Инстинкт.

«Характеристики плода отличаются от объекта под номером 14. 32. 5.
Регенерация 100%
Разум 100%
Сила 100%
Адаптация 96%
Работа мозговой системы 100%
Внушаемость 97%
Логика 89%
Клетка N.LL.O. Не искажена.»

Из документов объекта 15.33 .7.

Эриса.

Будто в бреду, я поднимаюсь по железной лестнице, мои ноги такие тяжелые, мне кажется, что к ним приковали гири по двадцать килограмм, но я почему-то не сдаюсь и иду все выше и выше, там, вдали мерцает белый свет, к которому я так стремлюсь, но мне не суждено дойти, ведь я оступаюсь...Страх падение выбивает воздух из легкий, но я не слышу свой крик, почему я не слышу его?
Зажмурившись, я готовлюсь к удару о землю, но падаю в холодную воду. Страх скребется по позвоночнику, а адреналин накатывает волна за волной.
Мне приходится приложить усилие, что вы встать и, черт, меня удивляет тот факт, что воды всего лишь по колено. Как я тогда выжила? Я поднимаю голову, что бы прикинуть высоту с которой упала, но лестницы больше нет, как и света, лишь высокие потолки старого промышленного здания.
Это сон? Или воспоминание?
Я смотрю на свои руки, а вода в которой я нахожусь краснеет, как в день испытания «Глубина». Меня охватывает паника и я пячусь назад. Мне нужно выйти,  найти выход.
«Ты куда, Эриса?».
Заговорил голос в голове.
—Да заткнись ты!—истерично кричу я и оступаюсь. Я больно плюхаюсь на пятую точку и эхо шлепка мчится табуном по  большому помещению.
«Эриса....»
Шипит голос, зазывая меня.
—Заткнись!—я хвастаюсь за голову, которая постоянно болит, постоянно разрывается и будто не принадлежит мне.
«Я иду к тебе, Эриса. Я иду».
Животный страх, желание убежать, спрятаться, ощущение безысходности и слабости... Меня накрывают эти ужасные ощущения, ломая меня изнутри, превращая в ребенка, который хочет укрыться от всего мира...
«Эриса»...
Будто напоследок говорит монстр внутри меня, будто предупреждает, что собирается выйти наружу и, дьявол, я чувствую его присутствие.
Открыв зажмуренные глаза, я увидела, как черная фигура вынырнула из красной жижи.
—Ты не помнишь меня, Эриса?—спросила девушка, полностью покрытая кровью.
—Что ты такое?—дрожащим голосом спросила я, но девушка, лишь зловеще улыбнулась и направилась ко мне. Я не помню, что бы хоть раз в жизни, испытывала такой ужас. Неодолимый, всепоглощающий, смертельный.
—Подумай, Эриса,—девушка все приближалась,—чего ты боишься больше всего?—в голове крутились множество ответов.—Отвечай!—крикнула она и я запаниковала.
—Остаться одной.—Полушепотом ответила я.
—Вранье!—ее пасть изогнулась в неестественной улыбке.—Ты потеряла Киригана, но встретив его снова, легко переступила, ради себя. Хантер и Тори погибли, но ты даже не заплакала, Эриса, тебе не важны чувства людей, тебе плевать на одиночество, потому что ты всегда была одна.
—Мне не все равно на них!—кричу я и слезы катятся по моим щекам.—Я оплакиваю их! Оплакиваю!—будто маленький ребенок, говорю я.
—Нет, Эриса, не оплакиваешь,—я уперлась в стену, а существо приближалось.—Ты замуровала их, так же как и всех с кем когда-либо была близка.—Вода начала прибывать, но мне так и не удавалось заставить себя встать.—Думай еще!—рявкнула она и мне пришлось отвечать.
—Смерти?—словно мышка пропищала я.
—Глупости!—девушка ударила по колонне рядом и с потолка посыпался бетон, я накрыла голову руками, прикрывая себя от больших камней.—Ты жаждешь смерти, Эриса, ты окружена ей. Ты несешь смерть, девочка, ты обладаешь ей, а не боишься ее.—Мне было тошно от каждого ее слова, было тошно от правды, которую она говорит, неужели? Неужели этот человек, про которого она говорит... неужели я настолько плоха?
—Еще Эриса, подумай, подумай, чего ты так боишься. Подумай, от чего твое сердце замирает, от чего ты чувствуешь безысходность. Хочешь узнать кто я? Так вспомни, чего именно ты боишься больше всего на свете? Что единственное, ты не можешь преодолеть?—девушка смеется.—Из какой клетки нет выхода, Эриса?
И тут, словно наваждение ко мне приходят воспоминания, перемешанные с ведением, в котором я сейчас нахожусь. Когда я встаю на ноги, я вижу помещение лучше. Под большими прожекторами стоят люди. Мой взгляд мечется из стороны в сторону. Я помню их крики, помню их запах, помню... я замираю, заметив игрушку под прожектором, коричневого медвежонка. К горлу подкатывает ком, пока я медленно подхожу к нему. Я колеблюсь всего секунду, прежде чем взять его в свои руки, но стоит мне коснуться игрушки, как она становится мокрой и тяжелой от крови, которая пропитывает ее. Вспышка и я вижу девочку, стоящую передо мной с этим самым медвежонком. Вспышка и хозяйка с игрушкой лежат на полу, разорванные, бездыханные. Вспышка и я чувствую их кровь на своих руках. Горькие слезы, перемешанные с чувством вины, падают мне на ладони, размывая алые пятна. Это сделала я... это была я...
—Чего же ты боишься больше всего, Эриса?—прожекторы исчезают, остается лишь девушка, пропитанная кровью.—Чего?—спрашивает она и теперь я знаю ответ.
—Себя.—Стоит мне произнести это, как я понимаю, что этот монстр, эта ужасная дьяволица, преследующая меня, пугающая меня, она—это я.—Я боюсь себя.—Произношу я и дотрагиваюсь до зеркала перед собой, которое разлетается на миллионы осколков. Дыхание прерывается, а сердце бешено бьется и я просыпаюсь.
Вскочив с кровати, я не сразу понимаю где именно нахожусь, но позже, воспоминания нагоняют меня и от этого не становится лучше. Я вспоминаю, что нахожусь в бункере на горе Аввим. Мои глаза бегают из стороны в сторону, я снова проткнута иглами, снова нахожусь в медицинской комнате. К моей руке протянута капельница с красной жидкостью, я готова поклясться, что эта та синтетическая кровь, которой нас откармливали в академии.
Я вырываю иглы из своей кожи и первым делом осматриваю себя, на мне надета медицинская ночнушка грязно-голубого цвета, ужасно неприятная к телу, но не это главное, я поднимаю ее, осматривая живот, который полностью затянулся, оставив новые шрамы. Такими темпами, я буду похожа на Франкенштейна. Отодвинув занавеску, я вижу зеркало, к которому хочу подойти, но едкий страх охватывает меня и я останавливаюсь. «Это сделала я...». Но что именно? Когда я успела убить их всех? Я заглядываю в железный шкаф, немного покопавшись, я вооружаюсь стальными ножницами, которые слишком крупные для медицинских, но подстать портновским. В этой каше, возникшей в моей голове, я понимаю лишь одно, мне намерено стерли воспоминания, кто это сделал, я понятия не имела, но знала, что если подам виду, если покажу, что со мной что-то не так, тот человек, который сотворил это со мной, может либо провернуть такое еще раз, либо заставить молчать меня по-другому.
Конечно, возникал вопрос, почему мне надо было стирать воспоминания и я не сомневалась, что это были именно они, не ведения, не сон, а воспоминания. Слишком четкие, слишком жуткие, но, по-видимому, очень важные, раз от них захотели избавиться. Меня пугал тот факт, что часть моей личности пропала, но я даже не понимала какая, если судить по прошлому, я помнила все, кроме той недели после «Коридоров», того времени, когда меня обратили. Что-то случилось в этот период?
Не суть, я отрезаю длинную ночную рубашку, сковывающую мои движения. Главное было то, что я вспоминала, пусть даже и болезненно, и если для того, что бы заполнить свои пробелы в памяти, мне нужно какое-то время не рубить с горяча и  хитрить, я была к этому готова. Медленно, я открыла дверь и вышла в большой холл, выложенный бетонными плитами и в отличие от всех остальных бункеров, здесь, в больших вазах стояли цветы. И если ни Демид, ни Кай, не планируют отвечать на мои вопросы, значит мне остается получить ответы не задавая их.
Позади себя, я услышала шаги, перехватив ножницы удобнее, я приложилась к человеку позади себя, но разглядев девушку, к горлу которой я прижала ножницы, во мне перемешались страх и радость.
—Эриса!—крикнула испуганно Элизабет, а я тут же отошла на шаг.
—Прости, я думала... или, черт,—запнулась я,—ты жива.—Облегчено выдохнув, я обняла мою хорошую знакомую.
—Я очень рада тебя видеть, Эриса.—От Эли пахло хлоркой и мускусом.—Я вышла на минуту, а ты уже запланировала переворот?—посмеялась девушка, а меня охватила волна сомнения, ведь они не те, кого я знала? Так ведь?—Это все не важно!—будто спохватившись вспоминала Элизабет.—Быстро назад!—она практически запихнула меня в комнату и я испугалась. Меня никто не должен видеть? Может дело в камерах? Может Эли не работает на них...—Мне срочно нужно взять у тебя анализы,—я посмотрела на девушку, копошившуюся в бумагах, похоже, ее волнения не было связано с врагами и бунтами, оно было связано с тем, что я ее пациент и, я пригляделась, не слушая ее возмущения по поводу того, что я выдрала иглы, еще, я была ее другом, за которого она переживала.—Ты проспала всего сутки. Ты не могла проспать всего сутки.—Говорила себе под нос Эли.
—Теперь спать сутки норма?—пытаясь разрядить обстановку, говорю я.
—Я вкачала в тебя лошадиную дозу успокоительных,—Эли проверяла какие-то ампулы,—ты должна была спать еще дня два.—Я послушно сидела на краю кровати, ожидая, пока она закончит.—Может партия бракованная.—Продолжала она, роясь в столе и ящиках.
И пока она причитала, в комнату зашла знакомая мне женщина, та, что назвалась моей тетушкой. Моя спина натянулась словно струна, а руки сжались в кулак.
—О,—удивилась Эли,—здравствуйте, мэм.
—Привет, Элизабет, как продвигаются дела?—женщина сладко улыбнулась, а глаза Эли засияли.
—Все хорошо, мэм. Я могу прислать отчет сегодня ночью!—Эли говорила с ней так, будто женщина, как минимум, спасла ей жизнь.
—Это подождет, Элизабет, ты пропустила обед, иди в столовую.
—Мне надо проверить Эрису,—защебетала подруга.
—Насколько мне доложили,—теперь, полный теплоты взгляд был обращен на меня,—Эриса в норме, да настолько, что выпрыгивает с ножницами из комнат и нападает на моего любимого гения медицины.
—Но...—хочет еще раз сказать Эли, но передумывает и направляется к выходу,—увидимся позже, Эриса.—Потом, она в знак прощания кивает головой женщине и уходит.
—Я принесла тебе вещи.—Моя названая тетя, укладывает стопку черного цвета на кровать рядом со мной.—Переодевайся и выходи ко мне, сходим в одно место, а потом я провожу тебя до столовой и мы подумаем, кто устроит тебе экскурсию.
Ее тон был мягким, но при этом не принимал никакого неповиновения и меня это насторожило. Она, либо хороший лидер, либо очередной диктатор с маской милосердия. Но, признаться, это работало, ведь я не стала ей перечить, я натянула на себя черные объемные, с большим количеством карманов джинсы. Они были потертые и это напоминало о моем положении, не стоит ждать мне маникюрного салона, новеньких платьев и привычного мне макияжа. Даже грезить об этом не стоит. Следом, я надела узкую майку, из которой, слишком нагло вываливалась моя грудь. Все же, я решилась подойти к зеркалу, мои волосы были заплетены в две косы, но я решила их распустить, что бы прикрыть плечи. Сегодня я не хотела лишнего внимания, хотя, была уверена, что мне его не избежать.
—Ладно, Эриса, давай сделаем это.—Я побила себя по щекам, приводя в порядок после последних событий. Мне нужно вести себя, как будто, все хорошо, иначе, я никогда не доберусь до правды.

Я вышла в уже знакомый мне холл и мой взгляд снова приковали зеленые растения.
—Думаю, тебе понравится наша оранжерея, Эриса.—Ответила мне женщина, видимо, проследив за моим взглядом.Проницательно с ее стороны.
—Кто вы такая?—я впервые заговорила с ней.
—Меня зовут Диана Романова, я сожалею о твоей утрате.—Проходит лишь мгновение, но в голове появляются мои друзья, я с трудом сглатываю комок.—Ты сможешь отомстить их убийце, нам повезло, что он в наших руках.—Я понимаю, что она говорит о Кае, но мои инстинкты, все мои чувства говорят мне о том, что дело не в нем. Или я просто хочу в это верить?
—Меня это не интересует.—Вру я, пока мы идем по коридорам.—Что значит я — ваша племянница?—я смотрю на женщину, с которой мы мало чем похожа, помимо роста, конечно.
—Я и твоя мать были сестрами.—Мне режет слух все, начиная со слова «были», заканчивая словом «мать».—Она погибла, Эриса, соболезную тебе.—Диана говорит так, будто это должно меня разбить или хотяб расстроить, но я не чувствую ничего. Мать? Да я ее не знала. Торчала в этом питомнике для брошенных детей, а потом меня забрали.
—И почему, моя мать оставила меня?—спрашиваю я, поднимая бровь.
—По той же причине, почему я оставила твою сестру.
—Сестру?—я усмехаюсь, возможно от паники, возможно сама ситуация кажется мне слишком комичной.
—Почему ты смеешься?—искренне удивляется Диана.
—Я не понимаю, почему должна верить незнакомой женщине.—Мы заходим в какую-то палату,  я вижу перед собой белые шторы, такие же, которые занавешивали мою кровать.
—Ты можешь пока не принимать правду,—Диана открывает шторку и я вижу Дэвис, которая все еще без сознания лежит подключенная к аппаратам жизнеобеспечения.—Но я и Адриана,—Диана нежно дотрагивается до руки Дэвис, а меня охватывает отрицание. Не может такого,блять,быть.—Мы твоя единственная семья.—Потом Диана хватается за мою руку.—И теперь, мы,наконец, вместе.

***

Я иду за Дианой и она заводит меня в большую столовую. Я еще не знаю, как реагировать на все, что услышала ранее и не потому, что я шокирована, хотя и этот факт присутствует, нет. Я не знаю, какой ход предпринять лучше. Меня не покидает ощущение того, что я на вражеской территории, где у Дианы есть власть, тогда, в моей голове, возникает логичное решение, которое говорит мне о том, что я могу подыграть, подстроиться, схитрить. Я буду очень глупа, если выстрою вражеские отношения с той, которая, как мне кажется, отчаянно хочет сыграть на моих чувствах. Диане что-то нужно от меня, а мне, что-то нужно от нее, значит, самым верным в этой ситуации будет моя игра в пай девочку, но , если я буду слишком прилежна, меня заподозрят. Нужна золотая середина, пока я не пойму что тут происходит, кто на самом деле эта Диана Романова, что она хочет и какую именно роль я играю в ее планах. Женщина хлопает меня по плечу, акцентируя внимание на себе и говорит:
—Я не буду давить на тебя, Эриса.—Слишком наигранным на мой вкус тоном говорит она.—Осваивайся, но если возникнут вопросы, обращайся ко мне.
Она не ждет моего ответа, а лишь нажимает на кнопку рядом с дверьми и проходит в глубь столовой, оставляя меня одну. Я снова вижу типичную комнату, столы, стулья и сама обстановка, мало чем отличаются от столовой предыдущего бункера, разве что, зеленые растение по периметру.
—Чего встала?—меня пихает парень позади и я оборачиваюсь.—Проходи уже!—Высокий, смазливый шатен, с выбритыми виском и проколотой пирсингом губой скалится осматривая меня, его глаза остановились на моей груди и он даже не скрывал этого.—Неужели кого-то годного привезли в эту нору.—Его рука скользнула к моему вырезу, я не стала выяснять, что именно этот парень пытался сделать, лишь сразу схватила его руку и вывернула до такой степени, что бы не сломать, но так, что бы растянутые мышцы помучили его пару тройку дней.
—Смотрю от тараканов тут не избавляются.—Шепчу я и улыбаюсь, он пытается что-то ответить, но я лишь заламываю руку сильнее, дыхание парня сбивается и он просто напросто мычит.—Что? Что ты там пытался сказать?—я отталкиваю его в сторону, понимая, что с него достаточно и разворачиваясь собираюсь уйти, но  не успеваю я сделать шагу, как в мою спину прилетает удар и из легких выходит воздух, я падаю на пол, но быстро оборачиваюсь.
—Что ты хотела сказать?—этот ублюдок с пирсингом стоит с кривой ухмылкой.
—Бьешь в спину?—я подлетаю на ноги, адреналин бушует в крови, а голос в голове, снова что-то нашептывает, но мне не нужно его слушать, даже самое светлое во мне, хочет выбить из этого говнюка всю дурь. Я замахиваюсь и мой кулак уже приближается к его челюсти, как татуированная рука перехватывает меня. Чертов Голицын.
—Один день, Блейд.—Говорит он, прижимая меня к себе так, что я не могу пошевелиться.—Всего один день не влезай в драки.
Я практически не слышу Демида, все мое внимание на парне с пирсингом, которого я готова убить.
—Всего один день тут, а уже общаешься с элитой?—выплевывает он.
—Этот факт ранит твое эго куда меньше, чем то, что я тебя уложу здесь и сейчас!—я пытаюсь вырваться, но у меня ничего не выходит.
—Только вот боюсь твой хозяин тебе запрещает.—Парень машет мне рукой.—Как-нибудь в другой раз, когда его не будет рядом.
—Завали, Слоун.—Говорит женский голос позади и я узнаю в нем Ханну, с которой, похоже все хорошо.
—Ханна,—протягивает он, а потом смотрит на Демида.—Решил всех лузеров собрать?
Я чувствую, как мышцы Голицына напрягаются.
—Уходи подобру поздорову, Картер,—голос Демида, словно холодная сталь резал воздух.—Пока я не решил разобраться с тобой иначе.
Угроза прозвучала, как что-то обыденное и Слоун Картер пытался сделать вид, что его она не тронула, но я заметила, как дернулась его нижняя губа, прежде чем он сказал:
—Ты же стал пацифистом, Голицын.—Он хихикнул и прошел мимо нас.—С тобой поговорим потом, красотка.—Кинул мне парень и скрылся из моего виду.
Я цокаю и выбираюсь из хватки Демида.
—Тебя смотрю тут не жалуют.—Говорю я ему.
—Такими темпами, у меня появится конкурент в твоем лице.—Отвечает мне Голицын.
—Ханна,—я поворачиваюсь к девушке с короткой стрижкой,—приятно видеть тебя здоровой.
—Взаимно, Эриса.—Кивает мне в ответ она.
—Кто этот Слоун?—я киваю в сторону парня с пирсингом, который усаживается за стол, с такими же хмурыми парнями и девушками, как и он сам.
—Заместитель охраны корпуса Б.—Поясняет Асен, подходящий ближе. Рядом с ним, как обычно, стоит Лайя с подносом и при виде еды, мой желудок предательски урчит. Мои щеки краснеют и теплая рука ложится на мою спину.
—Ладно, предлагаю тебе поесть не в столовой.—Голицын поднимает с пола два крафтовых  пакета, которые, по-видимому, положил туда пока я не видела.—До встречи.—Татуированный парень прощается с друзьями и берет меня за руку.
—Куда мы...?
Я не успеваю закончить предложение, как Демид практически запрыгивает в закрывающийся грузовой лифт и мы едем на три уровня ниже. Я только и успеваю за его большими шагами, но я замечаю, на стене карты эвакуации, которые говорят мне о том, что гора Аввим, спроектирована по кольцевой и согласно карте,мы идем к самому центру.
—Здесь и на четвертом уровне, находятся лучшие спальни.—Поясняет мне Демид и прикладывает карточку к одной из десятка дверей. Замок щелкает и мы заходим.—Это моя.—Голицын включает свет и ждет, пока я осмотрю комнату, простую, небольшую и снова серую.
—Что тут необычного?—я ухмыляюсь, смотря на совершенно заурядное помещение и меня напрягает, что Демид хитро улыбается.
—А вот.—Он открывает теневики, которые я не сразу заметила из-за того, что они были в цвет стен и я приятно удивляюсь. За окном находится большая оранжерея в три этажа и мы, смотрим с самого верху.—Часть комнат с таким прекрасным видом.
Мои губы трогает улыбка.
—Но как?—спрашиваю я.—Здесь нет солнца и это все нужно обслуживать.
Голицын накрывает кровать одеялом и начинает раскладывать нашу еду.
—К сожалению, они не настоящие.—Я сама удивляюсь тому, как меня расстраивает эта новость.— Это все голограммы.—Демид отвечает с опережением.—Но все равно, это удивительно, неправда ли?
Я осматриваю оранжерею, меня удивляет разновидность растений, но потом я замечаю небольшую дрожь в некоторых местах, видимо, свою роль играет нехватка напряжения. А еще, я вижу отсутствие птиц, я не слышу звуков, и вряд ли бы почувствовала запах. От этой искусственности у меня щемит в груди.
—Эриса?—голос Демида заставляет меня отвернуться от окна.—Перекусим?
Я смотрю на самодельный стол на кровати и на то, какая простая на нем еда. Белая варенная грудка, рядом гречка с брокколи и какой-то пакетик, похожий на сок, но без ярких надписей на упаковке.—Выглядит не очень, но за то сытно.—Демид открывает упаковку сока и с шумом начинает пить.
—Мой желудок готов поглотить что угодно.—Я без особо энтузиазма приступаю к трапезе, но когда боль в животе проходит, я, будто бы, начинаю наслаждаться едой.
—Прости, что пришлось соврать тебе про вампиров и всю эту ересь.—Демид водит вилкой по тарелке.—По всем протоколам, именно в это ты должна была поверить.
Я замираю.
—Демид,—тихо говорю я, стараясь не выглядеть напуганной,—объясни мне, зачем вам это? Зачем этот эксперимент или что бы то не было? Сделать из нас супер-людей? Очень сомнительно.—Потеряв аппетит, я отставляю тарелку.
—Я не могу сказать тебе все.—Демид складывает руки на груди, а я в свою очередь откидываюсь на спинку кровати.—Если я скажу, что мы пытаемся спасти человечество, ты мне поверишь?
Я поднимаю одну бровь.
—Мне кажется, я не совсем понимаю во что именно мне верить.
—Эриса, все это,—Демид откидывает голову и тяжело вздыхает.—Все это создано для того, что бы спасти таких как мы, но такие, как Кай, извратили понимание спасения.
—От чего спасти, Демид?—Я придвигаюсь к парню напротив и обхватываю его руки. Голицын удивляется моему жесту, но не отстраняется.
—Мне приказано молчать.—Виновато произносит он и я понимаю, что мне не уговорить его. Не сейчас.
—А как мне попасть к Каю?—этот вопрос вырывается сам по себе, но похоже, Демиду не нравится то, о чем я хочу с ним поговорить и он отстраняется.
—Никак. Он преступник, Эриса.—Демид вскакивает с места, слишком раздраженный.—Забудь про него. Он опасен.
—Как я могу забыть и считать его опасным, если я даже не знаю о чем идет речь?—я тоже поднимаюсь с кровати, а Голицын отворачивается от меня.
—Тебе не достаточно того, что он убил твоих друзей?—голос Демида повышается от раздражения.
—Я не верю в то, что он убил их.—Честно признаюсь я и теперь, я тоже кричу.
—Ему не впервой убивать, Эриса.—Демид поворачивается и хватает меня за плечи.—Он монстр, Эриса! Монстр!
—Как и я!—кричу я и только сейчас понимаю, что плачу. Почему я плачу? Почему эта вина так... так ужасна... почему все болит?—Как и я, Демид...—я слышу крики ребенка в своей голове. Мои ноги больше не держат меня и я падаю, но Голицын подхватывает меня и мы садимся на пол комнаты вместе.
—Эриса, что с тобой?—он обнимает меня... обнимает и я просто...я слышу крики в своей голове... что это? Кто это?—Эриса? Эриса?—Демид прижимает меня сильнее, и я, снова проваливаюсь в воспоминания... вспышка и я вижу...Кая...
Я вспоминаю, как мы с Каем сидели в небольшой комнате, он набрал мне теплую ванну. Мои руки все еще дрожали, а запах крови, казалось, въелся в кожу. Он помог мне залезть в горячую воду, стянул с меня испачканную кровью рубаху, а потом стал нежно смывать с моей кожи кровь и грязь, я, тем временем, даже не могла пошевелиться. Мои мысли были запутаны, но его руки, полностью истерзанные.... Мной? Моей силой...я чувствую вину... знаю, что это я...
Руки Кая, перемотанные наспех белыми бинтами, все равно стирали с меня эту кровь, я видела, что ему больно, смотрела на испарину на лбу, как дергается край его брови, что каждое движение, приносит ему боль, но Кай держал эту чертову губку, сжимал своими изуродованными мной руками и продолжал мыть меня.
—Прости, прости меня.—Запищала я, слезы потекли сами собой.—Прости меня, Кай, пожалуйста прости.
Он прильнул ко мне и прижал к своей груди, запах цитруса затмил ту вонь смерти, которая исходила от меня.
—Ты не виновата, vinous. Тебе не за что извиняться.
В его голосе было столько искренности, что это ломало еще сильнее.
—Твои руки...—захныкала я.
—Шрамы красят мужчину.—Отшутился Кай и обнял меня крепче, но это не помогло, от этого стало лишь хуже.
Мой разум разбивался, словно хрустальный графин, а все содержимое вытекало наружу. Голова снова загудела и я услышала этот писклявый голос.
—Нет!—закричала я и оттолкнула от себя Кая. Боль разрывала меня изнутри.
Я смутно видела, что Кай бежит ко мне снова, но я отталкиваю его и он ударятся еще сильнее, но я знаю, что его не остановит это. Этот голос в голове, хотел добраться до него, хотел навредить ему сильнее.
Я стала выбираться из воды, но ноги не держали и я рухнула на пол, Кай подхватил меня в последний момент, а я лишь пыталась отбиться.
«Десять, может двадцать, скольких ты убила?»
Яркая вспышка и меня снова выбрасывает в реальность.. я сижу на полу, меня держат руки Демида, но я отскакиваю от него и забиваюсь к стене, пытаясь отдышаться.
—Что это было? Мне позвать врача?
—Я...—я сжимаю свою грудь.—Нет, не надо...я...—Я закрываю глаза, пытаясь превести себя в сознание. Я не должна показывать, что что-то вспоминаю... не должна... вдруг это он отнял мои воспоминания, никому нельзя доверять. Никому.—Это просто панические атаки,—вру я.—После той комнаты, такое бывает.—Мой голос дрожит, а Демид, ошарашенный моим состоянием, просто замер.
—Как мне помочь тебе?—спрашивает он.
«Дай нам убить тебя. Позволь нам убить тебя». Заговорил голос в голове.
—Я не... Почему ты не воспользовался силой в машине?—затараторила я, отгоняя темную часть себя.
—Что?—Демид не сразу понимает о чем я.—Ты про нулевых?—я киваю и он продолжает.—На них не действует наши силы.—Голицын немного расслабляется.—Как ты поняла, ни о какой магии речь идти не может, но благодаря измеренному ДНК, работа мозга улучшилась и мы стали взаимодействовать в материей.
«Давай не будем слушать его. Давай убьем. Убьем.»
Голос звучал тише, поэтому я попросила:
—Подробнее расскажешь?
—Наша реакция, наш физическая сила, наш разум, все меняется.—Поясняет Демид.—От этой перегрузки, ты либо ломаешься, либо становишься другим.—Я киваю и хватаюсь за сок.—Нам вводят вещество, которое поражает клетки мозга, которое меняет кровь, наращивает мышцы, стирает рамки, которые мы сами себе поставили. Организм начинает работать, но без должной подготовки, все просто погибают. Система фракций, показывала реальную систему. Кто-то сильнее, кто-то слабее.
—А нулевые?
—Их разум отключаются, остаются лишь инстинкты.—Демид машет головой из стороны в сторону.—Люди Кая, создают таких монстров, а мы боремся с этим режимом.
—Но вы сами монстры.—Я киваю на Голицына. «Мы все монстры, Эриса. Все. Ну и что с того?»—Ты сам пользуешься благами этих экспериментов, ты их часть.
—Да...—Демид склоняет голову.—Мы все работали над этим проектом, но потом ушли в сопротивление. Я могу лишь направить эту силу в нужное русло. Принять ее и пользоваться во благо.
Голос в голове становится шепотом, я даже не могу разобрать его и теперь мне хватает сил встать.
—А кто решает, что есть «благо»?—я опираюсь на спинку кровати.—Ваш главарь? Очередной диктатор или вроде того? Или вы решили быть командой «мстителей» и бороться ради человечества?
—Ты не веришь, что кто-то просто может быть добрым?—Демид подает мне руку.—Не веришь в то, что кто-то способен на бескорыстные поступки?
Я ухмыляюсь, мне интересно, каким видит этот мир Демид. Действительно он так верит в то, о чем говорит?
—Я просто знаю, что границы морали не такие уж и стойкие, мистер. И в конечном итоге, какой-нибудь большой дядька стирает их, лишь бы вписать свои планы в эти самые границы.
—Возможно ты права, но есть большее зло, а есть меньшее.—Демид смотрит мне в глаза, пытаясь прочитать мои мысли.—И я всегда буду выбирать второе.
Его последняя фраза добивает меня.
—Зло—есть зло, Голицын.—Я смотрю на свои руки.—В моем мире, если уж добрался до виски, выпивай бутылку и не останавливайся на одном стакане.
—Выбираешь всепоглощающее зло?—Демид смеется и достает из шкафа синюю коробку с серым бантом и протягивает ее мне.
—Выбираю себя, Демид,—я принимаю коробку.—И если для моего выживания, мне нужно упиваться тьмой, я не буду этим брезговать.
—Не все решается насилием.
—Прав был Картер, ты все же пацифист.—Подкалываю его я.
—Нет,—Демид кладет ладонь мне на щеку и снова заглядывает в мои глаза,—я просто буду напоминать тебе о свете, даже в самые темные ночи. Напоминать о любви, вишенка. И если нужно, дарить ее тебе.—Мое сердце пропускает удар и я почти готова принять ту сказку, которую мне предлагает Демид, почти готова утонуть в этом волшебном мире, о котором он вечно твердит. Моя рука тянется к нему, моя голова понимает, что это тот исход, который я могла бы принять. Я могла бы заглушить эту жажду, забыть обо всем, убежать. Могла бы получить спокойное будущее, закрывать глаза на вранье, похоронить тьму в себе,но...
—Мне не нужна любовь. Мне нужна сила.—Отвечаю я Демиду и отхожу на пол шага назад.—Убегая в грезы, я не получу желаемого.
Жевалки парня напрягаются, но он быстро берет себя в руки, его спина выпрямляется, а нежность в глазах исчезает.
—В коробке приглашение.—Голицын откашливается и меняет тему.—У нас будет небольшой ужин, тебя пригласили.
—А в чем мне пойти?—с ужасом спрашиваю я, а потом, опомнившись, стесняюсь своего вопроса. Это первое о чем я спросила? Меня правда напрягло это?
—Я рад, что ты так быстро согласилась.—Смеется Демид.—Я распорядился, что бы к завтрашнему вечеру тебе принесли твой наряд. Будь готова к семи, я зайду к тебе. А пока, попробуй отдохнуть.

***

Эриса.

Когда Демид провел меня к комнате, я незамедлительно провалилась в сон, даже не удосужившись переодеться. Проснулась я к обеду, но так и не вышла в люди, мои мысли все возвращались к воспоминаниям. Я четко ощущала вину, шрамы Кая, с первых минут вызывали во мне спектр эмоций, которые я не могла объяснить, но, похоже, я просто была причастна к этим шрамам. Что произошло в те дни, когда я была без сознания? Ко мне все чаще закрадывались мысли о том, что я была без сознания гораздо дольше, чем могла представить. Месяц? Пол года? Год? Сколько времени прошло? Или я уже нагнетаю? А еще, я не могла перестать думать об Адриане. Кто она? Действительно ли мы сестры? Возможно ли то, что я все это время общалась с ее клоном и зачем она им?
В дверь постучали.
—Кто там?
—Вам посылка.
Я встала с кровати и открыла дверь, мне в руки передали две коробки, пыльно розового и серебряного цвета.
—Спасибо.—Я оглядела девушку, что принесла мне посылку, но не успела запомнить ее черты, ведь кепка была натянута по самый нос, а еще, она уж  очень быстро сбежала. —Видимо, тут все странные.—Я захлопнула дверь и принялась распаковывать коробку.
Я начала с пыльно розовой , к ней была прикреплена записка.
«Возможно, лишь путь к свету имеет значение, когда все погрязло во тьме.»
Меня улыбнула эта фраза.
—Мистер Пацифист.—Проговорила я и достала из коробки белоснежное шелковое платье, прошитое кружевом,с глубоким декольте. Так же, к платью было приложено ожерелье из розового жемчуга, с маленькой золотой розочкой в самой середине. Я схватила платье и подошла к зеркалу. Моя бледная кожа, немного сливалась с цветом ткани и само платье, было не в моем стиле, но это не мешало быть ему прекрасным.
—Возможно, время для перемен, Эриса.
Открыв вторую коробку, я увидела розовые туфли, в цвет ожерелья, но на них я посмотрела с опаской. Большой каблук и явно не совсем удобная колодка.—Прости, Демид, но их я не надену.
Я посмотрела на длину платья и вполне могла себе позволить, надеть берцы и скрыть их под юбку. Для меня была невыносима неудобная обувь, а еще, кто знает, может мне придется бежать, драться или...
Я не в безопасности. И никогда уже не буду.
Эта мысль наводила на какую-то сумасшедшую грусть.
В дверь снова постучали, но на этот раз, я не успела даже подойти к ней, как девушки завалились в мою небольшую комнату. Айша, Эли, Ханна, Лайя и ... Мария? Стояли на проходе с большими пакетами.
—Мы подумали, что тебе будет спокойнее, если мы соберемся вместе?—аккуратно спросила Айша.
—Она нас притащила сюда насильно.—Сказала Мария, поправляя макияж в моем зеркале.—Практически заманила враньем.
Я сложила руки на груди и приподняла бровь.
—Понятно почему Асен назвал тебя стервой.—Я еще раз оглядела девушек.—Что тут происходит?
—Мы все приглашены и  это наше первое большое мероприятие тут.—Сказала Эли, распаковывая вещи.—И мы подумали, что собраться вместе будет хорошей идеей.
—Ваше первое мероприятие.—Поправила Мария, но, похоже, никто не обратил на нее внимание.
—Как бы я не недолюбливала тебя, но из наших секторов, у тебя одной комната с собственной душевой.—Лайя вытащила из сумки гель для душа и без проса направилась в мою ванную.—Я такое не пропущу.
—Не у одной.—Исправила Мария. Опять.
—Может тогда пустишь нас к себе?—Ханна хитро улыбнулась и помахала полотенцем перед носом брюнетки.
—Ну уж нет.—Мария выхватила полотенце и швырнула на кровать.—Ко мне в комнату вы ни ногой!
—Вот и решили.—Ответила Ханна и села ближе к окну.
—Что значит решили?—я нахмурилась.—Вы не охренели?—спросила я, но улыбка сама поползла вверх.
—Возможно, но тебе это нравится.—Айша пихнула меня и стала разбирать косметичку и я почти запищала от счастья, увидев косметику.
—Откуда?—я схватила яркую помаду.
—Это было сложно, но мы нарыли ее.—Эли победно подняла руки.
—Я нарыла.—Мария стянула с себя вещи.
А я просто улыбнулась, для меня было непонятно их решение придти сюда. Я знала, что они тут не ради меня. По крайней мере, не все, но они были тут. Возможно, им просто захотелось стать обычными девушками на вечер и собраться вместе, будто, это что-то вроде какой-то вечеринки из того, реального мира, о котором я стала забывать. Но, ведь того мира для меня больше нет...
Меня охватила тошнота. Я вспомнила Киригана, вспомнила прежнюю жизнь. Все так запуталось...
«Мы можем спросить с них, Эриса. Нам не обязательно убегать.»
Опять голос зазвучал. Он появляется вместе с паникой, которая ослабляет меня, которая делает уязвимой, жалкой.
«Тори мертва, Хантер мертв, давай отправим к ним еще народу».
Я закрываю глаза, когда наворачиваются слезы. Они мертвы... мертвы...
—Эриса?—рука Эли на моем плече становится якорем в реальность.—Я спросила, откуда такое шикарное платье?—она указала на кресло, куда я бросила подарок Демида, но я не могла ей ответить, дыхание сбилось, а сердце колотилось с такой силой, что готово было вырываться из грудиной клетки.
—Подарок Демида,—Мария спасла меня от объяснений.—Понятно же, это в его стиле.
Мой фокус внимание переключается на нее.
—Его вкус,—смеется Мария,—платье девственницы, несущее чистоту и благодетель.
—Ты никогда не питала к нему теплых чувств, да?—спрашиваю я.
—Да,—отвечает мне Лайя, с полотенцем на голове, только что вышедшая из душа.—В ее вкусе психопаты, вроде Кая Никласа.
Меня охватывает дрожь и что бы ее скрыть, я хвастаюсь за белое платье.
—С такими как Кай весело.—Отвечает Мария.—Даже, Эриса?
Мою спину прожигают взгляды, которые я ощущаю физически.
—Не понимаю о чем ты.—Огрызаюсь я.
—Я видела, как он смотрит на тебя. Будто хочет сожрать целиком.—Все в комнате замолчали, дожидаясь моего и ответа.—Будто ему не хватит кусочка, будто, он хочет всю тебя.
—Хочет.—Отвечаю я и голос в моей голове начинает шептать.—Хочет убить, сделать больно, хочет что бы я страдала.Ты путаешь страсть с ненавистью, Мария.—По какой-то причине, все во мне, хочет заставить их верить в то, что между мной и Каем ничего не происходит, но это явно не так...
—Возможно,—девушка собирает волосы в небрежный пучок и меня, почти раздражает то, как красиво она выглядит,—всяко лучше, чем Демид, пытающийся поменять все в тебе.
—Демид не пытается изменить ее!—вступает в разговор Ханна.—Он просто из тех, кто видит в людях лучшее.
Мария пожимает плечами.
—Может, девушке нужен тот, кто примет всю тьму в ней. Любить хороших просто, а вот полюбить монстра,—Мария пристально смотрит на меня,—та еще задачка.
Что-то внутри меня щелкает и я понимаю, что просто обязана поговорить с ним... что мне просто необходимо увидеть Кая.

***

Кай.

—Кай.—Кричит знакомый мне голос, в котором я узнаю Бориса.—Поднимай свой зад, у нас совместные учения сегодня!—кричит парень и скидывает меня с моей кровати.
—Вот говнюк!—ругаюсь я и вскакиваю. Мне хватает пары секунд, что бы накинуться на Бориса, который растянулся в самодовольной улыбке. Мы оба валимся на пол и у нас завязывается шуточный бой.
—Вы когда-нибудь будете вести себя подобающе?
Я с Борисом застываем, смотря на Демида, который только что вышел из душа.
—Чего застыли? Мы опоздаем и нам попадает от старших.—Предупреждает Голицын, который, как всегда, педантичен и собран.
—Спасибо за напоминание, мамочка.—Громко хихикает Борис, а потом слезает с меня и набрасывается на Демида. Из-за мокрого пола мои друзья поскальзываются и с грохотом падают рядом.
Где-то на минуту, наша комната погрузилась в абсолютную тишину, но потом, мы все, не в силах сдержаться, разразились истеричном хохотом.
—Что тут происходит!?—строгий голос моего брата заставил меня вскочить, я испугано посмотрел на Влада, который с трудом сдерживал улыбку. Я проследил за взглядом брата и увидел, что полотенце, которое должно было находиться на бедрах Демида, лежит у его ног, а его лицо наполненное ужасом и стыдом, смотрело на нас всех.
—Вы трое!—Влад сумел совладать с эмоциями.—Сегодня после ужина, вы драите все туалеты в корпусе «А».
—Брат, это четыре этажа!—возмущаюсь я.
—Еще слово и ко всему этому прибавлю корпус «Б», а Аввим тренируют там новичков.—Я мгновенно закрыл свой рот и выпрямил спину, только не корпус «Б».—А у них слабые желудки.—Добавляет Влад и разворачивается уходя.—У вас пять минут, жду на площадке, иначе корпус «Б» вам обеспечен.—Бросает он напоследок и закрывает дверь.
—Алистер просто тиран.—Говорит Борис.
—Это все ваша вина!—Демид поднимает полотенце.—Вы всегда такие!
—Брось, Демид.—Начинает Борис.—Подумаешь туалеты, могло быть и хуже.
—Голицын просто боится, что теперь его хозяйство будут обсуждать старшие.—Я громко смеюсь.—А там же его любимая Нала.—Демид еще больше краснеет.— А мой брат, точно упомянет этот инцидент.—Мой смех все нарастает.
—Точно-точно,—подтрунивает Борис.—Нала Тараджи. Напомни, Кай, сколько раз он пытался позвать ее на свидание?
—Легче вспомнить, сколько раз позвал.—Я смотрю на своего друга, который становится краснее вареного рака.—А, точно, ноль!
—Я убью тебя, Никлас!—Демид налетает на меня с кулаками, а Борис смеется так громко, что скорее всего, у него болит живот....
Я чувствую резкий удар, легкие начинают болеть и мои глаза открываются. Я не сразу понимаю где нахожусь, но когда я слышу звук цепей, воспоминания приходят. Я на горе Аввим, но не в то время, больше не с друзьями...это были лишь воспоминания.
—Ну что, ублюдок, нравится у нас?—говорит один из надзирателей прежде, чем ударить меня в очередной раз.
Его кулак и моя челюсть хрустят, боль проходится по всему лицу, а голова, немного кружится, но меня успокаивает тот факт, что этому ублюдку тоже больно. Часть нулевого во мне жаждет проснуться, но я отдаю зверю приказ в своей голове и он засыпает. Не время мне показывать клыки, пока не время.
Теперь второй охранник бьет меня прутом в живот и я выплевываю кровь. Боль затуманивает разум, но когти моих фантомных рук, так и хотели впиться в шеи этим говнюкам и размазать их по клетке, но я знал, что гора Аввим заставляет разум забыть про то, каким способностями он может обладать. Эти ублюдки запускают высокочастотные волны, которые блокируют силу всех измененных. Мы в «Черной Розе»  делали так же, но с помощью ошейников и мы не были настолько глупы, что бы забирать силу у всех, но сопротивление Аввим решили, что они благородны и все будут на одних условиях, хотя, я прекрасно знаю, что начальство носит специальные заглушки и они вполне способны играть с материей так же, как и всегда.
Удар по животу приходит с такой силой, что я раскачиваюсь на цепях, на которых меня подвесили, и ударяюсь о бетонную стену.
—Привет, Никлас.—Услышав этот голос, я поднимаю голову так быстро, что начинаю чувствовать головокружение.
—Мэм, вам нельзя здесь находиться.—Начал один охранник.—Как вы сюда попали?
—Что ты болтаешь с ней?—говорит второй и опустошает магазин, но я знаю, что это ему не поможет. В темноте сверкают красные глаза и она разрывает его с жестокостью, которой владеет лишь эта девушка.
—Вот черт!—Другой охранник бросается на дьяволицу, но я знаю,что ему не победить ее. В полутьме я вижу движение, а потом, второй мужчина падает замертво. Улыбка сама расползается по моему лицу. Она медленно  выходит в свет и ее белое платье,  перепачканное кровью, заставляет меня сощуриться. Сногсшибательна.
—Привет, vinous.—Мой голос, до ужаса хриплый и низкий, выдал мое состояние.—У меня будут проблемы из-за их смерти, ты знаешь?
Ее голова наклоняется и темно-вишневые волосы рассыпаются по плечу. В черных глазах Эрисы столько тьмы и злости, что их становится трудно отличить от глаз зверя, а с учетом того, что, как я понял, гора не глушит ее силы, мне становится страшно.
—Я видела.—Говорит она.—Видела, что произошло с теми людьми в лаборатории.
От ее холодного тона у меня немеет тело. Нет. Она не должна была это видеть. Не сейчас. Демид. Ублюдок. Он все рассказал ей?
—Что ты видела?—все же спрашиваю я, но у меня дрожит все тело от злости, что накатывает волнами.
—Сто тридцать три человека.—Говорит она и в моем горле встает ком. Нет-нет-нет. Она не должна была узнать. Не должна.—Ты убил их всех.—Мои глаза расширяются и я не знаю, что ей ответить.—Ты убил бы и меня?—спрашивает она таким голосом, от которого мне хочется убежать, закрыться, сделать все, что бы только не слышать эту интонацию. Не слышать эту ненависть, но все, что я способен сделать—это поднять голову и сказать:
—Да.

***

Эриса.

Гул лифта, на котором мы спускались, заставлял меня нервничать еще больше. Чертово кружево на рукавах раздражало кожу, а атласная юбка прилипала к телу, еще и этот тугой хвост, который пришлось собрать, потому что распущенные волосы не подходили к платью. Девочки передо мной о чем-то болтали и им явно было комфортнее, чем мне. Меня казалось раздражает все.
Лифт шатнулся и я услышала сигнал. Мы приехали на минус пятый этаж. «Словно тараканы»—подумалось мне, но стоило дверям открыться, как мы зашли в самый центр искусственной оранжереи. Монотонное звучание классической музыки  немного успокаивало мои нервы. Глазами я осматривала все пространство. Света было не так много, как я поняла, основной свет приглушили и отставили лишь желтые лампы, подвешенные на тонких проводах, а еще сами растения немного светились и поблескивали.
—Как же тут красиво!—шепнул кто-то из девушек.
Восторг захватил меня и я не заметила, как девочки разбрелись, оставив меня одну, в самом центре оранжереи, в небольшом пространстве,где установили круглый помост, служивший сценой для музыкантов, от нее отходили замысловатые дорожки в самую гущу искусственного леса, откуда слышались голоса других людей. Меня порадовало это распределение гостей, чем меньше толпа, тем лучше, хотя, признаться, мне бы хотелось поглазеть на народ горы Аввим. Но расслабляться было не лучшей идей, да я и не могла, все мои мысли были о воспоминаниях, которые мучают меня, о новых людях, которые называются моей семьей, о старых друзьях, с которыми, я, возможно, смогла бы повеселиться и о старых любимых, которые превратились в чудовищ... Кириган оставался шрамом в моем сердце, пусть, я и не хотела этого признавать... а еще... я не могла не думать, что происходит с Каем. Где он? Его сильно мучают? Как много он знает? На чьей он стороне? В кучку вопросов про Кая, естественным образом проникали мысли про Адриану. Что именно с ней происходит? Она все еще в коме? Теперь мне называть ее сестрой? И, конечно, меня волновало еще кое-что. Кто моя мать?
Ответы на все эти вопросы, наверняка, знала женщина, называющая себя моей тетей, глазами я искала ее, искала Диану и отца Никласа, которые, наверняка, причастны к моему приглашению.
—Превосходно выглядишь.
Я обернулась и увидела Демида в темно-синем смокинге и черной рубашке, расстегнутой ровно настолько, что я смогла разглядеть татуировки. Его серые глаза блеснули, осматривая мое декольте... осматривая всю меня.
—Ты тоже неплохо выглядишь.—Я ответила ему на комплимент и мои щеки покраснели. Мне почему-то вспомнился наш поцелуй. Как же давно это было?
—Неплохо?—Демид подошел ко мне ближе и взяла его под руку.—Ждал от тебя комплимента получше.
—Боюсь,—мы с Демидом уходили в глубь оранжереи,—это лучшее, на что я способна.
—Нам нужно подойти к ним.—Тихо проговорил Демид и я напрягалась, когда мы подошли к винтовой железной лестнице, напоминающей ту, что я видела в своем сне. Биение сердца усилилось, когда мы поднялись на второй этаж и зашли в закрытую комнату с панорамными окнами. Идеальный пункт наблюдения за всем, что происходит внизу. В этой вип комнате, играли свои музыканты и были официанты, разносившие алкоголь и закуски, а еще, я заметила охрану, одним из выделяющихся солдатов—был парень с пирсингом.
—Наконец-то наследник вернулся в свои владения.—К нам с Демидом подошла чернокожая девушка, лет тридцати. И у меня просто упала челюсть от ее красоты. Тугие кудри темного цвета падали на плечи, а ореховые глаза подходили к янтарному платью, которое только подчеркивало тон ее шоколадной кожи. Девушка улыбнулась во все тридцать два зуба и я позавидовала их белизне.
—Нала.—Демид обнял роскошную девушку.—Приятно видеть тебя.
—А ты?—Нала протянула мне руку и я задержала взгляд на огромном шраме, который тянулся до плеча и уходил за ткань платья.—Нулевой оставил, было весело.—Заметив мой взгляд пояснила девушка.
—Эриса Блейд.—Я пожала протянутую руку и показала на свой шрам на груди и шеи, не такой большой, но все же со своей историей.—Любимые нулевые.
Нала изменилась в лице,ее взгляд больше не был притворно приторным, а скорее восхищенно заинтересованным.
—На твоей белой коже,—посмеялась она,—его почти не видно.
—Думаю, у меня будет время получить еще парочку.—Я посмотрела на довольного Демида.—С вашим то режимом.
—Эта твоя лучшая девушка.—Нала расхохоталась и похлопала парня по груди.
—Мы не...
—Она не...
Мы с Демидом заговорили перебивая друг друга.
—Поняла-поняла.—Нала подняла руки в знак поражения.—Но я бы присмотрелась.—Она подмигнула мне.—Как-нибудь поболтаем, Эриса Блейд.
—Буду только рада.
Нала махнула нам рукой и оставила нас наедине.
—Пожалуй, она единственная после Тори и Хатера, кто мне так понравился.—Я запнулась, когда произнесла имя Виктории вслух.
—Ты в норме?—Демид взял мою руку.
—Буду.—Только и ответила я, подавив чувство вины и... черт, подавив скорбь,а потом, решила, что мне необходимо перевести тему.—Куда дальше?
Демид провел меня через охрану, я заметила еще голубоглазого парня, который был нашем водителем по дороге на гору. Проходя мимо него, я кивнула в знак приветствия, он смущено улыбнулся в ответ. 
—Будь сегодня паинькой.—Сказал мне Голицын и подтолкнул к столу, где сидела Нала, Мария, Асен, Лайя и Ханна.—Сиди тихо.
—А ты?
—Я постараюсь придумать, как придти к тебе пораньше.—Голицын сверкнул серыми глазами и я смутилась.—Обещай мне танец.
—Я не думаю...
—Обещай.—Он настойчиво схватил мою руку.
—Хорошо.—Согласилась я.
—Вот и отлично.
Демид направился к столу напротив, где сидели Диана, отец Кая—Джеймс, от которого у меня по телу пошли мурашки и еще двое мужчин.
—Драган и Владимир Димитровы.—Сказала мне Мария, когда я села рядом с ней.—В прошлом, ведущие ученные проекта «Геном»,сейчас— лидеры сопротивления.
—А Демид наследник?
—Да, единственный.—Сказал гордо Асен.
—Он не единственный и ты это знаешь.—Тон Марии был ледяным. Она говорила про Кая.
—Этот предатель,—Лайя потянулась к бокалу вина.—Оставь, его убьют со дня на день.
Я проглотила ком, который появился от ее слов.
—Не думаю, что его убьют.—Подала голос Ханна, спокойно разрезая стейк.
—Почему это?—Возмутилась Лайя.—Он предатель.
—Да, но,—Ханна ножом показала куда-то, за мою спину,—похоже, он направляется к столу наследников.
По спине тут же прошелся холод, когда я услышала шаги, когда поняла, что он позади меня. Он близко. Так близко.
Я ощутила, как мой хвост едва тронули, проходя прямиком за мной, почувствовала ветер,покалывание на коже. Я чувствовала его всем своим нутром, будто, он всегда был во мне, будто был моей частью.
Я повернулась и увидела широкую спину, ровную и манящую, прошлась взглядом по затылку и пшеничным волосам.
«Повернись, повернись, повернись.» просила я в своей голове. Хочу увидеть твое лицо, хочу поймать взгляд золотых глаз.
И будто бы услышав мои мысли, Кай сел за стол так, что бы я могла видеть его лицо.
—О, Боги...—прошептала Нала, покосивший через плечо, и мое сердце  начало свой стук по ребрам, которые мгновенно заболели.
Его лицо было бледным, под глазами легли синяки. Никлас лишь мельком взглянул на меня и его правый уголок губ на секунду приподнялся. Он как бы говорил мне «Все в полном порядке, vinous», но я видела, что  ничего не в порядке.
Мне пришлось напрячь свой слух и сфокусировать все свое внимание на столе подле нас.
Джеймс заговорил первым:
—Зачем удостаивать чести этого предателя?—бросил он с такой небрежностью, что меня застряло.
—И я рад видеть тебя, папочка.—Насмешливый тон Кая заставил всех за столом напрячься.
—Хотел посмотреть на него.—Сказал седовласый мужчина.
—Ты же знаешь, папа, как Владимир не любит спускаться на уровни ниже «В», а особенно в секторах ниже ранга «С».—Никлас со скрипом возил ножом по тарелки, специально раздражая всех присутствующих.—Мой сектор «D» и последний уровень, слишком далеки, что бы его старые ноги смогли добраться до меня.
—Мальчик, тебе напомнить, что ты тут не гость?—Диана метнула острый взгляд на блондина.
—Напомни,—Кай скучающе потянулся,—почему ты сидишь за этим столом?—Диана уже хотела ответить, но Никлас продолжил:—А, точно, удачно залетела и родила «особенную».
Он про Адриану?
Терпение женщины было на исходе, это было ясно по тому, как побелели ее костяшки, когда она сжала столовый нож.
—Лучше заткнись, Никлас.—Бросил Демид.
—Так зачем мы тут собрались?—Кай переплел пальцы и уперся локтями о стол.
—Как дела у нашей сестры?—сказал мужчина, что был помоложе Владимира.
—Девора цветет и пахнет.—Кай залпом осушил бокал с вином. Он не показывал этого, но я знала, что его одолевает голод и жажда. Что с ним делали?—Так для чего я тут?—спросил он снова.
—Всему свое время.—Ответил Владимир и хлопнул в ладоши.—Проходи, дорогая!—громко крикнул он и двустворчатая дверь позади старика открылась. Я уже догадалась, кого именно он хотел презентовать.
В атласном темно-зеленом платье, немного бледная и похудевшая, гордо зашла Адриана Дэвис. Черные перчатки закрывали руки по локоть и я почему-то сразу подумала, что все дело в синяках, которые оставили многочисленные капельницы. Она, будто призрак шагала по залу. Взгляд девушки был отрешенным, а губы нервно поджаты, но это не отнимало ее красоты, которую, я будто заметила впервые, а может дело в том, что это совсем другая Адриана?
—Добро пожаловать, дорогая, садись.—Сказал Владимир и пригласил ее за стол жестом, полным отцовской любви, но от меня не ускользнул приказной тон и явная настойчивость каждого движения.
—Здравствуйте.—Скромно поздоровалась девушка.
—Блудная дочь вернулась.—Драган говорил, не отрываясь от еды.
—Мы были удивлены, когда прознали, что ты предала нас.—Начал Владимир.—Твоя история, как и Демида, началась задолго до поступления в академию и все, к чему тебя готовили, должно было привести к Каю Никласу.—Я даже не пыталась скрыть интерес, я осматривала Кая у которого, не дрогнул ни один мускул на лице.—Но вы, дети мои, умудрились провалиться. Ты решила, что умнее нас,—обратился он к Адриане,—и тебя схватили, а ты должна отдавать отчет, насколько ты важна нам. А ты,—теперь он говорил с Голицыным,—ты...
—Сэр...—хотела вступиться Диана, но Владимир ударил по столу с такой силой, что бокалы попадали, а тарелки задребезжали.
—Я не договорил.—Его спокойный тон, отдавался мурашками по спине.—Ты не проследил за ней и ее забрали, сумели создать клонов и подослали одного к вам. И ты.—Седой мужчина указал на Голицына.—Ты даже не заметил этого!—Владимир поднялся и его стул с грохотом упал.—Из-за тебя погибло столько материала, оборудования и подопытных, благодаря которым мы смогли бы...!—он оборвал свою речь, а моя злость поднялась горящей волной внутри, где-то в районе солнечного сплетения. Материала, оборудования, подопытных? Вот же урод.
—Простите, сэр.—Демид стал извиняться.—Я совершил непоправимую ошибку и готов понести любое наказание...
—Как ты мог не заметить? Чем ты был так занят?—в разговор вклинился Джеймс.
—Соберешь вещи,—Владимир посмотрел на всех свысока.—Неделю будешь жить на руинах и собирать для нас столько крови нулевых, сколько только сможешь.
Все в помещении ахнули, казалось, я одна не понимаю, что это значит.
—Сэр, нет, это...—начал Джеймс.
—Это убийство...—одновременно с ним произнесла Диана.
—Его отвлекали...—стала судорожно кричать Лайя с нашего стола.—Сэр, это не его вина.—Пыталась спасти своего друга девушка, но меня напрягло, как активно Ханна дергала ее за рукав, прося сесть.—Это не его вина.
—Нет, Лайя.—Буркнул Демид.
—Говори, дитя.—Приказал седой диктатор, который вызывал во мне лишь ненависть.
—Она появилось и все планы посыпались...—с ноткой вины начала Лайя.
—Замолчи.—Зарычала Мария, но хватило лишь одного взгляда седого деда, как девушка села покорно.
—Не тяни! Кто появился?—крикнул Драган и Лайя дернулась от страха.
—Эриса Блейд не должна была даже пройти испытания «Коридоры», но с ее появлением все пошло наперекосяк.—Я не ослышалась? Я стиснула зубы с такой силой, что они вот-вот бы по крошились.—Она вошла в доверие к Демиду, заинтересовала Кая, а потом предала всех, подставив нас под удар в катакомбах.
Эта сучка пытается свалить все на меня? Ну уж нет! Я уже хвастаюсь за нож, но рука Налы ложится поверх моей.
—Это была не она!—к моему удивлению говорит Адриана.—Девора узнала про катакомбы от клона. Моего клона.
Владимир посмотрел на меня.
—Не хочешь подойти, милочка.—В его взгляде читалась жестокость. Я знала, я видела таких людей... точнее, зверей. В этом взгляде больше не читалась человечность. Вот кто чудовище. Владимир Димитров был чудовищем.
—Не вини их, Димитров.—Кай, сидевший напротив Владимира, ухмыльнулся и подал голос, обращая все внимания на себя.—Они бы не переиграли меня.—Гордо заявил он.—Вини себя, что всю грязную работу, скидываешь на детей, потому что сам боишься! Потому что ты трус!—Закричал Кай так громко, что я застыла.
—Тебе слова не давали!—Драган ударил Никласа по лицу и тот повалился на пол, его рубашка задралась и я увидела огромные ссадины и множество ужасных, просто чудовищных порезов.
Ребята за моим столом защебетали. От нервозности, что прошлась по моим венам, адреналин ударил в голову.
«Кая нельзя трогать, Эриса. Только нам позволено делать ему больно. Он наша жертва. Наша жертва. Наша.»
Поверх этих слов, в голове так же ложились мольбы монстра... «Убьем Лайю, убьем...»
Казалось нечто в моей голове разрывалось на части.
Месть и спасение.
Наказание и прощение.
Смерть и жизнь.
Голос в голове ворвался в мои мысли, одновременно с тем, как мужчина налетел на Кая и стал избивать его. К моему удивлению, Демид попытался оттащить Драгана, но тот был в разы сильнее.
«Он убьет его».
«Мы убьем ее».
«Поможем, поможем, поможем».
«Разорви, разорви, разорви».
В глазах начало двоится. Я схватилась за кухонный ножик и метнула его в живот Лайи, которая повалилась на пол, вместе с этим, я двинулась к Драгану, минуя охрану, я уже нацелилась на одного из Димитровых.
—Хватит!—предупредила я, но он лишь усмехнулся и продолжил наносить удары.—Хватит!—суета вокруг Лайи нарастала, а на мое плечо легла рука охранника.—Хватит!—взревела я и мои глаза загорелись красным, вены на лице и шее вздулись. Инстинкт взял вверх.
«Начнем?». Будто бы спросил голос.
И я не стала противиться. Я хотела начать. И я начала.
Я разорвала платье и ногой ударила охранника, который отлетел на несколько метров. Другие стали стрелять в меня, но я не чувствовала боли, непонимания промахиваются ли они или это адреналин. В свойственном для меня экстазе, предвкушая новую смерть, предвкушая боль, вкус крови, запах человеческого тела, я ударила ногой по Драгану.
Тело мужчины пробило стекло и вылетело в глубь оранжереи. Я не понимала, почему никто не останавливает меня, почему я все еще в движение, но потом пришло осознание. Я двигалась так быстро, что никто не успевал предугадать мои действия, никто не сумел двинуться. Они не успели...
Моя скорость, моя регенерация... все было на другом уровне. А все потому, что я лишь немного приоткрыла дверь для той... темной себя... что будет, если я распахну ее полностью?