Единственный луч солнца

«Это она!» — шептались одни, прячась за спинами остальных друзей-сплетников, которые были ничем не лучше, чем они сами.

«Она вернулась! Неужели?! Но как?» — шептались другие, и их лица выражали полное недоумение, смешиваясь с испугом.

Конечно, ее внешность теперь пугала всех их.

«Она выжила! Вы слышали о пожаре? Их особняк сгорел дотла!»

Да, правильно, она выжила, но какой ценой. Наверное, уже все в этой школе знали об этом. Тем лучше.

«Кто этот парень, который идет за ней? Какой же он красивый! Почему эта уродина идет рядом с таким, как он? Лучше бы она сдохла вместе со своей паршивой родней! Уверена, что ни один человек не посетил бы похороны. Почему такие, как она, вообще живут в этом мире?! Похожа на уродливого крота! Она не достойна даже смотреть в сторону такого красавчика, не то, что идти рядом с ним!»

Смешно. Даже слишком. Хотя эта эмоция теперь была не властна над Викторией. Этот парень — что следовал за ней — ее преданный слуга. Демон в обличье ангела. Мрак, кровожадность, ненасытность пожирателя душ за маской неотразимой красоты и обаяния. Но как эти пустые и полные гнили люди могли распознать это? Неужели когда-то и она была такой... слепой?

Ее шея, ее руки, ее правый глаз — покрыты бинтами. Среди них большинство скрывают ожоги, которые так и не смогли зажить за целых три года, но есть одна рана, которая не затянется более, и во всем мире ни одному умелому хирургу с золотыми руками не исправить ее.

— Госпожа, разве Вы не слышите, о чем они говорят? А я больше чем уверен, что Вы все слышите. Но тогда почему не прикажете мне приструнить их? — озадаченно поинтересовался Уильям, что всегда был рядом, и сейчас, облаченный в черное, следовал за Викторией по пятам.

— В этом нет смысла, — невозмутимо проговорила она, ровно и уверенно шагая по школьному коридору под презренные, осуждающие и ненавистные взгляды. — Эти подростки, люди, окружающие меня, сравнимы с мусором, гниющим на помойках. Они ничего не стоят, верно, Уильям?

Пухлые желанные губы парня расплылись в хитрой, мрачной и даже чуть одобрительной улыбке. Будто бы он ждал этих слов.

— Вы правы, моя госпожа, — подтвердил он, покорный, словно тень.

— Люди никогда не примут того, чего не понимают! — резче, чем ей хотелось бы, произнесла Виктория.

Они проходили мимо мрачных взглядов девушек, которые испепеляли их, подобно тому пламени, которое однажды охватило особняк. Они завидовали. Пустые... пустые игрушечные марионетки, вот кто они. Пустышки! Пешки! Завидовали той уродине, которой всегда считали Викторию. А теперь... Какая ирония. Они куклы. Бесчувственные, жалкие, набитые соломой куклы. Неудивительно, что им понравился ее демон. Ведь они полны похоти и разврата... Омерзительно! Но знали бы эти девки, кто этот красавчик на самом деле. Охотник за душами, слуга Ада, что заключает выгодные сделки с отчаявшимися и поникшими духом людьми. Их цель — потерянная, разбитая душа, что наполнена ненавистью, печалью, отчаянием и жаждой восстановить справедливость.

Особняк Виктории сгорел дотла. На том месте, где он находился ныне, теперь лишь пепелище. Ее родители погибли, а виной тому стала кучка паршивых вампиров! Черт бы их побрал! Хотя он уже и так приложил руку к их существованию.

Виктория лежала под горящими обломками дома, а замкнутым кругом ее обступал огонь. Она ощущала лишь жар, вдыхала и видела густой едкий дым, на последнем издыхании просила, нет, молила о помощи, и девушку услышали. Но рука, что спасла ее, оказалась рукой дьявола. Если бы не Уильям, Виктории бы уже не было здесь, в этом мире. Она заключила сделку с хитрым и порочным демоном! Получила второй шанс, шанс все исправить. Возможность восстановить справедливость в обмен на ее душу. И девушка не сдастся, пока не отомстит!

А вот ее драгоценная и горячо любимая сестренка осталась жива, ведь бросила семью задолго до того, как особняк превратился в прах. Кто бы мог подумать, что она окажется такой стервой? А будь сестра рядом, все могло бы закончиться иначе. Но это не самое интересное, как может показаться на первый взгляд.

Все те годы, что Виктория помнила из детства, Кларисса с ранних лет была замкнутой и необщительной, каждый раз отдаляясь от Вики все больше. Хмурая, серьезная и высокомерная, она обладала высоким интеллектом и совершенно недетским мышлением в свои неполные семь лет. Кларисса выросла слишком рано, смотря на сестренку-близняшку сверху вниз, как на неразумное насекомое или глупую шимпанзе. Она была такой, потому что с самого начала знала о всех тварях и сверхъестественных созданиях, что обитают в их мире, знала о той, скрытой в тени людских предубеждений и рациональности стороне. Кларисса поняла, кто она на самом деле... И все это в семилетнем возрасте, тогда как другие дети, равно как и Виктория, веселились и наслаждались самой прекрасной и лишенной каких-либо проблем порой — детством.

Именно поэтому девочка покинула семью несколько лет назад, когда ей только стукнуло одиннадцать. Она в последний раз смотрела на родителей ледяным, ничего не выражающим взглядом, как на чужих и отвратительных для нее людей. А они не могли сказать ей ни слова, потому что все знали.

Виктория, как две капли воды похожая на сестренку, такая ранимая и беззащитная, смотрела в ее холодные, словно сталь, пустые глаза и не могла понять, почему Кларисса поступала так с ними... поступала так с ней! Неужели совсем не дорожила людьми, которые воспитали и вырастили ее, неужели не любила свою родную Викторию, что постоянно была рядом и улыбалась ей теплой, детской, наивной и такой чистой улыбкой, которая только может быть у маленькой девочки, до беспамятства любившей свою сестренку.

Тот день Виктории пришлось запомнить на всю жизнь: ненавистный взгляд Клариссы, ее небрежное касание угольных, доходивших до колен волос Вики, фальшивую улыбку, ее узкую спину, закрывавшуюся дверь и брошенную не глядя фразу: «Не пытайтесь найти или вернуть меня, иначе лишитесь драгоценных жизней!».

С тех пор все изменилось. Именно в тот день, когда Кларисса поняла и узнала больше, чем кто-либо в семье, когда решилась покинуть их, оставшись во тьме и одиночестве, детское сердечко Вики впервые познало суровость реального мира и дало трещину. Именно в тот роковой день оно начало медленно тлеть и кровоточить, покрываясь пеплом разочарования, плотной коркой, не пропускающей эмоции, одиночеством и ненавистью ко всему живому.

Закрывшись в ванной, девочка плакала так отчаянно и громко, что у нее сводило скулы и противно саднило горло. С того момента Виктория состригла иссиня-черные, словно сама тьма, волосы, ныне достигавшие изумительной длины, превратив их в короткие, тонкие и безжизненные. Взглянув на себя в зеркало, Вики увидела в отражении мальчишку: острый прямой нос, пухлые детские щечки, бездонно голубые глаза, несколько маленьких веснушек у носа и короткие угольные волосы. Она действительно походила на милого, симпатичного мальчика в свои одиннадцать, когда еще на ее теле не появилось явных признаков женственности. И это ей нравилось, заставляло забыть, что у девочки когда-то была сестра, заставляло забыть о прошлом, о том, кто она есть на самом деле. Это заставило ее повзрослеть.

В то время, как вампиры ворвались в их дом, Виктория ничего не смогла сделать, потому что даже не подозревала и не осознавала с чем столкнулась. Скованная страхом и безумием, она могла лишь с ужасом наблюдать, как ее родителей жестоко убивают, обескровливая и отрывая им головы, — сначала отцу, а затем матери. Слезы, крики, безжалостность и неизбежность смешались в воздухе, накрыв Викторию огромной волной, сбившей ее с ног. Девочка упала на колени, рыдая и шепотом моля вампиров остановиться, до конца не понимая, что они совсем не люди.

Когда же эта четверка заметила ее, на их лицах отразилась ненависть, такая отчетливая и непреодолимая, что Вики невольно встрепенулась, на секунду увидев в их особенных, необычных стеклянных глазах — глаза сестры, о которой так старательно пыталась позабыть. Будто бы эти твари с самого начала рассчитывали застать здесь ребенка. Ну, как ребенка, на тот момент Виктории было уже тринадцать, но все же она могла с уверенностью сказать, что была несмышленым ребенком.

Один из четверки с фиолетово-черными, поразительно естественными отблесками сиреневого волосами, в два прыжка оказался около Виктории и, резко сделав надрез на ее щеке, поднес к нему прозрачный флакон, собрав немного алой крови девочки. Остальные трое озадаченно наблюдали за ним, пытаясь понять, для чего парень делает это, а затем увидели еле заметный кивок головы в их сторону.

Следующий из них в нелепой, но модной шляпе, с глупой улыбкой и родинкой под нижней губой, щелкнул пальцами. В мгновение особняк охватили яростные языки пламени, что не собирались щадить никого и ничего на своем пути. Первыми они поглотили мертвые тела родителей, а вот четырех вампиров, которые стояли рядом, будто бы обходили стороной.

Виктория наблюдала за их пустыми, жаждущими большего взглядами и кровью, что медленно стекала по побагровевшим прекрасным губам, оставляя на одежде винно-алые пятна. Стоило Вики отвернуться на доли секунды, чтобы увернуться от части обвалившегося, пылавшего потолка, как вампиры исчезли, оставив ее сгорать заживо. Почему они так поступили? Что за ненависть и желание отомстить двигали ими? В скором времени Виктории пришлось выяснить это...

Но как же эта шайка ошибалась, когда думала, что с девочкой навсегда покончено, ведь произошло то, что произошло и она выжила. Но какой ценой? Благодаря душе и выгодной сделке.

А Кларисса... Наверняка она даже понятия не имела, что произошло, потому что так и не явилась спустя те три года, что прошли со смерти их родителей. Но зато явилась намного позже, когда узнала, что Виктория осталась жива, а ведь с самого начала планировала ее смерть. Но об этом позже, в нужное для этого время.

С того ужасного случая прошло ровно три года, и вот Вики снова решила вернуться в школу. Ее угольные волосы заметно отрасли за пройденные пять лет, достигнув плеч, но все равно оставшись короткими, лицо искусно вытянулось, образовав острые скулы, тельце исхудало, превратившись в своего рода обтянутый кожей скелет, а глаза слегка увеличились на фоне осунувшихся черт.

Нет, Виктория не собиралась учиться, не собиралась обеспечивать себе достойное будущее, потому что знала — его у нее в скором времени больше не будет. Когда заключаешь сделки с исчадиями Ада, исход всегда будет предсказуемым и однообразным — смерть.

Тогда зачем девушка вновь вернулась в место, которое ненавидела больше всего на свете? Возможно, ее внутренняя оскверненная печатью и кровью демона душа, что теперь была покрыта смоляной и непроглядной тьмой, решила утереть нос всем тем, кто считал себя особенным, не таким, как остальные. Кто издевался, бросал высокомерные взгляды и постоянно презирал. Да, решила показать им, насколько они ошибались, ведь из всех этих заносчивых идиотов особенной оказалась именно Виктория.

Уильям созерцал на них, как на мерзкие куски дерьма, потому что насквозь видел их прогнившие, негодные души. Но душа Виктории была полностью пропитана ненавистью, поэтому и отличалась удивительной силой, целеустремленностью и на удивление пришлась демону по вкусу. А эти кретины, что глазели на них, таких разных и отличавшихся друг от друга, не проявляя ни капли корректности, даже не осознавали, что произошло за эти долгие три года; даже не осознавали, на что Виктория стала способна.

Войдя в класс, в свой прежний класс биологии, Вики удалось обескуражить своим появлением всех бывших одноклассников, ведь некоторые из них даже разинули от неожиданности рты. От такой реакции девушка никак не смогла сдержать своей довольной и такой многозначительной улыбки.

Заняв свободное место за одной из парт, она сложила руки вместе и медленно опустила на них подбородок, с серьезным видом гадая, что же будет дальше. Все же в свободное от убийства вампиров время Виктория должна была хоть как-то развлекаться.

Уильям сел рядом, по левую сторону от хозяйки и, видимо, заметив ее застывшее от предвкушения предстоящего веселья выражение на лице, ответил хитрой ухмылкой и неясным блеском в глазах. Виктория не удостоила его и взглядом. Все же он просто ее слуга. Не больше, не меньше.

— Эй, убогая, какого хера ты снова приперлась сюда?! — яростно выкрикнул какой-то парень ей в спину. Вики не совсем помнила всех своих одноклассников поименно, а этого так уж точно. — Тебе здесь никто не рад! Лучше бы ты сдохла вместе со своей паршивой родней!

Его рука грубо сжала плечо Виктории, а в глазах загорелись недобрые искорки злости.

— Убирайся отсюда к черту! — заорал он в ухо девушке, сильнее надавив на плечо.

— А разве ты не знал? — все еще не смотря на бывшего одноклассника, ответила она, продолжая смотреть в пустоту и не подавая никаких признаков боли или волнения. — Я уже с ним.

Парень, сморщившись от злости, замахнулся и уже хотел ударить Викторию. Какой же глупый, безрассудный и необдуманный поступок. Девушка не видела никакого смысла даже в том, чтобы взглянуть на его, вероятно, неистовое выражение, не то что уклоняться или защищаться от удара. Лишь спокойно закрыла глаза и довольно ухмыльнулась, нахально хмыкнув.

Плотно сжатая в кулак ладонь, летевшая с огромной скоростью, была в нескольких дюймах от лица Виктории, но... Так и не достигла его. Как она и думала, проворства Уильяму было не занимать. Он, не прилагая для этого особых усилий, обхватил запястье обидчика и остановил его кулак в дюйме, одном единственном дюйме от щеки хозяйки. Небольшой порыв ветерка, образовавшийся из-за яростного замаха, раздул ее черные, как ночь, короткие волосы. Уильям сделал это так быстро и бесшумно, что довольная ухмылка девушки стала в разы шире. Вики открыла глаза, но так и не наградила взглядом ни одного из них, хотя уже представляла выражения лиц ее одноклассников. Растерянные, напуганные, полные непонимания и зверского ужаса. Девушка тянула время, хотела как можно дольше растянуть то удовольствие, что доставляла ей эта занимательная игра.

— Если еще раз я почувствую исходящую от тебя угрозу в сторону моей хозяйки, то сверну твою хлипкую человеческую шею, — снисходительно и даже доброжелательно, с самой приветливой улыбкой, на которую только был способен демон, прошептал Уильям. И эта его напускная улыбочка отдавала жутью.

Но предложенный этому любителю побить девушек способ смерти действительно являлся самым снисходительным и оптимальным вариантом, который только мог прийти в безумный разум моего демона. В основном, у Уильяма были очень жестокие и своеобразные способы расправы над другими. За три года Виктория получила достаточно возможностей, чтобы убедиться в этом. Так что она могла с уверенностью сказать — «свернуть шею» — самое что ни на есть безобидное и гуманное из того, что он мог сотворить с ее одноклассником.

— Довольно, Уильям, — вступила в разговор Виктория, обращаясь к демону приказным тоном. — Мне кажется, он уже и так все прекрасно понял. — Она наконец-то посчитала нужным перевести на него единственный левый, цвета воды в Черном море, глаз. — Здесь нам трупы не нужны.

Юноша покрылся испариной, что мгновенно выступила на лбу, и, поджав губы, затрясся от страха перед той, кого секунду назад хотел ударить. Виктория гордо подняла подбородок, впервые за все свои годы жизни посмотрев на всех одноклассников с высока.

«Эх, не стоило тебе заглядывать в глаза моего слуги, приятель. Ой, как не стоило», — пронеслось в голове девушки, и мысль эта показалась ей чертовски приятной.

Человек, посмотревший в глаза демона хоть раз, может обнаружить там то, что неведомо и не приснилось бы ни одному, даже в самом кошмарном из снов, которые только существуют во всем мире. Душа дитя дьявола переполнена бесконечными, непостижимыми обычным людям страданиями, непроглядной ненавистью, хитростью и удивительной яростью. Некоторые, увидевшие то, что таится во мраке бездны их глаз, навсегда сходили с ума, потому что не могли переосмыслить тот ужас, который испытали, и реальность, что не доступна для людского понимания.

Бедный парнишка.

Но для Виктории это было даже забавно — видеть беспомощность, растерянность и парализующее непонимание на его преисполненном ужасом выражении лица.

Уильям нехотя разжал хватку, отпустив запястье парня, и коротко моргнул, разорвав зрительный контакт. Юноша, перепуганный как замызганная собачонка, встрепенулся и тут же отпрянул от них, будто бы только что прикоснулся к раскаленному углю. Присоединившись к компании остальных, он не прекращал нагло пялиться в сторону девушки и демона. Не до конца осознав, что произошло несколько мгновений назад, парнишка трясся не в силах унять дрожь, а затем одними губами пролепетал так громко, насколько это позволял его обрывавшийся голос, то есть, почти бесшумно:

— Кто вы такие?

Виктория лишь усмехнулась, не порадовав одноклассника даже коротким ответом. Вместо этого она отвернулась, направив взгляд на чистую доску, с которой совсем недавно кто-то стер все записи, оставленные мелом. Если бы все они только знали, как часто Вики слышала этот приевшийся вопрос: «Кто вы такие?» Неужели это было так важно для них?

Все это скопление неудачников, чьи родители обладали влиянием и нешуточными денежками, всем сердцем желало получить от нее рациональный ответ. Но разве Виктория могла им его предоставить?

Все, абсолютно все, находившиеся в кабинете ученики наблюдали за тем, что только что произошло. Они не могли объяснить этого, ведь были слишком скупы на фантазию и использование своего мозга, непременно позволившие бы им шагнуть дальше тех пределов, что отведены для каждого из живых людей. Позволили бы заглянуть за рамки реальности, увидеть и принять то, что от них скрывается. Но эти идиоты не видели ничего дальше собственного носа... и не смогли бы, потому что боялись. Они боялись ее. Они боялись их.

Дверь кабинета медленно открылась. В класс вошел учитель. Ошарашенные перешептывания одноклассников стихли, повисла гробовая тишина, на что мужчина не сразу обратил внимание. Усевшись за свой преподавательский стол, он уткнулся взглядом в специальную тетрадь, которая заключала в себе все получаемые учениками оценки, и лишь потом, просмотрев весь список от начала и до конца, поднял глаза вверх. Они в мгновение изумленно округлились, остановившись на Виктории и неизвестном ему парне, что нахально расположился рядом с ней, чуть ли не закинув ноги на парту. С минуту учитель просто смотрел на нее и молчал, не решаясь вымолвить ни слова, но затем наконец моргнул и откашлялся, на автомате поднявшись со стула.

— Клиффорд... Неужели ты вернулась? — с великой неохотой выдавил из себя мужчина. — Но кто снова утвердил тебя? Прошло ведь... целых три года. Твои родители заполнили заявление на повторное начало обучения? — завалил он вопросами девушку.

Услышав последнюю фразу, Вики злобно хмыкнула, подавив острое желание расхохотаться учителю в лицо. Она уставилась на него пустым взглядом.

— А вы разве не слышали, что произошло три года назад, учитель? Об этом шепчется вся школа! — громовым голосом проревела Виктория, вальяжно рассевшись на стуле и неотрывно наблюдая за преподавателем.

— Что? Я не понимаю, — искренне ответил он, нахмурившись. — Что с тобой произошло? Откуда эти бинтовые повязки? И что с твоим правым глазом?

— Удивительно, — с наигранным изумлением промолвила девушка, покосившись на демона. — Почему же вы еще не знаете об этом?

— Да о чем я не знаю, Клиффорд?! — не выдержав, рявкнул учитель.

— Наш особняк сгорел дотла! Все мои родные и близкие погибли в том пожарище! С невероятной скоростью их тела пожирало пламя, а мне пришлось наблюдать за этим длительным процессом и страдать, не в силах отвести взгляда! Так что нет, меня никто не регистрировал, учитель, и прежде, чем вы что-либо скажете мне, я предупрежу вас о том, что надолго здесь не задержусь, — проговорила Виктория, бросив быстрый взгляд на бывших одноклассников.

— Тогда нахера ты приперлась сюда, шавка?! — выкрикнул кто-то из них, будучи прижавшимся к дальней стене, дабы быть как можно дальше от девушки.

— Судя по тому, как ты вжался в холодный бетон и трясешься от страха передо мной, то шавка здесь скорее ты, — без тени злобы или ненависти к русой девчонке, которая выкрикнула это, парировала Виктория.

Все они, эти жалкие, не имеющие никакого понятия о проблемах и страданиях отбросы, не заслуживали ее ненависти. Она принадлежала убийцам, тем, по чьей вине Вики лишилась всего, что некогда имела.

— Молчать! — Учитель со всей силы ударил ладонью по столу, попытавшись усмирить, видимо, позабывших о его присутствии учеников. — Клиффорд, я не вижу причины твоего визита на мое занятие. И кто этот молодой человек, сидящий рядом с тобой? Я требую немедленных и разумных объяснений твоему поведению! Мне искренне жаль твоих роди...

— Заткнитесь! — рявкнула Виктория так громко и грозно, что преподаватель тут же затих, безотчетно пригнувшись и снова сев на стул, будто бы девушка одним своим голосом влепила мужчине пощечину. — Не смейте говорить, что вам жаль, потому что это вовсе не так! Не смейте даже упоминать их! А если не захлопнитесь, то я с радостью собственноручно отрежу вам ваш длинный язык! — не менее сурово пригрозила она. Выдохнув, Вики взяла себя в руки и успокоилась, собираясь продолжить ту завораживающую ее игру, которую сама же и затеяла: — Это Уильям. Он мой брат и по совместительству новый опекун.

Демон, подыгрывая своей хозяйке, легко взмахнул рукой, ослепительно улыбнувшись. О да, так могли улыбаться только очаровательные исчадия Ада, призванные пробудить в человеке все его скрытые пороки. И все это Уильям делал только ради того, чтобы унять острое желание Виктории вдоволь позабавиться с этими людишками. Прихоти хозяйки необходимо исполнять.

Учитель озадаченно и растерянно наблюдал за ними, не зная, что еще сказать. Он не мог понять ровным счетом ничего из того, что происходило, что рассказала ему Виктория и самое главное — что же она тут тогда вообще делала?

— Кажется, вы хотели узнать, что с моим правым глазом, учитель? — после долгой паузы первой заговорила Вики, неожиданный вопрос которой заставил мужчину окончательно выбиться из колеи и потеряться.

— Я не...

— Могу показать вам, — перешла ближе к сути она.

Уильям тревожно взглянул на девушку, как бы намекая ей на то, что эта изначально нелепая игра зашла слишком далеко и что Виктория может совершить невиданную глупость, но та лишь небрежно отмахнулась от демона, словно от назойливой, постоянно жужжащей у нее над ухом мухи.

Рука девушки осторожно приблизилась к аккуратно перебинтовывающей ее правый глаз повязке и стала стремительно развязывать ее. Все находившиеся в кабинете люди замерли. Повисло тяжелое напряжение, а Виктория все продолжала снимать повязку, с каждым оборотом кисти приближаясь к истине.

Треск бьющегося стекла нарушил интригу, нависшую над всеми присутствовавшими в кабинете, заняв собой ключевую позицию в помещении и заставив всех насторожиться. Уильям мгновенно прижал девушку к себе, заслонив ее от тысячи острых осколков своим телом, ведь окно, что было разбито, находилось в нескольких метрах позади него. Учитель и ученики инстинктивно пригнулись, а некоторые попрятались под парты, зажав дрожащие от страха губы ладонями.

Виктория с опаской и неимоверной раздражительностью выглянула из-за плеча демона, усыпанного миллиардами едва заметных стеклышек, что вонзились в безупречную кожу, пройдя сквозь пальто и смоляную рубашку. Тот, кого девушка увидела перед собой, заставил ее сердце пробить ту каменную броню, что покрывала его последние несколько лет. Непробиваемой она сформировалась в тот момент, когда душа Вики обрела цену, была продана, и стала столь сильна, что не позволяла чувствам выбраться. Этот парень заставил девушку вспомнить тот роковой день, вспомнить злость, беспомощность и разрывавшую ее душу боль! Заставил ее ненависть пульсировать по венам с новой силой и отравлять кровь, показывая, насколько это чувство было частью Виктории все это время.

На Вики, всего в нескольких дюймах от ее лица, смотрели два ядовито-зеленых глаза. Один из тех четырех вампиров-убийц сидел перед Викторией и Уильямом на парте, присев на корточки и наклонив голову на бок, словно бы пытаясь понять, та ли она, кого он искал, или же нет. Родинка под нижней губой медленно растянулась из-за возникшей на его устах улыбки. Видимо, эта тварь все же осознала, что не ошиблась.

В мгновение ока в кабинете появились остальные три вампира, уставившись на Викторию изучающими и такими завораживающими взглядами.

Девушка не успела даже моргнуть, а Уильям — среагировать, как тот, что расположился на парте, ударил демона, не приложив к этому особых усилий. Парень, разжав объятия, выпустил Викторию и отлетел в сторону, сшибая спиной парты и стулья. Соприкасаясь с предметами, осколки глубже вонзались в тело, заставив багровую кровь проступить на черной ткани, где она была почти не заметна. Любой нормальный человек непременно погиб бы от такого немыслимого удара, но Уильям, глухо кашлянув, попытался подняться, опершись на валявшийся рядом, почти сломанный стул.

Вампир, что отшвырнул его, не прекращал наблюдать за Викторией, в которой молниеносно закипала ярость и непреодолимое желание прикончить этих мразей! Ведь именно поэтому она и продала душу слуге самого Дьявола. Девушка хотела отмщения, хотела справедливости, хотела должного покоя, пусть даже если ради этого пришлось бы распрощаться с жизнью.

Внезапно вампир грубо ухватился за воротник ее кожаной куртки и притянул к себе так близко, что Вики пришлось приподняться со стула.

— Это она? — адресовал он вопрос кому-то из четверых, при этом продолжая нагло глазеть на Викторию.

Его голос лился так томно, плавно и мелодично, будто каждая произнесенная им буква несла в себе еле уловимые нотки иронии, саркастичности и явного безразличия. Но в то же время парень старался придать этой безразличности как можно больше значимости и лукавства. Улыбка не исчезала с его губ до сих пор, что изрядно выводило Викторию из себя. Было бы у нее хоть какое-то оружие, она непременно прикончила бы этих ублюдков прямо здесь и сейчас. Но, к сожалению, девушка явилась сюда без него, поэтому, сцепив зубы, бесстрашно взирала в безупречно прекрасное лицо вампира, дожидаясь, когда же Уильям наконец соизволит помочь ей.

— Безусловно, она. К чему эти глупые вопросы? — раздраженно прошипел кто-то из четверки с наполовину выкуренной сигаретой в зубах. — Неужели не видишь, как она похожа на нее? Забираем ее, живо! — приказным тоном проговорил он, потушив бычок об учительский стол.

Не медля ни секунды, вампир подхватил Викторию на руки, краем глаза заметив, как демон запрыгнул на одну из парт и уже собрался наброситься на него. Рука Уильяма была в нескольких дюймах от темно-зеленого капюшона бомбера вампира, как тот выпрыгнул в окно, увлекая с собой Викторию.

За секунду до исчезновения из кабинета, она увидела, как глаза демона в панике расширились, а человеческие зрачки уменьшились до непостижимых размеров. Как же он встревожился из-за нее, как же корил себя за то, что так и не сможет защитить свою хозяйку в этот раз. А ведь это всего-навсего какие-то чертовы вампиры! Неужели эти четверо сильнее и проворнее его?!

— Уильям, я приказываю тебе найти меня, где бы я ни была. Я приказываю тебе вернуться за мной, — успела прошептать одними губами Виктория, но даже ее мыслей было достаточно, чтобы демон смог понять девушку.

Уильям остановился, поняв, что в данный момент абсолютно бессилен. От отданного приказа его глаза превратились в истинное демоническое обличье, налившись алой кровью. Зрачки приняли вертикальную форму, сузившись и теперь напоминая кошачьи. Словно запрограммированный робот, послушный и покорный, он сохранял в памяти слова, сказанные хозяйкой.

— Да, моя госпожа, — тихо прошептал он, моргнув, и хотя Виктория уже не смогла бы увидеть этого, слегка поклонился в знак уважения.