Веселье Для Девушки, Которая Не Собирается Обнажаться
Веселье Для Девушки, Которая Не Собирается Обнажаться
Это было жутко. Окрашенные ими вчера волосы не только снова вернули свой белый цвет, но и количество их увеличилось вдвое.
Алекса нахмурилась.
– Это реально раздражает, – сказала она.
– Но это не твоя вина, – добавила Алиса, осуждающе глядя на Кристину.
Они помогали Кристине подготовиться к свиданию, поскольку решили между собой, – Кристину даже не спрашивали – что нет ничего лучше, чтобы оправиться от травмы в результате обнаружения половины мертвой девушки, чем свидание с целым и живым парнем.
– Тут ничего не поделаешь, – устало сообщила Алекса. – Ты уже придумала, в чем пойдешь?
Кристина показала им, во что собиралась нарядиться, и получила сиюминутное и синхронное «нет».
– Эти джинсы слишком... пугающие, – утешительно произнесла Алекса.
– А рубашка больше в стиле церковного пикника, чем в стиле дикой богини секса, – заявила Алиса.
– Я не уверена, что стиль дикой богини секса мне подходит, – сказала Кристина.
Но они ее проигнорировали; на самом деле, они спросили ее исключительно из вежливости – они сами принесли то, что она должна была надеть.
– Мне нравятся эти джинсы, – сказала Кристина.
– Конечно. Если ты собираешься выглядеть милой на чьей-то картине, – сказала Алиса.
Алекса положила на кровать футболку цвета розовой глазури с имитацией брызг.
– Я... я не могу это надеть, – произнесла Кристина.
– Кристина, не будь занудой, – сказала Алекса.
– Я не могу это надеть, – повторила Кристина.
– Кристина, мы только... сука!
Алиса сильно ущипнула Алексу за локоть и взглядом указала на Кристину. Ее лицо было бледным.
– Ладно, – сказала Алекса. – Все хорошо, милая.
Они выбрали свитер кремового оттенка, который, после небольшого обсуждения, оказался вполне сносным, решили они, если первые полчаса она будет строить из себя стервозную сучку. А затем, объединив усилия, попытались втиснуть Кристину в выбранные ими джинсы. После вернулись к ситуации с волосами. Процесс был чужд и таинственен для Кристины. Она не была посвящена в практический смысл странного и перевернутого с ног на голову предприятия «Стать Девушкой», в котором, казалось бы, естественные вещи, например, обсуждение сибирских тигров, о которых ты узнал по каналу «National Geographic» неожиданно являются странными. Но совершенно странные вещи, такие, как раскрашивать свои веки карандашом, были для них полностью нормальными, и не было конца впечатлению, что это все продукт дотошных усилий близнецов, которые они так легко и прекрасно изображали, чтобы казаться женственными. Но это работало – они всегда были такими, такими красивыми.
В семь часов заехал Тайлер и повез ее на роликовый каток. Изначально Алиса объявила этот план глупым и детским, но Алекса подумала о нем и заявила, что он открывает возможность подержаться за руки, что с виду, может, и кажется детским и глупым, но внутри несет в себе музыку для размышлений о чем-то более серьезном. Кристина не стала вставлять, что она любит кататься на роликах.
На коньках Тайлер был очаровательно неуклюж, и это успокаивало часто бьющееся сердце Кристины. Он сказал, что не стоял на коньках много лет, и когда они вышли на каток, он качался взад и вперед, стараясь удержать баланс, и вскидывал руки вверх при каждом гипотетическом шансе упасть.
– Держись, – сказала Кристина, протянув ему руку.
– Уверена? – спросил Тайлер. – Если я упаду, то и ты упадешь.
Она отметила: его ладонь была такой же влажной, как и ее. Ну и ну!
Тайлер и Кристина впервые сблизились во время занятия в классе драме, когда стали партнерами для зеркальной игры. Тайлер был долговязым парнем, состоял сплошь из локтей и коленей и был звездой на комедийной сцене старшей школы Хемлок Гроув. Когда Кристина пропустила несколько дней учебы, он занес ей диск с первым сезоном сериала «Хор». В нем не было ничего привлекательного, кроме факта, что он другого пола; когда они переобувались на катке, Кристина заметила, что его мизинец проглядывал через дырку в носке, и как мило он пытался это скрыть.
Они проехали мимо дамы на последних сроках беременности, в коротких джинсовых шортах, и молодого парня в зеленой футболке, рассекающего со скоростью молнии.
– Я рад, что тебе лучше, и вообще, – сказал Тайлер.
– О, я в порядке, – ответила Кристина, показывая напускную беспечность.
– Хорошо выглядишь, – произнес Тайлер, и Кристина покраснела.
Беременная женщина сделала пируэт, и Кристина увидела у нее длинную крысиную эспаньолку, и поняла, что это вовсе не дама, а мужчина, одетый как женщина и прячущий свой пивной живот.
– Привет, сестра! – сказал Тайлер, и Кристина засмеялась, близняшки проинструктировали ее смеяться над всем, что бы он ни сказал. У нее были свои сомнения на этот счет, – казалось, такое поведение заставит человека чувствовать себя цирковым клоуном – но близнецы оказались, как обычно, правы: она заметила, что, чем больше она хохотала, тем более довольным он выглядел .
Через несколько минут каток потемнел, и медленно опустился диско шар. Время для парочек. Заиграла песня Мадонны. Другие посетители взялись за руки.
– Теперь я не единственный, кто выглядит, как идиот, – сказал Тайлер.
Когда ты зовёшь меня по имени, это молитва.
Его пальцы сжались сильнее. Просто случайность, или он специально?
Стою на коленях, хочу забрать тебя туда.
Движения его ног перестали быть такими идиотскими и дергающимися – вошли в ритм вместе с ней. Они сделали полный, гладкий круг.
– Ты справляешься, – сказала Кристина, имитируя воркование, которое, как она подумала, близняшки точно бы одобрили.
– Упс, – произнес Тайлер. Его левая нога сбилась с ритма, и он упал, растопырив ноги, и Кристина тут же рухнула на него сверху. Это был первый раз, когда она чувствовала под собой тело парня, твердое и теплое. Она отметила про себя записать позже ощущения; бедный невинный мальчик, он и понятия не имел, что станет жертвой каталога впечатлений начинающего писателя! Затем она поняла, что, скорее всего, нужно с него встать, возможно, ему очень больно. Но он смеялся через гримасу и какой-то «мудрый» парень прокричал, чтобы они сняли комнату, а Тайлер сказал:
– Предупреждаю тебя.
Когда они закончили кататься, он спросил ее, чем бы она хотела заняться, на что она пожала плечами. Ей можно было не возвращаться домой еще час.
– Мы можем просто, ну, решить это в машине, – произнес Тайлер, надевая ботинки.
Кажется, уже решили, подумала Кристина и, потянувшись, схватила его за мизинец, выступающий в дырке носка.
– Этот поросенок пошел в магазин, – сказала она.
Они поехали к обрыву, возвышающемуся над рекой.
– Хочешь чего-нибудь? – спросил Тайлер, произведя на нее впечатление рыцаря.
Она ответила: – Вишневую колу, если можно.
Он вышел наружу, но не закрыл за собой дверь. И она полсекунды беспокоилась, не будет ли грубо, если она сделает это сама, но машина была припаркована в тени ближайшего фонаря, и одного взгляда в темноту хватило, чтобы захлопнуть дверь и нажать на кнопку. Простая предосторожность; здесь нечего бояться.
– Напоминание, что тебе нечего бояться – это Стратегия Позитивного Мышления, – сказала она себе.
Ее руки не лежали на месте в ожидании, поэтому она опустила козырек и посмотрела на себя в зеркало. Катание на коньках растрепало волосы, но вместо того, чтобы поправить прическу, она решила, что ей это нравится – вместе с белыми прядями получился очень привлекательный эффект. Даже жесткий в каком-то смысле – словно выпустили из клетки дикое животное, не зная о последствиях! Так ли это? На самом деле, она, скорее всего, просто выглядела уставшей. Неожиданно, что происходило достаточно регулярно, она возненавидела близняшек. О чем они думали, отпустив ее сюда одну? Как же она хотела, чтобы сейчас они оказались с ней.
Кто-то дернул ручку дверцы, и она удивленно встрепенулась, но, конечно же, это был Тайлер, который открыл дверь и протянул ей вишневую колу.
– Напугал тебя, – сказал он.
Они сидели, глядя через ограждение. Темные верхушки деревьев на холмах на противоположном берегу смахивали на ощетинившуюся шерсть зверя, а мерцающая река – на высокую женщину в черном, блестящем платье.
– Здесь очень красиво, – заметила Кристина, сжав бутылку обеими руками и спрятав их между коленей, чтобы скрыть свою нервозность.
– Я знал одного поклонника кладбищ, – сказал Тайлер, кивнув на магазинчик. – А теперь там работает какая-то толстуха. Скорее всего, ее подруга с «Фейсбука» только что ее бросила.
Кристина кивнула. Сейчас ее основная задача ждать и смущаться, так мало, насколько это возможно. Но ждать чего? Ее живот сильно напряжен. Она знала, чего обычно ожидают парни в подобных ситуациях, но находясь в ней сама, не имела ни малейшего представления, чего он ожидает. Раньше она говорила себе, что готова на большее, чем кто-либо мог от нее ожидать, но теперь, когда этот большой, теплый чувак занимает все пространство рядом с ней, ей стало страшно. Может ли это быть настолько же приятным, насколько невыносима эта напряженность?
Они сидели и смотрели через лобовое стекло. Полумилей вниз по реке зиждились остатки Замка Годфри, его желоба и печи придавали схожесть с кошмарным аттракционом ужасов.
– Я была там однажды, – сказала Кристина, указав на завод. Начала разговор, потому что просто сидеть здесь, не произнося ни слова, казалось миллисекундой, похожей на то, когда, после визга шин, не знаешь, последует ли столкновение, и эта миллисекунда все тянулась и тянулась.
– Правда? – спросил он.
– Мы с друзьями как-то гуляли по железной дороге и забрели туда.
– Как там, внутри?
Большим пальцем она протерла влагу с запотевшей бутылки.
– Он... такой большой. И такой пустой. Кроме огромного котла, в котором варили сталь. Он похож на большое черное яйцо с отверстием наверху, он до сих пор лежит там на боку. Наверное, он проклят или типа того. Потому я решила проверить, изнутри. И засунула туда голову.
– Засунула голову?! – сказал он.
– Ну, знаешь, – сказала она беззаботно. – Просто собирала материал.
– Ты действительно хороший писатель, – восхищенно заявил Тайлер.
Она не стала упоминать, что несколько недель после этого не могла спать без ночника, что она никогда не чувствовала такой ненависти и не понимала жестокость близнецов больше, чем тогда, когда они позволили ей это сделать, когда знали, что она сделает, потому что они хотели от нее этого.
Тайлер кивнул. Он вспомнил о своем коротком опыте встречи с Литой и о том, что никогда не мог понять, был ли связан с ней тот букет оторванных кукольных голов, прикрепленных к пластиковому цветочному стеблю, в ночь премьеры прошлой весной.
– Эти Годфри, – сказал он. – Тебе повезло, что та слоноподобная девочка не выпрыгнула и не съела тебя.
– Шелли нормальная, – осуждающе ответила Кристина. Она была удивлена и обрадована собственным заключением, что пришла на защиту другой девушки.
– Я не имел в виду ничего такого, – сказал Тайлер.
– Все в порядке, – произнесла Кристина. – Я просто не знаю, может, мы ее... достали.
Они молчали. Затем, без предупреждения, он потянулся и дотронулся до ее белой пряди. Она вздрогнула. Он убрал руку.
– Прости, – сказал он. – Я... подумал, это круто.
– Все хорошо, – ответила она. – Хорошо... прости. Ты... и должен был.
Она нервно дотронулась до волос. Он тронул свои в том же самом месте. Она поняла, что он играет в зеркало. Засмеялась и подыграла ему. Чувствуя себя более спокойно, она изобразила руками, будто играет джаз, он повторил. Он вытянул губы. О, он сделал это! Она вытянула свои. Он приблизился, она тоже. Она ощутила сладкое дыхание и почувствовала неопытные мальчишеские губы. Мягкую настойчивость его губ. Влажных, двигающихся губ.
Он издал звук, нечто среднее между выдохом и стоном, и не заметил, как растопырились пальцы на обеих ее руках, как она прижала свои руки по обе стороны его лица и полоснула ногтями, затем отпрянула к дверце, выскочила из машины, упав на тротуар, и кричала, кричала, кричала.