Часть 15. СВЯТАЯ СВЯТЫХ.
Отец Серафим привык к частым гостям. Он не представлял себе жизни в одиночестве, без своих духовных чад, которые, как заблудшие ягнята, приходили к нему, чтобы получить совет и вернуться в своё стадо. Когда-то он был духовником при монастыре в знаменитых Метеорах*. Это место он получил заслуженно и честно прослужил там самые спокойные пятнадцать лет своей жизни. Исповеди послушников почти не отличались друг от друга, а жизнь в Метеорах замерла на месте. Он чувствовал, как превращается в одну из скал, с которых свисают балконы деревянных келий. Ему казалось, что вот-вот, и на его теле появится огромный нарост в виде монастыря, в который скоро вселятся монахи.
Сначала Божья благодать нисходила отовсюду, с каждой вершины, приносимая каждым дуновением ветра. Серафим задыхался от чувства приближения к Господу, его душа очищалась, а разум наполнялся светлыми помыслами и озарением. Он все черпал и черпал их, пока не насытился и, упав на колени перед восходом солнца, углубился в благодарные к Богу молитвы.
Монахи исповедовались отцу Серафиму и просили совета о путях спасения от земных искушений, которые преследовали их повсюду. Несмотря на заботы, ежедневный труд и многочасовые молитвы, непримиримая борьба плоти с душой не прекращалась даже здесь. На исповеди их мучила одна и та же проблема — желание женщины. Непрекращающийся поток туристов отвлекал молодых монахов от их благих намерений, а туристки нарочно бросали дерзкие взгляды и соблазнительно покачивали бёдрами.
— Держитесь за души свои, — наставлял духовник, — плоть слаба, не доверяйте ей. Придёт ваш час, и они разлучатся: душа устремится в небо, а тело — в землю. Только если ваша любовь к Господу сильнее любви к плоти, вы победите любое искушение. Преодолевая трудности, вы растёте духовно.
Голос отца Серафима успокаивал. Монахам казалось, будто сам Бог говорит его устами. Но автобусы беспощадно привозили новых туристов, и они вновь попадали в невидимые пагубные сети.
Знакомство с главным духовником всего монашеского братства Афанасием произошло именно там, в монастырях Метеоры. У них завязалась дружба, и даже после перехода отца Серафима в университет, а Афанасия на священный Афон они продолжали общаться. Сегодня они сидели в университетском кабинете и пили чай.
— Вот скажи мне, дорогой мой Серафим, — сказал Афанасий, возвращая пустую чашку на блюдце, — почему церковь бездействует? Совсем распоясались братья мусульмане. Ни папа, ни патриарх ничего не предпринимают.
— А что они могут предпринять?
— Ну для начала можно сесть за стол переговоров с муллой.
— Ты же понимаешь, Афанасий, что идеей исламизма прикрываются обычные головорезы и проплаченные анархисты, чтобы посеять смуту. Мулла не призывает никого убивать во имя Аллаха.
— Мы ослабли, Серафим... Сильно ослабли. — Афанасий грустно смотрел на потёртый ковёр. — Люди потеряли веру, а потому и страх. Страх перед церковью и Богом.
— Нельзя заставить верить страхом, ты же знаешь, иначе мы вернёмся в Средневековье и станем ничуть не лучше наших исламских братьев.
— Здесь я с тобой не соглашусь, мой дорогой друг. Люди — это стадо, а стаду нужен пастух, иначе они разбегутся и погибнут. Безбоязненность — это глупость, которая может завести храбрую овцу в лес, где её съедят волки. Что говорил Христос наш Спаситель? «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец... и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь...»** А сейчас что? Сколько пастырей развелось? Вон и язычники себе права отсудили, слыхал? Выходят в мантиях, шоу устраивают. Ладно бы только это, так они официально свадьбы и крещения стали проводить и документ соответствующий выдавать, слова «этническая религия» в соответствующую графу вписывать. Срам, да и только!
— Да-а-а... слыхал я про них. Только значения не придал. Не опасные они, мало их слишком. Православие двадцать веков выдержало. А всё, что проверено временем, трудно разрушить.
— Дай-то Бог, Серафим, дай-то Бог. А то, что церковь от государства отделять собираются, слыхал? А то, что в школах молитву перед занятиями отменить хотят, чтобы детей беженцев не дразнить, это тебе как? А свадьбы-то, свадьбы... видите ли, венчаться накладно им стало! Да такими темпами мы и храмы закроем! На что им священники? Патриарх сидит, место просиживает зря, бездействует. Нам новые лидеры нужны, Серафим, я тебе давно уже твержу! Ну, скажи, есть ли у тебя достойные христиане на факультете?
— Есть, Афанасий, есть один. В монастырь рвётся за души грешников молиться. Сам ещё слаб, а за других печётся, прямо как тот самый добрый пастырь. Чист, безгрешен, девствен, как сам Иисус. Я всю семью их знаю. Верующие, смиренные, да и подаяния щедрые в храмы приносят.
— Рад слышать, Серафим, хоть одна хорошая новость. И как зовут нашего преемника?
— Никос Венетис. Он с отцом и старшим братом с детства ежегодно святой Афон посещает. Возможно, ты встречался с ним. Михалис Венетис — известный архитектор.
— Что-то припоминаю. Да-да-да, были у нас такие. Ну, держи их, Серафим, на тебя вся надежда. Преподобный Анастасий в Афинах тоже растит достойных пастырей. Сыновья министров и успешных бизнесменов — во как! Идее пропаганда нужна, идея без пропаганды, как мясо без соли. Вроде и лежит на тарелке, только никому не вкусно. Нам пропаганда в копеечку выходит. А церковь беднеет и ослабевает. Спасать её надо.
— Не тревожься, Афанасий, всё в Божьей воле. Православие видело много взлётов и падений на своём веку, оно и в Османской империи выжило.
— Если бы священники не подкупали султана, православию пришёл бы конец. Греки забыли, на какие жертвы мы шли ради того, чтобы сохранить их веру. Про Марию из Тиноса, бедную дочь священника, что в османский гарем пошла ради спасения христианской церкви, тоже забыли. Нужно все средства подключать — телеканалы, Интернет — и молодёжь перевоспитывать. Иначе и наши с тобой головы скоро полетят. Нужен лидер, Серафим, овцам нужен толковый пастух.
Серафим понимал, насколько важную роль играла в его стране церковь. В своё время она тайно от турок открывала ночные школы, благодаря которым греки сумели сохранить свой язык, а монахи и священники во время революции сражались бок о бок с солдатами за освобождение страны. И теперь уже более ста лет церковь диктует законы, обладает неприкосновенностью и порой превосходит по своему влиянию само государство. Старец также знал и то, каким несметным богатством обладает греческий митрополит. Тысячи гектаров земли, миллионы на счетах и открытые двери в лучшие вузы и на высокие должности — это лишь капля в море из того, что может предложить первосвященство своим братьям. Да, Афанасию было за что волноваться, как и было что терять. Только отец Серафим считал по-другому. Церковь надо спасать, но не от маловерия, а от собственных грехов. Колесо времени закрутилось вспять, миру нужен новый Христос, а человечеству — вера.
*Метеоры — монастыри, расположенные на отвесных скалах Северной Греции в районе Фессалия.
**Евангелие от Иоанна (10:16).