Тернер. Книга 1

Тернер сидел на стуле, не отрывая взгляда от Гвен, которая спокойно спала. Утренний свет мягко падал на её лицо, создавая вокруг неё ауру тишины и покоя. Он просыпался пораньше, чтобы просто полюбоваться ею. Ещё вчера, проснувшись в её комнате, он обещал себе, что не позволит повториться той страшной истории в квартире. Поэтому каждую ночь Коннор оставался рядом, не смея закрыть глаза, потому что в его голове постоянно звучали мысли о том, как важно её защитить. Он чувствовал ответственность, которую на себя взял, и её тяжесть тянула, словно оковы, но он был готов нести её, пока не завершится его миссия.

Он заметил, как свет, пробиваясь сквозь шторы, мягко освещает её лицо, и подумал, что она кажется беззащитной в этом свете. Но в её глазах скрывалась сила, которую он знал, хоть она и не всегда показывала её окружающим. Он чувствовал, как тяжело ему не узнать о её прошлом, и то, что она не делилась с ним своими переживаниями, мучило его. Он читал её дневник, но так и не понял, что именно стало причиной того, что её жизнь едва не оборвалась той ночью. Он понимал, что у Гвен было тяжёлое прошлое, но не прибегал к внушению, чтобы узнать больше. Он решил ждать, когда она сама откроет перед ним эту страницу.

Светало. Гвен открыла глаза, и первое, что она увидела, был Тернер, который не сводил с неё взгляда. Он сидел, вглядываясь в неё, как если бы её взгляд был для него целым миром. Он не пытался скрыть свои чувства, но и не мог раскрыться полностью, ведь их отношения были ещё такими неясными.

— Здравствуй, Коннор, — Гвен поздоровалась с ним робко, но в её голосе звучала искренняя теплота. Она не могла не заметить, как его лицо смягчилось при её взгляде. Он был весь в этой её жизни, как незначительный, но важный элемент её мира. Она почувствовала его заботу, не смотря на то, что не всегда могла понять его чувства.

— Доброе утро, Гвен, — ответил он с лёгкой улыбкой, переводя взгляд в сторону, чтобы не выглядеть слишком настойчиво. Он не хотел, чтобы она подумала, что он слишком зациклен на ней. Но в то же время он не мог скрыть своего восхищения. Он каждый раз восхищался её способностью быть сильной, даже когда мир вокруг неё рушится.

Гвен продолжала улыбаться, чувствуя, как его слова согревают её, как будто она впервые за долгое время может расслабиться рядом с ним. Она понимала, что он бы никогда не сделал ей ничего плохого. Чувства, которые она испытывала, были многослойными, полными благодарности и доверия. И хотя она всё ещё не могла до конца раскрыться перед ним, она чувствовала, что может положиться на него.

Она заметила его смущение, и его глаза, полные того самого внутреннего напряжения, которое она пыталась уловить. Это заставило её почувствовать себя немного неловко. Она специально спала в пижаме, зная, что он воспитан и не стал бы смотреть на неё, если бы она была обнажённой. Она хотела, чтобы между ними не было ненужных недоразумений, ведь доверие для неё было важным.

— Ты опять не спал всю ночь? — спросила Гвен, вставая с кровати. Она направилась к окну, её движения были плавными и неспешными, как будто она собиралась выдохнуть всё напряжение, которое накопилось за ночь. Солнце медленно поднималось, освещая комнату, и её фигура, стоявшая у окна, казалась какой-то нежной, почти эфемерной. Она чувствовала, как в груди сжимается забота о нём, ведь он не спал ради её безопасности.

— За все годы, что я вампир, я уже и забыл, что значит крепкий и здоровый сон, — ответил он, продолжая смотреть в сторону, вглядываясь в далёкий угол комнаты, где не было ничего важного. Он говорил это с такой лёгкой грустью, будто сам не верил в свои слова. — Мне нужно поехать к одному приятелю. Ты не хочешь поехать со мной? Не переживай, пока я рядом, тебя никто не тронет.

Гвен кивнула, и её лицо озарилось лёгкой улыбкой. В её глазах было что-то большее, чем просто согласие — в них была благодарность и какая-то скрытая надежда. Когда Коннор вышел на кухню, чтобы приготовить кофе, она, оставшись одна, быстро переоделась в повседневную одежду, чувствуя, как её тело наполняется привычной лёгкостью. Она взглянула в зеркало и улыбнулась, почувствовав, как в её груди растёт спокойствие

Когда она закончила, Тернер вошёл в комнату с подносом, на котором были две чашки кофе и пару круассанов. Его шаги были уверенные, но в них скрывалась лёгкая осторожность, как будто он чувствовал, что она может отреагировать на его заботу по-разному. Он поставил поднос на тумбочку, его лицо слегка расслабилось, но в его глазах всё ещё был след усталости. Он не пытался скрывать свою заботу, но она казалась ему слишком личной, чтобы обсуждать её вслух.

Парочка поела, и через несколько часов, поглощенные разговорами и воспоминаниями о фильмах, они продолжили путь на машине Тернера. Весь путь они обсуждали кинематограф, как два истинных ценителя искусства: одна сцена за другой, забытые режиссёрские решения, незаметные детали, которые порой определяли успех картины. Они спорили о любимых актёрах и забытых шедеврах, но так и не успели закончить разговор, поскольку дорога вскоре привела их к небольшому, потерявшему былое величие магазину, где на вывеске была изображена надпись «Оружие и боеприпасы», как будто предлагающая своим посетителям вернуться в другое время — жестокое и опасное.

Коннор, заметив вывеску, моментально изменил выражение лица, слегка нахмурился. Он посмотрел на Гвен, сидящую в машине, и, сдержав взгляд, сказал ей тихо, но уверенно:

— Останься здесь. Я быстро.

Гвен кивнула, но её глаза всё равно следили за ним, пока он направлялся к двери магазина. Она не могла избавиться от ощущения, что что-то скрывается за этой остановкой, но её доверие к Коннору было безоговорочным. Он зашел в магазин, а её взгляд продолжал оставаться на его силуэте, пока он не скрылся за дверью.

— ...Одну девчонку, по слухам, недавно пытались пристрелить, — продолжал громко рассказывать мужчина, не замечая, что его слова могут затронуть посторонних. — И теперь все вокруг вопят, что у людей слишком много оружия. А я вот что скажу: ей самой следовало обзавестись пушкой. Может, тогда она смогла бы хотя бы за себя постоять. Но говорят, что она пропала и...

Его голос прервался, когда он неожиданно почувствовал взгляд. Подняв глаза, он сразу же встретился с холодным, равнодушным взглядом Коннора, стоящего неподалеку. Мужчина замолчал, на мгновение насторожился, а потом его губы растянулись в насмешливой улыбке.

— Эй, ты, — его голос стал немного грубее, — проблемы есть, блонди?

Коннор не ответил сразу, его взгляд был пронизывающим, но без всякого интереса. Он продолжал идти в сторону стойки продавца, не ускоряя шаг, будто весь мир вокруг него мог разрушиться, и это бы не задело его. В его теле не было ни капли напряжения, будто это не его бой, не его проблемы.

— Разве что только с тобой, — без тени эмоций произнес он, не оборачиваясь. Его голос был тихим и ровным, будто бы он говорил о погоде, а не о возможной драке.

Мужчина шагнул вперед, его кулаки сжались, лицо стало мрачным, а в голосе появилась агрессия.

— Тогда решим твою проблему? — произнес он, приближаясь с намерением решить вопрос силой.

Коннор все так же не обернулся, будто этот человек был частью чего-то совершенно несущественного. Он не ускорил шаг, не посмотрел на него, но почувствовал, как напряжение в воздухе растет.

— Мне это неинтересно, — сказал вампир с презрением в голосе, его слова будто рассеивались в воздухе, не оставляя за собой ни малейшего следа. — Старик Дарвин обо всем позаботится. Но вот что, Ронни, — он вдруг перевел взгляд на продавца, обращаясь к нему спокойно, будто их ссора не имела никакого значения. — Пойдем потолкуем.

Ронни кивнул в знак согласия, а Коннор, не обращая внимания на мужчину, который стоял с растерянным лицом, направился вглубь комнаты продавца. Зайдя внутрь, он неторопливо подошел к холодильнику и открыл его. Звук открывающейся двери как будто нарушил тишину, а бутылка пива в его руке была в его пальцах столь естественной, что это было похоже на какой-то привычный ритуал. Слегка дернув крышку, он без лишних движений поставил бутылку на стол и окинул взглядом комнату, как будто размышляя о чем-то.

Мужчина же остался стоять у стойки, не зная, как реагировать. Он, возможно, ожидал, что ситуация примет другой оборот, но Коннор просто оставил его в состоянии растерянности.

Через несколько минут Ронни вошел в комнату, с интересом посмотрев на вампира. Комната была пропитана запахом старой древесины и лёгкой дымкой сигаретного дыма. Он знал, что Коннор не приехал бы просто так, и его присутствие всегда означало что-то важное. Однако, несмотря на напряжённую атмосферу, Ронни ощущал странное спокойствие. Он был другом Тернера ещё со школы и знал, что только от него мог бы стерпеть то, что посторонний человек трогает его вещи. Для остальных он всегда был крайне осторожен. Этот момент, когда ты чувствуешь, что тебя оценивают, но никто не решается нарушить границы — он был знаком Ронни.

В комнате стояла тишина, которая почти ощущалась на вкус, и лишь слабый свет от лампы бросал тени на полки, заставленные разными предметами, словно они хранили в себе историю всех тех, кто здесь бывал. Ронни посмотрел на Коннора, его взгляд встретился с глазами вампира, и он понял: разговор будет не таким, как все остальные.

— Тебе тоже пиво достать, Пулански? — с улыбкой спросил Тернер, изредка называя своего товарища по фамилии. Его лицо было серьёзным, но в глазах всё равно проскользнула искорка знакомой усмешки, которая говорила, что с ним всегда можно было найти общий язык.

— Да как-то рановато еще, Тернер, — ответил Ронни, садясь на кровать, которая стояла у стены. Он облокотился на подушки, чувствуя, как их мягкость контрастирует с той жесткой реальностью, в которую они оба погружались всё глубже. — Я лучше подожду.

Тернер открыл бутылку, поставил её на стол с легким звоном, который звучал почти как предвестие чего-то важного, а затем подошел к Ронни. Он протянул ему пулю, которую смог вытащить из своего тела, не обращая внимания на то, как она всё ещё слегка поблёскивает кровавым оттенком.

— Что можешь сказать об этой? — спросил он, наблюдая, как Ронни берёт пулю в руку и внимательно её рассматривает. Его голос был спокойным, но от этого не менее напряжённым. Он смотрел на Ронни, не ожидая ответа, а скорее — оценки.

Ронни, привычно и без спешки, крутанул пулю между пальцев, словно это был старый предмет, который он видел тысячи раз. Он знал, что нужно не просто смотреть, а чувствовать. Его взгляд внимателен, а действия — точны.

— Сорок пятый калибр, мягкий наконечник, — после недолгих раздумий ответил Ронни, продолжая вертеть пулю в руке. Он присмотрелся к пятнам крови, едва заметным на металле, и нахмурился. — И, похоже, что она уже погостила у кого-то внутри, на ней видны маленькие пятна крови.

Коннор молча кивнул. Его лицо оставалось таким же непробиваемым, каким оно было всегда, но в глазах мелькнуло нечто вроде одобрения.

— Ты прав, Ронни, она погостила внутри одного моего дорогого человека, — ответил Коннор, сделав пару глотков пива. Он говорил спокойно, но в его голосе звучала едва уловимая жесткость. — Вместе с этой пулей в него прилетело ещё с десяток её сестричек. Тоже с мягкими наконечниками. И тоже с заострённой целью.

Ронни не смог сдержать усмешку, но она быстро исчезла.

— Полагаю, кто-то уже пожалел.

Коннор зловеще улыбнулся, его лицо стало почти непроницаемым.

— Пока нет, — сказал он с явным удовлетворением, как будто знал, что ситуация изменится, и очень скоро. — Но скоро пожалеют, тем более что им повезло дважды. Они стреляли и задели лёгкие моей знакомой, поэтому, как только я там появился, они сразу слиняли. Даже взглянуть на них не успел.

Он замолчал, а потом добавил, как будто вдруг вспомнил о чём-то важном:

— Кстати, Ронни, ты слышал что-нибудь о ребятишках, которые называют себя «Братьями»?

Ронни вздрогнул, удивившись. Он не ожидал этого вопроса, но не стал его избегать.

— «Братья»? — изумлённо переспросил Пулански. Он поднял брови и на мгновение задумался. — Так это они сделали? Ну да ладно, я много о них слышал. Они называют себя братством свободы, революции, белого самосознания, братством во Христе. Этот списочек можно продолжать бесконечно. В общем, это тот же самый мусор, которым сейчас заполонил улицы этот город. Столько вооружённых людей, что и не сосчитать, ты же сам знаешь.

Коннор кивнул, видимо, тоже знал, о чём Ронни говорит. Он не стал углубляться в философию и просто сказал:

— Ладно, я упростил задачу, Ронни. Говорят, что Братья ходят с МАС-10, только очень модифицированным.

Ронни сразу стал серьёзным. Он не был человеком, который бросается словами, не думая о последствиях.

— МАС-10 легко довести до ума, — ответил он, вставая с места и облокачиваясь о стол. Он почувствовал, как его тело напряглось, готовясь к следующему вопросу. — Но стоит ли этим вообще заниматься?

Коннор прищурился и сказал, в его голосе ощущалась холодная решимость.

— Нам-то, может, и легко, — ответил он, вставая рядом. — Но те ребята, думаю, купили их уже после тюнинга. Наверняка, у них этого добра ещё много. Боюсь, что это не просто игрушки.

Ронни чуть заметно вздохнул, поднимая взгляд на Тернера. Его лицо оставалось спокойным, но внутренне он чувствовал тяжесть ситуации.

— Я таким не торгую, Коннор, — серьёзно ответил он, подозревая, что Тернер имеет его в виду. Но его глаза не выражали страха, скорее, спокойную уверенность. — Но на твоем месте я бы проверил оружейные выставки, там всегда можно найти людей, которые занимаются тюнингом оружия. Это не новость.

Коннор задумался на секунду, и его взгляд стал более сосредоточенным.

— Ронни, я ищу того, кто работает по-крупному, — сказал он, его голос стал чуть тише, словно это было что-то важное.

— Есть один мужик по имени Томми Блейз, — ответил Ронни, улыбнувшись чуть заметно. Он знал, что эта информация будет полезной, но так же знал, что за этим последуют вопросы, ответы на которые не всегда нравятся. — У него магазин в Мэдфорде, но он участвует в выставках по всему штату. В эти выходные у него будет выставка в Клэмате.

— Спасибо, Ронни, я к тебе позже ещё загляну, — сказал Коннор, ставя пустую бутылку пива на стол. Он знал, что пришёл за информацией, и теперь её имел

— Заходи в любое время, друг, — ответил ему Пулански, пожимая руку Тернеру. Он уже знал, что визит Коннора был лишь частью чего-то большего. Что-то, что было неизбежно.

Тернер вышел из магазина, и, убедившись, что с Гвен всё в порядке, вернулся обратно с ней в свою квартиру. Внутри его разума всё еще крутились вопросы, но сейчас они стали менее важными. Важно было одно — он был на правильном пути, а его цель приближалась.

Тем временем женщина стояла у окна своего номера в мотеле, взгляд её был направлен на здание напротив, где вывеска «Выставка оружия» ярко светилась в вечернем небе. Она следила за ним, как за чем-то важным и одновременно опасным, почти завороженно, пока не насытилась видом этого места. Смотрела, как люди проходят туда-сюда, как из каждого окна, как из каждой двери этого здания, словно из самой тьмы, что-то зовет, притягивает. Наконец, она отошла от окна, сделав несколько шагов назад. Подойдя к кровати, она аккуратно раскрыла рюкзак и высыпала его содержимое на пол. Легким движением руки она откинула мимолетные женские вещи в сторону, обнажая вещи более важные и опасные — рацию, бронежилет и пистолет. Эти предметы не принадлежали к числу повседневных аксессуаров, и их присутствие здесь говорило само за себя. Она взяла в руки пистолет, с каким-то холодным, почти ритуальным спокойствием перезарядив его, как будто это было не оружие, а просто часть её тела. Затем, не торопясь, она надела бронежилет, скрыв его под футболкой. И, только закончив свои приготовления, она услышала знакомый стук в дверь.

— Кэрол? — раздался голос мужчины, знакомый до боли, но всегда заставляющий её насторожиться. Она положила пистолет в кобуру и, словно возвращаясь в реальность, крикнула:

— Уже иду, малыш.

— Зал уже открывают, Кэр, — снова сказал тот же голос, в котором сквозила нетерпеливость. — Нам нужно поторопиться.

Кэрол открыла дверь, показывая мужчине своё появление. На ней была белая футболка, армейские штаны, сапоги — всё это, конечно, выглядело на ней, как будто она просто вышла прогуляться, но на самом деле это был её наряд для всего. Строгий, но удобный, готовый к любой ситуации. Волосы, белоснежные, как зима, она аккуратно завязала в пучок, оставив несколько прядей, которые ниспадали ей на лицо. Её фигура была стройной, четко выраженной, как скульптура, которую можно рассматривать часами, и всё же в ней не было лишнего. Кэрол была красивой, но ее красота была сдержанной, как заготовка для чего-то больше — почти всегда серьёзной, почти всегда закрытой для мира. Она почти никогда не улыбалась, её лицо редко выражало эмоции. Улыбка могла появиться только в моменты, когда она искренне чувствовала это — редкие, но очень мощные моменты.

— Ну как я выгляжу? — спросила Кэрол, полулёгким, почти соблазнительным голосом, положив руки на бедра и тем самым подчеркивая каждую линию своего тела. Её глаза, казалось, говорили: «Я знаю, как могу тебя влечь, но ты ничего не получишь».

— Так бы и съел, — ответил мужчина, взгляд его остановился на её фигуре, и в этом взгляде было всё — возбуждение, желание, но и признание, что для него она была чем-то большим, и обнимал девушку. — Обожаю девочек с оружием.

— Томми, мы сюда приехали торговать, не забыл? — Кэрол ответила, с улыбкой, но в её голосе слышалась лёгкая игра. Она пыталась вырваться из его объятий, осторожно, почти без усилий, и это ей удалось. С лёгкостью она направилась к выходу. Если бы она обернулась, она могла бы увидеть, как Томми, не в силах оторвать глаз, пялится на её задницу, нервно облизывая губы. Но Кэрол не обернулась. Зачем ей было смотреть? Она знала, что он следил, и это её не интересовало. Она была сосредоточена на другом.

Выставка начиналась. Множество людей уже заполнили зал, и атмосфера была насыщена разговорами. Некоторые стояли у стендов, внимательно рассматривая оружие, другие обсуждали, какой пистолет или автомат стоит купить, как лучше использовать. Повсюду раздавались звуки переговоров, иногда такие же напряженные, как и сам процесс покупки. Кто-то прицеливался с оружия, кто-то пытался получить совет от продавцов. В воздухе висела смесь возбуждения и деловой серьезности, смешанная с легким беспокойством. И среди всех этих людей Кэрол двигалась, не привлекая лишнего внимания, но словно сама, являясь частью этого мира, будто её присутствие было незаметным и в то же время невозможно избежать.

Она ощущала этот мир, как свою часть, как пространство, в котором она всегда могла быть на шаг впереди. Окружающие её не замечали, что она на самом деле была не просто наблюдателем. Она — была частью того, что происходило.

Возле прилавка с различными пистолетами стоял мальчик, держа в руках тяжелую винтовку, которая, казалось, была почти такой же высокой, как он сам. Его маленькие пальцы крепко сжимали приклад, а лицо было сосредоточенным, будто он осознавал всю ответственность, лежащую на его плечах. Рядом с ним стоял его отец — мужчина среднего возраста с добрым, но немного усталым взглядом. Он с улыбкой беседовал с продавщицей, явно наслаждаясь моментом. Его голос был полон гордости за сына, и он казался уверенным в каждом своем слове.

— ...обещал сыну свозить его на Аляску, — рассказывал он, поглаживая сына по плечу. — Ну что скажешь, малыш? Тебе нравится?

Мальчик оторвался от оружия и посмотрел на отца с искренней радостью в глазах.

— Классный, пап, — ответил он, его голос был полон восхищения, хотя он не мог сдержать свой взгляд, снова устремленный на винтовку.

Кэрол, стоявшая за прилавком, наблюдала за этим трогательным моментом. Она улыбнулась, видя, как отец с сыном наслаждаются совместным временем. «Семья — это святое», — подумала она. Она решила, что сделает для них хорошую цену.

— Отдам всего за три сотни баксов, — с легким прищуром сказала она, внимательно глядя на семейку, в которой было что-то искреннее и трогательное.

Отец мальчика, не обращая внимания на цену, повернулся к сыну, его взгляд стал мягким, но полным заботы.

— Пап? — тихо спросил мальчик, при этом его глаза были полны надежды и детского умиления. Он явно ожидал ответа.

— Может, скинете немного? — обратился мужчина к Кэрол, стараясь не выглядеть слишком настойчиво. Он сделал паузу, чтобы добавить весомости своим словам. — Все-таки для сынишки покупаю...

Кэрол мягко рассмеялась, видя, как отец пытается выторговать скидку для сына. Она решила быть снисходительной.

— Ладно, сделаю вам хорошую скидку, но только ради вашего сына, — ответила она с улыбкой. В голосе был теплый оттенок. — За двести пятьдесят возьмете?

— По рукам, — сразу же ответил мужчина, его голос не оставлял места для дальнейших переговоров.

— Могу взять вашу лицензию на оружие? Я вам выпишу чек, — добавила Кэрол, по привычке уточняя детали сделки.

Пока Кэрол занималась оформлением продажи, Томми, стоявший неподалеку, не мог не заметить мужчину, который подошел к их прилавку. Этот человек был высоким, с яркими светлыми волосами, но выражение глаз выдавал его напряжение. Он не спешил выбирать оружие, а просто смотрел на стеллажи с мрачным выражением, будто скрывал какую-то цель. В его манерах было что-то настороженное, холодное, как будто он что-то скрывал.

Томми не мог понять, почему незнакомец сразу не понравился ему, но какое-то ощущение тревоги сжало его сердце. Он постарался не выдать своего беспокойства, но не удержался от попытки установить контакт. Он подошел ближе, его голос был ровным, но с легким оттенком интереса.

— Похоже, передо мной человек, который не видит того, что ищет, — сказал Томми, обводя взглядом оружие, — но это не значит, что у меня этого нет.

Этот неожиданный комментарий повис в воздухе. Незнакомец слегка повернул голову, его взгляд стал еще более хмурым, но он ничего не сказал, лишь мельком взглянув на Томми. Это молчание было еще более тревожным. Томми ощущал, что в этом человеке скрыта какая-то угроза, которая вот-вот может стать явной.

Коннор мрачно взглянул на мужчину, который к нему обратился, и в душе улыбнулся. Он давно искал возможность привлечь внимание, и вот, наконец, представился подходящий случай. Магазин оружия был пропитан стойким запахом металла и масла, звуки шагов в просторном помещении отдавались эхом. Вокруг стояли витрины, полные оружия разного калибра, от пистолетов до массивных пулеметов. Они, как стражи старых военных времён, хранили в себе историю и силу, которую олицетворяли. В воздухе витала мрачная атмосфера — будто каждый предмет был частью какой-то древней и опасной легенды.

Коннор двигался вдоль длинных рядов оружия, его шаги были неторопливыми, но решительными. Он ощущал, как его присутствие наполняет это пространство, как взгляд каждого покупателя или продавца скользит по нему, но никто не осмеливается заговорить. Он знал, что, стоя здесь, он как будто становился частью этой бездушной машины торговли оружием, но в то же время ощущал, что всё это не имело для него значения. Сейчас его мысли были заняты только одним — делом.

Когда его взгляд встретился с глазами Томми, продавца, тот инстинктивно прищурился, но быстро вернулся в привычный деловой тон.

— Ищу пару AR-15, — сказал Коннор, голос его был спокойным, но уверенным, как у человека, который привык быть в центре внимания. Его взгляд скользил по винтовкам, не задерживаясь ни на одной. Всё, что его интересовало, — это точное оружие, которое ему было нужно. — Хочу купить и себе, и друзьям.

Томми не сразу отреагировал, пытаясь угадать, кто этот человек. Он был тот ещё продавец и знал, как анализировать покупателя по его манере держаться. Он не был новичком в этом бизнесе и умел скрывать свои сомнения, но сейчас его что-то настораживало в поведении этого незнакомца. Он не любил людей с такими глазами — холодными, оценивающими. Он не сразу заметил, что Коннор обвёл взглядом не только оружие, но и окружающих, словно проверяя, кто здесь не на своём месте.

— Очень хороший выбор, мистер, — сказал Томми, с уверенностью показывая свою коллекцию. Он взял одну из винтовок и плавно провёл рукой по её холодному стволу. — Это гражданская версия винтовки М16. Думаю, вы служили в армии, раз вам нужно такое оружие.

— Было дело, — ответил Коннор. И в его голосе сквозила лёгкая незаинтересованность. Он отвёл взгляд и мельком заметил блондинку, которая разговаривала по телефону. Она была в каком-то далёком мире, не замечая происходящего, но, тем не менее, её присутствие как-то затрудняло Коннора. — Мне нужно ещё несколько запчастей и боеприпасов.

Томми замер на секунду, но его профессионализм не позволил ему задать лишний вопрос. Он видел, что этот человек был далеко не обычным клиентом, но в то же время видел в нём свою выгоду. Разговор продолжался, как положено, без лишних эмоций.

— О каком количестве идёт речь?

Коннор прищурился, и, казалось, сосредоточился на своём следующем шаге.

— Десять тысяч патронов, — сказал он чётко, будто бы это было самой очевидной вещью на свете. Его глаза не отпускали продавца, заставляя его почувствовать под собой скользящий взгляд. — И это только на первое время.

Томми почувствовал, как его тело чуть напряглось. Это уже не было простым разговором. Человек перед ним был не просто покупателем — это был кто-то, кто мог бы стать проблемой. Но профессионализм взял верх, и он кивнул, скрывая свои мысли. Его рука ещё раз прошлась по винтовке, он чувствовал её тяжесть, как её вес может олицетворять силу.

— Это можно устроить, — ответил Томми, не давая понять, что его удивило количество патронов. — Замена частей, тюнинг, у меня есть и абсолютно новые, ещё не распакованные. Могу показать свою частную коллекцию, если хотите.

— Интересует.

Коннор замедлил шаг, забрав пакет с оружием и патронами, его движения были плавными, без лишней суеты. Когда он ушёл, Томми стоял несколько мгновений, не в силах избавиться от мысли, что что-то не так с этим человеком. Чувство тревоги накатывало, но профессионализм снова взял верх, и он уже думал о следующей встрече.

— Ну что, малыш, как дела? — прервала его размышления Кэрол, её руки обвили его талию, и её дыхание было тёплым на его шее. Томми улыбнулся в ответ, но эта улыбка была уже не такой искренней, как раньше.

— Всё отлично! — ответил он, пытаясь прогнать беспокойство. — Только что продал пистолет из частной коллекции этому блондину.

— Я вроде слышала, он искал AR-15?

— Так он и говорит, — сказал Томми, прижимая Кэрол к себе. Он посмотрел вокруг, его взгляд скользнул по знакомым лицам, но мысли не могли уйти от того незнакомца. — Ему нужны винтовки М16 и патроны. Вечером встречусь с ним в баре, обсудим детали. А пока мы с тобой на этой выставке неплохо заработаем.

— Это хорошо, — сказала Кэрол, её глаза с интересом следили за толпой. — Только не забывай, кто твои клиенты. Вон тот парень с кольтами... он явно не из приятелей.

Томми фыркнул, улыбнувшись. Это было его дело, его мир. Он чувствовал себя уверенно. Но этот вечер был всё равно чем-то особенным.

— Не переживай, всё под контролем, — ответил он, сжимая её руку. Его взгляд встретился с взглядом одной из покупательниц, которая стояла возле прилавка, задумчиво рассматривая кольт. Она подошла, и его мысли на мгновение оторвались от всего.

— Простите, — сказала девушка, не отрывая глаз от оружия. — Можно взглянуть на кольт?

— Конечно, — ответила Кэрол, её шаги были быстрыми и уверенными. — Сейчас покажу, это один из наших лучших экземпляров.

Коннор вернулся в свою квартиру к Гвен, а её глаза встретили его взгляд с той же настороженностью, что и всегда. Он сел рядом с ней и начал рассказывать обо всём, что услышал сегодня. Он чувствовал, как каждое слово даётся с трудом, но не хотел врать ей — его совесть не позволяла. С каждым рассказанным моментом он ощущал, как связь между ними становится сильнее, как будто он доверял ей свою душу, раскрывая самые темные стороны своей жизни. Он ясно дал понять, что не просто хочет защитить её, а сделать так, чтобы она всегда чувствовала себя в безопасности.

Гвен молча слушала его, её лицо выражало беспокойство, но она не перебивала. Когда он закончил, она сидела, сжав пальцы на коленях, и казалось, что она обрабатывает всю информацию, пытаясь понять, как жить с этим.

Рассказав ей о встрече в баре с таинственным мужчиной, он уже собрался встать, но вдруг Гвен схватила его за руку. Её пальцы были тёплыми, но чуть дрожащими, что было явным признаком её тревоги.

— Я знаю, Коннор, что уже просила тебя оберегать меня, но... — её голос прервался, как будто слова застряли в горле. Она подняла глаза, и её взгляд был полон невыраженного страха. — Я прошу тебя ещё одну услугу и надеюсь, что ты сможешь выполнить её.

Коннор, почувствовав её беспокойство, мягко прижал её руку, не пытаясь оторвать её от себя. Он знал, что сейчас ей нужно почувствовать его поддержку, и был готов выслушать её просьбу. Он посмотрел на неё, видя, как её губы дрожат, как она пытается собраться с мыслями.

— Какую услугу? — спросил он, его голос был мягким, но в нём сквозила лёгкая тревога. Он не мог скрыть её, ведь сам был полон сомнений и волнений. Не только за неё, но и за себя.

Гвен долго молчала, её взгляд скользил по его лицу, а потом она, наконец, произнесла:

— Я знаю, что ты не человек... что ты вампир, — она сглотнула, как будто слова давались ей с трудом, но она не отвела взгляда. — Я благодарна тебе за то, что ты открыл мне свою сущность, но, Коннор... Я прошу тебя... будь осторожен. Вернись живым и невредимым и... — её голос дрожал, и она замолчала, не в силах продолжить. В её глазах была глубокая боль, но она пыталась скрыть её. Её ладонь всё сильнее сжимала его руку, и она едва заметно прикоснулась к его пальцам. — Пожалуйста, вернись ко мне.

Коннор почувствовал, как его сердце сжалось от этих слов. Он знал, что она переживает, но его душа требовала спокойствия, как будто этот момент, где их слова встречаются, решит всё. Он наклонился и, сдержав дыхание, поцеловал её руку.

— Я больше ничего и не хочу, Гвен Палмер, — его голос был тёплым, почти шёпотом, но в нём была решимость, которую он не скрывал. И прошептал ей на ухо: — Я вернусь, даю тебе своё слово. Прошу тебя, никуда не выходи из этой квартиры, и если какой-то шум или подозрительные люди появятся, сразу набирай меня.

Гвен кивнула, но её глаза не отпускали его, как будто она пыталась запомнить каждое его слово, каждое его движение. Её голос был робким, но твёрдым, когда она ответила:

— Хорошо, Коннор, я буду ждать тебя здесь, даю тебе слово.

Она медленно поднялась на цыпочки, её руки скользнули к его щеке, и она поцеловала его в щеку, едва касаясь губами. Это был момент, когда их миры, хотя и не идеальны, становились одним целым. Коннор ощутил, как её губы касаются его, и это наполнило его душу теплом, но и тревогой.

Он медленно, почти неохотно освободился из её объятий. Повернувшись, он оглядел её, стоящую у двери, и почувствовал, как что-то внутри его сжалось. Она оставалась там, в тени его мыслей, в его сердце. Но ему нужно было идти, и он не мог больше терять времени. Он ещё раз взглянул на неё, увидев, как её глаза следят за ним, полные надежды и страха. Её молчаливое «прощай» было громче любых слов.

С улыбкой, почти не замечая её, он шагнул в коридор, закрывая за собой дверь.

Тернер вошел в бар, спокойно оглядываясь. Атмосфера здесь была типично барная — запах сигарет, шум голосов, играющий на заднем плане рок и чуть затуманенные окна, через которые пробивались огоньки вечернего города. В темных уголках скрывались люди, утопая в своих мыслях, а у барной стойки стояли такие же одиночки, как и он. Он подошел к стойке и заказал бутылку, ожидая, пока бармен разольет напиток. Сцепив пальцы на столе, он почувствовал взгляд, и, оглядевшись, заметил ее.

Это была та самая девушка, что была с Томми. Тернер помнил ее по нескольким признакам: тонкие черты лица, белые волосы, но взгляд был совершенно другим — в нем не было тех забот, которые жили в глазах других. Она улыбнулась, заметив его взгляд, но его лицо было нейтральным. Коннор выпил свой напиток и, расплатившись, направился к столику. Кэрол заметила его приближение, но не спешила вставать.

— Вообще-то, я ожидал здесь твоего парня, — произнес он, ставя бутылку на стол и садясь напротив неё. Его глаза не выражали ни интереса, ни злости — только пустоту, которую сложно было прочитать.

— Я — Кэрол, — поздоровалась с ним девушка, улыбаясь и протянув руку. Эта улыбка была естественной, без всякой наигранности, что заставило Тернера на мгновение задуматься. Он принял её руку, но рукопожатие было сдержанным, как и его выражение лица. — Рада знакомству.

— Угу, — коротко ответил Тернер, не удостоив её приветствие даже взглядом. Он откинулся на спинку стула, слегка подперев подбородок рукой. Его внимание было сосредоточено не на ней, а скорее на самом процессе общения — это был способ держать дистанцию.

Кэрол заметила это и немного нахмурилась. Она не привыкла к такой реакции — ей не нравилось, когда люди были с ней холодны без причины. В её мире всегда был простор для общения, но, похоже, это не касалось этого вампира.

— Всегда такой дружелюбный? — спросила она, не скрывая недовольства. Её тон был почти игривым, но глаза выдавали беспокойство. Сильно нервничать она не собиралась, но её раздражение с каждым мгновением возрастало.

— Мы с тобой не друзья, — ответил Тернер, не меняя выражения лица. Он потянулся за бутылкой пива и, сделав глоток, оглядел комнату. Его внимание не было приковано к ней. Он был отстранен, словно находился в другом мире.

Кэрол почувствовала, как её терпение начинает заканчиваться. Она была не из тех людей, кто позволял бы оскорблять себя молчанием.

— О, вижу, что вы уже успели познакомиться, — сказал Томми, подходя к столику, держа в руках две бутылки пива. Он положил их на стол и присел рядом с Кэрол. Его появление немного смягчило атмосферу, но всё равно между ним и Тернером витала напряженность. Он посмотрел на Тернера с таким взглядом, как будто проверял, что тот сейчас будет делать.

— Успели, — подтвердил Тернер, вставая с места, его движения были неторопливыми, но чёткими.— Ты заставил себя ждать.

Томми хмыкнул. Он подался чуть вперед, не скрывая раздражения в своем взгляде.

— Да брось, — ответил он, его тон был едва сдерживаемым. Он не был настроен на извинения. — Надо было сделать пару звонков, и я здесь. Ты не был на первом плане.

— Нет, не брошу, — сказал Тернер, его голос стал холодным и прямым. Он не любил, когда люди не держат слова. Это было для него неприемлемо, и он не скрывал этого. — Не люблю иметь дело с людьми, которые не держат свое слово.

Томми чуть усмехнулся, его взгляд стал более решительным, а лицо — жестким, как камень.

— Я сказал, что встречусь с тобой, и вот я здесь, — сказал он, его голос был напряженным. Он встал и, посмотрев на Тернера, добавил: — Я всегда держу слово и знаю, что значит быть осторожным.. И тебе стоит подумать, прежде чем пытаться поставить меня в угол.

Тернер ответил взглядом, полный вызова. Он был готов к конфликту, если этот момент наступит.

Коннор открыл свою бутылку пива, и, сделав пару глотков, оставил бутылку на столе, не спеша. Он внимательно посмотрел на собеседника, как будто оценивая ситуацию. Томми же не спешил вмешиваться, давая Тернеру время на размышления.

— Так что, — наконец, сказал Томми, нарушив паузу, — мы будем говорить о деле или ты будешь тешить своё самолюбие?

Его голос был спокойным, но в нем чувствовалась едва скрываемая нетерпеливость, как у человека, который привык к быстрым сделкам и чётким результатам. Он внимательно следил за каждым движением Коннора, пытаясь понять, что тот замышляет.

Коннор, не двигаясь с места, слегка подвинулся вперёд, положив руку на стол с такой уверенностью, как будто его просьба была неотвратимой.

— «Пятнадцатые», — сказал он, не колеблясь, его голос был прямым и четким. — Сколько можешь достать? Мне нужно сразу десять штук.

Томми приподнял брови, его взгляд стал более настороженным. Он пытался понять, что за человек перед ним, и какова истинная цель этого разговора. Его пальцы потянулись к пиву, но, не дотронувшись до бутылки, он продолжил:

— С тюнингом? — спросил он, его голос был холодным, но с легким оттенком интереса. Томми всегда хотел знать все детали, прежде чем соглашаться на такие предложения. Его глаза сузились. — Это будет сложно...

Коннор, не меняя выражения лица, поднялся с места, его движения стали резкими, как у человека, который не терпит замедлений.

— Ясно, — сказал он, разворачиваясь в сторону двери. Его голос был хрипловатым, будто сдерживал разочарование. — Только зря время потратил.

Томми не стал терять время. Быстро схватив его за руку, он потянул его обратно, не давая уйти. В его глазах появилась жесткость, но он снова проявил терпение, как бы понимая, что Коннор может сорваться, если не будет вовремя остановлен.

— Эй, малый, — сказал он, удерживая Коннора, — погоди, сядь, успокойся. Я сказал «сложно», а не «невозможно». Пушки плюс тюнинг... Дай мне две недели, или все разговоры в сторону. Ты даёшь бабки, а я — то, что тебе нужно.

Коннор посмотрел на него с настороженностью, но затем снова сел, его взгляд становился более сосредоточенным. Он не собирался делать поспешных выводов.

— Две недели — это долго, — произнёс он сдержанно, его лицо оставалось спокойным, но внутри всё кипело. Он хотел результат как можно быстрее. — Тем более, где ты их возьмёшь?

Томми опустил взгляд, обдумывая ответ. Затем, повернувшись к нему с маленькой, почти незаметной улыбкой, он снова заговорил:

— Ладно, — согласился он, — у меня есть другое предложение. «Шестнадцатые», тюнинг не нужен, тем более, что я могу достать их уже ко вторнику. Готовь деньги.

Коннор молча кивнул головой, не произнеся ни слова, но его взгляд оставался острым и внимательным. Он сделал пару глотков пива, словно желая освежить мысли, прежде чем продолжить разговор.

— Сколько мне это будет стоить? — спросил он, его голос стал более твёрдым, как у человека, который привык к торгу.

— Пятнадцать кусков, — ответил Томми, не теряя уверенности. Его слова звучали почти как вызов, и в них была скрыта оценка того, что предложенное — хорошая сделка. — Да и подумай, что ты берёшь, мой блондинистый друг: тюнинг не нужен, армейские магазины на тридцать патронов. Это тебе не пятнадцатизарядники. Очень хорошая цена, я тебе скажу.

Коннор прищурился, изучая его, не спеша ответить. Порой одно неверное слово или поспешное решение может стоить гораздо больше. Он слегка наклонился вперёд, но не сделал резких движений.

— Это дорого, — произнёс он, его голос был спокойным, но в нём скользила нотка сомнения. — Тем более, что я хочу сначала на них посмотреть.

Томми усмехнулся и скрестил руки на груди, как будто заранее знал, что его слова вызовут сомнения.

— А я хочу сначала увидеть деньги, — сказал он с легким вызовом в голосе. Он протянул Коннору свою визитку, не спеша. — Ладно, завтра подъедешь ко мне в Мэдфорд, привезёшь десять процентов, а я принесу образец. Если согласен, то до встречи, я буду тебя ждать.

Коннор не сразу ответил. Он снова сделал несколько глотков пива, не торопясь, его мысли казались скрытыми за холодной маской. Затем он произнёс:

— Это всё очень хорошо, — его голос звучал как бы издалека, как если бы он уже мысленно был где-то в другом месте. — И у меня есть ещё один вопрос: как насчёт MAC-10? Они меня тоже интересуют. С тюнингом, конечно.

Томми замолчал на мгновение, и его взгляд стал более задумчивым. Он положил руку на руку Кэрол, словно защищая её, и вздохнул.

— Увы, мой друг, — сказал он, его тон стал мягким, но с оттенком сожаления. — Их ещё в декабре подчистую скупили.

Коннор покачал головой, как будто размышляя о своём следующем шаге. Он встал с места, собираясь уйти.

— Очень жаль, — сказал он, его голос был чуть холоднее, чем обычно. Он не чувствовал разочарования, скорее, это было просто следствие того, что он привык справляться с неудачами. — Ладно, до завтра.

Через несколько часов, уже изрядно выпивший, Томми шел по полутёмному коридору мотеля, его шаги были немного неуверенными, а в руках он крепко держал Кэрол, словно она была якорем, который удерживал его от падения. Она не жаловалась, только тихо напоминала, чтобы он не перегибал палку с выпивкой, но её мысли были далеко от этого. В голове крутился только один вопрос: как выбраться из этой ситуации так, чтобы не обидеть его, но и не поддаться на его настойчивые уговоры.

Он всё повторял, как она красива, как ему нравится её компания, и как давно он мечтал провести с ней ночь. И всё это звучало так же, как и в прошлый раз: лёгкие слова без настоящего интереса. Томми говорил об этом так, как будто был уверен, что она не может устоять перед его настойчивостью.

— Ну, давай, Кэрри, не будь девочкой, пойдем ко мне, — сказал он, его голос был немного напряжённым от алкоголя, но в нём явно ощущалась уверенность, с которой он всегда добивался своего. — У меня там очень большая кровать, оба поместимся, тебе понравится.

Кэрол стояла рядом с ним, пытаясь не потерять самообладание. Её глаза не были обращены в его сторону, она ловила его слова, как звуки отдалённого эха, и в голове постоянно возвращались мысли о том, что она должна быть осторожной. Она не могла позволить себе потворствовать его желаниям, но при этом не хотелось разочаровывать его.

— Томми, — ответила она, стараясь удержать его на ногах, когда тот начал слегка шататься. — Давай в другой раз?

В её голосе не было ни намёка на злость, только мягкость и лёгкая усталость. Она старалась быть вежливой, избегая конфликта, но внутри её чувства были сложнее, чем она пыталась показать.

— Вечно у тебя какие-то отговорки, Кэр, — прошептал Блейз, не отпуская её. Он так и не понял, что она не была готова к тому, что он предлагал. — Давай уже сделаем это, душа моя, ты же видишь, как я этого хочу.

Тон его голоса стал более настойчивым, а в его глазах промелькнула какая-то неуловимая боль — то ли от разочарования, то ли от чего-то другого. Кэрол почувствовала, как напряжение в её груди усиливается. Она не хотела говорить слишком резко, но её терпение истощалось.

— Знаю, малыш, — ответила она, пытаясь сделать голос как можно мягче, чтобы не задеть его чувства. Но её слова звучали как утешение, скорее, для себя, чем для него. — Зато только представь, что ты получишь после этого. Я буду очень-очень нежной.

Её слова не были правдой — это был просто способ сделать так, чтобы он отстал. Она видела, как его глаза на мгновение ослабли, но тот всё же не отступал. Кэрол решила, что теперь она должна уйти, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Она резко освободилась от его руки и шагнула к своему номеру, не оглядываясь. Странная тяжесть осталась в её груди, когда она закрыла дверь за собой. Она не осуждала его, но не могла позволить себе сдаться.

Когда она вошла в номер и закрыла дверь, Томми остался стоять в коридоре, его взгляд был прикован к земле, а в голове по-прежнему крутились его слова. Он не знал, как ему поступить, но вскоре расстроенно бросил:

— Просишь, просишь, — проворчал он, открывая дверь своего номера и входя внутрь. — Достала просто. Мужчине нужно нечто большее, чем простые обещания, но все, что я смог от неё добиться, — пустые слова.

Он захлопнул дверь и сразу же пошёл к кровати, тяжело плюхаясь на неё. Комната была пустой и тихой. Томми задумался о том, что могло бы быть, если бы она согласилась. Но всё равно, в глубине души, он не знал, что именно он ищет — что-то большее, чем простая ночь, или же просто неудачное желание, которое он не мог удовлетворить. Он взглянул на выключатель, но так и не пошёл его включать, предпочтя остаться в темноте своих мыслей.

Тернер уже был здесь. Он стоял в темном углу номера, словно призрак, едва различимый в полумраке. Он наблюдал, как Томми неспешно расставляет вещи, не замечая его присутствия. Коннор чувствовал, как напряжение нарастает с каждой секундой. Он знал, что не будет долго ждать — ему нужно было получить ответы. И когда Томми отвернулся, он сделал шаг вперёд, осторожно, почти бесшумно, как тень. Пистолет в руке был холоден и твёрд, как сама смерть.

На цыпочках, чтобы не выдать своего присутствия, Коннор быстро подошёл сзади и, внезапно схватив Томми за горло, повернул его к себе. С силой сжал, не давая ему выдохнуть, и посмотрел в его панические глаза, которые всколыхнули в нём воспоминания о том, что могло бы произойти с Гвен, если бы этот урод успел завершить свои дела.

— Тихо ты, — прошептал Коннор, не спеша. Его голос был таким же холодным, как северный ветер. Он тыкал пистолетом прямо в лицо Томми. — Припоминаешь пушку? Ты мне её сегодня продал, и она из твоей частной коллекции. Частная сделка, никаких товарных чеков. Рискованно, не правда ли?

Томми замер на мгновение, а потом, когда понял, что никакие слова не помогут ему, его губы задрожали.

— Постой-ка, мужик, — его голос дрожал, и в глазах читалась паника, беспомощность, — что я тебе сделал?

Коннор сжал горло ещё сильнее. Он не любил, когда его обманывали, и Томми был одним из тех людей, которые перекладывают вину на других. Но сейчас ему было всё равно. Он жаждал только одного — ответов.

— MAC-10, которые ты продал два месяца назад. Ты скажешь мне, кому именно ты их продал. Лучше напряги память, иначе тебе будет очень больно, — произнёс он, не убирая пистолет. Он ощущал, как его ладонь потеет, но не выпускал из виду объект своей ненависти.

Томми снова попытался сказать что-то, но слова застряли в горле, сдавленном рукой Коннора. Он пытался отдышаться, с каждым вдохом ощущая, как его шея болит всё сильнее.

— Не помню... — едва выдавил он, его голос стал едва слышимым из-за того, что давление на горло становилось всё сильнее. — Не знаю...

— Отлично, давай, соври ещё раз, — сказал Коннор, и в его голосе сквозила угроза, едва скрытая за холодной настойчивостью. — Соври мне ещё раз, и я сделаю тебе больно так, что ты забудешь, как дышать.

— Ладно, скажу... — едва ли он мог говорить, потому что Коннор всё сильнее сжимал его шею. — Был один парень из Вестфолла.

Коннор чуть ослабил хватку, давая ему немного воздуха. Он знал, что Томми сейчас играет с ним в игру, пытаясь оттянуть момент, когда всё откроется.

— Мне от тебя нужно только его имя. Скажи мне его, и тогда останешься в живых. Говори же! — приказал он, излучая такую силу, что воздух вокруг них казался напряжённым.

Томми уже не мог держать это в себе. Он знал, что время истекает.

— Деннис, его звали Деннис, — прошептал Блейз, его голос был сломлен. — Это чистая правда, хватит меня уже тут душить.

Коннор отступил назад, отпуская его, но не отворачиваясь. Он наблюдал, как Томми с трудом улавливает остатки воздуха, его плечи опустились, а взгляд стал затуманенным.

— Видишь, — произнёс Коннор, его губы чуть изогнулись в удовлетворённой усмешке, когда он направился к выходу, — всё сразу вспомнил.

Но Томми, иссушённый страхом и болью, не мог смириться с поражением. Он выхватил пистолет из куртки, его руки дрожали, и, с ужасом осознавая, что у него нет шансов, он направил оружие на Коннора.

— Нет! — выкрикнул он, как человек, зажатый в угол. — Ты так просто отсюда не уйдёшь!

Тернер остановился, и на его лице появилась холодная улыбка. Он знал, что Томми — ничтожен, и даже знал, что именно этот человек был ответственен за многие беды, включая то, что Гвен почти погибла. Но в какой-то момент, несмотря на всё это, он не мог не почувствовать уважение к его отчаянной попытке сделать хоть что-то. Коннор был способен ценить храбрость, даже если она исходила от таких людей.

Он взял пистолет в обе руки и, используя свою вампирскую силу, с лёгкостью сломал его, ощущая, как металл поддаётся, как лёгкий предмет, поддающийся давлению.

— Разумеется, уйду, Томми, — сказал он с безразличием, выбрасывая обломки пистолета на пол, будто избавляясь от мусора. Его взгляд был всё тот же, ледяной и властный. — Лучше не шути со мной, иначе в следующий раз я сломаю твою шею так, что ты даже не поймёшь, как это произошло.

Тернер шагал по коридору, не оглядываясь, оставляя в номере потрясенного и растерянного Блейза. Он ощущал, как напряжение уходит, но все равно держал свои чувства под контролем. Выйдя на улицу, он направился к своему мотоциклу, в голове уже продумывая план следующего шага. Он собирался уехать отсюда и не оглядываться назад, но внезапно его внимание привлекли шаги, нарушившие тишину ночи. Коннор повернулся, надеясь увидеть Томми, но перед ним стояла Кэрол. В ее руке был пистолет, направленный прямо на него.

Сквозь туман адреналина, он смог расслышать свое спокойное дыхание и насмешливую улыбку, которая поднималась на его губах.

— Даже не пытайся, девочка, — произнес он тихо, с холодной уверенности, не давая ни малейшего намека на растерянность. Его голос звучал как лед, не терпящий возражений. Он рванул с места, заставив мотоцикл реветь, и бросился в темноту ночи, уносясь, прочь.

Кэрол несколько секунд стояла, не в силах пошевелиться, словно в головах еще эхом отдавался его холодный голос. Она следила за его удаляющейся фигурой, не понимая, что ей делать дальше. Она посмотрела на пистолет в своих руках, как будто в последний раз проверяя его присутствие, а потом, глубоко вздохнув, вытащила рацию из заднего кармана. Ее пальцы слегка дрожали от возбуждения, но она собралась с силами и сказала в рацию, стиснув зубы, будто это все, что удерживало ее от очередной ошибки:

— Сержант Блекберн на связи. У нас проблемы.