продолжал Земнопони, не давая той опомниться. – В каждом пони течет и свет, и тьма. Виктория, несмотря на свою сложную судьбу, всегда выбирает первое. А ты, будучи "благородной", тонешь в собственной гнили. Вот и кто из вас больше достоин уважения?
Вихрь задохнулась от ярости. Ее глаза налились кровью.
– Ты… ты смеешь мне такое говорить? – прошипела она.
– Смею! – отрезал Браг. – Потому что это правда. Ты – истинный позор нашего поселка, и должна извиниться перед Викторией!
Пегаска молчала, устремив взгляд на своего соперника, суженные зрачки, словно молнии, пронзали тишину. Внешне она напоминала раненого хищного зверя, загнанного в угол кем-то более могущественным.
Наконец, не выдержав, Леди вихрь фыркнула и отвернулась.
– Да пошли вы оба к жопу – прорычала она и, взмахнув крыльями, взмыла на небо, скрываясь в закате.
Виктория смотрела ей вслед, не веря своим глазам, она никогда не видела, чтобы кто-то заступался так смело.
– Спасибо, Браг, – прошептала полукровка. – Спасибо тебе.
Кузнец тепло улыбнулся
– Не за что, Вия, – ответил он. – Не позволяй никому себя обижать. Ты хорошая пони. А Вихрь… не обращай на нее внимания. Она просто завидует твоей уникальности.
Сирота кивнула и робко улыбнулась в ответ. Впервые за долгое время в ее сердце зародилась надежда. Возможно, не все пони в поселке так уж плохи. Возможно, среди них есть те, кто способен увидеть в ней не только гибрида, но и личность, заслуживающую уважения и доброты.
......
В тот же вечер туман опустился на поселок мягкой лапой, окрашивая небо в оттенки лаванды и персика. Уставшая, но с тихой улыбкой на мордочке, Виктория толкнула дверь в свою келью.
Внутри горел теплый свет лампы, отбрасывая пляшущие тени на стены, увешанные книжными полками и изображениями святых. Отец Иоанн сидел в своем кресле, склонившись над древним фолиантом, но тут же поднял голову, услышав шаги приемной дочери.
– Вия! – радостно воскликнул он, откладывая телекинезом книгу в сторону. – Как прошел день?
Вместо ответа полукровка бросилась к священнику и крепко обняла, прижавшись к его мягкой, пахнущей ладаном и старыми свитками белоснежной шерсти.
– Папа, ты не поверишь, что случилось! – воскликнула она, отстраняясь и глядя на родителя сияющими глазами.
Иоанн, встревоженный возбужденным тоном, участливо наклонил голову.
– Рассказывай, дитя мое. Что-то случилось?
Виктория, немного запинаясь от волнения, поведала ему о встрече с Леди Вихрь. О том, как пегаска издевалась над ее происхождением, внешностью, над всем, что делало сироту той, кто она есть.
– Леди сказала, чтобы я не смела показываться на глаза гостям, что я позор для поселка… что я должна сдохнуть как последняя безродная псина, – прошептала полукровка, и в ее голосе снова зазвучала грусть.
Иоанн нахмурился, его добрые глаза потемнели от гнева. Слуга Божий ненавидел, когда кто-то причинял боль приемной дочери, однако знал, как жестоки могут быть пони, ослепленные предрассудками и страхом.
– Не обращай на нее внимания, – сказал он мягко, обнимая девочку за плечи. – Она просто… завидует твоей доброте и силе духа.
– Но как можно завидовать тому, кто никому не нужен? – спросила Виктория, глядя на отца с сомнением.
– Это неправда. Ты нужна мне. Ты нужна тем немногим, кто способен видеть в тебе не чудовище, а прекрасную, умную, добрую пони, – ответил единорог. – И потом….Вихрь всегда была такой. У нее нет ни друзей, ни семьи, ни настоящего призвания, а единственная радость в жизни – унижать других, чтобы хоть на миг почувствовать себя лучше.
Затем гибридка рассказала о том, как за нее заступился кузнец Браг:
– Он… он так смело ее отчитал! Сказал, что Вихрь сама – оборотень, что скрывает свою злобу за маской добродетели! – воскликнула она, голос задрожал от восхищения. – Он сказал, что она... позор для поселка!
Иоанн улыбнулся, услышав это.
– Браг – добрый и справедливый пони, – сказал он. – Всегда готовый прийти на помощь тем, кто в ней нуждается. Кузнец один из тех, кто видит мир не через призму предрассудков, а сердцем.
– Он также сказал, что я хорошая пони… – прошептала Виктория через слезы радости, –уникальная.
Иоанн нежно вытер слезу своим копытом.
– Это правда, милая – ответил он. – Ты сочетаешь в себе лучшее от обоих миров – мудрость единорогов и стойкость чейнджлингов. Не позволяй никому убедить тебя в обратном...
Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Виктория прижалась к Иоанну, чувствуя, как тепло его любви окутывает с головы до кончика хвоста, защищая от всего зла этого мира.
– Папа, – вдруг тихо спросила полукровка, – а почему Вихрь такая злая?
Единорог вздохнул.
– У каждого своя история, милая. Леди росла в богатой и влиятельной семье, но ее всегда заставляли соответствовать высоким стандартам. Она должна была быть лучшей во всем – в учебе, в спорте, в манерах. Родители никогда не любили её просто так, только за достижения и идеализированный образ, который представляла из себя. Это как раз и сделало пегаску такой жестокой и завистливой, какую мы знаем сейчас
– Но это же неправильно! – воскликнула Виктория.
– Конечно, неправильно, – ответил священник – Но изменить ее мы не можем, лишь молиться и надеяться, что однажды она найдет в себе силы стать лучше.
Дитя нахмурилась, задумавшись.
– А что насчет гостей? – спросила она. – Кто они?
Отец улыбнулся, сменив тему разговора.
– Ах да, гости! – воскликнул он. – Слышал, к нам едут торговцы из дальних земель. Зебры, бэтпони из глухих пещер, и даже пара киринов с восточных гор.
Виктория изумленно открыла рот.
– Ты знал? Зебры? Бэтпони? Кирины? – переспросила она. – Но мы никогда их не видели!
– Ну вот, появится возможность познакомиться с новыми культурами, – ответил Иоанн. – Зебры – мудрые и загадочные существа, говорящие стихами и знающие секреты целебных трав. Бэтпони – сильные и отважные воины, охраняющие порядок в темных лесах. А кирины – добрые и миролюбивые создания, способные превращаться в огненных нириков, когда переполняет гнев.
– Ничего себе! – воскликнула сирота, вновь представив себе этих удивительных созданий.
– Говорят, они везут с собой необычные товары – зелья, амулеты, оружие, ткани, – продолжал слуга Божий, – Надеюсь, торговля будет выгодной для нашего поселка.
– А они… они будут смотреть на меня как на чудовище? – тихо спросила гибридка, вспомнив слова Леди Вихрь.
Иоанн нахмурился, услышав вопрос.
– Не все такие, многие из них любопытны и открыты для всего нового. Возможно, среди гостей найдутся те, кто захочет подружиться с тобой.
Виктория с надеждой посмотрела на приемного отца.
– Ты так думаешь? – спросила она.
– Уверен, – ответил он, обнимая девочку еще крепче. – И я всегда буду рядом, чтобы защитить от тех, кто не способен принять твою уникальность. А теперь, пора спать, дитя мое. Завтра нас ждет много дел.
Священник поднялся с кресла и ласково провел приемную дочь в маленькую комнату. Уложив гибридку в кровать, единорог накрыл серое тельце теплым одеялом и поцеловал в лоб.
– Спокойной ночи, милая, – прошептал священник. – Сладких снов.
– Спокойной ночи, папа, – ответила та, чувствуя, как глаза закрываются от усталости.
Иоанн задул свечу и тихо вышел из комнаты. Но прежде, чем закрыть дверь, обернулся и произнес:
– Завтра вечером, когда гости уедут, я расскажу тебе обо всех расах Эквестрии, их легендах, происхождении и даже религиях. Ты узнаешь много интересного, обещаю.
Виктория улыбнулась и крепче закуталась в одеяло. Она с нетерпением ждала завтрашнего вечера. И не только из-за интересных историй, но и того, что рядом всегда был любимый отец, который поддерживал и защищал.
Засыпая, полукровка чувствовала, как страх и тревога постепенно отступают, уступая место надежде и вере в лучшее. В эту ночь ей снились яркие сны о зебрах, бэтпони, киринах и о мире, где нет места ненависти и предрассудкам.