1
В психиатрической больнице номер пятнадцать сидел молодой человек, лет двадцати четырёх, не больше. Он что-то бубнил себе под нос, что не мог разобрать врач, который выслушивал весь его бред. Светло каштановые волосы, что свисали у юноши до скул, закрывали его сине-зелёные глаза. Он держал в своих крепких руках какую-то историю болезни и что-то бормотал.
– Ладно, – перебил его врач, – плохо, конечно, но для первого раза пойдёт. На моей памяти было и хуже. Можешь собирать вещи и идти домой, студент.
Услышав это, студент отдал историю болезни своему преподавателю, ответственному за его ординатуру, и, попрощавшись, вышел из кабинета. В коридоре психиатрического заведения медицинский персонал, как обычно, бегал и суетился. Обстановка в больнице была относительно спокойной: никто из пациентов не прикидывался птичкой и не желал выпорхнуть из окна, пациенты не пытались укусить друг друга или устроить из больницы художественную галерею настенной живописи своими экскрементами. Одним словом, спокойная смена для психиатрической больницы.
– Артемий Александрович! – позвала медсестра смуглого студента, который только что вышел из кабинета своего преподавателя, – вы ручку забыли, держите.
Тёма положил правую руку на верхний левый карман своего халата. Не нащупав там своей ручки, он решил взглянуть на карман, чтобы убедиться, что ручки действительно нет. После этого он взял ручку у доброй медсестры, Прасковьи Ивановны. Поблагодарив её, Тёма направился за своими вещами, чтобы переодеться и выйти из этого дурдома.
За окном были уже сумерки, когда Тёма вышел из психиатрической больнице, хоть на часах и было всего лишь пять часов вечера. На дворе было осень, дни уже становились короче, а ночи длиннее. Природа уже готовилась к зиме и на асфальте лежали сухие жёлтые листья, которые хрустели под ногами. Фонари ещё не успели зажечься, поэтому улицы освещали проезжающие по дороге автомобили и вывески магазинов. Да и на улице ещё не было совсем темно. Небо ещё не успело развесить звёзды, хотя луна уже давно сияла на небосводе, а солнце уже почти скрылось за горизонтом.
Такой пейзаж очень нравился Артемию. Вокруг было так спокойно. Кто-то уже спешил с работы домой, кто-то шёл на ночную смену, какие-то школьники беззаботно гуляли, а Тёма шёл в свой вуз к преподавателю, который помогал ему с написанием дипломной, к его научному руководителю.
В медицинском институте, где ещё год назад учился Тёма, ничего не изменилось. Первый курс всё также ходил по улице в халатах и фотографировался с фасадами вуза, выкладывая у себя на страничке в соцсетях, что они уже почти врачи.
«Малыши, – подумал Тёма, глядя на веселящихся первокурсников, – вот после первой сессии поутихнут. Ох, как им и достанется, особенно от кафедры гистологии.»
Какие-то потрёпанные студенты (скорее всего третьекурсники) сидели на бордюре, держа в руках энергетик, и курили сигареты. Какие-то старшекурсники спешили на вечерние пары в институт, а кто-то, наоборот, спешил на ночную смену в больницу. Одним словом, жизнь студентов-медиков сурова и беспощадна, поэтому врачами и становятся сумасшедшие люди. По крайней мере, так думал Тёма, а он решил посвятить свою жизнь изучению мозга человека.
«И почему я не решил уйти в косметологию или хирургию? – подумал Тёма, поднимаясь на кафедру психиатрии и наркологии, – Надо было вообще поступать на стомат. Сейчас бы в Дубаи на солнышке нежился, попивая виски и наблюдая за красотками. А вместо этого торчу в этой ординатуре с психами. Хотя, самому же было интересно копаться в голове у людей. Благо поступил в ординатуру бесплатно, спасибо Дмитрию Сергеевичу за рекомендательное письмо.»
В коридоре Артемию попался на глаза постер. На нём была фотография девушки с пепельным блондом, красными линзами, тёмной подводкой и тёмно лиловой помадой. Девушка была одета в коротенькую юбку и в чёрную рубашку, а сверху на ней был, конечно же, халат. В ушах было несколько дырок, и на брови было колечко. На правой ноги у девушке была тату розы, а на левой был какой-то ремешок, чьё предназначение было неизвестно. Она улыбалась, смотря в камеру, но Тёме, почему-то, показалось, что она грустит.
Оказавшись у преподавательской, Тёма осторожно постучался и открыл дверь. В кабинете сидели несколько преподавателей, которые тотчас обратили внимание на Артемия. Среди них за дальним столом сидел низкий, немного полненький профессор с залысиной и уже седеющими волосами. Он почесал свою щетину на подбородке и, подняв карие глаза, воскликнул:
– А! Тёмочка, это ты! Заходи, заходи!
Остальные педагоги продолжили заниматься своими делами: заполняли отчёты и ведомости, подготавливали материал, проверяли работы своих учеников. Тёма же подошёл к столу, за которым сидел Дмитрий Сергеевич. Его рабочий стол был эталоном чистоты и порядка, что очень пугало Артемия. Ни одной пылинки, все ручки были ровно лежали в футляре, а документы лежали ровно в папочках. Даже в ящиках у этого профессора всё было чисто и аккуратно! Между собой все шутили, что у Дмитрия Сергеевича обсессивно-компульсивное расстройство. Куда там, сам Дмитрий Сергеевич шутил об этом. А может и не шутил. Никто так и не понял.
–Добрый вечер, – поздоровался Тёма.
–Добрый, – ответил ему Дмитрий Сергеевич, – присаживайся. Ну, рассказывай, как тебе ординатура.
–Да... Не очень, – признался Артемий, – одни психи вокруг, и не все в палатах.
–Ха-ха, – рассмеялся Дмитрий Сергеевич, – ну, я тебя ещё на первой лекции предупреждал о специфике данной профессии. Все люди в мире сумасшедшие, и это нормально. Просто у некоторых сумасшествие выходит за гранью нормы. Вот это ты и должен лечить. Как тебе Алексей Александрович? Принял историю болезни?
–Принял... Сказал, что бывало и хуже.
–Хех, понравился ты ему, значит. Да и то, что он тебя так рано отпустил уже хороший знак. Так что, не бери себе сильно в голову. Лучше расскажи, как всё прошло? Как тебе день в ординатуре?
Тёма стал рассказывать о своём дне. О пациенте, которого ему пришлось осматривать. Этот странный человек весь день смотрел в стенку, а потом повернулся и сталбормотать что-то неразборчивое. Видимо, доза успокоительного препарата, которую ему ввела утром заботливая медсестра, перестала действовать. К слову, если бы не эта медсестра, Прасковья Ивановна, то Тёма бы просто не сдал историю болезни. Потому что все показания и анамнез пришлось собирать у медсестры. Но, благо, с историей болезни он худо-бедно справился.
–Причём, пацан молодой, – продолжал свой рассказ Тёма, – даже жалко его как-то, если честно. Но, нас ещё с первого курса учили не привязываться к пациентам, а то потом больно будет.
–Ха! – засмеялся Дмитрий Сергеевич, – сразу видно, что ты желторотик, так ещё и страшно наивен! Неокрепший ещё птенец, ты ведь сам знаешь, что только психопаты могут спокойно работать без угрызения совести в медицинской сфере. Ты думаешь, хирурги не плачут после каждой неудавшейся операции? А смотреть, как человек чахнет на глазах, как пожирает его болезнь, думаешь, каждый может без эмоций? Нет, прости ты меня, врачи – люди циничные, у каждого есть свои скелеты в шкафу. Даже у офтальмологов. Но, не будем о грустном. Лучше расскажи, как тебе мед персонал? Думаешь, остаться после ординатуры в этом заведении? Или, может, думаешь выбрать другое направление?
–Дмитрий Сергеевич, я кроме психиатрии ничем другим заниматься не хочу. Не знаю, другое как-то не идёт, а вот копаться в головах людей почему-то весело. Так что, из психиатрии я никуда не уйду.
–Странный ты человек, Тёма. Предпочитаешь всю жизнь провести среди психов.
–Так они же повсюду, сами же говорили.
–Ха-ха! И то верно. Ну, ты, если надумаешь диссертацию или научную писать, приходи. Я тебе со всем помогу. Всё опубликуем, всё сделаем. Намного интереснее ведь писать статьи, когда ты занимаешься практикой, чем штудируешь учебники, верно?
–Да.
–Ну, договорились тогда.
–Дмитрий Сергеевич, ещё один вопрос.
–Да?
–Что это за девочка с картинки? Ну, вернее, там постер в коридоре висел с какой-то девочкой. Вроде, «Гордость института».
–А, эта. Олимпиадница наша, стобальница, так ещё и ГТО сдала на золото, и волонтёрская книжки две заполнены. Одним словом, гордость вуза, не иначе.
–Интересно... Сумасшедшая какая-то, если честно, по вашему описанию. А как зовут-то её?
–А... Имя не помню... Дурацкое какое-то, непонятное... Не помню, короче.
–Даздраперма какая-то? Или, там, Мелисса.
–Да не, вообще мимо... Двусложное имя, на К... Кёко! Вспомнил.
–Кёко? Что за странное имя.
–Да, не говори.
–Кёко Вячеславовна, подойдите, пожалуйста на пост... Или Кёко Степановна... Не, ну бред какой-то.
–Ха-ха... А что ты так заинтересовался этой девочкой? Неужели понравилась?
–Я пока что не уверен, чем меня она так привлекла... Но что-то в ней такое есть... Что-то такое...
–Необычное?
–Ненормальное.
–Ну, по крайней мере я не удивлён, как ты в медицинском вузе умудрился остаться без жены. Помяни моё слово, когда-нибудь за такую манеру общения тебе прилетит. Причём от женщины.
–Это их проблема.
–Ох... Пропадёшь же, Тёма, пропадёшь... Ладно, тебе что-то ещё нужно?
–Да... Вроде нет.
–Так да или нет, определись уже. Биполярное расстройство развилось после выпуска?
–Нет, Дмитрий Сергеевич, точно нет.
–А от меня тебе ещё сейчас что-то нужно?
–Нет, спасибо вам, Дмитрий Сергеевич.
–На здоровье. Приходи ещё, Тёма!
Выйдя из кабинета, Артемий снова бросил взгляд на плакат. Девочка с картинки казалась ему какой-то печальной. Вроде и улыбается, а в глазах какая-то грусть. Будто на душе у неё что-то не спокойно. И улыбка, если вглядываться, казалась какой-то натянутой. Какой-то ненастоящей. Или Тёме казалось?
Он достал телефон и сфотографировал плакат,на всякий случай, вдруг пригодится. Он даже не заметил, как сзади кто-то подкрался и положил руку на его плечо.
–Что, первокурсницами интересуешься, Тёмка? – услышал голос за спиной Тёма.
Он обернулся и увидел перед собой своего друга с младших курсов, Георгий. Худенький, низенький, с кудрявыми волосами и очками в толстой оправе – одним словом, внешность юного ботана. Но, к удивлению, проблем с личной жизнью у Жоры не было, у него даже девушка есть, к тому же он умудрялся находить баланс между своими увлечениями и учёбой, что очень редко в медицинском вузе. А главное, он был на стипендии! Так ещё и статьи время от времени писал. Не мужчина, а сказка. Единственное, он был очень трепетным, даже был немного творческой натурой. А ещё пить любил,особенно со своей мамзель. Однако, меру свою знал и пьяницей не слыл.
–Да так, просто материал рассматриваю, – ответил Тёма.
–Ну и ну, – удивился Жора,– говори, понравилась ведь. По глазам вижу, что понравилась Кёко.
–Ты её знаешь?
–Видел, да... Она в научное общество вступила. Учится на лечебном деле. Анатомию хорошо знает. Прям вот, очень. Особенно для первокурсницы.
–А одевается, будто после клуба в вуз пришла.
–Ой, всё! Ты как дед старый. У меня так же дед говорил про всяких девушек. Стареешь, Артемий, стареешь.
–Наверное... Научное общество, говоришь? А над чем она сейчас работает? Статью пишет?
–Ой, ей там дали какую-то базовую статью, которую обычно все первачки пишут, чтобы потренироваться. Она её написала, принесла, её немного поправили. Вот, сейчас исправляет её. Говорит, исправлю, и новую пойду писать.
–Ей так понравилась тема статьи? Подожди, а когда она успела?
–Ну, вот, сегодня на обеде пришла взять статью, а после четвёртой пришла уже с готовой. Как она успела – бог знает. Но онасказала, что ей всё равно, про что писать. Ей нравится сам процесс написания, вот и всё. Не знаю, как она так быстро написала, у неё, вроде, сегодня только три пары, но всё равно, за полтора часа написать...
–Ну, проблем с учёбой у неё точно не будет. Хотя всё это и звучит как-то сомнительно... Ну, ладно, не мне судить. Пошли в бар, туда-сюда и по домам. Нужно отметить начала учебного года.
–Ой, ну как тебе отказать.
Около вуза стоял бар «Пьяная Борода», где все студенты обмывали зачёты, сданные курсовые, контрольные, да и просто напивались без повода. Сегодня в здании было много студентов. Все отмечали начала учебного года и напивались до потеря сознания, и всем было глубоко плевать, что завтра приходить к первой паре. Тёма с Жорой у барной стойке заказали бокал пива и устроились на полу в углу, потому что все сидения были заняты.
–Отморозим ведь себе почки! – воскликнул Жора.
–Если напьёмся, то нет, – усмехнулся Тёма, отпивая пенку от своего пива.
–А ещё и врач! Сам же знаешь, что это так не работает.
–Не гунди, Жор. Лучше выпьем за начало учебного года.
Оба друга чокнулись бокалами и отпили пиво. На душе сразу стало светлее и веселее. Мальчики сразу взбодрились и стали болтать о том и сём. Тёма рассказывал Жоре о своём опыте в ординатуре и о своей первом пациенте, а Жора рассказывал все последние слухи, какие только были. Тёма всё слушал, попивая своё пиво.
–Так вот, учебный год не начался, а уже кто-то разбил стекло на гистологии. Причём никто так и не понял, кто, но влетело всему потоку, у кого она была. Первокурсники в этом году отчаянные, ничего не скажешь. А... ещё... Петрова помнишь? Он, короче, со своей мамзель разошёлся.
–Да ну... Они же свадьбу хотели играть... Он же говорил, как кольцо покупал стоимостью в почку.
–Покупал. Ну, а потом они рассорились. Теперь не знает, что с кольцом делать.
–А, вон он, сидит в гордом одиночестве. Глушит свои терзания водкой... Пойдём поздороваемся.
С лёгким опьянением мальчики встали и навеселе подошли к Петрову,который сидел за барной стойкой.Онучился на стомате, поэтому был нарасхват. Его ещё на первом курсе захапала Анастасия с педиатрии. Они встречались три года, и вот летом Петров хотел сделать ей предложение. Но после сессии они почему-то поссорились. Причём поссорились из-за родителей Насти, им Петров не угодил. Если коротко, то она повела его знакомиться с родителями, но они весь вечер критиковали каждый чих Петрова, так ещё и говорили, что их доченька разочаровала их своим скудным выбором. Настя не выдержала и пара распалась. Вот такая любовь. И сейчас Петров сидел за баром и запивал своё горе.
–Василий! – крикнул Тёма, подойдя к Петрову, – сколько лет! Сколько зим!
–Ты чего тут скучаешь один? – продолжил диалог Жора, – ай да с девушками знакомиться.
–Ты же женат, Георгий! – воскликнул Артемий, – не узнаю своего друга! Ты так дорожил своей пассией! Такие стихи ей писал, что аж сердце трепещет. Я думал, никто не в состоянии так любить свою женщину, как Георгий, а ты!
–Так! Тихо! Я ничего неприличного им не предлагаю. Только вступление в научное общество и профессиональную дружбу.
–А что входит в эту профессиональную дружбу? А бывает непрофессиональная?
–Иди в баню! Лесом! Вася, ты чего тут так?
–Не шумите! Ну что вы пристали! – простонал Вася, поднимая голову со стола. Он весь был в слезах. Видимо, он плохо переживал расставание со своей Настенькой.
–Ай-яй-яй! – пожурил его Тёма, – тут все шумят, Васенька, мы в баре. Тут кругом счастливые первокурсники, которые поступили и счастливые старшекурсники, которые не отчислились. Так что следи за языком. Не надо нам тут, да, Жора?
–Естественно! – подтвердил Георгий, – так, давай, чем ты там закусываешь? Официа-а-ант! Кружечку ромочкууу!
–И сухариков! – добавил Артемий, допивая пиво.
–Сухарики к рому?!! – негодовал Жора.
–А у тебя есть деньги на сырную доску? Или на колбаски? Извините, ваше благородие, что посмелоскорбитьваше чувство прекрасного, но мы тут все бедные студенты, для которых даже здешние сухарики – роскошь. Я считаю, как бывалый студент, что нужно закупаться в магазинчике напротив, там как раз сухарики по акции всегда. С первого курса там их закупаю. Ни разу не подорожали! Вот что значит, стабильность.
–Выпьем, за стабильность!
–За стабильность!
–Эй-эй! – закричал Жора, когда Василий потянулся за его кружкой и умудрился отпить глоток пива, – это моё, ты чего!
–Что ты творишь! – возмутился Тёма, – каждый медик знает, что градус не понижают. А ты пару минут назад водку хлебал как не в себя. Это уже ёрш, получается.
–Или белый мишка! – перебил его Георгий.
–Ай-яй-яй! – продолжил Артемий, – Сразу видно, стомат. Так ещё и химию, небось, прогуливал.
–Оставьте меня... – простонал Василий, – в покое... что вам от меня нужно? Я страдаю... в гордом одиночестве... пять лет ... пять лет! Отношений коту под хвост. Вот как это называется?
–Беспредел! – воскликнул Жора.
–Ужасное событие, – поправил Тёма, – которое способствует развитию у тебя алкогольной зависимости. Я-то тебя вылечу, но вот другие органы пострадают, особенно печень. А её нужно беречь.
–Правильно! Кстати, Вася, Тёмка, вон, на первокурсниц заглядывается.
–Кого? – спросил Вася, засыпая.
–Он плакат с Кёко фоткал! Я видел! – объяснил Жора, – застукал на месте преступления, как говорится!
–Я думал, Тёма из этих...
–Ой! – воскликнул Тёма, – обижаешь. Если бы был, ты бы об этом первым узнал. Ладно, кто такая Кёко?
–Кёко? – уточнил Вася, – первокурсница на лечебном деле, лучшая...
–Это я уже слышал. Это все слышали. Ты, лучше скажи, есть ли про неё что-то, что не все слышали. Потому что я лишь слышал про её успехи в науке и учёбе.
–Мне... Один знакомый... Рассказывал... Ик!
–Так тебе хватит уже... – заключил Тёма, – держи, попей водичку.
Тёмка попросил у официанта стакан и налил туда из своей литровой бутылке воду. После этого он осторожно поднёс Васе стакан воды ко рту. Тот не без проблем и потерь выпил стакан воды.
–Так лучше? – спросил заботливый Артемий, – если что, туалет там. Так вот, Кёко.
–Говорят, она приезжая...В общаге, где я живу, сейчас заселилась. Соседки говорят, что ночами где-то пропадает и почти не спит. Ещё говорят, что энергетики пьёт, как ни в себя. Вечно всем улыбается и пялиться иногда просто в стенку. Причём, может так залипнуть на час. И пялиться пустым взглядом и криповой улыбкой. Ещё ест мало, ей пару раз предлагали гостинцы, она отказывалась. А, ещё торчит в туалете очень долго. Так ещё и носит постоянно кофту с длинным рукавом. Даже когда спит. Никто из девочек не видел её в майке. Ну, вот, приблизительно всё.
–Интересно...
–Что, уже диагноз поставил? – поинтересовался Жора.
–Может быть всё что угодно... – ответил Тёма, – там от РПП до ОКР. И другие неинтересные аббревиатуры. Так, Вася!
Артемий едва поймал падающего со стула Василия. Видимо, он настолько напился, что был не в состоянии сидеть самостоятельно. Либо он очень сильно хотел спать. Так или иначе, его нужно было дотащить до общежития и положить в кровать. И желательно очень тихо, чтобы охранник ничего не заподозрил.
–Так, Жора, – обратился Тёма, – ты бери его слева, а я справа. Сейчас дотащим его до общаги и пойдём дальше кутить.
Благо ребятам в эту прекрасную ночь светила фортуна, и они без проблем дотащили бренное тело Василия до кровати и уложили спать. Охранник был очень занят своим судоку и лишь взглянул на проходящих мимо студентов. Кого-кого, а Георгия он хорошо знал, они вместе на светский мероприятиях дегустировали вина.
Уложивнепутёвого романтика в кровать, Тёме приспичило сходить по маленькому, поэтому он доложил Георгию:
–Я в туалет, а ты подожди меня снаружи, хорошо?
–Конечно, не торопись, – ответил Георгий, – я пока покурю.
Не успел Тёма дойти до санузла, как наткнулся на странную картину. Окно открыто нараспашку, на подоконнике к нему спиной стоит девочка с пепельным блондом и в чёрном платье с длинными рукавами. Услышав шаги, она обернулась. Это была девочка с картинки, Кёко.