Глава I. На грани сна и света
Элия снова бежала.
Мир вокруг был беззвучен, окутан пепельной мглой. Серое небо нависало низко, словно само затаило дыхание. Под ногами трескалась земля, источая тёплый, вязкий мрак. Впереди — Лианна. Лицо терялось в дымке, но движения были знакомыми: лёгкими, стремительными, будто она не касалась земли вовсе.
— Подожди... прошу! — крикнула Элия, но голос тонул в пустоте, как будто сама тьма не позволяла ему вырваться.
Лианна не обернулась. Она не убегала и не спасалась, а словно уходила вглубь чего-то — непостижимого, затягивающего. По её плечам стекала багровая ткань — не плащ, нет. Живая тень, текущая со спины и исчезающая в воздухе. На левой ладони вспыхнул знак — пульсирующий алым светом. Метка?
Элия сделала шаг вперёд — и земля исчезла. Она падала. Бесконечно. Беззвучно.
Из пустоты шептало: Ты не смогла её спасти.
Она резко проснулась.
Холодный воздух рассек лицо, как пощёчина. Лоб был влажным от пота, дыхание сбивчивым, сердце — в тисках.
— Опять... — выдохнула она. — Опять этот сон.
Сев на постели, она отбросила покрывало и обвела взглядом комнату. Просторные окна, резной столик с хрустальной чашей для молитв, стеллажи с книгами по светлой магии и древней истории Иллеа. Всё было знакомо, спокойно. Но внутри — гудел холод.
Раздался осторожный стук.
— Госпожа? — голос за дверью был мягким, как утренний туман.
— Входи, Саэль, — откликнулась Элия, поправляя волосы.
В комнату вошла Саэль — её помощница и, пожалуй, единственный человек, перед которым Элия могла быть просто собой. На ней было светло-серое платье с вышитым знаком лугового клана — символ дома, в котором она родилась, хотя уже много лет служила Дому Света.
— Вам снова снился кошмар, — тихо сказала она, приближаясь с подносом. На нём — чашка с травяным чаем, кусочки мёда и свежий свиток.
Элия взяла чашу и сделала глоток. Горячее жидкое золото пробежало по горлу, разгоняя остатки сна.
— Да. Лианна снова уходила. Я звала её, но... она исчезала. И этот знак на её ладони... Он светился, как кровь.
Саэль молча поставила поднос на стол и мягко коснулась плеча Элии.
— Возможно, это не просто сон, — сказала она. — Что-то внутри вас тревожится. Ваша кровь — древняя. Она чувствует раньше, чем разум.
— Если бы это было так, я бы знала, что именно чувствую, — с горечью усмехнулась Элия. — А так... я просто снова и снова теряю её. Каждую ночь.
Она встала и подошла к окну. За стенами Храма разливался утренний Иллеа: улицы из белого камня, воздушные платформы, купола, где жрецы читали заклинания исцеления. Всё сияло, но внутри этого сияния что-то дрожало — будто сама ткань магии была натянута слишком туго.
— Нужно идти, — сказала она, нарушая молчание. — Сегодня у меня занятие в Академии. Дети ждут.
Саэль чуть улыбнулась:
— Уже всё готово. Я передала мастеру Керину, что вы прибудете к утреннему кругу. Он сказал, что ученики скучают по вашим «огненным метафорам».
Элия усмехнулась впервые за утро:
— Я и правда слишком часто сравниваю магию с огнём. Наверное, потому что в ней столько же красоты, сколько разрушения... как и в нас самих.
— Вы говорите с ними искренне, — сказала Саэль. — Потому они и слушают. Даже те, кто делает вид, что не слушает.
Элия допила остатки чая.
— Иногда я завидую им. Их магия только просыпается, их страхи — ещё неглубокие. А у меня... всё наоборот. Этот сон не уходит. Как будто это не просто память. Будто Лианна где-то рядом. Или зовёт меня.
Саэль чуть склонила голову:
— Тогда, может, пришло время не только вспоминать, но и искать. Всё в этом мире оставляет след. Даже тени.
Элия задержала взгляд на ней.
— Знаешь, иногда я думаю: если бы не ты, я бы уже забыла, кто я. Титулы, обряды, пророчества... Но ты рядом. И напоминаешь, что я — живая.
Саэль опустила глаза, смущённо:
— Я просто следую тому, что велит сердце. А сердце моё давно знает, кому служить.
Элия мягко коснулась её руки:
— Спасибо. Если всё в этом мире действительно оставляет след... я надеюсь, Лианна оставила его. И мы найдём его. Не ради пророчеств. Ради неё.
Она подошла к резному сундуку у стены и достала бело-золотой кафтан — одежду мага-наставника. На груди — знак её рода: стилизованное солнце с четырьмя лучами. Волосы она собрала в свободную косу, оставив на лбу прядь — так носила её мать, Жрица Живого Света.
Саэль помогла застегнуть плечевые застёжки и поправила прядь у виска.
— Вы выглядите так, как вас видит народ, — сказала она. — Но мне всё равно ближе просто Элия.
Элия чуть улыбнулась:
— Хорошо, что ты об этом помнишь.
Они обменялись коротким взглядом — тем, в котором не нужны были слова. И вместе вышли из покоев в залитые светом коридоры Храма. За стенами начинался новый день.