Глава 8.⚖️
Свет пробивался сквозь неплотно закрытые шторы, мягкий, не спешащий. Минхо уже проснулся, но не двигался, лежал на спине, смотрел в потолок, чувствуя рядом дыхание Джисона. Тот, как обычно, крепко спал, одной рукой обняв Минхо за талию, прижавшись ближе, будто во сне старался держаться ближе к теплу.
— Эй, — шепнул Минхо, легко коснувшись его щеки. — Уже утро.
Джисон что-то пробормотал и только крепче прижался.
Минхо рассмеялся тихо:
— Тебе же на работу.
— Угу… через десять лет, — сонно буркнул Джисон и приоткрыл один глаз. — Доброе утро.
— Доброе, спящий медведь. Вставай. Сегодня ещё нужно объяснить, почему ты вдруг начал читать детективы, пользоваться духами и… заводить «девушек».
— Тебе смешно, а мне страшно, — хмыкнул Джисон, всё же сев и потерев лицо. — Думаешь, они поверили?
— Хёнджин точно нет. Чонин… он может, если не захочет копаться. Но если захочет…
— То всё поймёт, — закончил Джисон. — Придётся держаться.
Минхо уже натягивал рубашку.
— Или говорить правду.
— Пока рано думаю…
Минхо замер на секунду, потом кивнул.
— Я с тобой. Пока ты хочешь прятаться – я прикрою. Но знай, я не стыжусь. Ни тебя, ни нас.
— Я знаю, — тихо ответил Джисон. — И именно поэтому ты рядом.
Хан взял сумку и вышел.
— До вечера, Хо.
— До вечера!
И дверь закрылась.
— Знал бы ты, с кем я начал войну… — шёпотом сказал Минхо, смотря на дверь.
Позже, полицейском участке.
Джисон появился минут через двадцать, с чашкой кофе в руках, немного растрёпанный и сосредоточенный. Чонин и Хёнджин уже были на месте, переглянулись.
— Доброе утро, — нейтрально бросил Джисон.
— Угу. Как книга? — тут же спросил Хёнджин, взгляд у него был цепкий.
— Пока сложно сказать. Только начал, — спокойно ответил он.
Чонин добавил:
— А девушка как? Не жалуется, что забираем тебя с утра?
— Она… понимающая, — сказал Джисон. — Давайте по делу, ладно?
Хёнджин подошёл к доске, начал показывать новые данные. Все постепенно втянулись в работу.
Вечером Хан выскочил с работы первым. Минхо ждал его неподалёку.
— Привет, я вовремя?
— Да. Идём?
— Ага, — кивнул Джисон и быстро чмокнул Хо.
Они развернулись и двинулись в сторону дома.
В этот момент из полицейского участка выходят Хёнджин и Чонин.
— Это не Джи ли? — спросил Чонин.
— Кажется да. Но с кем это он?
— Девушка говоришь… — выдохнул Чонин.
— Может друг?
— Он ни с кем не общается кроме нас… этот парень похож на Минхо.
— Всё-таки Джи с ним встречается. И тот чих в квартире был его. Я сразу понял, что это не девушка, но не стал давить.
На следующий день в полицейском участке.
День был долгим. Напряжение повисло в воздухе не хуже утреннего тумана. Джисон чувствовал: что-то изменилось. Чонин молчал слишком долго, Хёнджин избегал встречаться взглядом. Когда наступил вечер, и все начали расходиться, Чонин остановил его у выхода:
— Джи, подожди. Нам нужно поговорить. Серьёзно.
Хёнджин остался рядом, скрестив руки на груди. Лицо у него было каменное.
Джисон почувствовал, как сжалось горло.
— О чём?
— Ты был нам как брат, — начал Чонин, прямо, без увёрток. — Но если ты думаешь, что можно врать нам в лицо и всё сойдёт с рук, ты ошибаешься.
— Что ты имеешь в виду?
— Не прикидывайся. Ты думаешь, мы не узнали Минхо? — вступил Хёнджин. — Я сразу понял, что «девушка» – это прикрытие.
Чонин сделал шаг ближе, голос стал жёстче:
— Либо ты с нами. Либо с ним.
Наступила тишина. Громкая, как выстрел.
— Повтори, — понизил голос Джисон.
— Мы не можем работать с тем, кто врёт нам и таскает за спиной личные дела в рабочие. Тут не улица – тут полиция. Ты либо часть команды, либо уходи.
— Я часть команды, — тихо сказал Джисон. — Всегда был. Но это не значит, что я должен прятаться в тени, потому что кому-то не нравится, с кем я сплю.
Хёнджин фыркнул.
— Это не про то, кто ты. Это про то, что ты врёшь. Мы каждый день рискуем жизнями, и если один из нас лжёт, то всё рушится.
— Я лгал, потому что знал, как вы отреагируете, — резко бросил Джисон. — И, судя по всему, не ошибся.
Он смотрел на обоих.
— Вы можете не принимать это. Можете злиться. Но Минхо – часть моей жизни. И я не собираюсь выбирать между вами. Хотите – гоните меня. Но я не предам ни его, ни себя.
Он развернулся и пошёл к выходу.
Секунду стояла тишина. Потом Чонин сказал негромко:
— Подумай. До завтра.
Неделя была напряжённой. Хан и парни обменивались лишь холодными взглядами, даже не здоровались. Дела вели также.
И вот в понедельник Джисон стоял на крыше, наслаждался кофе, смотря на город.
— Джи, — подошёл Чонин.
Хан лишь глянул на него и снова переключил взгляд.
— Думаешь, он тебе больше, чем коллеги? — начал Чонин. — Он не изменится. Мафия – это не работа. Это клеймо.
Джисон не обернулся. Только сделал глоток из кружки и тихо ответил:
— Я не просил вас принимать его. Но не думал, что придётся выбирать между личной жизнью и доверием, которое мы строили годами.
— Почему ты всё ещё с ним? Знаешь, что будет, если всё выйдет наружу. Если кто-то из наших узнает, кто он.
— Уже всё вышло, — спокойно сказал Джисон. — Остались только последствия. И, если хочешь знать, я не с ним несмотря на его прошлое. Я с ним вместе с его прошлым. Он не просто «мафия». Он человек. Честнее, чем многие, кто надевает форму.
Чонин опёрся локтями на перила.
— Я не враг тебе. Я просто не знаю, как теперь смотреть тебе в глаза и думать, что ты скажешь мне правду, когда будет по-настоящему важно.
— А ты не подумал, что, может, я молчал, потому что именно вам я боялся навредить? — повернулся Джисон. — Я знал, как вы отреагируете. Знал, что вы не примете сразу. И не хотел рушить то, что у нас было. Но я устал. Я не хочу больше прятаться. Ни ради вас, ни ради системы.
— Ты злишься, — устало сказал Чонин.
— А ты бы не злился? — голос стал жёстче. — Мои друзья – единственные, кому я доверял. И именно они первыми сказали мне: «выбирай». Не «мы рядом», не «давай разберёмся«. А «либо он, либо мы».
Хёнджин появился из-за выхода на крышу. Он молчал, слушал. Несколько секунд – и сказал:
— Тогда ты должен понимать, что он всегда будет под прицелом. И ты вместе с ним. Его будут пытаться использовать, чтобы добраться до тебя. До нас. До отдела. Это не просто «личное». Или наоборот.
Чонин не ответил сразу.
— Я понимаю, что перегнули. Просто… мы не были готовы. Хёнджин тоже. У него мать ушла к другому мужчине. Он теперь не доверяет особо никому.
— Это да…
— Это не оправдание. Это страх, — холодно сказал Джисон. — Но мне надоело быть чужим в команде, ради которой я жертвовал всем. Даже собой. А теперь, когда я наконец не один, вы требуете обратно ту маску, которую я с трудом снял.
— Не требуем, — тихо сказал Чонин. — Мы просто не знаем, как теперь жить по-новому.
Джисон посмотрел в его глаза, тяжело выдохнул.
— Тогда научитесь. Или потеряете меня.
Он повернулся и ушёл, оставив Чонина и Хёнджина на крыше, среди гула машин и серого неба.
— Тяжело…
— А кто говорил, что будет легко. Оставь его, пусть подумает.
Чонин тяжело выдохнул.