Искра солнца

Ее обступили тени. Она змеями вились вокруг, липкими щупальцами обхватывали руки и ноги, тянулись к горлу. Рин тщетно забилась, в панике пытаясь избавиться от них. Щупальца, обвившие ее лодыжки и кисти рук, неожиданно стали острыми и кольцами проволоки стиснули плоть. Рин почувствовала, как по коже заструились потоки обжигающе горячей крови.

– Помоги мне, – призрачный шепот, казалось, возник прямо в голове. – Прошу. Ты нужна мне.

– Кто ты?

Рин в ужасе завертела головой и еще сильнее задергалась.

– Помоги мне, и я помогу тебе. Ты станешь сильной. Больше никто не сможет удержать тебя, посадить в клетку. Ты исполнишь все свои мечты. Достигнешь всех целей. Я подарю тебе то, о чем ты всегда мечтала. Только помоги мне.

Сердце птицей со сломанными крыльями затрепетало в груди. Тени извивающимися кинжалами ранили тело, прорезая кожу и мышцы. Но Рин все равно продолжала биться, несмотря на сводящую с ума боль. Это ложь. Она знала, что это ложь.

– Отпусти меня! – в исступлении закричала Рин. – Отпу...

Одно из щупалец сжалось вокруг горла, и крик застрял внутри. Из порезов на всем теле текла теплая кровь, щекоча еще неповрежденную кожу и образуя под Рин темную лужу.

– Ты мне нужна, – из голоса исчезли все просящие нотки, и он стал жестким. – Без меня ты – ничто. Без тебя я – ничто. Мы нужны друг другу. Мы созданы друг для друга.

– Нет, нет! – из горла вырывался хрип. Рин уже не чувствовала правую руку. Только боль, что пульсировала в том месте, где раньше была кисть. Теперь она исчезла, и запястье оканчивалось лоскутами кожи и мяса. – Отпусти меня! Я не хочу!

Слезы лились из глаз. Рин дергалась, но с каждым разом ее попытки вырваться становились все слабее. Вместе с кровью, опутанная толстыми черными нитями тьмы, она теряла силы. Свет, который она старалась вызвать, лишь вяло встрепенулся и исчез.

Монстру больше ничего не могло помешать.

– Ничто не зависит от твоих желаний. Нельзя изменить того, что суждено.

Рин закричала, когда тени заострились и вошли в ее грудь, пронзая сердце. Она задергалась, ее голова откинулась назад. Крик угас, сменившись стоном. Последним, надсадным хрипом. Глаза закатились, и все вокруг померкло. По предплечьям начал разливаться огонь. Сквозь смех, полный насмешки, до Рин вдруг донеслись крики. Кто-то звал ее по имени.

Огонь поднялся выше и волной распространился вверх по плечам. Боль принялась рвать и терзать тело, пока отчаяние разрушало сознание. Этот голос не должен был знать ее имени. Ни в коем случае не должен был.

Рин попыталась шевельнуться, но не смогла. Она больше не чувствовала своего тела. Только пламя и застрявшую в груди тьму.

– Рин! Рин!

Она выгнулась, в тщетной попытке пытаясь призвать свою силу. Та слабо мигнула в ответ, но этого хватило, чтобы разорвать теневые путы. Вслед за вспышкой боли в том месте, где раньше находилось живое, пульсирующее сердце, на Рин обрушился яркий свет. Она замотала головой и в ужасе отшатнулась, стискивая пальцы.

Ее прижали к крепкой груди. Мозг взорвался страхом. Тот, кому принадлежал этот голос, ее нашел. Его ласковые касания были ловушкой. Рин знала, что последует за нежностью. Боль и только боль. Так было всегда.

Она задергалась, молотя кулаками и стараясь оттолкнуть того, кто сжимал ее.

– Все хорошо, Рин, тише. Это я. Я рядом.

Голос. Он наполнял ее спокойствием и уверенностью. Но Рин знала, как мастерски тьма может перевоплощаться, надевать одну личину за другой. Это была ложь. Ее пытались заманить в ловушку. Снова.

– Все в порядке, Рин. Я рядом, слышишь? Не бойся. Это сон, просто сон.

Рин задергалась, и руки, обнимающие ее за плечи, сжались чуть сильнее. Она больше не могла пошевелиться. Сердце упало куда-то вниз, а после подскочило к горлу. Тьма нашла ее. Это не руки, это ее тени. Сейчас они разорвут ее и...

До затуманенного ужасом сознания пробился аромат, окутавший Рин. Это был запах леса: терпкий аромат хвои и свежесть ветра. Она слышала частое биение чужого сердца. Так вот, что за огонь она почувствовала. Тепло чужого тела.

Рей.

Рин, все еще дрожа, безвольно уронила руки и зажмурилась.

Этот кошмар мучил ее с самого детства. Ни таблетки, ни разговоры с психологом в Обители не помогали, и почти каждую ночь Рин оказывалась в лапах шелковистого голоса и теней. И снова и снова обсидиановые копья пронзали ее грудь.

Один единственный раз она не выдержала этой пытки. Голос тут же начал увещевать ее сказать свое имя, обещал помочь. Надо было всего лишь сказать, как ее зовут. Это ведь так просто.

Тени, держащие ее, отступили, но Рин, сжавшаяся в комок, чувствовала, что они где-то рядом. Поджидают, готовые наброситься в любой момент. Она не сказала своего имени, и тьма взорвалась тысячей игл, устремившихся к маленькой напуганной девочке.

Рин снова всхлипнула, и Рей начал укачивать ее на руках, словно ребенка. Он что-то шептал ей в волосы, и его теплое дыхание нежными лепестками цветов оглаживало кожу, но Рин не могла разобрать ни слова. В голове все еще звучал смех.

– Я так испугался, – голос Рея наконец пробился сквозь отголоски кошмара. – Когда из твоей комнаты раздался крик, я...

«Я знаю, – хотелось сказать Рин. – Чувствую, как бешено колотится твое сердце».

Вместо этого она шмыгнула носом и еще крепче зажмурилась. От успокаивающих поглаживаний Рея по телу растекалась нега. Но они же заставляли почувствовать ее беззащитным ребенком. Слабым маленьким существом, которое настолько боялось прихода ночи и того, что последует за этим, что ложилось спать днем, чтобы к вечеру быть бодрым. Готовым защищаться.

Но кошмары настигали ее даже при свете солнца.

– Они перестали мне сниться. После того, как я переехала к Хьюго. Я думала, что... Что они закончились навсегда.

Голос предательски сорвался, и Рин снова закрыла глаза. Глупая, как же она ошибалась. Тьма просто ждала удобного момента, чтобы поймать ее, когда Рин будет наиболее слаба. Когда она не будет ожидать удара.

– Ничего, – голос Рея, как и его руки, баюкал Рин. – Мы справимся. Вместе мы справимся. Это всего лишь сны, Рин. Я знаю, что они кажутся реальными, но они не причинят тебе вреда.

– Я знаю, – прохрипела Рин. – П-прости, я... Просто в этот раз сон застал...

Руки Рея на миг окаменели, а его голос стал предельно серьезным. И все же нежность, сквозящая в нем, продолжала укутывать Рин в кокон тепла и защиты.

– Не надо. Не надо оправдываться. Ты не сделала ничего плохого, из-за чего надо было бы чувствовать себя виноватой.

Рин дергано кивнула и быстро стерла с щек мокрые дорожки. Ресницы слиплись от слез, которые все еще застилали глаза, поэтому, когда Рей отстранился и отпустил ее, Рин часто заморгала.

– Спасибо, что пришел.

– Не мог же я бросить прекрасную деву в беде, – Рей подмигнул, но его глаза оставались серьезными. – А сейчас мне, наверное, пора. А то Кристофер решит, что не успел я приехать, как уже ворвался в комнату к одной из его дочерей, наплевав на все приличия.

– Не думаю, что ему будет до этого хоть какое-то дело, – пробормотала себе под нос Рин.

Стоило Рею разомкнуть объятия и встать, ее охватил холод. Кожа тут же покрылась мурашками, и Рин на секунду опустила взгляд на руку, ожидая увидеть вместо нее культю или раны. Но нет, кожа была гладкой и ровной.

Рей подошел к широко распахнутой двери, но на пороге остановился и оглянулся через плечо.

– Я скучал, Рин.

Рин вскинула глаза, только сейчас понимая, что он назвал ее не полным именем. Она сжала край одеяла, не в силах оторвать взгляда от лица Рея. Желание вскочить, подбежать к нему и обнять было настолько сильным, что, должно быть, отразилось в ее глазах.

Рин с трудом улыбнулась.

– Я тоже.

***

Рин уже в пятый раз плеснула в лицо ледяной водой, но бодрости от этого не прибавилось. Тяжело вздохнув, она принялась растирать замерзшие пальцы и уставилась в зеркало.

– Кажется, ложиться спать в середине дня было ошибкой, – сказала она своему отражению, следя за тем, как по скулам и носу стекают капельки воды.

Однако бессонная ночь, встреча с князем Александром и потрясение из-за умершего на ее глазах человека не дали Рин выбора. В тот миг, как ее голова коснулась подушки, от желания просто полежать не осталось и следа. Рин провалилась в сон. Только вот вместо отдыха он принес ей кошмар, и сейчас она чувствовала себя еще хуже, чем до того, как заснула.

Покачав головой, Рин вернулась в комнату и подошла к шкафу. Вопрос, о котором она никогда слишком не заботилась, на этот раз прочно засел в голове. Что надеть? Удобную и любимую, но уже заношенную толстовку или кофточку поновее, пусть и не такую приятную на ощупь?

Стук в дверь прервал поток ее мыслей, и через секунду в комнату вошла Хикари. Увидев Рин, стоящую перед гардеробом с непонятным выражением лица, она удивленно подняла брови.

– Кто ты и куда дела Рин?

– Не смешно.

– Тогда объясни, что случилось.

– Ничего. С чего ты вообще взяла, что что-то случилось.

– Во-первых, я встретила внизу Рея, и он выглядел обеспокоенным, но при этом на его щеках был румянец, – Хикари принялась загибать пальцы. – Во-вторых, Кристофер сказал, что ему показалось, что он слышал крик, но он решил, что это с улицы. В-третьих, ты стоишь здесь с таким видом, как будто собираешься на показ мод или на самое главное свидание в своей жизни.

Рин закатила глаза, решив сделать вид, что не услышала последней фразы подруги.

– Мне приснился кошмар.

С лица Хикари мигом слетело лукавое выражение, и она опустилась на край кровати.

– Тот же?

Рин кивнула, снова отворачиваясь к шкафу. Былой настрой пропал, и она быстро взяла пусть и не самую любимую, но очень удобную толстовку. Та не отличалась особой красотой, но зато в ней Рин чувствовала себя уверенней.

– Я думала, они прекратились.

– Я тоже, – горько улыбнулась Рин и, тряхнув волосами, сменила тему. Говорить о преследующей ее каждую ночь тьме не хотелось. – Джон уже здесь?

– Нет, но думаю, придет с минуты на минуту.

– Нам надо обсудить дальнейшее... расследование. В кафе мы так и не успели договорить.

Хикари согласилась, и Рин начала натягивать толстовку поверх тонкой футболки. Ворот был слишком узким, и голова ненадолго застряла. Пыхтя, Рин потянула толстовку вниз.

– А Рей?

Рин выпучила глаза, как никогда радуясь тому, что ее лица не видно. Она была больше, чем уверена, что оно по цвету стало напоминать помидор. В голове тут же промелькнуло, что это можно списать на физические усилия, а не на смущение. Тут же вспыхнуло раздражение. С чего ей оправдываться? Тем более, между ней и Реем ничего нет. Закусив нижнюю губу, Рин поморщилась от печали, кольнувшей сердце при этой мысли.

– А что Рей? – спросила она только после того, как надела толстовку и выправила оттуда волосы.

– Я считаю, что надо ему сказать. Он может нам помочь и... В любом случае ему надо сказать, что Хьюго не просто умер, а что его убили. Он ведь ему тоже был дорог.

Рин медленно кивнула. Страх того, что Рей не только откажется помочь ей, но еще и просто не поверит, все еще сжимал сердце, но она заставила себя произнести:

– Я скажу ему.

Когда они с Хикари спустились на первый этаж, в прихожей раздалось приветствие Джона. Следом послышался легкий смех Кристофера, и они, переглянувшись, пошли на голоса. Стоило им появиться, склонившийся к обуви Джон выпрямился и, улыбнувшись, одернул рубашку-поло.

Кристофер, стоящий к ним спиной, обернулся. На его губах блуждала рассеянная улыбка, но она не касалась глаз. Кристофер казался встревоженным.

– Ну, раз все собрались, можем пойти поесть.

Рин искренне не понимала, зачем Кристофер приглашает на ужин – или другие приемы пищи – чужих людей, но, живя в его доме, вынуждена была играть по его правилам. Кроме того, в этот раз Рин присутствие Джона было только на руку.

Дождавшись, пока Джон пройдет мимо, она приблизилась и незаметно сунула ему в руку предварительно написанную записку. Они с Хикари решили, что шептаться при Кристофере будет слишком подозрительно. Кроме того, маг мог услышать их. Записка – самый безопасный, пусть и не слишком удобный вариант. Джон быстро смял клочок бумаги и спрятал в карман брюк.

Запах, от которого слюнки текли, становился сильнее с каждым шагом, и Рин вспомнила, что не ела ничего с утра. В кафе ей не удалось откусить даже кусочка от заказа, и сейчас желудок решил пожаловаться на это гневным бурчанием. Поймав взгляд покосившегося на нее Джона, губы которого изогнулись в намеке на усмешку, Рин подняла подбородок и нацепила на лицо ледяное выражение. Громкое ворчание живота, раздавшееся в следующую же секунду, и вылетевший у Джона смешок едва не стоили Рин чувства собственного достоинства. Ее спасла Хикари.

– А кто готовит, если Рубиус уволился? – поинтересовалась она, и Кристофер вздрогнул, как будто ее вопрос разбудил его.

– Лучшие повара Дифервиля, конечно же. Они соревновались и предлагали множество вариантов, только чтобы мы выбрали лучшего претендента.

– Доставка, – констатировала Рин, и Кристофер закатил глаза.

– Твоя формулировка слишком...

– Правдива?

Рин невинно захлопала глазами и услышала очередной смешок Джона, который тому удалось скрыть за покашливанием.

– Прозаична, – поправил Кристофер и устало отвернулся.

Вина сжала горло. Не надо было сбрасывать напряжение на Кристофере. Огрызаться и скалить зубы – не выход, и Рин это знала. Но не могла сдерживаться.

Проигнорировав неодобрительный прищур Хикари, она следом за Кристофером вошла в столовую. Ее взгляд тут же уперся в Рея, расслабленно вытянувшего длинные ноги и болтавшего о чем-то с Дэвидом. Мужчины, услышав их появление, повернулись.

Рей прошелся взглядом по Рин, и с каждой секундой напряженность в его глазах тускнела. И, хотя в выражении его лица не было и намека на вожделение, лишь обеспокоенность, смущение все равно жаркой волной свернулись внизу живота. Однако, к ее удивлению, ей не захотелось убежать или рявкнуть на волка.

Наконец Рей дошел до ее лица и улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, а после кивком поприветствовал других вошедших.

– Присаживайтесь, – подал голос Кристофер, и Рин наконец перевела взгляд на него. – Ужин сейчас принесут.

Все направились к столу, и Рин мысленно чертыхнулась, осознав, что сидит как раз напротив Дэвида. Вампир, стоило ей сесть, ухмыльнулся и игриво подмигнул, словно намекая на их общую тайну. По-видимому, Кристоферу он ничего не сказал. Рин кисло улыбнулась ему в ответ.

Через пару секунд появился слуга и вынес красиво сервированную еду. От некоторых блюд поднимался пар, и Рин мужественно сглотнула подступившие слюни.

– Реймонд, ты уже нашел место, где остановишься?

Рука Рея, потянувшаяся к странного вида салату, от которого поднимался легкий запах лука и рыбы, обещающие потрясающий вкус, на миг замерла.

– Нет, еще не нашел. Но у меня есть на примете парочка гостиниц.

– Можешь остаться у нас, – Кристофер обмакнул суши в соевый соус и, отправив его в рот, блаженно зажмурился.

– Благодарю за гостеприимство, но...

Рей запнулся, явно раздумывая над чем-то. Рин не могла оторвать взгляда от его нахмуренных бровей и сжала вилку. Только когда Рей заговорил, она осознала, что все это время не дышала.

– Я буду рад остановиться у тебя на одну ночь.

Кристофер улыбнулся.

– Отлично. В таком случае можешь жить в той же комнате, которую занимал в прошлый раз.

Рин отпила из граненого стакана с соком, задумчиво глядя на золотистую жидкость и стремясь разгадать причины решения Рея, которые он так и не назвал. Разговор плавно перетек на тему искусства, потом кто-то задел политику и срочное собрание Совета Солнца и Луны, которое должно было пройти на следующей неделе. Рин отключилась.

«Как странно, – думала она, механически пережевывая кусочки курицы. – Все делают вид, как будто все нормально. Как будто ничего не случилось. Знают, что это не так, но безропотно продолжают играть свои роли».

– Так это твой отец?

Взлетевший вверх от удивления голос Дэвида вырвал Рин из раздумий. Она недоуменно заморгала и посмотрела на Рея, на которого сейчас были обращены взгляды всех присутствующих. Его губы сурово поджались в тонкую линию.

– Да. Эдмунд Вудроуз – мой отец.

Рин нахмурилась. Она никогда не интересовалась политикой, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы выцепить из памяти это имя. Когда же ей это удалось, глаза Рин непроизвольно расширились, и она по-новому посмотрела на Рея. Тот, заметив ее взгляд, сжал челюсти.

Эдмунд Вудроуз был вожаком волчьей стаи Дифервиля, негласным главой всех оборотней на этой территории и их представителем в Совете. Даже львы и медведи, не говоря уж об остальных довольно сильных оборотнях, не рисковали бороться за власть с волками.

Рин неверяще моргнул. Рей – сын Эдмунда Вудроуза? Сама мысль об этом казалась немыслимой и глупой. И все же его взгляд ясно говорил о том, что это правда. Когда Рин впервые услышала его фамилию, та вызвала у нее смутное чувство знания, но она даже не сопоставила ее с фамилией вожаков волков.

В памяти тут же пронеслись все моменты, когда она вела себя чересчур дерзко. Недопустимо по отношению к сыну столь высокопоставленного лунара. Рин облизнула резко ставшими сухими губы и сглотнула, исподволь разглядывая будто превратившегося в статую Рея.

– Я знал, что у него есть сын, но представлял его несколько, – Дэвид изобразил нечто странное в воздухе, – другим.

– Жаль тебя разочаровывать, но придется довольствоваться мной, – с деланым сарказмом сказал Рей.

– Да нет, я имел в виду, что... Впрочем, неважно.

– Нет, ты уж говори, – сузил глаза Рей, и Рин ощутила злость, клокотавшую к нем. Он не давал ей выхода, сдерживал внутри, как дикого зверя, но Рин видела, как потемнели его глаза.

– Я думал, что, раз о нем мало что известно, он слабый. И оборотни не хотят... выставлять его напоказ.

Рей сморщил нос в отвращении.

– Что за бред. Мы не стесняемся своих соотечественников, не важно, сильные они или нет.

– Но почему ты не появляешься вместе с отцом? – влез Джон. – Тебя ведь должны готовить стать вожаком, разве нет?

– Джон, – выпалила Рин прежде, чем успела подумать о том, что скажет дальше.

Она видела сжатые кулаки Рея, его напряженные, скованные движения и не могла молчать.

– Можешь подать хлеба, пожалуйста? – очаровательно улыбнулась Рин и отложила кусок, который уже держала в руке. – Этот оказался черствым.

Удивление лишь на миг скользнуло в глазах Джона, и он уже снова улыбался.

– Да, конечно.

Рин прочистила горло. Она чувствовала на себе взгляд Рея, но не смотрела на него в ответ. Чья-то вилка лязгнула по тарелке, и Рин вздрогнула.

– Кстати, Джон, твоя фамилия, я ее уже слышала, – заметила Хикари, сглаживая резкий переход разговора. – Кто-то из членов твоей семьи был членом Совета магии?

– Ты права, – в улыбке Джона отразились гордость и грусть одновременно. – Моя бабушка. Она раньше состояла в Совете, но потом покинула пост. Однажды я хочу занять ее место.

«И чего здесь все такие родовитые-то, – нервно подумала Рин, откусывая хлеб, который совершенно не хотела. Вспомнив, как рассуждала о том, что Джон отведет их в Совет магии, она едва сдержала истеричный смех. – Если так пойдет, не удивлюсь, если Кристофер окажется прямым потомком Эрмени».

– Тогда с тобой точно стоит дружить, – усмехнулась Хикари, и Рин не поняла, шутит она или говорит серьезно. – Иметь в хороших знакомых члена Совета магии очень удобно.

– А зачем, ты думаешь, я приглашаю его к себе? – подмигнул Кристофер, и все рассмеялись.

Рин приподняла уголки губ, но поняла, что на большее не способна. Взгляд против воли скользнул к Рею, который также не присоединился к общему смеху и ограничился скупой улыбкой. В ртутной глубине его глаз светилась благодарность. Едва уловимо кивнув, Рин отвернулась.