Через тернии к звёздам (18+)

Примечания: название песни и её исполнитель, выделенные курсивом - это саундтрек к опредлённой части главы. Советую слушать их на репите, я старалась подбирать под эмоции и события.

Приятного прочтения <3

***

Июнь 1970 год. Рим, Италия

Меня зовут Дамиано Давид, мне двадцать три года и я хочу рассказать вам свою историю.

Я родился и вырос в богатой семье, где никогда ни в чём не нуждался. Родных братьев или сестёр у меня нет, т.к. у мамы постоянно случались выкидыши после тяжелой беременности мной же. Отец умер три года назад от какой-то неизвестной болезни, но предположительно это была пневмония. Мать была потеряна и впала в депрессию на год, не подпуская к себе никого, кроме моего дяди (брата папы), что довольно странно.

В то время я начал встречаться с замечательной девушкой из простой семьи. Она приехала в Рим учиться из Швеции, города Мальмё. С Каролиной мы познакомились, возможно, довольно банально. Я шёл после очередной встречи с друзьями по ночному городу, когда ко мне подошла эта напуганная кареглазая красавица и попросила проводить её до дома потому, что к ней пристала какая-то компания из молодых парней:

— Что-то стряслось? — спрашиваю я когда, брюнетка почти сталкивается со мной и постоянно оглядывается назад. Она недоверчиво осматривает меня, но всё же отвечает.

— Ко мне пристали какие-то парни, можешь проводить меня, пожалуйста? — её пальчики тряслись, но она пыталась это скрыть, сильно сжимая ремень сумочки.

— Конечно. Я, кстати, Дамиано, — мы заворачиваем за угол, откуда она вышла и я вижу четырёх парней лет восемнадцати с бутылками чего-то алкогольного в руках. Девушка чуть прячется у меня за спиной, но я приобнимаю ту за талию и мы спокойно проходим мимо компании.

— Я Каролина, — наконец говорит своё имя незнакомка, когда мы заворачиваем на другую улицу. — Спасибо, что провёл мимо них, — она смущённо улыбается и отводит взгляд. Я улыбаюсь в ответ и говорю, что такие мальчики никогда в жизни не сказали бы мне хоть слово против. — Держишь этот район? — с милым акцентом в шутку спрашивает Каролина и я киваю.

— Можно и так сказать.

Следующие десять минут мы шли, рассказывая что-то друг о друге и обсуждая чуть ли не всё на свете. Эккерберг говорит, что приехала в Рим вместе с подругой учиться на дизайнера. Родители у неё остались в Швеции вместе с младшим братом, который серьёзно болен и у них не хватает средств на его лечение. Бабушка помогла ей с деньгами, чтобы она могла уехать и исполнить свою мечту.

Я рассказываю о том, что живу недалеко от центра города и занимаюсь криминалом. Конечно, её первая реакция была привычной — страх. Я тесно связан со всем известной итальянской мафией и у меня полно врагов, которые пассивно меня ненавидят. Например, та компания парней.

— Ты убиваешь людей? — её шоколадные глазки стали чуть ли не щенячьими, а в поведении вновь начала прослеживаться нервозность. Я пытаюсь успокоить Каролину, говоря, что не трогаю простых людей.

В то время было много компаний, которые держали маленькие города или районы. Они наказывали провинившихся жителей. Например, если парень будет насиловать каких-то девушек и потом эта компания вычислит того, то в лучшем случае его просто убьют, а в худшем — замучают до смерти.

С одной стороны такие компании «чистят» поселения от плохих людей, но они их убивают и это не есть хорошо. Я связан с ними только из-за хорошего денежного положения, ведь всегда могу достать то или иное оружие. Ещё потому, что глава этого всего — мой близкий друг Даниэль.

— Мы пришли, — говорит Каролина, когда мы подходим к трёхэтажному многоквартирному дому. — Спасибо за помощь, Дамиано, — она разворачивается, чтобы уйти, но я не могу не предложить ей познакомиться поближе за бокалом вина.

— Может, сходим завтра куда-нибудь? Я зайду за тобой в шесть часов, номер квартиры скажешь? — наклоняю голову вбок и улыбаюсь. Эккерберг невольно улыбается в ответ и соглашается.

— Обязательно схожу с Вами на свидание, синьор. Заходите ровно в шесть, девятая квартира, — я тут же вскидываю брови и наигранно возмущаюсь.

— Я не говорил, что это свидание! — она смеётся, оголяя белые ровные зубки и подходит ближе, начиная флиртовать.

— Синьор Мафиози, по Вам видно, что Вы хотите пригласить меня на свидание, — она проводит рукой по моей груди и заглядывает в глаза. — и я соглашаюсь, поэтому скорее идите домой, иначе я могу передумать, — делаю пару шагов назад и машу рукой, говоря «до завтра». Каролина делает то же самое и идёт в подъезд.

В тот вечер я вернулся в свою квартиру в приподнятом настроении и в ожидании завтрашнего вечера.

Каролина была просто обворожительна: почти незаметные веснушки, большие карие глазки с невероятно длинными ресницами и пухлые губы бантиком. Тёмные волосы были собраны в два длинных колоска, а на девушке был чёрный сарафан, что подчёркивал её осиную талию и небольшую грудь. На ногах были босоножки на большой платформе в цвет сарафана, которые делали её худые и длинные ноги ещё более длинными. Загорелая кожа на шее была украшена серебряной цепочкой с подвеской в виде сердца.

Мне казалось, что я любовался ею с момента встречи до самого расставания.

Cheri Cheri Lady — Modern Talking (speed up)

На следующий день ровно в шесть часов я стоял у квартиры под номером девять и ждал пока мне откроют после нескольких стуков. Наконец дверь распахивается и я встречаюсь взглядом с незнакомыми серыми глазами.

— Привет, ты тот самый Дамиано, о котором Каролина прожужжала мне все уши? — девушка улыбается и опирается на стену. Мы слышим торопливые шаги из какой-то комнаты и я вижу Эккерберг. Без огромных каблуков она совсем кроха.

— Поменьше тебе болтать надо, — недовольно кидает брюнетка в сторону сероглазой и подходит ближе. — Привет, Дамиано, — улыбается и вновь обувает те самые босоножки.

Сегодня Каролина одета в чёрные кожаные штаны на высокой талии кроя клёш. На ней чёрный лиф, поверх которого кружевная кофта и чёрный корсет. Девушка берёт косуху, ведь сегодня довольно прохладно, особенно ночью, и прощается с подругой захлопывая дверь прямо перед её носом.

— Отлично выглядишь, — говорю хоть что-то, пока любуюсь её внешним видом. В этот раз её длинные и, как оказалось, кудрявые волосы были собраны в высокий хвост. Карие глазки подчёркивали тёмные тени, а на губах была красная помада. Мне понравилось в Каролине то, что она выглядит довольно необычно и совсем не боится осуждения.

— Спасибо, старалась быть похожей на мафиози. У меня получилось? — улыбается и мы выходим на улицу. Я говорю, что теперь наш стиль очень даже похож и снова делаю комплимент о том, что ей очень идёт яркий макияж. Каролина смущается и я целую её в щёку, отчего она почти краснеет.

— Я бы поцеловал тебя в губы, но мне жаль твою помаду, — веду её к машине и, как истинный джентльмен, открываю дверь даме, протягивая руку, чтобы она могла сесть, используя некую опору в виде моей ладони. Сажусь за руль и слышу тихий смущённый голос.

— Я на первом свидании не целуюсь.

Тот вечер мы провели сначала в кафе, поедая настоящую итальянскую пиццу, а потом гуляли и катались по ночному городу. Наверное, я впервые за последнее время смог отвлечься от переживаний за маму. Каролина будто вселила в меня жизнь и мы вместе смеялись с глупостей, а особенно сильно мне нравился её смех с моих, казалось, не смешных и тупых шуток. Она выглядела замечательно и, видя её улыбку, я забывал о том, что у неё тоже есть свои переживания.

Когда время перевалило за полночь, а в моей спутнице было как минимум три бокала дорогого красного вина, я сказал, что пора бы ей поехать домой. Девушка тут же начала отпираться и говорить, что Сара — та самая сероглазая подруга — её не ждёт, поэтому мы вполне себе можем отправиться в мою квартиру и посмотреть на Рим из окон.

Мне, конечно же, два раза повторять не надо, поэтому через несколько минут мы уже поднимались на нужный этаж. Зайдя внутрь, Каролина скинула с себя каблуки и потопала босыми ногами по холодному полу прямо в спальню, откуда открывался вид на ночную столицу.

— Дамиано, у тебя очень красиво, — девушка оборачивается и восхищённо улыбается, словно ребёнок. — Я никогда не видела Рим с такой высоты.

— Ты можешь смотреть на город из этого окна хоть двадцать четыре часа в сутки, — я решительно обнимаю Каролину со спины за талию, кладя подбородок ей на голову. — Могу даже обеспечить тебя уютным спальным местом, вкусной едой и интересными книгами.

Шведка смеётся и оборачивается ко мне, глядя прямо в глаза. Её шоколадные радужки светятся счастьем, а я не могу сдержать улыбку, глядя на неё. Она очень милая.

— С тобой так хорошо, Дами, — проводит рукой по шее, едва касаясь кожи и теперь смотрит на губы. — Никогда не думала, что встречу кого-то, кто будет так же близок мне по духу.

Я первый целую Эккерберг, размазывая нахер её помаду, а она лишь довольно улыбается сквозь поцелуй и более уверенно кладёт руки на шею. На вкус девушка была словно кисловатый виноград, из которого было сделано вино, что она пила.

Даже не знаю какие краски в этом поцелуе были ярче всего. Смею предположить, что нежность и некая страсть. Каролина кусала мои губы и, так же настойчиво, как я, вторгалась языком в рот. Эта девушка прекрасна.

— А говорила, что не целуешься на первом свидании, — говорю я, когда мы наконец отстраняемся друг от друга и тяжело дышим. Она смотрит на меня какое-то время, а потом начинает громко смеяться, буквально складываясь пополам. — Что?

— У тебя все губы в помаде, — Каролина пытается вытереть её пальцами, но получается не очень.

— Мне идёт? — брюнетка кивает и вновь смеётся.

В ту ночь она осталась у меня и заснула, слушая то, как я читаю один из известнейших романов среди итальянских произведений. Прямо как сказку маленькому ребёнку перед сном.

Каролина была очень милой, когда спала, особенно в моей футболке. Эта забавная девчонка решила сходить под прохладный душ, оставив всю одежду в комнате, пока я был в гостиной и выбирал книгу. Потом я услышал её тонкий голосочек из ванной, который требовал не заходить с открытыми глазами.

Она попросила меня дать ей хоть что-то из своих вещей, а то у неё есть только трусики. В остальном спать несколько неудобно. Именно поэтому сейчас она лежит в мягкой постели в моей одежде, укутавшись в тёплое одеяло. Дома было прохладно из-за того, что окна были открыты на время моего свидания, а Эккерберг, как оказалось, мерзлячка, даже несмотря на то, что живёт чуть ли не на севере.

Я уже сказал и готов говорить постоянно, что Каролина просто прекрасна и я уверен, что влюбился в эту девушку с первого взгляда и навсегда.

Теперь, поведав вам историю знакомства со своей пассией, я могу продолжать свой рассказ уже о 70-х годах. Сейчас вы имеете полное представление внешнего вида девушки, характера, повадок и даже стиля. Я расскажу вам о ситуации, которая перевернула мою жизнь с ног на голову, заставила переживать, плакать и скитаться по разным городам.

Приятного прочтения.

С той ночёвки прошло уже достаточно времени. Каролина постоянно оставалась у меня, а потом совсем переехала. Не так давно я дал её семье некоторые денежные средства, которые немного помогут её младшему брату пойти на поправку. Также на день рождения Эккерберг я сделал совсем небольшой сюрприз — купил для неё бутик, в котором она наконец сможет торговать своими прекрасными нарядами. Эти наброски у нас по всему дому валяются и нужно хоть куда-то деть такой талант.

Каролина ненавидела, когда я давал ей деньги сам и просить тоже не любила. Она сразу начинала говорить, что сидит у меня на шее, но я старался её утешить, говоря, что мне совсем не жаль потратить пару тысяч евро на мечту любимой девушки.

— Доброе утро, Дами, — она вышла из спальни в кружевных трусиках, попутно накидывая на себя атласный халат. — Ты куда-то собираешься? — увидев то, что я одет совсем не по-домашнему спрашивает Эккерберг и я киваю, делая последний глоток кофе.

— Добро утро, милая, — целую её в губы и обхожу, чтобы помыть чашку.

— По твоим брюкам, ботинкам, которые ты достал из шкафа и чёрной майке могу судить о том, что ты в очередной раз едешь к Даниэлю для того, чтобы лишить кого-то жизни, — Каролина сразу начинает злиться и обижаться, когда я снова начинаю как-то «сотрудничать» с местными преступниками. — Мы уже много раз обсуждали, что ты не должен вязаться с криминалом, если не хочешь нашего расставания. И причём расставание произойдёт не из-за того, что я перестану любить тебя, а потому, что тебя попросту убьют!

Я крепко обнимаю девушку и говорю, что она себя просто накручивает и это будет последний раз, когда я имею какое-то дело с Даниэлем и его щенками.

— Дами, не надо ехать сегодня никуда! Я правда боюсь тебя потерять, — Каролина крепко меня обнимает, не желая отпускать, а мне становится трудно смотреть на её переживания. — Останься дома, пожалуйста, — смотрит на меня карими глазками, которые начинают блестеть от подступающих слёз. — Ты вообще знаешь как мне страшно, когда ты уезжаешь на всё это дерьмо? Я трясусь, ожидая привета от следователей со словами «ваш молодой человек погиб в перестрелке».

— Всё будет в порядке, ты же знаешь, что я живучая сука, — улыбаюсь и Эккерберг качает головой. — Я скоро вернусь.

— Слушай, Дамиано, я не хотела тебе говорить раньше, но обстоятельства складываются как-то против нас, — вопросительно вскидываю бровь и Каролина уходит в комнату, а потом возвращается с какой-то бумажкой в руке. — Это заключение врача, я беременна.

Там было написано, что беременность длится 8-9 недель и прочая медицинская ерунда, в которой я не разбираюсь.

Что я чувствовал в этот момент? Понятия не имею. Счастье сменялось растерянностью и даже злостью на то, что не сказала раньше. Целую девушку и потом крепко обнимаю, чувствуя, как она содрогается от рыданий в кольце моих рук.

— Ну и чего ты плачешь? — вытираю с её милого личика солёные дорожки слёз и улыбаюсь. — Всё же хорошо, ты знаешь, что я не был и не буду против.

С Каролиной мы вместе уже три года и недавно я начал задумываться о свадьбе и, конечно же, о детях. Она не была против брака и наследников, поэтому предохранение ушло на второй план и мы об этом как-то не сильно заботились. Ну, если получится, то это замечательно и там не за горами свадьба.

Эккерберг — это та девушка, с которой я хотел бы иметь огромную семью хоть из семи детей и постоянно оставался бы счастливым, видя её улыбку.

— Я люблю тебя, Каролина и ради вас, — провожу рукой по её плоскому животику. — готов вернуться домой живым.

— Я тоже тебя люблю и возвращайся поскорее! — оставляет поцелуй где-то в уголке губ и провожает до двери, сдерживая слёзы. Я чуть ли не на коленях умоляю её не плакать и не переживать, а она говорит, что не может и выталкивает из квартиры, приказывая вернуться домой, а не чтобы она навещала меня в морге. Захлопывает дверь и я усмехаюсь.

Самая лучшая девушка в этом мире.

***

Friends — Chase Atlantic

— Рад, что ты приехал, Давид, — здороваюсь с Даниэлем и он говорит всё, что произошло и почему я сейчас должен находиться здесь, а не со своей любимой беременной пассией.

Недавно какая-то компания из парней лет восемнадцати-девятнадцати пристрелила трёх девушек, что просто шли домой из ресторана. После убийства их изнасиловали и выкинули на трассу за двадцать километров от места преступления. Этих отморозков вычислили по показаниям очевидцев, которые видели их действия из окон машин, но не осмелились подойти к вооружённым парням.

Из-за угла выехала какая-то машина и остановилась прямо перед нами. Из неё вышли парни и подошли ближе, пытаясь всем видом показать, что они не боятся и вообще главные здесь.

— Ну и чего вы хотели, щенки дворовые? — видимо, самый старший из них заговорил первый, скрещивая руки на груди. — Убить нас? — добавляет со смешком и смотрит на всех так, будто он — король мира.

— Вы убили и изнасиловали трёх девушек. За такое надо отвечать жизнью, — Даниэль подошёл вплотную к старшему и на него тут же направили стволы. Мы в ответ направили оружие на парней и наступила тишина. — Вы будете умирать самой мучительной смертью.

Я увидел, как старший сделал какой-то жест и успел выстрелить раньше, чем пуля долетит до меня. Началась перестрелка, в которой активно участвовали только младшие по званию. Главной целью было не убить их сразу же, а подстрелить и отобрать оружие, чтобы они были максимально беспомощными. Когда все полегли, в том числе и старший этой компании, мафиози пошли собирать у тех оружие. Я не был исключением.

Обойдя одного парня, которым должен был заняться Франческо, я сделал шаг ко второму.

— Давид! — я успел только обернуться и внезапно боль пронзила всю грудную клетку, а возможность дышать стала настоящим даром. Падаю на землю и слышу только как кровь шумит в ушах, а перед глазами лицо Даниэля.

— Эй, ты слышишь вообще?! — бьёт по щекам и я стараюсь кивнуть. — Звони в скорую блять! — кричит на кого-то из мафиози и тот быстро садится в машину, чтобы доехать до ближайшего телефона. — Дамиано, только не умирай, ладно?

Пожалуй, это максимально тупая фраза для человека, который истекает кровью от пулевого ранения почти в сердце.

— Блять, тебя же дома Каролина ждёт, слышишь?! Оставайся в сознании столько, сколько сможешь, Давид! Даже не думай умирать.

В этом весь Даниэль. Он приказывает даже, если кто-то при смерти. А я, кажется, вообще перестал чувствовать что-либо. В голове только одна лишь Каролина, её шоколадные глазки и та самая записка со словами о том, что она беременна. Блять, я не хочу лишаться жизни сейчас. А как же семья, ребёнок, который будет расти без отца и я даже никогда его не увижу…

Эккерберг всегда говорила, что такие дела сведут меня в могилу и она оказалась права. Не представляю её эмоции, если она узнает о моей смерти. Не потому, что не могу представить, а потому, что не хочу. Перед глазами уже стоят её слёзы, а в ушах душераздирающий крик.

Я слышу сирену скорой помощи и какие-то разговоры.

— Я перехватил скорую, они как раз ехали с вызова без пациента. Ещё я позвонил на домашний Дамиано, рассказал всё Каролине.

Вот же чёрт. Она теперь сама его убьёт, так ещё и будет волноваться, хотя ей это сейчас категорически запрещено. Не хватало ещё потерять ребёнка из-за того, что я конченный придурок и не послушал то, что говорила любимая.

Чувствую, как меня поднимают с земли и сильно сжимаю челюсти от боли, что вновь поразила всю грудную клетку. Медработники суетятся, что-то кричат, а у меня в голове только Каролина и просьба Даниэля оставаться в сознании как можно дольше. На самом деле я просто боюсь отключиться и больше не открыть глаза, уйдя вслед за отцом.

— Тут же так много раненых, что вообще происходит?! — возмущается какая-то молодая медсестра, а её успокаивает водитель. Говорит, что это мафиози, которые сами разберутся что с ними делать. Сейчас у них только одна цель — это я.

Возможно, я терял сознание пока ехал в чёртов госпиталь, ведь не помню всей поездки туда. Только отрывками. Сейчас я лежу на кушетке вообще не понятно в каком помещении. Если в морге, то я не удивлюсь.

— Дамиано, Вы меня слышите? — говорю тихое «да», тяжело дыша, а каждый вдох сопровождался невыносимой болью. — Меня зовут Джозеф Чиллини. Вы потеряли слишком много крови, медработники очень долго ехали и я не могу быть уверен, что Вы останетесь живы после операции.

— В каком, блять, смысле?! — слышу родной тонкий голос Каролины и встречаюсь с её карими глазками. — Вы обязаны помочь ему, это ваша работа! Меньше говорите, больше делайте! Он умирает! — почти визжит, когда говорит последнее предложение, а глаза уже блестят от слёз.

— Он умрёт, даже если я ему помогу. Вы — его девушка? — она кивает и врач продолжает. — Пуля совсем рядом с сердцем и мы можем задеть жизненно важные органы, если начнём её доставать. Он не выдержит такого и времени у нас совсем мало. Я предлагаю вам… Только не считайте меня психом, вы оба. Я предлагаю вам яд вампира, если он не выживет.

Каролина нервно смеётся и потом смотрит на врача во все глаза.

— Да Вы сумасшедший! Позовите какого-нибудь адекватного врача, который поможет отцу моего ребёнка, блять! Сейчас же!

Джозеф хватает Эккербрег за руку и прикладывает её ладонь к месту, где находится сердце.

— Вы чувствуете? — она качает головой и смотрит в глаза напротив. — А температуру тела? — Каролина неуверенно кивает и Чиллини достаёт что-то из глаз, из-за чего они становятся алыми.

— Что это? — восхищённо спрашивает девушка и врач говорит, что это линзы, которые способны поменять цвет радужек человека. Такие используются только в Голливуде и обычным людям они не доступны. — Я… Я всё равно не понимаю. Что за сказки? Вампиров не существует и… Это же выдумка.

— Редко можно выдумать то, чего никогда не видел, — говорит Джозеф и вновь надевает линзы. — Думайте быстрее насчёт яда, иначе вашему парню не поможет уже ничего.

Каролина смотрит на меня в ожидании ответа, а я даже не знаю что лучше — выжить и потом видеть смерть ребёнка и жены или умереть, оставив их одних.

— Я согласен.

***

Coraline — Maneskin

Через пару дней после операции я возвращаюсь домой, где меня ждёт Каролина. Она не знает жив я или стал… выдумкой. Открываю дверь и слышу торопливые шаги, а потом вижу их обладательницу. Эккреберг смотрит на меня и мы молчим около минуты.

— Дами, ты…?

— Остановка сердца сразу после извлечения пули из груди, — она кивает, но всё же сокращает расстояние и крепко меня обнимает.

— Я всегда буду любить тебя, Дами.

Джозеф напоил меня просто нереальным количеством крови и я не знаю откуда у него столько. Сначала было невероятно противно, но жажда мучила сильнее, чем совесть. Он начал объяснять как вести себя на людях, к кому обращаться за дозой и что я могу вообще делать. Чиллини дал мне линзы и приказал хотя бы создавать видимость того, что я дышу.

Не могу сказать, что всё кардинально изменилось, ведь это не так. Я не ощущаю себя как-то по-новому. Только вот жажда крови и более чёткий слух немного мешают.

— Мы должны уехать из Рима. Собирай вещи, поедем завтра утром. Сегодня я должен сообщить о своём переезде матери и договориться с одним мужчиной о поставке… крови. Увидимся позже, — оставляю поцелуй на виске у Каролины и ухожу.

Из Рима мы должны уехать потому, что другие станут замечать, что я совершенно не меняюсь. Легче просто оборвать со всеми общение и жить, скитаясь по разным городам вплоть до самой смерти кого-то из членов нашей семьи.

Я уверен, что Эккерберг будет просить сделать вампиром и её тоже потому, что она просто по-другому не сможет, но я не намерен соглашаться. Пусть она лучше проживёт не такую долгую, но счастливую жизнь. Я буду любить её и с седыми кудряшками, и с морщинками, и без зубов. Ей точно такое не понравится.

Усмехаюсь своим мыслям и сажусь в машину, чтобы поехать домой к матери, которая начала со мной общаться не так давно. Ей наконец удалось смириться со смертью отца. Теперь она выходит в магазин и погулять по тихому району.

Я не знаю как сложится моя дальнейшая жизнь, но, надеюсь, что всё будет хорошо. У меня будет любимая жена и дочь, которая родится её копией. Мы все вместе будем ездить по разным городам мира, живя долго и счастливо.

Прям приторная сказка получается.

***

Поставщик предложил встречу у него дома, поэтому сейчас я сижу в гостиной и обсуждаю с ним все детали. Он не является вампиром, но его близкий друг — Джозеф — как раз сотрудничает с ним.

У Маттео (так зовут поставщика) нет семьи, поэтому он живёт совсем один. Зато у него есть милая собака породы мопс, которая сейчас вальяжно разлеглась в свободном кресле.

— Раз в неделю я буду передавать Вам кровь в чемодане для денег. С Вами будет один из моих подчинённых, который приедет в тот же город, что и Вы. Конечно, всё это не бесплатно.

— Насчёт денег беспокоиться не стоит. У меня их хватит на двадцать жизней вперёд, — бросаю взгляд на телевизор, что сейчас был на минимальной громкости и вижу какого-то журналиста прямо возле своего дома. — Сделай погромче.

«Жестокое убийство в центре города: жертвой стала молодая девушка из Швеции — Каролина Эккерберг. Её тело было найдено в квартире, где она проживала со своим молодым человеком, чья личность пока не установлена. По слова очевидцев — они слышали визги и крики с просьбами остановиться. Службу спасения они вызвали сразу же, но было поздно. Юную Каролину нашли мёртвой в гостиной с двадцатью ножевыми ранениями. По предварительным данным девушка скончалась через три минуты после последнего удара. Убийцы задержаны»

Я тупо смотрю на экран пока вся боль скапливается в солнечном сплетении.

— Каролина Эккерберг… Ваша девушка? — осторожно спрашивает Маттео и я киваю, пока по щеке скатывается слеза, а скулы сводит от рвущихся рыданий.

Руки начинают трястись, а я уже не могу контролировать слёзы, которые льются из глаз непрерывным потоком. Вижу на экране тело Каролины и кучу крови, а крик сам вырывается из груди. Кричу хрипло, но пытаюсь вложить в этот крик всю свою боль от увиденного и услышанного. Маттео сидит на месте, понимая, что лучше дать волю эмоциям и не стараться успокоить того, кто потерял любимого человека. Всё равно не получится.

Плачу навзрыд, пытаясь вытереть слёзы, но в итоге обессиленно роняю голову на руки. Если бы мне был необходим воздух — я бы сейчас задыхался от рыданий. А в мыслях как назло пролетают моменты того самого первого поцелуя, первого «я люблю тебя» и «я беременна».

Она беременна. Была.

Истекая кровью тогда на поле я думал, что, если умру — то никогда больше не смогу увидеть своего ребёнка, тёплых шоколадных глаз Каролины, что теперь навсегда остались пустыми и их улыбки…

Я даже не смог узнать кто у меня родится, а его уже убили. Блять, несколько часов назад я мечтал скорее увидеть крохотные пальчики малыша, его первое слово и самостоятельные шаги.

Меня лишили счастья.

Теперь я остался без Каролины, без ребёнка, без чувств и без семьи. Я ненавижу эту жизнь и лучше бы я умер в тот момент на поле. Полагаю, мы бы всё равно встретились с Эккерберг. Зато было бы не так больно.

Почему в груди так болит? Почему так ужасно терять любимого человека?

— Вот, возьми, — Маттео протягивает стакан с водой, когда душераздирающие крики и рыдания прекращаются прекращаются. Их сменяет лишь пустота внутри и высохшие слёзы на лице. Я осушаю стакан залпом и прощаюсь с поставщиком, желая побыть один.

Тогда я в первый раз пожалел, что стал бессмертным

***

Август 2022. Рим, Италия

Мне всё ещё тяжело вспоминать о том дне, когда моя жизнь потеряла смысл. Через несколько часов, выплакав оставшиеся слёзы и прокричав в голос до сильной хрипоты, я поехал в морг. На опознание тела.

Так тяжело мне не было ещё никогда.

Медработники сразу начали мне рассказывать обо всём, что произошло с Каролиной, а я был даже рад, что оставил все слёзы в пустом поле и не реву сейчас. Они сказали, что она была беременна и самый глубокий удар был нанесён именно в живот. Там в принципе было больше ранений.

Я слушал о каждом ударе, как сквозь воду. Взгляд был сосредоточен на спокойном личике Каролины. Будто она спала и не умерла мучительной смертью. В голове крутилась мысль об укусе, но я принял решение не мучить её. Пусть я потеряю любимую, но… значит этому маленькому ангелу нечего было делать на земле.

— Я люблю тебя, — накрываю её лицо тканью, а в ушах только и стоит её фраза, сказанная несколько часов назад. Тогда она ещё была жива.

«Я всегда буду любить тебя, Дами»

Я даже не сказал ей, что тоже буду вечно любить её. Я просто не успел, я… просто не знал, что она умрёт и думал, что возможность говорить ей об этом будет со мной ещё долго!

По сей день совесть не даёт мне покоя. Я был на похоронах Каролины вместе с Сарой. Больше не было никого. Потому, что её родители были далеко, а больше эта прекрасная девочка никому не нужна. Мы долго сидели у её могилы, вспоминая всё самое лучшее и плакали навзрыд. Я всегда буду любить эту принцессу и помнить о её прекрасных шоколадных глазах и милой улыбке.

Arabella — Arctic Monkeys

— Дами, о чём задумался? — девушка садится рядом, протягивая мне свой телефон с очередными фотографиями, которые ей скинули с фотосессии. — Красивые правда?

— Джо, дай мне побыть одному и не лезь со своими съёмками, ладно? — встаю с дивана и беру из мини-бара бутылку холодной газировки. Пить алкоголь сейчас нет никакого желания, да и тем более в планах было покататься по городу, если мозги начнут плавиться от бесконечного потока слов со стороны.

С Джорджией мы начали встречаться не так давно и, пожалуй, это было худшим решением в моей жизни. Она модель с симпатичной фигурой, даже на лицо ничего такая, но характер… Меня уже тошнит от неё, а мы вместе только три месяца. Искренне не понимаю что меня сподвигло на отношения с ней. Наверное, показалось, что она похожа на Каролину.

У них схожий стиль, они обе брюнетки с карими глазами и всё. Почему-то я был очарован таким сходством и чуть ли не сразу предложил встречаться. Это было плохой идеей. Каролина любила выделяться, но выглядела она… подобно мне, если можно так сказать. Она любила чёрные цвета, кожаные куртки и рокерский стиль.

Джорджия любит розовый и мне просто блевать хочется от этого цвета. Его слишком много. Кстати, она до сих пор не знает о моей сущности и я не хочу, чтобы она знала. Секс — только под сильным градусом, чтобы она ни в коем случае не поняла кто я есть на самом деле.

До встречи со своей новой пассией я скитался по разным городам и был убит горем. Решив, что я буду жить в каждом городе по десять лет, я уехал в Венецию, потом в Милан и следующим пунктом назначения стал Вашингтон. В Париже я прожил двенадцать лет и снова уехал в Милан, где и встретился с Джорджией.

Мы пересеклись в кафе, в тот день она была одна, работала за ноутбуком, а я решил с ней познакомиться. Тогда она показалась мне милой, но это, видимо, была одна из её личностей, которая имеет название «понравиться левому парню». Я уже упоминал, что мы начали встречаться почти сразу, но вместе не жили.

В один из вечеров во время прогулки она говорит, что для неё нашли работу моделью в Риме и предложила поехать мне тоже. Я согласился, не думая ни секунды, ведь столица Италии для меня — город воспоминаний. Не только отвратительных, но и замечательных тоже.

— Дами, ты нервный в последнее время… Может, тебе нужна моя помощь? Для тебя я даже сексуальной медсестрой могу побыть, — смеюсь и качаю головой.

— Не сегодня. И перестань называть меня «Дами». Я ушёл, вернусь не скоро, — беру ключи от машины, накидываю на голое тело косуху и иду на улицу. В последнюю неделю прогулка на машине по ночному Риму стала особым ритуалом.

Спустившись на парковку, иду к своей новой BMW M6 белого цвета и сажусь за руль, сразу доставая сигарету. Я перепробовал много за всю свою жизнь. Это и электронки, и сигареты с капсулой, но по душе мне всё же обычные. Не знаю почему.

Выкуриваю никотиновую палочку за пару минут и бросаю окурок на асфальт, захлопывая дверь машины. По радио играет какая-то американская песня, которую я делаю громче и выезжаю с парковки.

Эта ночь встречает меня прохладным ветром и тёмным небом с яркими звёздами. Верю, что одна из этих звёзд — Каролина и наш не родившийся малыш.

Раздаётся звонок, я заворачиваю на менее людную дорогу и беру телефон, чтобы посмотреть кто звонит, но, подняв взгляд, вижу, что впереди девушка. Резко начинаю тормозить, но всё равно сбиваю ту с ног. Матерюсь, ругаюсь на себя, на Джо, что звонила в этот момент и выхожу из машины.

Увидев кровь и раны, говорю тихое «твою мать» и делаю вдох зачем-то. В нос ударяет приятный запах крови, от которого в горле начинает саднить, а клыки «чесаться». Блять, я ещё ни разу не чувствовал, чтобы у кого-то был настолько манящий запах крови.

Сажусь на корточки рядом с блондинкой и пытаюсь понять в сознании ли она. Вижу, как та фокусирует взгляд на мне и чувствую облегчение. Отлично, она хотя бы жива и может цепляться взглядом за что-то.

— Ты в порядке? — она молчит, рассматривая меня, словно перед ней предстал сам бог, что вызывает у меня усмешку.

— В относительном, — она улыбается, а я выпрямляюсь, протягивая ей руку, чтобы помочь встать и продолжаю осматривать её тело в попытках найти серьёзные ранения, из-за которых она сейчас может умереть, а на пожизненное сильно не хочется, знаете. Боюсь, что слишком долго сидеть придётся.

Я предлагаю незнакомке съездить в травмпункт, но она отказывается и тогда я вспоминаю о наличии аптечки у себя в машине. Решаюсь обработать ей раны сам, чтобы хоть как-то возместить полученный ущерб, но это плохая идея. Мне всё ещё тяжело держать себя в руках, её кровь на запах, как что-то сладкое и приятное.

Девушка говорит своё имя, когда я перевязываю рану на локте и сажусь на корточки, чтобы обработать кровавое месиво (я немного преувеличиваю, но всё же) на колене. Виктория не позволяет мне этого сделать, смущаясь, а я делаю комплимент её акценту.

Её история о том, что она из Копенгагена и приехала в Рим учиться заставляет мёртвое сердце сжаться, а в голову лезут воспоминания о Каролине. Девушка очень забавная, когда смущается. Она спрашивает откуда я, но не могу же я сказать, что родился и вырос в этом городе в далёком 1947 году. Рассказываю, что приехал из Милана вместе с подругой, чтобы устроиться на работу. Почему-то не хочется говорить о Джорджии.

Эта голубоглазая датчанка заставляет чувствовать меня то же, что и при первой встрече с Каролиной, поэтому я просто не имею права заикнуться о Джо. Быть может, моя судьба имеет светлые волосы и морозные глазки?

Настаиваю на поездке в травмпункт и мы садимся в машину, где её запах чувствуется более отчётливо. Мы едем под какую-то песню, а я стараюсь не сорваться, чтобы Виктория осталась живой и смогла доехать до дома. Никогда бы не простил себе убийство какого-то человека ради насыщения. Я не хочу быть монстром. Сильно сжимаю руль, когда вновь делаю вдох и эта сладость окутывает лёгкие.

— Что-то случилось? Ты выглядишь несколько напряжённым, — слышу, что она говорит и тут же ослабляю хватку. Блять, надо стараться вести себя менее нервно, иначе выдам себя с потрохами. Ну, или меня просто примут за конченного психа.

Говорю знакомой, что просто злюсь на себя, а у самого глотку дерёт. Беру сигарету, девушка как раз не против. Закуриваю и пытаюсь сбить этот аромат табачным дымом. Получается, но херово. Виктория говорит, что я могу сокращать её имя как «Вик», но меня не устраивает такая форма. Её полное имя очень красивое и ощущается на языке, как хорошее итальянское вино.

Я просто обязан узнать эту прекрасную девушку получше, пригласив ту на свидание. Это будет неправильно по отношению к Джорджии, но она точно не поймёт, если я скажу, что чувствую тот же трепет в солнечном сплетении, что и пятьдесят пять лет назад.

***

После небольшого конфликта, в котором Виктория явно подумала, что я маньяк (а по-моему она так и сказала), мы идём в отель. По чистой случайности или по велению судьбы мы живём в одном отеле на одном этаже.

— Мы пришли, — она мило смущается и не знает как попрощаться. — Ещё раз спасибо за помощь, Дамиано, — она улыбается и я не могу сдержать улыбку, отчего уголок губ тянется вверх. — Надеюсь, что ещё встретимся.

Теперь я улыбаюсь, почти смеясь от того, насколько она милая, когда ей неловко или стыдно. Говорю, что не хотел бы ещё раз встретиться с ней так же, как сегодня, а её щечки становятся румяными.

— Пока, Дамиано. Было приятно познакомиться, — она заходит в номер и захлопывает дверь, не слыша моего «пока». Я чувствую по запаху, что она никуда не ушла и стоит около двери, наверняка опершись на ту спиной. Какая же Виктория забавная и красивая.

Блять, я забыл пригласить её на свидание. Вот же дьявол! Она совсем меня очаровала, заставив забыть обо всём напрочь. Зато я хотя бы знаю в какой номер идти, чтобы позвать её куда-либо.

Даже хорошо, что она ближе, чем кажется.

———————

Примечания: признавайтесь, слезинку пустили?