Sanctuary [h.s.] russian translate

И теперь он хочет схватить ее за волосы и сказать ей

Я хочу прижать тебя к себе, крепко прижать к себе кожей

Лежи спокойно, закрой глаза, девочка, это так прекрасно, это так хорошо

Я хочу прижать тебя к себе, нежную грудь, бьющееся сердце.

***

Наступили еще одни выходные, окутавшие себя ленивыми объятиями пятничного дня. Оливия и я решили испечь, и наша кухня превратилась в теплый оазис, наполненный опьяняющим ароматом сахара и корицы. Мука присыпала нашу одежду и оседала в воздухе крошечными снежинками, превращая обычное в нечто волшебное. Мы смеялись, смешивая ингредиенты, наши голоса сливались с гудением духовки и далеким гулом Лондона за окном.

После нашей кулинарной авантюры мы устроились на потертом удобном диване, который, казалось, обнимал тебя в ответ, когда ты садился. Мы наслаждались плодами своего труда, смакуя сладкую выпечку, которая таяла у нас во рту. Телевизор ревел от преувеличенной драматичности ужасного реалити-шоу, его абсурдность усиливалась вином, которое мы потягивали. Шоу было нелепым, из тех, что заставляют вас почувствовать себя лучше в собственной жизни, и мы наслаждались его бессмысленными сюжетными линиями, хихикая и указывая на самые абсурдные моменты.

Когда Оливия потянулась за очередным бокалом вина, ее взгляд упал на небольшой синяк, выглядывающий из-под воротника моей рубашки. Это был засос, который Гарри оставил у меня на шее, отметина, которая ощущалась как клеймо. Ее брови взлетели вверх, а на губах заиграла понимающая ухмылка.

- Кое-кто провел веселую ночь. - поддразнила она легким и игривым тоном.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, смесь смущения и затяжного трепета от прикосновения Гарри. Оливия, всегда проницательная, не стала настаивать дальше. Она всегда была терпелива, ожидая, что я откроюсь, когда буду готова. Ее нежное понимание было утешением, безмолвным подтверждением того, что я не одинока в своих тайнах.

Я улыбнулась в ответ, загадочной улыбкой, которая намекала на большее, чем я была готова пока поделиться. Мы чокнулись бокалами, вино заиграло на свету, когда оно закружилось, и снова обратили наше внимание на хаотичную драму на экране. На мгновение тяжесть моего скрытого мира стала легче, смягченная теплом дружбы и простыми радостями обычного дня.

Когда вечер перешел в ночь, Оливия почувствовала усталость и, извинившись, отправилась спать, прежде чем заснуть на диване. Оставшись одна в гостиной, я продолжила смотреть телевизор, нелепая драма теперь была успокаивающим фоновым шумом. Мягкое свечение экрана мерцало по комнате, отбрасывая тени, которые танцевали в угасающем свете дня. Как раз в тот момент, когда я собиралась поглубже зарыться в подушки, мой телефон загудел от вызова. Гарри.

- Привет, - поздоровалась я, мой голос был легким от предвкушения.

- Элеонор, - ответил он, его улыбка была видна даже по телефону. - Как прошел твой день?

- Хорошо! Провела день с Оливией. Приятно немного побыть рядом с кем-то нормальным, - игриво пошутила я, слова легко слетели с моего языка.

- Правда? Я предпочитаю необычную компанию, - возразил он, его тон, как всегда, был дразнящим и очаровательным.

Я рассмеялась, звук был легким и искренним. - О, спасибо.

- Не благодари меня, поблагодари своих родителей, - съязвил он.

Я усмехнулась, закатив глаза, хотя он не мог видеть. - Они не получают никакой похвалы.

- Ты права, конечно. Прости меня, - извинился Гарри, его голос смягчился.

- Все хорошо, - сказала я, откидываясь на спинку дивана, чувствуя мягкую ткань под пальцами и представляя его ухмылку на другом конце провода.

- А как насчет тебя? Что ты делал сегодня? - Спросила я, желая отвлечь внимание от себя.

- О, ты знаешь, обычное погружение в экзистенциальный кризис.

- С тобой все в порядке? - Спросила я, и в моем тоне послышался намек на беспокойство.

- Да, я в порядке, - ответил он, но что-то в том, как он это сказал, подсказало мне, что это не так.

- Тебе нужна компания? - Предложила я, мой голос звучал мягко.

- Как ты думаешь, почему я звоню тебе, Рыжик? - Он тихо хихикнул, использование дурацкого прозвища заставило меня улыбнуться, несмотря на снедавшее меня беспокойство.

Я почувствовала смесь веселья и привязанности, его слова окутали меня, как знакомое объятие. - Я скоро буду там, - пообещала я, уже вставая с дивана и хватая свою куртку.

- Не заставляй меня ждать, - сказал он, в его голосе звучала та смесь озорства и тоски, которая всегда притягивала меня.

От вина, которое мы с Оливией выпили, по моим венам пробежал легкий гул, но он был едва заметен. Прохладный ночной воздух коснулся моей кожи, когда я ловила такси, огни города слегка расплылись перед моим взором. Поездка к дому Гарри была тихой, гул двигателя и приглушенные звуки ночного Лондона создавали успокаивающий фон.

Когда я приехала, я нашла его снаружи дома, прислонившимся к кирпичной стене с сигаретой в пальцах. Мягкое мерцание тлеющих углей подчеркивало его резкие черты, отбрасывая слабый, почти неземной свет. Он заметил мое приближение и сделал последнюю затяжку, прежде чем бросить сигарету на землю, затушив ее отработанным движением ботинка.

- Привет, - поздоровалась я, мой голос нарушил ночную тишину.

Гарри выпрямился, на его губах играла улыбка, когда он шагнул ко мне. - Элеонор. Заходи, - сказал он, в его голосе звучала знакомая смесь очарования и теплоты.

Как только мы вошли в дом, Гарри сразу же направился к столу, уставленному различными напитками, и взял бутылку вина. Густая темная жидкость поблескивала в тусклом свете, обещая на мгновение отвлечься от суеты вечеринки.

Гулкие басы клубной музыки отдавались вибрацией от пола, синхронизируясь с беспорядочным биением моего сердца. Бледные тела плавно перемещались по комнатам, их красные глаза блестели от голода и озорства. Атмосфера представляла собой пьянящую смесь гедонизма и опасности, игровую площадку для тех, кто процветал в тени. Это резко контрастировало с тихими моментами, которые мы с Гарри часто разделяли, но, несомненно, было частью его мира.

Я огляделась, оценивая обстановку. Вампиры общались и флиртовали, их взаимодействия представляли собой смесь грации и хищных намерений. Аромат дорогих духов и одеколонов смешивался с металлическим оттенком крови, создавая опьяняющую атмосферу. В тусклом свете их черты казались более резкими, более очерченными, их хищный характер более выраженным.

Рука Гарри легла мне на поясницу, с непринужденной уверенностью ведя меня сквозь толпу. С бутылкой вина в одной руке, а другой рукой он направлял меня, мы направились к лестнице. Музыка слегка стихла, когда мы поднимались, сменившись приглушенными звуками смеха и разговоров снизу.

Мы поднялись на второй этаж, где атмосфера заметно изменилась. Энергия все еще была ощутима, но она стала тише, интимнее. Гарри повел меня по тускло освещенному коридору, вдоль которого тянулись закрытые двери, каждая из которых скрывала свой собственный тайный мир. Наконец мы остановились перед дверью в конце коридора. Гарри толкнул ее, открывая свою комнату.

Помещение было убежищем от царившего внизу хаоса, оазисом мрачной элегантности. Тяжелые шторы обрамляли окна, создавая мягкое рассеянное сияние. Стены были выдержаны в насыщенных тонах, а мебель представляла собой смесь антикварных и современных предметов, каждый из которых был тщательно подобран. Это было отражение самого Гарри - очаровательного, загадочного и полного противоречий.

Он закрыл за нами дверь, прежде чем со вздохом присесть на край кровати и сделать большой глоток прямо из бутылки. Его плечи слегка поникли - редкий признак уязвимости, который сразу привлек мое внимание.

- Тяжелая ночка? - Спросила я, подходя к нему, мой голос был мягким от беспокойства.

Он опустил бутылку, выражение его лица было непроницаемым. - Ничем не отличается от любого другого.

Я нахмурилась, чувствуя весомость его слов. - Что случилось?

Он вздохнул, глядя на бутылку в своей руке. - Я просто чувствую... немного растерян. У меня слишком много свободного времени, чтобы думать.

- О чем ты думаешь? - Я осторожно подтолкнула, не желая давить слишком сильно.

- Сайлас, - начал он с оттенком горечи в голосе. - Как мне удалось сбежать от него. Как я полностью освободился от его хватки, но все еще чувствую себя в ловушке. Я думал, что почувствую себя лучше. Я думал, что все наладится. Но это не так. Что я получу за всю свою тяжелую работу? Похлопывание по голове и уксус вместо вина. - Он нахмурился, уставившись на бутылку так, словно это лично его оскорбило.

Я взяла у него бутылку и отпила глоток, тут же сморщившись от вкуса. Вино было сухим и резким, оставляющим горьковатое послевкусие.

- Понимаешь, что я имею в виду? Ужасно. Все, чего я хочу, это немного развлечься. Я так много прошу? - В тоне Гарри была смесь разочарования и тоски.

Я поставила вино на прикроватный столик, где тонкие зажженные свечи отбрасывали теплый мерцающий свет. Мягкий свет подчеркивал тени, создавая интимную атмосферу, которая, казалось, ограждала нас от внешнего мира.

- И что ты думаешь о "небольшом развлечении"? - Спросила я с ноткой игривости в голосе, чтобы поднять настроение.

- Черт возьми. Секс, моя дорогая. Ночь страсти, - ответил он с озорным блеском в глазах.

Я тихо рассмеялась, качая головой. - Ты же знаешь, есть другие способы повеселиться.

Он ухмыльнулся, прежде чем притянуть меня к себе за бедра, быстро усадив к себе на колени, так что я оказалась верхом на нем. Мои руки инстинктивно схватились за его плечи, удерживая меня в этой новой, интимной позе. Его прикосновение к моей коже было прохладным, резко контрастируя с теплом свечей.

- Конечно, дорогая. Но это то, что у меня получается лучше всего, - сказал он низким и уверенным голосом.

Его холодные руки легли на мои бедра, вызвав дрожь во мне, но не от дискомфорта, а от явной разницы в температуре. Ощущение было странно волнующим, напоминая о границе между нами, что только усиливало напряженность момента.

- Мы уверены в себе, не так ли? - Поддразнила я, пытаясь сохранить игривый тон, несмотря на то, что от его прикосновений у меня участился пульс.

- Всегда, - пробормотал он, его пристальный взгляд остановился на мне с такой интенсивностью, что у меня перехватило дыхание. - Но только потому, что я знаю, что ты так же нетерпелива.

Я почувствовала, как к моим щекам приливает румянец, резко контрастирующий с холодом его тела. Я наклонилась, мои губы коснулись его уха, когда я прошептала. - Покажи мне.

Я слегка отстранилась, чтобы встретиться с глазами Гарри, которые потемнели от грубого, ненасытного желания. Напряженность в его взгляде заставила мое сердце учащенно биться. Прежде чем я успела отреагировать, его губы потянулись прямо к моей шее, посылая по мне электрический разряд удовольствия.

Его хватка на моих бедрах усилилась, притягивая меня ближе. Он направлял мои движения, поощряя медленные, ритмичные движения. Прохлада его прикосновений резко контрастировала с жаром наших тел, прижатых друг к другу. Когда он посасывал и покусывал мою шею пылкими поцелуями с открытым ртом, с моих губ сорвался стон, наполненный удовольствием и страстным желанием.

Мои глаза закрылись, переполненные ощущениями. Я двигалась вместе с ним, скрежещущий ритм превращался в отчаянный танец против все более раздражающего барьера наших джинсов. Трение было почти невыносимым, усиливая напряжение и делая каждое прикосновение более интенсивным.

Движения Гарри были быстрыми и решительными, когда он нетерпеливо переместил нас, заявляя о своем превосходстве. Он устроился на мне, его тело было твердым и прохладным рядом с моим. Его губы встретились с моими с пылкой страстью, мягкие и плюшевые, но грубые от интенсивности. Каждый поцелуй был смесью нежности и голода, со вкусом сухого вина и жженых сигарет.

Он потянул за подол моей рубашки, и я подвинулась, чтобы дать ему лучший доступ. Отработанным движением он полностью стянул ее и бросил на пол. Его губы немедленно соединились с моими, его поцелуи стали более настойчивыми и требовательными, когда его руки ловко расстегнули мои джинсы.

Прохладный воздух на моей обнаженной коже усилил мою чувствительность, когда он стянул джинсы с моих бедер. Я помогла, сбросив их вместе с туфлями, оставшись обнаженной, за исключением тонкого нижнего белья.

В перерывах между нашими тяжелыми, задыхающимися поцелуями мне удалось пробормотать. - Я не знала, что ты куришь.

- Я не хочу, - выдохнул он мне в губы.

Я в замешательстве нахмурила брови, пытаясь согласовать его ответ.

- Всего лишь один из моих многочисленных пороков, - сказал он с ухмылкой, прежде чем нежно поцеловать меня в подбородок.

Я встретила его взгляд с намеком на беспокойство и легкой игривостью. - До тех пор, пока я не стану одним из них.

Его взгляд смягчился, редкая вспышка уязвимости пробилась сквозь его обычно сдержанное поведение. - Никогда, Элеонор. Ты совершенно другая.

Я посмотрела на него сквозь ресницы, мой взгляд был мягким, когда я восхищалась им с нежной усмешкой на губах. Интенсивность нашей предыдущей страсти смягчилась, уступив место более нежному соединению. Я потянулась, положив руку ему на затылок, притягивая его ближе к себе.

Наши губы снова встретились, но на этот раз поцелуй был мягче, более обдуманным. Настойчивость уступила место томительной нежности, которая говорила больше, чем когда-либо могли выразить слова. Каждое движение было медленным и обдуманным, наше дыхание смешивалось, пока мы наслаждались моментом.

Его руки продолжали блуждать по моей коже, прикосновения были прохладными и успокаивающими. Поцелуй медленно углублялся, наполненный вновь обретенной интимностью, которая прекрасно контрастировала с прежним пылом.

Он прервал поцелуй, прежде чем прошептать мне в губы. - Могу я кое-что попробовать?

Я кивнула, чувствуя, как наши носы нежно соприкасаются в интимном пространстве между нами.

Гарри отодвинулся от меня и встал рядом с кроватью. Одним плавным движением он стянул рубашку через голову, обнажив точеные линии своего торса. Свет свечей отбрасывал тени на его бледную кожу, подчеркивая гладкие линии груди и напряженные мышцы под ней. Я приподнялась на локтях, не в силах оторвать от него глаз.

- Встань на колени, лицом к стене. - приказал он, в его голосе звучала твердая, но мягкая властность. Он начал расстегивать ремень, звук кожи, скользящей по петлям, заставил мой пульс участиться.

Мой взгляд нервно опустился на мои колени, когда я последовала его указаниям, переместившись в центр кровати. Я села на колени, положив руки на колени, ощущая прохладный воздух на обнаженной коже. Шорох его джинсов, падающих на пол, усилил мое предвкушение, каждый звук усилился в тихой комнате.

Кровать сдвинулась, когда Гарри подполз ко мне сзади, его присутствие ощутимым грузом давило на матрас. Он собрал мои волосы и сдвинул их на другую сторону, обнажив затылок. Его руки легли на мою талию, твердые и уверенные, прежде чем он наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моем затылке. Его губы были прохладными на моей коже, посылая дрожь удовольствия по моему позвоночнику.

- Это та часть, где мне нужно, чтобы ты использовала свои слова. Поняла? - Его голос был мягким, но повелительным, каждое слово ласкало мое ухо.

Я кивнула, мой голос слегка дрожал. - Да, сэр.

Он тихо рассмеялся, низкий звук, от которого по мне пробежала еще одна дрожь. Его руки прошлись вверх по моей спине, пальцы прошлись по линии позвоночника, прежде чем они ловко расстегнули мой лифчик. Ткань упала, оставив верхнюю часть моего тела полностью обнаженной.

- Ты была такой хорошей девочкой, - пробормотал он, его губы коснулись моего плеча, когда он стянул нижнее белье с моих рук. - Мне понравилось узнавать, что тебе нравится. Что заставляет тебя умолять.

Его слова, наполненные смесью похвалы и желания, вызвали во мне трепет. От предвкушения его следующего движения у меня перехватило дыхание, кожу покалывало от чувствительности.

- Ты помнишь, какое стоп-слово? - мягко спросил он, его дыхание обдавало прохладой мое ухо. Его руки скользнули по моей коже, двигаясь, чтобы обхватить мою грудь. Он нежно сжал их, контраст его прохладного прикосновения к моей разгоряченной коже усилил ощущения.

Вздох удовольствия сорвался с моих губ, мои глаза закрылись, когда я потерялась в этом моменте.

Он ущипнул меня за сосок с нежной насмешкой, от которой у меня перехватило дыхание. - Что это?

- Красный, это красный, - выдохнула я, мой голос дрожал от предвкушения и тоски.

- Хорошая девочка, - похвалил он с явным удовлетворением в голосе.

Он поцеловал меня чуть ниже уха, от его прохладных губ по моей спине пробежала восхитительная дрожь. Моя голова откинулась в сторону от блаженства, еще больше подставляя шею его нежному нападению. Его руки блуждали по моей коже, каждое прикосновение зажигало искры удовольствия, от которых у меня перехватывало дыхание.

- Наклонись, - приказал он низким и повелительным голосом.

Я подчинилась, перенеся свой вес и наклоняясь вперед, пока моя грудь не прижалась к прохладным простыням. В такой позе я чувствовала себя уязвимой, мое тело дрожало от предвкушения.

Гарри взял меня за запястья, заведя их мне за спину. Последовал шелест его ремня, и я почувствовала, как кожа обернулась вокруг моих запястий, связывая их вместе твердым, но осторожным захватом. Ощущение того, что меня связывают, усиливало мое осознание каждого прикосновения, каждого движения.

- Ты выглядишь так идеально в этом, - пробормотал он, его голос был полон одобрения. Его руки блуждали по моему телу, одна переместилась, чтобы нащупать мою задницу, сжимая и разминая плоть. - Такая идеальная задница, - одобрительно пробормотал он, в его тоне слышались непристойные нотки, которые вызвали во мне трепет.

Без предупреждения его рука шлепнула меня по заднице движением вверх, резкий звук эхом разнесся по комнате. Я подпрыгнула от неожиданности, с моих губ сорвался вздох, но жжение быстро превратилось в восхитительное тепло, которое распространилось по всему телу.

- Тебе понравилось это, не так ли? - прошептал он, в его голосе слышалось мрачное удовлетворение.

- Да, - выдохнула я, признание прозвучало почти как хныканье.

Гарри провел рукой по моему бедру, сжимая плоть, прежде чем двинуться вверх по внутренней стороне бедра с дразнящей медлительностью, от которой у меня перехватило дыхание. Его пальцы гладили чувствительную кожу, посылая по мне дрожь, прежде чем, наконец, прикоснуться ко мне поверх нижнего белья. Ткань уже была влажной от моего возбуждения, и его прикосновение к ней было одновременно мучительным и возбуждающим.

Он издал низкий, одобрительный звук, в его голосе слышалось удовлетворение. - Ты уже такая мокрая, - заметил он с ухмылкой в голосе. - И я едва прикоснулся к тебе.

От его слов меня обдало жаром, и я почувствовала, что мое тело еще сильнее откликается на его поддразнивания. Он просунул руку под материал моего нижнего белья, его пальцы с привычной легкостью нашли мой клитор. Он начал массировать его медленными, неторопливыми кругами, каждое движение посылало по мне волны удовольствия. Стон сорвался с моих губ, мое тело выгнулось навстречу его прикосновениям.

Пока Гарри продолжал гладить меня, я почувствовала, как он слегка пошевелился на кровати. Я была слишком погружена в туман удовольствия, чтобы обращать внимание на то, что он делал. Я была полностью сосредоточена на ощущениях, которые он создавал, на том, как его пальцы умело играли с моим телом.

Внезапно я почувствовала, как что-то теплое капнуло мне на спину, за чем последовало покалывание и жжение. Я ахнула от удивления, моя спина инстинктивно выгнулась, когда я открыла глаза. В поле зрения появился ночной столик, и я заметила пропавшую свечу, понимая, что это был источник неожиданного тепла.

Прежде чем я смогла полностью осознать происходящее, я вернулась к ритму своих стонов, удовольствие от его прикосновений пересилило первоначальное удивление. Но затем еще несколько капель попали на мою кожу, каждая оставляя за собой обжигающий след. Сочетание боли и удовольствия было ошеломляющим, подталкивая меня к новым ощущениям.

Я громко застонала, мои бедра инстинктивно подались назад к Гарри, ища больше его прикосновений. Ощущение обжигающих капель в сочетании с его умелыми пальцами создали опьяняющую смесь, заставляя меня жаждать большего.

- Гарри, - захныкала я, отчаяние в моем голосе было очевидным, когда удовольствие пронзило меня.

Он промурлыкал в ответ, запечатлев нежный поцелуй на моем бедре, продолжая безжалостно ласкать пальцами мой клитор. Ощущение было ошеломляющим, посылая дрожь по всему моему телу.

Я неудержимо застонала, мои мольбы становились все более настойчивыми. - Пожалуйста, трахни меня.

Он улыбнулся мне в губы, удовлетворение было очевидным на его лице. Он в последний раз нежно чмокнул меня в бедро, прежде чем полностью прекратить свои прикосновения, оставив меня задыхающейся. Внезапное отсутствие контакта было почти мучительным, но это дало мне время собраться с силами.

Я наблюдала сквозь полуприкрытые веки, как он вернулся, чтобы поставить свечу на место рядом с нами. Теплый свет мягко мерцал, отбрасывая танцующие тени по комнате и добавляя напряженности моменту. Когда он поставил свечу обратно на прикроватный столик, я едва могла сосредоточиться на чем-либо, кроме горящего во мне желания.

Движения Гарри были обдуманными, когда он вернулся ко мне, и мое хриплое, горячее возбуждение только усилило мое предвкушение. Он медленно потянул мои стринги вниз, ткань скользнула по моей коже в мучительно медленном поддразнивании. Каждый приоткрытый дюйм заставлял мое сердце биться быстрее, а боль между бедер усиливаться, его обдуманные действия заставляли момент казаться одновременно изысканным и мучительно долгим.

Он оставил мои стринги обернутыми вокруг бедер, ткань плотно прижимала мои ноги друг к другу, оставляя мою сердцевину полностью обнаженной. Ощущение такой уязвимости и ограниченности усиливалось с каждым прикосновением. Я чувствовала жар своего возбуждения, когда он дразняще проводил своим кончиком по моим влажным складочкам, каждое поглаживание посылало по мне дрожь предвкушения.

Мои стоны становились громче, отчаяннее, когда он медленно входил в меня. Напряжение, возникшее от того, что мои ноги были прижаты друг к другу, заставляло ощущать каждый дюйм его тела увеличенным, каждый выступ и изгиб посылали волны удовольствия через меня. Интенсивность позы делала опыт еще более изысканным, каждое движение приносило новое измерение ощущений.

Когда его бедра, наконец, соприкоснулись с моими, он издал гортанный стон. - Боже, ты такая тугая, - прохрипел он, его голос был хриплым от желания.

Он начал двигаться, мучительно медленно, каждый толчок был обдуманным и размеренным. Постепенный темп только усиливал удовольствие, заставляя каждое движение ощущаться как дразнящее поддразнивание. Наши стоны смешивались в воздухе, создавая симфонию совместного удовольствия, пока он продолжал входить в меня.

Мои скованные руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони, пока я искала какую-нибудь опору. Сдержанность всегда была для меня вызовом, из-за чего я не могла держаться за него, пока он своими опытными прикосновениями превращал меня в дрожащее месиво. Каждое движение его бедер, каждый толчок его длины внутри меня были одновременно опьяняющими и ошеломляющими.

Удовольствие неуклонно нарастало, медленный жар его движений подталкивал меня ближе к краю. Я чувствовала каждое едва уловимое движение, каждый преднамеренный толчок, по мере того как он продолжал поднимать меня все выше. Совокупные ощущения того, что я скована, обнажена и наполнена, заставили меня балансировать на грани, мое тело отреагировало острой потребностью в освобождении.

Его толчки становились все жестче и интенсивнее, каждый из них проникал глубже, когда он крепко сжимал мои бедра. Сила его движений заставила меня вскрикнуть от удовольствия, острое прикосновение его руки к моей заднице усилило возбуждающее ощущение.

Он собрал мои волосы в конский хвост, крепко держа его в руке, прежде чем притянуть меня к себе. От этого движения его грудь прижалась к моей спине, и я положила голову ему на плечо. Затем он переместил свою хватку с моих волос на горло, сжимая по бокам ровно настолько, чтобы ограничить приток крови, все еще позволяя мне дышать. Давление было одновременно волнующим и слегка сжимающим, усиливая ощущения, когда его тело прижималось к моему.

Новый угол позволил ему поражать все нужные точки с каждым толчком, посылая волны удовольствия через меня. Я лениво повернула голову, чтобы посмотреть на него, мой взор затуманился от желания. Я любовалась его чертами, когда он погрузился в этот момент. Его отвисшая челюсть, открытая и свободно постанывающая, выдавала неприкрытое удовольствие, которое он испытывал. Его брови были нахмурены, его глаза сосредоточенно блуждали по моей груди. Пот выступил у него на лбу, прилипнув к нескольким прядям волнистых волос, добавляя нотку первобытного очарования к его и без того напряженному присутствию.

Его рука на моем бедре прошлась вверх по моему боку, отыскивая путь к груди. Он начал нежно массировать ее, ощущения идеально сочетались с ритмом его толчков. Мои глаза закрылись, и я удовлетворенно выдохнула, погружаясь в блаженное прикосновение.

С каждым движением я чувствовала приближение оргазма, нарастание удовольствия становилось почти ошеломляющим. Мое дыхание стало неровным, каждый прерывистый стон свидетельствовал о нарастающем удовольствии.

- Я близко, - мне удалось захныкать, мой голос был едва громче вздоха.

Его рука сжалась вокруг моего горла, усиливая трепет ограничения, в то время как другая его рука двинулась вниз к моему клитору. Прямая стимуляция заставила меня погрузиться в поток ощущений. Мое тело сразу же захлестнула волна удовольствия, захлестнувшая меня каскадом, когда он нажал на все нужные кнопки.

Кульминация его прикосновений и интенсивный ритм его толчков подтолкнули меня к краю, заставив задыхаться и стонать, когда я растворилась в чистом экстазе момента.

Когда я почувствовала, что сжимаюсь и распадаюсь вокруг него, мое тело содрогнулось в судорогах оргазма, он был подтолкнут к собственному освобождению. Его толчки становились все более беспорядочными, каждый глубже и интенсивнее, когда он достиг пика своего удовольствия. Его хватка на моем горле ослабла, давление ослабло, но все еще было достаточно сильным, чтобы усилить ощущения.

Его голова склонилась вперед, упираясь в мое плечо, и он зажмурился, погрузившись в блаженство собственной кульминации. Гортанный стон сорвался с его губ, этот звук свидетельствовал о всепоглощающем удовольствии, которое он испытывал. Интенсивность его оргазма послала дрожь по мне, усилив волны экстаза, захлестнувшие нас обоих.

Когда утихла последняя дрожь нашего совместного оргазма, в комнате воцарилась тяжелая, затаившая дыхание тишина. Мое тело все еще слегка дрожало от толчков оргазма, в то время как хватка Гарри на моем горле полностью ослабла, его пальцы теперь нежно ласкали мою шею по бокам. Его дыхание было неровным, смешиваясь с моим собственным.

Он осторожно отстранился, теперь его движения были нежными, как будто для того, чтобы продлить деликатные последствия нашей встречи. Я чувствовала затяжное тепло его освобождения внутри себя, напоминание о той интенсивности, которую мы только что разделили.

Гарри наклонился вперед, его лоб уперся в мое плечо, когда он тяжело дышал, пот от его напряжения остывал в тусклом свете мерцающей свечи. Я чувствовала легкую дрожь его дыхания на своей коже, контрастирующую с накалом момента, который мы только что пережили.

Мягким, почти благоговейным прикосновением он убрал руку с моего горла, нежно убирая волосы, упавшие мне на лицо. Другая его рука, которая была на моей груди, лениво водила кругами по моей коже, успокаивая ощущения, все еще пульсирующие во мне.

- Ты в порядке? - спросил он мягким и внимательным голосом.

- Ммм, - промычала я в ответ, легкая, довольная улыбка тронула мои губы, когда я держала глаза закрытыми.

- Это было не слишком? - он проверил, в его тоне слышался намек на беспокойство.

Я слегка покачала головой, удовлетворенно вздохнув. - Это было идеально. - Я посмотрела на него усталым, оценивающим взглядом. Его легкая улыбка в ответ была одновременно обнадеживающей и милой, молчаливым обещанием заботы и привязанности.

- Давай приведем себя в порядок, - мягко предложил он, его рука легла на мое бедро с нежным пожатием.

После того, как мы высвободились, взгляд Гарри смягчился, когда он заметил мои связанные запястья. Нежным, почти благоговейным прикосновением он протянул руку и начал расстегивать ремень, которым были связаны мои руки. Его пальцы действовали с привычной легкостью, осторожно расстегивая кожаный ремешок.

Когда он снял ремень, я почувствовала прилив облегчения в своих руках, кровообращение восстановилось, давление ослабло. Он снял ремень и отложил его в сторону с задумчивым видом.

Я натянула нижнее белье и натянула одну из рубашек Гарри, ткань была слишком большой и мягкой на моей коже. Гарри надел трусы, действие быстрое и эффективное. Мы перешли в ванную, где быстро привели себя в порядок, стерев все следы ночи. Прохлада помещения дала короткую передышку.

Вернувшись в спальню, мы скользнули обратно под простыни. Не было никаких объятий или долгих прикосновений; мы просто расположились на своих местах.

Пока я лежала там, усталость от вечера окутала меня. Ровный, ритмичный звук дыхания Гарри рядом со мной создавал успокаивающий фон. Я погрузилась в сон, мирная тишина окутала меня, когда я поддалась отдыху.

Ранний утренний свет просачивался сквозь тонкие занавески, заливая комнату резким, ослепляющим светом, который проникал сквозь мои закрытые веки. Я медленно моргнула, пытаясь открыть глаза от нежелательного яркого света. Мое тело отяжелело от остатков сна, и я потерла глаза, надеясь прогнать последние остатки сонливости.

Когда мое зрение постепенно обострилось, я заметила Гарри, стоящего у окна, залитого бледным светом рассвета. Он был без рубашки, и утреннее солнце подчеркивало контуры его спины. Его поза была напряженной, а пальцы водили по шрамам, которые уродовали его кожу. На его лице было сосредоточенное, почти любопытное выражение.

Он пробормотал что-то себе под нос, его голос был тихим, но отчетливым в тишине комнаты. - Линия с разветвлением и одной-двумя-тремя точками?

Я тихо села в кровати, мое любопытство разгорелось, когда я увидела, как Гарри провел пальцами по своей спине. - Хочешь, я посмотрю? - Тихо спросила я, нарушая тишину.

Гарри обернулся, на его лице была смесь удивления и уязвимости. - Ты проснулась. Признаюсь, мне стало любопытно. Я провел пальцами по шрамам на спине, пытаясь прочитать их на ощупь, но не смог.

Я откинула одеяло в сторону, подставляя голые ноги прохладному утреннему воздуху. - Дай мне взглянуть.

Он колебался, в его глазах промелькнуло нежелание. - Я - это не твоя проблема, ты же знаешь.

Я встала с кровати, мои ноги замерзли на полу. - Я знаю. Теперь заткнись и повернись.

Со вздохом смирения он повернулся ко мне спиной, его плечи напряглись. Я подошла к нему, внимательно изучая шрамы. Толстые, неровные линии пересекали его кожу, создавая сложный узор, который был одновременно завораживающим и навязчивым. Я не мог разобрать, где начиналось или заканчивалось "стихотворение", но сама сложность знаков была ошеломляющей. Волна печали захлестнула меня, когда я представила, какую боль он, должно быть, испытывал, пока они врезались в его плоть.

- И? Что ты видишь? - Голос Гарри вернул меня в настоящее, в его тоне слышались нетерпение и любопытство.

- Хм, я не уверена. Стой спокойно, я нарисую это для тебя. - Я достала из сумки блокнот и ручку и начала зарисовывать замысловатый узор шрамов. Дизайн был сложным, и я потратила время, чтобы запечатлеть каждую деталь, зная, что это может быть его единственным шансом увидеть это ясно.

Как только рисунок был завершен, я вырвала страницу и протянула ее Гарри. Он изучал его со смесью замешательства и гнева, выражение его лица изменилось, когда он увидел знак. - Что за черт? Что он со мной сделал?

- Что там написано? - спросила я, надеясь получить какую-нибудь подсказку о значении символов.

- Я абсолютно понятия не имею. Но это не стихотворение, - ответил Гарри с оттенком разочарования в голосе.

- Может, нам с кем-нибудь поговорить? Они могут что-то знать, - предположила я, беспокоясь за него.

- Нет! Нет, давай сохраним это между нами, - сказал он, его голос был полон нервозности. Он глубоко вздохнул, его взгляд вернулся к рисунку. - Два столетия вынашивал это, и я, наконец, вижу это, - тихо сказал он, его тон был одновременно нежным и мрачным.

- Я уверена, что кто-нибудь там сможет это прочитать, - предположила я, пытаясь хоть как-то подбодрить его.

- Я уверен, но что там будет написано? - пробормотал он, не отрывая взгляда от рисунка. - Кстати, спасибо. Это... ну, это уже что-то, - сказал он, его благодарность была очевидна, но смешана с болью от его недавнего открытия.

- Мы разберемся с этим. Я обещаю. - твердо сказала я, пытаясь предложить утешение.

- Правда? Как ... мило, - ответил Гарри с легкой иронией в голосе, но с намеком на искреннюю признательность под поверхностью.

-

вот небольшое изображение этого шрама: