11 Глава
Солнце давно скрылось из виду, небо озарил свет убывающей луны, а для Чимина сейчас существовала только одна луна, на которую действительно хотелось любоваться — его кормилица, Юра. Несмотря на всю боль, что та причинила ему — предала и бросила умирать в агонии от солнца — Чимин не мог на нее злиться, а тем более сделать что-то настолько же ужасное в отместку.
Юра тревожно спала рядом с ним, а Чимин с беспокойством смотрел на нее и очень хотел как-то успокоить ее, но он боялся касаться девочки. И всё же… он не мог просто смотреть на то, как она хнычет и поскуливает, видимо, от ночных кошмаров, поэтому он придвинулся немного ближе и легонько поглаживал Юру по голове, успокаивая и не отрывая взгляда от ее хмурого лица, и спустя какое-то время морщинка между бровями девочки разгладилась, выражение лица стало более спокойным, скулеж прекратился, и она, судорожно вздохнула и причмокнув губами, наконец успокоилась
«Помогло? Надеюсь, что да…» — подумал Чимин, всё еще следя за ее состоянием.
— Пушок?.. — пробормотала девочка. — Пушок…ты голодный?.. утром покормлю… Не лижи меня, фу…
— Это не Пушок, — улыбнувшись, шепотом проговорил Чимин, так, чтобы Юра его не слышала. — Но разве я хуже твоего кота?..
Юра больше ничего не отвечала, погрузившись в глубокий сон и полностью расслабившись. Конечно, для Юри спать сейчас было нормально, думал Чимин, но ведь для него самого сейчас — самое время бодрствования. Он чувствовал себя потрёпанно, но всё же уже намного лучше, по сравнению с тем, как чувствовал себя утром. Спать не хотелось совсем, поэтому он встал с кровати, немного морщась от боли от еще незаживших ран, поднял одежду с пола, оделся и отправился на кухню.
Он решил поесть что-нибудь, и оглядевшись в кухне, обнаружил, что Юра принесла с собой ту самую лапшу, что он так часто видел в фильмах, но никогда не пробовал. Прочитав на упаковке инструкцию, как её заварить, он сделал всё в точности, как было написано, а затем сел за стол с уже готовой лапшой в пластиковой тарелке и попробовал.
И понял, что это, наверное, самая лучшая еда, что он пробовал в жизни.
«Это просто… Как можно было создать что-то настолько ВКУСНОЕ?!..» — мысленно восхищался он, зажмурившись и поедая лапшу, опустошив тарелку за какие-то пять минут. Он никогда не ел что-либо так быстро и так много.
Много, потому что после одной порции он заварил себе еще три и съел всё. И хотел бы еще, но уже чувствовал, что лопается от перенасыщения, и корил себя на чём свет стоит за обжорство, но ведь это было так вкусно…
Пожалев о том, что еда в него больше не влезает, он улегся на диванчике в гостиной, чтобы отдохнуть немного, и составил список того, что ему нужно было сделать, остановившись на том, что ему нужно купить всё необходимое для кормильца, чтобы содержать ее, и взять новые заказы на музыку, чтобы больше зарабатывать. Он хотел купить Юре как можно больше вещей, которые бы сделали ее жизнь здесь комфортной, вплоть до того, что он был готов принять в дом и ее кота, (заранее ненавидя это существо просто за то, что Юра постоянно о нём думает), и тратить деньги еще и на него. Раз кормильцу так дорого это животное, то придётся смириться с его существованием и принять его.
Но он не знал, что если Юра сказала, что не будет жить у него, то это значило именно то, что она сказала.
***
— Я не останусь.
Юра скрестила руки на груди и отвернулась в сторону.
— Пожалуйста, ну как ты не понимаешь? — просил Чимин, подойдя почти вплотную к ней и заглядывая в глаза. — Там же опасно, а мне намного спокойнее будет, если ты будешь рядом, здесь, в безопасности.
— У меня вполне безопасный район, и сколько я там живу, ни разу не видел, чтобы случалось что-то криминальное! — возразила Юра.
— Ты просто невозможна. — Чимин шумно вздохнул. — Как ты не понимаешь, если что-то случится с тобой, если ты умрешь — я умру тоже! Здесь безопасно, оставайся со мной!
— НЕТ! — крикнула Юра и в сердцах оттолкнул вампира от себя. Чимин повалился на пол, ошарашенно глядя на нее.
— Тебе просто противно жить со мной? Или что? В чем причина?.. — спросил он, снизу вверх глядя на кормильца. — Я тебе противен?..
— Честно — да, — ответила Юра, опустив глаза и поджав губы. — Но есть и вторая причина — у меня там жизнь, и я не хочу бросать её и переезжать сюда, как будто я заключена в тюрьме…
— Я не в тюрьму тебя заточаю, а просто хочу, чтобы ты была в…
— В безопасности, я поняла, — перебила его Юра.
— Тогда, давай… может… — Чимин очень не хотел этого делать, но раз другого выхода нет, то… — Может, я перееду к тебе?
***
На следующий день Чимин занялся сборами, они заняли не очень много времени — вещей у него было не так уж много, и всё поместилось в две большие дорожные сумки.
— Ты можешь занять вторую комнату, — сказала Юра, открывая дверь квартиры и запуская вампира внутрь. Было двенадцать часов ночи, она вымоталась, так как они три часа шли пешком до дома через лес.
— А в комнате… темно? Окна закрыты полностью? — спросил Чимин
— Эм… об этом я не подумала, извини… Я куплю завтра плотные черные шторы, когда буду идти с занятий, хорошо?
— Да, вот только где мне спать сейчас? Лучше бы мы остались у меня… — буркнул Чимин ставя сумку на пол и осматриваясь. — У тебя уютная квартира.
— Ага… — рассеянно ответила Юра, — я в курсе. Хм… где спать…
— Я могу пока занять ванную? — предложил Чимин. — Там же нет окон, так что до завтра я могу отсидеться там. А во сколько ты приедешь?
— В восемь вечера.
— О… Значит, буду весь день там сидеть… А может всё-таки?..
— Я не буду жить у тебя, упырь! — резко сказала Юра. — Ты во мне нуждаешься, так что принимай как есть, или мы оба сдохнем!
— Не злись, я просто предложил… — тихо сказал Чимин, вздохнув и недоумевая, почему кормилица до сих пор так враждебно относилась к нему. — Почему ты злишься?
— Да потому что… Ах, всё! Хватит! Я иду спать, можешь взять плед и подушку из комнаты, если решишь всё-таки спать в ванной. Спокойной ночи, упырь…
Юра быстро разулась и пошла в свою комнату, громко хлопнув дверью и оставив Чимина одного располагаться дома. Она до сих пор злилась на вампира, да и на себя, и вообще, она не хотела всего этого, и не могла смириться с тем, что теперь она живёт вечно. Ей казалось, что она стала каким-то уродкою, стала существом, перестала быть человеком. Стала просто едой для вампира. Поэтому она решила, что раз такое дело, то пусть вампир сам подстраивается под ее жизнь, потому что иначе умрут оба. И пусть так.
***
— Ну что ж, ванная — так ванная… — пробормотал Чимин поджав губы и осматриваясь в квартире, где ему теперь предстояло жить неизвестно сколько. Возможно, всю жизнь.
Он занес в ту комнату, которую ему выделила Юра, свои сумки и принялся раскладывать вещи по полкам в шкафу. В комнате, помимо него, была кровать, столик с большим зеркалом, стеллаж с множеством книг о ботанике и травах, старых и новых, и еще один стеллаж со всякими баночками с травами, отварами и настойками.
Разложив вещи, Чимин задержался у стеллажа с баночками, с интересом рассматривая их содержимое, а затем вышел на кухню. Есть ему не хотелось, да и ему казалось, что даже та лапша, что он съел еще вчера, до сих пор не переварилась. Зато он захотел выпить кофе. Он приготовил себе кофе, добавив в него целых три ложки сахара, и встал с кружкой у окна.
— А тут красиво…
Он смотрел на ночной город, медленно попивая горячий кофе из прозрачной кружки, когда услышал, что сердцебиение кормилицы внезапно стало чаще, и до его слуха донеслись тихие всхлипы.
«Что это с ней?..»
Чимин залпом допил кофе, положил кружку в раковину и, подойдя к двери комнаты Юри, тихо постучался.
— У тебя всё хорошо?
— Нет… Просто оставь меня в покое…
— Я может… могу чем-то помочь?
— Ты и так уже сделал всё, чтобы испортить мне жизнь, упырь! Просто отвали и иди спать! Или что еще ты там делаешь по ночам!
Всхлипы усилились, сердцебиение тоже, но Чимин не решился заходить в комнату. Даже если он и был человеком когда-то, он не мог знать наверняка, что сейчас можно было делать или нельзя. Сейчас он чувствовал то, о чем говорил ему Ким — эмоции своего кормильца, и это были не самые приятные эмоции… Чувство пустоты, одиночества, бессильной злобы.
Он не мог помочь, но очень хотел. И всё же он надеялся, что это пройдет, и что кормилеца когда-нибудь примет его.
Когда он кусал ее, превращая в кормильца, он наивно думал, что та станет его слугой, что он будет держать ее под боком, как свою игрушку, но как он ошибался… Он никогда не был особо эмоциональным, даже не помнил, когда последний раз смеялся, может быть, лет двадцать назад, если не больше, но этот человек как будто возрождал в нём чувства. Заражал его ими, заставлял думать о нёй, игнорируя собственные желания и волю.
Он решил оставить кормильца в покое, интуитивно понимая, что той на полном серьезе хотелось побыть одной чтобы успокоиться. Стараясь не издавать ни звука, он вернулся в кухню и продолжил то, на чём остановился — а именно, бездумно пялиться на шумный и светящийся яркими огоньками город под окном десятого этажа.
— Красиво… вот только звёзд не видно…