Душа для Вампира

Страх ломает душу, бьет на осколки, жжет твое небо...

Маркус бросал мячик в стену и снова ловил. Руки пахли псами и свежим мясом, их хотелось вымыть, но Вампир не спешил. Притравка была на редкость удачна, но это впервые не успокаивало. Его мысли витали далеко, рассеянный взгляд то и дело останавливался на настенных часах, а время, будто смеясь, ползло медленно. Временами он замирал, быстро барабанил пальцами по столу, но, услышав шорох, оживлялся и невольно косился на дверь.

Наконец, он её почувствовал. Пока Марина торопливо шла по коридору, Верховный успокоился, на мгновение прикрыл глаза, возвращая им равнодушие.

— Я всё сделала, Хозяин, — негромко сообщила блондинка. — Ее охота, правда, прошла не совсем удачно, — вампирша отвела глаза. — Жертва попалась сильная, отлупила её по голове. Я не... смогла определить, насколько серьёзны удары. И место укрытия не очень.

— Ты помогала?

— Нет. Только смотрела. У неё денег нет, а голод... сам знаешь. Марк, может...

— Охрану ей оставила? — Вампир специально не стал ее слушать.

— Да. Когда очнётся, я почувствую. Должна бы...

Девушка глянула на Вампира с подозрением, он казался непривычно рассеянным, всё отводил взгляд. Каждое движение в этом теле вызывало у Маркуса приступ тошноты и отвращения.

— Ладно, иди, — кивнул он.

— Только... как мне уходить потом? Антон же начнёт подозревать.

— Не начнёт. Я своим шепну, отвлекут, — Вампир был крайне задумчив.

Вампир знал, где искать Анну, и любопытство к ее дальнейшей судьбе усиливалось. Но если она его почувствует? Если всё будет, как прошлый раз, когда она испугалась его змея в избе и не выдержала, решив умереть? Если он сейчас ее спугнет, всё придется начинать сначала.

А Верховный пока слишком уязвим, чтобы жертвовать всем.

***

Анна выздоравливала медленно. Постоянно хотелось есть, но не выходило, — слишком опасно было потакать инстинктам. Кормилась она мелкой домашней живностью, иногда котами и собаками, но от них тошнило, а вечно резать кур и кролей было опасно.

Иногда Анна нападала на людей, грабила, старалась укусить быстро и безболезненно. Но тело требовало мяса и ещё два или три раза девушка сорвалась. Она пыталась скрыть следы преступления с помощью дворовых псов, но те зачастую бежали прочь. И, неумело маскируя следы, Анна с ужасом ждала утра, чтобы узнать, какими будут новости. Они постоянно искажались, коверкались и описывались совсем не так, как она ожидала.

Скрываться в сараях, хлевах и на чердаках было невыносимо. Хотелось мыться, избавиться от вечных пауков, вредителей и страха, но приходилось довольствоваться малым: спать на получистых соломенных подстилках, прижимаясь к теплым спинам коров, овец или коз, страдать от паразитов, украдкой воровать молоко и, делая небольшие ранки на животных шеях, лакать кровь пополам с шерстью и грязью.

Иногда удавалось прикинуться бродяжкой, выпросить милостыню под храмом или у рынка, и купить бутыль крови. Но в основном Анне приходилось туго. Вылазки её были редкими, тщательно продуманными. Выбираясь в толпу, она всё боялась встретиться с вампирами, щенками или Карателями, но удивительно, — её никто не трогал и не замечал. Да и сама она почти не различала душ, а значит, не могла отличить людей от вампиров.

Быть может, виной всему было новое кольцо, которое Анна напрасно пыталась снять. Пока ещё пальцы были тонкими, она не слишком волновалась, но когда стала поправляться, тонкий металл врезался в плоть и теперь причинял боль. Поначалу она его прятала, обматывая лоскутом ткани, но потом перестала, вспомнив, что Антон давал ей такое же колечко именно для защиты, а не для слежки. Если уж Маркус надел его, значит, что-то задумал. В любом случае, ему известно, что с ней происходит. А что может она, если и сил-то толком нет? И вампирша смирилась.

Кровь её постепенно из алой стала бордовой с темно-синими тягучими нитками. Интересно, Антон такое видел? Смог бы он объяснить, почему она иного цвета, не похожа на его? Пока оставалось только гадать.

А чуть придя в себя, девушка снова начала занятия. Она тайком забиралась в коробки новостроек, покинутые до весны, разогревала тело разминкой, отрабатывала удары, тренировала выносливость. Хватало её ненадолго. Уже через полчаса перед глазами мельтешили точки, и телу требовался отдых. Но переждав десять-двадцать минут, Анна заставляла себя продолжать, часто отчаивалась, плакала, понимая собственную ничтожность. У неё теперь долго не сходили синяки и ссадины, чаще напоминали о себе былые раны и регулярнее становились судороги, изматывающие тело во время сна.

Когда сил на физические занятия не оставалось, вампирша принималась за душу. Две недели ежедневных попуток, и теперь она легко делала её видимой по своему желанию а, если была сыта, призрак обретал живые черты и особенно яркие, почти человеческие, глаза. Порою он, отчего-то решив являться мужчиной, возникал сам, тихо замирал рядом с вампиршей и смотрел долго и пристально, пугая тишиной. Анна начинала говорить сама, но дух молчал, лишь иногда взгляд его выражал подобие чувств.

Временами её одолевало чувство вины. Оно нападало врасплох, сжимало сердце немым отчаянием, разгоняло кровь адреналином, не давая телу совладать с эмоциями. Анне мерещились призраки убитых мужчин, незнакомцы без лиц, неясные тени среди людей. Часто перед глазами возникал туманный сумбур, и вампирша не могла понять, где видения, а где духи живых людей. Тогда попытки увидеть даже собственный дух заканчивались поражением, — девушке не хватало сил, и нужно было время, чтобы прийти в себя.

Анна постоянно вспоминала адрес Антона, но названия и цфры стерлись из памяти. Оставалось лишь представлять, какой была бы их встреча, если бы судьба предоставила им такой шанс. И каждая такая встреча почему-то пугала.

Нужно было придумать, как вернуться к нормальной жизни, но без документов это было невозможно, а самой и без денег их не достать. Хотя... был вариант, что они остались дома, но Аня умерла полгода назад, вряд ли родители стали бы хранить их столько времени. И всё же несколько раз она посещала родные места: издали смотрела на знакомые окна, жадно изучая черты теней, глубоко вдыхала воздух, пытаясь уловить привычные запахи маминой стряпни. Порою Анна подымалась на свой этаж и иногда, вытащив запасной ключ из потайной щели между стеной и плинтусом, даже шла дальше, — входила в общий коридор коммуналки, украдкой пробиралась к "своим" комнатам, слушала знакомый гул голосов и старалась не заплакать. Она могла бы войти в свою комнату, но всё не решалась, только стояла и слушала.

Пошло уже три месяца после её появления в городе. Потерянная, одинокая, одичавшая она искала себя повсюду: в старых знакомых двориках одноклассников и друзей, в местах, где любила бывать. А на Старом Донском кладбище нашлась её могила, рядом – бабушкина. Старушка пережила смерть внучки всего на чуть-чуть и Анна невольно расплакалась, — принесла смерть дорогому человеку, лишила родителей светлой опоры. Всем от неё одни беды.

Нужно решиться. Нужно всё закончить, пока Маркус не приставил к ней своего духа. Анна на секунду остановилась, удивленная догадкой. Точно! Вампиров от смерти останавливает дух Верховного, а рядом с ней его нет. И как только раньше этого не поняла?!

Уже был вечер. Анна остановилась на оживленной мостовой, по которой домой спешили люди. Они цепляли её, о чем-то переговаривались друг с другом, но девушка их не слышала. Пока очередной прохожий, не зацепил её рукавом и не оставил в воздухе теплый и знакомый запах Антона.

Внутри Анны всё задрожало. Она очнулась, резко обернулась, но прохожий уже скрылся. Забыв охоту, вампирша бросилась на поиски. Она часто останавливалась, напряженно вглядываясь в лица, и бежала дальше. Она искала его, боясь и надеясь. Быстро глотая морозный воздух, Анна чувствовала, как застывает горло, а вместе с ним исчезает возможность различать запахи. И она торопилась, следуя за слабой подсказкой.

Очень скоро силы стали таять, город накрыла ночь. Давали о себе знать голод и слабость. След запаха тускнел. Он вывел её на другой конец города, и вампирша поздно поняла, что провела в поисках почти всю ночь. И вдруг вспомнила – Антон живёт в Измайлово, не здесь!

Наутро город шумел о кровавом убийце, с особой жестокостью убивающем по ночам. На рынке шепотом передавались подробности, от которых в жилах стыла кровь. Анна прислушивалась и понимала, — её в том вина. Это она их убила, только когда, — не помнила. Вечером нужно все закончить.

Как раз была середина февраля, темнело рано и люди спешили поскорее попасть домой, одиноких путников почти не встречалось. Поиски поисками, но монстра внутри нужно убить. Сейчас самое время!

Анна вышла на набережную, по которой в последнее время часто гуляла. Нужно только дойти до моста, перебраться через перила и прыгнуть. От ужаса оборвалось сердце и одеревенели конечности. Но три секунды падения горло её молчало, проглатывая слёзы и ужас. Тело стрелой вошло в глубину и мозг, вспомнив напутствие Антона, приказал губам разжаться. Тело конвульсивно рвалось вверх — к жизни, но вампирша приказывала ему не сопротивляться. Досчитала до трехсот, но ещё была жива. Сознание сдаваться не желало.

***

Маркусу обожгло кончики пальцев, в ушах зашумело, стало дурно. Он покачнулся, схватился за дерево, чтоб не упасть. Собственный двор душил темнотой, густил воздух, вызывая в легких боль. Язык онемел, в горле — холод и иголки. Вампир вскинул голову к небу, рванул ворот рубахи и замер.

Небо озарялось тысячами искр. Они собирались в потоки, устремлялись на юг, будто ведомые чем-то.

— Анна, — прошептал Вампир и боль резко сжала шею. — Дура! Что ты делаешь?!

Он застонал, ощущая ее страх и отчаянное желание смерти. Связь между ними так сильна, а пророк ничего об этом не сказал. Говорил, не вмешиваться. А если они умрут вместе? Как тут не вмешиваться.

Боль не отпускала. Вампир вонзил ногти в скулу, провел по шее к груди, оставляя на коже темные глубокие полосы, набухающее кровью. Дышать стало легче. Он бросился к машине, завел мотор, нервничая от медлительности авто. Спешить! Спешить сейчас же!

Уже выехав за ворота вспомнил об Антоне. Один из гадов нашел ближайшего к нему вампира, отдал команду, другого гада ждало иное задание — он помчался искать слабого щенка. Через пять минут Карателю доложат, что один из щенков сошел с ума, и Антон будет ждать Маркуса для исполнения приговора. Потому что в последнее время Верховному так нравятся показные убийства щенят.

***

Анна очнулась от холода уже на берегу. Перекатившись на спину, поняла, что воды в легких нет, а горло не саднит, как в первый раз. Она поднялась, разочарованно пнула кусок смерзшегося снега и он с шумом плюхнулся в воду. Невольно подумала ещё о паре вариантов смерти, но не нашла подходящего. Повеситься — страшно, и в прошлый раз не получилось, под машину броситься — ещё хуже, чего доброго останется жива, попадёт в больницу и о ней доложат Антону. Вампиры, наверное, есть везде. Как она скажет ему, что кромсает людей и держит в страхе весь город?! Не солгал он ей, — теперь убить себя она не может. Но он может! И нужно только его найти.

#Маркус притаился за дальним деревом и смотрел, как тяжело она подымается с земли, с каким разочарованием понимает, что осталась жива. Мокрые пальцы Вампира щипало морозом. Удивительно, как он еще не добрался до тела...#

Пока Анна подымалась по крутому скользкому берегу, сообразила, что прийти к нему сама не может. Он обязательно станет переубеждать, уговаривать жить. Значит, нужно переодеться кем-то другим. Помнится, Антон говорил, что вампиры вызывают друг друга на поединок. А ещё можно прикинуться сумасшедшим вампиром, тогда убить её поедет именно Каратель.

С передышками Анна добралась до дома Антона за полтора дня. Нужный дом вспомнила по дороге. Главный Каратель отгородил высоченным забором два дома, поставил железные ворота. За ними ничего нельзя было рассмотреть. И спрятаться на улице тоже было нельзя, — слишком уж она широка, а вокруг только избы с низенькими заборчиками из хвороста.

Вампир отстроил каменный дом с узкими окнами, вторую избу переделал в конюшню. Во дворе слышался грубоватый собачий лай и звонкое ржание. Анна втянула воздух, желая отыскать знакомый запах, но животный мускус заглушал его.

Она осмотрелась. Была глубокая ночь, а в конце улицы, со стороны города, появился свет фар, и вампирша инстинктивно побежала в тень. Перемахнув через невысокий заборчик у дома напротив, юркнула в узкий проем между сараями и стала наблюдать. Машина подъехала к дому, и из нее вышел тот, кого она так долго искала. Анна задержала дыхание, боясь выдать свое присутствие, а Антон хлопнул дверцей и, не оглядываясь, скрылся во дворе. Только теперь вампирша выдохнула — нашла!

***

Нужно было проверить, действительно ли Анна убивает свои жертвы и видит ли Антон ее пламя. Для этого нужно сначала выйти на охоту. До следующей ночи вампирша затаилась в ближайшем хлеву. К тому времени мороз усилился и ломко трещал в тонких ветвях. Из печных труб валил молочный дым, стремительно подымался к небу и напоминал нити невидимого кукловода, — дикого, следящего за каждым.

Анне нужно было на охоту, но на полпути ей стало дурного, подкосились ноги и она рухнула на колени недалеко от заброшенных изб, жителей которых уже переселили в новое жильё. Анна с горечью поняла, что хлипкие остатки стен не уберегут её от мороза. А сил идти дальше не было.

Вампирша зажмурилась, покорно принимая судьбу, и через несколько минут повалил густой снег. По её ногам вдруг побежало что-то горячее, она ощутила острый запах собственной крови. Вовремя! Всё у нее вовремя! Теперь по крови её смогут найти вампиры, Антон узнает о её промахах раньше, чем всё свершиться, а лавра, чтоб отбить запах, почти не осталось.

Корчась от боли, девушка ползла, оставляя за собой четкий кровавый след, пока не поняла, что сознание стало уплывать. Она остановилась, передохнула, поползла снова, судорожно цепляясь за глыбы многократно замерзшего снега, сдирая до крови кончики пальцев и ломая отросшие ногти. Теряя реальность, она двигалась, пока хватало сил.

Её забытье длилось несколько дней, потом пришлось идти на охоту, — на человека, а не на зверя, как она собиралась вначале. Нужно было обокрасть жертву, стащив у нее не только деньги, но и одежду, чтобы частично изменить свой запах. Вампирша потом долго смотрела на бессознательного мужчину, пытаясь уловить момент, когда потеряет контроль. Но она не потеряла и позже даже озаботилась тем, чтобы он не погиб до того, как в сарай войдут люди. Анна накрыла жертву старым тряпьем, соломой и только тогда покинула место преступления. Что-то подсказывало, что действие завешает не она.

Какое-то время она наблюдала за сараем, надеясь, что увидит кого-то, кто действительно придавал её охоте кровавое завершение. Но за несколько часов туда так никто и не вошел. Анна обогнула подворье, разыскивая чужой след, но двор мочал, а её все время тянуло назад, — безудержно, болезненно,— и она очень скоро вернулась на место преступления.

Вывернутая с корнем дверь и острый запах бойни — вот что встретило её на пороге. Анна сцепила зубы, заставила себя войти. Всё было заляпано кровью, распотрошенный кишечник гирляндой висел под потолком, а снятая кожа, как люстра, качалась посредине. Густой горячий запах фекалий и крови сбивал с ног, и вампирша неожиданно вырвала. По полу были разбросаны изорванные лёгкие, печень и почки, в дальнем углу — останки трупа. Она задержала дыхание, судорожно, затравленно осмотрелась. Когда произошел момент, которого она не помнит? Когда она напала? В какой момент её пальцы превратились в стальные ножи, с легкостью вспоровшие тело? Она не знала, где найти ответ, руки её, совершенно чистые, дрожали от ужаса, — она стала чудовищем. Вот чего боялся Антон!

Стараясь смотреть в пол, Анна схватила кусок мяса, лежащий поближе, сунула его в карман и, не останавливаясь, побежала к дому Карателя. Она отдышалась только в Измайлово, спряталась в сарае напротив подворья Антона. Ей неважно было, насколько безопасно укрытие, но через крохотное оконце сарая хорошо просматривались ворота вампирского дома. И Анна только тогда рассмотрела, что в руках у неё оказалось сердце жертвы...

Утром, через неделю после того, как нашла Антона, Анна сидела, прикинувшись нищенкой, совсем близко к его дому. На улице громко лаяли собаки, ржали кони и шумели люди, а ей хотелось хоть на секунду попасть за ворота, узнать, как он живет и чем занимается сейчас, когда они не вместе. Наверняка, Антон о ней даже не помнит. Анна сглотнула, почувствовав, как больно стало в груди от этой простой и правильной мысли. С чего бы ему помнить? Кто она для него? Очередная "ошибка", не более.

Карателя не было дома. Анна знала об этом потому, что проследила, когда они с братом уехали. Она потом бродила совсем близко от ворот, глубоко вдыхая знакомый запах ртом, чтобы почувствовать его вкус. На губах тогда возникало ощущение губ Антона, а кончики пальцев тонко вспоминали его кожу, испещренную шрамами, мускулы, играющие под ней, когда Антон двигался, улавливая движения партнерши.

Ее рассудок оживлял воспоминания недавнего прошлого и Анне отчаянно хотелось вернуть ушедшее счастье. Но сейчас это было невозможно, и она судорожно вдыхала воздух, проглатывая частички с привкусом любимого, и вспоминая, как близко когда-то было счастье.

Анна старалась не думать о том, как позапрошлой ночью поддалась отчаянию и страху, придумывая годный план, чтобы Карателю захотелось ее убить. Она вспоминала места, где удачно можно было провести его победу, просчитывала, как отбить собственный запах, чтобы он ее не узнал, как замаскировать открытые участки тела.

Самым сложным было узнать, видит ли он её душу такой, какой она сама ее показывает, — серой и неприметной. Но проверить это Анна могла только одним способом. И сейчас она рисковала всем, чтобы провести последнее приготовление. Для этого-то она прикинулась оборванкой и, замирая, ждала его возвращения.

***

Антон был на вызове. Полуистлевшее девичье тело выбросило на берег спустя три с половиной месяца после убийства Анны. Его бы никто и не подумал звать, если бы не маленькое колечко с синеватым камешком на мизинце погибшей. Плоть уже частично отделилась от костей и узнать в том, что осталось, человека было почти невозможно. Гнилое мясо издавало тошнотворный запах и вампиры, нашедшие тело, морщились и прикрывались платками. Людей рядом не было: они, позеленев от рвоты, поспешили удалиться.

Антон спешился, поручив коня одному из слуг, и, выдохнув, приблизился к находке. Оскаленный череп с черными зубами, зиял пустыми глазницами. Остатки истлевшей одежды волочились грязными рваными лохмотьями. Большая часть трупа уже обнажила белесые кости, а оставшаяся плоть вздулась от влаги и превратилась в бесформенный сгусток.

Вампир отыскал глазами правую руку и торопливо схватил ее за кисть: на мизинце блестело знакомое кольцо. Не показатель, у Маркуса таких — сколько угодно, но смутное чувство не отпускало. Антон отказывался верить тому, что видел. Вместо чувства шока, он вдруг испытал раздражение и злость, что она не выжила.

Он отбросил с трупа брезентовый покров и свита, застонав, отодвинулась дальше. Кинжалом поддел одежды, срезая их, отодвинул острием плоть с рёбер и она легко плюхнулась на ткань. На костях виделись следы заживших переломов. Вампир прищурился, припоминая, сколько было сломано у Анны, и понял, что все совпало. Но он не хотел в это верить. Резко перевернул останки на живот, прошелся пальцами по позвонкам, высчитывая поврежденные. Теперь сомнений не осталось. Вампир развернул труп на спину, слегка дотронулся пальцами до скул и остатки плоти, как холодец, соскользнули вниз, оголив серые кости. Антон отстранился, махнул рукой, чтоб тело перевозили в морг. Все кончено.

Он был так удручен, что ничего не замечал вокруг, и это было только на руку Маркусу. Верховный сидел в одной из машин и не сводил с Карателя глаз. ["Отчаяние помощника разбудит ее пламя, ибо оно чувствует его боль. Милосердие сильнее жертвенности, она обязательно захочет его спасти. Если все верно, Маркус, ты не ошибешься. Начни обратный отсчет",] — вспомнил он слова пророка. Что, если он ошибся, и Вампир, веря ему, столько лет ищет не то и не за тем?

***

Антон вернулся к обеду. Краем глаза Анна видела, что он вышел не только с братом. Еще один мужчина приехал с ними, но девушка боялась откровенно посмотреть в ту сторону и только ниже нагнула голову. Антон единственный, кто повернулся к ней, и некоторое время пристально изучал. Анна вспоминала свою смерть и истово молилась, чтобы стать незаметной и утратить для него интерес. Но одновременно и гадала, какой он видит ее душу?! И если что-то пойдет не так, сможет ли она сбежать?

Но интерес вампира был недолгим. Он с товарищами скоро скрылся за забором, и Анна облегченно выдохнула — можно готовиться спокойно.

За несколько часов, Анна закончила последние приготовления: съездила на выбранное место, проверив, так ли оно укромно, как ей помнилось из детства, оставила в потайном уголке под лестницей всё для маскировки, банку с навозом и банку с кровью, истратив на неё последние деньги, и только тогда приехала обратно.

Анна отыскала на остановке клочок старой газеты, стащила на рынке карандаш и потом брела в сторону нужного дома пешком, мысленно считая шаги, переводя сутки в часы, в минуты и секунды. По секундам ей оставалось жить целых 144 тысячи мгновений. Огромная цифра, тем более, что прошлую жизнь вспоминать не нужно. Благо, яд Маркуса позволил ей сделать все это заранее. Анна невесело усмехнулась.

Вампирша снова спряталась в сарае, нацарапала на клочке газеты адрес и долго смотрела на него, не различая цифр и букв. Она не сразу поняла, что плачет. Близкая смерть пугала, но это верный выход. Нельзя жить такой, как она!

Больше суток Анна маялась голодом и нетерпением, пока, наконец, дождалась, что Антон с братом уедут вместе. И, едва машина скрылась из виду, она выбралась из укрытия и подошла к воротам. Медлить нельзя! Она достала из кармана окровавленный кусок — (пришлось задушить соседскую курицу и смазать сердце ее кровью, поскольку за двое суток оно уже успело усохнуть), — провела им по воротам и бросила на землю. Потом оставила на двери кровавый отпечаток ладони и маленькую записку корявыми печатными буквами с указанием адреса, пропитанную остатками лавровой настойки. Игра началась!

***

Каратели приехали в указанное место вовремя. Благо, Анне не нужно было заботиться, чтобы двор-колодец на Тверской остался без света. Об этом позаботились сами вампиры. А ещё они загнали её на чердак, откуда было не сбежать. Мужчины долго ломились наверх, пока она глухо не потребовала Карателя. Хорошо хоть сообразила тряпье да банки перетащить сюда заранее.

Через полчаса приехал Антон, стал договариваться с нею о бое подальше от людских глаз. Анна молчала.

В кромешной темноте Антон ощущал липкий страх, сковывавший противника. Но безумец на контакт не шёл, а приступать к активным действиям пока было нельзя, — "лекарство" выдано не всем людям. Каратель невольно косился на часы. Ещё час и народ уснёт.

Анна невольно испытывала животный ужас, предчувствуя скорую смерть, старалась не забыть, что должна ломать голос. Совсем немного до предела, пару секунд до пустоты...

Самовнушение не помогало унять в суставах дрожь и вампирша, едва открылся люк, оттолкнулась от дальней стены.

Антон только успел выбраться на чердак, как на него бросилось нечто. С диким рёвом оно неслось напролом. Вампир отскочил в сторону и тварь промчалась мимо. Она остановилась чуть поодаль, тупо огляделась, развернулась и вновь ринулась на него. Антон вытащил кинжал, поигрывал им, переминаясь с ноги на ногу. Когда тварь приблизилась, он, извернувшись, скользнул в сторону, целясь добыче в живот. Лезвие, чиркнуло по одежде и вонзилось зверю под ребра. Тварь взвизгнула, с гиеновым смехом, отбежала в угол. На несколько минут она затаилась там, переводя дух.

Вампирша стиснула зубы, чтобы не застонать от боли своим голосом. Горячая кровь текла сквозь пальцы, рану жгло и она поняла, что очень скоро её запах перебьет навозную вонь, и тогда нечего надеяться на удачный исход. Нужно действовать сейчас!

Каратель сделал несколько осторожных шагов к стене, щелкнул выключателем. Из мрака с кличем вырвалось чудовище. Бесформенное, одетое в лохмотья, оно беспорядочно махало руками, отравляя пространство смрадом. Вампиру даже ничего не нужно было делать. Он только уклонялся от беспорядочных ударов противника, отступая и шаг за шагом увлекая его в полосу света. И как оно только видит, — даже глаза скрыты тряпкой и измазаны грязью.

Антон гадливо поморщился. Пора заканчивать этот фарс, слишком уж он затянулся! В очередной раз вампир извернулся, перехватывая зверюгу поперёк тела, и отбросил её к стене. Дрянь взвизгнула, поднялась, но вампир уже был рядом.

Он резким выпадом сдавил противнику шею, пригвоздил бесноватого к стене. В ладони Карателя блеснул занесённый клинок. Анна зажмурилась, невольно пытаясь закрыться руками и в ужасе представляя, как лезвие войдет в плоть; острие уверенно проложит дорожку среди переплетений сосудов и мышц, вспарывая связки и даруя смерть. Не учла она одного: что станет с Антоном, когда он поймет, кого убил.

Внезапное осознание — яркое и жгущее. Дура! Какая же она дура! Она же почти сама ведет его к вечному чувству вины! Анна распахнула глаза и сквозь тонкую марлю увидела, как вокруг Антона вспыхивают три души её, золотистого, цвета! Пораженная вампирша застыла, уже не соображая, что происходит.

Мгновение... и всё могло быть кончено, если бы не внезапное пламя, вспыхнувшее в сердце проигравшего: такое тёплое и такое знакомое. Каратель едва успел остановиться, уже поднеся лезвие к горлу, вжав острие в плоть. В его глазах застыло изумление. Антон внимательно глянул на противника, разыскивая сквозь марлю его глаза. В ответ тот зарычал.

У Анны вырвался не то стон, не то рык. Поздно! Её сомнение выпустило души наружу и указало Антону, кто она. Теперь момент безвозвратно утерян.

— Ты хочешь меня обмануть, — наобум шепнул Антон, чтобы лишить жертву самообладания.

Приём удался: из-под тряпья вырвался обреченный вздох, и Каратель опешил ещё больше, уловив девичьи нотки. Вампирша замерла под его рукой, пульс на ее горле затрепетал.

— Руки опусти, — приказал он и противница повиновалась.

Антон осторожно поддел лезвием тряпье, смахнул его и... Анна виновато посмотрела ему в глаза. Вампир отпрянул.

— Анна?! — он застыл на месте, не веря в происходящее, — глотал воздух и не мог отогнать шок.

Анины глаза перестали быть абсолютно черными: их перечеркнул тугой голубой след и её взгляд стал напоминал пустые глаза Маркуса. Антон отшатнулся, отпуская её.

— Прости, — прошептала она.

Вместе с ощущением собственной ничтожности, Анна вдруг испытала радость: он не убил её, а значит — не будет страдать и корить себя за оплошность. Но что делать теперь?!

— Что ты..? Почему..?— от изумления он не мог подобрать слов.

— Да уж. Отвратительный получился план, — фыркнула она.

Вампирша упорно отводила взгляд. Даже этот дурацкий фарс не удался. Какой из неё вампир?!

— План? Зачем?

— Потому что ты "таких" уже убивал. Я была уверена, что ты не остановишься. Кто ж знал...что помешают, — раздраженно бросила она и посмотрела в пустоту, где секунду назад блестели души.

— Зачем тебе это?

— Потому что я не помню, как все это делала. Не помню, как я их убивала... Тех людей, о которых судачит город. Я теперь вообще про себя ничего не знаю. А если завтра я начну нападать на них посреди улицы?! — она почти кричала. — Зачем ты остановился? Всё же шло так хорошо... — простонала вампирша и, опершись о стену, сползла на пол. Ей захотелось вывести его из себя, чтобы он понял: она сходит с ума и оставлять её в живых нельзя.

Антон смотрел на неё с сожалением. Она не стала безумной, но было ли ей от этого легче?

— Нужно обработать рану, — сказал он, меняя разговор.

— Ерунда. Заживет, — похоже, ей было все равно.— Прости, что так получилось. Я не хотела опять нарушать твою жизнь, — она поднялась, намереваясь уйти, пока он не вздумал её задерживать. Но предчувствовала, что теперь не сбежать.

— Анна, прости, но я теперь тебя не отпущу, — Антон пока ещё и сам не решил: радоваться ему или нет.

— Я не хочу идти с тобой. Забудь. Я должна была умереть.

— Но ты жива... Почему не нашла меня? Как выжила?

— Не сейчас. Мне дурно, — всхлипнула она, занервничала, понимая, что попалась.

Совсем не так представляла она завершение этой ночи. Внезапный приступ острейшей спазматической боли, скрутил тело. Не хватало ещё сейчас потерять над собой контроль! Может, именно с этого момента начинаются провалы в памяти?!

Но Анна уже не контролировала себя. Застонала, согнулась пополам, попыталась удержаться за стену, но не смогла, опять осела. Голова пульсировала, сжимаясь болью, в глазах потемнело, судорожно свело мышцы, а из свежей раны на ребрах вдруг фонтаном брызнула кровь. Анна свернулась комочком, застонала, но приступ не проходил. Вокруг неё всполохами занимались отблески душ. Антон опустился рядом, зажал ей рану. Поток крови обжег ему пальцы. "Яд!" — вспомнил вампир и свистнул снизу подмогу. Яд Верховного, временно парализующий любого, нанес на острие Павел, чтобы уж точно прикончить сумасшедшего вампира.

Антон что-то говорил ей, но Анна уже его не слышала. Перед ней возник очередной звёздный поток, который стремительно приближался, унося её к холодным звездным равнинам...

***

Маркус сидел в машине на противоположной стороне улицы и видел, как Каратель вынес Анну к машине. Что было бы, если бы он успел её ударить? Всё закончилось бы сейчас или удалось бы пожить ещё немного?

Проклятое прошлое пульсировало в сознании и не желало замолкать: ["Ты не умеешь ждать. Ты обязательно вмешаешься и изменишь всё сам. И потом постоянно будешь гадать, что пошло не так. И никогда больше не вернуть тебе покоя, размышляя, как всё было бы, если бы ты сам не захотел свершить свою судьбу. И только ли твоя она теперь? Ничего нет твоего, Маркус. Ни-че-го".]