Душа для Вампира

— Ты так хорошо все просчитал. Даже не поленился разбрызгать везде её кровь, — Маркус сидел на кровати Анны и меланхолично изучал вошедшего Антона. — Пятое октября, неделя до полнолуния. Тебе не кажется, что сегодня ее кровь пахнет особенно вкусно?

— Я должен был попробовать, — вампир сжал кулаки. — Знаю, что бесполезно, но не могу остановиться.

Маркус хмыкнул, лениво поднялся и подошёл к столу. Налил воды из чайника, выпил. Антон застыл у двери.

— И что в ней такого, что ты с ума сошел?! — плутоватый взгляд Вампира, приправленный ухмылкой, скользнул по Карателю. — А вода ничего, вкусная. Три недели назад получше была, как считаешь?! Чай понравился?

— Понравился, — буркнул Антон.

— Ты долго держался, молодец! Знаешь, я все не мог понять, зачем ты поддался. Ты же сразу, догадался, верно? — Антон молчал. — А потом понял, — Маркус подошел к огню, провел над ним ладонью. Потом поднял кисть вверх, и пламя потянулось следом. — Ты отдавал ей души, надеялся, что она выживет. Много отдал?

— Не считал.

Маркус скорбно вздохнул:

— Ей не хватит, а тебе придется ловить новых. А жаль. Желание твоё было так близко.

— Я хочу ее спасти, а ты не даешь мне ни единого шанса. Чёрт с ним, с желанием! Надо будет, — навсегда с тобой останусь.

— Как благородно, но... поздно. Неужели ты думаешь, что я пришел сам? Да ради этого не грех и перемирие объявить.

Марон! Антон бросился к Марку, схватил его за шею, прижал к стене и несколько раз ударил о неё затылком.

— Зачем?! Зачем, чёрт бы тебя побрал?! Она же стала сильна, ты же хотел...

Марк зло сверкнул глазами, жестом отбросил Карателя прочь.

— Зачем? Она должна меня убить.

— Ты никогда не говорил...

— А, думаешь, об этом приятно говорить? Признаваться, что великий неистребимый Вампир может быть уничтожен жалкой девчонкой? — Маркус болезненно скривился, погладил шею. — Лучше сейчас, пока ты не привязался. Видения изменились резко, я не успел сказать.

— Всё бы обошлось. Может, ты ошибся.

— Не обошлось, я знаю будущее. И в нём она умерла бы вместе со мной. Ты бы этого хотел? — он глянул на потрясенного Антона, лицо Верховного вдруг озарилось. — Я знаю, чего бы ты хотел, — Вампир развёл руки в стороны. Взгляд стал лихорадочным. — Убей! И тебе счастье и мне новая жизнь. Разве не об этом ты мечтаешь?!

***

Все началось хорошо. Антон обхватил пальцами запястье, словно только избавился от оков, и Анна поняла, — пора. Как можно скорее скрылась в лесу, быстро побежала до условленной поляны, на которой привязали коня. Внутренности обрывались от бега и страха.

Десять минут! Только десять минут, чтобы скрыться подальше от дома.

Каратель заранее просчитал путь. На нём не было густой поросли, а деревья росли так, что издалека образовывали стену. Полчаса. Час. Совсем близко подлесок и до Москвы — рукой подать. Анна почувствовала, что волнение, начавшее уже ослабевать, вернулось вновь.

— Стой! — голос гаркнул на ухо, и от неожиданности вампирша дернула повод. Лошадь повело в сторону, она сразу споткнулась, дернула головой, упала боком.

Анна слетела прочь, откатилась, вскочила на ноги. Оглушающая тишина. Словно лес вокруг исчез, а вместо него, — непроницаемые стекла. Она с ужасом поняла, что совсем близко шевелится листва, и птицы перелетают с ветки на ветку. Но там, где была сама вампирша — тишина.

— Соскучилась, моя девочка? — ласковый незнакомый голос возник за спиной. Куда теперь бежать?

Анна обернулась. Перед нею стоял высокий рыжий парень с синими глазами. По его рукам вниз сползли туманные очертания змей. Незнакомец изучал её с улыбкой.

— Ты не Маркус, — нахмурилась Анна и невольно отступила.

— С чего ты взяла? — глаза тут же стали знакомого небесного цвета. — Мне то тело надоело, решил сменить. А ты, как вижу, бежать надумала? Поверила в Договор? — он расхохотался. — Это было так удачно: подкинуть тебе листочек и смотреть, что будет дальше! А потом уничтожить и наблюдать, как Антон гадает, почему ты решилась умереть. Тебе разве не смешно?

— Иди ты к черту! — огрызнулась она.

Верховный улыбнулся шире, и Анне почудился змеиный язык, облизнувший губы.

— Я только что оттуда, моя милая. Вернулся за тобой.

В ту же секунду он бросился к ней, но просчитался. И правда Маркус?! Антон говорил, что он не боец. Анна увернулась от удара, змеей скользнула в сторону и ногой ударила противника в поясницу. Но Маркус был проворнее. Он замешкался. Развернулся винтом и сбил её с ног. От удара в голове Анны зазвенело, и кровь в ушах зашумела, как в морской раковине.

Марк взгромоздился сверху, прижимая её руки к земле и, словно не замечая попыток высвободиться. Потом вдруг резко дернул Анну вверх, заставляя тело подняться, завел руки за спину и резко прижал к полу. Раздался хруст и вампирша взвыла от боли. Вампир торжествовал: с выбитыми запястьями она не продержится и минуты. Не теряя времени, он впился в девчонку скользким поцелуем, шевеля языком, как жирной подвижной змеей.

— Кто мне запретит тебя трогать? Ты такая сладкая! — прошипел вампир.

Анна перестала обращать внимание на его язык и сомкнула челюсти, ощутив во рту приторный горьковатый вкус. Вампир взвизгнул, отпрянул и треснул её кулаком в лицо. Щека под ударом онемела и, по ощущениям, увеличилась раза в два. Подстегнутая адреналином, притупившим боль, Анна изогнулась, приподымая противника над собой, не обращая внимания на обжигающую боль в руках; резко выдернула их и ладонями ударила врага по ушам. Марк отшатнулся, вампирша воспользовалась заминкой, чтобы окончательно высвободиться, сбросила его с себя. Через мгновение он вскочил, согнувшись, рванул вперед, нанося удар в живот и прижимая девушку к дереву. Перехватил поперек туловища, перебросил через себя и швырнул в сторону.

Анна застонала, инстинктивно нащупала в траве острую палку и перевернулась на спину. Когда подоспел Марк, она выставила её острием вперед, и вампир, наваливаясь сверху, шеей скользнул по острию. Хлипкое дерево сломалось, только оцарапав его кожу, но Анна уже ухватила камень и нанесла ему удар в висок. Верховный взвыл, схватив её за горло, и накрепко прижал к земле. Высвободиться оказалось нереально: он словно не ощущал того, как вампирша ударяет его камнем по голове снова и снова, как она извивается, стараясь освободиться. В какой-то момент ей удалось чудом вытащить из одежды кинжал, отданный Антоном. Она сунула его в кучу листвы, чуть дальше от себя.

Вампир улыбался, придерживая жертву обеими руками. А она всё старалась не смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них отражение собственной смерти.

— Я отдам тебе душу! — выпалила Анна первое, что пришло в голову. — Только ты не тронешь Антона.

— Какое благородство, — прошепелявил Марк. — Но только мне больше ни к чему твоя душа. Слишком слаба. А ход твоих мыслей мне нравится. Ты так долго прожила, что я исполню твоё желание. Только возвращайся скорее, мне не терпится начать новую игру, — торжествующе хохотнул Марк и впился клыками в её челюсть возле уха.

От болезненного укуса Анна дернулась, ощущая скрежет верховных клыков на костях, и вдруг поняла, что тело парализовало. Адреналин быстро гонялся кровью, разнося по телу смертельный яд. В глазах у неё потемнело, и Марк превратился в расплывчатый силуэт. Анна напрочь забыла, что пыталась спасти свою жизнь, вяло помотала головой.

Смутно почувствовалось, как по шее в вену и артерию вошли два стальных обжигающих прута, спазмом прошли в грудину, достигли сердца. Кровь загустела, стала стынуть внутри, распространяя холод. И ощущение медленного погружения в пустоту. И дикий водоворот пространства. Монотонный гул в ушах сменился звуком воды, с грохотом сбрасываемой по водосточным трубам, и сквозь этот грохот где-то совсем-совсем далеко слышался торжествующий смешок и голос Марка:

— Прощай, Анна! Крохотный шанс выжить я тебе оставлю. Потому что интересно. Только не надейся, я уверен, что ты умрешь.

Верховный дернулся встать, но вдруг ощутил боль между ребер. Он выпрямился и с удивлением посмотрел на пульсирующую рукоять кинжала: в азарте он не почувствовал, как жертва всадила в него клинок. Перед глазами вампира расплывались радужные блики, дыхание перехватывало, а из уголка рта медленно потекла кровавая нитка. Маркус рассеянно стер её тыльной стороной ладони и с удивлением взглянул на чёрный след на белой коже. Мелко дрожа, он глянул на девушку, ещё слабо шевелящуюся, но уже утратившую силы.

Вампир все-таки поднялся, сделав несколько шагов, выдернул кинжал и, оглушенный болью, рухнул наземь. Потом долго не мог подняться: всё стоял на четвереньках, судорожно глотая воздух и временами ощупывая рану. Ему казалось, что вот-вот вырвутся его змеистые души, рванут в черной холодное небо и никогда больше не вернутся.

Наконец, верховный, пошатываясь, тяжело поднялся и шагнул к жертве...

***

Антон осознавал, что Маркус сам заставил его вытащить кинжал и подойти ближе. Он не сопротивлялся. Зачем? Если в игру вступил Марон, шансы на победу минимальны. Маркусу страшно, он чувствует проигрыш, иначе ни за что бы не привлек брата.

Каратель замахнулся, и в этот момент Верховный изумленно посмотрел на него. Он потянулся рукой к груди, провёл по рубашке, которая на глазах пропитывалась кровью.

"Марон ранен!" — мысленно крикнул Маркус. Она! ["У нее будет несколько попыток тебя убить, — вспомнил он слова предсказателя. — После первой ты сменишь тело лишь однажды. После второй..."] Не важно! Сейчас нужно помнить только одно: на двоих Верховных — одна рана, лишившая их уникального дара, а виновница беспорядка почти мертва!

— Марк?! — Антон бросился к нему, но был остановлен змеем.

Остро пахло кровью. "Кто нанес удар?!" — судорожно думал Каратель, и не понимал.

— Сучка! Она все-таки напала, — прошипел Вампир, пошатнулся. — Чего ждёшь? Бей, пока не успела добить!

Антон дернулся вперед, по рукоять всадил кинжал прямо в сердце Маркуса и десятки гадов дымом взвились прочь.

***

Страх — это явно не то, что он хотел испытать. У других Маркус ощущал его, как нечто скользкое, промозглое, ползущее под кожей, подобно его душам. Теперь же ему было жарко, и тугие обжигающие нити протянулись по всему его "телу", — тонкому, невесомому, скинувшему оковы плоти.

В тайное место сознание Маркуса прибыло сразу. И подготовленная им заранее, плоть юноши была спокойной и горячей. Вампир призвал главных духов и коснулся его кожи. Ничего. Снова и снова он бился о сонное тело, но духи не проходили в плоть. И тогда Маркус испытал настоящий страх. От этого чувства души-гады расползлись, но Вампир еще чуял их, а значит, можно всё собрать. Отчего же не выходит?! Ранен не он, и Анна не добила Марона, — Верховный это чувствовал.

Маркус метнулся прочь, оставляя за собой вязкий туман. На город опускался морок. Вампиры притихли по домам и впервые не вышли на вечерний променад, предчувствуя беду. Антона Верховный ощущал в лесу. Он еще ищет Анну, но, конечно же, не найдет. Павел дома с Мариной, утомлен её слезами и нытьем по Антону.

Верховный мысленно сканировал остальную свиту, — все здесь, в городе. Щенкам страшно, вампиры напряжены, Каратели лишь слегка взволнованы. Он исчез, и ничего не изменилось. Ни-че-го.

Марон!

Нет ответа. Тогда он найдет брата позже, когда отыщет для себя подходящее тело.

***

Марону едва хватило сил добраться до дома. Завершали начатое его щенки. Они прятали тело Анны, заметали следы, распыляя по лесу лавровый настой с примесью опалина, зажигали дымовые смеси. А потом Марон сам их убрал. Подумаешь, выловят лишних два трупа в реке, делов-то.

Вампир перевалился через порог. Он еле пережил эти три часа. Рана в легких пылала, словно посыпанная перцем. Марон испробовал несколько настоек, мазей, выпил обезболивающее, но ничего не помогло. Нужно только обновление.

— Марк, — слабо позвал он. Его бил озноб и сил призвать брата не хватало. — Где же ты, Марк?! Обещал же, что уже будешь меня ждать...

***

Чистилище Анны было странным. Невидимые волны швыряли её тело, с нажимом протаскивая по каменистому дну. Анна пыталась кричать и не могла. В мутной воде почти ничего нельзя было разглядеть, — только тугие волны накатывали, свиваясь клубком, и снова распрямлялись. Острые камни и кораллы счесывали кожу и плоть. Она кричала, захлебываясь морем, распыляя вокруг туманное розовое облако, остро пахнущее кровью, но её вопли слышали только стаи чаек. Они пикировали вниз, склевывая обрывки тканей, и жадно глотали ее мясо.

Незримые сети жадного рыбака просачивались в тело, испещряя его миллионами нитей, оскальзывались на костях, упорно желая пройти насквозь. Потом ненадолго слабели и возвращались. Анна глотала соленую воду. Внутри та превращалась в песок и счесывала горло. Вампиршу окатывало жаром и бросало в дрожь. Умереть бы, закончить всё и успокоиться. Увидеть в последний раз Его.

Мир стал малиновым, наплыл тугими бордовыми облаками и рассеялся привычным васильковым бликом. Анна даже не почувствовала, как волны оставили её, уняв ярость, отхлынули прочь и шторм стих. Она тупо смотрела на небо, похожее на густой томатный сок, и ничего не чувствовала. Ей только хотелось найти тот, прошлый покой, в котором она оказалась, когда её укусил Антон.

Вампирша пошевелилась. Руки лишились кожи и мышц, ноги едва двигались. Она тяжело поднялась, опираясь на локти и радуясь, что от шока не чувствует боли. Нагая, в алой крови, обнажающей мышцы и желтоватый жир, Анна машинально прикрыла руками живот, почему-то испугавшись, что обвалятся внутренности, и побрела прочь.

Каменный берег уходил вдаль, заканчиваясь кряжистым нагромождением скал. Нужно идти дальше, ещё дальше, пока берег не сменился лужайкой, и вдали не показалось жилье. Зачем ей туда? Не важно. Брести, не останавливаясь. Брести, пока хватит сил.

Анна не сопротивлялась примитивному инстинкту, с тревогой понимая, что ничего не чувствует. Всё?! Конец?! Она уже умерла? Запоздало подумалось, что в таком виде придется коротать вечность, но страха не возникло. Только апатия и желание отдохнуть.

Прикосновение трав жгло остротой, в израненные стопы впивались иголки. Анна спотыкалась, измученно морщась и припадая на слабеющие ноги. Кровь остывала, и уже не чувствовалось прохладного ветра на остатках плоти, не саднили раны, изъеденные морской солью, так похожей на слезы.

Анна локтем толкнула дверь и вошла в знакомую избу. В такой же началась для неё новая жизнь под личиной вампира, в которой она видела только проклятие. Если бы всё можно было вернуть. Но это хорошо для сказок, а в жизни нет сослагательного наклонения. Не будет ещё одного шанса. Поздно.

Ей хотелось пить, но в рассохшихся бочках и в кастрюлях, оплетенных паутиной, не было воды. Комната казалась давно брошенной и нежилой, только яркий золотистый альбом лежал на столе. Вампирша потянулась к нему, удивленно оглядывая свои пальцы с заскорузлыми следами крови, под которыми нарастала тонкая кожа. Она пошевелила ими, только теперь осознав, что движения не причиняют боли, и осторожно перевернула страничку: ["Помни о прошлом, выстраивая будущее. Играя, не забывай, что живёшь".] Еще одна страничка.

Красочная, знакомая картинка. Мир, который когда-то был родным. Вся ее жизнь в фотокарточках, на которых сохранились родители, друзья, минуты счастья, знакомства, алые разводы на месте укусов Антона. Его многодневное ожидание, расчерченное волнительным страхом.

Антон, господи... Сколько же он прождал, пока она проснётся?! Сколько потратил сил, чтобы сохранить жизнь, от которой Анна хотела так легко избавиться.

Если бы только можно было вернуться...

***

Тщетны были поиски и дымом затерт след. Запах Анны растворился в ночи, а тело Маркуса давно остыло. Антон только и нашёл, что потеки ее крови да следы борьбы. Вытоптанный по всему лесу снег, где табуном носились вихри, гоняя лесную живность.

Как же Анна была права! Лучше бы всё сам, лучше бы только ему больно, чем так.

Каратель понуро вернулся в город, отправил щенков под присмотром Павла прибраться в охотничьей избе. И всё закончилось.

Павел потом его не трогал, а дождавшаяся обожаемого любовника, Марина стала совсем незаметной. Антон сразу отметил, что она высветлила волосы, как ему нравится, одежда стала элегантнее, а макияж — привлекательнее, но ничего не сказал. Теперь все равно.

С Марком бы поговорить, но того дома не было. Только Марон, обновленный, в несвойственном ему теле и ещё болеющий, встретил Главного Карателя ледяным спокойствием, сказал, что ничего не знает о брате. Антон ушел молча. Он чувствовал Верховного, и стоило только закрыть глаза, как повторялся настойчивый зов. Сосредоточиться. Найти. Почему Маркус зовет и запрещает себя искать?!

Ленинград

В больничной палате было свежо и ярко. Несколько человек дремали, остальные говорили вполголоса. Старик, у которого Элис сидела уже минут двадцать, по второму кругу рассказывал о себе. Она держалась, из последних сил подавляя зевоту, перекатывала в ладони гладкие камешки, собранные перед отъездом из дома, и пыталась почувствовать, что же беспокоит его больше всего и можно ли помочь. Напрасно. Всё это напрасно. Она чувствовала только её!

Противная Анна пульсировала болью, стонала в сознании и никак не хотела умирать. "Чертова тварь, чего ж ты такая живучая?! Десять дней прошло, а ты всё никак не угомонишься!"

— Лизонька, к тебе тут пришли, — медсестра отступила, пропуская незнакомца вперед.

Вошел высокий широкоплечий мужчина. Зоркие глаза, брови вразлет, аляповатый квадратный подбородок рядом с привлекательными чертами лица и пухлым чувственными губами. Взгляд надменный, но сам мужчина какой-то неловкий, рассеянный. Он быстро взглянул на больных, отвел взгляд и нервно пригладил черную копну волос. Приблизился так быстро, что Элис растерялась.

— Здравствуйте, Елизавета! Я мог бы пообщаться с вами в более... непринужденной обстановке? — он слегка кивнул.

— Здравствуйте... э, да, конечно, только... вы не представились, — Элис опасливо поднялась, их взгляды сравнялись.

Незнакомец хмыкнул, чуть слышно щёлкнул пальцами и его тело погрузилось в нефтяной туман с уродливыми змеиными головами. Девушка охнула, а он явно остался доволен произведенным эффектом.

— А так? — самодовольно улыбнулся Вампир.

— Маркус! — изумленно охнула девочка, и ноги свел страх. Пальцы его больно стиснули её локоть.

— Спокойно, моя милая. Вы же знаете, зачем я здесь? — от его ледяных угольных глаз хотелось согнуться пополам и исчезнуть. Чего он такой злой?! Элис машинально кивала.

— Вот и прекрасно. Тогда идемте. У нас мало времени, а здесь слишком много ушей. Этому болтливому болвану, — он кивнул в сторону больного, — всё равно не поможешь.

Подмосковье

Щенок, который был приставлен следить за Мароном, все забыл. Чертов идиот! Как он посмел?! Маркус метался по лесу, отпускал и созывал полозов, но они возвращались пустые, понурые. От ярости Вампир иссушал деревья, жег травы и искал, напрасно искал ее могилу. Если бы только можно было принести Элис в жертву... Но Маркус только сжимал в ладони её крохотный золотой медальон и просил у него ответа. Элис сказала, что на могиле Анны он станет теплым. Где же ее найти?

Пора уже было развернуться и ехать назад. Близко рассвет, а Маркус терпеть не мог солнце. Ночью его новое тело было не видно, но при свете дня эти руки, это угловатое лицо и вороньи патлы! О, как он хотел бы вырвать их! Как теперь окрашивать их в алый, как наслаждаться охотой и потом чувствовать, что на затылке кожа стягивается тугим комком?!

Вампир резко обернулся к городу и вдруг провалился в густое желе. Поплыли очертания деревьев, смазались грани миров. В этом месте, в переходе между мирами тумана и жизни, он бывал только духом, и никогда — человеком. Что за чертовщина?

А небо тронулось темной рябью и огненными всполохами. Ветви стали узловаты, похожи на перекрученные конечности с длинными тонкими полосками плоти, которые Маркус-демон так любил поглощать. И пеплом кружили в воздухе перья. Множество и множество тёмных точек с гадким мокрым запахом.

— Анна... ответь... — прошептал Маркус и ощутил, как в ужасе сжались мускулы, как перестали слушаться органы, и горло поглотило крик.

Из груди его вырвалось пламя, окутанное густым черным дымом, и сдержать его не было сил. По сосудистым сплетениям тела тянулись раскаленные нити и в каждой клетке рождали огонь. Неистовый, безумный, так похожий на лаву. Не помня себя, Маркус сжимался и кричал, кричал, кричал...

Очнулся он только ночью. Тело затекло, движения вызывали мелкую раздражающую боль. Вампир поднялся. Конь пасся рядом, место знакомо. Точно! Именно здесь всё с нею и случилось.

Маркус нахмурился. С этим новым телом происходило что-то странное, и управлять им сложнее, чем другими, — дух парня плохо ломается. Не иначе, эта ведьма Анна прокляла Верховного. Нужно ехать домой, к чему теперь её тело?

И вдруг взгляд Вампира упал под ноги. Под слоем снега что-то блестело. Марк опустился на корточки, разрыл. Золотистые капельки Аниной крови. Он зачерпнул их в пригоршню, растер в ладонях и дал исследовать заинтересованным змеям, — сладкий запах укажет им след к ее телу.