Двуликие

Сегодня в расписании только вечерняя тренировка, и после этой ночи стало понятно, почему. В отличие от тех, кто веселился до упаду, я пошла прогуляться на рассвете с целью успокоить нервы. В конце концов, Данте мог не отвечать просто по причине празднования: пошёл пить пиво со старым другом Брендоном, например, кто его знает? Он не считает нужным уведомлять меня обо всех своих жизненных планах, а жаль.

— Год новый, день добрый, что побудило на утреннюю прогулку? — Раздался сдержанный голос из-за спины.

— Где-то подобное уже звучало... — Не оборачиваясь проронила я.

— Ходишь так умиротворённо, не оглядываешься, даже меркнет желание тебя куда-то вести. — Сайфер со скоростью молнии оказался напротив.

Способность говорить быстро покинула тело: во-первых, я впервые отчётливо разглядела его лицо, оно было до боли знакомым. Во-вторых: вау. Выглядит потрясающе. В-третьих: А что ответить? Да и что тут можно поделать? Бежать точно смысла нет, к тому же, не люблю бег.

— Веди. — Вздохнула я, прервав огромную паузу и слегка повернув лицо вправо.

Последние секунды искрящиеся лучи солнца греют лицо, дальше придётся участвовать в разборках. Взгляну напоследок на Ванкувер — город просто замечательный. Большую часть жизни я жила в спешке, не замечая ничего вокруг, но его пейзажи с недавнего времени покорили моё сердце и сохранятся в памяти навсегда.

— Изумлён твоей покорностью, Эстер. Многим стоило бы поучиться... — Джентельмен взял меня под руку.

На этой фразе я заметно дёрнулась и с надеждой заглянула парню в глаза.

— Со «многими» всё в порядке?

— Лиетта пока задерживается в Канаде, кто-то ещё беспокоит? — Как чувствовал, добавил Сайфер.

— Данте на полдня пропал с радара, хоть и сам предлагал частенько маячить друг другу для безопасности.

— Неудержимый Лебланц... И что он собирался вытворить накануне исчезновения?

— «Секунду, с какой радости его посвящать в наши дела?»

— Для начала, хотелось бы знать, что уготовил ты!

— Исходя из статуса, здесь только мне дозволено задавать вопросы. Я сделал лишь одно исключение, а дальше будь добра — не мешай и помалкивай ради собственной безопасности.

— С чего мне верить...

— Никому здесь нельзя верить. — Внезапно и сухо бросил двуликий, — Ты на данный момент не имеешь выбора.

— А вдруг я сильнее?

— Сомневаюсь, что юная девушка способна уложить ста двадцати семилетнего вампира.

— Фу, ты тоже из этих..?!

— Так, а ну замолчи! Тогда кровь была единственным выходом.

— Все вы так говорите! — С издёвкой выдала я.

— Тихо. — Лёгкая ухмылка сопровождающего в момент сменилась сосредоточенным взглядом, — С этой секунды ни звука. — Шёпотом произнёс вампир, причём так, что даже я еле услышала.

После долгой паузы он подхватил меня и помчался на бешеной скорости. Сложно признаться, но мне даже понравилось сидеть на руках и наблюдать смазанные картины улиц, по ощущениям напомнило американские горки!

— С лёгким ветром, — поставил меня и тихонько заговорил он, но разобрать успела только первую и последнюю фразу — садись в машину.

Мы оказались у весьма высокого элитного здания, Сайфер пафосно нацепил солнцезащитные очки и достал из кошелька карточку, разблокировавшую вход. Я шла по длинным коридорам завороженная, будто меня и не принуждали сюда идти вовсе. Всё происходило, как в шикарном, дорогом фильме: изящные декорации, технологии во всей красе, важные персоны, одетые с иголочки... Даже примитивный офис с компьютером, где мы остановились, будто бы излучал комфорт, копировал домашнюю обстановку, не могу объяснить, чем. Уайтли повесил на шею непонятные провода, что-то прикрепил к уху, сел за компьютер и щёлкал мышью, пока я обводила его взглядом.

— «Точно где-то видела, совсем недавно... Но при жизненных обстоятельствах не могла, так где же? Во сне?».

— Эстер, продиктуй своё имя полностью, также дату рождения, родной город, группу крови и... Пожалуй, всё. Этого более, чем достаточно, чтобы узнать остальное.

— Эстер Элизабет Фейт, родилась третьего декабря тысяча девятьсот девяносто шестого года, здесь, в Ванкувере. Кровь не помню, по-моему, говорили третья положительная.

— Приём, вы информацию о той девушке нашли? По веткам Уокеров и Харрисов не так много людей, поторопитесь. Только внесите перед этим информацию по новообращённой... — Сайфер повторил мои слова.

После долгого молчания, он надиктовал коды из букв, цифр, всякой прочей ерунды, просил сверять данные, даже спорил по поводу моих анализов.

— Так, прошу прощения, сейчас уколю и накапаешь кровью в разные места.

— У меня её даже из вены взять не смогли.

— Самый опытный и всезнающий Данте не научил справляться с этой проблемой? Что ж, твоей вины здесь нет. Расслабь максимально кисть, сейчас сам всё сделаю.

Когда я с интересом повернулась посмотреть, что происходит, поймала сильное чувство дежавю и на этот раз догадалась, с чем оно связано.

— Наверное, ты мне снился.

— Чёрт. Почти получилось капнуть, помолчи минутку.

Сначала, я подумала, что сама дёрнулась, но импульс явно пошёл не с моей стороны, дрогнул кое-кто другой.

— Одну возню закончили, переходим к другой... Можешь пока рассказать, что было во сне интересного.

— Если честно, уже начала забывать, заброшенная больница вроде... Ещё задолго до того, как увидела тебя впервые. Хотя, ходит мнение, что человек не может присниться, если ты ни разу его не встречал.

— «Блин, почему же я не помню практически ничего из этого сна, один и тот же кошмар меня последнее время очень долго мучал!»

— Тем временем, у нас вырисовывается далеко не третья положительная... — Ловко сменил тему Вампир. — Приём, тройка в четвёртом звене, это не она; дописывайте код и отправляйте в южное отделение.

На этом моменте мне снова стало плохо: всё вокруг помутнело, к глазам медленно подступила темнота, образовался провал в памяти.

Я очнулась в кровати, взошедшее солнце осветило каждый предмет в комнате, искрились даже летающие пылинки. Шкаф остался открытым, оттуда выглядывали мои новые и старые платья для выступлений, спортивные вещи. Даже на таком расстоянии я смогла подробно разглядеть швы, пайетки, бусинки, текстуру ткани... Невероятно. Никогда раньше не отслеживала эту игру цвета и света, да и не видела вдаль настолько хорошо. Возможно, начинают сбываться заверения Данте о повышенном качестве работы анализаторов тела. Я последний раз набрала его номер, оставила несколько пропущенных, а затем пополнила список непрочитанных сообщений. Мысли о нём, как и обо всех вампирских делах, уже начали доставлять некую душевную боль, схожую с прикосновением к мозоли, пришлось выбросить это подальше из головы.

— «Пожалуй, лучшее начало первого дня года — перебрать свои наряды!» — я подошла и достала комбинезон для нынешней короткой программы. Его мне сшили довольно быстро, особо сильных заморочек с дизайном не было: мы с Анной сошлись на том, что кататься в нём должно быть максимально удобно, потому что в первый день соревнований я волнуюсь гораздо больше и ни одна вещь не должна доставлять лишних хлопот. Верх — как обычная майка, низ — лосины, снимающиеся засчёт молнии на спине. Правая сторона полностью чёрная, слева цвет уже поинтереснее: градиент от тёмно бордового к пылающему оранжевому, как небо на закате. При этом, ткани разделены неровно, а портниха под конец не удержалась и добавила к идее узоры из тёмных полосок, местами заходящие на цветную сторону ноги и на рёбра.

Следующим завоевал моё внимание костюм для показательного «Фламенко». Тренер сама придумала тему и настояла на её выборе, хотя мне совершенно не нравилось. Только спустя время смогла оценить достоинства этого экспрессивного танца: после того, как спортсмен откатывает две лиричных и местами даже драматичных программы, — просто необходима смена настроения. Хоть я и не люблю показывать наигранные эмоции, там непреднамеренно поднимаются уголки губ на почве азарта, а интерес и уважение к чужой культуре вызывают неподдельный восторг. Полупрозрачная юбка переливается в оттенки от красного до бордового, слегка придаёт объёма, но всё равно остаётся лёгкой. На руки крепятся рукава-воланы из того же материала.

И последним, но не по значению, в сегодняшнем любовании оказалось платье для произвольной программы. Боже, как я его ждала! Самый печальный факт: по-нормальному его так и не удалось примерить — не было сил, желания, настроения, — оно приехало недавно. Предыдущие старты я катала в минималистичном чёрном платье с элементами готики, но тренер передала, что оно ужасно сказывается на второй оценке. Многие воспринимали мой образ, как унылый и сравнивали программу с похоронами, хотя за основу была взята другая идея. Злопыхатели даже писали в заголовках: «В новой произвольной Эстер публично хоронит свою карьеру!». Не долго думая, я нырнула в шкаф и сняла наряд с вешалки.

— «Плюс быть растянутой — сама себе можешь застёгивать молнию, как удобно!».

Прежде, мне настолько ни у кого не нравился фасон, здесь же, при удобстве и отсутствии скованности движения, красовались оригинальные вырезы, слегка присыпанные жемчужными бусинами, сверкали стразы и переливались в оттенках синего и лазурного. Более того, вдоль предплечий изящно струилась короткая часть ткани, создавая эффект плавников. Рисунок одновременно напоминал чем-то льдины, северное сияние и в целом, многое, на что способно людское воображение. Только история программы полна эмоций и рассказывает про тонущую девушку, пытающуюся спастись. В конце она просыпается от длительного кошмара и понимает, что её жизнь действительно находится на дне. Последняя строчка, ведущая к финальной позе, открыто указывает на пребывание в цепях, из которых только предстоит выбраться. Можно считать, что костюм водной тематики, а основу идеи, как в нашем виде спорта это часто и бывает: заложила песня известной рок-группы, по счастливому стечению обстоятельств вышедшая перед прошлым межсезоньем и вдохновившая меня вновь бороться и творить. Заслушала её до дыр, а спустя время, когда удалось убедить тренера поставить мне смелую, специфичную, сильно отличающуюся от других программу, заставила большое количество людей пересмотреть свои взгляды на музыкальный вкус и добавить её в плей-лист.

На вечернюю тренировку я наконец-то пришла с позитивным настроем. Множество событий за последний год выбивали из колеи, но не сильно, причём, возвращать прежний ритм жизни удавалось практически сразу, благодаря упорству и нерушимой привязанности к своей работе. Все друг друга поздравили, обошлись без взвешивания, тренер в кои-то веки решила не устраивать сцен и пустила отрабатывать прыжки на льду. Сальхов и риттбергер прошли для меня скучно и незаметно, а тулупы, флипы, лутцы я штамповать очень любила. Работу с акселем так назвать уже нельзя, она ощущается как более творческая, несмотря на огромные затраты сил. Этот прыжок — мой фаворит, его скорее получается оттачивать, нежели штамповать, возможно, ещё и потому, что тройной уже входит в разряд ультра-си. Каждое удачное приземление дополнительно помогало воспрянуть духом, по-другому и быть не могло, такие особенные ощущения вряд ли можно получить где-нибудь ещё, спортсмены меня поймут. Дойдя как раз до тройного акселя, я совсем разошлась и в какой-то момент переборщила с силой маха на заходе, вылететь получилось в неудачном наклоне и очень высоко. Естественно я его перекрутила и упала, но поразило меня другое и только позднее.

— Эстер, подъезжай-ка сюда. — Серьёзно подозвала Анна.

Рядом с ней стоял мужчина, который работал над программами с некоторыми нашими девочками. Они оба вдумчиво поглядывали то на его телефон, то на меня, заставляя ещё больше притаиться и ожидать замечаний.

— Ричард заснял как ты прыгаешь. — Она выдержала длительную паузу, перевернув ко мне экран и с серьёзным тоном продолжила, — Посмотри внимательно. Это что за прыжок, мы такое разве разучивали? Кто тебя вообще научил, при мне ни единого намёка даже на стабильный тройной аксель не проглядывалось. Срывы тройных прыжков, каскадов, травмы, трещина в ноге в конце-то концов! Эстер, ты всё это время меня вокруг пальца водила? Настолько не хотелось работать, что готова была лгать и губить ярчайший талант? К растяжке, скольжению вопросов нет, там, видимо, тебе работать нравилось, музыку ты чувствуешь и прекрасно отыгрываешь без особых усилий, но фигурное катание — это ещё и спорт! Здесь, чтобы быть лучшей, нужно пахать, а не отсиживаться дома, здесь нужны нагрузки, нужны техничные прыжки, нужно стремление! Где же оно у тебя? Как я могу работать с теми, кому плевать на результат, на пролёты мимо первого места и даже пьедестала, для кого важнее потусить, подурачиться и не быть откровенными с тренером? Перекрученный четверной аксель, да где такое слыхано?! У меня с тобой сердце остановится, ей богу, уйди с глаз моих!

Я увидела своими глазами роковую ошибку, допущенную несколько минут назад и впала в настоящую панику. Никто из людей на свете ещё не мог докрутить четверной аксель. Мало того, что не заметила сама, мало того, что увидели другие, так ещё и получила компромат, который в будущем точно привлечёт внимание и доставит кучу проблем! Нужно быстро соображать, как можно хоть что-то исправить! Пульс поднялся ещё сильнее, глаза от криков снова оказались на мокром месте и не нашлось ничего лучше, чем послушать своё сердце и дать выплеснуть всё, что в нём накопилось. Я выдернула у Анны из рук телефон, перескочила через борт, со всей силы бросила его на пол и, не надевая чехлов для лезвий, с криками добила его коньками, буквально стирая в порошок.

— Вы вечно на меня орёте и унижаете, я устала терпеть насмешки! Какой к чёрту перекрученный кваксель... ужас! Да, не докрутила я свой главный прыжок один раз, с тройного акселя иногда падают, представляете? А вы что устроили? Мои нервы уже не выдерживают ваших скандалов и вылуплений! Вы... Вы с Ричардом сговорились, да? Один дожидается малейшего косяка, а вторая соображает как за него отомстить? Про пять оборотов кому идея принадлежит, вдвоём придумывали?! Умереть можно со смеху! Ненавижу! До свидания! — Истерика получилась настолько правдоподобной, что слёзы закапали весь пол, а всхлипы, казалось, были слышны по всему городу. Вдобавок, дыхание сбилось и дело чуть не дошло до аффективно-респираторного приступа. Ошарашены были все.

Я быстро собрала вещи и убежала, уже раздумывая над тем, как лучше извиниться. Ещё и за телефон теперь компенсацию выплачивать, и... Столько проблем... Ладно, допустим, я никогда не жаловалась тренеру на печальные события в жизни, могу написать, что всё горой навалилось, а добила смерть единственного и любимого питомца. Факт о том, что моего пса забрал ещё октябрь, родителей попрошу в будущем не упоминать. Кстати, о его смерти я узнала прямо на соревнованиях перед произвольной, так символично вышло, что катала в чёрном и задала более трагичный тон программе на оставшийся сезон. Только я успела приоткрыть дверь, как с порога началась очередная возня.

— Твой второй тренер звонил, какой кошмар, что там у вас случилось? — Заволновалась Грейс.

Желания всё объяснять по-новой не было вообще, но пришлось, потому что крайне нужно. Главную просьбу я проследила, чтоб она уяснила, над остальным долго решила не распинаться.

— Слушай, у тебя который срыв, уже и на тренеров кричишь, нужно что-то делать!

— Как будто ты в моём возрасте не была эмоциональной... Не забывай, мне месяц назад только исполнилось шестнадцать! Разговор окончен! — Дверь в комнату захлопнулась на замок.

Я вяло легла «не поев» и заснула как только голова коснулась подушки.