Тернер. Книга 1

Машина ФБР стояла в самом центре города, прямо у магазина «Блейз», его угроза просачивалась сквозь холодный ветер ночи. Это был магазин, названный в честь фамилии Томми, и по оперативной информации, он, вероятно, находился именно там. Полиция давно знала, что Томми не любил мотели — они были ему чужды. Ему гораздо удобнее было прятаться в местах, где его никто не ждал, где никто не знал о его жизни. «Блейз» стал для него не просто временным укрытием, а местом, которое он называл своим, несмотря на отсутствие постоянного дома. Здесь он чувствовал себя немного в безопасности, как в крепости, которую сам построил.

На вид Томми было не больше сорока. Он носил короткую стрижку, всегда стараясь выглядеть безупречно — это стало его привычкой, почти ритуалом. Стремление к совершенству было не просто капризом, а способом самовыражения, маской, за которой скрывалась усталость от жизни. Каждый вечер, когда он выходил в город, в его глазах горел огонь — не только желание покорить женщину, но и беспокойство о том, что жизнь может внезапно развернуться против него. Стиль его одежды не оставлял шансов на ошибку: даже в самых повседневных вещах он всегда выглядел как модель. Внешний вид был идеален, но это не помогало скрыть неизбежную тревогу, которую он чувствовал.

Он носил усы, но каждое утро без колебаний брил бакенбарды. Этот процесс был важным моментом в его утреннем ритуале — моментом, когда он мог на несколько минут сосредоточиться, уйти в себя и подготовиться к новому дню. Он вытирался полотенцем, смотрел в зеркало, и, несмотря на свой внешний лоск, знал, что его жизнь — это бездонная пропасть, которая не прекращает тянуть его вниз.

Ночью Томми не мог сомкнуть глаз. Он лежал в пустой комнате, а в голове его вновь и вновь прокручивались события прошедшего вечера: Кэрол отказалась провести ночь с ним, и вместо того, чтобы успокоиться, в него снова вцепился Тернер. После этой стычки Томми почувствовал, что в этом мире больше нет ничего, чему он мог бы доверять. Он взял свои вещи и перебрался в магазин, полагая, что здесь будет хотя бы немного спокойнее. Он знал каждый уголок этого места, где спрятано оружие, где можно скрыться. Для кого-то это было бы обычное укрытие, но для него это была крепость, построенная на страхе и отчаянии.

Сон не приходил. Он ворочался в кровати, ощущая, как каждый миг невыносимо тянет его к состоянию полной беспомощности. Казалось, что вся его жизнь — это одно большое напряжение, которое не даёт расслабиться, не даёт покоя. Лишь под утро, когда он уже почти потерял ощущение времени, он наконец-то заснул. Но сон был неспокойным. В его сновидениях вновь мелькали образы прошлого, а чувство надвигающейся беды не отпускало его ни на секунду.

Он проснулся от стука в дверь. Ночные кошмары ещё не покинули его, когда он услышал этот звук. В первые мгновения его сознание не воспринимало происходящее. Мужчины вышли из машин, их шаги не производили шума, словно они старались не потревожить тишину ночи. Несколько полицейских тихо подошли к двери и постучали. Томми почувствовал, как холод, пронзающий его тело, захватил его с головой. Он замер, не зная, что делать. Он был один, и никакие его стратегические решения не спасут его сейчас.

Дверь открыла Кэрол. Она стояла на пороге, как и всегда — с непроницаемым выражением лица. Томми уговорил её остаться на ночь, но её взгляд был холодным и отчуждённым. Она приняла его просьбу, но каждый её жест, каждый её взгляд говорил о том, что её сердце не было открыто для него. Она, казалось, была готова отвергнуть его в любой момент, несмотря на то, что он пытался быть рядом.

Но его настойчивость не могла скрыть того, что он чувствовал: она не просто не желала быть с ним, она пыталась скрыть своё внутреннее беспокойство. Он заметил, как её глаза скользнули в сторону, как она сдерживала какое-то чувство. Возможно, это было предчувствие, возможно, просто усталость, но для Томми было ясно одно — она тоже что-то скрывает, и это не могло не настораживать.

— Где он? — спросил один из полицейских, не проявив удивления, что видит здесь Кэрол. Ведь именно она вызвала их, а её присутствие не было неожиданностью — она стояла рядом с ними, готовая к действию. Всё было предсказуемо, но только не тот факт, что она всё ещё выглядела, как будто не выспалась.

— Боже, потише, вы его разбудите! — прошептала она. Кэрол всё ещё чувствовала, как её сердце стучит быстрее, чем нужно, после ночи, полной тревоги и мучительных кошмаров. Каждая клеточка её тела была утомлена, но мысль о Блейзе не давала ей покоя. — Он ещё спит. Спальня наверху, по лестнице и налево. Но будьте осторожны. Мы с ним говорили, и я видела в его комнате пистолет сорок пятого калибра, спрятанный под подушкой. Он заряжен, не просто так.

Полицейские кивнули, и один из них протянул свою куртку, чтобы она могла одеться, помогая её плечам скрыться в уютной ткани. Это было не просто из вежливости — здесь не было времени на эмоции, а её состояние явно не располагало к долгим разговорам. Кэрол взяла куртку с благодарностью, но её взгляд всё ещё был сфокусирован на том, что должно было случиться.

— Есть что-то ещё важное? — спросил тот же полицейский, его голос звучал как лёгкая тревога, но он не позволил себе проявить слабость. Он мог видеть, что Кэрол не была той, кто обычно молчит в таких ситуациях. Её осторожность, даже в такие моменты, говорила о многом.

— Да, — ответила Кэрол, убирая пистолет в кобуру. Её пальцы немного дрожали, когда она касалась холодной стали, но это было не столько от страха, сколько от долгого пребывания в состоянии готовности. — Даже будучи в другой комнате, я слышала, как он храпит, как бы ревя в тёмной тишине ночи.

Полицейские молча двинулись по лестнице в указанном направлении, и Кэрол последовала за ними, в голове повторяя каждый момент, каждую деталь, которая могла бы спасти им жизнь. Понимание того, что Блейз — человек, готовый к насилию, было неотъемлемой частью её сознания, и теперь это ощущение было столь реальным, что она едва могла поверить в спокойствие, которое ещё оставалось в её груди.

Лестница скрипела под тяжёлыми шагами, но они шли молча, пытаясь не издавать звуков. Блейз не должен был услышать их, и, тем не менее, стоял вопрос — а если он услышит? А если всё обернётся не так, как они ожидают? Эти вопросы преследовали её, заставляя её сердце бешено колотиться.

Когда они добрались до его двери, она не успела подумать, как это произойдёт — полицейские без лишних слов выбили дверь, и громкий треск разрушил тишину ночи. Всё в комнате мгновенно наполнилось шумом, и как будто время замедлилось. Кэрол чувствовала, как её тело напрягается в ожидании. Быстро доставая пистолеты, полицейские стали на позицию. Всё происходящее было внезапным, но Кэрол даже не сомневалась в своём решении. Блейза нужно было арестовать, и они должны были действовать решительно.

— Лежать, не двигаться! — закричал один из полицейских, его голос был твёрдым и жёстким, как стальной клинок. Он нацелил оружие на Томми, который, как и ожидалось, сразу попытался сунуть руку под подушку. Быстро, без колебаний. Кэрол почувствовала, как её ладонь сжала пистолет в кобуре, но оставалась на месте.

— Руки вверх! — добавил второй полицейский, уже с лёгким раздражением в голосе. — Быстро поднимай, чтобы я их видел.

Томми понимал, что сопротивляться бесполезно. Он вздохнул, оглядев комнату, словно ища последнюю возможность сделать хоть что-то. Но внутри всё было уже решено. Он поднял руки, и его глаза стали ледяными.

Полицейский прыгнул на него, моментально надев наручники, с хрустом затягивая их. Всё вокруг снова стало звенеть тишиной. Слишком громко для ночи.

— Томас Блейз, — произнёс один из полицейских, поднимая арестованного на ноги, — вы арестованы за нарушение федерального закона об огнестрельном оружии, включая незаконную продажу и вывоз за пределы штата.

Томми не ответил. В его взгляде не было страха, только угроза и усталость. Он осмотрелся вокруг, словно пытаясь найти выход. И его взгляд встретился с Кэрол. Она стояла, наблюдая, как его выводят из комнаты, её лицо было непроницаемым. Но внутри Кэрол ощутила, как холодок пронизывает её тело. Он понял, откуда растут корни его проблем.

— Так ты из ФБР?! — вскрикнул он, его глаза сверкали яростью. Он посмотрел на неё, и в его голосе звучала злоба. — Ты... паскуда, Кэрол Блекберн!

Кэрол не отреагировала сразу, не позволила себе ничего, кроме лёгкой улыбки, которая на мгновение стала её маской. Она знала, что он будет кричать. Знала, что ему это не понравится. Но ей было всё равно.

— Ты прав, Томми, — сказала она, её голос был спокоен, но в нём звучала некая непреклонность. — Но вот тебе совет на будущее: следи за языком, Томми. Иначе пожалеешь. — Она повернулась к полицейским: — Ребята, пожалуйста, зачитайте ему права.

Блейза вывели, а Кэрол, будто бы освободившись от всего, что её мучило, вышла на улицу и села на капот одной из припаркованных машин. Она ощутила холод металла под собой, но не отрывала взгляда от асфальта. Мутный свет уличных фонарей рисовал на земле длинные тени, а сама она была поглощена своими мыслями. Её тело было усталым, но она не позволяла себе слабости. Попутно она попросила одного из полицейских принести ей кофе, надеясь, что горячий напиток поможет хоть немного вытянуть её из этого состояния, из этой жуткой истории с Томми, которая словно проклятие висела на её душе. Вся эта ситуация была омерзительна, но она не могла остановиться. С каждым глотком она пыталась найти ответы, успокоиться, но все же её мысли продолжали метаться, как снаряды в пустой комнате. Она не заметила, как один из полицейских подошел к ней, и его голос прозвучал неожиданно, нарушив её сосредоточенность.

— Кэрол, а почему ты ещё здесь? — произнёс он удивлённым тоном, будто не мог поверить своим глазам, увидев её сидящей там. Он подошел ближе, а его лицо было полным недоумения, как у человека, только что столкнувшегося с чем-то совершенно неожиданным. — Я думал, ты уже на полпути к ванной.

Она подняла взгляд на него, но её глаза были как затмение — тусклые и беспокойные. Кэрол слегка откинула голову назад, ощутив, как напряжение отпускает хотя бы на миг. Но это было временное облегчение, которое быстро исчезло.

— Это сейчас не важно, — ответила она, её голос был тихим, словно она пыталась саму себя убедить в этом. Она сдерживала раздражение, но на её лице оставалась тень усталости. — У меня с ним ничего не было, Роб.

— Ну и хорошо, — сказал Роберт, проводя рукой по своим волосам, в попытке скрыть нервозность, которую уже не мог контролировать. Его жесты стали более нервными. Он, казалось, не знал, как с ней общаться после всего этого. — Мы не требуем от агентов таких поступков, это было бы неэтично и...

— Мой рапорт по выставке оружия в Клэмате ты получил? — перебила его Кэрол, её голос стал более резким, почти срывающимся от нетерпения. Внутри неё не было покоя, и она не могла успокоиться, пока не получит ответы. — Нашли что-нибудь о другом парне, покупателе?

Роберт задумался, его взгляд стал более сфокусированным, когда он начал обрабатывать её запрос. Он вытянулся, словно собираясь вспомнить все детали, прежде чем произнести ответ.

— Хм... Зацепок ты нам дала предостаточно. Смотри: мрачный, блондинистый, с отвратительным характером. Под такое описание подходит каждый третий блондинистый парень. Нужно хотя бы имя или фамилию, чтобы точнее искать. Но мы не сдаемся, продолжаем проверку.

Кэрол слегка покачала головой, будто ей это было недостаточно.

— У него был Харлей, — напомнила она, её голос теперь стал более холодным, как лёд. Она уже начала думать, что этого может быть достаточно, чтобы достать его. — Проверили номера?

— Боюсь, разочарую тебя, Блекберн, — ответил Роберт, сняв кепку и теребя её нервно в руках. Его лицо теперь стало более серьёзным, а голос — слегка расстроенным. — Мотоцикл зарегистрирован на покойника. Так что смирись с этим, Кэрол, он ушёл, стал призраком.

Кэрол резко вылила остатки кофе на землю, и её руки, как бы освободившись от стакана, почувствовали, как они отрекаются от того, что только что было в её голове. Она отвернулась от Роберта, а затем, не чувствуя ничего, кроме раздражения, выбросила стакан в мусорный бак, сделав это с каким-то внутренним решением, как если бы хотела избавиться от всего лишнего, что её тяготило.

— Он — наша проблема, Роб, — сказала она, не отрывая взгляда от мусорного бака, как если бы хотела просто избавиться от его пустых слов. Слова Роберта не имели значения. Этот случай, этот парень — всё это не давало ей покоя, и она это чувствовала каждой клеточкой тела. — Поэтому я хочу этим заняться.

— Но ты только что сдала дело! — воскликнул Роберт, почти срываясь на крик. Его удивление росло с каждой секундой. Он не понимал, как она может быть настолько решительной и целеустремлённой, не позволять себе слабости в такие моменты. — Тебе сейчас нужен отдых!

— Мы не говорим о работе под прикрытием, Роб, — ответила Кэрол, и её голос стал твёрдым, как камень. Она взглянула ему в глаза, и в её взгляде был холод, который заставлял его на мгновение усомниться в том, что он правильно понял её намерения. — Этот парень... он что-то ищет, и я хочу знать, что именно.

Роберт задумался. Он пытался понять её мотивы, но его слова звучали все с меньшей уверенностью.

— Все что-то ищут в этой жизни, Блекберн. Но не все находят то, что ищут. А насчёт этого парня... ты с ним говорила всего десять минут. Тебе не кажется, что у тебя паранойя?

— Нет, не кажется, — произнесла Кэрол, её голос теперь был таким твёрдым, как будто она не просто говорила, а утверждала свою правоту. Она открыла дверь машины и, опираясь правой рукой на её бок, окинула Роберта взглядом, который был полон решимости. — Не все опасны, как он. А я чувствую, что от него прямо исходит опасность.

— Ты не знаешь, с чего начать искать, — заметил Роберт, тоже облокотившись на машину. Его лицо стало чуть более задумчивым, как если бы он вдруг понял, что сам оказался в ловушке. — С чего ты собираешься начать?

Кэрол медленно улыбнулась. Это была не просто улыбка — это была улыбка человека, уверенного в том, что он на правильном пути.

— Я, может, и не знаю, с чего начать, — ответила она, готовясь сесть в машину. — Но я думаю, Томми Блейз знает.

Машина, в которой находились Коннор и Гвен, медленно скользила по шершавой дороге, унося их в сторону небольшого городка под названием Вестфолл. На одной из вывесок, едва видневшейся среди обветшалых деревьев и пустых домов, было написано, что население города составляет всего триста два человека. Для Коннора это число звучало как что-то абсолютно нелепое. Три сотни — меньше, чем в любом приюте для беженцев. С таким населением город казался бы вымершим, но Вестфолл был не просто местом на карте, а историей, полнокровной и мрачной.

"Три сотни... всего три сотни", — прокручивал Коннор в голове, не в силах поверить в это. Он был вампиром, и в его жизни видел многие вещи, но такому опустошению не было равных. Он обратился к Гвен, пытаясь понять, что привело к таким последствиям.

— Почему так мало людей? — его голос был тихим, полным недоумения. Он знал, что такие города — не редкость, но здесь, в Вестфолле, его это по-настоящему поразило.

Гвен повернулась к нему, и в её взгляде мелькнула тень чего-то, похожего на сожаление. Она не сразу ответила, будто подбирала слова, чтобы не обострить старые раны.

— Эта вывеска была обновлена несколько лет назад. Раньше людей было гораздо больше. Но после того как появились Братья... все стало меняться, — её голос звучал горько, как будто сама память об этих временах причиняла ей физическую боль. — Число жителей падало с каждым годом. Братья забирали женщин, разрушали семьи... люди просто уезжали, спасая свои жизни.

Коннор почувствовал, как тяжело становится в груди. Месть, которая зажигала его душу, теперь обретала ещё одну, более болезненную форму. Он всегда хотел бороться за правосудие, но теперь перед ним открывалась картина разрушения, стоившего так дорого. Он был готов отомстить не только за Гвен, но и за все те жизни, которые были разрушены. Каждый человек, каждой девушке, каждой семье, что пострадали из-за Братьев. Они должны были заплатить. Все они.

— Это должно закончиться, — прошептал он, его голос был полон ярости. — Я не могу оставить это так, Гвен. Я сделаю всё, чтобы покарать их. Не только за тебя, но и за всех тех, кого они погубили.

Гвен молчала. Она знала, что его слова — не пустая угроза, а обещание. Она видела, как его глаза горят, как его душа полна решимости, и в её сердце появилось чувство неизбежности. Всё, что оставалось — это ждать, надеяться, что этот путь не приведёт их в ещё большее безумие.

— Я понимаю, что тебе тяжело, — наконец, тихо сказала она. — Но помни, ты не должен быть здесь слишком долго. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя риску. Я... Я не могу пережить, если что-то случится с тобой.

Коннор выдохнул, его взгляд на секунду стал мягче. Но он всё-таки остановил машину возле старого кафе, взгляд зацепился за вывеску, и он почувствовал, что не может уехать, не сделав хотя бы этот шаг.

— Я понимаю, Гвен, — сказал он, переводя взгляд на неё. — Но ты остаёшься в машине. Ты не знаешь, кто здесь может тебя узнать Я не могу рисковать.

Гвен кивнула, в её глазах мелькнуло что-то, похожее на беспокойство, но она ничего не сказала, просто тихо подала ему свою руку. Коннор слегка сжал её, но тут же выпустил, и молча вышел из машины.

Дверь кафе открылась с характерным скрипом, и запах свежевыпеченного хлеба и кофе сразу же обрушился на его чувства. Он остановился в дверях, словно анализируя каждое движение. Но в воздухе ощущалась напряжённость, которая висела над этим местом, как зловещий призрак.

Он направился к стойке, где женщина, заметив его, сразу же улыбнулась, но её улыбка была пустой, будто она уже привыкла к тому, что происходит вокруг. Взгляд её глаз, как и всё в этом городе, был усталым. Но Коннор почувствовал, что она не чужда горя. Его взгляд тут же оторвался от неё и скользнул на угрюмого мужчину, сидящего в углу. Мужчина, его глаза были тёмными, почти черными, и они пристально следили за каждым движением Тернера.

— Есть что-нибудь перекусить? — спросил Коннор, голос его был кратким и холодным, как и обстановка вокруг. Его взгляд всё ещё задерживался на мужчине, который, казалось, был частью этой тени, скрывающей город.

— Вишневый пирог, — ответила женщина, не отрывая взгляда от его лица, словно пыталась понять его, но в её глазах не было любопытства, только равнодушие.

— Прекрасно! — с лёгкой улыбкой ответил Коннор. — Мне два пирога. Один, пожалуйста, упакуйте, и чашку кофе. Спасибо.

Женщина не произнесла ни слова, быстро выполнив его заказ. Через несколько минут она протянула ему еду и кофе, назвав цену, которую он тут же заплатил. Коннор взял вилку, но его движения были быстрыми и механическими. Он стал есть, не обращая внимания на окружающих, но его разум был поглощён другими мыслями. Это кафе, этот город, всё вокруг казалось частью какого-то большого механизма, который вот-вот начнёт рушиться.

Его взгляд на мгновение вернулся к угрюмому мужчине. В его глазах не было страха, только тупое, холодное ожидание.

— Хорошая у тебя машина, парень, — сказал мужчина, внимательно рассматривая Коннора. Его взгляд был напряженным, будто он старался разглядеть что-то скрытое. — Она твоя?

Коннор чуть вздрогнул от вопроса, но постарался сохранить спокойствие. Он знал, что любой малейший намек на беспокойство сразу бросится в глаза.

— Нет, я просто взял её у друга на пару дней, — ответил он, чуть поджав губы, надеясь, что мужчина не заметит Гвен в машине. Он отвел взгляд, поглядывая на пустую чашку перед собой, словно надеясь, что разговор сам собой завершится. — Везу кое-какую доставку для одного человека. А в чем, собственно, дело?

Мужчина отпил из своей чашки, немного помолчал, затем произнес с неподдельным любопытством, словно сам не до конца осознавая, зачем интересуется.

— Просто любопытно, — его голос был ровным, но в нем звучала какая-то скрытая настороженность. Он сделал еще один глоток кофе, так что у Коннора было время почувствовать, как глаза мужчины с интересом следят за ним. — У нас редко появляются новые люди. Может, расскажешь, для кого везешь доставку? Если этот человек живет в нашем городке, я постараюсь помочь тебе его найти.

Коннор нахмурился, пытаясь понять, что за скрытый мотив скрывается в этих словах. На мгновение его взгляд скользнул по комнате, выискивая любые признаки угрозы. Он не знал этого города, но здесь что-то явно было не так.

— Это для Денниса Лэнга, знаешь такого? — спросил он, решив пойти на риск. Он заметил, как мужчина побледнел. Легкая дрожь в его глазах, неуловимое изменение в дыхании. Имя Денниса оказалось больной темой. Коннор мгновенно понял, что это может быть серьезным препятствием.

Мужчина застыл, его лицо исказилось от неприязни. Он поднялся с места, поспешно двигаясь за Коннора, в его глазах промелькнуло что-то знакомое — тот же страх, что он не раз видел в глазах людей, которых преследовали. Он остановился прямо позади Коннора, голос его стал холодным, с едва сдерживаемой злостью.

— У Денниса Лэнга здесь нет друзей, — сказал он с отголоском горечи, словно проглатывая каждое слово. — И для всех, кто его ищет, тоже. Лучше бы тебе убраться из этого города, парень.

Коннор почувствовал, как его внутренняя уверенность начинает дрожать, но не позволил себе этого показать. Он знал, что сейчас каждая его реакция будет иметь значение. Вместо того чтобы отвечать, он просто небрежно отломил кусочек пирога и спокойно продолжил есть, будто для него всё было в порядке.

— Сначала пирог доем, — произнес он с невозмутимым выражением на лице, хотя внутри ощущал, как напряжение нарастает. В комнате стало тише, люди начали заметно подниматься с мест, их взгляды были направлены на них. Коннор мог почувствовать, как атмосфера изменяется, становясь более напряженной, а они с мужчиной стояли в центре этого внимания.

Мужчина, заметив, как Коннор сохраняет спокойствие, не смог сдержаться. Его лицо покраснело от ярости, и он ткнул пальцем в спину вампира.

— Ты что, не расслышал, блондиночка? — спросил он громче, его голос стал агрессивным, каждое слово отдавалось в воздухе, как вызов. — Сваливай, говорю, прямо сейчас.

Это был момент, когда терпение Коннора могло лопнуть, но он сделал все возможное, чтобы оставаться спокойным. В его груди закипала злость, но он не давал ей вырваться. Взял мужчину за руку, словно он был игрушкой, и моментально повалил его на стойку, прерывая любой намек на агрессию. Это было несложно, но он контролировал ситуацию с железной хваткой.

— Я же сказал, что я ем, — сказал он мягким, но твердым голосом. Краем глаза он заметил, как другие люди, стоявшие у столиков, начали медленно двигаться к ним. Они, похоже, решили вмешаться, подумав, что Коннор — это угроза.

Но Тернер не торопился. Он спокойно продолжил есть пирог, не обращая внимания на приближающихся людей. Он знал, что вот эта его невозмутимость — это то, что больше всего пугало людей.

— Всем сидеть, иначе я сломаю ему руку, — сказал он, и в комнате стало еще тише. Люди замерли на месте, а мужчина, едва сдерживая слёзы от боли, поднялся, как только Коннор отпустил его руку.

Тернер внимательно посмотрел на него, не проявляя ни малейшего сожаления, и взял пакет с едой для Гвен. Он спокойно встал, направив взгляд в сторону выхода.

— Не ной, давай лучше выйдем поговорить, тут слишком много свидетелей, — сказал он, и, не дождавшись ответа, направился к двери. Мужчина с трудом последовал за ним, скрывая страх за глухим молчанием.

Коннор вышел из помещения, шаги его были быстрыми и уверенными, но внутри все было иначе — спокойствие, которое он держал на внешней стороне, было хрупким, как стекло. Он направился к телефонной будке, свет от неяркой лампочки падал на его лицо, создавая причудливые тени. В руке он сжимал справочник, который открыл, пытаясь найти нужную фамилию, и каждый перелистанный лист был, как шаг в неизвестность, как поиски чего-то давно потерянного.

Свет фонаря тускло мерцал, когда он наконец-то наткнулся на нужную страницу, и в этот момент раздался звук шагов. Коннор поднял взгляд, но не слишком быстро. Он знал, что кто-то приближается. Мужчина, которого Тернер обидел, шел с намерением что-то доказать. Он думал, что может напугать вампира, но Коннор не был таким, кого можно было бы испугать простым угрозами.

— Куда это ты направился? — голос мужчины был громким и властным, с легким привкусом агрессии. Он шагал уверенно, будто каждый его шаг был предсказуемым, но для Коннора это уже не имело значения. Мужчина продолжал приближаться, излучая уверенность, что он может контролировать ситуацию. — Я к тебе обращаюсь, или ты совсем не понимаешь ситуацию? Ты меня слышишь?

Коннор не сразу ответил. Он продолжал листать страницы справочника, не торопясь поднять взгляд. Он был как камень, абсолютно невозмутимый. Внутренне он был готов ко всему, но внешне... Он просто продолжал искать фамилию.

— Говори, — его голос был спокойным и ровным, как будто он не слышал угроз. Слова звучали с таким холодом, что мужчина мог бы подумать, что перед ним не человек, а нечто безжизненное.

Мужчина шагал всё ближе, его взгляд становился все более пристальным, даже жестоким. Он не собирался отступать.

— Что у тебя с Лэнгом? — снова спросил он, его глаза сверлили Коннора, ожидая увидеть хоть какое-то проявление страха. Он хотел увидеть, как блондин дрогнет, как проявится хоть малейшее сомнение.

Коннор наконец поднял взгляд. Он снова коснулся страницы и с легкой улыбкой на губах ответил:

— Хочу на него взглянуть.

И всё. Он продолжал искать нужное имя, как если бы этот разговор не стоил его внимания.

— Проблемы ищешь, чужестранец? — мужчина не сдержал гнева, сжав кулаки, его лицо покраснело, а взгляд был полон угроз. Он шагал к Коннору всё быстрее, его голос становился все громче и яростнее. — Ты этого добиваешься, блондин? Отвечай на вопрос, черт возьми: что тебе от Лэнга нужно?

Коннор повернулся к нему, и на его лице заиграла холодная улыбка. Этот мужчина не был угрозой. Его слова были как пустой звук, и это было очевидно. Вампир спокойно поднял руку, указывая на фамилию в справочнике.

— Уже ничего, — ответил он спокойно, будто всё, что происходило, было лишь фоном для его поиска. Он ткнул пальцем на страницу. — Мне нужен человек по имени Стивен Палмер.

Мужчина вздрогнул, шагнув назад, как будто это имя что-то значило. Он явно не ожидал такого ответа, и его глаза на мгновение затуманились недоумением.

— Зачем он тебе? — спросил он, но уже не так уверенно. Его гнев начал рассеиваться, оставляя место для растерянности.

Коннор, не снимая глаз с фамилии в справочнике, произнес:

— Я знаю его дочь, и...

Мужчина не стал слушать его до конца. Слишком долго сдерживал себя. В его голове вспыхнула ярость, и он кричал:

— УБЬЮ! — Он бросился к Коннору, не обращая внимания на последующие последствия, его кулак стремился прямо в лицо вампиру.

Но Коннор уже был готов. Он не дрогнул, не испугался. С помощью вампирской скорости он едва заметно увернулся, его движения были плавными, как у хищника. В тот момент, когда кулак пронесся мимо, Тернер мгновенно сбил мужчину с ног, поставив его на землю. Удар был точным, резким, и мужчина оказался беззащитным.

Коннор остался сидеть на нем, удерживая его, чтобы тот не смог подняться. В воздухе повисла тишина, только далекий шум города наполнял пространство, а мужчина лежал, пытаясь отдышаться. Он не мог понять, что только что произошло — как человек, с которым он собирался справиться, оказался настолько сильнее и быстрее.

Блондин любил драться и калечить людей. Это приносило ему удовлетворение, ведь в таких моментах он чувствовал власть и контроль, которые ему были так необходимы. Но, несмотря на свою природу, он всегда уважал старость и не трогал невинных людей. Поэтому, несмотря на ярость, с которой мужчина пытался вырваться из его рук, Коннор не причинял ему серьёзного вреда. Он слушал его крики, которые не прекращались:

— Глаза повырываю! — звучал гневный, изорванный голос мужчины. — Пусти меня, сволочь! — он продолжал бороться, но хватка вампира была железной. — Убью тебя, скотина!

Коннор сдерживал улыбку, но его глаза наполнились раздражением. Он не любил, когда кто-то так яростно кричал, особенно когда в его словах не было ничего нового. Он знал, что этот мужчина, хоть и пытался отчаянно освободиться, не представлял собой угрозу. Но игнорировать его вопли не было возможности. Взгляд Коннора стал холодным, его пальцы сжали шею мужчины чуть сильнее.

— Лучше не рыпайся, иначе мне придётся сделать тебе больно... — его голос был ледяным, как само море в разгар зимы.

И вдруг раздался знакомый голос — женский, тревожный, но с заметной ноткой удивления.

— Папа? — до Коннора донёсся этот голос, и сердце его на мгновение замерло. Он обернулся и увидел, как Гвен стоит позади них. Её глаза были полны растерянности. Она шагнула вперёд. — Отпусти его, Коннор, прошу тебя.

В этот момент Коннор почувствовал, как его тело, казавшееся до этого каменным, слегка расслабилось. Он отпустил мужчину, отступив на несколько шагов в сторону. В его груди быстро билось сердце, но он сдерживал любые эмоции. Его взгляд всё ещё был сосредоточен на Гвен. Он не мог скрыть своего удивления.

— Как, это и есть Стивен? — спросил он, его голос был смешанным, полным изумления.

Он наблюдал, как Гвен, улыбаясь сквозь слёзы, обнимала мужчину, который был её отцом. Сильные руки Стивена крепко обвивали её, его лицо было залито слезами, но в этих слезах было только счастье.

Стивен обнимал её с такой силой, как будто только что осознал, что всё потерянное вернулось к нему. Он не мог поверить в то, что его дочь была жива. Он не мог остановить слёзы, которые свободно катились по его щекам.

— Ты жива, девочка моя! — рыдал Стивен, не в силах оторваться от дочери. Его голос дрожал от восторга и облегчения, как если бы каждый момент разлуки с ней был настоящим кошмаром. — Братья говорили, что они тебя убили, что мы больше никогда не увидим тебя... Мы даже устроили поминки... оплакивали тебя, без твоего тела... — его слова оборвались, потому что он не мог продолжить, его эмоции были слишком сильными, и слова не могли передать всей глубины того, что он ощущал в этот момент.

Коннор стоял рядом, его глаза стали мягче, но он продолжал наблюдать, как отец и дочь переживают этот момент. Его лицо не выдавало эмоций, но внутри он чувствовал странную боль. Он был рад за Гвен, что она нашла свой путь обратно, к своему отцу. Но было и некоторое разочарование, которое он пытался скрыть — она не послушала его и вышла из машины. Это маленькое несоответствие, но оно всё же оставалось в его сознании. Но в тот момент, когда он увидел их, когда он почувствовал их радость, эта боль потускнела. Он не мог не быть счастлив за неё.

— Отец, всё в порядке, я жива, — ответила Гвен с весёлой улыбкой, целуя его в щеку. Её лицо было наполнено светом, и в глазах отражался тот же свет, что был в её словах. — Этот мужчина, с которым ты подрался, спас меня в ту страшную ночь. Он увёл меня от пуль. Они стреляли в кровать, где было чучело, завернутое в одеяло. Только благодаря Коннору я стою с тобой и говорю эти слова. И меньшее, что мы можем сделать, это пригласить его к нам домой.

Стивен посмотрел на Коннора, и в его взгляде было нечто большее, чем просто благодарность. Его глаза наполнились почтением, а голос стал торжественным.

— Прошу быть моим гостем, Коннор, и приношу искренние извинения за драку, — его рука протянулась к вампиру, и в её жесте было что-то особенно искреннее и уважительное. — Ты спас мою дочь. Нет слов, чтобы выразить, как я тебе благодарен.

Коннор принял его руку, хотя внутри его было чувство лёгкого смущения. Он был польщён таким жестом, но и удивлён, что его тут так принимают. Он понял, что для людей, таких как Стивен, такие моменты — не пустые слова. Это было важно. И, несмотря на всю свою отчуждённость и холодность, Коннор чувствовал, как его сердце, совсем чуть-чуть, открывается к этим людям.

Кэрол стояла в полицейском участке города Мэдфорд, облокотившись на холодную стойку. В её глазах отражалась решимость — она пришла сюда за ответами. Стоял поздний вечер, и вокруг было пусто, лишь несколько редких посетителей бродили по коридорам. Охранник, сидящий за стойкой, не поднял глаза, когда она подошла, только хмуро посмотрел на неё и затем снова устремил взгляд на экран монитора. Его лицо было застыло в привычном выражении, будто всё, что происходит вокруг, не имеет значения. Он привык к этим моментам.

— У тебя есть пять минут, — сказал он, едва ли заметно дернув плечом, не отвлекаясь от наблюдения за камерами, на которых мелькали заключённые в клетках.

Кэрол не ответила сразу, только чуть наклонила голову, рассматривая его, словно оценивая. В её голосе не было ни намёка на сомнение.

— Я уложусь за три, — спокойно сказала она, не теряя времени на лишние слова. Быстро передала ему своё оружие, по закону требовавшее сдачи при встречах с заключёнными. В этот момент её взгляд снова встретился с его глазами — что-то холодное и решительное вспыхнуло в них.

Охранник не сказал больше ни слова. Он взял оружие и, прижав его к своей груди, устремил взгляд обратно на экран. Возможно, он даже подумал, что с Кэрол лучше не шутить. Она не была той, кто тратит время на пустые разговоры.

— Может, составить тебе компанию? — предложил он, чуть искривив губы. Он знал, что Томми не был простым человеком и вряд ли будет покладистым. — Он не особо вежливый...

Кэрол позволила себе еле заметную улыбку, её губы чуть приподнялись в уголках, но улыбка была больше угрозой, чем дружелюбием.

— Думаю, мы с ним поладим, — ответила она с таким спокойствием, что это даже напрягло охранника. В её голосе не было ни тени сомнения, а это всегда настораживало. Она шагнула в коридор, и, не дождавшись дальнейших вопросов, вошла в комнату, где находился Томми.

Охранник пожал плечами, недовольно наблюдая, как она исчезает за дверью. Стук её шагов отозвался в пустом помещении, словно предвестие чего-то неприятного. Он вернулся на своё место, но его внимание продолжало скользить по экранам, где заключённые проводили свои долгие часы в одиночестве. Несколько минут прошло в тишине.

Затем внезапно раздался шум, громкие крики, неясные звуки, будто кто-то в комнате был в ярости. Охранник сразу насторожился. Его взгляд замер, и сердце застучало быстрее. Он встал с места и быстро направился к двери, чувствуя, как кровь отливает от лица. Буря, несомненно, разразилась за этой дверью.

Открыв дверь, он оказался в настоящем хаосе. Томми, с кровавым носом, лежал на столе, его руки были скованы наручниками. Кэрол стояла рядом, её руки крепко сжимали его, и она готовилась нанести новый удар кулаком, в её глазах горел опасный огонь. Она не сводила с него взгляда, будто наслаждаясь его страхом.

Охранник замер на пороге, глаза расширились от шока. Его мысли путались, он не знал, что делать. Он быстро сдержал свой гнев и, пытаясь сохранить спокойствие, спросил:

— Эй, что тут происходит?

Его голос звучал резко, но едва ли мог скрыть его недовольство и растерянность. Всё выглядело так, как будто он сам оказался в середине какой-то игры, где его роль была неясна.

Кэрол, не отрывая взгляда от Томми, лишь усмехнулась, её улыбка была холодной, с лёгким намёком на издёвку. В её глазах было что-то ужасающе спокойное, будто она уже привыкла к подобным ситуациям.

— Что? Да ничего особенного, всё в порядке, — сказала она с таким спокойствием, что это лишь усилило напряжение. — Мы просто беседуем, не так ли, Томми?

Томми едва сдерживал страх, его лицо искажалось от боли, но он не мог позволить себе больше слабости. Он натянуто улыбнулся, в его глазах было видно лишь одно — ужас.

— Ага... — с трудом произнёс он. — Просто беседуем...

— Видишь? Всё нормально, не переживай, — продолжала Кэрол, наклоняясь ещё ближе. Она смотрела на него так, будто на самом деле беседовала с ним, не оставляя места для сомнений. «Он всё равно ничего не скажет, он будет бояться», — подумала она, наслаждаясь каждым моментом.

Охранник посмотрел на сцену, его плечи опустились, а сердце билось с ускорением. Он не знал, что делать. Всё это нарушало его понимание порядка. Что-то в его душе подсказывало ему, что эта встреча — не просто допрос. Но он не вмешался. Он пожал плечами, сжав зубы, и вернулся на своё место, оставив их вдвоём.

Взгляд его скользнул по экранам, но мысли продолжали быть за пределами того, что он видел. Он всё же совершил звонок, сознавая, что даже если ему удастся закрыть глаза на это, Роберт должен знать.

Через десять минут Кэрол мчалась по пустынной трассе, словно в плену своих мыслей. Сквозь мутное стекло автомобиля она наблюдала, как мир за окном растворяется в дымке сумерек, и каждый изгиб дороги казался отражением её неуверенности. Воспоминания о разговоре с Томми не отпускали её: тот признался, что блондин заглянул в его номер с целью узнать имя одного незнакомца, и это открытие тревожило её до глубины души.

Город остался позади, уступая место длинному коридору шоссе, где ночь словно заполняла все щели её души. Проникшись чувством одиночества и сомнения, Кэрол казалось, слышала шёпот ветра, говорящего о скрытых истинах прошлого, и предчувствовала, что правда близка.

Неожиданно звонок телефона вырвал её из мира мыслей. Экран засиял знакомым именем — Роберт. Её губы сжались в тонкую линию, вспоминая все моменты, когда его голос приносил беспокойство. Она знала, что за этим звонком кроется нечто большее, чем просто очередной запрос.

— Алло, Кэрол, — раздался в трубке резкий голос, насыщенный напряжением. — Я знаю, что ты меня слышишь. Отвечай.

Её голос, несмотря на попытки укротить внутреннюю бурю, выдал легкую дрожь:

— Привет ещё раз, Роберт.

В его словах было что-то угрожающее, словно каждая фраза проникала глубже в самую суть происходящего.

— Что, чёрт побери, ты сделала с Блейзом? — голос Роберта казался рокотом надвигающейся бури, и Кэрол на миг почувствовала, как сердце сжимается от тяжести ответственности.

— С Томми? Ничего, — ответила она ровно, хотя внутри пылали суматоха и тревога, словно огненные искры, дрожа от каждого слова. — Он просто поскользнулся, — добавила она, пытаясь унять внутреннее волнение, которое всерьёз угрожало взять верх.

В тишине, нарушенной лишь звоном разъединённых проводов, Роберт голосом, наполненным иронией и недоверием, продолжил:

— Охотно верю! Не пудри мне мозги. Что ты выяснила?

Судорожное дыхание медленно налаживалось, и Кэрол вслушалась в шелест ночного ветра, словно он мог дать ответ. Она начала говорить, словно погружаясь в прошлое и настоящее одновременно:

— По словам Томми, блондин так и не назвал своего имени, — её голос смягчался, позволяя мелькнуть оттенкам сомнения, — но задавал множество вопросов о «МАС-10». Эти данные Томми продал в декабре, и их купил некий Дэннис Лэнг из Вестфолла. Мне кажется, именно туда направился наш светловолосый друг.

На кончиках её слов присутствовала лёгкая горечь неопределённости, как будто она сама не могла поверить в происходящее. Роберт отозвался с едким сарказмом:

— У тебя нет ни имени, ни доказательств... Только факт, что он интересовался оружием.

Сквозь шум мотора и шорох ночи Кэрол почувствовала, как с каждой секундой нарастает неведомая тревога. Она затаила дыхание, словно готовясь к предстоящей буре:

— Нет, Роберт, — тихо произнесла она, её голос дрожал от неразгаданной тайны, — Он не хотел оружие. Ему нужно было имя... Он пришёл за Дэннисом Лэнгом, и я должна узнать, зачем.

Молчание, повисшее на том конце провода, было наполнено предчувствием, как будто сама вселенная замерла в ожидании ответа, а дорога впереди сулила опасное путешествие в бездну тайн и сомнений.

Через час после встречи Коннора и Стивена, они уже находились в доме. Коннор с интересом изучал каждую деталь, внимательно вглядываясь в обстановку. Здесь не было ничего лишнего, ни пестрящих, беспорядочно стоящих устройств, ни кричащих цветов на стенах. Напротив, в этом доме было что-то умиротворяющее, почти старомодное. Он чувствовал, как с каждой минутой атмосфера этого места, его тишина и невидимая тяжесть времени влияли на его настроение. Мебель в стиле девятнадцатого века, с мягкими углами и темным деревом, создававшая впечатление уюта и спокойствия. В доме царила тишина, которая была прервана лишь едва слышными шорохами его шагов по старинному полу. В комнате не было современной электроники, только плита и холодильник — явно не новые, но вполне исправные, как и следовало ожидать в таком доме. Здесь не было шума и суеты современных технологий, только тени, что мерцали на стенах от тусклого света.

Пока он бродил по дому, его взгляд задержался на нескольких рамках с фотографиями, и он, не удержавшись, подошел поближе. Сначала он не думал, что это что-то важное, но одна из фотографий сразу привлекла его внимание. На ней был изображен Стивен, Гвен, и женщина, обнимающая её. Тонкие черты лица, утонченные линии — они с Гвен были настолько похожи. Сложно было не заметить это сходство. Вдруг на мгновение все вокруг потускнело, и Коннор почувствовал, как к груди прижалась непонятная тяжесть. Наверное, это была мать Гвен. Он догадывался, что её уже нет в живых, и это добавляло боли. Мысль о том, что у Гвен тоже была утрата, вернула его мысли в самые глубокие и темные уголки его собственной памяти. Он потерял своего отца, когда был совсем молод. Это была ночь, которая не отпускала его даже сейчас, спустя годы.

Задержав взгляд на фотографии, он почувствовал какое-то невыразимое чувство тепла и грусти, нечто, что связывало их. Это словно укрепляло их связь.

— Коннор, пройди на кухню, я хочу поговорить с тобой, — голос Стивена прервал его размышления. Тернер с усилием оторвался от фотографии и направился в указанном направлении.

Когда он вошел на кухню, его сразу встретила привычная атмосфера простоты и спокойствия. Стивен уже стоял возле стола, разливая коньяк по стаканам, и приглашающе жестом указал на стул напротив. Коннор не сомневался, что Гвен в это время отдыхала в своей комнате, и ему не нужно было беспокоиться о её присутствии.

Коннор сел, стараясь чувствовать себя комфортно в этом непривычном окружении, и отметил, как старая мебель и почти винтажная обстановка создают странное чувство уюта. В этом доме было что-то бесконечно спокойное, и он чувствовал, как его напряжение немного отступает.

— Коннор, — начал Стивен, наливая напиток, — скажи, давала ли тебе Гвен какое-то прозвище?

Коннор удивленно поднял брови, не сразу понимая, о чем идет речь.

— Да, — после краткой паузы он ответил. — Она называла меня «Мрачный человек». Но, вероятно, когда она начала доверять мне, она стала называть меня по имени.

— Она всегда так делает, — улыбнулся Стивен, садясь напротив и ставя перед ними стаканы и бутылку. Его улыбка была слегка грустной, будто он вспомнил что-то из прошлого, что было важно, но уже утратило свою значимость в настоящем. — Даже когда была маленькой... Но сейчас не об этом. Я хочу рассказать тебе всё, что произошло. Это случилось год назад, когда Гвен внезапно исчезла...

Тернер слегка напрягся, его глаза стали более пристальными. Он уже давно хотел узнать все подробности, но теперь, когда этот момент настал, он не был готов к тому, что услышит.

— Она сбежала? — перебил его Коннор, сдерживая волнение. Он не мог оставить этот вопрос без ответа, ведь на протяжении долгого времени он терзался вопросом, что именно произошло с Гвен.

Стивен посмотрел на него, как будто размышляя, как правильно ответить. Он не торопился, отпив немного коньяка, затем выдохнул и с мрачным видом начал объяснять.

— Хотелось бы так думать, — его голос был тяжелым, а слова тяжело ложились в воздух. — Если бы это было так, я мог бы винить себя, но всё оказалось гораздо сложнее. Примерно три года назад здесь появились «Братья нового мира». Они приобрели землю в пустыне, примерно в шестидесяти милях отсюда, и сказали, что хотят жить за счет земли. Это была их жизнь. Но знаешь, их главарь — Гром, он... он был одним из тех, кто охотится на молодых девушек. И Гвен... Гвен забрали. Но не думай, что я сидел, сложа руки, и позволил это. Всё было намного темнее, чем ты можешь себе представить. Крик этих людей не привлекал внимания. Они не забирали девушек с шумом, они просто исчезали. Как если бы их не было.

— Подожди, — вдруг схватил Коннор его руку и крепко сжал. Он чувствовал, как на его сердце ложится тяжесть от этих слов. — Я думал, у вас есть шериф. Почему он ничего не сделал?

Стивен сидел, задумавшись, как бы ответить. Его взгляд стал более туманным, и в нём появилось что-то потемневшее. Он откинулся назад, сделав паузу, и неуверенно взглянул на Коннора.

— Шериф? — его голос прозвучал с оттенком недоумения. — Ты думаешь, что в этом есть смысл? Люди пропадают, а потом их просто забывают. Никто не думает, что за этим что-то большее. Это как тень, которая исчезает, и её никто не замечает.

Коннор почувствовал, как его сердце сжимается. Он знал, что это не обычный случай. Нечто гораздо более опасное стояло за исчезновением Гвен, и этот разговор, эта история не были окончанием.

— Да ты что, вообще ничего не знаешь? — Стивен рвано выдохнул, и резко встал со стула. Его лицо покраснело от ярости, а глаза пылали таким гневом, что казалось, он вот-вот сожжет всё вокруг. — Приехал сюда искать Дэнниса Лэнга и даже не знаешь, кто он такой? Он и есть шериф, Коннор. Это он, шериф Лэнг, ровно год назад сказал мне, что подобрал Гвенди на улице, что она якобы напилась с какими-то парнями из колледжа. Он заявил, что оставит её в участке на ночь, чтобы преподать урок, мол, «это его долг, и он это сделает, даже если я буду против». Он так сказал, словно от этого зависела вся его репутация, как будто он не просто выполнял свою работу, а делал мне одолжение. На следующий день моя дочь исчезла. И что сказал шериф? Он сказал, что выпустил ее, и понятия не имеет, что могло произойти. Обещал поискать. Сказал, что всё будет нормально. Прошло несколько дней, а он всё искал, но ничего не нашёл. И потом, как по команде, он сообщил мне, что сообщил полиции штата, но, как я позже выяснил, он мне врал. Он всегда врал. Я сам позвонил в полицию штата и мне сказали, что Лэнг даже не подавал рапорт. Никаких заявлений, ничего. Я пытался сдерживать себя, но сердце уже отказывалось верить в то, что происходит. Всё это время я надеялся, что это просто кошмар, что скоро всё закончится, и я увижу её снова, живую. Но на следующий день ко мне заявился Лэнг. И с ним были «Братья». Эти твари пришли не для того, чтобы помогать, а чтобы навредить. Они пришли с предупреждением, и сломали мне руку. Знаешь, что они сказали? Сказали, что могли бы сделать гораздо хуже, что первоначально хотели выколоть мне глаз, но передумали. И добавили, что если я продолжу их беспокоить, я никогда не увижу свою девочку. И она... она погибнет. Я стоял перед ними, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Но всё это время я не мог потерять надежду. Я целый год ждал весточку от них, что она жива, что она где-то рядом, что её могут вернуть. Но потом... я потерял всякую надежду. Постоянно находили тела молодых девушек, и я боялся. Боялся, что однажды на берегу реки найдут и тело моей дочери. Этот страх не давал мне покоя. Эта мысль была невыносимой. В голове не было места для других мыслей, кроме как о том, что Гвен мертва. Но я рад, что она снова рядом, что она здесь, с тобой, с тем, кто её защитит.

Коннор слушал его рассказ без единого признака эмоции на лице, но внутри все горело. Сердце билось с такой силой, что казалось, его можно было бы услышать. Каждое слово Стивена только разжигало в нем гнев. Он не мог понять, как это возможно — почему некоторые люди ради своей выгоды идут на такие преступления, на такие ужасные вещи. Почему ради наживы они начинают развращать и убивать невинных людей?

— Стивен, я ввязался в это дело, потому что считал, что так правильно, — ответил Коннор, его голос звучал твёрдо. Он перевел взгляд в сторону, не в силах встретиться с его глазами. — Я случайно узнал, что Гвен собирались убить. Хоть она и жила рядом со мной, я знал её как доброго и честного человека. Мы были знакомы с тех пор, как она работала в кафе, скрываясь от своих похитителей. Я не мог стоять в стороне и позволить хорошему человеку уйти из этого мира. Может, в этом есть моя слабость, но я не могу игнорировать страдания тех, кто попал в беду. Я просто не мог не вмешаться.

— И я очень благодарна тебе, Коннор, что ты оберегаешь меня, — Гвен вмешалась в разговор неожиданно, её голос был мягким, но в нем звучала теплая благодарность. Она стояла у двери, слушая их разговор. Когда она заговорила, её слова проникли в сердце, и в глазах Коннора мелькнула светлая искорка. — Я знаю, что мой отец любит меня, поэтому я не вернулась домой. Я боялась, что кто-то может навредить ему. Но, несмотря на это, я искренне благодарна судьбе, что она привела меня к тебе. Ты — мой лучший защитник, и я не могла бы пожелать ничего лучшего.

Она сделала шаг вперёд, в её груди заколотилось сердце. Гвен неуверенно подошла к Коннору, её ладонь дрожала, когда она положила её на его лицо, избегая взгляда. Она боялась, что он оттолкнёт её, что он не захочет её близости. Но, почувствовав его ладонь на своей руке, она слегка улыбнулась, и её сердце наполнилось светом. Когда она подняла глаза, то увидела, что он тоже улыбается ей в ответ. Это был не просто жест доброты — это было признание, понимание, которое искала её душа.

Но через несколько секунд его лицо исказилось, и, быстро подбежав к окну, он увидел, как к дому подъехала полицейская машина. Яркие фары осветили тёмный двор, словно вырвав его из ночной тишины, а люди начали выходить, сгрудившись возле машины, их силуэты резко выделялись на фоне ночного неба. Тернер мгновенно почувствовал, как внутри что-то сжалось. Он всмотрелся в окно, его взгляд уже не был таким уверенным, как несколько секунд назад. Тишина вокруг казалась всё более удушающей. Холодный пот выступил на лбу. Каждая секунда тянулась, словно долгое ожидание конца.

— Кажется, у нас гости, — произнёс он, его голос звучал глухо, почти как отголосок разума, который пытается удержать себя от паники. Он продолжал смотреть в окно, пытаясь вычленить в темноте хоть малейшие детали. Как будто каждый их шаг в его сторону был предвестием неизбежной беды.

В этот момент из машины вышел мужчина в полицейской форме. Он стоял в свете фар, его фигура, твёрдо вцепившаяся в громкоговоритель, казалась особенно угрожающей. Всё это было настолько прямолинейно и страшно, что Тернер даже зажмурился, интуитивно ощущая, что что-то будет не так.

— Стивен! — прогремел полицейский в микрофон, его голос был наполнен решимостью, которая в сочетании с этой ночной тишиной звучала угрожающе. — Так понимаю, у тебя появился новый друг. Он вооружён, опасен, и, судя по всему, закоренелый преступник, способный причинить тебе вред. Но у него есть три секунды, чтобы выйти с поднятыми руками.

Тернер почувствовал, как его сердце сжалось, и дыхание перехватило. Эти три секунды стали для него целым временем, в котором вся его жизнь могла измениться. Его пальцы сжались на подлокотнике, и он вдруг осознал, что вообще не готов к тому, что будет дальше. В голове словно пропел колокол, напоминая о неизбежном.

Прошло несколько секунд. Тишина, как тяжелый, влажный одеяло, накрыла всё вокруг. Ответа не последовало. Мужчина в полицейской форме скривил губы в усмешке, словно он был готов к этому молчанию. Не дождавшись, он кивнул своим подчинённым. Полицейские, словно один человек, вытащили оружие. Звук, как металлический скрежет, прорезал воздух, словно напоминание о том, что их время — это не время вопросов, а время действий.

— Взять оружие! Встать в шеренгу! — приказал полицейский, и его голос звучал так, будто он отдавал приказы не просто людям, а себе, утверждая свою власть.

Они выстроились в линию, их оружие стало как единый взгляд, нацеленный прямо на дом Палмеров.

Полицейский не торопился. Он сделал шаг вперёд, его тень увеличивалась, и его самодовольная улыбка становилась всё более нечеловеческой.

— Ну что ж, мальчики, — сказал он, самодовольно улыбаясь. Его слова отголоском прошли по воздуху, словно финальный аккорд всей этой ночи. — Убейте обоих!

И в ту же секунду раздались выстрелы...