Глава 3
— Передай мне бинт, дорогая, — произнес мужской голос, доносившийся как будто с другого конца туннеля.
— С ней все будет хорошо, мама?
— Мы поможем ей, насколько это возможно, — ответила женщина ребенку. — Просто оставайся там, ладно?
Словно поднимаясь из лужи густой грязи, Лалиса постепенно вернулась в свое тело. Ее дыхание было сдавленным, кто-то держал ее за руку, левый висок что-то царапало... Но она жива.
Моргание требовало огромных усилий, веки отяжелели, а возможность скользнуть обратно в бессознательное состояние казалась очень привлекательной. Но Лалиса заставила себя открыть глаза.
— Чт... что... — прохрипела она.
Силуэт мужчины наклонился ближе, и она смогла различить только каштановые кудри над его лбом.
— Эй, — успокаивающим тоном произнес он. — Не беспокойся, мы тебя подлатаем.
Лалиса закрыла глаза, затем постаралась снова их открыть.
— Где... я?
— Мы занесли тебя внутрь, — сказала та же женщина, но Лалиса ее не видела. — Здесь ты в безопасности.
Чуть сдвинув голову (которая, как оказалось, лежала на диванной подушке), Лалиса едва не расплакалась.
Безопасность. Она наконец-то в безопасности.
Затем ею овладел сон... настоящий, целительный сон.
Вновь очнувшись, она оказалась накрыта пледом, а на приставном столике возле нее стояла бутылка воды.
Но дом оказался вовсе не тихим. Его переполняли голоса, как детские, так и взрослые. Обрывки разговоров переплетались между собой, разносясь по воздуху — одни обсуждали еду, другие играли с куклами, третьи спрашивали про рацион продуктов.
Лалиса попыталась сесть и вскрикнула, когда ее ребра заныли.
— О, эй, погоди-ка, — воскликнул молодой мужчина, вставая. — Джереми, она очнулась!
Оглянувшись по сторонам, Лалиса попыталась понять, с кем он говорит.
— Кто?
Из кухни вышло несколько человек, и она узнала каштановые кудри Джереми. Женщина также выглядела знакомой, и Лалиса предположила, что это она стояла на крыльце.
— Подожди, не пытайся пока что сесть, — сказал ей Джереми. — Нам пришлось забинтовать твои ребра, и какое-то время тебе будет больно.
Лалиса сглотнула, во рту все пересохло.
— Можно мне...
— Сейчас, милая, — сказала женщина, откручивая крышку с бутылки и вставая на колени возле ее головы. — Я тебе помогу.
Женщина помогла Лалисе наклониться вперед, чтобы удобно попить, и она стала жадно хлебать воду.
Закончив, Лалиса спросила:
— Как тебя зовут?
— Я Ханна, — ответила она с улыбкой. — А ты?
— Лалиса, — она откинулась обратно на подушки, оглядываясь по сторонам. — Это твой дом?
Ханна кивнула.
— Ты можешь рассказать нам, что случилось, Лалиса?
Она вдохнула так глубоко, как позволяли ее травмы.
— Я... Я вылетела из Атланты. И сразу после взлета... что-то... Наши двигатели взорвались и... — она взяла себя в руки. — Мы потерпели крушение. Но никто не пришел. Должно быть, я некоторое время пробыла без сознания, потому что когда я очнулась, уже почти стемнело.
Молодой парень (теперь она видела, что он едва вышел из подросткового возраста) взглянул на Джереми с мрачным выражением.
— Мы видели падающий самолет. Когда мы с папой уезжали из школы.
— Они объявили, что будут сажать самолеты, но мы не знали, что они станут их сбивать.
Лалиса покачала головой, ничего не понимая.
— Подождите, сбивать? Кто они?
Ханна потянулась к ее руке.
— Национальная Гвардия. Они ввели в этом районе чрезвычайное положение после вспышки вируса.
Вспышка вируса. Должно быть, они говорили о...
— Те существа, — глухо пробормотала Лалиса. — Те...
— Фрики.
Маленький мальчик, стоявший позади Ханны, вклинился в разговор, вытянув шею, чтобы выглянуть из-за матери.
Ханна повернулась, чтобы шикнуть на него.
— Джош...
— Но мама...
Лалиса слабо улыбнулась ему.
— И откуда ты знаешь слово «фрики»?
Маленький мальчик вскочил, побежал к книжному шкафу и вернулся с комиксом в руках.
— Отсюда.
— Ему всегда нравились монстры, — сказала Ханна. — Мне по-прежнему кажется, что он еще слишком маленький, но Джереми говорит, что я слишком его опекаю.
Наконец, Лалиса сообразила. Джереми и Ханна были женаты, а Джош был их сынишкой. Остальные были друзьями, соседями, родственниками.
Джереми вытащил стетоскоп, чтобы послушать грудь Лалисы, говоря при этом:
— В его возрасте я читал такие вещи. Нормальным же вырос.
Наблюдая за ним, Лалиса нахмурилась.
— Ты врач?
— Медбрат в реанимации, — ответил Джереми. — Ты забрела в удачный район.
Лалиса кивнула, издав резкий смешок.
— Не то слово.
Послушав ее сердце и легкие и, похоже, удовлетворившись услышанным, Джереми снял стетоскоп и ободряюще улыбнулся.
— Все, кажется, в порядке. Мы измерили твое кровяное давление, пока ты спала, и насколько я понимаю, у тебя нет внутренних повреждений. Только переломанные ребра, растяжение лодыжки и порез на голове, — он ласково похлопал ее по руке. — Ты себе не представляешь, как тебе повезло. Пережить падение самолета и выбраться оттуда с такими травмами.
— Нет, я представляю, — ответила она.
Остальные начали проходить мимо, интересуясь новоприбывшей, но стараясь не слишком встревать. Ханна кивнула другой женщине, затем посмотрела на Лалису.
— Нам надо дать тебе что-нибудь поесть, — сказала она. — И кажется, у меня остались кое-какие обезболивающие после операции на спине в прошлом году. Пойду, найду их, — встав, она крикнула сыну. — Джош, оставь ее в покое, ладно?
— Нет, все хорошо, — поспешно произнесла Лалиса. — Я... я буду рада компании.
Хмыкнув в знак согласия, Ханна взглянула на Джоша и сказала:
— Не слишком докучай, ладно?
— Хорошо, мама, — крикнул Джош ей вслед, когда она ушла.
Посмотрев на Лалису, он предложил ей комикс, который держал в руках — популярная серия, которая обзавелась своими поклонниками. Она видела эти выпуски в книжных магазинах, но сама никогда не покупала.
— Хочешь посмотреть? — Джош открыл для нее комикс. — Видишь? Тут даже показывается, как убивать фриков, и что случится, если тебя покусают.
Проблески сцены на автозаправке промелькнули перед ее глазами. Она уже знала, что случится, если кого-то покусали...
— Спасибо, — слабым голосом ответила она. — Хочешь почитать его мне?
Прислонившись к подушкам, она подтянула одеяло повыше, а Джош устроился у края дивана так, чтобы ей были видны картинки комикса, пока он читал.
Немного позже Ханна принесла ей сэндвич с арахисовым маслом и еще воды. Она также с кивком протянула Лалисе пузырек обезболивающих, отпускаемых по рецепту врача. Никто и бровью не повел, когда она выпила сразу две таблетки и заела сэндвичем.
Лалиса снова уснула, убаюканная гулом разговоров и чтением Джоша.
***
На следующее утро Джереми помог ей немного походить, служа костылем, пока Лалиса хромала с одного конца гостиной на другой и обратно. Как только она начала достаточно твердо держаться на ногах, Ханна и другая женщина (Джессика) помогли ей подняться на второй этаж, чтобы принять душ. Это превратилось в неловкую возню, потому что Лалиса пыталась прикрыться, пока они помогали ей помыться, но в итоге она взмахнула руками и воскликнула:
— К черту. Миру пришел конец, так что какая разница, что вы увидите мою задницу.
Они все посмеялись над этим.
Лалиса получила чистую одежду, пока ее вещи отправились в стирку, а Ханна помогла заново перебинтовать ее ребра.
— Спасибо, — пробормотала Лалиса, пока женщина поправляла ее повязку. — Вся ваша группа была такой щедрой. Мне жаль, что я ничего не могу дать вам взамен.
Ханна отмахнулась.
— Это не обмен. Ты оказалась в беде, а мы смогли предоставить помощь. И мы рады помочь.
За день Лалиса узнала больше о случившемся в Атланте. Вспышка вируса оказалась несчастным случаем — сбежавшие пациенты, о которых писали газеты, на самом деле были подопытными субъектами. Но что-то пошло не так, по словам Хэла, бывшего радиоведущего и члена этой группы. Он услышал доклады о смертоносном вирусе и планах посадить весь город под карантин, и тогда он рванул, чтобы забрать своего сына из колледжа — того самого парня, которого Лалиса видела ранее. Все соседи собрались вместе, решив сообща ждать новостей.
Все телевизионные каналы на повторе показывали одни и те же сообщения.
Держитесь подальше от города. Не выходите из дома. Не приближайтесь к зараженным индивидам. Если вас укусили, пожалуйста, немедленно обратитесь за медицинской помощью.
На последнее Джереми фыркнул.
— Лекарства не существует, — сказал он, выключая телевизор. — В четверг к нам в больницу пришло пять человек, все зараженные. И знаешь, что случилось? Они покусали других людей. Из пятерых их стало уже десять, а потом и вовсе двадцать пять меньше чем за два дня.
Лалиса поудобнее устроила ногу, приподнятую на журнальном столике.
— Когда эти пациенты... подопытные субъекты сбежали?
— За неделю до того, как об этом стали сообщать в новостях. Видимо, лаборатория была в кармане у правительства. Они пытались не раздувать шумиху, но... — он скрестил руки на груди. — Видишь, к чему это привело, да?
— К тому времени, когда люди начали замечать, что дело плохо, было уже слишком поздно, — прокомментировала Ханна. — Теперь нам приходится просто сидеть и ждать, что будет.
— Я по-прежнему говорю, что нам надо собирать вещи и убираться отсюда, — сказал другой мужчина в углу.
— Карл, мы это обсуждали, — начал Джереми. — Нам нужно дождаться планов эвакуации, иначе мы не будем знать, куда идти.
Карл, носивший потрепанную бейсболку и темно-зеленую толстовку, нахмурился и покачал головой.
— Хочешь довериться тем же людям, которые сбили самолет этой бедной девчушки?
У Джереми не нашлось что возразить, но позиция Карла, похоже, его раздражала.
— Атланта слишком близко, — продолжал Карл. — Во время нашей последней вылазки за пропаном для генераторов мы видели пять этих фриков, — затем он взглянул на Лалису и спросил: — Мисс? Вы их видели, не так ли?
Лалиса кивнула, стараясь не думать об отвратительном монстре, который за ней гнался.
— Могу я спросить, где вы находились?
— Я не уверена, как далеко... — она нахмурилась, глядя в окно. — Это была заправочная станция. Ситго.
Карл, похоже, понял, какую она имеет ввиду.
— Это меньше чем в трех милях отсюда. Это слишком близко, Джереми.
— На дороге тоже опасно, — вмешалась Джессика. — Если мы уедем, то подвергнем себя риску. Здесь у нас хотя бы есть вода, еда, электричество...
— И надолго, по-твоему, этого хватит? — Карл подался вперед, опираясь локтями на колени. — Я не говорю, что мы должны уходить в эту самую секунду. Но нам нужно начинать продумывать собственный план. Нельзя полагаться на то, что кто-то другой скажет нам, что делать и куда идти. И эти твари распространяются далеко и быстро.
Ханна шагнула вперед.
— Вообще-то я согласна с Карлом, — сказала она.
Джереми бросил на нее потрясенный взгляд, но она продолжила прежде, чем он успел ее перебить.
— Я не говорю, что мы должны уйти сегодня или даже завтра, но нам надо начать планировать. Нам хватит еды на некоторое время, воду и электричество тоже не отключили, но мы не можем воспринимать это как само собой разумеющееся. Нам нужен план Б. Думаю, если мы подумаем сообща, то придумаем какой-то способ защитить нас всех.
Задумавшись на мгновение, Джереми кивнул.
— Ладно. Полагаю, за ужином можно будет изучить карты. Постараться как-то организоваться.
Джош и двое других детей пробежали через гостиную, схватили несколько настольных игр и забрали с собой в столовую. Проблеск невинного оптимизма среди окружавших их ужасов.
Остаток вечера Лалиса провела под кайфом от обезболивающих, то засыпая, то просыпаясь обратно. В промежутки бодрствования она играла в карты с Джошем и другими детьми, развлекая их, насколько это было возможно, лежа на диване. Другие женщины, чьи имена она еще не запомнила, останавливались, чтобы поболтать с ней или предложить дополнительные подушки. Их доброта до сих пор ошеломляла ее.
Тем вечером Карл заметил первого фрика, тащившегося по улице в сторону дома. Понадобилось несколько выстрелов, чтобы уложить это существо, но Карл наконец-то всадил пулю ему в череп, и тварь упала с тошнотворным звуком.
— Подбираются все ближе, — пробормотал он по дороге внутрь. — Говорил же вам.
Ночью никто не спал хорошо. Даже Лалиса, хотя она все еще была накачана медикаментами.
Иллюзия безопасности начала развеиваться.
***
Два дня прошли почти без интересных событий. Лалиса по возможности старалась помогать — обычно это означало присмотр за детьми, пока те играли в гостиной или, время от времени, на крыльце. Джереми хотел, чтобы она бывала на солнце и свежем воздухе, и она не могла спорить.
Она помогала Джессике и другой женщине складывать постиранные вещи, вытирала посуду насухо, когда могла сидеть, и отвечала на вопросы о своей жизни в Нью-Йорке.
Даже когда вокруг бушевал зомби-вирус, она в их глазах по-прежнему была жительницей большого города, ведущей гламурную жизнь. Это было мило и помогало ей сосредоточиться на позитиве.
Она как-нибудь найдет дорогу назад. Она вновь увидит своих друзей. Она отыщет своих близких.
За ужином группа составила план действий. Они начнут заготавливать припасы, накопят все необходимое, а через пару дней начнут разведывать путь к выходу отсюда. Это место находилось на самой окраине города, так что они понимали — это лишь вопрос времени, когда ситуация ухудшится.
Лалиса заснула, слушая, как Карл и пара других мужчин обсуждают, кому на какой задаче сосредоточиться. Она едва запомнила, как Джош подошел пожелать ей спокойной ночи и оставил рядом очередной комикс на случай, если она захочет почитать.
Кто-то разбудил ее, резко тряся.
— Лалиса, Лалиса, проснись.
Ханна, это был голос Ханны...
Лалиса попыталась сфокусировать сонный взгляд.
— Что... Что происходит?
— Нам нужно уходить, — сказала Ханна, заставляя ее сесть. — Там... Боже, их так много, пошли.
— Что?
— Целая группа этих зомби движется в эту сторону, — объяснила Ханна, вынуждая Лалису встать. — Их там, наверное, сто с лишним. Пошли.
Дом погрузился в хаос. Люди бегали, кричали друг другу приказы и указания, кому куда идти. Она улавливала лишь обрывки.
— ...недостаточно оружия...
— ...улица перегорожена, что нам...
— ...сохраняем спокойствие, идем наверх...
Лалиса резко повернула голову, пытаясь сказать им, что не надо идти наверх, ведь они окажутся загнанными в угол, но Ханна тащила ее через гостиную в кухню.
— Ханна, я могу помочь...
Ханна покачала головой.
— Милая, ты все еще слишком больна, — ответила она. — Джереми сказал мне отвести тебя в безопасное место, пока мы с этим не разберемся.
— Куда... — Лалиса была слишком одурманена обезболивающими, слишком потрясена ужасом, курсирующим по ее венам, чтобы понимать, куда ведет ее Ханна, пока перед ней не распахнулась дверь, и Ханна не повела ее по маленькой лесенке вниз.
— Какое-то время будет немного неудобно, — сказала Ханна, дернув за цепочку и включив свет. — Но это ненадолго. Хотя бы тебе ничто не будет грозить.
— Но Ханна...
— Все хорошо, — повторила она, поглаживая ее руку успокаивающим жестом.
Однако страх в глазах Ханны говорил совсем другое.
Подведя Лалису к ящику, она помогла ей сесть и проследила, что та нашла опору, а затем повернулась обратно к лестнице.
— Ханна, а что с Джошем? И с остальными?
Она побежала вверх по лестнице, крикнув:
— С ними все хорошо, они наверху, в спальне.
— Нет, Ханна, это...
Дверь захлопнулась, обрывая ее.
Через несколько минут прозвучали первые выстрелы.
Где-то над ней разбилось стекло, кто-то закричал.
Еще больше выстрелов.
Тяжелые шаги группы, топавшей по гостиной.
Крики не прекращались.
Лалиса в панике осмотрела тускло освещенный подвал, ища что-нибудь, чтобы подпереть дверную ручку, и остановилась на сломанной полке, разрисованной маленькими машинками.
Наверное, это полка Джоша.
Это причинило настоящую агонию, но она протащила полку вверх по нескольким ступенькам и надежно подперла ею дверь. Все это время звуки кровавой бойни терзали ее барабанные перепонки.
Нечеловеческие стоны и рычание. Крики людей, подвергшихся нападению. Бесполезные выстрелы, которые никогда не могли бы расправиться с такой огромной толпой.
Что-то ударилось в дверь подвала, и Лалиса зажала рот рукой, чтобы подавить вскрик. Как можно тише она спустилась по лестнице и притаилась в уголке, крепко обхватив себя руками.
Все, что она могла делать, — это ждать. Ждать и слушать, как людей, к которым она начала по-настоящему привязываться, разрывают на куски.
В конечном счете, крики прекратились.
Но другие звуки... неуклюжие шаги, шаркающие по паркету, влажное чавканье... все это рисовало кошмарную картину, которую Лалиса не могла уложить в голове.
У них все было хорошо. Они собирались добраться до безопасного места буквально через несколько дней. Они составили планы, начали собирать необходимые вещи...
Она зажала рот рукой и заплакала.
Джош только что сказал, что хочет прочитать ей другой комикс, который ему нравился — про супергероя, о котором она никогда не слышала. Они собирались почитать снаружи, на крыльце, в свете солнца.
Рыдания сотрясали ее переломанную грудную клетку, но она старалась не издавать ни звука.
Ханна... Джереми... Джессика... Хэл... Карл... Все...
«Может, кто-то из них вырвался, — подумала она, уставившись на нимб света, отбрасываемый лампочкой на пол. — Может, они сумели добраться до одного из внедорожников. Может...»
Что-то капнуло на бетон в нескольких футах перед ней. Липкое и красное...
Кровь просочилась сквозь половицы над ее головой.
Ее слезы высохли, сама она вся заледенела. Прижав колени к груди и игнорируя жжение в боках, она в каком-то ступоре смотрела, как несколько капелек собираются вместе и постепенно превращаются в лужу крови.
Монстры наверху продолжали пировать.
***
Время уже казалось чем-то неосязаемым. Лалиса не знала, день сейчас или ночь. Она пробыла здесь несколько часов или дней. Или недель? Она умерла, сама того не осознавая?
Рухнувший мир населен призраками?
Первой подсказкой, говорившей о том, что она, возможно, выжила, стала боль в ногах и грудной клетке.
Лалисе пришлось потянуться, размять ноющие суставы.
Призраки ведь не ощущали боли, так?
Когда мочевой пузырь потребовал опорожнения, она восприняла это как еще один признак жизни.
Далее она стала тихо ходить туда-сюда, поглядывая на забаррикадированную дверь. Звуки фриков, передвигавшихся по дому, давно стихли, но Лалиса не могла заставить себя подняться туда.
Теперь она находилась в подвале мертвого дома.
Что-то загремело в ее кармане, и Лалиса выудила пузырек, о котором совсем забыла.
Осталась горсть таблеток. Достаточно, чтобы обеспечить ей комфорт еще на несколько дней.
Или достаточно, чтобы заставить ее уснуть навеки.
Дрожащими руками она поставила пузырек на полочку для инструментов и попятилась назад. Она не сводила с него взгляда, пока вновь опускалась на пол.
Она знала, что нужно принять решение. Но не сейчас. Пока что нет.
Откинувшись назад, она прижалась затылком к холодному шлакобетонному блоку и закрыла глаза.
***
Еды из найденных консервных банок с язычками ей хватило на несколько дней. Она изначально не слишком хотела есть, а холодные бобы и консервированная ветчина не пробуждали аппетит.
Лужа крови свернулась и начинала вонять, еще сильнее отбивая желание есть.
Каждый раз кладя в рот кусочек еды, Лалиса смотрела на пузырек с таблетками.
Жизнь или смерть.
Выживать или просто отпустить.
Крушение самолета. Фрик на заправке. Сломанные ребра, перебинтованные медбратом, который сейчас гнил где-то наверху.
Что у нее осталось? Куда ей теперь идти?
Она не в первый раз задумывалась о таких вещах, только в ее прошлом не было таких вещей, как зомби-вирус и апокалиптические условия. Нет, ее прошлое было жестоким и вовсе не оригинальным.
Разведенные родители. Отчим, склонный к насилию. Годы работы с психотерапевтом. Рваные раны, еле как замаскированные ее стремлением к «достигаторству» и интимными проблемами.
Мир, в котором она научилась держаться на плаву, ни капли не походил на мир, с которым она столкнулась теперь.
Она уставилась на пузырек с таблетками как на вызов.
Утром она решит, что делать.
***
Лалиса проснулась с саднящим горлом, которое жгло так, будто она кричала во сне.
Может, так оно и было.
Но как минимум она приняла решение.
Схватив пузырек таблеток с полки, она сунула его в карман и заставила себя подняться по лестнице. Убрав баррикаду с дороги, она сделала несколько глубоких вдохов, затем закрыла рот и нос ладонью и открыла дверь.
Всюду летали мухи, а от вони у нее заслезились глаза.
Однако она не могла отвернуться. Она не станет прятаться от ужаса, который им пришлось вынести.
Некоторые тела она узнавала. Джессика... Хэл...
Другие слишком сильно разложились. Некоторые вообще не напоминали трупы — их так сильно обгрызли, что остались одни кости и скользкие сухожилия.
Проходя через кухню, она заметила потрепанную бейсболку Карла, валявшуюся на полу. Однако тела рядом на него не походили.
Ногой она задела несколько карточек из настольной игры, когда вошла в гостиную, и сердце ухнуло в пятки. Если бы дети выжили, она бы их услышала.
Комикс, который оставил для нее Джош, теперь валялся порванным и разбросанным в сгустившейся луже крови и других жидкостей.
Она стояла посреди кладбища.
«Вперед, — подумала она. — Двигайся вперед. Выживи».
На онемелых ногах Лалиса побрела в помещение для стирки и нашла одежду, которую Ханна постирала для нее. Она также взяла несколько запасных пар носков и чистое нижнее белье ее размера и запихала их в полиэтиленовый пакет для продуктов. Это все, что она возьмет из дома, который дал ей приют. Это все, что она возьмет у семьи, которая приютила ее и сгинула.
Выйдя обратно в гостиную, Лалиса заставила себя посмотреть на каждое оставшееся тело. Они были щедры и добры к ней, когда у нее ничего не было, а она не сумела их защитить. Меньшее, что она могла сделать, — это почтить трагедию их смертей.
Убедившись, что улица пустует, она открыла дверь, едва державшуюся на петлях, и ушла.
***
Один из домов на улице оказался безопасным и нетронутым множеством фриков, которые прошли по этому району.
Там Лалиса нашла большой рюкзак и достаточно припасов, чтобы ей хватило на некоторое время. Еда, бутылки воды, аспирин от боли. Она сохранила пузырек с обезболивающим, но не планировала использовать его, если не возникнет крайней необходимости. Она выходила на неизвестную территорию, и ей нужно сохранять остроту ума. Она сейчас не могла быть вялой и под кайфом.
Собрав все, что смогла найти, она приподняла рюкзак, проверяя его вес, и решила, что он не настолько тяжелый, чтобы навредить ей. Лалиса не знала, как долго будут заживать ее сломанные ребра, но грудь не пронзало агонией при каждом движении, так что, наверное, ей становилось лучше.
Зайдя на кухню, она нашла нож для стейков, который легко могла спрятать в боковом кармане рюкзака, а также выпила целую бутылку воды прежде, чем выйти за дверь.
Теперь у нее имелся только один план — убраться подальше из Атланты, выбраться из Джорджии, найти дорогу обратно в Нью-Йорк.
Двигаться вперед.
Выжить.
Выжить ради тех, кому это не удалось.