Терато

В ресторане было многолюдно. Стучали приборы, гудели разговоры, играл ненавязчивый эмбиент. Яков терпеть не мог все эти вычурные заведения с дизайном, кишащим золотыми атрибутами, но отказать Виктории не мог. Тем более она так спонтанно позвонила ему и предложила поужинать в ресторане около её работы, что отказываться было даже как-то невежливо.

Был вечер воскресенья, но Виктория посвятила этот выходной работе, в очередной раз — кто бы говорил, что Яков отдаёт много времени работе, — и теперь опаздывала к назначенному часу. Яков терпеливо ждал, успев выпить уже три стакана апельсинового сока. Обычно жена встречается здесь с подругами, но врядли позволяет себе опаздывать к ним. Яков устал и вспотел, новый классический костюм, что недавно подарила Виктория, передавил ему плечи и был слишком тёплым для сидения в зале, полном народу.

— Яков, привет! — Виктория кричала на весь зал, махая ему рукой.

«Как после рабочего дня ей удаётся оставаться такой красивой... и шумной?»

Мужчина поднялся с места и хотел приветственно поцеловать жену в губы, но та подставила щёку, шикнув на него, что в таком месте это не принято.

— Закажешь нам шампанского?

— Ого. Тяжёлый день? Или какой-то повод?

— И то и то, — девушка лукаво улыбнулась.

Официант принял заказ на два стейка рибай, салат и бутылку шампанского.

— Ну, как ты? Удалось отдохнуть от ночной атаки сталкеров-потерпевших?

— Не успел. Теперь ещё больше думаю об этом деле. Были свободные выходные, а я никак не мог перестать думать о работе.

— Расскажешь?

— Ты же знаешь, что нет.

— Знаю. Но до вчерашней ночи я точно не знала, что кто угодно может заявиться к нам домой и устраивать сцены. Марк меня еле остановил, я хотела выйти и спустить её с крыльца. Я очень разозлилась, и на тебя тоже.

— За субботу бойкота я успел это понять. Странно, что ты позвала меня на ужин, я думал, мы не разговариваем до сих пор.

Яков улыбнулся на реакцию Виктории, которая посмотрела на него исподлобья. Одновременно с этим внезапно возник официант, поставив на стол большое блюдо с салатом из сливочного сыра и баклажан в кляре. Остальной заказ, состоящий из двух скромных тарелок с мясом, выглядел весьма скудно. Не успел официант открыть бутылку, как Виктория забрала её:

— Мы сами. Спасибо! — Она разлила игристое по бокалам и, выпив, продолжила: — Я решила, что мы слишком часто ругаемся в последнее время. От этого только хуже.

— Согласен. Выпьем за это! Мы в чём-то согласились!

— Подожди, — жена заёрзала на месте. — Я говорила сегодня с отцом.

На этих словах лицо Якова будто потемнело. Разговоры Виктории с отцом о муже никогда не заканчивались ничем хорошим для последнего. Виктория была очень близка с родителями и прислушивалась к их мнению. У Якова же была только мать, с которой он не ладил и не поддерживал связь, та предпочла общество нового мужа вместо сына. В связи с этим семейству Виктории никак не давало покоя свободное положение Якова, ведь молодому мужчине необходимо обязательно считаться с волей старших.

— В общем, у отца появилась отличная новость для нас. Для тебя! — жена сделала торжественную паузу, но, не получив никакой реакции, продолжила: — В компании освободилась должность начальника отдела безопасности. И ты принят!

Она наигранно улыбнулась и снова выпила, играя в триумф. Яков вздохнул.

— Час от часу не легче.

— Что это значит? Ну, представь, я начальник отдела подбора персонала, а ты начальник службы безопасности. Идеально! Больше никакой нервной работы за копейки и тем более ночных визитов.

— Вик, нет.

— Ради нас. Прошу. Согласись.

— Не могу. Тем более как ты себе это представляешь? У меня нет технического образования.

Девушка раздражённо стукнула ладонями по столу, от удара приборы, стоящие на поверхности, покрытой скатертью, испуганно звякнули.

— Ты ненавидишь меня за что-то? Почему на любое моё предложение всегда звучит «нет»?!

— Не устраивай, пожалуйста, дешёвых манипуляций. Ведь это не ты предлагаешь, а очередной раз передаёшь подачку от твоего отца несостоятельному мужу.

Виктория потупилась от прямолинейности, но это было уже неново.

— Я позвала тебя отпраздновать новый этап нашей жизни, а ты как всегда...

— Всё порчу? Порчу твою картину идеальной семейной жизни, где никто кроме твоего отца не имеет слова. — Мужчина закинул в рот баклажан в кляре, смотря на жену в упор. — Мне кажется, портить всё вполне не плохо. Хоть какое-то разнообразие.

Разрядить обстановку не получилось. Яков вспомнил первую встречу с Викторией в плавательном бассейне. Теперь она казалась совсем другой. Офисные джунгли испортили её, а может и работа Якова внесла свою лепту в их разлад. Скорее всего, оба варианта.

— Я беременна, — отрезала Виктория.

Яков открыл было рот, но не нашёл слов и несколько секунд сидел с тупым видом, и наконец, переварив её слова, он констатировал:

— Мы не спали больше года.

— Я не говорила, что от тебя, — девушка успела выпить ещё шампанского, прежде чем Яков отодвинул от неё бутылку. — Можешь не беспокоиться, я его не оставлю.

Яков был в шоке, даже не знал, что на это ответить. Долгая гнетущая пауза возникла между ними, в этой паузе как никогда ощущалось, как они оба устали от своей семейной жизни. Яков чувствовал вскипающую ярость, но, не подавая вида, смотрел на Викторию, не отрываясь, непроизвольно сжав челюсть. То ли из-за специфики своей работы, то ли от детства, проведённого с матерью, которая не интересовалась его чувствами, Яков даже в такой момент держался и не показывал своих эмоций. Машинально.

Жена тоже смотрела на него не моргая. Её глаза, оттенённые накладными густыми ресницами, хмельно поблёскивали, а губы, накрашенные красной помадой, всё больше расплывались в широкой, даже безумной улыбке. Наконец она расхохоталась на всё заведение. Все посетители удивлённо повернули головы в сторону их столика.

Якову было плевать на остальных, он ждал, пока девушка успокоится и насмеётся, безэмоционально смотря на её широко раскрытый рот, вульгарные губы. Любой другой уже бы ушёл, но не Яков. В нём уже разыгрался профессиональный интерес, кто же виновник его незапланированного отцовства.

— Ну, у тебя и лицо. — Виктория снова пододвинула к себе шампанское. — Я пошутила! Достаточно разрядила обстановку? Как считаешь?

— Блестяще.

— Да ладно тебе. Я думала, ты любишь, когда всё переводится в шутку. Всегда так делаешь.

— И что? Ты сейчас предлагаешь продолжать сидеть тут как ни в чём не бывало?

— А что нам мешает? — Виктория отрезала огромный кусок стейка, что еле поместился ей в рот, и продолжила жуя. — Ты предлагаешь начать ругаться из-за этого? Я просто хотела посмотреть на твою реакцию. Но ничего нового, увы.

— Это довольно жестоко. Даже для тебя.

— Что значит даже для меня?!

— Ну, я едва стал осваиваться в новом доме, который вы с отцом купили, даже не спросив меня. Ты заставила меня переехать, но это мелочи. Я стараюсь во всем соглашаться с тобой, но теперь ты хочешь отнять у меня и работу, зная, как она важна для меня. Ещё и так шутишь...

— Я, я, я, я! Какой бедный! — девушка перебила мужа, достав из сумочки карманное зеркальце и проверив, не размазался ли макияж, с размаху захлопнула его. Яков отметил, что её неестественно длинные ногти-стилеты противно постукивают обо всё, с чем бы ни соприкасались. — Великий страдалец! Никем не понятый инспектор Яков! А я просто приложение. Ещё одно дело, висящее на твоих плечах, только дома. Нигде тебе нет покоя! Прости.

— Ну, будь ты действительно беременна, я бы и спорить не стал.

Вновь незаметно подскочил официант и, наклонившись к Якову, прошептал:

— Прошу меня извинить, но на ваш столик поступило несколько жалоб о шуме. Не могли бы вы немного сбавить тон скандала. Простите ещё раз.

— Можно счёт?

— Да, конечно. Вот.

«Засранец, сразу прикинул, что мы решим уйти из их дорогущей помойки».

Виктория не стала сопротивляться. Даже когда Яков вызвал эконом-такси, покорно села в него, хотя сама всегда вызывала бизнес-класс. Может, поняла, что перегнула палку.

«Вот уж окатила помоями как из ведра», — думал Яков, украдкой смотря на жену всю дорогу домой. Ему хотелось быстрее помыться под тропическим душем, грязь буквально была осязаемой. А ведь он всерьёз поверил Виктории. Они бы точно развелись.

«Я ничего не хочу менять или ещё дорожу ей?»

Мужчина вздохнул. С такой бурной семейной жизнью на работе не будет порядка. Он не знал, чего хочет: спокойствия или постоянного взрыва. Над этим стоило основательно подумать. Ясно было одно: сегодняшний взрыв его здорово взбодрил.

***

— Можно?

Яков, заполнявший документы, сидя за рабочим столом в своём маленьком кабинете, медленно поднял глаза на дверь. Он даже не услышал, как она открылась, пока пришедший не произнёс это робкое «можно?».

— Здравствуйте! Яков Борисович?..

— Так точно. — Инспектор жестом указал на стул, зазывно подставленный по другую сторону от его стола. — Лана Николаевна.

Девушка кивнула, будто обречённо опустившись на предложенное ей место, одновременно стянув с плеча сумку и поставив её себе на колени. Яков задержал взгляд на пришедшей ровно в назначенное время подозреваемой. Им уже доводилось встречаться, но видимо в свете обстоятельств, что случились в ту ночь с Ланой, она не запомнила его.

Девушка была зажата. Колени стиснуты, будто два острия, выглядывающие из-под строгой юбки-карандаш, рубашка цвета хаки заправлена в юбку и застёгнута на все пуговицы, даже на самую верхнюю, где обычно ткань натягивается и давит горло. Волосы заплетены в рыжевато-медную косу, уложенную на правую грудь. Глаза с момента вхождения в кабинет ни разу не посмотрели на инспектора, а пальцы вцепились в бока сумки.

«Печальная картина», — подумалось Якову, но он не раз видел такие образы в своём кабинете. Больше его удивило, какими разными могут быть сёстры. Настолько не похожими друг на друга. Будто не родственники. Ни одна черта не объединяла Лику и Лану.

«Что за имена? Как клички маленьких собак».

Лана была похожа на мать. Такая же худая, длинноволосая и холодная. Хотя утверждать не приходилось, учитывая, в каком виде Яков впервые увидел мать этих сестёр.

— У вас тут как в моей мастерской, столько бумаг. Даже запах похож. — Лана подняла голову и оглядела кабинет. Заглянув себе за плечо, она задержала взгляд на окне, находившемся прямо за ней. Вид из него был и правда хорош: густо заснеженные высокие ели. — Весьма уютно, если не знать, для чего сюда вызывают. Тут плохая энергетика.

— Ну, может дело в том, что напечатано на этих бумагах. Всё некогда отправить их в архив.

Яков пожал плечами и, повторив за Ланой, окинул взглядом многочисленные папки и коробки, заполнившие большую часть кабинета. Нужно, наконец, выделить им время, пока начальство не сделало выговор. Лана его приятно удивила, избавив от подбирания будничной темы, чтобы разрядить обстановку. Обычно пары фраз хватало, чтобы человек немного расслабился, насколько это возможно в данных обстоятельствах. После ночного визита Лики Николаевны инспектор думал, что с этой семьёй придётся туго. Он был зол и уже настроился вести жёсткий допрос. Но, увидев Лану Николаевну, сразу понял, что необходимость в такой тактике отсутствует.

— Нам нужно запротоколировать ваши показания. — Яков решил быстрее перейти к делу. — Вы согласны на аудиофиксацию?

— Почему нет. Включайте. — Лана вскинула голову, впервые встретившись взглядом с инспектором. У неё были миндалевидные зелёные глаза, напоминающие изумрудный бархат.

Помимо протокола инспектор всегда записывал допрос на диктофон, чтобы в дальнейшем можно было прослушать показания в любое время.

Выполнив все подготовительные мероприятия с документами и оформлением шапки протокола, Яков вздохнул и, прежде чем начать печатать в тон словам Ланы электронные слова в экране монитора, решил спросить:

— Лана Николаевна, почему вы пришли без адвоката?

— Потому что я ничего не сделала. И, я надеюсь, вы поможете мне доказать это.

— На данный момент с телом вашей матери проводятся необходимые экспертизы. И я никак не смогу помочь, это работа адвоката, собственно, поэтому я и спросил про него. Не из праздного интереса.

— Сколько это займёт? — проигнорировала слова инспектора Лана, обратив внимание только на слова об экспертизе.

— До месяца. Надеюсь, когда я получу отчёт о причине смерти, всё встанет на свои места. А пока расскажите мне, как всё было. И, прежде всего, кто такой Иво?