Гримёрка
Артём методично разворачивал шоколадный батончик, стараясь не думать о произошедшем в Готическом зале. Оценки других участников все еще звенели в ушах — особенно резкие комментарии Олега. В гримёрке пахло ладаном и чьими-то духами, за окном начинало темнеть.
Дверь скрипнула, и в проеме показался Олег. Артём едва сдержал удивление — куда делась та звенящая уверенность, с которой тот буквально час назад отчитывал его перед камерами? Сейчас Олег выглядел почти растерянным, хотя по-прежнему держал спину прямо, словно пытаясь компенсировать внутреннюю неуверенность внешней жесткостью. Фиолетовый гриб-брошь на его пиджаке тускло поблескивал в свете заходящего солнца.
— Можно? — его голос прозвучал неожиданно хрипло.
Артём молча кивнул, продолжая разворачивать обертку. Его татуировки на пальцах — витиеватые узоры и полустертые буквы — двигались, как живые.
Олег шагнул внутрь, закрыл за собой дверь. Его пальцы коснулись манжетов рубашки — жест, который Артём уже начал замечать, когда тот пытался вернуть себе контроль над ситуацией.
— Я... то, что было в зале... — Олег запнулся, явно злясь на себя за эту слабость. Он привык быть сильным, привык вести — и эта внезапная неспособность подобрать слова явно выводила его из себя.
— Несправедливо? — Артём наконец поднял взгляд, и Олег невольно отступил на полшага. В темных глазах Артёма не было злости — только какое-то спокойное понимание, от которого становилось еще более не по себе.
— Я должен был защищаться, — наконец выдавил Олег, его голос окреп. — Это всего лишь конкуренция. Ничего личного.
— Ничего личного? — Артём откусил кусочек шоколада. — А братец твой тоже из чистой объективности такие оценки ставил? Надо же, какое семейное единодушие.
Олег дернулся, но быстро взял себя в руки.
— Между нами ничего нет, Артём. Мы соперники, вот и все. А то, что ты принимаешь за... за что-то большее — просто дружеское расположение. Не нужно усложнять.
— Дружеское? — Артём горько усмехнулся. — Ты же чувствуешь это между нами. И не говори, что нет — я видел, как ты вздрагиваешь каждый раз, когда наши взгляды встречаются.
— Ты все неправильно понял, — Олег шагнул ближе, его голос стал жестче. — Я здесь чтобы победить. И ничто... никто не помешает мне в этом.
— О, конечно, — Артём резко встал, отбросив недоеденный батончик. — Беги к своему Владику, может он снова поделится с тобой победой из жалости!
Олег побелел, развернулся и практически вылетел из гримерки — только чтобы столкнуться в дверях с Александром. Тот картинно поднял брови, наблюдая, как брат исчезает в коридоре.
— Ну как некрасиво получилось, — протянул Александр, заходя в гримерку и прикрывая за собой дверь. — Зачем же ты так моего братишку обидел?
Его голубые линзы неестественно блестели в полумраке, а на губах играла странная улыбка. Артём невольно напрягся — было что-то хищное в том, как Александр двигался, словно загоняя его в угол.
— Чего тебе надо? — устало спросил Артём.
— Надо? — Александр рассмеялся, но смех этот был больше похож на оскал. — Может, я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Ты же у нас такой... впечатлительный.
Он сделал еще шаг вперед, и Артём почувствовал, как по спине пробежал холодок. В глазах Александра читалось что-то темное, одержимое — и совершенно нездоровое.
— Знаешь, — он внезапно понизил голос до шепота, — все думают, что твой ритуал был просто для шоу. Эффектный жест — украсть силу соперника. Но я-то видел правду.
Артём напрягся.
— О чем ты?
— О том, как ты слизнул его кровь, — Александр наклонился ближе, его голос стал почти ласковым. — Такой... интимный момент. Олежек может отрицать сколько угодно, делать вид, что это была просто часть испытания. Но я видел твой взгляд в тот момент. И его взгляд тоже. Это ведь было что-то большее, правда?
Он провел пальцем по своей трости, словно лаская её.
— Вот только проблема в том, что эта сила принадлежит нашей семье. И ты её вернешь. Добровольно или не очень.
Последние лучи заходящего солнца окрасили гримёрку в кроваво-красный цвет. Артём почувствовал, как немеет кончик безымянного пальца — там, где была вытатуирована руна защиты.
— Подумай об этом, — Александр отступил к двери, его улыбка стала почти нежной. — У тебя есть время до следующего испытания. Ну а пока... приятных снов, Артём. Надеюсь, местные духи будут к тебе благосклонны.
Дверь за ним закрылась почти беззвучно. В наступившей тишине Артём слышал только стук собственного сердца и далекий вой ветра за окном — или это были не ветер вовсе?