Феномен |18+

Польза от Монтегю оказалась нулевой. Если бы можно было добавить перед нулём минус, тоя точно бы это сделала. Нет нормальных ответов, хотя для него они казались вполне адекватными, а на заднем фоне посмеивался Ксавье с выходки друга. Мне вообще могло показаться, что Теодор говорил действительно правду, но чёрт. Мне не нужна такая правда, меня же просто не пропустят редакторы, не то, чтобы печатать.

Это провал.

Ещё пару попыток, и я сдаюсь. Невозможно так больше работать, особенно с ним. Ребячества я терпеть не могла. Выходные проходят как на автопилоте. Домашние хлопоты, немного интересных передач по телевизору, пару статей в журналах и вот снова начало недели и первые дни её так же пролетают быстро.

Проводить всё время дома я любила. Особенно в такую осеннюю погоду. Дождь, холод и ветер. Ох, я терпеть это не могла. Единственное, за что я могла любить среду, так только за то, что Роуз не является в этот день. Небольшая, но радость. Колонка пуста, надо думать над идеей.

— В-вообще, для тебя я бы п-подобрал что-то на подобии отличительных факторов н-не красивых девушек от красивых, — заикаясь подаёт голос Филипп из-за стола в пару метров от меня, — В-вот послушай: «Как распознать стерву по т-трём признакам или чего стоит остерегаться п-при знакомстве с занудой?» Статья будет улёт, — посмеивается парень.

Я сжимаю кулак под столом, выслушивая все предложения коллеги. Ухмыляюсь, резко встаю из-за стола и неспеша подхожу к парню.

— Тогда возьми для себя: «Пять причин почему меня бросают девушки или как начать жить без мамы, когда тебе за двадцать пять». Думаю, у тебя отлично получатся эти статьи, ну или можешь поплакаться мамочке, что тебя обижают на работе, — я ударяю ладонью по столу, наклоняясь ближе, — Мадам Роуз нет так что заканчивай, Филипп, — он вздрагивает от звонкого хлопка по столу, округляя глаза.

— Боже, к-какие мы обидчивые. Вот именно из-за т-таких как ты, я и начал з-заикаться. З-зачем так пугать?

Я вальяжно иду к своему столу, сажусь смотря в ответ.

— Но я ведь знаю реальную причину того, почему ты заикаешься, — ухмыляюсь, — Так что давай опустим неприятные для тебя моменты.

— Д-думаешь, я извинюсь?

— Не утруждайся и не суй свой нос в мои дела, Филипп, — шикаю я, поправляя рамку на столе.

Такие тёплые воспоминания на этой фотографии. Последний год школы, Гарри, Карл и я на заднем дворе школы. Мы улыбаемся, обнимаясь и даже не думаем о том, что это последний год нашего нормального общения, нашей дружбы. Это фото грело мне душу больше всего на свете.

Успокоилась.

Филипп любил ляпнуть не подумав. Любил показаться выше, чем является, но это было не так. Маменькин сынок, который вздрагивает от каждого громкого звука. Оскорбления с его стороны выглядели глупо и даже как-то неуместно. Но я уже с лёгкостью даю отпор, хоть и сдерживаю себя рядом с ним, чтобы не перегнуть палку. Парень-то не плохой, но до жути противный. Единственное, о чём я могла с ним поговорить — это работа. Филипп давал довольно дельные советы, хоть это у нас не принято. Выпить кофе в обед было абсурдом. Я не вытерплю нейтрального общения с этим парнем.

— Филипп, — я вяло подаю голос, поднимая на него взгляд, — Тема вампиров, как тебе?

— Ну это н-невозможно, — вздыхает парень, даже не отвлекаясь от своей работы.

Я буквально съедаю смешок. Почему они не пугают меня? Ведь зная всё то, на что способны вампиры — они остаются хладнокровными кровососами. Я знала о них как-то поверхностно, ну или Теодор просто меня не пугал. Он не наводил ужаса жестокого вампира, который может растерзать меня прямо у дверей дома. Ну а в жизни, спасибо Богу, я не натыкалась ни на кого из них. На тех, о ком постоянно твердят городские новости. О ужасных смертях людей. Это действительно наводило ужас. Если в голове появляется задумка или мысль, то я уже не виджу препятствий.

— Почему же?

— Наивная ты, Дельфина, — он выдаёт смешок, да такой наигранный, — К какой вампир даст тебе и-интервью? Н-никому ещё не удавалось, ну или удавалось, н-но статьи так и не выходили.

— То есть, если статья будет, то это...

— Что-то из фантастики, н-но будет круто, — он вяло улыбается, — Н-никакое издание ещё н-не публиковало такое. Есть возможность быть первой.

Мне точно нужен Ксавье. Нужны его связи, ведь с тем видом деятельности у него они действительно хорошие. Наше общение улучшилось, и я даже не знала, плохо это или хорошо. Во всяком случае — полезно.

— Почему спрашиваешь?

— Да так, интересно стало, — лукавлю я.

— Заводить знакомство с этими т-тварями? Я бы н-не советовал, — словно понимал к чему клоню я.

Но это действительно мог бы быть хороший рывок. Доказательство того, что я отличный журналист. Странно, что наш журнал не специализировался на чём-то одном. Словно в него всунули всего понемногу. В начале, я ещё задавалась этим вопросом, но сейчас просто свыклась.

— По новостям же тогда крутили о их нападении, — я уже набрасывала план, что начинал расти у меня в голове.

— Н-ну да. Герман же из «Восьмёрки» пытался т-тогда сделать репортаж. Т-ты сама была, н-на его похоронах. Я т-так вообще не особо верю в их с-существование и это хорошо. Н-ну ладно т-ты текст набросаешь, н-но надо ведь пару с-снимков.

— Ну судя по тому, как Роуз была заинтересована альбиносами, то если я сделаю статью про вампиров, она будет на седьмом месте от счастья.

— По мне, так это невозможно.

Та самая невозможность сейчас восседала в полумраке, опустошая очередной бокал чего-то густого и красного. День как обычно проходит довольно спокойно, ведь нет главной ведьмы редакции и это хорошо сказывается на работе. Обед я пропускаю с надеждой освободиться пораньше и просто побежать к донорскому центру. Мне не важно, кого он сможет мне предложить, важна сама суть — вампир. Но почему-то с каждым прошедшим часом становится не по себе. Вспоминаются все заголовки статей, фото. Вампиры творили хаос, как бы отсоединяясь от людской части мира. Кто правил у них, кто был тем самым вожаком, о котором так часто упоминали вестники?

Какого это быть вампиром? Чёрт, пугает. Погода радует, хотя осень уже вовсю наступила. Перекидывая сумку через плечо и кутаясь плотнее в пальто, я широким, быстрым шагом направляюсь уже в знакомое место. Женщина за стойкой уже другая, намного моложе.

— Добрый вечер, — пытаюсь унять отдышку, — Мне нужен Ксавье Миллер.

— По какому вопросу? — строгим голосом произносит женщина. А по виду так и не скажешь, что голосок строговат.

— Мне по личному вопросу, — я играю по её правилам, делая тон голоса жёстче.

— Я не могу вас пропустить, — явно даёт понять, что диалог окончен.

Я разворачиваюсь на пятках, начиная идти в сторону лестницы, не обращая внимания на негативные комментарии от женщины в свой адрес. Мне плевать, я найду его любой ценой.

— Девушка, я сейчас вызову охрану!

— И? — едкий смешок.

— Вас выведут от сюда силой, — продолжает щебетать, бегая по мне глазами.

— Вызывай, проблем-то больше станет, — я продолжаю идти дальше, начиная подниматься по ступенькам.

Женщина словно отступает, не догоняя меня и не останавливая. Выдох. Я поднимаюсь по лестнице, внимательно читая указатели. Ничего, кроме нумерации кабинетов или служебных комнат. Третий или четвертый этаж, я не могла сказать точно, но иду просто по коридору, обращая внимания на каждую дверь. Злюсь, возвращаюсь опять к лестнице, спускаясь на этаж ниже. Снова длинный коридор и нужная дверь почти сразу. Несколько стуков в дверь, но я даже не дожидаюсь ответа, нахально открывая её и заходя внутрь.

— Миллер, — облегчённо произношу я, прижимаясь спиной к двери, — Как хорошо, что ты тут.

Парень расслабленно сидел в кресле, за большим столом. Вертя в пальцах ручку, на столе чашка кофе и несколько папок с документами.

— Какие люди. Заблудилась?

— Если брать в расчёт твои коридоры, то, да. Я по делу, — я демонстративно расстёгиваю пальто, присаживаюсь на стул рядом с его столом, — Ты ведь не занят?

Он бросает беглый взгляд куда-то в сторону, небольшая ухмылка, но мотает головой.

— Мне нужен кто-то из твоих покупателей. Кто-то, кто смог грамотно излагать свою речь, не как Теодор.

— А ты всё не уймёшься? Забудь Дельфина, ни один вампир не будет давать тебе интервью. Ну, Монтегю не в счёт.

— А ты попробуй отыскать мне того, кто сможет мне его дать, — жёстко заявляю я, — Или о твоём болтливом языке узнают все. Хм, или лучше рассказать, что действительно происходит в стенах этого здания.

Ксавье выдаёт усмешку, опираясь локтями о стол. Спокоен как удав.

— Угрозы Мёрфи?

— Ты вынуждаешь.

— Ты же понимаешь, что тебе не поверят?

— Я настойчива.

— Оно видно, — голос из-за спины, и я вздрагиваю.

Властный, холодный, словно комнату окутал мрак. Сердце как-то странно начинает биться, и я могу сосчитать каждый удар. Комок в горле, и я оборачиваюсь. Люциус Монро в чёрном костюме, обтягивающей его торс водолазке по горло, ядовитым взглядом смотрит на меня. Его совершенно белоснежные волосы так сильно выделяются на фоне всей его чёрной одежды, а серые глаза поедают меня. Не недоволен моим визитом, не доволен полностью мной.

Кончики пальцев ужасно холодные, а сказать нечего. С чего такая реакция? Может быть с того, что он такой же вампир, как Теодор? Нет, он не внушает доверия. Вот этот его взгляд, чего только стоит. Именно о таких пишут все издания. О таких, как он.

— Остра на язык, всё как раньше, — грубо произносит он, меняя положение рук.

В кабинет врывается несколько парней, судорожно вдыхая и выдыхая воздух, бегло осматривая всех. Сбитое дыхание и паника на глазах.

— Нас оповестили...

— Всё в порядке, свободны, — грубо произносит Миллер, махая рукой и плотнее пододвигаясь к столу, что-то ища в документах.

Охрана ещё несколько секунд стоит в недоумении, бросая взгляд то на меня, то на Ксавье. Явно не собираясь так просто уходить. Упёртые.

— Я сказал свободны! — кричит он, от чего я вздрагиваю, разворачивая корпус к нему.

Охрана удаляется, тихо закрывая дверь. Слышна ухмылка Монро, где-то из-за спины. Холод. Вот так чувствовалось его присутствие тут. Боязливо, немного странно всё это ощущается. Он не внушает и капли доверия, когда смотрит на меня. Он не такой как Теодор, совсем нет.

— Подняла всех на уши и ради чего? — слишком грубо произносит Миллер, не так, как прежде он разговаривает со мной.

— Ты знаешь причину, — отрезаю я, собирая руки на груди, — И пару амбалов охраны — это так себе переполох.

— Она не понимает всего абсурда ситуации?

О, можно немного теплее? Не так я представляла себе этот диалог.

— Видимо нет, — Ксавье ухмыляется, — Ты хоть раз видела статью про вампиров, если опустить ту хрень в эфире? Конечно нет. Им это никогда не выгодно. Либо они отказываются, либо убирают тех, кто хоть как-то капает под них.

— Но...

— Взять того же Монтегю, — парень не даёт мне возможности сказать, — На нём больше убийств в год, чем совершает среднестатистический вампир за всю жизнь. Он с виду дурачок без мозгов, но он хороший стратег с отличным аналитическим складом ума. Жертв его пищи в неделю больше пяти, — он рассказывал мне это всё так просто, словно это было нормой.

— Мёрфи, не лезь туда, куда тебе не нужно, — и снова Монро.

Я хмурю лицо, недовольна ответом. Не довольна тем, как они слишком высокомерно общаются со мной. Но Миллер не перестаёт копаться в документах, залезая в ящики стола. Обернуться хочется, бросить такой вот из себя осуждающий взгляд в сторону Монро. Он бесил больше. Просто своим голосом, интонацией, смешками. Будто он умнее, хитрее и быстрее меня.

Принимая всю ситуацию как детский лепет. Ксавье перебирает пару листков бумаги, что-то проверяет, прочитывая несколько строк про себя. Складывает в небольшую стопку и отдаёт мне.

— Думаю, тебя это устроит, — он вздёргивает бровь, натягивая едва заметную улыбку.

— Что это? — я немного медлю, но всё же забираю листки, бегло читая строчки.

— Моё изобретение. Порошок, имитирующий кровь. Тебе статья, мне реклама.

Это не то, что мне было нужно, но тоже неплохо. Много формул, состав, применение и подробный разбор. Всё детально и точно. Я листаю дальше, мысленно выбирая нужную информацию. Это что-то на автомате. Информации и вправду много, есть с чем работать, из чего выбрать и что отсеять. Я останавливаюсь на последнем листке, загибая все остальные, хмуря брови.

— Не испытан?

— Если есть желание, то можешь помочь, — снова ухмылка.

Я выдаю в ответ такую же ухмылку, продолжая смотреть в текст. Подходит. Сворачивая все листки в трубку, я случайно надрезаю верхний слой кожи, от чего появляется едва заметная капля крови. Совсем не чувствуется, я даже не заметила бы.

Люциус закрывает глаза, расслабляясь на кресле, откидывая голову назад.

— Я зайду к тебе завтра, донесу ещё пару интересных вещиц, — Ксавье встаёт с кресла, подходя к двери, — Хорошо?

Я киваю, ничего не отвечая. Прощаться как-то не хочется, да и Монро, наверное, такого же мнения. Слишком расслабленный, слишком не заинтересован. Дверь закрывается, а за ней скрываюсь я.

Ксавье устало выдыхает, падая на кресло.

— Настырная, — с усмешкой выдаёт он.

— Я заметил, — он открывает глаза, цвет которых уже успел покраснеть.

Миллер меняется в лице, не понимая причины. Смена цвета глаз у вампира как правило происходит при отчётливом запахе крови. А вампиры хорошо чувствуют её на достаточно большом расстоянии.

— Ты солгал, — как лёд. Холодно и остро произносит Монро, приподнимаясь на локтях и вставая с кресла, — Подавно не первая.

— Бред, не может быть ошибки. У нас никогда не было ошибки, — словно камень в его огород.

Неосознанно, но он начинает оправдываться. Монро медленным шагом подходит к окну, наблюдая за тем, как я укутываюсь на ходу в пальто, покидая территорию центра. Медленно выдыхает.

Первая, она пахла чем-то переспелым, приторно и почему-то ему отдавала озоном. Монро знал точно, как пахнет самая распространённая группа крови в этом мире. Спутать невозможно, но порез настолько мизерный, что это вводит его в смятение. Анализ показал первую, Ксавье умеет делать свою работу чисто. Но ему так сильно отдавало сладостью.

Бомбейская восхищала не только вкусом, но и запахом. Слишком сладкий, довольно приятно расплывается по гортани, спускаясь вниз. Это действительно настоящий наркотик. Запах, цвет, вкус.

— Хорошо, видимо я перепутал, — слишком легко соглашается Монро, вводя в ступор друга.

— Откуда кровь?

— Листок бумаги задел указательный палец на левой руке.

— Ошибки быть не может. Я больше доверяю результату анализа, чем твоему носу, — усмехается он, — Кстати, новую малышку, выявили в Албании. Всегда поражался югу Европы.

Монро не отвечает. Смотрит в окно, о чём-то думая. Разговор пропал, как и его желание. Медленно он оборачивается к другу, говоря:

— Поставь Монтегю в курс дела. Два месяца на поиски.

***

— Ты уверена, что мне это пойдёт? — с долей неуверенности спрашиваю я, оглядывая парочку нарядов.

— Уверена, — строго произносит подруга, заталкивая меня в примерочную, — Я терпеть не могу эту блузку и уже бесящие меня эти джинсы. Дельфина, ты же работаешь в таком крутом журнале, разве о чувствах стиля ничего не слышно было? Немного ярче и будет всё очень даже неплохо.

Женевьева буквально заставила меня пройтись после работы по небольшим бутикам в поисках одежды для детей, но всё как-то пошло не по нашему плану. После родов моя подруга стала невероятно другой. Рассудительна, прямолинейна и требовательна. Теперь, видимо, руки добрались и до меня. После досконального ремонта квартиры, а после преображения Гарри, она действительно накинулась на меня. Молодая мамаша днями сидит дома наедине с детским хаосом. Поверить в то, что изредка крыша может поехать легко, но иногда она перегибает.

— Карл писал недавно, — наигранно выдыхает, заглядывая за шторку примерочной, — Поинтересоваться как у племянников дела он видимо забыл, но два абзаца про тебя не забыл написать. Ты бы ответила ему, ведь он места не находит.

— Ему полезно.

— Да брось, он же пошутил.

— Женевьева, я понимаю, что это твой брат, но нет. С Мией его самая удачная шутка. Тема закрыта.

— Но... — Ещё одно слово о Карле, и я уйду домой.

Обстановка не самая лучшая для шоппинга. Я вещь за вещью отбираю то, что не подошло или не нравится. Женевьева лишь устало выдыхает, забирая очередную вешалку.

— Вот это мне нравится, — не слишком воодушевлённо, но хоть как-то.

Чёрная шёлковая блузка с хорошим вырезом на груди, но всё в рамках приличия. Замечательные рукава, удобная, вполне подходит. Подруга словно сглатывает, натягивая улыбку, кивая. Детям достаточно скучно, но мать быстро успокаивает ребятишек. Я накидываю старенькое пальто, давно уже выгоревшего, чёрного цвета на плечи, впопыхах начиная искать кредитку в небольшой сумке.

Шоппинг не удался. Выйдя из магазина и прогуливаясь по тихой улице Лондона, мы так особо и ни о чём не поговорили. Женевьева строго стоит на своём мнение. Семья, дети, дом. Но какая семья, если мужа она видит раз в неделю? Дом? Обустройство под детей. Дети? Слишком большая ответственность, никакого развития в себе. Я была против таких принципов. Слишком рано, как мне казалось. Двое мальчиков — погодки. Быстрая свадьба, когда Женевьева была уже на пятом месяце беременности. Всё не так, как представляла себе подруга. Зато отговаривалась тем, что не будет старой матерью детям, когда те подрастут.

Пусть.

— Зайдёшь? — искренне спрашиваю я, останавливаясь.

— Уже начало восьмого, нужно кормить спиногрызов, — усмехается она, меняя местами руки, которые будто уже отваливались от того, сколько времени она несла ребёнка в руках.

— Рожать для того, чтобы называть их спиногрызами? Ты уверена, что материнство это твоё?

— А журналистика твоё?

Разговор окончен на негативной ноте, в принципе, как и все последние разы. Слишком расходятся мнения, интересы на жизнь. Всё идёт как-то неправильно. До дома я добираюсь в своих мыслях, пытаясь переиграть ситуацию в голове. Просчитать все исходы событий, если бы я ответила как-то по-другому.

Погода начинает портиться к вечеру. Наверное, последний тёплый день осени в этом году прошёл незаметно. Почтовый ящик, а из него виднеется белоснежный конверт. Роуз. Я ни раз получала от неё письма таким способом, что было всегда странно. Лишь зайдя в квартиру и скинув верхнюю одежду я принялась разрывать конверт, доставая письмо.

Дорогая Мёрфи.

Статистика твоей работы в последнее время меня особо не радует. Ты не ухудшаешься, но и не улучшаешься. Регрессом я не могу это назвать, ну и прогресса тоже не видно. Стагнация не есть хорошо, милая. Два дня на статью. После посмотрим, останется ли твоё место за тобой.

Мадам Роуз.

Я закатываю глаза, резко вставая с дивана и бросая письмо на кухонный стол. Облокачиваюсь руками о столешницу, опуская голову. Видимо журналистика явно не моё и Женевьева была права. Шанс на успех, та информация, которую дал мне Ксавье. Он обещал зайти, но вчера всё было тихо. Статьи про вампиров реально никогда не публиковали.

Действительно.

Только тот репортаж, что сотворили эти твари. Почему им это не выгодно, если о них и так многим известно?

Бред.

Мне было действительно это интересно, но расспрашивать Миллера уже как-то не хотелось. Осадок, конечно, был, да я и никогда не видела, чтобы парень так кричал. Интересно чем занимался Монро? Имел ли он тоже какой-то бизнес, или распоряжался как таковым наследством?

Самый красивый мальчик в университете. Я хорошо помню первый день нашей встречи. В метрах десяти от меня стоял Миллер и Монтегю и я была уже готова подойти к ним, но в один момент всё моё тело словно покрылось льдом. Он шёл мимо меня к своим друзьям, а я приросла к земле, так и побоясь сделать шаг вперёд. Никто из нас не доучился и не получил диплом, кроме Миллера. Разногласия с преподавателями давали о себе знать. Монро сам забрал документы на третьем курсе, а Монтегю отчислили за банальные прогулы. Я же старалась доучится, но ушла почти через два месяца после Монро.

Люциус был той самой загадкой. Все девочки сохли по нему и чуть ли не кидались в ноги, я же просто смотрела на него со стороны и старалась держать дистанцию. Спустя какое-то время, стало понятно, что он меня ненавидит. Монро учился на отлично, а я составляла конкуренцию. Его издёвки в мой адрес и в адрес Гарри иногда переходили все границы. Он был лучшим во всём. Учёба и спорт делали его отличительным учеником лучшего университета страны.

Он не мог терпеть меня, а я так же относилась к нему. Вечные оскорбления в мой адрес по поводу того, что я ничего не добьюсь, что я вообще не понятно, что делаю в универе. Действительно, ведь бюджетных мест было всего десять, и я смогла пройти.

Хочется вина и, наверное, чего-то на ужин. В желудке пусто ещё с завтрака. Тяжело выдыхаю, я вновь набрасываю пальто, благо разуться ещё не успела и слишком быстро спускаюсь по ступеням вниз. Темнеет уже с ужасной скоростью и от этого трудоспособность снижается. Работать в таком состоянии как-то нет желания. Холодный, осенний ветер развевает волосы, которые слишком быстро спутываются, но мне нет никакого дела до этого. Заворачиваясь в пальто словно в халат, я стараюсь хоть как-то спастись от ветра, который с лёгкостью пронизывает мои конечности.

Несколько заворотов по улице, и я натыкаюсь на довольно странную картину. Трое мужчин в чёрных и длинных пальто, словно разгуливают по Таймс скверу. Сразу было понятно, что они не отсюда, хотя и вид у них был довольно странный. Идти на глупости не хотелось, да и что-то подсказывало внутри, что лучше обойти странную компанию. Не спеша я начинаю пятится назад, но это не остаётся незамеченным. Что-то невнятное, видимо адресованное в мой адрес, произносится слишком громко, разносясь эхом по улице.

Я не реагирую, разворачиваясь уже более демонстративно ускоряя шаг. Мне не нужны неприятности, тем более, когда эти неприятности — три особи мужского пола.

— Хочешь поиграть в догонялки? — теперь более внятно.

Холод, больше от страха, пробегается по телу. Вина уже совсем не хочется. Я резко останавливаюсь, нащупывая телефон в кармане, но не вынимаю его. Вздёргиваю подбородок, показывая всем видом, что я ни капли не напугана.

Хотя... Кого я обманываю?

— Хороша, — сладко протягивает мужчина в капюшоне, — Молода.

— Молодая кровь, — слишком наигранно начинает смеяться другой мужчина, что был достаточно крупнее остальных.

Я прикусываю щёки, ожидая, когда они начнут кровить, чтобы хоть как-то унять тремор в руках. Я словно приросла к земле, не в силах что-либо ответить.

— Идём, птенчик, развлеки нас, — воркует со мной последний мужчина, что по голосу казался самым старшим.

Я сглатываю. Достаточно нервно, но щурю глаза, чтобы рассмотреть хоть кого-то. Компания приближается, словно к добыче. Плавными, медленными движениями.

Шаг назад.

Всё, что я делаю, сжимая сильнее телефон в кармане. Чувствуя, какая мокрая стала моя ладонь.

— Мёрфи! — голос слишком близко, вырывает меня из оцепенения.

Миллер.

Что он делает тут?

В руке чёрная папка, расслабленный галстук и усталый вид. Он не спеша подходит ко мне, бегло осматривая с ног до головы, разворачиваясь к компании. Те останавливаются, словно по щелчку пальцев. Парень наклоняет голову набок, делая наигранное удивление поднимая бровь.

Что происходит?

— Доброй ночи, — выдаёт самый взрослый, неспеша разворачиваясь, уходя в противоположную сторону с подельниками.

Теперь я действительно ничего не понимаю.

— Годы идут, а ты всё так же ищешь себе приключения на задницу. Домой?

Я киваю. Смятение, недосказанность, волнение. Ксавье закидывает мне руку на плечо, буквально заставляя меня повернуться в другую сторону. Отвлекая меня от удаляющихся спин мужчин. Так легко, просто, чуть ли не кланяясь они отступили. Не бросив очередную шутку в мой адрес, не издав лишнего слова.

Ушли.

Я понимала, была уверена, что они такие же как Тео, такие же как Монро — вампиры. Лиц не было видно, лишь чувствовалась тревога, которую они источали. Эти твари буквально везде. Я просто не обращала на это внимание. Не прилагала больших усилий, чем прочтения очередной бредятины какой-то странной газетёнки, купленной около метро, о том, что обнаружено очередное бездыханное тело в пригороде города. Но это всегда казалось мелочью, чем-то посредственным. Убийства всегда были и то, что это делали вампиры, мне не приходило в голову.

Теперь в моей голове вспоминаются буквально все статьи о жестоких убийствах, которые совершили эти твари. Но ещё больше вспоминается Дарла. Это было просто ужасно.

Вампиры живут среди людей повсюду. И как страшно теперь осознавать то, сколько они убивали день изо дня. Они ведь оставались безнаказанными? Наверное, это так, ибо я никогда не видела никакой меры, которая применялась к вампирам.

Почему?

Их невозможно выследить или же просто нельзя наказывать непойманных существ? Ксавье шёл рядом, всё также держа меня за плечо. Я уже не обращала внимание на холодный ветер, на то, как заледенели мои пальцы. Оборот головы назад, но там уже пусто.

— Тут нет вампиров, — сухо произносит он.

— Но они...

— Проще говоря — залётные. Вот именно таких отслеживают, держат на поводке, но удержать животных сложно. Творят всё, что хотят, а словить тяжело. Вампиры — это не дружная семья или что-то подобное. Они также делятся на группы.

Он открывает дверь, обрывая рассказ. Пропускает меня вперёд, не желая продолжать разговор при лишних ушах. В квартире ужасно душно, но я скидываю пальто, не удосужившись повесить его на вешалку. На ватных ногах иду к кухонному столу, усаживаясь за него и подгибаю ноги.

Тревога внутри меня никуда не уходит. Снова, по-хозяйски Ксавье шарит в кухонных ящиках, что-то насыпая в чашки.

— Есть гибриды. Их обратили против воли, но обратили не до конца. Они мутируют с каждым днём в страшных существ, но как правило, живут не дольше месяца или двух. Были укушены, но так и не выпили кровь того, кто совершал обращение. Обратиться можно, но это могут сделать лишь чистокровные вампиры. Ну и родословные, но это шанс на сотню. Такие, как Теодор — это родословные вампиры. Они рождаются ими, уже пробуждаясь к семи годам. Соответственно, от слияния двух вампиров.

Я сглатываю, пытаясь переварить информацию. Чашка чая, которую ставит на стол парень, слишком сильно издаёт приятный аромат, и я прикладываю к ней озябшие ладони.

— А Монро? — как-то на автомате спрашиваю я.

Он закусывает нижнюю губу, проводя языком по ней и опять укус. Мнётся с ответом.

— Таких как он называют чистокровными. Они в своём роде — феномены. Не зависят от рождения и кем были его предки. Рождаются раз в тысячу лет, Монро чистокровный вампир с хорошим умом, если ты помнишь. С такой смесью у него все привилегии быть во главе этого зубастого семейства.

— В мире только один чистокровный вампир? — судорожно спрашиваю я, даже не отводя взгляда.

— Чистокровные есть, но их не так много, как родословных или обращённых. Но именно как Монро — единица. Он словно машина, которая не видит перед собой препятствия. Те чистокровные вампиры, которые ещё остались на свете, давно не вмешиваются в его дела. Они считают, что Люциус делает всё правильно.

В это как-то странно верить и я выдаю усмешку. Иерархия вампиров, о таком я ещё не слышала. Миллер смотрит на меня усталым взглядом, явно сожалея о том, что рассказал мне об этом.

— И кто управляет ими? Кто-то же должен контролировать их всех. Это делает только Монро?

— Тут куда сложнее, чем тебе кажется. Главарей много и под ними так же множество вампиров. Но, тебе это знать не так важно, —намного тише говорит он, отводя взгляд.

— Монро, — утвердительно и слишком резко, — Он главный тут? Это же очевидно. И из-за этого они когда увидели тебя сразу ушли.

Усмешка и мимика меняется. Расслабляется, как будто становясь увереннее.

— Он тут не причём. Они не станут трогать руку, которая кормит их. Я как мамочка для этих вечно голодных детей. Оберегаю их от голодного обморока. Поэтому, я буду последним в этом мире, на кого они захотят напасть.

Улыбка мельком пробегает у меня на лице. Ксавье умел как-то быстро переводить тему с напрягающей в довольно поверхностную. И снова он у меня дома и снова кухня, чай, разговоры. Как давно это стало нормой?

Я предлагала ему задумки статьи, но ему вообще ничего не нравилось, что буквально выводило меня из себя. Нужно удержаться на этом месте, а не попасть в безработную яму.

— Ну поработаешь у меня, что тут такого?

— Ну я тут много чего могу сказать на счёт этого, — со смехотой отвечаю я, протягивая очередной листок.

***

Я усталым взглядом осматривал всех тех, кто неуютно чувствовал себя в этом зале. Длинный, дубовый стол, который вмещал в себя порядком десяти или пятнадцати человек и во главе я. В расслабленной позе, со скучающим невзрачным выражением, бросая короткие взгляды на каждого.

Недельное собрание всегда тянуло за собой череду неприятных новостей, которые буквально выводили меня из себя. Каждый, поголовно начинал меня бесить, когда заходил сюда и это вошло в привычку. Скрип стульев, шуршание и тихие перешёптывания. Место рядом со мной занимает Теодор. Немного помятый — видно, что встал только недавно. И даже сейчас в этом мраке и однотипности чёрных костюмов, он восседал в пёстро-зелёном и с идеально уложенными волосами. Яркое пятно во всей этой тьме.

Я не начинал, думал о чём-то своём, продолжая смотреть на каждого. А они... Они послушно ждали, пока я пророню хоть слово.

— Господин, — голос с конца стола, — Может начнём?

Я резко перевожу взгляд на него, лишь глазами. Выпрямляюсь и укладываю локти на стол, подпирая подбородок пальцами, которые скреплены в замок.

— Что с Францем? — подаю голос.

Теодор тихо выдаёт усмешку. Тоже, как традиция. Его умиляла эта тавтология имён. Франц из Франции.

— В данный момент он в Люксембурге. Там несколько заводов, которые он собирается выкупить, а также открытие больницы.

Я задумываюсь. Прищуривая взгляд и наклоняя голову на бок.

— Сколько хороших вещей для одной твари. Дальше, — произношу я, не сводя взгляда с оратора.

— Его люди были замечены на территории Лондона. Около трёх десятков. В основном небольшие группы, которые бродят по городу. Убийств за ними замечено не было.

Теодор, который прокручивал ручку в пальцах, остановился. Я это замечаю, хмуря брови. Убираю руки от подбородка и, начинаю стучать пальцами по столу.

— Ложь, — шиплю я, напрягая скулы.

— Господин, зафиксированы нападения, но убийств действительно не было.

— На кого были нападения?

Мужчина, лет тридцати пяти, судорожно перебирает листки, пытаясь найти нужную мне информацию. Руки слишком подрагивают. Тео откидывается на спинку стула, устало выдыхая. Он не нужен сегодня, работа сдана давно, а поиски ещё не начинались.

— Семеро девушек в возрастном диапазоне от девятнадцати, до двадцати восьми лет. Зафиксировано двенадцать нападений, но трое из них были мужчины. Одно нападение вызвало негатив у мимо проходящих и последнее, — мужчина заминается, делая паузу, — Мистер Миллер предотвратил его.

Я вскидываю бровь.

— Это было на Мёрфи, — голос со стороны. Монтегю подтверждает информацию, — Миллер опять ошивался у неё.

— Меры? — продолжаю.

— Поймано только четверо. Находятся сейчас в южных камерах. На допросе информации не выявлено, меры ужесточили с сегодняшнего утра.

Не хорошо и не плохо.

Ему нечего ответить. Всё как обычно. Мои люди работают в пол силы и это никак не оправдывает то, что в чём-то они хороши.

— Франц скупает заброшенные заводы по всей Европе, его люди шляются по моей территории, нападают на людей, и вы из тридцати голов поймали только четыре? — голос повышается.

Головы мужчин нагибаются, словно провинившиеся мальчики. Но оно так и есть.

— К утру мне нужна как минимум половина. Майк ответственный, отчитаешься Монтегю. Дальше.

Тишина.

Никто даже не шелохнулся, не то, чтобы начать дальше докладывать. Теодор чистит горло, вставая с места. Медленными шагами он идёт вокруг стола, едва заглядывая в документы каждого, кто сидел тут.

— Компания приобрела два банка. Кстати, весьма хороших, — ангельским голоском вещает он, — Отлов обративших закончен, за месяц на нашей территории не зафиксированы новые гибриды. Мистер Люк, а вы не хотите объяснить нам всем, как произошло то, что вы были замечены седьмого октября за обращением хрупкой дамы в Плонктоне? После чего, вы убили малышку, даже не удосужившись уничтожить тело. Вас так сильно мучала жажда? — Теодор наклонятся к рыжеволосому мужчине, и шепчет последние слова ему на ухо.

Тот сглатывает, дёргаясь от шёпота над ухом. Заикаясь, он не может сказать и слова. Я теряю интерес, передавая бразды правления Теодору. Он не хуже справляется, чем я. А с другой стороны, забавно наблюдать за тем, как он в зелёном костюме запугивает до смерти всех сидящих за столом. Он знал всё то, что было у них в головах, а бедняжки, никак не могли объяснить это. За столом все были вампиры. Кто-то обращённый, кто-то родословный. Но ни одного человека. Терпеть ещё кого-то кроме Ксавье не мог не то, чтобы я, но даже Монтегю.

— Виноват, — сухо, скромно, правдиво отвечает Люк, опустив глаза в пол, как провинившийся мальчишка.

— Как славно, что ты это понимаешь, — щебечет Монтегю, но через несколько секунд он хватает его за волосы, оттягивая голову назад, заглядывая ему в глаза, — Подобное наказывается и ты знаешь как.

Я ухмыляюсь, довольный работой друга. Приятная картина. С самодовольным лицом и незначительной, ядовитой улыбкой я продолжаю смотреть на шоу.

— Мистер Монтегю, такого честно больше не повториться.

— Двое людей Франца и вместо десяти суток пять, — наигранно улыбается, отпуская волосы и продолжая идти дальше.

Больше он не произнёс и слова, останавливаясь у дальней стены. Молча продолжая смотреть на всех, будто читая каждого насквозь. Я выдыхаю, склонив голову набок прикрываю глаза.

— Мне глубоко плевать на ваши обращения и охоту, но, если вы блять знаете меру! — хлопок ладонью по столу, — Люк, задолженность в фонде, деньги отправишь Миллеру на счёт. И ещё раз, я увижу морду кого-то из вас на чёрном рынке, разбирательств не будет. Обращаете? Зарабатываете? Делайте так, чтобы вас не нашли, а не выставляйте всё на показ.

Я облокачиваюсь о спинку стула, а Монтегю в этот момент громко издаёт хлопок. Собрание окончено. Сегодня слишком быстро. Теодор тянется к столу, присаживаясь за то место, где сидел ранее. Я молчу, потирая глаза пальцами.

— Чёртов Франц, — на высоком тоне выдаёт он, доставая излюбленный длинный мундштук и закуривая.

— Почему Моллер не сообщил мне о том, что он видел людей Карла?

— Без понятия, — Тео пожимает плечами, кривя улыбку, — Он был у Мёрфи всю ночь, как говорил, работали над статьёй. Кстати, вроде как должна завтра выйти. Проворный парниша, везде себе выгоду найдёт.

— Это хорошая реклама для него. Нет конкурентов на рынке, дело хорошо принесёт прибыль.

Теодор сбрасывает пепел куда-то на пол, бросая недовольный взгляд на меня.

— Дело всей жизни твоего друга, а тебе лишь деньги. Ну и меркантильный же вы папенька, просто нет слов.

Я не реагирую, пролистывая несколько документов. Слишком много банков, которые должны инвестировать по всей Европе. Всем нужны деньги, но деньги все у меня.

— Что с поисками? — холодно спрашиваю я.

— Все дамочки с бомбейской на карандаше. С завтрашнего дня начинаем проверять каждую. Думаю, справимся раньше, — самодовольно с широкой улыбкой протараторил Монтегю.

***

Туманное, слишком холодное утро. Хмурые, озлобленные люди торопясь опаздывают на работу, перебирая ногами, стараясь успеть. Большие пробки на дороге, гул сигналов и слишком оживлённая улица людей. Даже не скажешь, что это субботнее утро в столице.

Благо, оно для Мёрфи началось на час позже обычного. Неспокойствие на душе с самого пробуждения терзали её с того момента, как она открыла глаза. На работу идти совсем не хотелось, но на сегодня назначен выход её статьи, которую удачно оценили. Хоть Дельфина и не работала по выходным, заглянуть в типографию ужасно хотелось. Ведь заголовок статьи аж на обложке.

Она одна такая, кто в субботнее утро проснётся раньше всех и будет нестись на работу сломя голову. Так оно и было. Девять тридцать утра. Рабочий день в самом разгаре, но в центре Лондона раздаётся ужасный взрыв. Осколки окон и стен домов разлетаются на десятки метров. Тьма скорых и пожарных пытаются проехать в самый загруженный участок города, но удаётся не сразу.

Визг женщин, детей закладывает уши. Туман словно сгустился ещё сильнее, мешая людям эвакуировать здание. Типография уничтожена полностью. Хаос не прекращается ещё несколько часов. Под завалами сложно отыскать всех выживших, но спасатели усердно стараются это сделать.

Где-то в метрах тридцати стоит Монтегю и я. Через минуту появляются ещё несколько людей в сопровождении Миллера.

— Кому-то мешает твоя статья, Ксавье, — шутливо произносит Теодор, убирая с одежды осевшую пыль.

— Это типография Дельфины, — словно не веря своим словам, — Но... Кто? Монро!

Я догадывался.

Вампиры убирали всех на своём пути, когда кто-то совал свой длинный нос в их дела. Но сейчас это были дела вампиров.

— Карлос Франц показывает свои клыки, — без эмоционально произношу я.