Начать заново

Мы встречались на улице Чанг в три часа после полудня. Я стояла уже десять минут в ожидании и разглядывала незнакомый спальный район, ловя на себе взгляды прохожих гольдов, что спешили куда-то в свой законный выходной день.

Погода выдалась приятная. Кучевые облака сменяло жидкое осеннее солнце, льющее бледно-лимонный свет на изогнутые черепичные крыши и пожелтевшие листья деревьев, высаженные ровными рядами вниз по улочке.

Каир сказал, что мы ждем Вика, который должен был оставить ему Эйтри. Полуэльф, бывало, в выходной день должен был идти на смену — заменять первого пилота. Мероприятие ответственное и по понятным причинам не терпящее детского присутствия.

Не успела я заждаться, как из-за угла вывернул мужчина, который последнее время вводил меня в самые странные чувства. Кажется, я перестала воспринимать это все как забаву или игру, в которую мы стали играть с братьями Торренс. И если это не игра, тогда что же?

Мужчина подлетел, отметил мои губы поцелуем, от которого приятно свернулось что-то в солнечном сплетении и стрельнул хитро темными глазами.

— Зайдешь? — приблизился он как раз к двери, ведущей в жилой дом.

Я заморгала от неожиданности и подалась вперед, более внимательно оглядывая дом. Неужели.

— Ты здесь живешь?

Каир кивнул, впуская свет в темный подъезд, разделяющий жильцов по этажам. Что ж, почему бы и нет? Я шагнула в небольшой деревянный холл с лестницей, ведущей на третий этаж, где и находилась квартира Торренса-старшего.

Каир открыл дверь, и я оказалась в святая святых человека, который, как мне казалось, с большим скрипом пускал в свое пространство, но с удовольствием нарушал чужое.

Небольшая прихожая, кухонька и гостиная. Чисто, скромно, ни намека на уют. Женской рукой тут даже и не пахло. Типичная холостяцкая берлога. Разве что мастер воспитал в мужчине аскетизм и аккуратность. Ничего лишнего. Ни тебе вазы с цветами или штор.

Каир поводил меня по вполне чистенькой гольдской обстановке с обтекаемыми формами и бамбуковой мебелью. Не думала, что этот мужчина в действительности чистюля. Хотя я бы сказала, что квартира выглядела скорее необжитой, чем просто слишком упорядоченной. Перед своей комнатой он остановился и с огоньком в глазах спросил:

— Любопытно?

— Еще бы, — ответила я ему, искренне улыбнувшись. И так я ощутила этот его особый взгляд, что стало жарко.

Знакомо ли вам чувство, когда подходишь к границе более личных взаимоотношений и что-то острое разливается в воздухе оттого, что ты наедине с мужчиной? Так вот, этот коктейль окатил меня с ног до головы, когда я прошла в его личное пространство.

Комната с видом на город, спускающийся вниз маленькими жилыми кварталами к центру. Двуспальная кровать, педантично заправленная покрывалом. Большой балкон с хорошим обзором. Тумбочки, шкаф, зеркало с полкой. На стене висели традиционные в Мангольдии парные катаны, заинтересовавшие меня своей простотой, но я не успела их оценить.

Момент, когда Каир приблизился и поцеловал меня в шею, я, кажется, пропустила, запнувшись на вдохе. Его пальцы коснулись талии, огладили плечи, мои ноздри окутал чем-то грубый сегодня мужской запах, не вязавшийся с невесомыми прикосновениями мужчины. Мои веки прикрылись, закрывая от меня мир, чтобы в полной мере ощутить ласку, дыхание сбилось, пульс участился и... раздался звонок, выгоняя из забвения затуманенный разум, выметая все крамольные мысли. Я распахнула глаза, фокусируя взгляд.

Каир не сразу оторвался, а трель раздавалась все настойчивее.

— Кажется, тебе звонят, — улыбнулась я ему, и услышала его тяжелый выдох.

— Кажется, — не спешил он навстречу визитеру, продолжая покрывать мою шею невесомыми поцелуями. А затем мы услышали нетерпеливую долбёжку в дверь и приглушенный голос Вика со словами на тему: «Спешу ведь!».

Торренс вдохнул воздух у моей шеи и тяжело выдохнул вновь.

— Надо открыть, — обозначила я ситуацию, понимая к чему все клонилось, но однозначно больше не имеет этой тенденции.

— Да... пойду... открою... — не останавливался он целовать меня.

— Ну так иди... — улыбка расползалась на моем лице. Было приятно осознавать, что он втянут в процесс так чувственно. Да и что уж там лукавить, мне самой было хорошо.

— Все, иду, — и оторвавшись, он исчез в гостиной.

Я усмехнулась и поймала румянец в отражении зеркала. Что ты творишь, Эверис? Анализировать свое поведение я решительно отказывалась, но противиться его действиям мне однозначно не хотелось. Наоборот, я предвкушала, а что же дальше?

На этой мысли я обнаружила в чужеродный аскетичной обстановке предмет: на полке стояла книга в черном переплете. «Справочик Мангольдии» — было написано на гольдском. Хм. И зачем он тебе? Когда пролистнула страницы, мне под ноги вывалился листок. Я быстро подняла его и поняла, что это фотокарточка. Запечатленный кадр заставил улыбнуться. На нем были Эйтри, Каир и Вик. Фото, похоже, было сделано несколько лет назад, так как Эйтри выглядел совсем крошкой, но уже сидел за штурвалом дирижабля «Шторм», рядом Торренс с многозначительным видом что-то объяснял малышу, а Вик заливался смехом. Интересно, кто сделал кадр?

Похоже, ты все же не такой бессердечный, каким хочешь показаться, Каир, и у тебя есть чувства и даже привязанности. Однозначно.

Я вложила карточку обратно в книгу, и моё внимание привлекло висящее рядом бамбуковое полотно с традиционной картиной тушью: журавли на фоне заходящего солнца. Один уголок поистрепался, и я почему-то пригладила шершавый край ладонью, а под пальцами ощутила шов — и отодвинула полотно. За ним крылась дверь без ручки или люк в человеческий рост. Что это?

Но любопытству не удалось проникнуть дальше, так как в гостиной послышались шаги в мою сторону и звонкий голос Эйтри. Я отпрянула и улыбнулась вошедшим мужчинам, слегка смущенная и находкой, и своими действиями.

— Айрис, мы все-таки идем в «Зефир», представляешь! — выкрикнул Эйтри. Похоже, полуэльф был в восторге от одного этого названия.

— Что это? — заинтересовалась я и уловила, как Каир на секунду посмотрел на холст мне за спину.

— Если ты никогда не бывала там и не пробовала «Фриззе», то просто не жила до этого! Это очень вкусно! — выпалил Эйтри.

— Что ж, — быстро пошла я навстречу мужчинам, чтобы сгладить странное чувство, будто Торренс понял мой интерес к полотну, а точнее тому, что скрыто за ним, — чего же мы ждем?

Распрощавшись с Виком, мы сели на дилижанс до самого центра Хан-Илая и вышли в дорогом квартале, где располагались самые приличные салоны и рестораны города. Само же кафе еще нужно было поискать. Короткая улочка под незатейливым названием «Сладкая» ютилась около выхода в парк, правда нужно было завернуть в тупик и было понятно, что незнающий вряд ли забрел бы сюда специально.

Пожалуй, я понимала, почему Эйтри был в таком восторге от этого места. Красивая, словно сделанная из безе витрина: светлое дерево, пастельные тона, волшебные огоньки – все привлекало внимание к сладкой сказке под названием кафе «Зефир». На красивой глянцевой табличке перед входом я прочитала имя собственника: Эммануэль Зефир. И видя мое лицо с не менее детским восторгом, что читался на лице у Эйтри, Каир прокомментировал:

— Неплохо для провинции?

— Очень! — искренне ответила ему, когда мы вошли, звякнув тонкими гольдскими «флейтами» на двери.

А внутри помещение походило на эльфийский «Белый лес». Колонны в виде светлых деревьев поддерживали свод потолка, в ветвях запутались иллюзорные огоньки, от которых еле-еле ощущался магический флер.

— Каир, уже почти час! Быстрее! — торопил нас полуэльф, спеша к витрине, за которой в сказочном тумане на красивых подставках стояли всевозможные торты с ягодами и сахарными завитками, пирожные с кремом разных цветов, посыпанные сладкими звездочками и искрящимися посыпками, трубочки с глазурью, шоколадные конфеты, зефирки. Наверное, всех названий сладостей я даже перечислить не смогла бы, но оформление и ассортимент поражал воображение своим разнообразием. За витриной стояла улыбчивая нимфа в фирменном платье с вышитым серебристыми нитками зефиром на груди. Почерк эльфийского оформления чувствовался во всем – от завлекающего персонала кукольной внешности с красивой улыбкой, до ассортимента и самого интерьера. Остроухие все любили делать со вкусом и изяществом.

Перед витриной толпились дети с их родителями, и Эйтри чуть не поругался с одной из девчонок-гномок, что тоже тыкала в стекло, выбирая себе лакомство. Грузная мамаша тут же зыркнула на нас с недовольством. А нимфа за прилавком с сахарной улыбкой пожурила торопыжек за следы на стекле, которые тут же очистились магией встроенного артефакта. Вот это сервис!

— Эйтри, идите-ка вы с Айрис за столик, пока он еще свободен. А я все принесу, — сгладил ситуацию Каир.

— Ладно! — понял он, что толпиться здесь и правда не самая лучшая затея. — Мне с шоколадом и ореховой крошкой в этот раз!

— Хорошо!

— Тебе, Айрис, возьму самое вкусное! — подмигнул он мне, на что я лишь кивнула, наблюдая с улыбкой, какой огромный поднос забирает худенькая на вид дриада с мальчиками-близнецами, которые тут же вымазали рот и руки шоколадными трубочками.

Я в целом была не против предоставить ему выбор, так как наверняка они все уже тут перепробовали. Поэтому с чистой совестью оставила очередь и ассортимент за спиной, увлекаемая непоседливым ребенком за столик у окошка, который каким-то чудом оказался свободным. Впрочем, он был в уголке, но не менее уютен и красив.

— А что случится в час дня? — спросила я, устраивая свое пальто на вешалку и помогая разоблачиться Эйтри.

— О, даже не буду тебе рассказывать заранее. Сама все увидишь!

Эйтри сел и нетерпеливо забарабанил ногами по полукруглому диванчику, что опоясывал столик. Затем пытливо посмотрел на меня и прищурился.

— Что? — не выдержала я такого пристального взгляда полуэльфа.

— Вы с Каиром поженитесь? — открыто спросил меня мальчишка, ничуть не стесняясь.

— Почему ты так решил? — спросила я, не сдержав улыбку. Непосредственность мальчишки вызывала только светлые чувства. Хотя моя матушка одернула бы ребенка за неподобающее поведение, считая вопрос бестактным.

— Ну, дядя Каир не водит девушек в «Зефир» и не летает с ними на «Шторме». Это табу.

— Хочешь сказать, что твой дядя делает для меня исключение, а поход в кафе и на дирижабль достаточный повод для свадьбы?

— Чьей свадьбы? — вклинился в разговор вышеназванный мужчина, ставя не менее увесистый поднос, как у увиденной мной дриады.

На нем располагались большие красивые стеклянные чаши в виде рога изобилия с мороженным, облитые сливками, ягодами и сиропами. Мне достался белоснежный с розовым сиропчиком и клубникой, а у мужчин, похоже, были шоколадные «наборы». Я уж молчу про ассорти пирожных и три здоровущих кружки какао.

— Твоей с Айрис! — сдал все карты Эйтри и зачерпнул длинной ложкой здоровенную горку с мороженным, взбитыми сливками и шоколадной крошкой, положив в рот, умудрившись тут же измазаться.

Каир приподнял одну бровь, смотря на меня со смешинкой в уголке губ, а затем обаятельно улыбнулся.

— Боюсь, Айрис еще придется уговаривать, — похоже, вступил в игру Торренс.

— После «Зефира», думаю, точно согласится! — довольно провозгласил Эйтри, размахивая ложкой. Капли мороженного шмякнулись на скатерть, и заботливый дядя Каир поспешил вытереть конфуз племянничка.

— Ну, если твой дядя поменяется со мной мороженным, я подумаю, — подмигнула я эльфенку.

— Не угадал? — спросил Торренс, и я покачала головой. Его мороженное все же было капитулировано в мою пользу, а себе он забрал ванильное с клубникой.

— Я что-то не понял, а зачем ты ее тогда привел сюда, если не собираетесь жениться, а только уговариваться? — прожевал шоколадную трубочку Эйтри, запив глотком какао. Деловитость, с которой он размышлял, была просто неподражаема.

— Видишь ли, дружище, женщины — сложные существа, которые не так просто соглашаются, даже на то, что, возможно, хотят.

На его слова я невольно изогнула бровь, но в диалог встревать не спешила.

— То есть «Шторма» и этого недостаточно? — с искренним удивлением вопросил полуэльф, оглядев гору мороженого перед собой. А затем перевел зеленющие глазищи на меня. При виде его чумазого личика отвечать серьезно на обстоятельные вопросы было просто невозможно, и я рассмеялась. — Это правда?

— Пожалуй, — согласилась я.

— Ну вы женщины и сложные! — резюмировал он и сунул ложку к Каиру в пиалу с мороженным. Тот даже пододвинул ему поближе, чтобы не ляпнул снова.

— Это точно, — согласился Каир, стрельнув в меня лукавым взглядом. — С возрастом, Эйтри, девушкам уже недостаточно просто мороженного и впечатления от летающей машины.

— Да что может быть лучше?! — не понимал он философии женского сердца.

— Ну... мужчина должен проявить себя, так сказать, со всех сторон, беря на себя не только развлекательную функцию, но и роль добытчика, лидера, того, на кого можно положиться. А дальше дать понять любимой, что он может обеспечить ей защиту: физическую, психологическую, материальную, эмоциональную. Еще пару лет и ты поймешь, что женщины очень ценят практичность, — за неспешной философией Каира было интересно наблюдать. Особенно то, как он наставляет маленького эльфенка вполне серьезными вещами, которые пока в силу возраста труднопонимаемы.

— Ты, оказывается, знаток женской психологии, Каир.

— Я много в чем разбираюсь, — подмигнул мне женский угодник, и я покачала головой, не сдерживая улыбку.

За разговорами время пролетело незаметно, и резные часы из белого дерева пробили пять после полудня. В тот же миг освещение убавилось, добавляя яркости волшебным огонькам. В зал вышла нимфа, что стояла у прилавка и поставила по центру странного вида конус, из которого заструился поток света. Девушка стала плавно водить руками, делая пассы, сплетая заклинание. И из этого света появилось существо. Светлый контур, точно кистью художника, вывел тело, крылья и голову. Зверюга дыхнула ненастоящим огнем и изобразила рык. Дракон — узнала я. Взмах, и он облетел весь зал под охи и восторженные взвизги детей.

— Хватай! — засмеялся Эйтри, выпрыгивая с места, пытаясь коснуться магии рукой. Но сотканный зверь лишь пошел рябью, не развеявшись. За ним, мотая орлиной головой, клекотал грифон и бил копытом изящный единорог.

Я улыбнулась, следя за появляющимися магическими созданиями и поймала теплый взгляд Каира, наблюдавший за мной. Почему-то такой пристальный взгляд смутил, но я искренне разделяла восторг маленького эльфенка. Нимфы действительно были талантливыми к подобного рода магии.

Когда мы вышли из кафе, Эйтри только и говорил о маге иллюзий.

— Вот бы также сплетать драконов! Каир, представь, я веду «Шторм» и рядом летит огромная махина, распугивающая врагов!

— Каких врагов, Эйтри? — усмехнулась я, ожидая, пока Каир купит билет в парк, часть которого была оборудована под развлечения.

— Чтобы ты понимала, вокруг полно недоброжелателей, Айрис.

— О, расскажи мне, — улыбнулась я воинственному малышу, чуть к нему наклонившись. У Эйтри было донельзя миловидное лицо и большие глаза с густыми ресницами, как у девчонки. Но его серьезность и стремление быть взрослым умиляли.

— Ну как, все хотят отжать наши территории, — умничал маленький эльфенок.

— Это тебе дядя Каир так сказал? —посмотрела я на Торренса, но тот лишь помотал головой, улыбаясь.

— Я прочитал это в сегодняшней газете, между прочим. Или ты думаешь, я смотрю только книжки с картинками? — возмутился почему-то Эйтри и приподнял бровь, как делал Торренс-старший. Почему-то это насмешило еще больше. Малыш в точности копировал мимику своего товарища.

— Судя по всему твой дядя таскает всякую макулатуру, — вмешался Каир.

— Разве соседние страны не хотят нас завоевать?

— Вероятно. Но в политике все намного сложнее, малыш.

— Вот если бы у меня был дракон, то все бы решилось довольно просто, — фантазировал эльф, пока контролер проверял наши билеты.

— Ну, есть еще виверны, — вспомнила я своих «любимых» созданий.

— Ви-ве-е-рны. Точно! — проследил Эйтри за тележкой со сладостями, на что я лишь хмыкнула. Ведь мы только что объелись сладкого. Но, похоже, для эльфенка пуд мороженного — это лишь разминка. — Мой приятель Шино говорит, что катался на потомке драконов. Думаю, он врет.

— Почему? — удивилась я.

— Виверны — животные аристократов и богатеев. А Шино ходит в рваных штанах второй год, — сдал своего друга Эйтри. — А ты летала на виверне, Айрис?

— Летала, — вспомнила я свой опыт полета, на что Каир наградил меня заинтересованным взглядом, а эльфенок округлил глаза:

— Ты умеешь управлять ездовым драконом? Отпа-а-ад! Каир, ты слышал?!

— Слышал, — улыбнулся мужчина.

— Нет, управлять не могу, — рассмеялась я.

—Все равно круто! — дал свою оценку Эйтри и с восторгом подбежал к огромному шатру, рядом с которым в клетке сидела вроде бы лиса, но с тремя хвостами. Он показывал пальцем на чудо-зверя. Каир показал большой палец и повернулся ко мне.

— Где же ты успела оседлать дракона, госпожа чародейка? — полюбопытствовал мужчина, следя краем глаза, чтобы малыш не влез к странному созданию внутрь ограждения, так как руки уже были там.

— В прошлой жизни, — улыбнулась ему.

— Расскажешь?

Я задумалась, стоит ли вообще открывать ларец с воспоминаниями? Обратилась внутрь. Мне хотелось доверять ему и даже, возможно, действительно чего-то большего. Вопрос только — чего?

В этот момент зажглись теплые огоньки, развешанные на деревьях и ларьках. Уютно запахло горячим клюквенным морсом с медом и пряностями. Яркие краски, легкая музыка и детский смех, доносившийся со стороны аттракционов и шатров с активностями располагал к приятному времяпрепровождению.

Рассказывать о несостоявшемся женихе почему-то не хотелось, но сердце шептало об откровенности и доверии, поэтому я решила приоткрыть завесу.

— Когда я училась, то мои друзья играли в команде Стихий.

— Интересные у тебя друзья. Где же ты училась?

— Решил узнать обо мне больше, мой бессердечный друг? — усмехнулась я сказанным когда-то им же словам.

— Считаешь меня другом? — подавил он улыбку, намекая на совершенно недружеские поцелуи.

— Думаю, людям сначала стоит узнать друг друга. И довериться. Это важно. По крайней мере для меня.

— Ты права — это важно, — его лицо сделалось на секунду серьезным и задумчивым. А потом он внезапно остановился около красивой арки с цветущим вьюном. Розовые цветы источали еле уловимый аромат. Должно быть, это чисто гольдское растение, поскольку в широтах моей родины я никогда не видела подобного. Теплая ладонь огладила мои пальцы.

— Все в порядке? — заглянула я к нему в глаза. Мне казалось, что он крутит какую-то мысль, но не произносит ее.

— Да. Я...

— Смотрите! — прервал его Эйтри и, подбежав, раскрыл ладошку со старинными монетами разных стран. Он аккуратно перебрал их пальчиком. — Я выиграл их на стрельбище! — и с таким ожиданием похвалы посмотрел на своего друга, что невозможно было этого не заметить.

— Здорово, малыш. Ты молодец! — проговорил Каир, потрепав того по макушке, взлохматив светлые волосы.

— Пойду сделаю их еще раз! — скорчил воинственную гримасу Эйтри и, засунув «сокровища» в карман, целенаправленно направился в сторону стрельбища.

— Ты говорил, — вернулась я к начатому.

— Да, — он замялся, но продолжил и, казалось, не совсем то, что думал. Хотя, может мне показалось? — Хотел просто узнать о тебе больше. Не это ли путь к доверию? — вернул он уверенность в тоне и посмотрел на меня лукаво. — Или это секрет?

— Секрет... — повторила я, вспоминая доводы Далла, но почему-то хотелось открыться. Надоело лгать и придумывать легенды. Наверное, человеку нужно все же хоть иногда рассказывать кому-то о своей жизни, впечатлениях. Просто вспомнить о прошлом, которое воскрешает приятные эмоции, пусть даже где-то и сложные.

Он уловил заминку и предложил:

— Давай так, — подошли мы к одному из ларьков, где нужно было кидать мячи и сбивать деревянные «пирамидки». — Кидаем по очереди, если попадаю, отвечаешь на мой вопрос, если я мажу, то отвечаю я.

— Идет. Но я оставляю право на молчание.

— Договорились.

Мужчина кинул монету лавочнику, и молодой парень быстренько организовал нам шары. Торренс замахнулся и, естественно, сбил полагающуюся пирамидку. Кто бы сомневался.

— Ответишь?

— Я училась в Даркмурте, Каир, — открыла ему часть своей истории. Не знаю, почему решилась. Возможно, устала, что не могу никому довериться? На этом брови его поползли вверх.

— Так ты умница? Или сбежавшая аристократка? — хмыкнул он, но за шутливым тоном крылся интерес. По всему выходило, что и он слышал о знаменитой академии колдовства. Еще бы. Она считалась лучшей среди первых.

— Просто человек. Поступила сама, если ты об этом. У меня сильный дар, — избежала я ответа на провокационный вопрос.

— Слышал уже, — намекнул он на Рию. — Почему ты не в Россарии? Что ты делаешь в Мангольдии? Обычно такие, как ты, потом получают хлебное место. Не закончила? — он посмотрел на мои руки, но плащ скрывал запястья. Каир был достаточно внимательным и не мог не обратить внимания, что на мне нет метки оформленного дара. После обучения выпускникам ставится эмблема, говорящая о силе и оконченном заведении. На мне стояла такая, но она была скрыта далловским зельем.

— Кажется, тут вопросов на целого зайку, — кивнула я на сшитую из рогожки игрушку с длинными смешными ушами и глазами-пуговками, что давали как приз за десять сбитых мишеней.

И Каир, подкинув мяч, сбил еще три пирамидки.

— Ответишь?

— Да, но очередь моя, — улыбнулась я на его желание узнать как можно скорее ответы на возникшие вопросы. Он уступил мне место изящным жестом, и я сбила еще две пирамидки из деревянных цилиндров. Не он один умеет метко бросать. А когда в твоей руке горящий огонь, то тут нужно быть по-настоящему метким. Иначе, не ровен час, подпалишь не то, что хотел.

— У меня есть вопрос, но я бы задала его лично, — посмотрела я на держателя «аттракциона». Тот хоть и сидел в паре метров от нас, но наверняка слушал. Каир приблизился ко мне ухом, и я тихо проговорила.

— Как открылся твой дар? Марко сказал, что ты новообращенный.

— Марко, — сощурился он. — Что он еще тебе сказал?

Я уловила это витающее в воздухе соперничество. Оно длится уже где-то месяц. Мне было совершенно непонятно, чем оно должно закончиться, но, вероятно, меня ставили перед выбором. Пришлось пожать плечами. Хотя внутри я понимала, что определилась. Вот только по плотно сжатым губам мужчины было очевидно, что ему это неприятно.

— Про тебя ничего такого. Не думаю, что он из тех, кто сплетничает про брата.

— Что ж, и я не буду, — он подкинул шар в руке и сбил оставшиеся пирамидки. Кажется, ему что-то не понравилось. Хотя я и так догадывалась что. Вряд ли это добавляет гармонии в их отношениях, что они ухаживают за одной девушкой. Но и я не стану лезть, подогревая. Раз решили соперничать — пусть. Единственное, что я могла — это дать понять ему, что не о чем злиться. Думаю, мой выбор нелогичен и странен. Но чувства в целом считаются иррациональным проявлением человека. Чем он руководствуется? Загадка. Но мне хотелось позволить себе немного любви. Совсем чуть-чуть. Кажется, я сказала любовь? Наверное, показалось.

Нам выдали игрушку как победителям. Каир аккуратно перебрал смешные уши зайке и отдал ее мне. Один глаз, кажется, был пришит чуть ниже.

— Безделица, — окинул он придирчивым взглядом не слишком аккуратно сшитую, но милую вещь. — У меня есть кое-что получше. Идем, — он взял меня за руку и повел в сторону беседки, откуда открывался вид на ночное озеро, по которому курсировали остроносые лодки с бумажными фонариками разных цветов.

— Ты не ответил, — напомнила я, пока мы шли мимо шатров.

— Не знаю почему, но все произошло уже во взрослом возрасте. Если ты говорила с Марко, он, наверное, сказал, что я не так давно познал источник, — он понизил голос. Мы оба понимали, что в свете последних событий о магии стоит говорить с большой осторожностью. Когда мы приблизились к беседке, то вторая ее часть, оказывается, являлась мостиком, где была пришвартована лодка. Похоже, Каир все продумал. — Мужчины, как ты понимаешь, иногда рискуют и вот, когда я оказался на грани смерти, то дар открылся, спалив все в радиусе нескольких метров.

— Так ты задира? — попыталась я угадать, что же произошло.

— Я не лезу на рожон, но иногда моя деятельность связана с риском.

— Это ведь не горшки. Расскажешь правду?

— Обязательно, — он заправил мне прядь за ухо, оказавшись близко. И достал из кармана что-то блестящее, сбив меня с мысли. Когда он раскрыл ладонь, то на ней лежала серебристая цепочка с той самой жемчужиной элементалей. Зажатая в раковине из драгоценного металла, она переливалась перламутром и особым ни с чем не сравнимым светом. Кажется, он сдержал слово, и подарок теперь не потеряется. Он ждал моей реакции. И я не заставила ждать — губы расплылись в улыбке. — Наденешь? — я кивнула, в груди что-то потеплело. Ноги сами развернули меня. Я аккуратно приподняла волосы. На грудь легла горошина, и она тут же нагрелась от тепла тела, а кожу коснулись еле уловимые поцелуи. Я прикрыла глаза, позволяя себе просто насладиться моментом. Сколько можно бегать? Хочется просто быть, вдыхать саму жизнь, пить ее жадными глотками, не думать о последствиях, не пугаться шорохов и погони. А вот так просто ходить на свидание, есть вкусности, смеяться и не думать о завтрашнем дне. Так хочется, чтобы было все просто. Затем он остановился и вдыхал влажный воздух, запутавшийся в волосах. Я смотрела на разноцветные огни, мелькающие на поверхности воды, и грелась душой о человека рядом. Когда же ты успел, Каир? Так согреть меня?

— Знаешь, мне хорошо с тобой, — прошептал мне в макушку Каир, сильнее прижимая к себе. Мы забыли про вопросы и ответы. Это ли важно?

— И мне, Каир.