Тьма в ее глазах

И в углу комнаты, где тень обнимала стену, что-то зашевелилось. Если бы кто-нибудь посмотрел оттуда — он увидел бы: проснулась не просто ведьма. Проснулась преемница Черного Солнца.

Изабель вышла из подвала молча. Ее руки еще дрожали, но в глазах покой. Она прошла сквозь гостиную, поднялась в свою комнату, как тень.

Комната Изабель не просто принадлежала ей – она дышала вместе с ней. Была продолжением тела, эхом памяти, прикосновением к прошлому, пахнущему парижскими улицами после дождя, дорогими духами и магией, которую она всегда носила в себе.

Большое пространство, залитое мягким дневным светом, встречало с первого взгляда теплотой натурального дерева, молочных стен и тканей в цветах кофе с молоком. Высокие окна тянулись от пола до самого потолка, открывая вид на лес — живой, подвижный, но всегда наблюдательный. Она любила эти окна. Они напоминали о Париже, где она привыкла сидеть в кафе, наблюдая за людьми - здесь она наблюдала за деревьями.

Перед окнами – узкий диван с изогнутыми подлокотниками, старомодный, элегантный. Подушки в узорах, привезенные с антикварного рынка Маре, плед из мягкого кашемира, который она однажды купила на Монмартре. Это было место, где она позволяла замедлиться.

Ее кровать – роскошь без лишней демонстрации. Покрыто песочным одеялом, с вышитыми подушками в теплых, землистых оттенках. Здесь все было подобрано с ощущением – не модно, а изысканно. Текстуры, фактуры, осязание.

В углу – туалетный столик. Зеркало в овальной латунной раме, маленькие флаконы духов, некоторые – из ее парижской квартиры, другие – собственноручно созданы. Расчески из темного дерева, серебряные шпильки, сосуды с пудрой и блеском, которому завидовали бы алхимики. Это было ее место силы – не магической, а женской.

Гардероб — с деревянной раздвижной дверью. Натуральное дерево, немного шершавое, с резными линиями. Внутри — одежда, рассказывающая историю. Изысканные пальто, шерстяные платья, льняные рубашки, шелковые платки, накидки — каждая вещь имела стиль, память, аромат. Париж оставил след в каждом виде. В углу висел плащ для ритуалов – единственный, что выдавал ее другое «я».

На стеллаже книги с манускриптами с символами, которые могла расшифровать только она. Рядом стеклянные баночки с сухими травами, веточки лаванды и шалфея, свитки с рунами, старые листья. Это была ее библиотека и мастерская в одном.

А еще – дверь в ванную. Незаметны, почти слиты со стеной. Внутри – раковина из камня, старое зеркало, обрамленное латунью, свечи, ароматы цитруса и янтаря. Здесь она смывала с себя дни, мысли, остатки магии.

Все в комнате Изабель было цельным – гармония, элегантности и глубины старой магии. Это была комната женщины, которая помнила, кем она была, кем сейчас — и кем еще станет.

Все было тихо, только сердце глухо билось в груди. Она села на край кровати, прижав к себе гримуар. С глубоким вдохом потянулась к телефону.

– Жанна.... — голос хрипел, но в нем была сила. – Я сделала это. Один этап пройден. Огонь был настоящим, экспрессия... она приняла меня. Почти.
Я смогла покорить огонь
На том конце линии молчание, потом мягкий, но пораженный голос:

– Ты выжила... Это только начало, Бель. Но ты уже не та, что была вчера. Помни экспрессия не потерпит провала

Изабель улыбнулась сквозь усталость.
– Да. И мне больше не страшно.

Девушка еще немного посидела на кровати, вглядываясь в окно, где между ветвями деревьев скользил свет. Тело еще помнило напряжение, магия все еще пульсировала в пальцах, но внутри наконец стало тихо.

Она вдохнула глубоко, собрала волосы в небрежный пучок и встала.

- Здесь не помешало бы пробраться, - тихо сказала сама себе.

Весь дом наполнился звуками – пылесос гудел в каждой комнате, глотая пыль, плеском воды, мягким стуком посуды. Изабель двигалась молча, сосредоточенно, будто каждым жестом вымывала остатки напряжения, которые еще вчера держали ее сердце в тисках.

Она убрала все от гостиной до последней полки в библиотеке. Вытерла пыль из рамок, хранивших фото из Парижа, разложила книги в идеальном порядке, перемыла пол с ароматом лаванды.

Дом снова дышал – спокойно, ровно. Изабель поставила чайник, бросила взгляд на часы и впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на уют.

На кухне уже пахло сливками, беконом. Изабель перемешивала пасту на сковороде, добавляя тертый сыр и чёрный перец. Она любила карбонару — простое, теплое, домашнее блюдо, которое они с папой часто готовили вместе в Париже.

Села за стол у окна, из которого был виден лес. Ела медленно, давая себе момент покоя после всего, что произошло. Но спокойствие длилось недолго – экран телефона вспыхнул. Сообщение от Кэролайн:

"Изабель, приезжай в дом Сальваторе. Нужна твоя помощь. Это важно."

Девушка вздохнула, отложила вилку и уже знала – ее день только начинается.

Изабель припарковала джип возле старинного дома Сальваторе — о котором она много слышала, но никогда не видела своими глазами. Широкая лестница, классические колонны, затененные окна деревянные ставни и огромные дубы, занимавшие территорию — дом выглядел так, словно сошел со страниц истории. Но внутри – жизнь, сила и уют.
Ей понравился. Настоящий, стильный, немного темный, но теплый – как и его обитатели, наверное.

Она подошла ближе, постучала в дверь - не успела и отвести руку, как дверь отворилась.
Перед ней он стоял. Темные волосы, дерзкий взгляд, черная рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц. Походка легкая, но с оттенком опасности — классика.

– Привет, ведьмочка, – произнес, чуть не хмыкнув.

Изабель немного приподняла бровь, смерив его взглядом.

- Привет... Ты Дэйли, да? Любящий драму, алкоголь и себя?

Деймон на миг завис.
– Деймон. Я – Дэймон.

– Ой, ну извини, – дерзко ответила она. – У меня плохо запоминаются имена. Но ничего, я запомню. Может быть.

Он улыбнулся шире.
– С характером, вижу. Нравится мне такой стиль.

– Это не стиль, – ответила она со сладковатой улыбкой. – Это я. Но не увлекайся. Я здесь не для того, чтобы понравиться тебе.

– Повезло тебе, что хоть дверь открыл, – буркнул он, отступая в сторону. — Входи, моя языкатая ведьмочка.

Изабель закатила глаза, но не сдержала ухмылку.
– Можно зайти?

- А если скажу "нет"? – поднял бровь Дэймон.

- Так я все равно зайду, - ответила она, проходя мимо него в дом.

Он улыбнулся в спину и захлопнул дверь.
Изабель прошла внутрь, держа голову высоко. Она уже знала – этот день точно не будет скучным

Гостиная дома Сальваторе была именно такой, как ее описывали — старинной, элегантной, с нотками величия, которое не могли испортить даже век вампирских драм. Камин потрескивал, словно прибавлял напряжения. Мягкий свет торшеров ложился тенями на лицо уже собравшихся: Мэтт, Тайлер, Бонни и Стефан.

Изабель зашла уверенно, с Кэролайн рядом. Ее осанка – ровная, взгляд – холодновато-внимательный, но с ноткой иронии, которая всегда сидела в уголках ее уст. Она хорошо знала, что все на нее смотрят. Не в первый раз.

– Привет, Бель – приветливо кивнул Мэтт.

– Привет, Мэтт ты изменился стал еще милее. – Тайлер, – улыбнулась она, – ты все еще пытаешься быть страшным?

– Ага, и, кажется, проиграю, – пробормотал он, но тоже улыбнулся.

Бонни кивнула ей тепло, а Кэролайн села рядом.

Стефан встал, подошел поближе.

– Стефан, – коротко представился он.

– Изабель. Но можешь просто – Бель, если еще не решил, можно ли мне доверять, – слегка наклонила голову, рассматривая его.

– Что будешь пить? – спросил Стефан, жестом указав на бар.

– Бурбон, – ответила она, не раздумывая.

– Мне нравится эта девушка, – отозвался Дэймон из-за бара, наливая бурбон в два бокала. — Наконец-то со вкусом. Не то что некоторые...

Он посмотрел на Стефана с невинной улыбкой, а затем протянул бокал Изабель.

- В своем стиле, - пробормотала Кэролайн, в глазах которой появился привычный блеск от "типичный Дэймон".

Изабель проглотила бурбон, почувствовала знакомое тепло. Но даже алкоголь не мог расслабить воздух, который вдруг стал тяжелее.

— Что здесь произошло? – спокойно спросила она.

Стефан обменялся взглядом с другими, а затем вздохнул.

– Елена без человечности. Кэтрин выпустила ее из подвала. Теперь она свободна и... потенциально смертельно опасна. Нам нужно ее найти.

Изабель медленно моргнула, отставила бокал на столик.

— Да... Ну да, логично. Кто еще остался, кроме меня.
С иронией в голосе:
– Я вам что, поисковик? Или у меня где-то здесь написано "Найду бешеных вампиров по запросу"?

– Было бы удобно, – буркнул Мэт.

– Я могу тебе сделать футболку с такой надписью, – добавил Тайлер, улыбаясь.

– Спасибо, я лучше в черном, – бросила Иса.

– Бель мы тебя не просили если бы не было так нужно, – вставила Кэролайн, – Бонни не может колдовать. Она теперь якорь. У нее... энергия не проходит через нее так, как раньше.

— Значит, у нас есть психованная вампирка без эмоций, которую нужно поймать, и колдунью без магии? – Изабель театрально вздохнула. - Прекрасно. План "гениальный". Кто у нас главный в этой игре, чтобы я знала, на кого вешать все будущие катастрофы?

Дэймон поднял руку.
- Я обычно. И еще я ответственен за сарказм, но вижу, что конкуренция появилась. Надеюсь, ты не прочь работать в дуэте?

Изабель хитро усмехнулась.
— Если ты не испортишь мою репутацию, Сальватор.

- Испортить репутацию? – Дэймон подмигнул. – Моя специальность.

Кэролайн только закатила глаза.
– Похоже, теперь точно будет весело.

Сидя в уютной, но напряженной атмосфере гостиной, Изабель внимательно всматривалась в огонь у камина, когда спросила спокойно, без эмоций:

– Почему она вообще выключила человечность?

На несколько секунд наступила тишина. Все молча опрокинулись взглядами. Стефан опустил глаза, а Мэтт только вздохнул. Наконец Кэролайн осторожно сказала:

– Джереми... он умер.

Глаза Изабель на мгновение опустились. Она вспомнила маленького Джереми – еще с тех дней, когда они с Бонни бегали по школе, и он всегда держался Елены.

– Разумеется, – коротко сказала она. Без сострадания, без лишних слов – но с пониманием. — Но он жив, тогда почему она не вернула челочесность

Стефан тем временем подошел к шкафу и достал одну из кофт Елены.

– Это может помочь, – сказал он, протягивая ее.

Изабель только приподняла бровь.

– Не нужно. Я и без этого буду знать, где она.

В комнате воцарилась короткая, напряженная тишина. Взгляды – шокированы. Мэтт даже немного наклонился вперед:

– Ты... серьезно?

Бонни, не удивляясь, вытащила из кармана карту и протянула ей.

— В случае, если захочешь немного подстраховаться.

Изабель взяла карту. Голос стал глубже, ровнее, когда она прочла поисковое заклинание:

- Invenies quod latet, duc me ad veritatem.

Ее палец медленно потянулся в сторону леса. Остановился где-то между старой дорогой и ручьем.

– Она в лесу, – уверенно сказала Изабель, и карта слегка запульсировала энергией. — Скрытая, но не столь хорошо, как думает.

Стефан подошел поближе.

– Мы ее найдем. Но... как вернуть ей человечность? Это не так-то просто.

Деймон, сидя в кресле, откинулся назад и дерзко улыбнулся:

– Клин клином. Выбьем безразличие ее же эмоциями. Болью, страхом... чем-то, что прорвет.

Изабель слегка прищурилась, а затем холодно, безжалостно добавила:

– Или взять кого-то, кем она дорожит. И пригрозить, что убьем.

Мэтт вздрогнул.

– Ты шутишь?

– А она шутила, когда отключила человечность? – резко ответила Деймерис. — Вы хотите спасти ее или просто поиграть в нравственность?

Кэролайн перевела взгляд на Стефана. Он молчал. Даже Бонни не возразила.

Дэймон кивнул головой, глядя на Изабель почти с восторгом:

– Мне она нравится. Смертельно.

Мэтт на миг замолчал, обдумывая ситуацию, и в конце концов заговорил, уверенно:

– Давайте так. У меня есть кольцо Гилбертов. Возвращает после того, как его убьет сверхъестественное существо.

Изабель внимательно посмотрела на него, не отводя взгляда, а затем, слегка улыбнувшись, откинула волосы назад.

– Это не плохо, – сказала она. – Но Елена не поверит, что мы готовы его убить.

Деймон, сидевший на противоположном конце комнаты, слегка наклонил голову, выбирая слова:

– Точно. Она будет верить только тогда, когда мы покажем, что не блефуем. А она такому не склонна.

Изабель допила свой бурбон, тяжело ставя бокал на столик. Тон ее голоса сменился более холодным и беспощадным, почти зловещим:

— Ну что ж, кажется, на этот раз придется злой ведьме делать грязную работу.

Она улыбнулась, словно это было частью плана. Все присутствовавшие несколько удивленно посмотрели на нее, но ее уверенность была такой, что даже Стефан, обычно осторожный, понял — если Изабель возьмет ситуацию в свои руки, все будет сделано.

– И что ты предлагаешь? — спросил он, зная, что ее слова не оставляют места для сомнений.

Изабель коротко посмотрела на всех:

— Если мы не можем убедить ее другими способами, мы убедим силой. Но для этого нужно правильно подойти. Кто еще, как не я, знает, как на это повлиять?

Дэймон, с характерной улыбкой на лице, повернулся к Мэтту.

– Котербекер... – начал он, конечно, с легким подтекстом насмешки. – Ты бери машину, поедешь туда, а мы с Исой присоединимся позже.

Мэтт не раздумывал, он кивнул и уже был готов отправляться, когда Дэймон прибавил, не обращая на него взгляда:

– И не забывай – что будет дальше, лучше тебя не интересует.

Изабель только кивнула, ее выражение лица оставалось холодным и неприязненным. Все, кто был в комнате, знали, что она из клана, в котором ведьмы обладают темной магией, и ее силы – это нечто, чего даже сильнейшие вампиры не хотели бы испытать. Кэролайн часто говорила, что после смерти матери Изабель стала гораздо более жестокой, даже безжалостной. Все это знали — и ни один из них не сомневался, что она действительно может выполнить обещанное.

После того как Мэтт уехал, Дэймон поднялся и, не давая никакой возможности для отказа, подхватил Изабель за талию. С таким взглядом, что даже воздух вокруг них становился тяжелым от присутствия вампира.

– Поехали, – сказал он, и они мгновенно исчезли из дома, на вампирской скорости мчались сквозь ночь, словно молния. За считанные минуты они оказались в лесу, недалеко от места, где находился Мэтт.

Темная атмосфера леса была заполнена напряжением. Стефан держал Елену, ее руки были зафиксированы, и каждый из них чувствовал, что сейчас произойдет что-нибудь важное. Изабель подошла к ней, ее шаги были медленными, но уверенными. Она поглядывала на Елену так, будто уже знала, как все кончится.

Елена, стоя с холодным выражением лица, наконец обернулась и посмотрела на нее.

– Вы все еще пытаетесь заставить меня включить свои эмоции? – сказала Елена, улыбаясь издевательски. – Вы думаете, что я сдамся? У вас это не получится.

Изабель стояла спокойно, ее лицо было почти безэмоциональным, но внутри ее магия уже начинала бурлить. Она шагнула вперед, поглядывая на Елену с пронзительным вниманием.

– Если тебе все равно, то думаю, смерть Мэтта не будет для тебя такой важной, – сказала Изабель, ее голос был холоден и уверен.

Позади Елены и Стефана стояла Ребекка. Не заметно напрягшаяся, ей нравился Мэтт и она не понимала или блефует брюнетка или говорит правду
Елена только приподняла брови, ее улыбка не сходила с лица.

– Мне все равно. Он – никто, – ответила она.

Изабель не смутилась. Она подняла руку, ее магия начала пульсировать вокруг, и она шагнула поближе к Елене, ее голос стал глухим и суровым.

– Выключи свои эмоции, Елена. Иначе я убью его, и ты даже не успеешь закрыть глаза.

Елена засмеялась, и ее смех был полон пренебрежения и холодной уверенности. Она не была готова отойти.

Изабель не изменила выражения лица. Она снова подняла руку, и магия взорвалась, на этот раз с большим мощным всплеском. Из ее пальцев вырвалась темная сила, и через секунду Мэтт голова обернулась было слышно что шея сломалась, его уже бездыханное тело упало на землю

– Нет! – крикнула Елена, но ее крики звучали напрасно.

Изабель шаг за шагом приближалась к Елене, ее глаза сверкали темной магией. Она улыбалась с намеком на спокойный контроль, и ее голос прозвучал с насмешкой:

- Елена, что ты сейчас чувствуешь боль, ненависть, скорбь, не правда ли? — ее слова были полны сарказма, как и ее взгляд. — Знаешь, было бы жаль, если бы твой герой умер из-за твоей глупости, но ему повезло, что у него есть это.

Изабель показала на руку, и весь лес словно затих, когда они увидили кольцо Гилбертов, это означало, что скоро он оживет.

Елена стояла, оцепенела, ее лицо отражало болезненные эмоции. Она больше не смеялась, ее спокойствие исчезло, а с ним и ее самоуверенность. Она понимала, что все серьезно.

Изабель наклонилась поближе к ней, и ее голос стал еще более пронзительным:

– С возвращения хорошей и иногда скучной Елены – сказала брюнетка и вышла подальше присмотреть за телом Донована, где уже стояла Ребекка, руки скрещены на груди, лицо как всегда холодное, но в глазах блестело раздражение.

– Если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное, – сказала она, бросив взгляд на Изабель, – я лично оторву тебе руки.

Изабель спокойно приподняла бровь, в ее глазах появился знакомый огонек.

- Спокойно, Златовласка, - прошептала она с едва заметной улыбкой. – Твой мальчик жив. Ну, технически мертвый, но спасибо кольцу.
Блондинка посмотрела с удивленными глазами от того имени, что ей только, что сказала эта девушка.

Деймон стоял рядом, искоса посмотрел на Изабель и прокомментировал в своем стиле:

— Вот и опять ты, моя злая ведьмочка, с такими «деликатными» методами.

Изабель бросила на него взгляд через плечо:

— Ты сам сказал, что нужно действовать радикально.

- Я имел в виду "вампирски радикально", а не "убить парня, пока все смотрят" радикально, - ответил он, сжимая стакан бурбона. – Но ты, как всегда, решила со своим фирменным театром.

Стефан вздохнул, все еще держа Елену, молча смотревшую на тело Мэтта, а в ее глазах уже промелькнули слезы.

– Она начинает чувствовать, – прошептал он.

– Прекрасно, – буркнула Кэролайн. — Может быть, теперь она перестанет быть психопаткой.

Бонни тихо отвернулась, сжимая кулаки. Она смотрела на Мэтта и снова вспомнила, что не может ничего поделать. Ее магия больше не с ней.

– Осталось только дождаться, пока он оживет, – добавила Изабель спокойно и присела у тела Мэтта. - А пока... кто-то хочет еще бурбона?

После всего, что произошло, напряжение в лесу еще не исчезло полностью, но когда Мэтт начал медленно приходить в себя, и Елена, с красными глазами, молча отвернулась – Стефан увел ее прочь, оставив других.

Ребекка, Дэймон, Кэролайн и Изабель стояли рядом с машинкой, где Дэймон вытащил бутылку бурбона из бардачка – откуда-то у него всегда она была.

- Ну что, - сказал он, открывая бутылку, - за возвращение человечности и нашу безумную злую ведьмочку.

– Я бы не назвала это праздником, – пробормотала Кэролайн, но взяла стакан.

Ребекка скривилась, сглотнула и сразу добавила:

— Если мы еще раз будем играть в эмоциональную пытку, предупреждайте. Я бы одела что-нибудь менее белое.

Изабель засмеялась, присев на капот.

— Было мило, правда? – посмотрела на Мэтта, уже дышавшего ровно. – Но, кажется, я немного переборщила. Ну кто же мог подумать.

– Ты, – ответили в унисон Дэймон и Кэролайн.

Деймон сделал глоток и хмыкнул:

– Знаешь, сумасшедшая, я начинаю привыкать к твоему стилю. Тебя либо боятся, либо пьют с тобой. Средины нет.

Изабель подняла стакан, в глазах блеснул вызов:

— Ну, тогда пей, Сальватор. Ибо второй вариант тебе уже не светит.

– Ты мне нравишься, – сказала Ребекка, – у тебя есть характер. Хотя... руки все равно оторву, если еще раз убьешь Метта передо мной.

– Хорошо, возле тебя не буду убивать – и засмеялась брюнетка попивая бурбон что только что налил ей Сальваторе

Кэролайн улыбнулась, свернув глаза:

— Вечер снова странный. Но хоть с бурбоном.

– Всегда с бурбоном, – подытожил Дэймон, и они чокнулись стаканами. Четверо очень разных, но таких похожих в своей тьме.

От лица Ребекки:

Я еще чувствовала вкус бурбона на губах, но внутри кипело. Злоба. Раздражение. И в то же время... что-то похожее на восхищение. Эта ведьмочка, Изабель, держалась так, словно весь мир был ей виноват, и она не собиралась ни перед кем склоняться. Жестокая? Несомненно. Но решительность в ее глазах... она меня поразила.

Я оставила их – Дэймона, Кэролайн, ту ведьмочку – и направилась домой. Мой дом. Туда, где всегда царило величие и лед.

Особняк Майклсонов встретило меня знакомым холодом.

Высокие потолки, темное дерево, мраморные полы. Гостиная — просторная, со скрывающимися от солнца скульптурными колоннами и массивными шторами. Везде — картины наших предков, будто каждая стена помнила истории о войне, предательстве, любви и крови. Этот дом как музей величия и боли, нашей славы и проклятия.

Я зашла и сразу увидела Клауса - он сидел в глубоком кресле, расслабленно, но с тем знакомым взглядом, что сканирует весь мир. В глазах усталость хищника, который много видел. В руках – бокал с чем-то темным, бурбоном или кровью – я не спрашивала.

Рядом стоял Элайджа, ровный как всегда, с идеально застегнутым пиджаком и вечным оттенком сдержанной тревоги во взгляде. Он был, как всегда, готов спасать нас всех, даже если мы этого не хотели.

– Ну? – первым заговорил Клаус, не поднимая взгляда. – Судя по тому, как ты хлопнула дверью, кто-то снова испортил тебе вечер.

– Не совсем, – ответила я, проходя дальше. – Елена вернула человечность.

Элайджа немного удивленно приподнял бровь.

– И кто заставил ее? Деймон?

Я скептически усмехнулась и села на мягкий диван напротив.

– Нет. Ведьмочка. Изабель. Она грозилась убить цель, если Двойник не включит эмоции и сдержала свое слово, пока Елена не сломалась. Было жестко. Но эффективно.

Клаус наконец посмотрел на меня. В его глазах появился интерес.

– Интересно. Эта девушка имеет зубы. И она ведьма

– Она не просто имеет зубы, Ник, – сказала я, откинувшись на спинку. – Она – как нож, холодная, точная. И если честно... я не знаю, хочется ли мне ее прибить, или стать с ней подругами.

– А лучше держать близко, – вставил Элайджа. — Если она так сильна, как ты говоришь.

Я кивнула. Меня все еще держало эхо тех слов, того момента, когда Изабель смотрела на Елену с той безжалостной уверенностью.

Элайджа задумчиво провел рукой по подбородку.

– Мы не знаем, к какому роду она принадлежит. Это может стать как благословением, так и проклятием. – Он коротко посмотрел на Ребекку. – Нужно следить за ней.

Клаус улыбнулся едва заметно.

– Кажется, у нас новый игрок. И эта игра становится интереснее.

Дом Сальваторе

Вернувшись в гостиную, она застала только сидевшего в кресле Дэймона, расслабленного, с бутылкой бурбона в руке. Его взгляд сразу остановился на ней — волосы растрепанные, глаза блестят, а на щеках все еще следы от слез и магического напряжения.

- Ну привет, злая ведьмочка, - произнес он, подняв бровь. – Стефан пошел со своей героиней спасать сны. Хочешь присоединиться к попойке тех, кто остался в реальности?

Она кивнула и села напротив него. Он сразу налил ей бурбон.

— А ты всегда так вежливо поздравляешь ведьм? — усмехнулась она, делая глоток. Огонь в стакане грел горло, как объятия папы.

– Только особо опасных, – дерзко ответил Дэймон. – Вот скажи, кто ты на самом деле, Изабель Деймерис? Я видел ведьм — злых, добрых, сумасшедших. Но ты – другая.

– Не твое дело, – коротко ответила она, беря стакан, но не пья. Ее взгляд был отстранен, защитен.

– Звучит как история, которую стоит услышать, – Дэймон улыбнулся, наклонившись чуть ближе. – Я люблю истории с тайной. Особенно, если они рассказываются под бурбон.

Изабель молча выпила глоток. Затем еще один. Тишина между ними немного растянулась, но уже не была напряженной.

– Моя мать была ведьмой. Она погибла, спасая меня. А я... я родилась с темной силой в крови. В нашем клане не так часто ведьмы рождаются с экспрессией, да еще я урод природы по словам клана Близнецов,потому что я еще могу витягивать магию. Я наследница клана Черного Солнца. Но прежде всего я дочь своей матери.

Деймон притих. Он не часто слышал такие слова – настоящие, искренние.

– Экспрессия, – повторил Дэймон, иронически приподняв бровь. – Ну ты даешь. Это как поставить атомную бомбу на кухне и сказать "попробую приготовить завтрак".

— Я не просила ничьего мнения и я не выбирала с какой силой родиться, — буркнула она, но улыбка все же появилась на ее устах. — Но если уж я умру, то красиво, со взрывом.

– А ты? – вдруг спросила она. — Кто ты, Дэймон Сальватор? Я слышала легенды. Но ведь ты не просто "пьющий бурбон и тормозит боль сарказмом".

Он хмыкнул, откинулся назад.

– О, принцесса, ты лезешь глубоко. Но раз уж ты поделилась... Я родился в XIX веке. Умер тоже. Потом стал вампиром, убил много людей, влюбился в девушку, которую любил мой брат. В конце концов потерял себя. А потом снова нашел. Хотя, честно, иногда сомневаюсь.

Изабель наклонила голову.

– И что ты потерял?

- Человечество. А может, и нечто большее. Но знаешь... иногда рядом с такими, как ты – она возвращается.

Они еще долго пили, опрокидываясь словами, уже без колючек. Деймон рассказал свою историю – о Кэтрин, о братьях, об ошибках. Изабель слушала молча, но не убегала в тень.

- Знаешь, - сказал он, когда бутылка была почти пуста, - ты не такая уж злая. Может, немного безумная, но это плюс.

— А ты не такой уж мерзавец, — улыбнулась она. – Хотя это еще не точно.

- Танцевать умеешь? – вдруг спросил он, протягивая руку.

– Что? – она удивилась, но в ее глазах уже танцевал смех. – Нет. Но пойти спать с танцем с вампиром — интересно. Давай.

Деймон вдруг подскочил и включил музыку по телефону. Из динамиков полилась веселая, драйвовая песня — что-то из 80-х, что, похоже, обожал он.

— Ты бешеным существом был еще до того, как стал вампиром, да? – закричала она сквозь смех.

– Абсолютно! — ответил Дэймон, скача вокруг, как рок-звезда на концерте. – Но скажи, разве это не лучше, чем смотреть в темный потолок и бояться собственной магии?

Изабель вздохнула, свернула глазами... а потом пустилась в пляс.

Она крутилась, хлопала в ладоши, смеялась, откидывая волосы назад. Ее глаза сверкали не от магии, а от радости. Никаких формальностей, никаких элегантных па только дикая, пьяная, настоящая радость, которую они оба забыли, как это чувствовать.

Деймон пытался повторять какие-то странные движения, похожие на танец утки, Изабель упала на диван со смеху, чуть не опрокинув бурбон. Он тоже упал рядом, оба запутались в пледе, музыка все еще играла.

– Это... было тупо, – прошептала она, пытаясь перевести дыхание.

– Это... было лучшее, что случилось сегодня, – улыбнулся Дэймон, глядя на нее.

Она вздохнула тихо.

– Я давно так не смеялась.

– Я тоже.