Осенью лишаются крови

Не смотря на страх, который вызывает у него эта картина, Антон подходит к Максиму и садится на корточки возле его тела, приколоченного к стене.

— Аккуратно, — тут же говорит Арсений. — Вдруг ему что-то вкололи.

Шастун сразу вспоминает Марту. Тогда она выглядела совершенно обычно, ничто её не выдавало. Возможно, что Зайцу и правда что-то ввели внутривенно, но они этого не узнают, пока он не очнётся. А очнуться он может в любой момент.

— Странно, что мы так легко со всеми справились, — вдруг произносит Шастун, имея в виду тех, с кем они разобрались наверху.

— Ты прав. Здесь, скорее всего, всё утыкано камерами. Так что сюда, вероятно, уже направляются и другие, — отвечает Арсений.

Антон поднимается.

— Но мы же не сбежим? — спрашивает Шастун, хотя уже знает ответ.

— Нет, — сухо отвечает Арсений. — Я вижу, тебе понравилось.

— Есть немного. А что делать с ним? Ждать? — спрашивает Антон, снова осматривая Максима, который уже посинел. Можно подумать, что он давно умер, но надеяться на это не стоит.

— Да. А пока мы можем всё здесь осмотреть, — непринуждённо бросает Попов, поворачивая назад по коридору. — Будет неплохо, если мы что-то у них тут заберём себе.

Антон и Арсений начинают двигаться по коридору, их шаги гулко раздаются между бетонными стенами. Железные двери тянутся вдоль стен, каждая кажется тяжелой и прочной, будто специально предназначенной для удержания кого-то, кто не должен был выйти.

— Неудивительно, что тут так холодно, — хмурится Антон, проводя рукой по стене.

— Идеальное место для экспериментов, — мрачно отзывается Арсений, останавливаясь у одной из дверей. Он толкает её, и та поддаётся, со скрипом открывая мрачную комнату.

Внутри всё выглядит так, как они и ожидали. Металлические столы покрыты остатками пыли, но на них в беспорядке лежат ампулы и шприцы. Жидкости в ампулах различных цветов — от тускло-розового до глубокого алого. На некоторых шприцах застыли капли уже запёкшейся жидкости.

— Вот оно, — тихо произносит Арсений, поднимая один из шприцов и внимательно рассматривая его. — Догадываюсь, что это их оружие против нас.

Антон кивает, взгляд его цепляется за металлический стул в углу комнаты. Ремни на подлокотниках давно потемнели от времени, но они всё ещё крепкие. На полу под стулом виднеются пятна, которые невозможно спутать с чем-либо другим.

— Знали ведь, куда идём, — говорит он, скрещивая руки на груди, — но всё равно, когда видишь это, по-настоящему осознаёшь...

— Осознаёшь, что они не остановятся, — продолжает Арсений. Он ставит шприц на место, затем обводит взглядом помещение. — Они слишком хорошо готовились.

Они выходят из комнаты и продолжают двигаться по коридору. Следующая дверь открывается в помещение, заставленное клетками. Некоторые из них до сих пор хранят ржавые цепи. Воздух здесь тяжёлый, пропитанный запахом металла и сырости.

— Здесь держали тех, кто не подошёл для экспериментов, — тихо замечает Арсений, подходя ближе к одной из клеток. На полу внутри разбросаны обрывки одежды и рваные куски ткани.

— Или тех, кого ещё не сломали, — добавляет Антон, его голос звучит хрипло.

На стенах висят чертежи человеческого тела с пометками, явно касающимися анатомии вампиров. Где-то в углу валяются куски аппаратуры — сломанные мониторы, провода, изуродованные датчики.

— Держись настороже, — вдруг произносит Антон, внезапно останавливаясь. — Если здесь никого нет, это не значит, что никто не придёт.

Арсений кивает, его глаза всё ещё сканируют помещение.

— Мы не просто так сюда пришли, — говорит Попов. — Если есть что-то, что может нам пригодиться, мы это найдём.

Их шаги вновь наполняют коридор, а за каждым углом кажется, что вот-вот появится кто-то ещё.

---

Они вошли в очередную комнату, настороженно переступая порог. Здесь всё выглядело иначе. Ни оборудования, ни столов, ни клеток — абсолютно ничего. Только пустые бетонные стены, пол и потолок. Даже воздуха, казалось, стало меньше, настолько он был тяжёлым и давящим.

Антон замедлил шаг, окинув комнату взглядом.

— Что это за место? — пробормотал он, его голос эхом разнёсся в пустоте.

Арсений нахмурился, внимательно рассматривая стены. Никаких следов — ни крови, ни пыли, ни царапин. Всё выглядело так, будто эту комнату только что построили или тщательно очистили.

— Это странно, — наконец сказал Арсений. — Зачем она вообще здесь?

Антон лишь пожал плечами, всё ещё осматриваясь. Они прошли дальше, их шаги гулко раздавались, словно помещение нарочно усиливало каждый звук.

Неожиданно Антон остановился. Его ботинок задел что-то, что со звоном покатилось по полу. Он наклонился, чтобы посмотреть, и увидел ампулу.

— Ещё одна, — сказал он, поднимая её.

Но эта была не такой, как остальные. Жидкость внутри была розовой, словно сияющей, с мягким перламутровым отливом. Антон посмотрел на неё с любопытством, почти не моргая.

— Она выглядит... красиво, — задумчиво сказал он, держа ампулу перед собой. Свет падал так, что жидкость внутри переливалась всеми оттенками розового.

Арсений подошёл ближе, его взгляд сразу стал настороженным.

— Лучше положи её обратно, — сказал он твёрдо. — Мы не знаем, что это такое.

Антон проигнорировал его слова, не сводя глаз с ампулы. Он словно перестал замечать окружающее.

— Антон, — Арсений повысил голос, касаясь его плеча. — Ты слышишь? Положи.

Тот слегка вздрогнул, но всё ещё не отпускал ампулу. Его взгляд был прикован к жидкости внутри, и в этот момент Арсений впервые заметил, насколько странно это выглядело.

— Ты ведёшь себя как-то... не так, — продолжил он, вглядываясь в лицо Шастуна. — Просто оставь её, слышишь?

Но Антон словно не слышал. Его пальцы медленно перебирали ампулу, он наклонил голову, будто хотел рассмотреть её ещё ближе.

Арсений нахмурился. Что-то в поведении Антона было слишком странным, тревожным. Он осторожно схватил его за руку, пытаясь вернуть к реальности.

— Эй! — резко сказал Арсений и дёрнул Шастуна за рукав.

Но Арсений не рассчитал сил. Антон потерял хватку, и ампула с громким звоном упала на пол, разбиваясь. Розовая жидкость растеклась по бетону, несколько брызг взлетели в воздух, успев попасть Антону на лицо.

— Извини... — выдохнул Арсений, оглядывая Антона, чтобы убедится в порядке ли всё с ним.

Жидкость, казалось, мгновенно впиталась в кожу Антона. Он замер, и на мгновение тишина в комнате стала почти осязаемой. Потом Антон вдруг шумно вдохнул, будто бы воздух внезапно стал необходимым.

— Антон? — Арсений сделал шаг ближе, но голос его звучал осторожно.

Антон медленно поднял голову. Его взгляд встретился с Арсением, и тот невольно замер. Глаза Антона больше не были прежними. Они светились неестественным, ярким розовым светом, словно изнутри его головы пробивалось странное пламя.

Антон несколько раз моргает, словно только что вылупившийся птенец, его взгляд ещё не до конца фокусируется, как будто он выходит из какого-то тумана. Он медленно поворачивает голову и встречает взгляд Арсения. В его глазах загораются непонятные искры, как будто он в первый раз видит этого человека перед собой.

Он начинает осматривать Арсения, его глаза скользят по лицу напротив, останавливаясь на губах, руках, выражении лица, будто каждая деталь имеет для него особое значение. На мгновение кажется, что Антон полностью потерялся в этом исследовательском взгляде.

— Антон? — снова спрашивает Арсений, его голос теперь звучит осторожно, как у человека, который боится нарушить какой-то баланс. — Всё в порядке? Ты меня слышишь?

Антон не отвечает. Он делает шаг вперёд, затем ещё один. Арсений снова напрягается, готовясь отступить, но Антон продолжает приближаться, его движения плавные и медленные, как у хищника, который точно знает, что делает.

Когда они оказываются так близко, что Арсений может почувствовать его дыхание, Антон нежно обвивает руками его шею, как будто пытаясь найти что-то знакомое в этом жесте. Арсений пытается отстраниться, но в следующий момент Антон касается его губ своими, едва заметным, но ощутимым движением.

Арсений замирает. В его голове смешиваются тревога и непонимание. Он не может понять, что происходит, и не знает, как реагировать на то, что делает Антон. Его руки остаются неподвижными, он ощущает, как всё его тело напрягается от этой неожиданной близости, но он не может найти силы оттолкнуть его.

Антон не отрывает губ, его прикосновение мягкое, но неестественное. В его действиях нет прежней решительности, только какое-то странное влечение, которое нарастает с каждой секундой.

Тело Арсения продолжает напрягаться, а сердце стучит так сильно, что он слышит его в ушах. Он пытается понять, что происходит, но его мысли путаются. Он ощущает, как Антон всё сильнее прижимается к нему, как его руки неспешно скользят по шее, пальцы играют с его волосами, а их дыхание смешивается в густой тишине. Всё кажется неестественным — и прикосновение, и взгляд, и тот особый холод, что исходит от Антона.

Арсений делает шаг назад, но Антон мгновенно следует за ним, всё ещё не отрывая своих губ. Арсений чувствует, как его контроль слабеет. Он пытается оттолкнуть Шастуна, но руки, сжимающие его шею, слишком сильны, и он сам не понимает, почему не отстраняется полностью.

Арсений все же осторожно отстранился от Антона, стараясь держать его на расстоянии вытянутой руки. Глаза Шастуна, которые ещё недавно смотрели на него осмысленно и уверенно, сейчас напоминали взгляд беспомощного влюблённого. Это было странно, пугающе и чуждо.

— Антон, очнись, — тихо, почти умоляюще сказал он.

Но Антон лишь улыбнулся ему, чуть наклонив голову, как будто пытался запомнить каждую черту его лица.

Арсений хотел что-то ещё сказать, но вдруг за его спиной раздались шаги. Он резко развернулся, заслоняя Антона собой, и уставился на незнакомца, который стоял в дверях.

В тусклом свете лампы фигура человека выглядела размытой, но когда тот подошёл ближе, Арсений рассмотрел грубые черты лица, тёмные, грязные и взъерошенные волосы. На плечи был наброшен белый халат, выглядевший потрёпанным, как будто тот давно не знал стирки. Да и вообще, этот человек с виду напоминал сумасшедшего учёного.

— Ну надо же, — протянул незнакомец с ленивой усмешкой, окидывая взглядом обоих. — Вы нашли аффективный реагент. Простыми словами, любовный эликсир.

Арсений нахмурился, не спуская с него глаз.

— Что это значит? — резко спросил он.

Незнакомец сделал несколько шагов вперёд, его глаза скользнули по разбитой ампуле на полу, а затем остановились на Антоне.

— Всё просто, — ухмыльнулся он. — Этот эликсир — тонкая работа. Заставляет человека потерять контроль над эмоциями. Активирует сильнейшее чувство привязанности. Любовь, но на химическом уровне. Глубокая, всепоглощающая… иногда разрушительная.

Арсений перевёл взгляд на Антона. Всё стало на свои места. Это не он. Это не его настоящие чувства.

— Как его вывести из организма? — напряжённо спросил он, делая шаг вперёд.

— Вывести? — Незнакомец усмехнулся, скрестив руки на груди. — А с чего бы мне вам помогать? Вы ведь вампиры. Думаете, я не слышал, как вы перебили тех людей на верху?

— Они не люди, — холодно бросил Арсений. — Они убивают нас.

Учёный склонил голову набок, странно улыбаясь, как будто эта фраза его позабавила.

— Ох, ну да. И ты, конечно, лучше?

Его слова будто ударили в лицо. Арсений резко напрягся, сжав кулаки. Но в этих насмешливых, цепких глазах читалось не просто презрение. Казалось, этот человек знал о нём больше, чем могло показаться.

— Плевать. Просто выведи из него эту гадость! — сдерживая раздражение, произносит Попов, едва удерживаясь от того, чтобы не сорваться.

— А вы мне что? — незнакомец заходит вглубь комнаты, его взгляд скользит по обстановке, будто он здесь впервые. — Зачем мне это делать? Я работаю тут, чтобы создавать, если говорить просто, отраву для вашего истребления. А ты просишь меня помочь?

Арсений замирает. Он не знает, как быть. Если убить этого человека, Антон останется таким, как сейчас. Но если оставить его в живых, тот может и не согласиться помочь.

Он в отчаянии пытается придумать, что делать дальше, чувствуя, как Шастун, не отпуская его руку, кладёт голову ему на плечо.

Тишину вдруг нарушает тяжёлое, хриплое дыхание, доносящееся из коридора. Через мгновение в комнату вваливается человек. Он еле стоит на ногах, с его тела течёт кровь, оставляя за ним алые пятна. Некоторое время он остаётся на коленях, будто пытаясь перевести дыхание, а затем с трудом поднимается.

Арсений смотрит на него, чувствуя, как всё внутри сжимается. Он с ужасом узнает в нём детектива.

Он даже не успевает что-либо предпринять, как Заяц с остервенением бросается на мужчину в халате. Его руки вцепляются в горло незнакомца, и он сжимает их с такой силой, что у того, кажется, вот-вот глаза вылезут из орбит.

Учёный пытается вырваться, но видно, как он задыхается. Его лицо начинает краснеть, а вены на шее вздуваться.

— Подонок! Посмотри, что ты со мной сделал! — начал кричать Максим, смотря ему прямо в раскрасневшиеся глаза, — Я ходячий труп! И это всё ты!

Заяц на секунду отпустил его шею и замахнулся, чтобы ударить мужчину. Но тут Арсений вспомнил, что лучше, чтобы учёный остался жив. Вдруг, он все же заставит его помочь Антону.

Арсений повернулся к Шастуну, который всё это время висел у него на плече.

— Постой здесь, — приказал он ему. Антон послушно встал, застыв на месте.

Попов быстро оказался возле Зайца и успел перехватить его руку, пока тот не врезал кулаком мужчине по лицу.

— Отпусти! — сразу же завопил Максим, — Он должен получить по заслугам!

— Да, как и ты, — бросил Арсений.

Попов отбросил Максима слегка в сторону.  Заяц тяжело дышал, его руки тряслись, а взгляд метался по комнате, будто он пытался найти выход из безвыходной ситуации. На его коже виднелись синяки с красными точками в центре, следы многочисленных уколов, и всё это делало его внешний вид ещё более жутким. Лицо опухло, дыхание было хриплым, и Попов не мог не признать, что Заяц действительно напоминал ходячего трупа.

— Что? — наконец выдавил Максим, заметив взгляд Арсения. — Думаешь, это смешно?

— Нет, — холодно ответил Попов. — Это... ужасно.

Неожиданно учёный подал голос. Он улыбнулся и, словно наслаждаясь зрелищем, заговорил:

— Да он бесполезен. Думаешь, ему есть место в этом мире?

Арсений нахмурился.

— О чём ты?

Учёный медленно поднялся, отряхивая халат, и окинул Максима презрительным взглядом.

— Он был нужен только тогда, когда мог ловить вампиров для нас. Его связи в полиции — вот что делало его ценным. Но, — он усмехнулся, — как только его вышвырнули из органов, он стал никем. Сам не понимает, что уже давно потерял свою полезность.

— Это не повод так издеваться надо мной! — выкрикнул Максим, поднявшись на ноги.

Учёный фыркнул.

— Издеваться? Это, дружок, наука. Ты — эксперимент. Ты должен быть благодарен за это.

— Благодарен? — Максим шагнул к нему, но Арсений преградил ему путь. — За что благодарен? За то, что ты превращаешь меня в чудовище?!

На лице учёного появилась ехидная улыбка.

— А разве это так плохо? Ты ведь уже наполовину вампир. Твоя кровь изменилась. Осталось совсем немного, и ты станешь таким же, как он, — он кивнул в сторону Арсения, — только управляемым.

Слова ударили по Максиму, как плеть. Он отступил на шаг, будто потеряв равновесие, и посмотрел на свои дрожащие руки.

— Управляемым?

— Да, — учёный склонил голову, словно любуясь своей работой. — Когда процесс завершится, ты станешь идеальным объектом для экспериментов. Я смогу проверить на тебе все новые разработки, чтобы понять, как уничтожить остальных вампиров или... приручить их.

Максим зарычал и снова бросился вперёд, хватая учёного за горло. Тот опять захрипел, его глаза расширились, но ехидная улыбка продолжала красоваться на лице.

— Посмотри, что ты со мной сделал! — кричал Заяц, сжимая пальцы всё сильнее. — Ты испортил мне жизнь!

Учёный брыкался, пытаясь вырваться, но силы Максима явно превосходили его собственные. Арсений понял, что больше так продолжаться не может.

— Хватит! — рявкнул он, подскочив к Максиму и перехватывая его руку, прежде чем тот снова попытался ударить учёного.

— Он должен заплатить! — взревел Заяц, пытаясь освободиться.

— И заплатит. Но позже. — Арсений отпустил его, толкнув чуть в сторону, и повернулся к учёному, который задыхался, держась за шею. — Если ты хочешь остаться в живых, начни работать над антидотом.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— А почему я должен?

— Потому что иначе я отдам тебя ему, — спокойно ответил Арсений, кивнув на Зайца. — И, поверь, он не будет таким сдержанным, как я.

Учёный замер, взглядом оценивая ситуацию. Затем, кашлянув, кивнул.

— Хорошо. Но учти, это займёт время.

— У тебя его мало, — холодно добавил Арсений, скрещивая руки на груди.

Мужчина снова кивнул и направился к разбитой ампуле, бормоча что-то под нос. Арсений же посмотрел на Антона, который всё это время стоял неподвижно, словно марионетка. Он приблизился к нему и мягко коснулся его руки.

— Всё будет хорошо. Обещаю.

---

Лаборатория, где учёный проводит свои эксперименты, оказывается дальше по коридору. Он убеждает их, что безопаснее остаться здесь, в комнате, поскольку в лаборатории слишком много опасных химикатов и механизмов, особенно для вампиров. Неохотно, но они соглашаются.

Когда мужчина уходит, Арсений, чувствуя усталость, опускается на пол и облокачивается о холодную бетонную стену. Антон устраивается рядом, крепко держась за его руку. Попов чувствует, как Шастун буквально прижимается к нему, будто стремится найти утешение или хотя бы зрительный контакт. Но Арсений понимает — это не совсем Антон, не тот, кого он знает. Его взгляд становится задумчивым. Воспоминания возвращают его к моменту, когда он впервые встретил Шастуна.

Сначала он думал, что это была любовь с первого взгляда. Позже решил, что просто испытывает привязанность к тому, кого обратил. Но сейчас, глядя на Антона, он понимает — это что-то другое.

Напротив, тяжело дыша, сидит Максим. Его глаза прикрыты, но он явно следит за ними.

— Что, стал тебе дорог? — тихо бросает он.

Арсений молчит, переводя взгляд с Антона на Зайца.

— Хочешь, открою тайну? — Максим судорожно вздыхает, с трудом выпрямляясь. — Он бы так к тебе не лип, если бы не чувствовал к тебе чего-то настоящего.

Попов хмурится, будто это заявление выбивает его из колеи.

— Но это же любовный эликсир. Он вызывает чувства, которых раньше могло и не быть, — отвечает он холодно. То, что Заяц сразу понял, что Антон под воздействием элексира - не удивило его. Максим уже давно работает на эту организацию.

Максим усмехается, но улыбка быстро превращается в болезненную гримасу.

— Да, вызывает. Но если бы у него вообще не было чувств, он бы набросился на тебя, — Заяц делает паузу, переводя дыхание. — Понимаешь? Целовал бы, даже если бы ты просил его остановиться. Но он не наступает на твои границы, верно?

Арсений молчит, но воспоминания о недавнем моменте, когда он попросил Антона не приближаться, всплывают в его голове. Шастун тогда действительно подчинился.

— Он тебя слушает, — продолжает Максим, словно подмечая мысли Арсения. — Попробуй сейчас. Скажи ему: «Отойди от меня». Посмотри, что он сделает.

Попов бросает взгляд на Антона, тот всё так же тихо сидит рядом, внимательно глядя на него, будто ждет какой-то реакции.

Арсений колеблется. Слова Максима заставляют его задуматься. Он не хочет проверять это, но какая-то часть внутри подталкивает к действию. Он отворачивается от Шастуна и, глядя в пол, тихо произносит:

— Антон, отойди.

Тишина кажется оглушающей. Шастун смотрит на него, не двигаясь. Несколько долгих секунд, и он всё-таки отпускает его руку. Поднимается медленно, как будто разрывает невидимую связь, и делает шаг назад.

— Вот видишь, — хрипло говорит Максим, наблюдая за происходящим. — Это не только эликсир. Он знает, что ты для него значишь.

Антон замирает в нескольких шагах. Его глаза всё ещё прикованы к Арсению, полные какого-то тихого, глубокого чувства. Попов отворачивается, сжимая кулаки. Он не хочет сейчас думать об этом.

— Ты ничего не знаешь, — резко отвечает он, вставая на ноги. — У нас сейчас другие проблемы.

— Ах, ну да, — закатывает глаза Заяц, — Дай угадаю,