Глава 2.
Сегодня она проснулась рано. Да оно и неудивительно, ведь они с Калебом снова уснули на диване, пригревшись у камина, намного раньше, чем привыкли засыпать. Вот девочка и выспалась.
Надеясь застать папу дома, она пошла в сторону его спальни, лишь на секунду задержав взгляд на двери в его кабинет. Какая-то очень важная мысль проскользнула в голове у Габи, но, увы, понять ее она не успела. Точнее, до нее просто не сразу дошло- выходя из пустой спальни и снова посмотрев на дверь кабинета, малышка вспомнила, что именно она хотела узнать. Раз папа ничего об этом не хочет говорить, то единственный способ узнать правду- это проверить его библиотеку- единственное место, в котором ей запрещено находиться. Явно неспроста.
Конечно, ничего сверхъестественное в библиотеке девочка не нашла, всего лишь книги, рассказывающие о жизни вне территории особняка вампиров, о людях, об их обычаях и истории в целом. С горящими от любопытства глазами Габи читала какие- то фрагменты книг, рассматривала картинки и не понимала, почему папа скрывал от нее такой удивительный мир. Конечно, если подумать, то Калеб регулярно напоминал своей дочурке о том, что там, за пределами участка, безумно опасно и страшно, что там живут чудовища...
«Но ведь это неправда! Неужели он просто такой трусишка?» - подумала маленькая вампирша, убирая книжку на место. Ну, как на место... Просто на полку, нарушая порядок установки данных фолиантов. Ребенок просто не задумался об этом.
Практически тут же раздался звук открывающейся входной двери, что было знаком возвращения отца с охоты. Счастливая девочка тут же побежала встречать любимого папу, чтобы уже через минуту утонуть в его объятиях. Калеб встал на колени, чтобы Габи могла обнять его за шею, и прижал к себе так крепко, как только можно было, не навредив девочке. Она была так похожа на Нее...
Мужчина тяжело вздохнул дочери в макушку, на секунду сжав ее сильнее, а потом, слегка обмякнув, отстранился и, счастливо улыбаясь, предложил пойти завтракать. День обещал быть таким же, как и все предыдущие. Уже вечером, снова читая какую-то слегка нудную сказку про животных, Калеб уснул, предоставляя малышке прекрасную возможность доказать свою самостоятельность и состоятельность как вампира. Пока еще не было темно, а только начинало смеркаться, Габриэлла решила покинуть территорию особняка...
Тихонько высвободившись из объятий отца, девочка осторожно спустилась вниз и вышла на улицу, стараясь не разбудить папу, чтобы не испортить ему сюрприз.
«Вот он удивится, узнав, что снаружи нет никаких чудовищ! И тогда мы пойдем гулять, ведь он не будет больше бояться» - думала окрыленная своей идеей девочка.
Все шло по плану, и она безо всяких происшествий смогла выйти в лес, направляясь прямо в сторону деревни, удачно угадав направление своего путешествия.
Спустя какое-то время Калеб резко проснулся в холодном поту, будто почувствовав любящим отеческим сердцем что-то не ладно, и именно в этот момент тихая поляна в лесу озарилась девичьим криком «Папочка!», полным ужаса и страха...
Вампир встал и, оглядевшись, понял, что уснул один. Тогда он решил подняться наверх, в комнату своей любимой девочки, чтобы поцеловать ее в лобик перед тем, как уйти спать. Так уж повелось, не было ни дня, чтобы перед сном он не целовал свое сокровище. Но, придя в детскую, Калеб с ужасом обнаружил, что она пустая, и в этот момент его кольнуло какое-то нехорошее предчувствие.
-Лучик света мой, ты где? - крикнул на весь дом мужчина, но вместо привычного звонкого девичьего «я здесь» в ответ ему была звенящая тишина... Осознав все, он в панике взвыл, хватая себя за волосы, и рванул на улицу, прямиком в лес, пытаясь найти своего ребенка, свою плоть и кровь, свое сердце, по запаху.
Прошло минут десять, прежде чем вампир появился на тихой полянке, на окраине которой лежало чье-то небольшое тельце, одетое в небесно- голубое платье с белыми рюшками, так подозрительно похожее на то, что было надето на...
-Не-ет!- то был вопль отчаянья, разразившийся на весь лес, после того, как вампир упал коленями на землю возле лежащей во влажной траве Габриэлле.
-Нет-нет-нет! - срываясь на хрип, продолжал отчаянно кричать Калеб, прижимая к своей холодной груди голову дочери, рваное платье которой явно указывало на присутствие охотника.
В ту роковую ночь, когда убийца жены был уничтожен, вампир почувствовал присутствие еще одного человека- сына того охотника. Убитый горем, он даже не подумал, что этот парнишка когда-то вырастет во взрослого молодого мужчину, который переймет дело своего отца...
-Девочка моя, нет! - осипшим голосом уже шептал Калеб, гладя дочку по голове.
***
-Габи, малышка, иди завтракать, я вернулся! - возвращаясь в очередной раз с охоты, позвал вампир свою дочку, которая тут же не спеша пошла навстречу к отцу.
-Привет, папочка,- девочка обняла вампира, а он, как обычно, крепко прижал ее к себе.
-Как твое самочувствие? Ты очень вялая последние несколько месяцев. Сколько уже прошло? Год? А ты с каждым днем все грустнее и грустнее.
-Ничего страшного, папа, не переживай.
День снова проходил как обычно, не произошло ничего нового, лишь вечером Габриэлла как-то замялась, не решаясь что-то сказать.
-Принцесса моя, что случилось? Ты чем-то обеспокоена? - напрягся отец.
-Да нет, просто... Можно я посплю сегодня с тобой? - немного неловко спросила девочка. Как же, она же уже такая большая, стыдно даже спрашивать подобное.
-Конечно, любовь моя,- Калеб обнял свою доченьку и, взяв ее на ручки, понес укладывать спать.
Через пару минут, после того, как оба улеглись, Габи повернулась к отцу и позвала его:
-Пап?
-Да?
-Папа, ко мне мама часто приходит, она меня ждет, наверное.
Сердце Калеба сжалось от упоминания жены, но он быстро взял себя в руки.
-Пап, отпусти меня.
-Что ты, родная, мама всегда была рядом с нами, и ты с ней увидишься, просто позже. Всему свое время.
-Правда?
-Конечно.
Мужчина поцеловал свою доченьку в лобик, по их давней традиции, и слегка приобняв ее, закрыл глаза. Но сон не шел. Слова дочери взбудоражили воспоминания вампира, побудив его вновь, спустя столько лет, заплакать. Ну, как заплакать... Душой.
Калеб, в очередном приступе душевной боли, открыл глаза и посмотрел в пустые глазницы скелета своей дочери, который он сейчас обнимал. Мужчина прижал к себе еще крепче ее останки, и, обронив последнюю исхудалую слезу, что прокатилась по его ледяной и впалой щеке, закрыл глаза, чтобы не открывать их больше никогда...