Глава 21
Я почувствовал острую физическую боль во всём теле. Я понимал, что убить меня колом, пропитанным вербеной и серебром, невозможно. Но этот человек мог причинить мне сильную боль и ослабить меня.
Когда моё сознание начало угасать, я услышал топот ног по скрипучим ступеням. Затем раздался громкий визг в комнате.
Кейт влетела в комнату и выбила кол из рук своего отца.
— Папа, стой! — крикнула она. — Не трогай его!
Мужчина дёрнулся и ослабил хватку.
— Кейт? Что ты делаешь? — спросил он.
— Что я делаю? Что ТЫ делаешь?
— Я пытаюсь защитить нас обоих и убить это кровососущее существо.
— Отойди от него. Он здесь со мной.
— Он с тобой? — мужчина перевёл ошеломлённый взгляд с дочери на меня. — Как это понимать?
— Так и понимай. Отпусти его. Немедленно.
— И не подумаю, — мужчина быстро вынул второй кол из-за пазухи и вновь приставил его к моей груди. — Такие, как он, не должны жить.
— Мистер Пайнс, я думаю, вам стоит пересмотреть свои убеждения, — сказал Джеймс, наставляя на мужчину пистолет.
Я не понимал, что происходит. Мужчина медленно начал надавливать колом мне на грудь, и я снова почувствовал сильную и обжигающую боль.
— Я думал, вы ненавидите и убиваете таких, как он, — прошипел мужчина и ещё сильнее надавил на кол. Я вскрикнул, отчего Джеймс сильно оскалился.
— Мы пересмотрели наши отношения, мистер Пайнс. И вам стоит сделать то же самое, если вы хотите жить, — сказал Джеймс жестоким и убедительным голосом.
— Папа, прошу тебя, отпусти его.
— Мистер Пайнс, я прошу вас отпустить меня. Я думаю, ваша жизнь не стоит моего убийства, — сказал я, говоря с сильной болью в груди. Мой голос был неуверен и слаб.
Отец Стефани сначала посмотрел на меня, а затем перевёл взгляд на Джеймса. Увидев холодный взгляд оборотня и его невозмутимое лицо, он начал медленно вынимать кол из моей груди и ослабевать хватку. Как только кол был извлечён, я смог вздохнуть спокойно и скинуть мужчину с себя. Я подскочил на ноги и прижал своего обидчика к стене. Кейт снова взвизгнула, но не стала мне мешать.
— Теперь, мистер Пайнс, поговорим, как цивилизованные люди, — сказал я
— Если бы здесь были люди, я бы стал разговаривать, но вы такими не являетесь, — ответил отец Стефани с сильным хрипом, задыхаясь в моей сильной хватке.
— Отпусти его. Мы же не звери, чтобы уподобляться ему. Мы всё же воспитанные люди, имеющие моральные ориентиры, — сказал Джеймс. Его размеренный голос стал для меня неожиданностью, но он помог мне немного охладить свой пыл.
Я отпустил мужчину, и он упал на пол, хватая ртом воздух, чтобы восстановить дыхание. Когда его дыхание стало ровным, он поднялся на ноги и с ненавистью посмотрел на нас. Но когда его взгляд упал на Кейт, его глаза изменились, и ненависть сменилась болью. Он смотрел на дочь широко раскрытыми глазами, в его взгляде читались разочарование и сожаление.
— Я до последнего надеялся, что ошибаюсь насчёт тебя. Но теперь я вижу, что, к сожалению, был прав, — сказал мужчина.
— О чём вы? — спросила Кейт, крепче прижимаясь к молодому волку.
— Ты теперь одна из них, — мужчина бросил на Мэтта ненавидящий и озлобленный взгляд. — Одна из тех, кто хочет убить нас всех.
— Позвольте заметить, что за последние десять минут единственным, кто пытался совершить убийство в этом доме, были вы, мистер Пайнс, — сказал Мэтт, с трудом сохраняя самообладание. — И я прошу вас быть осторожнее в высказываниях в адрес вашей дочери.
— Папа, то, что со мной произошло, спасло мне жизнь. Если бы не это, я была бы мертва! — голос Кейт перешёл на крик, а из глаз полились слёзы.
— Теперь я понял, о каком генетическом заболевании говорила Стефани. Это вы с ней сделали?
— Точнее говоря, это сделал я. Но только для того, чтобы спасти её от более страшной участи.
— Смерть была бы лучшим вариантом для неё, — прошептал мужчина, сжав кулаки. — А вы превратили мою дочь в монстра, в хладнокровного и безжалостного убийцу.
Кейт снова зарыдала, уткнувшись лицом в грудь Мэтта. Парень крепко обнял её, с ненавистью глядя на её отца. Я решил, что нужно прекратить мучения девушки и поскорее увести её подальше от жестокого отца и охотника на нечисть.
— Мэтт, отведи Кейт подышать воздухом и постарайся её успокоить. Мы с Джеймсом продолжим беседу с мистером Пайнсом наедине.
— Идём, Кейт. Тебе не стоит здесь больше находиться.
— Что дальше? Разорвёте меня без глаз моей дочери на казни?
— Нет, мистер Пайнс. Как я уже сказал, нам нужно с вами поговорить, не более того.
Голос волка был невозмутим и спокоен, и я был очень удивлён. «У волка стальные яйца, раз он так спокойно реагирует на охотника на подобных нам существ. Это повод уважать его ещё больше», — подумал я и слегка усмехнулся.
Отец Стефани снова окинул нас ненавидящим взглядом, а затем вышел в гостиную. Мы с Джеймсом переглянулись и последовали за мужчиной. Он медленно опустился в кресло, которое пахло алкоголем, и тяжело вздохнул. Джеймс сел напротив мужчины на диван и спокойно сказал:
— Так вы готовы поговорить в более цивилизованной манере?
— Смотря о чём вы хотите поговорить со мной.
— О вашей старшей дочери Стефани. Когда вы видели её в последний раз? — спросил я, стоя в начале гостиной и пристально наблюдая за каждым движением охотника.
— Зачем вам Стефани? Если с её головы хоть один волосок упадёт, то... — начал он.
— Я лично разорву любого, кто вырвет этот волосок, — рыкнул Джеймс и посмотрел на отца Стефани самым жестоким взглядом, который я видел на нём. — Когда вы видели её в последний раз, мистер Пайнс?
— Подожди. Ты и есть её друг из Нью-Йорка, семья которого её приютила?
— Верно, мистер Пайнс. Джеймс Райт, — оборотень протянул руку мужчине, чем снова меня удивил.
— Райт? Так ты не просто её друг и оборотень, ты ещё и её босс?
— Примерно так. Но посмею заметить, что я её бывший босс. Теперь, когда мы всё выяснили, вы ответите на мой вопрос?
— Тебе повезло, что Стефани слишком тепло о тебе отзывалась, — прорычал мужчина и покосился на меня. — А кто он такой?
— Я его друг, помогающий найти вашу дочь, — сказал я максимально уверенно, но заметил лёгкое недоумение на лице Джеймса.
— Волк и вампир друзья? Звучит, как начало паршивого анекдота. Боюсь представить, что могло вас объединить.
— И не представляйте. Но давайте вернёмся к моему вопросу. Когда вы видели Стефани?
— Зимой, когда она приехала опустошённой и потерянной, сбегая от чего-то. Я сразу понял, что дело не чисто, но не мог предположить, насколько.
— Что вы поняли?
— Что её что-то сломало. Точнее, кто-то. Она была сама не своя. Всегда сильная и уверенная в себе, она была лишь тенью Стефани, не понимающая, как ей жить дальше. Эта пустая оболочка моей дочери каждый день приносила мне сильную боль. Я понимал, что она становится моей копией, но я никак не мог ей помочь. На все мои вопросы она отвечала туманно и скрытно, что меня ещё больше пугало.
— Что она вам рассказала? Отчего она была в таком состоянии? — Джеймс искоса взглянул на меня, а я отвёл глаза в сторону.
— Она бежала от боли, которая пришла с её дружком, профессором. Вы могли бы его припугнуть для приличия. Когда Стефани мне всё это рассказала, я испугался, что ваши сородичи виноваты в её боли. Но когда дело оказалось в обычном парне, я смог вздохнуть спокойно.
— Так Стефани страдала из-за любви? Больше её ничто не мучило?
— По словам Стефани, этот профессор оказался наследником криминального клана в Европе и бросил её ради семейного дела. Но знаете, что я хочу вам сказать? Кем бы он ни был, в тот момент я мечтал разорвать его не меньше, чем любого из вас.
— По рассказам Стефани, вам было всё равно на неё и Кейт. Что изменилось сейчас? — Джеймс продолжал свой допрос, бросая короткие взгляды на меня.
— Ты просто не видел её глаза. Я видел в дочери ту боль, которую испытывал последние пятнадцать лет. А такой участи ты никогда не пожелаешь собственному ребёнку.
— Вы не смогли смириться с разводом? — я решил подать голос, немного раздражённый словами отца Стефани. — А ещё нас называете чудовищами. Вы бросили дочерей после ухода жены и погрязли в своей боли, когда могли посвятить свою жизнь им. Так скажите, кто из нас настоящее чудовище?
— Не было никакого развода! — мужчина громко вскрикнул, а его глаза стали влажными.
— Что значит не было никакого развода? Стефани и Кейт говорили, что жена ушла от вас, не попрощавшись с дочерьми, после чего вы развелись с ней, — Джеймс и я непонимающе смотрели на охотника, который в один миг потерял контроль над собой.
— Грейс ушла, но не в том смысле, в котором об этом думают Стефани и Кейт, — голос мужчины перешёл на шёпот. — Пятнадцать лет назад я нашёл растерзанный труп Грейс в местном заповеднике, когда она искала материалы для осенней выставки в своей школе.
— Стоп. Мать Стефани и Кейт убили? — Джеймс сидел удивлённый и не менее ошеломлённый, чем я. — Почему вы не рассказали об этом дочерям, а придумали историю с разводом и уходом жены из семьи?
— А что я должен был сказать двенадцатилетней дочери? Что её мать растерзало чудовище в лесу и от её трупа остались лишь ошмётки? — мужчина перешёл на крик, чем сильно озадачил меня. — Я сказал то, что должно было огородить их от травмы, которая разрушила бы их жизни! Пусть они ненавидели меня и свою мать, но зато они были далеки от всего этого и защищены. По крайней мере, до недавнего времени.
— Но это неправильно с вашей стороны. Врать им столько лет. Ваши дочери заслужили узнать правду.
— Вы поэтому стали охотником? Из-за желания отомстить за жену? — я задал свой вопрос, желая больше уточнить собственные догадки, чем услышать ответ охотника.
— Да. Я узнал, кто убил мою жену, точнее, что за тварь это сделала. Я думал, что тронулся рассудком, но увидев своими глазами этих выродков, я понял, что всё это правда. Я стал изучать их, а главное искал способы их уничтожения. Я отдавал этому всё своё время, желая огородить и защитить дочерей от этих тварей. Они не должны были повторить судьбу Грейс...
— Мистер Пайнс, вы знали, кем является ваша старшая дочь и какова её сущность?
— О чём ты? — охотник повернулся ко мне. — Кто она?
— Не думайте, Стефани — стопроцентный человек, — Джеймс недовольно посмотрел на меня, осуждая мои слова. — Мой друг хотел спросить, знаете ли вы что-то о первородном вампире и его потерянной жене?
— А это здесь при чём? Как Стефани с этим связана?
— Неважно, как, — осознав свою ошибку, я решил прекратить неприятный разговор. — Раз вам ничего об этом неизвестно, то не стоит вам в это вникать.
— Если это касается моей дочери, то я буду сюда лезть. Что вам известно об этом и как моя дочь с этим связана?
— Мне известно немногое, — соврал я, на что Джеймс незаметно усмехнулся. — Но сейчас важнее найти вашу дочь и не допустить её смерти.
— Стефани угрожают? Но кто, если вы здесь?
— Поверьте, мистер Пайнс, есть существа намного опаснее нас. Мы пытаемся спасти вашу дочь, а заодно и остановить их.
— Я вам не верю. Вы мне сейчас заговариваете зубы, чтобы отвлечь моё внимание от себя.
— Если бы нам надо было отвлечь ваше внимание, то мы бы давно вас убили. Вы так не считаете?
— Но в таком случае вы бы потеряли её расположение навсегда, — на лице охотника заиграла злорадная усмешка. — И мне кажется, вам бы этого не хотелось, мистер Райт.
— Верно, — Джеймс продолжал прожигать мужчину жёстким взглядом. — Но для этого со мной мой друг, который может убить вас, не моргнув и глазом. Ведь ему на чувства Стефани плевать, и она для него ничего не значит.
Я не знал, какую игру затеял оборотень, но его слова меня сильно задели. Мои глаза загорелись, и я почувствовал, как долго дремавшая тьма вновь стала выходить наружу. Злость, обида и ненависть брали верх, всё больше поглощая мой разум. Я стал тяжело дышать, но быстро взял себя в руки и вскоре восстановил дыхание. Я не знаю, заметили ли это мои собеседники, но я хотел верить, что для них все мои изменения прошли незаметно. Тем временем отец Стефани повернулся ко мне лицом и презрительно сказал:
— Можешь убить меня, если хочешь, но перед этим передай своему хозяину кое-что от меня.
— Хозяину? Мистер Пайнс, рабовладельческий строй был отменён несколько веков назад.
— У людей — да, но не у вас. Над вами всё ещё властвует ваш прародитель. Он диктует вам правила и устанавливает законы для всех вас, по которым вы обязаны жить. Я прав?
— Я не совсем вас понимаю, мистер Пайнс. И уж тем более не понимаю, о ком сейчас идёт речь.
— Не прикидывайсся дураком. Актёр из тебя ужасный. Всё же передай ему кое-что, если встретишься с ним.
— И что же мне передать неведомому мне «хозяину»? — я произнёс это с такой иронией, что на лице волка заиграла ухмылка.
— Чтобы он даже не думал приближаться к моей дочери. Пусть только посмеет протянуть свои когтистые лапы к Стефани. Я вырву каждый его ноготь и все его клыки, даже ценой собственной жизни. Я потерял одну дочь, дав превратить её в чудовище, со второй дочерью я не позволю сделать что-то подобное. Только не со Стефани.
— К вашему сведению, Кейт не стала чудовищем, она осталась собой, несмотря на все изменения, — сказал Джеймс с обидой и напряжением. Я пытался осмыслить слова охотника, адресованные мне.
— Может быть, внешне она и похожа на Кейт, но внутри она — чудовище, готовое в любой момент напасть на беззащитного человека.
— Вы не правы, мистер Пайнс. Не все из нас убивают людей. Многие ведут обычную человеческую жизнь.
— Тебе откуда знать? Ты же убил мою дочь.
— Я спас вашу дочь, — прохрипел Джеймс, на мгновение потеряв контроль над собой. — И признаюсь вам, я до последнего был против такого исхода событий. До последнего я пытался сохранить ей жизнь, но, к сожалению, у меня не осталось выбора.
— Ты должен был дать ей умереть, а не превращать её в кровожадного монстра.
Мужчина снова крепко сжал кулаки, а его глаза наполнились ненавистью.
— Я не заставляю убивать людей, а наоборот, слежу за тем, чтобы никто не убивал людей на моей территории. Поверьте, в моей стае главным запретом является запрет на убийство людей. Я слежу за этим и никогда не прощаю подобных проступков.
— Так я имею честь разговаривать с альфой? Не думал, что такое когда-то случится. Вы же личности скрытные, действующие из тени.
— Я немного отличаюсь от классического альфы, — на лице Джеймса появилась усмешка. — В связи с чем могу вас заверить, что я учу вашу дочь быть в первую очередь человеком, а затем уже учу её контролировать внутреннего зверя.
— Может, ты и вправду учишь её подобному, но она больше никогда не будет моей Кейт.
— Вы правы, — я презрительно посмотрел на мужчину. — Она больше никогда не будет потерянной и затравленной девочкой, приехавшей в слезах из этой глуши в Нью-Йорк. Она теперь сильная, смелая, а главное, она больше не одинока. У неё есть семья, которая дорожит ею и её сестрой, поэтому они теперь под надёжной защитой.
— Под такой надёжной, что вы потеряли Стефани?
— Довольно, папа! — мы резко обернулись и увидели Кейт, стоящую в дверном проёме гостиной. — Хватит этих бесполезных споров.
— Мэтт, я же просил тебя увести Кейт, — я с недовольством косился на молодого волка. — Что в этом сложного?
— А ты попробуй ей что-то запретить делать, потом осуждай.
— Я не ребёнок, чтобы прятать меня от проблем, — взгляд девушки стал твёрдым и уверенным. — Это правда? Маму убил оборотень?
— Ты всё слышала? — спросил Джеймс и тоже недовольно посмотрел на Мэтта. Тот лишь пожал плечами и сделал непроницаемое и безразличное лицо.
— Правда. Я не хотел, чтобы вы узнали правду, поэтому всю жизнь старался оградить вас от встречи с этими чудовищами.
— Знаешь, в чём заключается главная ирония? Своими действиями ты нас привёл к встрече с ними, — на лице Кейт заиграла нервная усмешка. — Ты бросил нас, и мы искали поддержку на стороне. В итоге настоящей семьёй нам стала семья Джеймса и его стая, а не ты.
— Я думал, что смогу вас оградить от этого. Ты и Стефани должны были жить нормальной жизнью.
— Нормальной? Это после того, как ты тратил всё своё время на охоту на монстров, пока мы со Стефани голодали и пытались выживать?
— Я хотел верить, что это поможет вам быть приспособленными даже к самым тяжёлым поворотам судьбы и не позволит вам испытать подобную мне боль.
— Мы и не испытывали подобную тебе боль, — голос Кейт перешёл на шёпот. — Мы испытывали боль намного больше твоей.
— Кейт, я... — начал мужчина, но Кейт вдруг посмотрела на него горящими глазами и, кажется, потеряла контроль над собой. Мужчина резко замолчал и посмотрел на дочь с ужасом.
— Не говори больше ни слова. Я услышала достаточно. Прощай, отец. Надеюсь, Стефани поймёт, что она совершенно на тебя не похожа и никогда не станет такой, как ты.
С этими словами Кейт развернулась и вышла из гостиной. Послышался громкий хлопок двери, и в комнате повисло долгое молчание.
Мэтт первым пришёл в себя и после небольшого колебания спокойно произнёс:
— Я пойду за Кейт. Жду вас снаружи, — и он ушёл. Мы с Джеймсом напряжённо переглянулись.
— Так вы не знаете, что со Стефани и с кем она могла встречаться в Нью-Йорке? — спросил я.
— Нет, я не могу этого знать. Вы были рядом с ней, поэтому этот вопрос вы должны задавать себе.
— Когда Стефани жила с вами, она связывалась с кем-то или говорила о ком-то, кроме оборотней и своего профессора? — задал я свой вопрос с небольшой заминкой в голосе, на которую отец Стефани не обратил внимания.
— Я помню лишь разговоры о Кейт и об этом проклятом профессоре. Других упоминаний в её рассказах не было.
— В таком случае, простите за беспокойство. Всего доброго, мистер Пайнс. Думаю, нам пора. Мы узнали всё, что могли.
— А точнее, мы ничего не узнали.
— Мы не оставим это просто так и в любом случае найдём и спасём Стефани от этого ублюдка, — сказал Джеймс и встал с дивана, направляясь в сторону выхода.
Когда мы уже были в коридоре, из гостиной до нас донёсся глухой и слабо различимый голос:
— Если вам это поможет, то я кое-что вспомнил.
— И что же? — спросил я.
— В наш последний разговор ей позвонил некий мистер Пирс и предложил работу в Бостоне, куда она по итогу и уехала, несмотря на мой запрет.
— Пирс? — мы с Джеймсом с опаской посмотрели на мужчину. — Кто такой этот Пирс?
— Какой-то бизнесмен, предложивший ей место генерального директора своего филиала в Бостоне. Я ещё удивился, с чего какому-то богатею предлагать такое место молодой девчонке. Про её Райта я уже был наслышан, а вот второй подобный персонаж в её жизни меня напряг.
— Что конкретно вас напрягло? — спросил я.
— Что не может в жизни быть подобных совпадений. Вы её приняли на работу не просто так, и я это уже понял. Значит, и этот тип преследовал свои цели.
— А вот это уже интересно, — задумчиво произнёс я. — Вы выяснили, кто такой этот Пирс?
— В том-то и дело, что его не существует. Я пытался хоть что-то узнать, но безрезультатно. Это призрак и выдуманный человек.
— Вы пытались после этого связаться с дочерью?
— Нет. Я не хотел нарушать её личное пространство и вновь показаться навязчивым родителем. Она должна была сама понять, что что-то не так.
— Но она не поняла! — крикнул я и тут же осёкся, осознав, что такими действиями могу выдать себя. — Я хотел сказать, что это вы обрекли свою дочь на такой исход, не предупредив её об опасности.
— Это был выбор Стефани, и ей нужно научиться справляться со всеми проблемами и трудностями самостоятельно, без посторонней помощи.
— Не все трудности можно преодолеть в одиночку, мистер Пайнс, — произнёс Джеймс, вернувшись к своему обычному, спокойному тону. — Некоторые из них решаются с помощью близких людей.
— Или не людей, но тех, кто ей дорог.
— В таком случае, я вспомнил ещё кое-что из её разговора, — мужчина покосился на Джеймса. — Стефани однажды обмолвилась, что этого Пирса зовут как-то странно, то ли Борман, то ли Вольфган...
— Норман, — произнёс я, и мои ладони похолодели сильнее обычного. — Его зовут Норман.
— Точно. Норман. А он что, один из вас?
— Нет. И даже отдалённо не является ни одним из наших. Он просто богатый бизнесмен, который хотел заполучить вашу дочь. Если вы понимаете, о чём я.
— Вот ублюдок! Я убью его!
— Разве не в ваших правилах запрет на убийство людей? И разве не монстры убивают людей без причины, а вы их от этого защищаете? — голос Джеймса отдавал сильным сарказмом, что вызвало лёгкую улыбку на моём лице.
— Этот ублюдок заслужил смерти, если он хоть пальцем тронул Стефани.
— Ваша дочь сильная девушка, которая может за себя постоять. Поверьте, она даст отпор даже самому страшному монстру, не говоря уже об избалованных богатеях.
— Тебе откуда знать? Что тебе известно о ней? Ты не знаешь мою дочь и что она может, или нет.
— Я достаточно подробно изучил вашу дочь, пока занимался её поисками, и у меня сложилось подобное мнение о ней. Джеймс, я думаю, нам пора.
— Я тоже так думаю. Мистер Пайнс, ещё раз спасибо за уделённое нам время. Не скажу, что это была приятная встреча, и я получил от неё удовольствие, но надеюсь, вы когда-нибудь поймёте свои ошибки и поработаете над ними.
— Доброй ночи, мистер Пайнс. Всего вам наилучшего.
Мы с Джеймсом вдохнули прохладный ночной воздух. Джеймс глубоко дышал, а я смотрел вдаль и пытался осмыслить услышанное.
«Он сказал, что нового босса Стефани зовут Норман. Но это не может быть правдой. Это не может быть тот, о ком я думаю. Он знает всё о ней и обо мне, и он не мог так поступить», — думал я.
Я пытался успокоить себя и отогнать тревожные мысли. Мы сели в машину, где Кейт спокойно дремала на плече Мэтта. Когда мы заняли свои места, Кейт проснулась и сонно спросила:
— И как всё прошло?
— Довольно неплохо, на мой взгляд. Учитывая тот факт, что все остались живы, — с усмешкой ответил Джеймс.
— Кейт, так ты не знала о своём отце? — спросил я.
— Что он охотник на монстров, одержимый убийствами? Нет, не знала! Я считала его пьяницей, заглушающим свою внутреннюю боль в алкоголе. Но уж точно я не могла предположить, что он скрытый охотник на нечисть!
— Для всех нас это стало сюрпризом, — задумчиво проговорил я. — Но по крайней мере, он сообщил нам кое-что интересное.
— Да? И что именно? Что он не разговаривал со Стефани или то, что он презирает родную дочь и мечтает её убить?
— На счёт убийства Кейт я бы поспорил. А вот его презрение к ней было слишком сильно ощутимо, — ответил Джеймс. — Прости, Кейт, за эти слова, но я не люблю строить ненужных иллюзий.
— Тебе не за что извиняться, Джеймс, — ответила Кейт. — Я давно приняла тот факт, что я ему не нужна. Для меня ровным счётом ничего не поменялось, а он ещё раз убедил меня в том, что он никогда не был моей семьёй.
— Будем надеяться, что ему хватит ума и совести не прикончить её, — прорычал Мэтт, за что получил недовольный взгляд от Джеймса. — Вам стоило его прикончить, пока всем нам не пришлось страдать из-за него.
— Не утрируй, Мэтт, — ответил Джеймс. — Может, отец Кейт и был жесток, но на убийство собственной дочери он точно не решится. Так же, как и мы не имеем право убивать его.
— Я тоже в это не верю, — сказал я. — Его глаза и чувства говорили о том, что он сожалеет и испытывает жгучую боль, но никак не ненависть. Поэтому я не верю в его желание навредить Кейт.
— Что теперь? — спросила Кейт тихим и слабым голосом, что вызвало во мне беспокойство за неё и её моральное состояние.
— Теперь вы с Мэттом отправитесь домой, а мы с Владом немного задержимся, — ответил Джеймс. — Предупреждаю сразу, я не приму любые пререкания от вас. И если вам так будет легче, то это мой прямой приказ.
— Но, Джеймс... — начал было Мэтт, но Кейт его резко перебила.
— Мы всё поняли, Джеймс, и сделаем так, как ты сказал. Правда, Мэтт?
— Ты серьёзно? — недовольно спросил Мэтт.
— Впервые за всё наше время знакомства я на все сто процентов серьёзна, — строго ответила Кейт.
Мэтт недовольно фыркнул.
— Мы всё сделаем, Джеймс, — буркнул он, продолжая ворчать.
— Теперь, когда вы всё решили, у нас будет последнее дело к вам обоим, — сказал я, оборачиваясь к молодой части нашей компании.
— Что за дело? — спросил Мэтт.
— Вы подкинете нас в ближайший аэропорт. После чего сможете спокойно отправиться домой.
— И я надеюсь, что всё произошедшее здесь останется между нашим узким кругом, — добавил Джеймс, обводя строгим взглядом своих воспитанников. — Чарльзу и Сьюзан ни слова об этом.
— У тебя есть секреты от Чарльза? Теперь я ещё больше стал тебя уважать, — сказал Мэтт.
— У каждого есть секреты, Мэтт, — ответил Джеймс. — А теперь, думаю, что пришло время нам с вами перейти к заключительной части нашего общего путешествия.