Глава 8
Генри стоял на входе в монастырь и встречал все прибывавших гостей. Он смотрел на богато одетых мужчин и женщин, и мечтал, что когда-нибудь он станет одним из этих мужчин, а сопровождать его на каждое торжество будет роскошно одетая жена.
Ему было жаль Генриетту. Не хотел бы он чувствовать то, что сейчас чувствует она. И все из-за несчастной любви.
Когда все гости зашли в монастырь и расселись по скамьям, Генри посмотрел на Фрэнсис. В лучах закатного солнца ее кожа переливалась розоватой золотизной. Волнистые волосы рассыпались по плечам, хлопковое платье цвета слоновой кости изящно обрамляло ее худенькое тельце. Генри так засмотрелся, что не заметил приезд невесты и ее семьи.
Первой из экипажа вышла Дафна. Розовое платье развевалось на ветру. Бусины в волосах и в ожерелье сверкали на оранжевом солнце. Дафна также первой из семьи невесты прошла в зал и села в первом ряду. Молодая графиня Аметьен де Лаврет время от времени искоса поглядывала на улыбающуюся Дафну.
Зазвучал орган. Все разговоры и перешептывания мигом стихли. Офелия легкой, даже меланхоличной походкой шла к алтарю под руку с отцом. Тонкая ажурная вуаль не позволяла как следует рассмотреть лицо невесты, но Дафна понимала, что чувствует ее сестра.
Офелия подошла к Льюису и отец отошел, присев на ту же скамью, на которой сидела его старшая дочь.
- Согласны ли Вы, месье Льюис Антуан Кармонэ, взять в законные жены мадмуазель Офелию Катарину Ле Бре? Клянитесь быть с ней, пока смерть не разлучит вас?
- Согласен.
- Согласны ли Вы, мадмуазель Офелия Катарина Ле Бре, взять в законные мужья месье Льюиса Антуана Кармонэ? Клянитесь быть с ним, пока смерть не разлучит вас?
Офелия молчала. Гости пожирали ее взглядом. Вот он. Выбор, который перевернет жизнь совсем юной девушки. Наконец, посмотрев на священника, Офелия кивнула.
- Согласна.
- Объявляю вас мужем и женой! Во имя Христа! Аминь.
Льюис поднял вуаль и совсем нежно, лишь в уголок губ, поцеловал девушку. Офелия через чур резко схватила кольцо и одела его на палец Льюису. Он проделал ту же процедуру, только с большей нежностью и аккуратностью. Гости встали и похлопали.
Силуэт одинокой и печальной светловолосой девушки выделялся на фоне радостных гостей ярче всего. Совсем поникшая, как нежный сломанный цветок, она стояла в тени и смотрела на происходящее. В голубых глазах скопились слезы, но Генриетта продолжала смотреть, как Офелия улыбается и принимает подарки. Неужели она и вправду любит его?
По приезде в особняк, отец отошел вместе с месье Кармонэ-старшим.
- Вот документы на поместье в Нанте и Ваши пятьдесят тысяч франков. Как мы и договаривались.
- Рад, что Вы держите свое слово, месье. Не то что Ваша почившая супруга.
- Моя супруга сделала правильный выбор, выйдя за меня, а не за вас.
- Я ухаживал за ней как никто другой. Но Катарина, видимо, была слишком избалованной.
Господин Ле Бре, сидя за дубовым столом, сжал кулаки. Когда-то этот напыщенный месье ухаживал за Катариной и даже претендовал на ее руку и сердце. Но в последний момент, совсем юная на тот момент Катарина передумала и вышла за господина Ле Бре.
- Как Вы смеете так говорить! Катарина была прекрасной женой и матерью! А Вы...!
- Хех, посмотрим на Вашу дочь.
Офелия танцевала с Льюисом, когда заметила белую, на фоне ярко одетых гостей, девушку. Когда танец был окончен, Генри легонько касаясь локтя Офелии, увел ее в альков.
- Я все видел.
- Генри, я не понимаю. Объясни.
- Я видел, как ты счастливо смотрела на своего муженька, в то время как мою сестру душили слезы.
- Я люблю Генриетту. И то, что ты видел... Это была лишь маска вежливости. Там было много знатных господ. Я не могла не улыбаться. Это лишь этикет.
- Не подходи к ней больше. Уезжай с месье и не пиши Генриетте. Ты лишь своим видом причиняешь ей душевную боль.
- Я... Я... Я поняла. Сделаю как скажешь, Генри.
Обратно Офелия возвращалась с грустью и тоской в глазах. Она вновь посмотрела на Генриетту, которая теперь танцевала с Генри, стараясь не смотреть на невесту. Это ранило Офелию в самое сердце.
- Знаете, Дафна, Вы выглядите лучше всех на сегодняшнем вечере,- Льюис вальяжно подошел к Дафне и приобняв ее за талию, пустился в пляс под веселую и задорную музыку.
- Вы мне льстите. Не стоит.
- Я люблю тебя, Дафна. Знаю, что поступил как...
- Как козел.
- Как козел,- теперь парень мягко и без похоти улыбался Дафне,- Я хотел сказать, что был дураком и донжуаном. Не знаю, простишь ли ты меня, но лучше бы я женился на тебе, Дафна.
- Льюис, я не могу простить предательство. Ты это прекрасно понимаешь и таишь надежду на то, что между нами может что-то быть?
- Между нами было. И я всегда буду помнить о твоем прекрасном теле, твоих прекрасных словах, твоих очаровательных глазах. Прошу, дай мне шанс.
- Льюис... Я любила тебя. По-настоящему. А ты предал меня. Извини, но я не могу. Даже если бы очень хотела. У меня есть честь и достоинство. Прощать такого, как ты сказал, донжуана, я не намерена. Мне пора.
Праздник проходил довольно весело. Но в душе многие чувствовали апатию, разочарование и душевную боль. Внешне все улыбались, танцевали, весело болтали, попивая розовое шампанское, но изнутри их сжигали чувства, не совсем приятные.
Господин Ле Бре сидел за круглым столом, напротив месье Кармонэ-старшего. Тот наблюдал за своим сыном.
Черная ночь. Пока все веселятся на свадьбе, она выходит на охоту. Графиня Аметьен де Лаврет мирно прогуливалась у стен особняка и задумчиво смотрела вдаль. Послышался утробный рык. Девушка обернулась, внимательно осмотрелась. Никого. Пошла дальше. Тишина была оглушающей. Лишь гравий хрустел под ногами. Хруст. И еще хруст. Это был звук уже не шагов графини. Последнее, что увидела мадам Аметьен де Лаврет, так это сверкающие глаза, красный плащ и острые, рассекающие ее шею, когти. Она даже вскрикнуть не успела, как ее тело, растерзанное, полетело с обрыва прямо в лазурные воды Атлантического океана.