Завязка

– Убери! Что это? Разве я заказывал этот салат?!

– Извините, но в вашем заказе указана эта позиция, – мило, слегка растерянно сказала молодая официантка в ресторане отеля, в котором я проживаю уже почти неделю, моему давнему знакомому.

– Я сказал убери это, поменяй этот заказ, я передумал. Принесите лучше барную карту.

– Может Вы будете кофе или чай? Я принесу сейчас меню, секунду, – не успела она двинуться, как этот наглец схватил ее за руку, резко остановив. Все как в фильмах про плохих парней, даже тошнить начало от таких совпадений. Как мне кажется у нее обязан остаться синяк на ее тоненьком запястье, потому что своей хваткой Романов сильно вдавил бусинки на ее желтом браслете ей в кожу. Она поморщилась.

– Ты вообще врубаешься или сейчас в заведения подобного уровня брать полоумных в норме? – дерзко и высокомерно произнес он, затем указав девушке на барную стойку с алкогольными коктейлями, сказал:

– Мне виски с колой, и поменьше льда.

Мой собеседник был сегодня со слишком хорошим настроением, поэтому считал, что может позволить себе различные привольности в манере речи и поведении.

– Простите, но ведь я не могу ...

– Слушай, тебе должно быть достаточно одного моего слова, а ты уже отняла у меня десять минут моей жизни, и поверь ты этого не стоишь, – Павел довольный своей фразой и уверенностью, перевел взгляд на меня, после чего решительно стал писать кому-то сообщение. Мы пару раз переглянулись с официанткой, она одним взглядом задала мне вопрос: «у меня будут проблемы?». Через пять минут к нашему столику подошел солидный мужчина, лет пятидесяти двух, в строгом, идеально выглаженном, синем костюме с дорогими серебряными запонками. Этот человек точно знает толк в стиле. Черты лица не поражали своей красотой и изящностью: острые скулы, торчащие уши, как у подростка, ровный прямой нос и несколько морщин на лбу, глаза будто впадали внутрь, но при этом взгляд был сильный и проницательный, словно ястреб, в совокупности с бритой головой, образ вызывал некоторый дискомфорт. Павел вышел из-за стола, и крепко пожал руку неизвестному, радушно ему улыбаясь. Я внимательно наблюдала.

– Эта молодая и глупая девушка, не хочет оформить мне заказ на виски с колой, она слишком туго думает, слишком много времени тратит у клиентов, я думаю Вам стоит сделать ей выговор или уволить.

– Ольга новенькая, второй раз на смене, и как ей не повезло попасть к такому дерзкому и напыщенному клиенту. К тому же я дал точное распоряжение своим сотрудникам не приносить тебе алкоголь, в связи с последними событиями.

Он посмотрел на Павла, и они усмехнулись.

«Наверно, они хорошо знают друг друга, Павел бы не простил такого замечания в свой адрес от неважного ему человека. Интересно кто этот мужчина?» -подумала я.

– Ольга, скажи бармену, чтобы тот принес этому молодому человеку то, что он хочет, пожалуйста.

– За твой счет?

– Платить будешь сам, Павел Алексеевич. Сегодня единственный раз, когда я делаю исключение в твою пользу. Знай меру, – так строго и одновременно мягко было произнесено, что я даже удивилась сколько благородства в этом человеке. В голосе чувствуется сила, но не чувствуется агрессии. В наше время сложно увидеть человека со столь большим кошельком, и не менее большим чувством достоинства. Одна деталь меня волновала. Почему Павел Алексеевич, если отца Павла звали Игорь?

Ольга немедля ни секунды ушла за заказом. Павел и незнакомый мне мужчина продолжали о чем- то говорить, я же отвлеклась от их беседы, на простирающийся слева от меня, прекрасный вид черного моря, шум вечернего прибоя, волнующий запах морской свежести, яркий аромат блюд, веющий со всех столиков, запах вин и прочего алкоголя, на эти огни, медленно тающие на моих глазах, на действие происходящее внизу у прозрачного, как стекло бассейна. Компания молодых людей, высыпавшаяся из ниоткуда, как тараканы с потолка. Я видела ее при заезде в отель, несколько дней назад, а сейчас компания резвится, пьяная и наверно обдолбанная.

Нет, точно обдолбанная, один из четырех парней только что страстно поцеловал кафель, выложенный вокруг бассейна. Отвратительно. Если они обдолбанные, значит где-то здесь можно купить, или у кого-то можно купить, потому что не везти с собой такие вещи ума им вероятно хватило, иначе бы они сейчас не развлекались веселой компанией, а торчали за решеткой. Но кто здесь это продает? А впрочем, мне разницы быть никакой не должно. Но Павел, разве не должен быть с ними по–классике, он же тоже увлекается, к тому же в первый день здесь, я видела его в компании с этими творцами временного веселья. Они его не позвали с собой на вечер? Тогда почему? Или они его позвали, но он отказался ради беседы со мной? Хотя последнее думаю слишком фантастично. Я слегка усмехнулась над собственными мыслями в голове, моя улыбка не была упущена из виду таинственного мужчины.

- Не желаешь познакомить меня со своей дамой? – это прозвучало для меня так: «познакомь меня со своей очередной любовницей», однако думаю это мои личные выдумки, и на самом деле мужчина не имел в виду ничего неподобающего. Павел тут же подал мне руку, чтобы я встала, но моя затронутая гордость не позволила мне принять этот жест, и я довольно грубо проигнорировала парня. Протянув ладонь мужчине, я надеялась на то, что тот пожмет ее в знак знакомства, но он притянул мою руку ближе к себе и хотел поцеловать, что мне совсем не понравилось, поэтому я отдернула ладонь в срочном порядке.

–Я думала, Вы пожмете мою руку в знак знакомства как это положено делать в двадцать первом веке, но Вы почему–то решили поцеловать ее, хотя мы не на светском балу и не на романтическом свидании, а с Павлом мы здесь проводим время по небольшому делу... – произнесла я довольно уверенно, хотя разок голос точно дрогнул. Я гордо посмотрела ему в глаза, после сказанного, и была очарована этим глубоким, проницательным взглядом, серых глаз.

-Как Вас зовут?

-Анастасия.

-Воскресшая.

-Что?

-Ваше имя значит Воскресшая.

-Да, я знаю, но при чем здесь это сейчас?

-С подобным характером, Вам придется подниматься с колен ни раз, потому что ломать столь сильных, забава для многих слабых, – он сказал это столь уверенно, будто знал наперед, что прав, мне не казалось это бредом, в чем-то прав он все же был, но ощущение, что он смог прочитать мой скрытый мотив (всегда и везде держаться гордо, чтобы чувствовать себя в безопасности) по одному моему действию, меня угнетало. Или мужчина просто посмеялся надо мной.

– Моему сыну повезло и одновременно с тем не повезло. Всю жизнь разгадывать столь прелестное создание, опасно для самого себя, можно совсем потеряться, – он обратил свой взгляд на Павла, пожал ему руку и ушел, напоследок перед выходом сказав что-то бармену.

Мы сели с моим знакомым обратно за стол, безумные крики его друзей доносились до нас, но он даже не удосужился посмотреть в их сторону. Что мне было слегка не понятно. Может он думает, о ранее сказанном им этим мужчиной? Буквально через минуту доставили заказ к нашему столику.

– Вам передали виски со льдом и бутылочку вина 1992 года для милой дамы, - сказал тот самый бармен, с которым говорил отец Павла.

Это вино стоит немалых денег. Я неприятно шокирована подобным действием. С чего бы ему так, просто захотелось сделать для меня такой дорогой подарок.

– Виски отменные, хочешь попробовать? – спросил у меня Павел.

– Нет, спасибо. Ты прочитал то, что я тебе отправила, это подойдет для твоей работы?

– Да, вполне себе. То, как ты все описала не может не заставить, даже взрослого мужчину посочувствовать тебе. Ты хорошо пишешь. Лучше, чем общаешься. От твоего письма веет теплом и грустью, а от общения с тобой становится холодно. Ты вечно злая.

-Я злая в основном с теми, кто этого заслуживает, и не говори мне, что не знаешь причину такому явлению. Я не поверю.

– Думаю, я плохо обошелся с той официанткой. Я нервничаю из-за предстоящего события, –оправдывался Павел.

– Я когда нервничаю тоже хочу сеять хаос и ругань, но ключевое здесь «хочу», а не делаю.

– Настя...

– Я предпочитаю Анастасия, прошу зови меня моим полным именем. – я перебила его.

– Анастасия, в чем такая важность, почему ты просишь называть тебя полным именем? – слегка насмешливо, произнес Павел.

– К чему эта усмешка, мне так нравится, разве люди не должны уважать вкусы друг друга?

Почему-то я так ярко реагирую на его замечания, что меня это начинает бесит, он меня начинает бесит, если уж говорить правду.

– Ну, не горячись, мне правда интересно почему?

– Потому что мне так нравится это – должно являться уважительной причиной, – произнеся это я как бы поставила точку в этом диалоге, и попрощалась с ним до завтра, не забыв взять с собой бутылку вина.

Весь этот разговор показался мне бессмысленным. Зачем спрашивать меня о воспоминаниях, если в итоге забить на них и даже не слушать? И этот странный разговор с его отцом совсем выбил меня из колеи. И зачем я вообще ему что-то рассказала? Наверно он не пишет никакой работы о влияние наркотиков на детей, а просто хочет это как-то использовать против меня? Стоп! Хватит себя пугать. Это просто моя паранойя, и ничего больше. Я видела часть его работы на столе. Успокаивала себя я.

Несмотря на все свои размышления, мне было сложно представить его: напыщенного, самовлюбленного, эгоцентричного нарцисса, в качестве профессионального психолога. Это даже звучит смешно. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как уже вышла из лифта на нужном мне этаже, в своих мыслях я пробыла, достаточно, чтобы успеть пройти на другую сторону отеля к нужному мне лифту, обойдя сотню целующихся парочек, успеть дождаться лифт, который был как никогда сильно занят. Вдали по коридору, ведущему к моему номеру, я увидела девушку, выглядывающую из своего, и вроде напротив нее была уборщица. Но что они делают вместе? Она что-то передала ей? Но что? Может полотенца? Хотя мне очень знакома манера поведения, человека чего–то сильно опасающегося. В этот момент со спины меня сильно испугали, я резко развернулась и вскрикнула от страха.

– Черт! Зачем так пугать? Кто Вы?

– Слышь, ты видно не знаешь, что уводить чужих парней очень бестактно! – произнесла, почти крича на меня, девушка лет пятнадцати с голубыми глазами и длинными волосами цвета пепла. От нее ужасно несло перегаром, приторно сладкими духами и табаком. Ростом она была явно выше меня, несмотря на то что стояла она в кроссовках, а я на каблуках, вообще мне показалось, что из нее вышла бы неплохая модель, она довольно красива лицом и очень хорошо сложена фигурой. Ее лицо было детским и таким невинным. Образ этакой бунтарки не соответствовал ее внешности.

– Прости? – удивленно сказала я, сделав шаг назад от нее.

–Прощу, когда вырву тебе твои убогие волосы! – она резко потянулась ко мне, но ее схватил, вовремя появившийся сзади меня Павел.

– Отпусти меня сейчас же! Я... – она не успела договорить.

–Помолчи, мы поговорим завтра, когда ты будешь в состоянии понимать сказанное тебе, – он сказал это так строго, будто отчитывал не девушку, а маленькую, непослушную девчонку.

Он взял ее под руку, и они пошли к лифту, а я так и стояла на месте, полностью потерянная из-за этой ситуации. «Что это вообще сейчас было?»: ворчливо я произнесла шепотом себе под нос. А затем направилась к своей комнате, обратив внимание на номер комнаты той блондинки «368». Откуда, кстати появился Романов? Сзади меня был коридор с номерами, но поселился он на этаже выше. Что ему было нужно в моем крыле? Я тряхнула головой в попытках освободить свою голову от лишних назойливых мыслей и достала ключ-карту. Как только я переступила порог своего обитель, я тут же быстро сняла эти злополучные каблуки, которые мне пришлось надеть по причине наличия дресс-кода в ресторане отеля. Стащила с себя черное приталенное платье и направилась принять горячий, расслабляющий душ. А после свалилась на мягкую белоснежную кровать, и уснула мертвым долгим сном.

В восемь часов утра я снова проходила этот коридор, и меня до сих волновал вопрос касаемый уборщицы и блондинки, нужно узнать кто они. Нет логического объяснения зачем мне это нужно, лишь нездоровый интерес. То, что уборщица передала не было похоже на полотенца, слишком маленькое, что-то помещаемое легко в руку. Суетливость и настороженность с обоих сторон. Вечно мне что–то нужно, что усложняет мне жизнь, без этого скучно. Я медленно, но, верно, направлялась к выходу из отеля, не догадываясь о том, что он станет для меня чуть ли не последним.

– Доброе утро! – перед самим выходом сказала мне администратор, наигранно и слишком приторно, чтобы быть искренним пожеланием. Однако, такова ее работа, винить не за что.

– Доброе утро, – сказала я и тут же вышла из отеля, погода сегодня прелестная, пасмурно, нет этого надоедливого солнца, и удушающей жары, благодать.

Я начала свою пробежку сразу с выхода, побегу в этот раз по побережью, сегодня будет много волн, а значит мне должно понравиться такое времяпровождение. Я бежала вот уже часа полтора, совсем медленно, и часто засматриваясь на окружающие красоты. все думая о правильности своего поспешного решения. Может не нужно было соглашаться на этот эксперимент, на эти психологические сессии, хотя изменить уже ничего не выйдет, моя подпись поставлена в документе, мое слово произнесено вслух. Я словно самостоятельно пришла в тюрьму и закрыла себя в клетке. Вдыхая свежий морской воздух, появляется неожиданное желание начать заниматься тысячами разнообразных хобби одновременно. Вот, что делает вдохновение с людьми, поглощает и выплевывает. Собственно, бегать я тоже решила по приезде сюда, глядя на великолепные, вдохновляющие, пейзажи вокруг. Пальмы, каменное побережье с приливами и отливами, гудением народа, только что вставшего и решившего искупаться с самого утра в еще холодной воде. Повернув резко голову в сторону пристани, я увидела, к своему удивлению, стоящих там, поодаль от людских глаз, Романова и вроде, вроде, того, кто целовал вчера кафель у бассейна. Вот это уже интересный поворот событий, что они делают вдвоем наедине, решили устроить себя романтическое утро? Я затаилась за небольшой оградой, мне нужно было узнать все. Через несколько минут к ним подошел какой-то человек, на голову ниже парней, я не могла разглядеть его лица, потому что на нем был большой темный капюшон, за его спиной, был увесистый рюкзак, а держась за руку, рядом шел ребенок.

– Я же говорил, придет, я хоть раз тебя обманывал, Паш? Я здесь уже две недели, и меня ни разу не подводила, – произнес хриплый голос.

– Помолчи, Андреас, – а это, это голос Павла, такой напряженный, словно он чего-то опасается. Но чего?

–Простите, но мое время тоже не резиновое, вы будете выбирать уже или нет? – раздался женский голос, с ярким восточным акцентом. Так вот, кто к ним подошел.

– Что у тебя есть?

– У нее много, что есть, не надо беспокоиться, – с большой долей заинтересованности произнес все тот же хриплый голос.

– Есть все. Что вы хотите? – женщина оглядывалась по сторонам, как будто тотчас случится беда.

Павел начал перечислять все ему сейчас необходимое и закончил довольно грубо:

– Ну доставай!

– Оплата вперед, – ответил судорожно, женский голос.

Павел оплатил все наличными, а также заплатил за парня по имени Андреас, он вроде брал 8 граммов «легкой» синтетической дряни. Столь миловидная внешность, при наличии до одури острых скул и темного цвета кожи, словно молочный какао, пухлые губы, что свойственно его расе. Темнокожий брюнет с карими глазами и кудрями достающих почти до подбородка. Внешним видом он не походил на сына богатых родителей одежда была обычная, немного неопрятный вид и худощавое тело. Почему-то захотелось его пожалеть. Во всем внешнем виде читалась попытка скрыть свое безнадежное положение, но, к сожалению, так делают все зависимые люди. Зависимость требует много денег и целую жизнь. И даже после того, как человек, якобы, перебарывает зависимость, в нем до конца будет читаться доля потрепанного человека, потерянного.

Я же была неприятно удивлена тому, что ребенок все это время сидел на побережье спокойно, будто для него это в порядке вещей, он лишь отходил не далеко от женщины, и перебирал камушки. В этот момент я видела его лицо, это был мальчик с медовыми глазами и очень аккуратными чертами лица, не худощав и даже румянец на щеках есть. Лет шести или восьми. Однако было его жаль. Интересно эта женщина отдает себе отчет, что это воспоминание сыграет с мальчиком плохую шутку. Я уверенна. С другой стороны, она зарабатывает, и судя по всему, ребенок не голодает.

Хочется себя порою ударить за мысль о том, что за такими детьми интересно наблюдать. Они бывают более способные к выживанию, учатся манипулировать с детства, знают цену жизни, но противоречие в том, что чаще всего именно они становятся преступниками, попросту спиваются и тому подобное. Вероятнее всего самым торжественным событием становится известие, что человек ныне достойный, рос когда-то недостойно. Это настоящая победа.

Весть о том, что Романов увлекается психотропными, для меня не нова. Но каждый раз не приятно думать об этом. Неприятно осознавать, как эта гадость становится необходимой, частью твоих друзей, знакомых, работодателя, семьи и даже самого тебя. Один вопрос оказался разрешенным. Скорее всего та блондинка из номера рядом с моим, тоже покупала что–то для развлечения, потому что парням толкала дрянь, та же служанка из отеля.

Я решила, что пора возвращаться обратно.