Через тернии к звёздам (18+)

Рейтинг: NC-17

Метки: AU, Вампиры, Нецензурная лексика (18+), Повествование от первого лица, Преподаватель/Обучающийся (18+), Романтика, Слоуберн, Студенты, Упоминание алкоголя, Учебные заведения, Фэнтези , Элементы ангста.

Примечания: я не знаю ни одного фанфика конкретно по дамории, где Дамиано был бы вампиром, и я давно хотела написать историю о преподавателе и ученице. Ловите невероятное комбо моих мыслей.

Предупреждение: если вы ярый фанат Джорджии Солери и не можете терпеть фанфики, где она является отрицательным персонажем, которого ебашит жизнь по всем частям тела - вырубайте эту историю или просто оставьте гневные комментарии при себе.

Мат присутствует, но не через каждое слово. Я считаю, что без него очень трудно описать мысли персонажей более ярко и передать все их чувства. Да и к тому же, кто не матерится-то в наше время? Тем более взрослые люди.

Желаю приятного прочтения и надеюсь, что вы почувствуете все те эмоции, что я хотела передать <3

Также хочу сказать, что я вправе не ставить метки, которые могут оказаться спойлерами, поэтому не буяньте.

Telegram: damoria_ma (мама дамории)

***

27 августа 2022 года. Я уже три месяца ищу университет, в который смогла бы поступить со своими баллами, желательно на бюджет, но все места были давно заняты, а платное обучение было слишком неподъёмным для нашей семьи.

Меня зовут Виктория де Анжелис, мне восемнадцать лет и я живу в Копенгагене вместе с младшей сестрой Никой, которой пятнадцать, и с папой, которого безгранично люблю. У меня нет мамы, но пока я не хочу обсуждать это.

С детства моей главной мечтой было — стать журналистом. О, я просто восхищаюсь этими людьми и мечтаю подняться по карьерной лестнице как можно скорее, чтобы брать интервью у таких людей, как участники группы Arctic Monkeys, Nirvana или у американских исполнителей по типу Билли Айлиш или даже Карди Би. Да, было бы неплохо, но пока мои мечты являются несбыточными хотя бы потому, что я всё никак не могу найти подходящий университет, где за обучение не требуют тысячу евро в месяц.

Целыми днями я только и делаю, что езжу по разным универам, умоляя взять меня, но все отказывают, говоря, что уже слишком поздно и возьмут только платно, причём за бешеные деньги. Видимо, в этом году придётся сразу идти на работу в какую-нибудь ближайшую кальянную и ждать следующего набора. Повезёт, если я поступлю вообще хоть когда-то.

Наверное, так и буду всю жизнь скитаться по разным временным работам, не исполнив свою мечту.

— Вик? Как успехи? — в гостиную, где я всё это время сидела, рыская по интернету, зашёл папа.

— Всё просто отвратительно, если честно. За три месяца я не смогла найти ни одного достойного университета, ведь везде, будто на десять лет вперёд бронировали эти дурацкие бюджетные места. А деканы — это просто бездонные мешки для денег, которым нужно всё больше. Если я не могу найти универ в столице, то я даже не знаю что и думать за менее крупные города в Дании. Тем более, я объездила чуть ли не все под Копенгагеном. Полная безнадёга, — закрываю ноутбук и поджимаю колени к груди.

Это ведь просто несправедливо! Почему именно я не могу поступить? Вся страна будто в сговоре под названием «не брать на журфак девушку с именем Виктория де Анжелис и забить хуй на то, что у неё высокий балл».

— Но, у нас ведь есть ещё совсем немного времени и капелька надежды. Просто не нужно унывать раньше времени. У тебя всё обязательно получится, я знаю. И, если надо будет, то я возьму кредит на твоё обучение. Тебе куда больше нужны деньги.

— О, нет, папа! Даже не думай. Ника тоже скоро будет учиться и ей деньги точно будут нужнее. Я достаточно самостоятельная и заработаю себе на жизнь сама. Как никак мне уже есть восемнадцать и я вправе обеспечить себя. Найду работу и потом поступлю куда-нибудь в другой университет. Может, на сценариста или вспомню всё, что делала в музыкальной школе и пойду учиться куда-то в культурный универ. Не всем мечтам дано сбыться, увы.

Оставляю папу наедине со своими мыслями, уходя в свою комнату. Я уже давно привыкла, что больше времени уделяли Веронике и все просто забили на мои просьбы и мечты. Как бы сильно родители не старались делить своё время на каждого поровну, Ника всегда была в выигрыше, но, вообще, я уже давно не обижаюсь на неё за это. Сейчас сама стараюсь хоть в какой-то степени заменить ей маму и отдаю буквально последние сбережения, которые у меня остаются с подработок.

Папа нас хорошо обеспечивает, но я не хочу, чтобы он отдавал всю зарплату и время только нам. Пусть хоть раз в месяц сходит куда-нибудь с друзьями и купит себе новый телефон, или может вещи. Лично я понятия не имею как можно тратить абсолютно все свои деньги на детей, забывая о себе. Возможно, на меня налетят яжмамочки со словами «у тебя просто нет своего ребёнка», но и слава богу, что у меня его нет.

Вероника и я очень хорошо воспитаны, но сестра всё равно постоянно вяжется с не самыми лучшими компаниями. Да и я иногда гуляю с друзьями, где могу выпить и порой покурить. В общем, каким бы хорошим не было ваше воспитание, подростки всё равно будут пробовать и пить, и курить, если им это строго запрещают.

У меня нет сильной тяги ко всем этим «запрещёнкам», но вот у Ники я уже много раз находила сигареты и электронки, но никогда не ругала. Просто говорила, что не стоит увлекаться. Перерастёт.

А сейчас вернёмся к моей истории.

***

— Виктория, доброе утро, — говорит папа, когда я в первый выходной на этой неделе захожу на кухню. Я желаю ему того же и начинаю заваривать себе чай, доставая запасы шоколадных круассанов из шкафчика. У отца сегодня очень хорошее настроение, что сильно настораживает. Таким счастливым крайний раз он был, когда узнал, что два из четырех экзаменов я сдала на отлично. — У меня есть для тебя хорошие новости.

Я сажусь рядом с папой и надкусываю круассан, пока он смотрит на меня с лукавой улыбкой и явно ожидает моего предвкушения от неизвестной хорошей новости, но мозг по утрам отказывается работать. Особенно, если эта ночь была почти бессонной из-за переживаний остаться никем и ни с чем.

— Я знаю, что ты давно хотела съездить в Италию, в место, где ты жила три года от рождения. А ещё больше ты хочешь поступить на факультет журналистики. У меня есть близкий друг декан журфака в Риме, у которого очень хорошие отношения с ректором. Я рассказал им о твоих успехах и по старой дружбе они согласились посмотреть на тебя в деле. Завтра вечером у тебя самолёт в Рим, поэтому можешь собирать вещи прямо сейчас.

Как только в мой мозг поступила информация о том, что у папы есть знакомый декан журфака — я перестала жевать и уставилась на него во все глаза. Вот так просто? Я три месяца гонялась за преподами разных универов, а тут просто старая дружба...

Наконец проглотив несчастный круассан, я налетела на отца с объятиями. Моему счастью не было предела, ведь сбываются сразу две мои заветные мечты.

— Спасибо огромное! Господи, я так рада! — папа целует меня в висок и говорит, что прежде чем бежать, сшибая углы, в комнату для начала сборов, нужно позавтракать и я послушно села за стол, начиная прокручивать в мыслях предстоящий перелёт и обучение в городе мечты.

В голову начинали пробираться сомнения о том, что это не сон, ведь так не бывает.

— Виза и загранпаспорт у тебя есть, не так ли? Ты хотела как-то поехать в Италию, но тогда рейс задержали и ты передумала. Значит, особо никакой волокиты с документами быть не должно. Я дам тебе денег на отель, где ты будешь жить ближайший месяц, потом мы с тётей Агатой выделим тебе небольшую квартиру.

Агата — это младшая сестра мамы, у которой есть дочь. Племяннице восемь лет и достаточно хорошие отношения у неё с Никой. У моей тёти неплохое финансовое положение и она постоянно даёт нам с сестрой достаточно крупные суммы. Живёт Агата в большой квартире в центре Копенгагена и ни в чём не нуждается. Хотела бы я жить так же.

После завтрака я сразу пошла в свою комнату и начала перебирать вещи, которые можно взять выгулять в столице Италии. Как оказалось — у меня вся одежда слишком старомодная, нейтральная и закрытая.

Каким образом я хожу в ней вообще? Я люблю выглядеть довольно экстравагантно и вызывающе, хотя такие «наряды» вряд-ли подходят журналистам. Но, пока я буду учиться, можно всё. Не должна же я вечно ходить в юбке ниже колена и блузке, которая будет застёгнута на все пуговицы?

Достав чемодан, я начала сборы. Первым делом положила нижнее бельё, конечно же. Несмотря на всю любовь к вызывающей одежде — кружевных трусиков или стрингов у меня и нет вовсе. Ну, почти. Дальше я положила самые дорогие и красивые вещи, которые были открытыми или идеально облегали фигуру. Я не обладательница пышной груди, поэтому шикарным декольте похвастаться не могу, но талия и бёдра — это моё всё.

Следом в чемодане оказались блузки с брюками и некоторые толстовки с кожаной курткой.

На телефон пришло уведомления из общего чата с друзьями. Писал мой лучший друг — Мартин. Он спрашивал у всех смогут ли они пойти завтра вечером погулять, будут и алкоголь, и сигареты. На радостях я забыла сообщить о своём отъезде, хотя все новости рассказываю буквально сразу, как только узнаю о них. Поджав губы, я всё же начала писать ответ Мартину.

Моё сообщение содержало исключительно самую важную информацию — то, что я поступаю в институт в Риме и улетаю завтра. Друзья начали писать, что рады за меня, ведь знали, что я давно не могу найти университет и ещё писали, что будут скучать. Я тоже буду по ним скучать, но в Италию хочу улететь как раз для новых знакомств и возможностей.

Заблокировав телефон, я продолжила сборы. Чемоданы полностью были собраны только через полтора или даже два часа. Не думала, что это займёт столько времени.

Шкафы опустели, комната стала не такая уютная и теперь будет пылиться, ведь даже жить в ней некому. Может, Ника переберётся, ведь квадратные метры моей комнаты несколько превосходят её. Да и кровать у меня шире, и окна выходят не на дорогу, а во двор, где по ночам шумят подростки. Даже не знаю что лучше.

— Куда ты собираешься? — сонная Вероника заходит в комнату и садится на мою кровать, потирая глаза.

— Теперь я буду учиться в Риме. Папа договорился со старыми знакомыми о моём поступлении на журфак в итальянский университет. Ты же знаешь, что съездить в Италию было для меня чуть ли не самой главной мечтой. Вылет завтра вечером, поэтому ещё сутки мы будем надоедать друг другу, — сажусь в кресло за рабочим столом и беру телефон в руки.

На нём уже стоят напоминания о некоторых важных вещах, которые я обязана взять перед отъездом. Например, зарядку для телефона, наушники и тот же ноутбук. В спешке можно забыть всё что угодно и мы все это прекрасно понимаем.

— А Мартин знает? Я слышала, что он не очень ровно к тебе дышит и хочет пригласить на свидание, — я вскидываю брови и смотрю на сестру широко распахнутыми глазами. Думаю, что по выражению моего лица она всё прекрасно понимает.

Мартин был моим лучшим другом с самого детства. Я даже не помню как мы познакомились. Наверное, это было сразу же после нашего переезда из Италии в Данию. Никогда у меня и мысли не было рассматривать его, как парня, если честно.

Вот знаете, есть друзья-мальчики, на которых смотришь и думаешь о том, что он вполне мог бы сойти за твоего парня, да и в целом он ничего такой. А есть те, кого ты считаешь исключительно другом. Не более. Так и с Мартином. Мы дружили всю жизнь и никаких романтических чувств у меня абсолютно нет и никогда не было. Я люблю его даже больше как брата, нежели друга, но он мне не парень точно.

— Я говорила ему, что ты не воспринимаешь его за возможного бойфренда, но он мне не верит, понимаешь? Говорит, что ты точно любишь его. И сделал он эти выводы на основе того самого дня, когда мы собрались все вместе на базе отдыха и играли в правду или действие под градусом. Ну, то есть вы были под градусом, а мне впихнули безалкогольное пиво с вишней. Лучше бы вина тогда налили, чем это, — Ника закатывает глаза, а я усмехаюсь. — Агнес вам тогда задала поцеловаться десять секунд, ну и снесло крышу у паренька.

— Нужно всё разъяснить. Я не хочу, чтобы Мартин питал ложные надежды!

— Нет! — перебивает Вероника и садится ближе к краю, глядя прямо мне в глаза. — Пусть немного помучается, а ты найдёшь какого-нибудь красивого мужика в Италии и начнёшь постить фотографии с ним в инстаграме. Тогда Мартин сам поймёт, что слишком долго тянул и ты уже не будешь ни в чём виновата. Не вздумай писать первая потому, что о его чувствах знаю только я и он поймёт кто обо всём рассказал. И я не смогу сбежать от него из Копенгагена, как ты.

Я кладу телефон на стол и скрещиваю руки на груди, задумчиво глядя на младшую сестру. И что делать? Вроде не хочется строить иллюзий, но и предавать Нику тоже. Мне было бы обидно, если кто-то рассказал бы о моих чувствах.

— А комната теперь моя? — переводит тему Вероника. — Ну, ты же всё равно улетаешь надолго.

— Моё слово что-то значит? Если я улечу, то ты всё равно переедешь сюда, я даже не сомневаюсь. Поэтому, уже можешь начинать собирать вещи, милая. Кстати, папа приготовил для тебя яичницу с беконом, иди позавтракай. Тебе нужно набраться сил, чтобы суметь сначала собрать все свои тряпки, а потом перенести их сюда.

Вероника закатывает глаза на мою язвительность и всё-таки выходит из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями. На экране блокировки высвечивается сообщение от Мартина и я смотрю на уведомление несколько секунд, пока телефон снова не блокируется.

Дель Сарто спрашивает можем ли мы встретиться сегодня, а у меня нет абсолютно никакого желания вести с ним диалог. Если мы увидимся, то он начнёт говорить, что я ему нравлюсь и так далее, а я просто не могу ответить тем же и мне даже в какой-то степени стыдно за это. Чёрт, кто вообще придумал не взаимные чувства и совесть?

Беру телефон, захожу в мессенджер и печатаю сообщение, где лгу о том, что мне предстоят долгие сборы и волокита с бумагами. Прошу прощения и в ответ получаю информацию о том, что он не расстроен и всё понимает.

Блять, ничего ты не понимаешь.

***

Вместе с Никой, Агатой, папой и племянницей Марианной мы стояли в аэропорту и ждали посадку на мой рейс. Каждый раз при мысли о том, что сейчас я могу почти на год улететь в другую страну без возможности увидеться с кем-либо из родственников на глаза наворачиваются слёзы. Хотя, в какой-то степени я даже рада начать жить без ограничений в месте, где хотела побывать больше всего всю свою сознательную жизнь.

— Вик, я не имею права отпустить тебя без подарка на случай такого форс-мажора, как пожар отеля, кража имущества и так далее. Вот, держи, — Агата протягивает черный кошелёк мне в руки и я открываю замок, чтобы просмотреть содержимое. — Я знаю, что ты не принимаешь огромных сумм, но я просто не могу отпустить тебя в другую страну без дополнительных сбережений.

Кошелёк был набит крупными купюрами и этих денег хватит мне на полгода жизни в Риме, в одной из самых лучших квартир города. Я крепко обнимаю тётю и благодарю за такой подарок, а она лишь говорит, что хочет меня порадовать хоть чем-то. Не будет же она в дорогу давать какие-то побрякушки, о которых завтра забудешь. Деньги — это то, что важно и нужно.

Убираю кошелёк в рюкзак и слышу, как объявляют посадку на мой рейс. Быстро начинаю целовать и обнимать близких, а Ника подгоняет и тянет за руку от родственников. Я успеваю сказать «пока» и помахать рукой, когда мы заворачиваем за угол и я нервно отдёргиваю руку из хватки сестры. Поправляю футболку и поднимаю взгляд прямо на зелёные глаза напротив.

— Мартин? — он улыбается и крепко обнимает меня, оставляя поцелуй на виске. — Привет, я... Что ты здесь делаешь? — взволнованно смотрю то на Веронику, то на друга и пытаюсь на их лицах найти ответ на свой вопрос.

— Я сначала боялся тебе сказать, Виктория, а когда узнал, что ты улетаешь, то вообще оставил эту мысль, но... Я должен тебе рассказать, понимаешь?

Нет, только не это, пожалуйста! Не надо говорить, что ты любишь меня и всё такое, Мартин, у меня пару минут назад было нереально хорошее настроение, которое можно с лёгкостью испортить словосочетанием.

— Если честно — нет.

Что может быть лучше, чем включить дурочку? Я вижу, как Мартин переживает и пытаюсь взглядом зацепиться за что-то, что может стать моим спасением и послужить причиной ухода из этой невероятно ужасной и неловкой ситуации.

— У меня посадка сейчас и я не хочу сейчас говорить об этом, прости... — пытаюсь обойти друга, но он хватает меня за запястье, что не очень меня устраивает. Какого чёрта он вообще себе позволяет?

Блять, я просто хочу свалить, а мне даже этого сделать не дают.

— Мартин, если ты хочешь что-то сказать, то быстрее. У меня началась посадка и я хочу уйти отсюда, — выдёргиваю запястье из его руки и недовольно смотрю в болотные радужки. Вся эта ситуация порядком надоедает. Бесит его нерешительность, медлительность и то, что я могу опоздать на посадку, лишившись своей мечты дважды, мать вашу!

— Ты мне нравишься, — резко выдаёт брюнет и я отвечаю так же резко. Пока совесть не успела сожрать меня полностью.

— А ты мне нет. Мне нужно идти, — машу рукой Нике и она машет в ответ, пока на её лице сияет победная улыбка. Мартин застыл в шоке и до сих пор не может ничего понять, а я всё так же быстрым шагом отдаляюсь от него.

Да, я поступила как... сука. Но, когда я не хочу что-то делать и желаю уйти — мне лучше не препятствовать. Это правда раздражает. И Вероника ещё получит за то, что связала меня с ним в этот прекрасный вечер, который стал ужасным в один момент.

Больше всего я не хотела пересекаться с Мартином ближайший год. Почему-то у меня резко вызывают отвращение парни, которые были с тобой друзьями до гроба и внезапно влюбились. Ну что за чёрт? Почему найти друга-мальчика так трудно? Ты вроде рассказываешь ему секреты и у вас есть дружеские шуточки, которые понимаете только вы и тут он лезет с чувствами и отношениями, разрывая всё то, что между вами было.

— А я говорила, что она к тебе ничего не чувствует. Ты вновь обосрался, мечтая о небесной башне с единорогами, а я показывала пальцем в реальность. Сомневаюсь, что она вообще теперь с тобой заговорит.

— Что я вообще сделал не так?

— Ну, во-первых она считала тебя другом, а ты начал говорить за чувства. Вик такое не любит. Во-вторых, ты начал препятствовать тому, что она хотела сделать. Поверь, если Виктория хочет уйти, то лучше дать ей уйти. Если ты думаешь, что станешь непроходимым препятствием для неё, то ошибаешься. У неё девиз по жизни «через тернии к звёздам». Знаешь о таком?

***

Рим встретил меня тёплым вечерним ветром и закатным солнцем. Забрав чемоданы и вызвав такси, я поехала в отель, в котором для меня был забронирован номер.

Я восхищалась видами из тонированного окна машины. Италия просто прекрасна и я правда хочу остаться здесь жить! Сколько фотографий пересмотрела в интернете, сколько любовалась улицами солнечной страны и сейчас вижу это всё в живую. Даже не верится, что я здесь. Просто какой-то хороший длинный сон.

— Grazie,— расплачиваюсь за поездку и таксист помогает мне достать вещи из багажника. Он спрашивает меня приезжая ли я, ведь в итальянском присутствует тонкий акцент, почти неуловимый. — Я из Дании, но мой папа итальянец, поэтому я хорошо знаю этот язык, — улыбаюсь на комплимент о прекрасной внешности и прощаюсь с мужчиной, направляясь в здание отеля.

Если моя жизнь в Риме будет такой прекрасной, то я отказываюсь вспоминать те пятнадцать лет в Копенгагене.

— Здравствуйте, — подхожу к ресепшену, где стоит милая итальянка и приветливо улыбается. — У меня забронирован номер на имя Виктория де Анжелис, — показываю паспорт и доплачиваю необходимую сумму для месячного проживания здесь.

— Ваш ключ, номер 64. Хорошего отдыха, — желает девушка и я, кивнув, иду к лифту. Что же, посмотрим какие приключения меня ждут в солнечной столице.

Зайдя в номер, я сразу снимаю обувь и иду в спальню, ведь после перелёта, длиною почти в три часа, хочется просто отдохнуть. Беру в руки телефон и отключаю режим полёта. Приходит уведомление о сообщении от Мартина. Неужели он снова хочет испортить мне настроение? Ну только всё хорошо начиналось.

Он пишет, что сожалеет об испорченном настроении и что, зная меня уже давно, должен был догадаться, что мне не нравится когда друзья говорят о чувствах. Также он пишет, что и его можно понять и ещё он надеется на сохранение дружбы. Я думаю над ответом какое-то время и наконец начинаю печатать сообщение.

«Мы оба были неправы, давай закроем эту тему? Просто забудем и всё. Я буду не против сохранить с тобой общение, но сейчас я немного занята. Ты можешь написать позже»

Отправив его, блокирую телефон и начинаю разбирать чемоданы. Расставляю по полочкам в ванной свои личные средства для гигиены, кладу косметичку на тумбочку в той же комнате и иду в спальню, чтобы разобраться с одеждой.

На вешалках появляются футболки, брюки, куртки и платья. Внизу стоят ботинки и кеды с туфлями. На полки я разложила нижнее бельё и прочую одежду. Порядок в шкафу для меня — отдельная история.

Кинув взгляд на чёрные джинсовые шорты и коричневый облегающий топ, я задумалась. Было бы неплохо прогуляться по Риму ночью. Главное, чтобы не изнасиловали, конечно.

Завязываю волосы в хвост и иду в ванную, чтобы накраситься. Этот город должен увидеть меня с шикарным смоки айс, который идеально подчеркнёт голубые глаза и покажет всю бунтарско-рокерскую натуру. Включаю на колонке песни любимых исполнителей и начинаю сборы.

Немного непривычно находиться одной в неизвестном месте, но я думаю, что привыкну. До начала учёбы остаётся совсем немного и думать о том, что я живу одна точно не будет времени. Завтра мне нужно съездить в университет и встретиться с тем самым другом отца, который проведёт меня к ректору. Волнуюсь ли я? Если скажу, что совсем немного, то совру. Я очень волнуюсь.

Закончив с тенями, смотрю на красную помаду на столе и решаю оставить её. Сегодня мы побудем только бунтарками. Сексуальными девицами можно стать и завтра. Последний раз осматриваю получившийся макияж в зеркале и иду в спальню, чтобы переодеться.

Коричневая ткань идеально облегает небольшую грудь и талию. Я надеваю шорты и любуюсь собой в зеркале. Всё-таки фигура у меня то, что надо, а короткие шорты и облегающий топ это доказывают. Надеваю белые высокие носки и чёрные конверсы.

Всё, красавчики Рима, я иду покорять ваши сердца. Усмехаюсь своим мыслям, беру телефон, ключ, наушники и отправляюсь на прогулку по уже ночной столице.

Людей на узких улочках поубавилось, как и машин, что довольно странно. Рим — туристический город, да и тем более сейчас лето и людей должно быть, как муравьёв. Может, просто район такой? Пока что я не включаю музыку, желая насладиться недалёким шумом города. Рассматриваю винтажные дома и звёздное небо. Всё так идеально, что даже не верится. Как будто есть какой-то подвох.

Рим — очень красивый город. Я даже жалею, что не приехала сюда раньше, хоть и была возможность. Наверное, было бы круто вместе с Никой гулять по этим узким улочкам и любоваться архитектурой солнечного города. Пожалуй, в школе я ходила на историю только ради этой столицы. Мне действительно было интересно узнать абсолютно всё.

Чувствую, как вибрирует телефон в заднем кармане, оповещая о звонке и достаю его. Звонит Вероника, очень вовремя. Будто знала, что я только вспоминала о ней.

— Привет, долетела? — слышу её радостный и любопытный голос, отчего невольно улыбаюсь.

— Да, сейчас гуляю по городу. Грустно, что одна. Но ты обязана на осенних каникулах вместе с папой появиться здесь, ясно? Я хочу провести время с вами, а не шататься по улицам в полном одиночестве.

— Так найди себе горячего мужика-итальянца и шатайся по улицам с ним, — закатываю глаза и смеюсь. Ника невыносима и как обычно в своём репертуаре. Именно за это я люблю её.

— Прям мужика? — заворачиваю в очередной двор и вновь любуюсь видами, что открываются через небольшие расстояния между домами.

— Да, чтобы он был взрослым и обеспеченным. Можно даже разведённого, но без детей.

Я смеюсь и говорю сестре не выдумывать сказки, а она наоборот пытается доказать, что это самый лучший вариант. Возможно, в какой-то степени я с ней согласна, но всё равно мне больше по душе молодые красивые парни, от которых веет вайбом большого чле... Не важно, знаете.

Разговариваю с Никой ещё минут десять и в итоге прощаюсь, говоря, что позвоню где-то через час, когда вернусь в отель. Она нехотя заканчивает разговор, хоть мы и не обсудили все сплетни, которые она успела узнать за последние несколько часов, и я убираю телефон обратно в задний карман.

Подойдя к пустой дороге, где была пометка пешеходного перехода, на всякий случай смотрю по сторонам и делаю несколько шагов. Рука тянется к другому карману, чтобы достать наушники, но тишину улицы разрезает свист тормозов, а потом я чувствую, что больно ударилась локтем и коленом об асфальт.

— Твою мать, — как сквозь воду слышу я и открываю глаза, наблюдая за парнем, что подходит ближе и садится на корточки рядом, осматривая на наличие повреждений. — Ты в порядке? — фокусирую взгляд на его глазах и молчу какое-то время. Какой же он... красивый.

Похоже я всё-таки ударилась головой и причем очень сильно. На левых незнакомцев засматриваюсь. Резко осознаю, что он задал вопрос и киваю, чем вызываю у него усмешку.

— В относительном, — улыбаюсь и вижу протянутую руку. На нём кожаные перчатки без пальцев, сам он одет в чёрные брюки и кожанку на голое тело. Причём на этом теле было приличное количество татуировок. Я хватаюсь за его ладонь и встаю с дороги, пока этот привлекательный незнакомец продолжает осматривать моё тело в попытках найти серьёзные ранения.

— В травмпункт? — спрашивает он и я качаю головой. — У меня есть аптечка, может, хотя бы перевязать твои раны? Они выглядят болезненно, — не дожидаясь моего ответа, парень обходит меня и достаёт из машины перекись с бинтом. Я протягиваю руку, чтобы взять их, но тот качает головой. — Я сам. Должен же я хоть как-то помочь тебе, будучи виноватым.

Брюнет берёт мою руку и немного выворачивает, чтобы было удобнее обработать рану на локте, из которой буквально лилась кровь. Его прикосновения были одновременно жгучими и ледяными, у него очень холодные руки. Я наблюдала за его лицом и видела, что парень максимально сосредоточен. Либо он так ответственно подошёл к тому, что у меня содрана кожа на локте, либо его волнует что-то другое.

— Я Виктория, — зачем-то говорю своё имя и поднимаю взгляд на его янтарные глаза. Он смотрит на меня какое-то время и молчит, но потом его грубый голос с хрипотцой прерывает повисшую между нами неловкую паузу.

— Дамиано.

Парень завязывает узел на бинте и переходит к ране на коленке. Мне становится ужасно неловко из-за того, что Дамиано опустился на корточки ради обработки чёртовой раны, но я терплю. Терплю эту неловкость несколько секунд, которые по ощущениям тянутся вечность и в итоге сдаюсь.

— Я сама, — он успел только вытереть кровь, я выхватываю из его рук бинт и начинаю перевязывать колено, ставя ногу на поребрик. Спиной чувствую его самодовольную усмешку, но стараюсь не обращать внимание.

— Ты откуда-то приехала? У тебя милый акцент, когда ты говоришь резко, — молчу, ведь все слова застряли где-то в горле, а Дамиано спокойно забирает из моих рук бинт, когда я делаю узел, и продолжает смотреть на меня, ожидая ответа.

Блять, что со мной происходит вообще? Похоже, травмпункт был очень хорошей идеей. Надо было сделать рентген головы и понять, что череп раскололся надвое и через эту трещину вся способность разговаривать и адекватно мыслить улетучилась.

— Да, я из Копенгагена. Приехала сюда учиться, — так, и зачем ему эта информация? Зато ещё не поздно попросить его отвезти меня в больницу. — А ты?

Пиздец.

Моя голова перестала работать ровно в тот момент, когда я упала. Зачем я спрашиваю о нём, если и так очевидно, что он итальянец? Всё ещё держу в голове идею с грёбанным травмпунктом, который мне, похоже, он необходим.

— Я из Милана. Приехал сюда на работу вместе с... подругой. Может, всё-таки съездить в больницу? У тебя может быть сотрясение мозга.

Я буквально ждала, когда ты это предложишь, представляешь? И вообще, неужели так заметно, что я стала на голову отбитая после падения? Но всё же, несмотря на всю нужду в этом месте, я отказываюсь, ведь сейчас больше хочется вернуться обратно в отель и пойти в горячий душ, чтобы смыть с себя всю тяжесть сегодняшнего дня и умереть от того, как сильно будут щипать раны.

— Не надо, я не ударялась головой, вроде бы, — хихикаю, пытаясь перевести этот разговор в шутку, но Дамиано явно не весело. Он продолжает говорить своё и на его лице не промелькнула ни единая эмоция, которая хоть немного могла бы напомнить радость или смех.

Короче, позорюсь по полной, но делаю это уверенно.

— Нет, Виктория, я настаиваю. Незачем так пренебрегать своим здоровьем. Садись в машину.

Я несколько секунд смотрю в янтарные глаза напротив и всё же сажусь в BMW M6 белого цвета, пристёгиваясь. Дамиано убирает перекись и бинт обратно в бардачок и садится за руль, делая какую-то песню по радио чуть громче. Во время поездки в салоне полная тишина, которую перебивает лишь музыка, и я решилась первая завести разговор.

— Что-то случилось? Ты выглядишь несколько напряжённым, — тихо подмечаю я, нервно теребя кольцо меж пальцев. Парень осознаёт услышанное и теперь его руки уже не так сильно сжимают руль.

— Всё нормально, просто злюсь на себя за свою невнимательность. Ты могла бы и умереть, если бы я начал тормозить на секунду позже. Мне жаль, что так вышло, Виктория, — я говорю, что всё в порядке и на светофоре Дамиано достаёт сигарету, опуская окно, чтобы покурить. — Ты же не против? — кратко качаю головой и он подпаляет кончик, кидая зелёную зажигалку на заднее сиденье. — Слушай, Виктория...

— Ты можешь называть меня Вик, — перебиваю я и тут же поджимаю губы, когда встречаюсь с ним взглядом. Ментально заставляю себя заткнуться и говорить только по делу, но, похоже, мой язык формулирует слова быстрее, чем мозг — мысли. К сожалению.

— Ладно, Виктория, может, я попытаюсь загладить свою вину перед твоими содранными коленками, довезя тебя до дома после больницы? Или может, материально?

Я тут же начинаю отпираться и говорить, что денег от чужих людей за пару царапин мне не нужно, а вот подвезти до дома было бы хорошей идеей, ведь в Риме я совсем не ориентируюсь, да и к тому же время позднее.

Минут через двадцать мы уже сидели в кабинете травматолога или невролога... Я не обратила внимание, если честно. Он задавал вопросы о моём состоянии, а я отвечала, что у меня не болит голова, я не теряла сознание, не скачет давление, нет амнезии, меня не тошнит и я не блевала. Ненавижу больницы и очень хочу вернуться в отель.

После длительного опроса меня ведут на рентген и в итоге говорят, что по результатам снимков и анамнеза ни переломов, ни сотрясения мозга у меня не выявлено. Слава богу я могу быть свободна.

После всей этой больничной волокиты я наконец иду в машину, готовая заснуть прям во время поездки.

— Куда тебя везти? — спрашивает Дамиано, когда мы садимся. Я говорю ему название отеля и он просто кивает, трогаясь с места. Теперь дорога занимает чуть больше времени и парень снова курит в салоне.

Все эти «приключения», странное поведение Дамиано, бесячая музыка по радио и сигаретный дым давят на мозги. Я хочу просто выпасть из этого мира на ближайшие десять часов, утопая в сладком сне, но до отеля ещё минут пятнадцать, а мой новый знакомый, видимо, решил покататься по Риму, затягивая поездку. Его телефон начинает разрываться от поступающих звонков, но он умело их игнорирует, даже не посмотрев кто конкретно пытается с ним связаться.

— Может уже ответишь? — резко спрашиваю я и Дамиано даже не смотрит в мою сторону, что начинает раздражать ещё сильнее. Сначала его заботит моё здоровье, а сейчас он игнорирует моё присутствие. Отлично, я хочу уйти отсюда и забыть ближайший час навсегда. — Останови машину, спасибо за помощь, дальше я сама, — начинаю отстёгиваться, но он накрывает мою руку своей ладонью в кожаной перчатке и резко останавливается. Я, не отводя взгляд, смотрю прямо ему в глаза. — Мне больно.

Дамиано тут же убирает руку и отворачивается. Откуда в нём, мать его, столько силы? Нервно потираю кожу, на которой, по ощущениям, появится синяк и тоже отворачиваюсь.

— Можешь выйти, если хочешь, — парень смотрит на меня, я вижу это боковым зрением. — Просто я подумал, что лучшим вариантом будет отвезти тебя, ведь ты сама сказала, что не ориентируешься в Риме.

— Ты тоже не местный, — оборачиваюсь и с неким вызовом смотрю в глаза. — Может, именно поэтому летаешь на бешеной скорости, сбивая каждого? Я была на этой улице сегодня и смогу дойти сама, — лгу и вновь принимаю попытки отстегнуться, но Дамиано блокирует двери. — Да ты чёртов маньяк! Выпусти сейчас же!

Что я там говорила? Главное, чтобы не изнасиловали? Очень иронично в данной ситуации. На самом деле паника начинает подбираться к горлу, перекрывая поток воздуха, а разум затуманивается, начиная бить тревогу. Сердце, походу, уже начинает отбивать победный марш, а руки трястись. Это всё чёртовы панические атаки, которые могут настигнуть так быстро, что я даже моргнуть не успеваю. Именно такие я не в силах контролировать.

— Эй, Виктория? — Дамиано хватает меня за плечи, заставляя сфокусироваться на нём. — Я просто хочу тебя довезти. Ночью ходить одной за два километра от отеля не очень хорошая идея, слышишь? — до разума с трудом доходит смысл сказанного, но я киваю. — Ещё минут десять и ты будешь в своём номере, не переживай.

Дамиано убирает руки от моего тела и отключает аварийный сигнал, сворачивая на дорогу, что ведёт прямо к отелю. Я пытаюсь привести дыхание в норму и отвлечь себя от паники, но выходит не очень хорошо. Когда я смотрю вперёд, то боковым зрение вижу, будто рука знакомого тянется ко мне, а точнее к одежде, но, переведя взгляд на него, я вижу, что обе его руки лежат на руле.

— Всё нормально? — спрашивает Дамиано, заезжая на парковку, которая принадлежит отелю. — Ты уже раз десять на меня посмотрела, — я говорю, что чувствую себя немного не комфортно и, когда Дамиано, глушит машину, наконец выхожу из неё, вдыхая прохладный ночной воздух. — Тебя проводить до номера? Боюсь, что ты упадёшь в обморок, если честно.

— А... Как ты заехал на парковку? — игнорирую его вопрос, будучи не в состоянии думать обо всём сразу и мы вместе идём в сторону здания. — Я просто немного упустила этот момент.

— Я тоже живу в этом отеле. Ну так что? — мы заходим в главный холл и Дамиано ждёт мой ответ, но я продолжая молчать. — Если не хочешь, то так и скажи. Я не расстроюсь, поверь, — улыбается и я свожу брови к переносице, когда вижу его идеальную улыбку, будто он звезда голливуда. Понимаю, что засмотрелась и отвожу взгляд, уверенная в том, что щёки покрылись румянцем.

— Если тебе не сложно прокатиться до седьмого этажа, то — пожалуйста, — иду к лифту и Дамиано идёт чуть позади меня. Мне кажется (или нет), что я чувствую его взгляд на своей заднице, это смущает и бесит. Но, я не могу высказывать возмущения, ведь не уверена в том, что мой мозг, на основе недавней панической атаки, не построил иллюзий.

В лифте мы всё так же привычно молчим. Я рассматриваю свой внешний вид в зеркале и отмечаю, что причёска несколько растрепалась, тени немного размазались, а так... я по прежнему превосходна.

Звучит номер нужного этажа и мы идём к двери с цифрой 64, но по прежнему ничего не говорим.

— Мы пришли, ещё раз спасибо за помощь, Дамиано, — улыбаюсь и вижу, как уголок его губ тянется вверх, отчего немного расслабляюсь, хоть и ненадолго. Уровень неловкости повышен и это заставляет меня смущаться сильнее. — Надеюсь, что ещё встретимся.

Теперь он улыбается, наверняка стараясь не засмеяться, слушая всю ту ересь, что я несу. А я хочу, словно страус, спрятать свою голову в земле, чтобы изо рта не вырвалось больше ни одной «умной мысли».

— Мне бы не хотелось вновь сбивать такую... красавицу, как ты.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Просто блядство! Эти комплименты, странные взгляды... Я сейчас сгорю от смущения и стыда, поэтому предпочитаю ретироваться.

— Пока, Дамиано. Было приятно познакомиться, — прикладываю ключ-карту к замку и наконец захлопываю за собой дверь, прислоняясь спиной к той. Это невыносимо неловкий и счастливый день в моей жизни. Об этом точно должна узнать Вероника.