Глава 18. Кара. Битое стекло
Несколько дней спустя.
Все, что Кара сейчас понимала — это что ничего не понимала. У нее было стремное ощущение, что она умудрилась надраться и забыть. Это вот так чувствовала себя ее мать, когда смотрела с полным расфокусом на дочь, а потом ее аж передергивало от злости, потому что какого хера вообще здесь происходило?!
Вот только Кара не употребляла. Значит, у нее явно были проблемы с головой.
Прошло уже несколько дней с того момента, как Эйдан со своим опекуном, или кем он там ему приходился, подвезли ее до дома. Ее мотало из стыда в недоумение, из злости в похуизм. Еще больше масла в огонь подлило сообщение Брук, обнаруженное следующим после амнезии утром:
Сообщение от [Брук]: О, окей! Я тут пока задержусь :) Детишки от тебя в восторге, кстати. Хорошего свиданьица, карамелька! :P
Какого еще нахрен "свиданьица"? Конечно, Кара не стала демонстрировать свою полоумность приличным людям, но так и не поняла, как себя вести с другой проблемой. Эйданом! Ведь именно он был первым, кого девушка встретила после пробуждения в чужом авто.
С такими невеселыми непонятками Кара завалила ко всем чертям тест. У нее даже карандаш в руке треснул, прежде чем она вылетела из учебного класса.
А еще...
Еще Либерти в тот день устроила ей настоящий допрос. Куда уж тут готовиться к экзаменам? Кара вообще смутно помнила все, что было, но цепкие глаза матери засели в памяти. И Кара никак не могла понять, чего от нее добивались: чтобы она скорее легла под богатея или же свалила от него подальше, сверкая пятками. Какая там была тачка у этих азиатов? Майбах? А, похрен.
Так вот, традиционно взвинченная и уставшая, Кара хлопнула школьным шкафчиком и глубоко вздохнула, на миг прикрыв глаза.
Потому что она должна была признать, что среди всей злости и раздражения маячили и другие чувства... Угрызения совести? Сожаление? Страх? И девушка не находила их причину.
Но было кое-что еще. Что-то, что связано только с ним одним.
С Эйданом.
Ее поглотила тень, и бледная рука вдруг опустилась на металл шкафчика, заперев на месте Кару, смотрящую в пустоту перед собой.
— Эй.
Девушка резко обернулась, и стоящий позади теперь оказался перед ней. Он сделал шаг, и Кара прижалась спиной к шкафчику. Взгляд ее скользнул по бледному лицу и темным глазам, смотрящим над россыпью веснушек, словно на лице блондина были свои, особенные созвездия.
— Чего тебе? — она хотела бы, чтобы это звучало резче, грубее, но на деле прозвучало тихо.
Потому что, как бы не хотела, не могла отвергнуть одну мысль: ее сердце бьется быстрее. И она не понимала причину этой аритмии. Ей страшно, но не настолько, чтобы сбежать немедленно и оставить нерешенной загадку, носящую имя "Эйдан Ли".
Потому что он был ключом к тому, что она забыла. Он — причина ее амнезии? И чего-то еще. Но Кара лишь скривилась, отбросив эти тупые мысли.
— Ты избегаешь меня, — констатировал Эйдан, нависая над ней.
— Неправда. По-твоему, избегают вот так? — она нахмурилась, ткнув пальцем в его грудь, и повысила голос: — Ты преследуешь меня!
— Неправда, — зеркально ответил парень, пока Кара боролась с желанием вырваться из-под его внимания или остаться на месте и устроить допрос с пристрастием. — Я просто хотел знать, как ты.
— Мог бы оставить свое сообщение, и я, так и быть, подумала бы, а не ответить ли тебе!
Кара все-таки высвободилась, нырнув под руку Эйдана и провернулась, тряхнув пушистыми рыжими волосами. Ее лицо заливалось краской, то ли от злости, то ли от смущения.
— Может, для этого необходимо было дать мне свой номер?
— Да-а? — она злобно усмехнулась. — А разве вы, богатенькие, не получаете абсолютно все и сразу? Как тебе такое чувство, а? Неприятно, наверное, да? Не получать, чего хочешь?!
Эйдан взглянул исподлобья, не моргая, и наблюдал за гневом, поджав свои идеальные губы. Он медленно двинулся на Кару, она попятилась, но градуса напряжения не сбросила.
— А я в таком с детства живу, прикинь? Хотя тебе, иностранцу, откуда это понять?
Ей бы заткнуться. Но слова так и лились. Пока Эйдан не загнал ее в угол. Теперь обе его руки, как и он сам, были на пути ее свободы.
— Все сказала?
Кара гневно сощурилась, стиснув кулаки за своей спиной, чтобы немедленно ими не врезать по самодовольной, слишком смазливой и ухоженной для этого места роже.
— Слушай, давай пропустим ту часть, где ты с какого-то хера притворяешься заботливым и понимающим, и сразу перейдём к той, где ты идёшь нахуй, мы получаем на руки долбанную бумажку, что успешно просидели штаны в школе, и больше никогда не видимся?!
Конечно, с окончанием школы девушка польстила себе — с её-то прогулами и успеваемостью как бы не светил второй такой же год, а куда вероятнее попросту остаться без образования и не морочить себе голову ерундой, которая не пригодится в жизни. В колледж она всё равно не поступит, а без него и человеческая работа, где эйчаров интересует образование, была недоступна. Так зачем ей грёбанный аттестат?
Какого хера она стояла в полупустом коридоре после дурацкого теста, который всё равно не сдала?
И какого хера она не обратила внимания, как у Эйдана скрипнула челюсть? Как заиграли желваки, а взгляд стал острым, диким, как у охотника?
— Нахуй, значит? — кулак влетел в стену рядом с ее головой, трещины разошлись по ней. Но не по покрасневшей от злости и ненависти Каре. Эйдан понизил голос: — Давай пропустим ту часть, где ты истеришь, и перейдем в ту, где ты включишь мозг, Кара Фостер.
— А ты не охуел ли, гребанный мистер Ли?! — как бы она ни рычала, ее голос все же дрогнул.
Какого хера она вообще должна оправдываться перед этим, из-за которого ей пришлось столько выслушать от матери?
Эйдан чуть склонил голову набок и облизнул губы, словно изучая затравленную зверушку в клетке. Его голос, низкий и на удивление ровный, продолжил:
— Думаешь, что мне это всё в кайф? Стоять как кретин в коридоре и слушать твой высер вместо нормального ответа?
Кара дёрнулась, но не проронила ни слова. А что ей сказать? Пожалеть идиота, который не определился, что ему надо? Она не взглянула на стену, на которой осталась вмятина. Буквально. Заметила другое: Ли сунул руку в карман, другой все еще опираясь о стену.
Так проход свободен, может валить! Она толкнула его, её дыхание сбилось.
— Да мне посрать, что ты думаешь, Ли. Исчезни из моей жизни!
Грудь тяжело поднималась, губы подрагивали от сдерживаемого напряжения — и не только злости. Что-то под кожей зудело, не находя выхода, и давило стягивающей болью на виски. Будто внутри неё тревожный голос, потерянный в неволе, орал: «Остановись! Оглядись! Почувствуй!»
Но чувства были обрублены. Она пошла прочь. Если Эйдан не хотел идти нахер, она сама могла сделать это, окей.
— Исчезнуть? — блондин резко перехватил ее за руку.
Остановил. На тонком запястье сомкнулись холодные, жесткие пальцы. Кара не хотела поворачиваться, она хотела бежать. Но парень резко развернул ее к себе, припечатав фразой:
— Исчезнуть, когда все в тебе кричит о том, чтобы хоть кто-то остался?
Кара уставилась на него. Всего на миг во взгляде промелькнуло смятение. Его слова чертовски походили на правду.
Правду, которую она не желала признавать.
Правду, от которой кольнуло сердце.
— Засунь свои фантазии в свою гребаную задницу, Ёнхан.
О да, Кара, все планы по выуживанию сведений о забытом вечере укатились туда же, куда был послан этот парень. Почему она была такой? Почему ей не удавалось владеть собой? Или это он так действовал на нее?
Неужели?..
Вряд ли. Ведь она срывалась и раньше. Без него.
Быть может, между ней и матерью действительно было не так уж много различий. Быть может, они так ненавидели друг друга по причине того, что видели собственное отражение.
— Я волновался о тебе! — зло рявкнул парень, резко отпустив ее руку, и взъерошил пепельные волосы. Такие контрастные с его темными радужками.
Да, он злился. Его взгляд метал молнии, в глазах стоял невысказанный упрек, как тогда... на парковке чертова клуба "Эдельвейс".
В повисшей неловкой паузе Кара впервые заметила, что Эйдан вообще-то выглядел усталым. По-настоящему. Пусть на идеальном, как после фильтров, лице на зависть не выступало тёмных мешков, а кожа не шла красными пятнами ярости, что-то такое читалось в глазах.
Отчаяние? Нет, вряд ли. С чего бы ему испытывать такое низменное чувство?
И все же Каре захотелось задержаться, когда она заметила трещину в его безупречном фасаде. Словно он делал то, чего не должен был.
Она не знала, что с этим знанием делать.
— Ну так не волнуйся, — резко выдохнула Фостер, почти на автомате. — У меня всё... Ну... Всё нормально.
Это «нормально» повисло в воздухе лопнувшим мыльным пузырём. На ее руке еще хранился фантомный след его прикосновения. Будто он был тем, кто действительно мог удержать ее от падения в бездну, где она всегда была одна.
Опасное чувство. Кара бы хотела придушить его, искоренить.
Блондин дернул щекой:
— Ври кому-нибудь другому. Потому что, знаешь, ты вообще не похожа на человека, у которого всё в порядке. Особенно когда кидаешься, как...
— Как кто?! — бросила она, не дав договорить.
Ей потребовалось всего мгновение и неосторожно брошенная фраза, чтобы взорваться.
— Как девчонка, которая просыпается с пустой башкой и не помнит, что, блядь, с ней было?!
Эйдан моргнул. Кара, конечно, такой себе чтец чужих душ, но ей показалось, что на его лице мелькнула тень вины. И девушка ухватилась за это.
— Что? Понравилось? — она шагнула к нему с насмешкой на лице, почти прижавшись к высокому стройному телу. — Что ты подсыпал мне, чтобы мы так охеренно провели время?!
Ее губы изогнулись в ненависти, а сердце билось как у сумасшедшей. До боли в груди. До ногтей впившихся в ладонь. До обиды, которая, казалось, могла разорвать саму ткань пространства.
Но отчего же она не испытывала неприязни к тому, кто в тот момент мог безнаказанно воспользоваться ее бессознательным состоянием?
— Ничего, — пробасил он. — Я ничего. Тебе. Не подсыпал.
Он припечатывал ее каждым словом. Она выдержала эту битву взглядов.
— Я не прикасался к тебе.
— Ври кому-нибудь другому, — отзеркалила Кара, словно кто-то совсем недавно сделал аналогичное с ней. Не только Эйдан. Кто же?
Смазанный образ, сотканный из уверенности, привлекательности и власти... Такой притягательной, что хотелось ее заполучить, отобрать... Словно это был ее собственный образ — Кары Фостер, смотрящей на нее из будущего. Но это же какой-то лютый бред. Кара не собиралась перекрашиваться в черный.
Ее пальцы непроизвольно коснулись ладони Эйдана. Холод остался на кончиках, но мысли утонули в сиюминутном воспоминании.
С ней ведь было что-то не так? Она ведь видела что-то особенное? Но от этого остался только смазанный след, будто кто-то выдернул страницу из книги, и смысл был утерян.
Она пошатнулась, прижав похолодевшую ладонь ко лбу.
— Ты идешь со мной. Сейчас, — Кара услышала Эйдана будто из-под толщи воды.
Он схватил её за запястье и потянул по коридору. Слишком уверенно, слишком цепко. Ей хотелось врезать ему — ладонью, кулаком, чем угодно, — и в то же время бежать следом, чтобы узнать, куда же он собирался её увести. Но сильнее всего хотелось рухнуть на пол, перестать перебирать ногами и притворяться живой. Потому что голова плыла так, что мир переворачивался с ног на голову, а внутри продолжало скрести липкое, паническое «что-то не так».
Только на через несколько шагов она словно очнулась:
— Ты охренел?! Отпусти! — она попыталась дёрнуть на себя руку, голос сорвался на крик. — Куда ты меня тащишь, придурок?
Он остановился. Маленькая, иллюзорная победа, поскольку на удивление сильные пальцы всё ещё сжимали её запястье — крепко, хладнокровно, не давая убежать. Ни от него, ни от себя.
Их взгляды снова сцепились. Кара ощутила, как в ней снова поднимается волна — раздражение, злость, страх. Всё вперемешку — и нечем дышать.
— Тебе плохо, — отчеканил Эйдан, не мигая. — Я это вижу.
— А ты что, мой чёртов мозгоправ?! — прошипела она, и глаза метнулись в сторону: в конце коридора маячил силуэт зеваки, притормозившего у шкафчиков. Пришлось понизить голос. — Я тебя не просила! Ни волноваться, ни спасать меня, ни — мать твою — трогать!
Она рванула сильнее. Отступила на шаг, затем второй, но и парень не отпускал. Он просто возвышался рядом и нервировал, как неизбежность.
Он не имел права. Он... не имел.
Он же её не поимел?!
«Чёрт, хоть башка и отключилась, но я бы это... почувствовала, да?»
— Мне не нужно твоё разрешение, — парень тоже понизил голос, но в этом шёпоте звучало больше силы, чем в её отчаянном крике. — Не тогда, когда ты вот-вот свалишься с ног. Ты не в себе, Кара.
— Разве?! — её смех сорвался с пересохших губ на выдохе, как кашель. — Спасибо, кэп, без тебя бы не догадалась. У меня всё настолько охуенно, что я блевать хочу от своей жизни, а тут ещё и ты занозой в заднице явился. Так какого хера ты вообще здесь?!
Его лицо не дрогнуло, не покраснело от ярости — и это бесило ещё больше. Весь такой идеальный мистер Ли возвышался рядом, не боясь окунуть дорогие ботинки во всё дерьмо, называвшееся её жизнью.
Глаза заблестели, и она резко отвернулась, прекратив сопротивление. Каре не хотелось, чтобы кто-то видел её такой же сумасшедшей, как и её чокнутая мамаша, но ей не оставляли выбора. Всё то, от чего она так старалась убежать, нагоняло её троекратным ударом.
Коридор наполнился гомоном голосов шумной компании, хлопнувшей дверями столовой, и девушке пришлось убавить пыл, чтобы не греть чужие уши новыми сплетнями.
Да и бессмысленно рыпаться, когда на запястье уже останутся синяки.
— Хер с тобой, выкладывай, чего хотел.
«И отъебись скорее» — явственно читалось в её тоне.
Он усмехнулся. Криво. Горько. Так, словно видел ее насквозь. Так, словно в очередной раз разочаровался.
— Не здесь, — хмуро ответил он и повел ее прочь из этого захламленного людьми коридора.
Кто-то шарахался мимо, кто-то перешептывался. В конце концов, ей было посрать.
Эйдан вывел ее на крышу школы. Каре было невдомек, почему дверь сюда вообще была открыла или что они здесь делали. Он резко отпустил ее руку и отошел к краю. Больше не смотрел на нее. Но его взгляд, снова разочаровавшийся, еще стоял перед голубыми, как чертово небо, глазами. Впрочем, сейчас было пасмурно.
Черт бы его побрал, отчего это всё так задело?! Отчего она сорвалась?
Да, ветер слегка остудил пыл, но говорить больше не хотелось. На смену ярости пришла пустота.
Она не знала, что Эйдан удержал ее от падения на другой слой. Не знала всей той херни, что существовала вокруг нее. И в принципе не знала, чего хочет от жизни или как себя чувствует на самом деле.
Светлые волосы парня теребил ветер, хотелось пригладить их и будто бы убедиться в том, какие они мягкие на ощупь. Оказывается, она пялилась на него. А ей бы лучше пялиться на красные следы, оставленные на ее руках.
— Зачем ты привел меня сюда? — бесцветно спросила она, отводя взгляд куда-то вдаль.
— Уезжай, — холодно процедил парень.
Настолько холодно, что по коже побежали мурашки — колкие и липкие. Кажется, единственный, кто из школы проявлял к ней хоть какой-то интерес и заботу, и тот отвалился. С другой стороны, она же его ни о чем не просила. Это был его гребаный выбор.
Как и сейчас: его гребаный выбор был приказать ей. Кара горько усмехнулась.
— С хуя ли? Сам свали, раз тебе так надо.
Он повернулся и бросил на нее пронзительный темный взгляд. Таким можно и убить, знаете ли.
— Хватит переводить стрелки, Фостер. Тебе опасно здесь оставаться, мать твою.
— Я здесь родилась! Не тебе учить меня, как выживать в долбаном гетто, выхоленный мажор.
Он взглянул исподлобья. Внешне блондин казался расслабленным, но что-то в сознании Кары настойчиво умоляло ее прекратить его провоцировать. Словно опасность ложилась на кожу вместе с мелкими каплями дождя.
— Если гетто чему и научило тебя, Фостер, так только бросаться словами.
— Ха! Забирай себе мою гребаную жизнь и поживи в ней, ублюдок! — рыжая сжала кулаки и шагнула вперед. Сейчас ей действительно хотелось шарахнуть его со всей дури скейтом.
И чего она вообще от него ждала?
Эйдан улыбнулся. Так же холодно и раздраженно, каким был его тон.
— Говорю же: разбрасываешься словами.
Она прикусила губу. Что, черт возьми, она сказала не так? Ему, бля, легко судить!
— Если не хочешь, чтобы я забрал твою жизнь, ты уберешься отсюда, и я никогда тебя не увижу, ясно?
— Ты, типа, угрожаешь? — она не поверила своим ушам.
— Предупреждаю.
— Иди ты нахер, Эйдан Ли, — процедила она сквозь сжатые челюсти, чтобы скрыть дрожь.
В небе загрохотало, и Кара дернулась. Начиналась гроза.
— Думаешь, я от хорошей жизни здесь торчу? — негодовала она, а капли дождя уже молотили по коже. — Думаешь, я не убралась бы отсюда, будь у меня возможность?! Но у меня ее нет! Нет, сука, нет!
Нижняя челюсть дрожала. Каре было больно, но выплескивать ярость всегда было так приятно...
Эйдан смотрел на нее сверху вниз, не моргая. Капли падали с его светлых волос и стекали по ее лицу. Он резво снял с себя школьный пиджак и накинул на плечи Кары. Придержал ее за плечо, когда она шарахнулась.
— Воспользуйся мозгом и картой. Пароль — твой день рождения.
Он так же резко отпустил ее и пошел прочь.
— Что? Какого хрена? Что ты несешь?
— Прощай, Кара Фостер.
Эйдан не обернулся. Кара осталась стоять. У нее было ощущение, что она упускает нечто важное. Конечно, кроме того, что проебала единственную возможность восстановить утерянное воспоминание. Быть может, и дохлый отчим был прав, и она неисправимая дура.
— Эй! — помчалась она следом, пока ее не заперли на крыше за идиотский характер, ибо мало ли...
Но Эйдана уже не было. Под ногами хрустнуло стекло, но девушка не заметила.
— Он ведь не мог исчезнуть так быстро? — бормотала она.
Но в итоге осталась лишь с его школьным пиджаком, картой в его кармане и ощущением, что разбилось нечто важное. Нечто, что распаляло ее, но теперь потухло.
Хрустело осколками, как то стекло под ее ногами.
Остались только страх, неопределенность и разочарование.