4. Солнце еще высоко.
Как бы сильно Маше ни хотелось забыть Александра как страшный сон, прийти на собрание "Иркутских кровосись" было нужно. Одиночки в вампирском сообществе - большая редкость. И нет, их не считают смельчаками или какими-то интересными ребятами. Скорее одиночки воспринимаются как фрики. И Маша, которая никогда не крутилась в тусовках сородичей, сразу привлекла внимание. Многих Маша уже знала. Не лично, конечно. Это были известные в пределах города бизнесмены, телеведущая на местном канале, парочка человек из городского управления, Вартан, и даже соседка Ира.
Предыдущий Князь никогда не устраивал собраний. Ему в целом было плевать на все, что происходило вокруг. Главное, чтобы никто не дебоширил и не подставлял под удар вампирское сообщество.
На небольшую сцену вышел Александр, весь такой красивый, в идеально выглаженном и накрахмаленном костюме. Со стороны это мероприятие больше было похоже на сходку его фанатов. Князь долго всматривался в толпу, пока не нашел в ней Машу, улыбнулся своей лисьей улыбкой и начал свою приветственную речь:
- Дамы и Господа! Я собрал вас для того, чтобы мы могли в спокойной обстановке познакомиться. Как вы могли уже догадаться, меня зовут Александр Девятов, и я новый Князь Иркутский. Предыдущий Князь Мирослав, к сожалению, не оправдал ожиданий Верховного совета и был, кхм, замещен.
Он произнес последнее слово с какой-то странной интонацией, и сразу стало понятно – в живых Мирослава больше нет.
В принципе, Маше не сильно было интересно, что там этот напыщенный павлин дальше будет говорить. Она откинулась на спинку кресла и открыла в телефоне лучшую убийцу времени – игру «три в ряд». За час абсолютно бесполезного собрания Маша успела пройти двадцать уровней, и даже один уровень самой высокой сложности.
Когда все закончилось, девушка поспешила первая выйти из зала и как можно быстрее удалиться. На парковке возле дома культуры ее уже ждал Валерчик.
- Это что у вас там такое было? – Спросил он, когда Маша захлопнула дверцу машины.
- Собрание анонимных алкоголиков.
- Нихрена у вас там алкоголики.
Валерчик присвистнул, увидев садящуюся в соседнюю гигантских размеров белоснежную «Ауди» местную телеведущую.
- А ты что, алкоголичка? – Он резко повернулся к Маше и вопросительно выгнул бровь.
- Я в завязке много лет.
- Но мы же иногда пьем пиво.
- Ну всё, скоро значит обратно в запой уйду.
С ложью пришлось импровизировать. Казалось бы, внушаешь Валерчику, что не хочет он никаких подробностей знать, и все. Никаких проблем. Но почему-то жалко было Маше. Будто какой-то барьер пресекал любое желание залезть в мозги соседа.
Понятное дело, Валеру убедить не удалось, но больше расспрашивать о загадочном собрании он не стал.
Время от времени Маше писал Коля. Он не настаивал на новой встрече и не пытался подкатить. Просто поддерживал нейтральную беседу, несмотря на довольно холодные и односложные ответы со стороны девушки. Ему просто нужен был собеседник.
Коля оказался очень одиноким человеком, которому тяжело это одиночество переносить. На этот раз он написал, что хотел бы отвлечься от города и провести выходные где-нибудь в другом месте. В ответ на это Маша без задней мысли предложила съездить к ней на дачу. Дома Маша собрала рюкзак с одеждой, горшки с растениями для пересадки и сумку со всякими химикатами от паразитов.
Дача была для Маши символом победы над крестьянством. Когда-то давно она была служанкой в загородном доме одного дворянина, и иметь дом в деревне для того времени было сродни рабству. Сейчас же Маша чувствовала особенное удовлетворение от мысли, что у нее есть дом. Хоть и не большой, но он ее. И никому она за него ничего не должна... Кроме налога на имущество.
С Колей они встретились у железнодорожного вокзала, купили два билета на последнюю электричку и тронулись в путь. Далее два часа в пути в неловком молчании. Коля ерзал на сидении и периодически зависал на мелькающие за окном деревья, а Маша всю дорогу играла в «три в ряд».
Деревня встретила прибывших кроваво-красной полоской закатного солнца, щебетом птиц и шелестом листьев. Ни людей, ни машин, только уезжающая вдаль электричка.
На лавочке около соседнего дома сидела совсем древнего вида старуха. Она пристально смотрела за тем, как Маша ищет ключ от калитки в сумке, и недовольно бубнила себе под нос.
Ключ вскоре был найден. Калитка жалобно скрипнула. Долговязому Коле пришлось сильно пригнуться, чтобы пройти через крошечный проем. Вообще он был первым человеком, которого Маша пустила к себе на дачу. Старенький одноэтажный домик с обычными деревянными окнами и резными наличниками. В нем не было капитального ремонта с тех пор, как Маша его получила. Крышу только починили, а в остальном все осталось как было.
В то время, как у других обитателей деревни каждый сантиметр земли был засеян чем-то съедобным, Машин участок был усыпан цветами, кустарниками и деревьями. Из съедобного здесь был только шиповник и пара яблонь. Больше всего этому удивился Коля, который уже приготовился полоть поле картошки.
- Обма-а-анщица! – Протянул Коля. – Ты обещала мне работу в огороде до ночи.
- Рано радуешься. Я тебя сейчас пруд чистить заставлю.
- Какой пруд?
Коля уставился на Машу. Та ехидно улыбнулась и направилась вглубь участка. Там, в самом конце, у забора, окруженный ивами раскинулся небольшой прудик с каменным дном. Вокруг прудика радостно кивали головками жёлтые цветы, а в тени самой большой ивы стояла пара грязных шезлонгов. Коля присвистнул, глядя на мутную воду.
Переодевание в дачную одежду – неотъемлемая часть такого отдыха. В Машиных старых спортивках Коля смотрелся комично. Из-за разницы в росте эти штаны у него заканчивались чуть ниже колена. Благо, футболку он все-таки додумался взять запасную.
Маша в своей длинной серой футболке и красных шортах бродила по участку босиком и пыталась найти места для новоприбывших саженцев. Каждое растение в этом саду имело свою историю. И каждое растение Маша принципиально выращивала из семечка. Это был ещё один способ коротать вечную жизнь. Когда ты выращиваешь из семечка – тебе есть чего ждать. Сначала оно должно прорости, потом укрепиться в земле, пережить огромное количество метаморфоз, и только спустя много-много времени крохотное семечко превратится в здоровое крепкое растение и получит свое место в саду.
Машу комары игнорировали, а вот Колю облепили со всех сторон. Пришлось поджечь травяные скрутки, чтобы хоть немного разогнать рой насекомых.
После тяжёлого трудового вечера, Коле был предложен обещанный пикник в виде сосисок на мангале с овощами. Над шезлонгами возле пруда горел одинокий фонарь. Рядом поставили столик, разложили ужин. Внутри коробки томатного сока у нее как обычно был припрятан пакетик с кровью. Когда Коля увидел его, то в шутку назвал Машу гастрономической извращенкой. Она посмеялась, наполнила кружку и развалилась на шезлонге. Вокруг стрекотали сверчки, прохладный ночной воздух приятно морозил нос. Коля мурлыкал себе под нос какую-то песенку, жадно поглощая ужин.
Больше всего Коле понравился деревенский туалет, которым лет сто пятьдесят никто не пользовался. Ходить туда он, конечно, не стал. Выбрал себе за участком куст и решил временно писать там. В этот вечер впервые за долгое время они оба почувствовали умиротворение. Жаль, не надолго.
За очистку участка от всякой гадости взялись только в середине следующего дня, когда небо покрылось тучками. Солнце Машу, конечно, не убивает, но ожоги оставляем страшные. А на то, чтобы их залечить нужно много сил и много человеческой крови.
Соседка, та самая бабка, весь день вопила через забор. Сначала что от Машиных яблонь тень мешает ее огурцам расти, потом что этот забор стоит не правильно, и Маша украла у нее часть ее земли, а апогеем стало обвинение в том, что Маша по ночам душит ее куриц и использует их в сатанинских ритуалах даже в те дни, когда Маши нет в деревне.
Девушка ничем ей не отвечала. Но про себя порадовалась своей вечной жизни. Ей не грозит стать одинокой старой бабкой на отшибе цивилизации.
Вечером Коле стало плохо. Снова жар, снова трясет. Маша уложила его в кровать. Она не сразу поняла, что это не просто какая-то болезнь, а самая настоящая ломка. Прошлая по сравнению с этой казалась чем-то совсем не серьезным. Ломка вдали от цивилизации, успокоительных препаратов и прочих способов утихомирить ее. Маша боялась оставить Колю даже на одну минуту. Сидела у кровати и время от времени использовала свой вампирский гипноз, чтобы успокоить его. Она гладила его по мягким кудрям, влажным от пота, разговаривала с ним.
В те редкие моменты, когда Коля засыпал, она выбегала к соседскому сараю за курицей или кроликом. Вкус у них был отвратительный, по сравнению с человеческой кровью, но выбирать не приходилось. Из мяса она варила бульон себя и для Коли, а кровь просто выпивала.
И так они провели больше недели. Первые три дня были невыносимы. Коля скулил от боли, много бредил, норовил уйти в лес, постоянно просил Машу принести его сумку. Маша уже давно догадалась, что в ней по синим отметинам на сгибе локтей у Коли. Но каждый день она шутила одну и ту же шутку:
- Ты не уедешь отсюда, пока не почистишь мне пруд.
На восьмой день Коля начал над этой шуткой смеяться. Это прогресс. Начал постоянно извиняться, просил отпустить домой, но Маша была непреклонна. На десятый день Коля начал задавать неудобные вопросы. Почему она все время рядом. Никуда не уходит, когда он в сознании, не спит. Маша, в свою очередь, пыталась его убедить, что он бредит. Хотела добавить в свои слова каплю гипноза, но на крови животных далеко не уедешь. Способности сильно ослабевают, и гипноз выходит очень слабым, а Маша и без того вампир посредственный.
На двенадцатый день Коля смог сам встать. Он нашел свой рюкзак и стал в нем рыться, но Маша ещё в первый день уничтожила все опасное содержимое в нем.
Обратно в город билеты были куплены на тринадцатый день. Коля уже почти совсем успокоился. Его немного трясло, но в целом он чувствовал себя неплохо. А вот Маше становилось тяжелее и тяжелее. Это как резко переводить собаку на другой корм – реакция организма непредсказуема. За всю свою жизнь Маша никогда не питалась кровью животных и сейчас зверела на глазах.
Всю дорогу Коля извинялся, клялся отплатить за Машину доброту и поддержку и, конечно же, обещал завязать.
На вокзале Машу встретил Валера.
- Это что за Слендермен? – Спросил он, глядя на уходящую вдаль долговязую фигуру Коли.
- Кто? – Маша едва могла соображать
- Ну из игры чувак такой. Длинный, в костюме и без лица.
Валера махнул рукой в ответ на непонимающим взгляд Маши и завел машину. Всю дорогу девушка впивалась в ладони ногтями, чтобы не терять сознания. Лифт все ещё не починили, и Маша стрелой взлетела по лестнице. Где-то вдалеке Валера кричал ей, что она переборщила, и ее квартира находится ниже, но сейчас Маша направлялась не к себе.
Заколотила в коричневую металлическую дверь, молясь, чтобы Ира оказалась дома.
- Можно войти? Это срочно. – Выпалила она высокой ухоженной блондинке.
Ира освободила дверной проем, чтобы Маша могла войти.
- Пить... Срочно.
Соседка взяла из своего холодильника донорский пакетик и вручила Маше. Та, сидя на ковре в прихожей, жадно впилась в него. Успокоиться получилось только через пару внушительных глотков.
- Спасибо. – Выдохнула она.
- Ты где была? – спросила у нее Ира с ноткой недовольства. Или упрека. Не понятно.
- На даче.
- Я тебе звонила. И писала.
- Там не было связи.
Иногда Маша даже не задумывалась, что ее присутствие в чьей-то жизни важно. Да и не было особо времени проверять телефон.
- А чего звонила то? – Поинтересовалась Маша, сделав ещё пару глотков.
- Вартана убили.
Маша поперхнулась кровью, и пара капель упала на ее рубашку.
- И не только его, ещё Жанну.
Если Вартан был личностью локально известной, то убийство Жанны точно не осталось для общественности незамеченным. Местная телеведущая и любимица народа, вечный волонтёр в приютах для животных и детских домах, общественный деятель. Человеческий народ любил ее. Скорее всего за это дело возьмётся человеческая полиция.
Впервые за свою жизнь, Маша понадеялась на Александра. Мысленно она взывала к его благоразумию. Но одно было понятно точно – спокойной жизни пришел конец.
Маша достала телефон, который, кажется, должно было разорвать от уведомлений. Местные новостные каналы гудели новостью о смерти Жанны Колокольской, десять пропущенных от помощницы Светы, и одно последнее сообщение от нее: «заказчик не может больше ждать. Отказ от заказа», Валерчик, зачем-то отправивший ей свой список покупок, те самые пропущенные звонки и сообщения от Иры, в чате «Иркутских кровосись» горела иконка, оповещающая о двух тысячах непрочитанных сообщений.
- Я думала тебя тоже убили. – Сказала Ира после долгого молчания и села на пол напротив Маши.
- Извини. Я правда не всегда задумываюсь, что мое отсутствие кто-то может заметить.
- А ещё мне Мирослав написал. Не со своего номера, но я точно знаю, что это он.
Маша подняла на соседку вопросительный взгляд. Почему предыдущий князь вообще может ей писать.
- Ну-у-у. Мы немного... Встречались. - Если бы Ира могла покраснеть, она бы покраснела. – Это не та вещь, которую стоит афишировать, да и мы с тобой давно не общались.
- Ладно, прощаю. Одолжишь ещё один? У меня голяк совсем. – Маша покрутил а пустым пакетиком донорской крови.
Ира закатила глаза, но с лёгкой улыбкой все же отошла на кухню. Принесла на всякий случай три пакета. Один, правда, вскрыла сама.
- Так а что написал то? – Поинтересовалась Маша.
- Что любит...
- Информативно. А пакеты откуда? – С подозрением спросила Маша.
- Так я главврач. В тридцать пятой.
- Сама? Или пришлось помогать.
Соседка обиженно надула губы.
- Сама, конечно. Иначе было бы не интересно. Сама понимаешь, в нашей вечной жизни нужно иногда чего-то достигать самостоятельно. Иначе зачем все это? В этом же и заключается смысл – в достижении целей. Сам процесс получения желаемого.
Обе девушки не мигая уставились куда-то в сторону. Повисла тишина.
- Спасибо, Ир.
- За что?
- За то, что тебе не все равно.