ревность
День прошёл тихо. Вито ушёл утром, оставив на столе записку с аккуратным почерком: «Вернусь вечером. Постарайся ничего не взорвать. V.» Я усмехнулась — это было в его стиле.
Я почти весь день пролежала в комнате. Не потому что боялась выйти — просто... мне было хорошо. Спокойно. После вечера с фильмом и креветками внутри осталось странное ощущение, будто я на время выпала из всей этой безумной жизни и оказалась где-то... в безопасности.
И это чувство удивляло.
Когда за окном начало темнеть, я услышала, как хлопнула входная дверь и послышались знакомые тяжёлые шаги. Сердце будто щёлкнуло.
— Азалия? — голос Вито, чуть хриплый, но спокойный.
— Здесь.
Он появился в дверях, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, волосы чуть растрёпаны, взгляд цепкий, но... мягкий. Удивительно, но я почувствовала, как уголки губ сами поднимаются.
— День прошёл спокойно? — Он вошёл, взглядом пробежался по комнате, задержался на мне.
— Ты не оставил мне ни одного шанса устроить хаос. — Я пожала плечами. — Даже свечек не было.
Он усмехнулся.
— На будущее: свечи внизу, в ящике, но мы оба сделаем вид, что ты этого не знаешь.
Я едва сдержала улыбку.
— Переоденься, — вдруг сказал он, — я приготовил ужин.
— Ты? — удивилась я, подняв брови. — Сам?
Он кивнул.
— Сам. Я вообще-то умею. Не только убивать, знаешь ли.
— Вот уж не знала, — пошутила я и встала. — Надеть что-то конкретное?
— То, в чём тебе будет комфортно.
Я быстро переоделась в свободное платье и спустилась на кухню. Оттуда доносились приятные ароматы — что-то тёплое, с травами, нотками масла и... лимона?
На столе уже стояла сервировка: белые тарелки, вино, даже салфетки аккуратно сложены.
А Вито — стоял у плиты, помешивая соус, как будто делает это каждый вечер.
— Ты не врёшь, — сказала я, подходя ближе. — Действительно умеешь.
Он взглянул на меня через плечо, и в его глазах мелькнула тень довольства.
— Садись. Всё готово.
Я опустилась на стул, а он поставил передо мной тарелку с пастой и кусочками запечённой рыбы. Вито сел напротив, наливая вино в два бокала. Молчание было... уютным.
— Как ты вообще... научился готовить? — спросила я спустя пару минут, наслаждаясь первым кусочком.
— Когда ты живёшь один много лет, либо учишься, либо умираешь с доставкой еды. Я выбрал первое. — Он пожал плечами. — Иногда нужно делать что-то... человеческое.
— Это было очень по-человечески. — Я кивнула на еду. — Правда вкусно.
Он медленно улыбнулся.
— Не бойся хвалить — я не возгоржусь. Сильно.
Я рассмеялась. И вдруг заметила, как он смотрит на меня. Спокойно. Но так, будто он запоминал каждую деталь моего смеха.
И в тот момент я впервые не испугалась его взгляда. Он больше не казался хищным. Сейчас он был... тёплым.
— Ты часто улыбаешься, когда смеёшься, — сказал он, не отводя глаз. — Это хорошо.
— А ты часто говоришь комплименты?
— Только если они честные.
Сердце вновь пропустило удар.
Он больше ничего не добавил, просто продолжал ужин, спокойно, без напряжения. Как будто это нормально — вот так сидеть и есть пасту, обсуждая жизнь.
Когда ужин закончился, Вито поднялся и забрал тарелки.
— Сиди, я сам уберу. Сегодня ты в гостях.
— Я вроде уже тут живу, — напомнила я, подперев щёку рукой.
Он бросил короткий взгляд через плечо.
— Это не значит, что ты не можешь быть гостьей.
И в этом было что-то... очень тёплое. Очень опасное. Потому что я ловила себя на мысли — мне это нравилось.
Я сидела, наблюдая, как он убирает посуду. Вито двигался спокойно, с какой-то выверенной уверенностью. Даже сейчас, на кухне, он всё равно оставался тем, кто управляет любым пространством.
И всё же — в нём было что-то иное. Теплее.
Я почувствовала себя не пленницей, не объектом защиты, а... девушкой. Просто девушкой, которая ужинает с мужчиной, который ей нравится.
Да, мне это нравилось.
— Пойдём, — вдруг сказал он, вытирая руки полотенцем. — Хочу тебе кое-что показать.
— Сейчас? — удивилась я, взглянув в окно. — Уже темно.
— Тем более. — Он подал мне руку. — Доверься.
Я взяла его ладонь — и сразу ощутила, как сильно бьётся моё сердце. Мы вышли на улицу. Воздух был свежий, прохладный, но приятный. Он провёл меня через внутренний двор, мимо главного фонтана и по узкой тропинке вглубь сада, который, казалось, никогда не заканчивался.
— Ты ведь никогда не заходила сюда, да? — спросил он, слегка сжав мою ладонь.
— Нет. Я думала, дальше просто деревья.
— Это не совсем так.
Мы шли молча ещё минут пять, пока не вышли к небольшому укрытому месту. Там была старая деревянная скамья, на ней — плед. Рядом — маленький столик с фонариком, тёплым и мягким, будто из старых фильмов. Всё это было окружено деревьями, светлячками и почти сказочной тишиной.
Я замерла.
— Ты... построил это?
— Да. — Он опустился на скамью и кивнул мне сесть рядом. — Здесь я бываю, когда мне нужно подумать. Или... не думать.
Я присела, прижавшись к нему плечом.
— Почему ты показываешь это мне?
Он на секунду задумался, а потом медленно повернулся ко мне.
— Я сам не до конца понимаю. Но ты здесь. И мне... спокойно.
— Мне тоже, — тихо сказала я.
Мы сидели молча. Где-то вдалеке щебетали ночные птицы. Вито молчал, смотрел вперёд, словно вспоминал что-то. Потом вдруг заговорил:
— Тут я был после одной... неудачи. Потери. Это место — единственное, что я никогда не позволял никому найти.
Он повернулся ко мне, голос стал глуже:
— Но сейчас — я хочу, чтобы ты знала. Что я не всегда был таким, каким ты меня знаешь. И возможно... с тобой я снова могу быть другим.
Я с трудом дышала.
— Вито... — прошептала я, но он просто положил руку мне на плечи, укутывая пледом.
— Не говори ничего. Просто... побудь рядом.
И я была. Без слов. Без вопросов. Просто с ним. Просто — настоящая.
________
Утро было тихим.
Я проснулась позже обычного. Плед, пахнущий деревом и вечерним ветром, до сих пор лежал на моих плечах. Мы с Вито вернулись поздно, и он, ничего не сказав, проводил меня в комнату, пожелал спокойной ночи и ушёл.
Просто... ушёл. Но внутри у меня всё ещё пульсировало тепло от той скамьи, от его слов, от того, как он сказал: «С тобой я снова могу быть другим».
Я встала, накинула лёгкий халат и, не зная, зачем, пошла в его часть дома. Вито не говорил, можно ли туда заходить. Но и не запрещал. Меня тянуло.
Просторный коридор, деревянные панели, полумрак. Я шла босиком, почти неслышно, пока не оказалась перед дверью, которую раньше никогда не замечала. Она была приоткрыта. Любопытство победило. Я вошла.
Комната была совсем не похожа на остальной дом — ни роскоши, ни глянца. Всё было простым, тёплым. Деревянные полки, книги с затёртыми корешками, старый проигрыватель в углу, кресло у окна. На стенах — ничего. Только тишина.
Я подошла к полке, пальцами легко касаясь обложек. И вдруг заметила маленькую коробку на нижней полке, немного выбившуюся из общего порядка. Я опустилась на корточки и осторожно открыла её.
Там лежала чёрно-белая фотография. Мальчик лет семи, в грязной футболке и с поцарапанными руками, сидел на бетонной ступеньке. Его глаза были слишком взрослыми для этого возраста. А рядом — женщина с мягкой улыбкой и уставшими глазами. Она держала его за плечо. Под фото на обороте было написано от руки: «Вито и мама. 3 дня до...» — дальше слова были стёрты.
Я замерла. Это был он.
Я перевернула фото обратно и вновь всмотрелась в лицо ребёнка. Тот же нос, та же линия бровей... Только глаза были другими. Настолько тоскливыми, что сердце сжалось.
Под фотографией я нашла маленький кулон на цепочке. Простой, старый, потёртый. Я взяла его в ладонь — он был тёплым. На обороте крошечной гравировкой: «Мой Вито. Всегда.»
Я сжала кулон в кулаке и вдруг поняла — он потерял её.
Маму. Рано. Жестоко. Наверное, до того самого «после», что значилось на фото. И всё это он хранил здесь. Один. Молча. Без слов.
— Что ты здесь делаешь? — голос прозвучал неожиданно, но не сердито.
Я обернулась — он стоял в дверях. Без пиджака, в расстёгнутой рубашке, с мокрыми после душа волосами и... почти без выражения на лице. Только в глазах что-то дрогнуло, когда он увидел фотографию у меня в руках.
— Я не... я не рылась, — прошептала я. — Просто зашла. И... нашла это. Не хотела.
Он подошёл ближе, взгляд прикован к кулону.
— Это всё, что от неё осталось. — Тихо. Спокойно. Без гнева. — Её убили, когда мне было семь. А отец... оставил нас задолго до этого. С тех пор — я один.
Я встала, медленно, не зная, что сказать. Но Вито сам взял у меня кулон и закрыл его в ладони.
— Этот кулон она носила всегда. Потом — я. Пока не понял, что нельзя быть слабым. Он посмотрел на меня, чуть ниже, чем обычно.
— Ты не должна была это видеть.
— Почему? — прошептала я. — Потому что это делает тебя... человеком?
Он молчал. Долго.
— Потому что я не хочу, чтобы ты думала, что я умею чувствовать.
— Но ты ведь умеешь. — Я сделала шаг ближе. — Просто... давно забыл как.
Он не ответил. Только посмотрел на меня — долго, изучающе. А потом медленно положил кулон обратно в коробку, закрыл её и поставил на место.
— Пойдём отсюда. Мне нужно на встречу.
Но прежде чем развернуться, он вдруг коснулся моей руки, на секунду.
— Спасибо, что не испугалась.
И снова ушёл.
А я стояла в этой комнате, в которой будто застряла часть его души, и поняла — я больше никогда не смогу видеть Вито прежним. Потому что теперь я знала, каким он был когда-то. И это делало его только сильнее.
________
Прошло несколько дней, но в воздухе между нами оставалась неуловимая, почти ощутимая связь. Мы стали проводить больше времени вместе — не только по делам, но и просто так.
Вито... меня всё больше привлекал. Его молчаливое присутствие, его тёплый взгляд, даже его тень в дверях — всё это словно становилось частью моего дня.
Он больше не был только мужчиной, к которому меня привела случайность. Нет. Он становился чем-то большим — важным.
В нашем доме было спокойно, мы почти не говорили о его прошлом. Я даже не задавала вопросов. Вместо этого мы часто молчали, сидя рядом. Он вёл свои дела, я занималась чем-то своим, но, несмотря на эту дистанцию, я чувствовала, что он не отпускает меня. И я не хотела уходить.
Однажды утром я проснулась и, как всегда, пошла на кухню. Вито был там, стоя у окна с чашкой кофе. Утренний свет падал на его лицо, подчеркивая каждую черту. Он был... таким настоящим. Я подскочила на месте, когда он внезапно обратил на меня внимание.
— Ты что-то хотела? — его голос был спокойным, но в нём была та самая неизбежная сила, которую я всегда ощущала.
Я задумалась на секунду, посмотрела на него, затем на его чашку и тихо сказала:
— Я думаю, что тебе стоит научиться улыбаться.
Вито рассмеялся, и этот звук прозвучал, как нечто новое. Непривычное, но невероятно притягательное.
— Ты не думаешь, что я уже улыбаюсь? — его глаза были немного лукавыми, но в них была искренность, которую я не могла игнорировать.
— Мм... — я подходила ближе, ловя его взгляд. — Ты улыбаешься, но иногда это больше похоже на усмешку, чем на настоящую улыбку.
Вито поднёс чашку ко рту, и я заметила, как он немного помедлил, прежде чем снова встретиться с моими глазами.
— Может, ты права, — произнёс он наконец. — Тогда ты мне покажешь, как это делать?
Я замерла. Это было так легко и так сложно одновременно. Мы стояли всего в нескольких шагах друг от друга, и я чувствовала, как в груди нарастает что-то очень новое. Я не знала, как это назвать, но это ощущение было реальным. Тёплым. Наполненным.
И в этот момент что-то внутри меня дернулось. Вспомнился Кастери. Тот, кто был первым, кто пришёл в мою жизнь с этим магнетизмом, с этим... аристократичным презрением. Он всегда был каким-то отстранённым. Невозможным для понимания. И я, кажется, даже не осознавала, как сильно он меня всё-таки изменил.
Вито заметил, как я вдруг замолчала, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде вопроса.
— Азалия? Ты в порядке?
Я кивнула, но в голове всё ещё звучала одна мысль: Как бы ни развивались события между нами, я всё равно не смогу забыть Кастери. Он был частью меня. И никогда не перестанет быть.
— Да, всё хорошо, — сказала я, улыбаясь, хотя в глазах оставалась тень.
Вито не стал настаивать, но я заметила, что он что-то понял. Возможно, в тот момент он почувствовал, что я как-то меняюсь. Может, он уже знал, что я начинаю влюбляться.
Но я ещё не была готова признаться себе в этом. Да и готова ли я вообще? Я боялась сделать шаг, который изменит всё.
Мы сидели за столом, и я попыталась сосредоточиться на разговоре, но мои мысли возвращались к Кастери. Как бы я ни пыталась, он всё равно оставался частью меня.
— Ты правда думаешь, что я могу научиться улыбаться? — снова спросил Вито, когда я посмотрела на него с вопросом в глазах.
Я встретилась с его взглядом, и почувствовала, как моя грудь сжимается от волнения.
— Думаю, ты способен на большее, чем думаешь, — сказала я тихо, но уверенно.
________
В последние несколько дней мне стало тяжело скрывать то, что я чувствую.
Вито. Он был рядом, всегда рядом, и я не могла понять, как это произошло. Я думала, что смогу оставаться сторонним наблюдателем, просто человеком, который встречает его взгляд, улыбается и уходит. Но не так. Всё было не так.
Я начала тосковать по его присутствию. Я ждала, когда он вернётся, когда снова пройдёт по дому, когда его смех или слова пронзают тишину.
Всё это было как то, что я не могу объяснить. То, что растёт внутри, но не имеет формы, не имеет явного начала и конца.
Но как только я начинаю чувствовать что-то для него, воспоминания о Кастери снова накрывают меня, как волна, которой я не могла избежать.
Его лицо. Его взгляд, холодный и властный. Его руки, касающиеся моей щеки с той силой, что заставляла меня забывать обо всём. И как он мне сказал, когда мы впервые встретились: «Ты не станешь частью моей жизни, Азалия. Ты останешься лишь призраком, который исчезнет так же, как и пришёл».
Я заставляла себя забыть его, но теперь, когда Вито оказался рядом, всё вдруг стало сложно. Кастери был первой угрозой, а Вито — тем, с кем я сейчас могла бы быть. Но каждое чувство, которое я испытывала, не могло быть окончательным, потому что воспоминания о Кастери как невидимая тень преследовали меня.
Сегодня, сидя с Вито в той самой кухне, мы разговаривали о чём-то банальном, но мне казалось, что я была не с ним, а где-то далеко, в прошлом. Он посмотрел на меня с любопытством, когда я вдруг умолкла, а потом приподнял одну бровь.
— Ты снова куда-то улетела? — его голос был тёплым, но в нём чувствовалась лёгкая настороженность. Он заметил, что я не в моменте.
Я улыбнулась, но эта улыбка не была полной. Я почувствовала, как его глаза изучают меня, пытаясь понять, что происходит.
— Просто... думаю, что у меня всё ещё есть прошлое, — ответила я, не отрывая взгляда от стола. — И оно не даёт мне двигаться вперёд.
Вито молчал, что-то будто взвешивая. И в этот момент его рука тихо скользнула по моей, и его прикосновение было мягким, почти неощутимым.
— Если ты хочешь поговорить о своём прошлом, я тебя слушаю. — Его слова звучали искренне, но и очень осторожно. — Но ты должна понять одно: я не тот человек, который будет ждать у двери, пока ты решишь, что для тебя важнее.
Мне стало больно от его слов. Это была не угроза. Это была правда. Он не был готов сидеть и ждать, пока я решу, что между нами происходит. И я понимала это. Но как мне объяснить ему, что мои чувства к Кастери до сих пор не исчезли? Что я всё ещё не отпустила его?
Я подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами. В них был тот самый взгляд — прямой, чёткий, как бы обещающий: я буду рядом. Но я всё ещё не была готова.
— Я... не могу просто забыть его. — Мои слова прозвучали тише, чем я хотела, и я сразу почувствовала, как тяжело мне говорить о нём вслух.
Вито молча кивнул, не прерывая молчания. Он не спрашивал о Кастери, не углублялся в детали. Он просто был рядом, как всегда. Это было так по-настоящему, что я почувствовала, как внутри что-то меняется.
Он поднялся с места, протянул руку и тихо сказал:
— Я не буду настаивать. Но ты должна понять, что всё, что будет между нами, — зависит от тебя. От твоего выбора.
Я замерла, и мой взгляд снова потянулся к его руке. Он был готов. Он был готов двигаться дальше, даже если я ещё не была.
Но воспоминания о Кастери не отпускали. И они тянули меня в другую сторону.
Вито не говорил больше ничего. Он просто посмотрел на меня, как бы давая мне время. И я сидела там, ощущая, как внутри всё переворачивается.
Я снова вспомнила взгляд Кастери. Его холодность. Его силу. И я вдруг поняла, что, возможно, я всё ещё была им связана. Но Вито... он был здесь, живой, настоящий. И его нежность заставляла меня сомневаться.
Сомневаться в том, что было раньше, и в том, что я чувствую сейчас.
После того разговора с Вито я не могла избавиться от чувства, что что-то в моей жизни начинает меняться. И это было страшно.
Я проснулась рано. Дом был ещё тёмным и тихим, и только слабый свет скользил сквозь шторы. Я не могла заснуть. Мозг продолжал гонять мысли в круговороте, не давая мне покоя. Вито. Его слова. Его прикосновение.
Он был рядом. И несмотря на все моё сопротивление, я всё больше ощущала, что он становится частью меня. Я больше не могла думать о нём как о человеке, с которым просто делаю вид, что у нас ничего не происходит. Он был рядом в каждой комнате, в каждом взгляде, в каждом прикосновении. И я не могла больше это игнорировать.
Я вышла на кухню, пытаясь найти какое-то успокоение в чашке чая. Вижу, как Вито стоит у окна, опять с чашкой кофе. Тот же образ, который стал для меня чем-то привычным. Тот же взгляд, скрывающий в себе глубокие вопросы, как и я сама.
Он повернулся ко мне, когда услышал мои шаги.
— Ты что-то задумалась, — сказал он, и в его голосе была лёгкая нотка тревоги.
Я хотела что-то ответить, но вместо этого просто посмотрела на него. Я поняла, что не могу дальше скрывать, что чувствую. Могу ли я это признать вслух? Это было настолько сложно, что я даже не знала, как начать.
— Вито... — его имя прозвучало странно в моих устах. — Ты... ты правда хочешь знать, что я чувствую?
Он медленно подошёл ко мне, его взгляд был мягким, но я видела в нём решимость.
— Да. — Его ответ был простым, но в нём не было ни тени сомнения. — Я хочу знать, Азалия. Потому что мне важно, что происходит между нами.
Я ощутила, как у меня перехватило дыхание. Это было так неожиданно, что я не могла сдержать своей реакции.
— Я... — мои губы дрожали, но я продолжала, несмотря на страх. — Я чувствую... что это слишком. Что ты становишься частью меня, и я не могу понять, что это значит.
Вито молчал, но его глаза не отрывались от меня. В их глубине я прочитала всё, что нужно было знать: Он был готов. Готов быть рядом, готов любить меня таким, какая я есть.
Я сделала шаг назад, как будто пытаясь убежать от этих чувств. Моя голова кружилась, и воспоминания о Кастери снова накрыли меня.
Его лицо, его холод. Как он заставлял меня забыть о всём мире. Как его губы прикасались к моей коже, оставляя шрамы на сердце. Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от этих образов.
Но Вито подошёл ближе, его рука коснулась моего плеча. Он был рядом, и это ощущение было таким настоящим, что я не могла больше игнорировать его.
— Азалия, ты не можешь продолжать жить в прошлом, — его слова были тихими, но полными силы. — Я не Кастери. Я не могу быть тем, кто заставит тебя страдать. Но я могу быть тем, кто заставит тебя смеяться. Кто будет рядом. Если ты позволишь мне.
Я не ответила сразу. В голове всё ещё звучали слова Кастери, его голос, его взгляд. Я всё ещё не могла отогнать от себя тень прошлого. И это было больно.
Но когда Вито коснулся моего лица, всё стало по-настоящему.
Я открыла глаза и увидела, как его губы едва касаются моей щёки. Легко. Точно. Это было похоже на обещание. Я не знала, что чувствовать. Но я знала одно: с ним я могла быть собой.
— Вито... — я прошептала, и, не осознавая, что делаю, потянулась к нему. — Я не знаю, что делать с этим. Я не готова забыть его.
Вито не отстранился. Он просто держал меня, его рука была тёплой и уверенной.
— Ты не должна забывать его, — сказал он. — Но ты должна понять, что ты можешь быть с кем-то, кто тебя ценит. Ты не обязана быть одна. Ты заслуживаешь быть счастлива. И я готов дать тебе это счастье.
Его слова запали мне в душу. Я чувствовала, как всё внутри меня расползается, как прошлое и настоящее начинают сталкиваться в одном моменте. Но я не знала, что с этим делать. И всё же, его слова... они согревали меня. С каждым словом я начинала ощущать, как я всё больше хочу быть с ним.
Я обняла его, не думая о том, что это может значить. Просто потому что сейчас, в этот момент, я нуждалась в этом. Нуждалась в том, чтобы он был рядом.
— Я не знаю, что будет дальше, Вито, — прошептала я, — но я хочу попробовать. Я хочу попробовать быть с тобой.
Он не сказал ничего. Просто прижал меня крепче, и я почувствовала, как внутри всё начинает меняться. Я не знала, что ждёт нас в будущем, но хотя бы сейчас я могла позволить себе быть с ним. С Вито.
___________
от лица Кастери
Я сидел в своём офисе, наблюдая за дождём, что лил с неба, стуча по окнам. Город, как всегда, поглощён своей суетой, а я — своими мыслями. Азалия... Я даже не знал, что со мной происходит, когда думал о ней. Она не была моей женой, но в моей жизни её место было настолько крепким, что это чувство стало невыносимым.
Всё, что я делал, — это было для неё. Я знал, что её нужно защищать, что её жизнь слишком уязвима, чтобы позволить ей оставаться в этом мире без защиты. Но что-то во мне не давало спокойно наблюдать за тем, как она всё больше сближается с Вито. Он был хорош, он был рядом, он был... тем, кого она искала. И я не мог не чувствовать, как эта мысль вонзается мне в грудь, как гвоздь в тёплый металл.
Вито — это не было просто имя. Он был не тем человеком, который мог бы дать ей то, что я не мог. Но почему-то это дёргало меня. Я смотрел на неё с тем внутренним конфликтом, который меня разрушал. Она улыбается ему. Она смеётся. Чёрт, она смеётся с ним так, как я никогда не заставлял её смеяться.
Я встал и подошёл к окну, чувствуя, как нарастает это давление в груди. Ревность. Я никогда не думал, что буду чувствовать её так. Но я понимал, что это не просто ревность. Это не просто тот страх, что он заберёт её от меня. Это нечто гораздо более сложное. Это было ощущение, что я потеряю её... что она станет частью кого-то другого.
И я не мог себе этого позволить.
Звонил Вито. Я замер на мгновение, когда его имя отразилось на экране. Знал, что звонок будет о чём-то важном, что-то, что касалось её. Я поднял трубку.
— Кастери, нам нужно поговорить, — его голос был спокойным, но в нём ощущалась напряжённость.
— О чём ты хочешь поговорить? — ответил я, пытаясь сдержать свой гнев. Всё, что я хотел, — это заставить его уйти от неё. Но знал, что не могу просто так вмешиваться в её жизнь. Я был слишком много для неё. Она не заслуживала этого мира, в котором я существую.
— Это касается Азалии, — сказал он. — Всё не так, как тебе кажется. Ты же знаешь, что я не позволю ей быть в опасности. Но что-то изменилось. Мы не можем её потерять. Я не могу позволить себе потерять её.
Я почувствовал, как это слово прокололо моё сознание, как удар молнии. Потерять её.
— Ты думаешь, что я не понимаю этого? — резко ответил я. — Азалия — моя жена. И ты, сука, знаешь это.
Он молчал. Я ощущал, как воздух стал плотнее, как напряжение тянуло нас к пропасти, с которой не было пути назад.
— Ты уверен, что она хочет быть рядом с тобой? — сказал Вито после паузы. — Я не думаю, что ты понимаешь, насколько это важно для неё.
Это слово «важно» врезалось мне в мозг. Вито прав. Она изменялась, и всё это происходило из-за меня. Потому что я был слишком занят своими демонами, чтобы посмотреть на неё как на женщину, которую я люблю. Я был тем, кто строил вокруг неё стену, а теперь не знал, как её разрушить.
Я почувствовал, как кровь закипает в жилах. Вето не мог позволить себе потерять её, а я? Я думал, что смогу забыть, что смогу оставить её и уйти. Но чем больше я думал, тем больше чувствовал, что всё это было только ложью.
— Ты прав, — я произнёс это слово с тяжёлым вздохом. — Я не могу её потерять. И не могу позволить ей быть с тобой.
— Ты потеряешь её, если будешь продолжать так действовать, — его слова ударили меня по самую сердцевину. — Азалия должна сама выбрать. Она не может быть вынуждена делать выбор между нами. Это должно быть её решением.
Я опустил взгляд на свои руки, сжимающиеся в кулаки. Азалия. Я хотел, чтобы она была рядом со мной. Но всё, что я знал — это как контролировать людей, как управлять ситуациями. Я не знал, как удержать её, не разрушив всё вокруг.
Я закрыл глаза, представив её лицо, её улыбку, её взгляд. Она была той, кем я гордился. Но ей нужен был кто-то другой.
В тот момент я понял, что всё, что я делал, — это было из-за моей привязанности к ней. Я не хотел её терять. И если это будет стоить мне всего — я буду бороться.
Я не знал, как, но я не мог остановиться.
Завершающий звонок от Вито стал для меня сигналом. Я должен был действовать. Но как?
Я знал, что должен был сделать это. И знал, что не должен был. Но если я не увижу её сейчас, если не увижу её реакцию, я просто сойду с ума. Азалия была у меня в голове круглосуточно, её лицо, её взгляд, её слова — всё это меня терзало. Я понимал, что не могу больше оставаться в стороне, не могу смотреть, как она всё дальше уходит от меня.
Я пришёл сюда не для того, чтобы объяснять или уговаривать её. Всё внутри меня кричало, что я должен забрать её, прежде чем она начнёт разбираться в своих чувствах. Он был рядом. Вито. И для меня это было непростительно.
Когда я увидел её, стоящую у двери, её выражение лица стало ещё более невыносимым. Я почувствовал, как вся моя кровь закипела. Она не была в опасности, но я знал, что если не действовать сейчас, всё может выйти из-под контроля. Вито был тем, кто мог забрать её, и я не собирался этого допустить.
— Кастери... — её голос дрожал. — Что ты здесь делаешь?
Мои глаза не отрывались от неё, я не мог понять, как она могла позволить ему быть рядом. Этот мужчина, этот Вито, казался ей кем-то важным. И это меня уничтожало. Я не мог позволить, чтобы она увязалась в этом.
— Я пришёл забрать тебя, Азалия, — ответил я, не скрывая своей решимости. — Я забираю тебя отсюда. Никакие угрозы не будут больше касаться тебя. Ты уезжаешь со мной, сейчас же.
Она отступила назад, глаза её стали яркими от растерянности.
— Кастери, ты не можешь просто так забрать меня. Ты не имеешь права решать за меня! — она шагнула назад, её тело стало напряжённым, готовым к сопротивлению. — Я не хочу этого. Не заставляй меня.
Я сделал шаг вперёд, не чувствуя, как постепенно теряю терпение. Она не понимала, что её безопасность важнее всего. Я не мог позволить ей оставаться здесь, среди него.
— Ты не понимаешь, — прошипел я, приближаясь к ней. — Я забираю тебя, Азалия. Ты не останешься здесь, ты не будешь с ним. Ты моя!
Но она не отступала. Напротив, её лицо наполнилось отчаянием и яростью.
— Ты не можешь просто забрать меня, Кастери! Ты не понимаешь, что происходит! Ты не можешь решить за меня! Я не твоя собственность!
Я почувствовал, как в груди сгорает огонь. Она сопротивляется, она не понимает. Неужели ей нужно объяснять, что в этом мире есть вещи, которые я не позволю ей пережить? Я сделал шаг вперёд и схватил её за руку.
— Я не спрашиваю твоего разрешения, Азалия! — вырвалось из меня, и с каждым словом я чувствовал, как растёт моя ярость. — Ты уезжаешь со мной. Сейчас.
Она выдернула свою руку и с яростью посмотрела на меня. Я не знал, что мне делать. Я хотел, чтобы она послушалась, чтобы она понимала, что я делаю всё это ради неё, ради её жизни. Но она была упряма. И я понял, что не могу остановиться. Я взял её за плечи с такой силой, что она вскрикнула от боли и растерянности.
— Прекрати! — закричала она, пытаясь освободиться, её голос звучал отчаянно, и в её глазах я видел панический страх.
И в этот момент дверь внезапно открылась. Я повернулся, и увидел Вито. Он стоял в проёме, его глаза были холодными, а выражение лица — решительным.
— Кастери, отпусти её, — сказал он спокойным, но твёрдым голосом. — Ты не имеешь права.
Я не ответил. Моя рука сжимала её плечо, я не собирался отпускать её. Вито сделал шаг вперёд, и его взгляд на мне был не просто предупреждающим. Он хотел вмешаться.
— Вито, уходи, — я повернулся к нему, не сдерживая ярости, которая начинала кипеть внутри. — Это не твоя игра.
В следующий момент я не подумал о последствиях. Я шагнул к Вито, и с силой ударил его в грудь. Он упал на пол, ошарашенный, но быстро вскочил.
— Сукин ты сын! — он выругался и встал, готовясь к драке, но я был быстрее. В следующую секунду я схватил его за шкирку и с силой оттолкнул в сторону.
Азалия вскрикнула, её голос был полон страха, и это лишь усилило мой гнев. Я смотрел на неё, её взгляд был полон боли и отчаяния, она не понимала, почему я не могу просто отпустить её. И я не мог объяснить.
— Азалия, иди сюда, — я сказал твёрдо, сжимая её руку. Она снова попыталась вырваться, но я не мог позволить ей уйти. Она была в опасности, и я не собирался её терять.
— Отпусти меня, — её голос дрожал, слёзы на её глазах становились всё более явными. — Кастери, отпусти меня, я не хочу быть с тобой!
Я не мог этого допустить. Я с силой потянул её к себе, и, несмотря на её сопротивление, затащил её в коридор. Она пыталась бороться, её руки били меня, но я не мог остановиться. Вито стоял у двери, не решаясь вмешаться, но я знал, что если сейчас не заберу её, то потеряю её навсегда.
— Не сопротивляйся, — я сказал с грубым приказом, когда она снова вырвалась, но я снова её схватил, с силой втащив в мою машину.
Она продолжала кричать, её истерика была невыносимой, но я не мог остановиться. Я был единственным, кто мог её защитить. Даже если она этого не понимала. Сейчас она была моя. И я не позволю никому забрать её.