В крови и пламени

— Это что за блядство? — возмущается Тэхён, глядя в монитор.

Только что на нём было изображение внутреннего двора особняка, за которым Ким вёл наблюдение, и вот он смотрит в пустой экран! Словно кто-то швырнул в объектив камень со страшной силой. Капитан перемотал назад и начал воспроизводить съёмку покадрово, стараясь ничего не упустить. Вот прошли двое охранников. Потом, видимо обслуга ровным строем по два человека, всего двенадцать. Ушли в сторону моста, наверняка, отработав, поехали домой. Вот прошёл какой-то парень гейской наружности, скрылся в одном из центральных строений. Вскоре в окне справа, куда угол обзора камеры почти не достреливал, зажёгся свет. Словно этого было мало, именно на пути просмотра этого окна росло высокое дерево, которое постоянно качало ветками и закрывало добрую часть окна. Как Тэхён ни увеличивал и ни очищал эту часть видео, всё, что он смог вытащить — это то, что в комнате было двое людей, один из которых кружился вокруг второго. На этом всё! И видео обрывается в тот момент, когда один отходит от другого, и можно было бы рассмотреть хотя бы одно лицо! Но нет, не сегодня. И вообще больше никогда, потому что если кто-то обнаружил камеру, то, скорее всего, в поместье уже выставлено видео наблюдение по всему периметру так, что даже комары будут пролетать только по пропускам. Да, замысел был охрененный, жаль, не сработал!

Тэхён проснулся рано, но уже успел пробежаться, принять душ, просмотреть новости, повозиться с несчастным видео. Время поджимало, пора собираться на работу. Вчера Ким не сдал ни папку, ни отчёт, сегодня комиссар его ментально продефлорирует, потому что такой косяк у Тэхёна впервые. А всё почему? Правильно! Очень уж хотелось Тэхёну посмотреть на Квора вне сцены. И вот он, как шестнадцатилетняя фанючка стоял у дверей клуба, делая вид, что доблестно несёт службу, а сам боялся глаз отвести от Дика — такого красивого и опасного, что внутри себя Ким Тэхён, капитан полиции, и пищал, и махал блестящими мочалками, лишь бы этот боженька снизошёл и посмотрел на него! Наверное, это ему показалось, потому что как поверить в то, что, кажется, хотя и неточно, Квор посмотрел на него! Прямо вот глаза в глаза!

Тэхён поймал себя на том, что снова лыбится так, что того гляди треснет рожа! Если он зайдёт с таким лицом к начальнику, тот его сразу пристрелит, как бешеную псину.

— Держи себя в руках, Ким Тэхён! — требует парень сам от себя, пытаясь вспомнить какую-нибудь хреновую хрень. Благо, в его жизни такого добра было завались!

И вот он с серьёзным видом садится за руль и мчится в отдел. Ещё и опоздать будет, конечно, верхом неприличия. Как ни странно, отдел встречает капитана тишиной. Никто не орёт, не швыряет бумаги, не стучит кулаком по столу. Все притихли и пугливо шебуршатся каждый в своём уголке. Тэхён идёт в кабинет к комиссару. Тот сидит с мокрой тряпкой на голове — очень эпично!

— Что-то случилось? — вовсе не сочувствует коллеге капитан.

— Читай, — требует начальник и откидывается в кресле, прикрывая глаза.

Тэхён смотрит на бумаги, раскладывая их не только в порядке поступления, но и по кварталам, где произошли несчастные случаи. Зря он вчера радовался — вакханалия просто была отложена. Теперь она началась, и Тэхён уверен, что отвечают именно ему! Пока это всего лишь нападения, запугивания и ранения. Конечно, комиссар понятия не имеет, что происходит, поэтому спрашивает:

— Кто это может быть? Сатанисты? Готы? Кто там у нас ещё?

— Вампиры, — накидывает варианты Тэхён.

— Отставить шуточки, лейтенант Ким!

— Капитан, — поправляет Тэхён.

— А вот это уже не точно, — краснея рожей, заявляет комиссар. — Если так случится, что нападения продолжатся, я тебя в патрульные отправлю, будешь алкашей по домам растаскивать.

— Да уж лучше алкашей, чем вот это всё! — скрипит зубами Ким, швыряя от себя стопку заявлений.

— Лучше? — подскакивает комиссар. — Нет, ты посмотри на него — лучше ему! А про нас ты подумал? Про товарищей своих? Ким, не зли меня!

— И меня не стоит дёргать по пустякам, — уверяет Тэхён, снова сгребая всё в кучу. — Если это теперь официально — моё дело, то так и скажите, нечего меня тут запугивать.

— Твоё, — соглашается комиссар. — По всем этим аномалиям у нас только ты так спокойно прохаживаешься. Ким, даю тебе неделю, чтобы разобраться, что за подростки снова играются?

— Две недели, комиссар. Тут явно не одна группировка, — задумчиво стучит пальцем по горке бумаг Ким.

— Почему так решил? — придвигается комиссар.

Тэхён снова раскладывает листы с заявлениями на столе и говорит:

— Просто посмотрите: вот тут к людям подходили и перед нападением задавали вопросы. А в этой стопке нападали сзади. Потом если посмотреть по времени, то трудились человек тридцать, потому что по расстоянию от места до места тут, — обводит он уже границы на карте, — орудовали одни, здесь другие, а вот тут у нас появляются третьи, потому что их жертвы были вначале оглушены. И территориально последние совершили нападений гораздо больше, а значит, и было их количественно больше.

Комиссар снова хватается за голову:

— Ну почему именно в моём районе?

Тэхён флегматично откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и голосом стареющего профессора принимается вещать:

— Просто ещё двадцать лет назад тут был благополучный район, а теперь всё изменилось, комиссар. Закон природы: стоит людям начать вести сытую жизнь, как они расслабляются, и к ним приходят более голодные и злые, чтобы всё у них отнять!

— Это был риторический вопрос, Ким! — взрывается комиссар. — Иди уже! У тебя две недели, чтобы во всём разобраться и всех виновных наказать!

— Я вам не суд, — бурчит Тэхён, собирая бумаги.

— Так и есть, патрульный Ким! — вскакивает начальник.

— Аминь, — кидает Тэхён напоследок, хлопая дверью, и с улыбкой слушает, как что-то красиво прилетело в фанерную перегородку между ним и комиссаром. Показательно поводит плечами: — Пф! Страшно-то как! Добровольцы! — кричит он вдруг, и сослуживцы опускают головы ниже, делая вид, что ну очень заняты! — Пока идёт расследование, каждого добровольного помощника после трудового дня угощаю стаканом виски! Лес рук, — мечтательно рассматривает притихших парней Ким. — Тогда по списку: Ван, Вон и Вэй — с этого дня и до конца расследования вы в моём полном распоряжении!

— А виски будет? — робко интересуется Ван.

— А уже всё, надо было добровольцем, а не по принуждению! Мой кабинет открыт, проходите, располагайтесь!

Около часа полицейские ведут мозговой штурм, в котором Тэхён принимает не слишком активное участие. Он раздумывает о том, что нужно как-то всё это упаковать в удобную для коллег историю. А для этого придётся снова искать гнёзда тварей. Откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову, Тэхён рассуждает: вот пропадали девочки, и к ним прибегали родители уже на следующее утро. А тут толпы народу бесследно исчезли, и никто не приходит, не говорит, что были и нет. С работы просто уволили, соседи рады, что никто не шевелится за стеной. Родственники... Неужели всё так плохо среди самых близких людей? Сам Тэ давным-давно живёт практически один и не всегда понимает, как сейчас работают социальные связи. Поэтому он вдруг спрашивает:

— Сколько у нас потеряшек за последние три месяца?

Вон утыкается в свой планшет и, быстро водя пальцем по экрану, отвечает:

— В общей сложности вместе с теми, что нашлись, двадцать четыре.

— То есть, бесследно пропало всего шесть человек? — поражается Тэхён. Да в каждом пожаре погибало человек по сорок-пятьдесят! — Может, в других районах? Просмотри сводки по городу! — требует он, вскакивая и снова принимаясь бегать туда-сюда.

Вон послушно что-то ищет и находит:

— Капитан Ким, не знаю, как это назвать... Социальные службы бьют тревогу, что подконтрольные им дети пропадают. Иногда сразу с родителями. Это стоит считать?

С родителями? Это уже интересно. Что могут предложить людям эти твари, если они готовы целыми семьями пойти им в подчинение. Хотя, социальные службы не занимаются благополучными семьями, а значит, что им ни предложи, всё будет лучше, чем сейчас! Детей очень жалко, ведь бедолаги уже никогда не станут взрослыми! Да что же за монстр у них появился?

Оставив коллег штурмовать вершины логических связей между всеми делами, Ким выходит на крыльцо и достаёт тонкую сигарету. Прикуривает и снова рассуждает: кто-то обнаружил и моментально уничтожил его камеру. Ночные нападения наверняка как-то связаны с этой аномалией. А значит, если знакомец Юнги — обычный человек, то он находится в страшной опасности. Тэхён убирает сигарету в уголок рта и набирает номер Мина, прищуривая глаз от едкого дыма.

— Новости? — интересуется старший.

— Нет, просьба. Сведи меня с Кимом Намджуном.

Молчание в трубке настораживает. Не сказать, что Тэхён и Юнги остались по-прежнему близки. Не все события в жизни сближают. И сейчас Тэхён чувствует, что начинает заводиться. Наверное, старший слышит его бешеное дыхание и сдаётся:

— Ладно, я ему позвоню, узнаю, когда ему удобно приехать...

— Я хочу попасть в особняк! — требует Тэхён.

— А ноздри радужного единорога не желаете, синьор? — спокойно интересуется Юнги.

— Разве так сложно? — не унимается Ким, нервно шагая туда-сюда по крыльцу и буквально кроша пальцами сигарету. — Я же не для себя прошу!

Но Мин сегодня неумолим:

— Тэхён, успокойся, пожалуйста, отключи свою инициативу и включи разум: он может оказаться обычным законопослушным гражданином, который вспомнит про свои права и сделает так, что ты в этой стране себе места не найдёшь! А с его деньгами он тебе это запросто организует, уж поверь!

Тэ хватается пальцами за лоб и присаживается на бордюр, стараясь взять себя в руки. Хрипит от злости:

— Что у него там за выигрыш, что ты так опасаешься его влияния? — Тэхён правда старается успокоиться. Всё же хорошо, что в его жизни есть Юнги — сколько дров осталось не наломанными под его влиянием на младшего! — Я такую сумму могу представить?

— Ты наверняка можешь, но он не стал просто тратить деньги, а куда-то крайне удачно их вложил, — решает пока не драконить полицейского Мин. — И да, возможно, что вокруг него не только люди. Но это не значит, что он в курсе.

— Понял, звони ему, я подожду ответа.

Пока Юнги уговаривал местного набоба, к Киму присоединились его помощники с новыми версиями происшедшего, и он, кивнув, велел:

— Прорабатывайте пока что первые две, я возьму третью.

В этот момент позвонил Мин:

— Он едет ко мне, присоединяйся, если ещё осталось желание.

Тэхён посмотрел в небо на раскалённый шар, который уверенно приближался к зениту. Может, и впрямь — человек? Тогда он просто обязан с ним познакомиться и получше узнать его окружение...

***

Чонгук снова проспал. Чёрт, это человеческое спиртное такое коварное... Он прислушался к себе — голода не было, значит, всё сделал правильно. Посмотрел на лежащую рядом девушку — вспомнил, как она клялась, что ей двадцать два! Осмотрел следы на постели — крови нет, значит, и никаких угрызений совести у него не будет. Он уже почти встал, как девушка вдруг протянула к нему руки, обхватила его за шею, притянула к себе и снова вовлекла в горячие ласки: кажется, она обвила Чонгука каждой частичкой своего тела, обхватила его ногами и словно вобрала в себя его член, ритмично прижимаясь к нему крепкими бёдрами. Чон не был голодным, однако когда предлагают сами, как можно отказаться? Мужчина наклонился над тонкой шеей девушки и прижался к трепетной венке губами, потом чуть сильнее, чем положено, втянул в себя её кожу, и девушка забилась в очередном оргазме. В этот момент он аккуратно прикусил место засоса, и живительная влага потекла в его рот. Кровь, переполненная гормонами счастья, была сладкой до умопомрачения! Но увлекаться нельзя, иначе девчонка может и не выдержать. Когда малышка пришла в себя, парень осторожно облизывал красивый аккуратный синячок, шепча ей на ушко:

— Это для того, чтобы ты помнила меня хотя бы три-четыре дня.

— Я никогда тебя не забуду! — заверила девушка. — Ты... Я могу остаться с тобой?

— Нет, малыш, увы. Я не имею права жениться ещё пятнадцать лет, поскольку по молодости подписал такой контракт с продюсером. Теперь очень сожалею, но не имею права воровать твою жизнь, ведь ты рождена быть счастливой, и ты должна стать такой! Я никогда не забуду тебя, — обещает он, осыпая поцелуями расстроенное личико девушки. Шепчет: — Спи, малыш. Когда проснёшься, никому не говори, где и с кем ты была, иначе у меня будут огромные неприятности.

— Хорошо, — шепчет девушка, погружаясь в глубокий сон.

Чонгук аккуратно вынимает у неё из-под головы руку и выползает из кровати. Звонит местному доктору, который приведёт девушку в надлежащий вид, отвезёт в свою клинику, немного поддержит и вернёт родственникам. Затем принимает душ, прямо на голое тело надевает пояс из тончайших золотых пластинок, набрасывает халат и идёт в общий зал.

Погода прекрасная, он решает снять ботинки и пройтись по солнечной лужайке. Не слишком приятно, что солнце печёт в темечко, но ради незабываемых ощущений на обнажённых ступнях, можно и потерпеть,

В зале сидит только Джин. Он недоволен настолько, насколько это вообще возможно. Чонгук недолюбливает младшенького, и это у них взаимно. Джун разрывается между ними, пытаясь примирить, но в жизни так бывает: друг за друга готовы глотки врагам рвать, при этом зачастую даже общаться между собой не всегда хочется. Как, например, сегодня. Но то, как фырчит Джин, Чонгука напрягает:

— Говори уже, хватит воздух ноздрями вентилировать!

— Нам уехал к Юнги! — выпаливает Джин.

Чонгук садится на длинный широкий диван и задумчиво глядит в окно. Резюмирует:

— Они сблизились.

— Да! Что у тебя опять за блажь? Ты же понимаешь, что нельзя так приближаться к ним!

— Не ссы, я тебя прикрою, — усмехается Чон.

— А тебя кто прикроет? — брызгает слюнями Джин. — Сто раз говорил тебе, что нужно их убить! Так нет, ты сам это не делаешь, и нам не позволяешь!

Чонгук не любит давить авторитетом, но иногда приходится мальчишку приструнить. Он почти рычит:

— И на то у меня есть веские причины — никто не знает, что в этом случае с нами будет. Может, нас в ту же секунду по ветру развеет? Я к такому не готов!

Но и Джин сегодня уже получил дозу злости в кровь:

— Играешь в рыцаря, Чон Чонгук? Как в Шотландии? И к чему это привело, напомнить?

— Не надо, — уверяет Чонгук. — И всё равно я считаю, что когда они были у нас на глазах, нам от них прилетало гораздо меньше проблем. А теперь расползлись, как тараканы, каждый сам по себе, незнамо, где!

— Я нашёл Хосока, — объявил вдруг Джин. — Он опять ни хрена не помнит, представляешь? Этот паразит снова поменял ему память. Зачем он это делает, Чон?

Чонгук пожимает плечами. Он потирает макушку. Повезло Намджуну: у него светлые волосы, солнце не так печёт. Однако если вспомнить, сколько Джун пережил и почему у него светлые волосы — пусть лучше солнце печёт! Джин опять бубнит: типа ему не нравится, что Джун таскается к этому Мину!

— Ну, вот вернётся, ты ему и предъяви, как и положено благонравной жёнушке!

— Заткнулся бы ты, великий поклонник Кима Тэхёна! — язвит Джин.

— Прикинь, и даже этого не скрываю, в отличие от тебя! Бедолага Нам никак не сообразит, чего ты на него рычишь? Сказал бы уже, что ревнуешь его к каждому столбу!

Джин подтягивает колени к подбородку, кладёт на них руки и устало говорит:

— Какой смысл? Он мне уже миллион раз сказал, что любит меня.

— Ну вот, и чего ты тогда куксишься? — поражается Чонгук: он про такие подробности ни сном, ни духом!

Однако юноша поправляет свои длинные локоны и тихо говорит:

— Как сына, Гук.

— О! — вырывается у Чона: дело хуже, чем можно себе представить. — Может, время...

— Заткнись, Чон, — просит Джин. — Сколько? Понимаешь, я бы плюнул и как-то попытался его очаровать, соблазнить, но он реально относится ко мне, как к сыну — лезет в мои дела, контролирует каждый шаг!

— Не ври, — прерывает Чонгук стенания Кима. — Если бы он поставил тебя на контроль, ты бы такую армию не сколотил. Кстати, ты бы завязывал, а то сам не заметишь, как станешь простым сосальщиком! И что мы тогда с тобой делать будем?

— А что сделал ты? — поинтересовался Джин.

— Полюбил и решил завязать, понимая, что такого меня точно никто никогда не выберет! И я изменился.

Джин кивает. Он слышал эту историю: когда Нам и Чонгук встретились, Чон был простым сосальщиком, то есть, неким подобием вампира, который боится света, вечно голоден, не умеет себя контролировать. А потом вдруг вернулся к своей изначальности, и уже долгое время у него нет никаких срывов. Сам Джин уже попробовал кровь, наполненную страхом. Их пищу можно сравнить с рисом: польёшь его сиропом любви — и он сладкий; зальёшь острым соусом ожидания и надежд, и будешь ощущать приятное жжение во рту. А можно заправить соевым соусом и морепродуктами — и вот уже ешь и хочется ещё и ещё! Страх работает, как соль — разъедает и заставляет хотеть ещё больше...

Чонгук внимательно следит за Джином. Словно читая его мысли, просит:

— Остановись, пока желание не переросло в жажду.

Ким усмехается и сообщает:

— Я нашёл способ как кормиться, не завися от тебя. Можешь больше не таскать мне еду. Знаешь ли ты, сколько у нас последователей? Сколько людей, насмотревшись фильмов, готовы служить нам, лишь бы мы одарили их бессмертием!

— Знаю, Джин, — уверяет Чонгук. — Но ведь это — обман! Так настоящими бессмертными вампирами не становятся. Это постоянная зависимость от своего хозяина! Вряд ли люди, узнав правду...

Джин кивает и перебивает:

— Я говорю им правду. И они согласны быть моими рабами, лишь бы скрыться от этой жизни!

Услышав подобное заявление, Чонгук машинально поглаживает грудь, и Джин морщится, потому что знает, о чём тот думает: давным давно Чон принёс этот медальон с двумя портретами. Джин умолял его отдать ему хотя бы ту часть, на которой изображена женщина. Но Чонгук сказал, что дорого заплатил за этот медальон, потому что тот, кто его продавал, обливал слезами дешёвенькую, плохо сработанную безделушку. Чонгук не мог смотреть на его страдания и отдал всё, что у него было с собой. Парень вначале обрадовался, когда увидел золото, но затем резко погрустнел, сказал: «Спасибо!» — поклонился и ушёл, прижимая левую руку к боку, словно был ранен.

Сейчас хочется сказать, что современная молодёжь не знает настоящего горя! Живут, словно в игре, где имеются неисчерпаемые запасы повторных жизней. Поэтому Чон с новым уважением смотрит на Джина: ему тоже досталось...

***

Юнги внимательно осматривает квартиру, передвигает мольберт с заказанной картиной, чтобы свет более выгодно ложился на полотно. Мыслями он витает в сегодняшнем утре, которое так нагло прервал Тэхён. Он начал день с того, что приехал к дому Пака и долго смотрел на его окна. Затем не выдержал, позвонил.

— Алло, — ответили ему довольно бодро.

По фоновым звукам Юнги догадался, что юноша где-то на улице. Мин почти робко говорит:

— Чимин, доброе утро! Я тут мимо проезжал, решил пригласить тебя на завтрак — одному не слишком весело. Можешь выделить для меня около часа?

Тишина в трубке заставила Мина зажмуриться. Но Пак ответил, и Юнги показалось, что он буквально видит улыбающееся личико мальчишки:

— Я с удовольствием! Минут через пять!

Подбегает парень, естественно, со стороны улицы. Юнги открывает ему дверцу, и Чимин садится, сам пристёгивается, объясняет:

— Я по утрам гуляю, потому что потом нет времени. И тоже не могу завтракать в одиночестве, поэтому иду на улицу и покупаю... — Он смущённо протягивает Мину коробочку с ттокпокки.

Юнги улыбается, выруливает со двора и предлагает:

— Я попробую твоё любимое блюдо, а ты — моё. Согласен?

— Конечно! — краснеет Чимин.

Мин отвёз юношу в своё любимое кафе. Однако утренняя прохлада и лёгкая одежда на Чимине его смутили. Поэтому он снял свой пиджак и велел:

— Надень. Там прохладно.

— А как же Вы? — поражается Пак, глядя на лёгкую рубашку Мина.

— Во-первых, не «Вы», а «ты». Мы вчера перешли на неформальный тон, и я не желаю возвращаться к прежнему. Во-вторых, у меня рубашка с рукавами, а ты в боксёрке, у тебя вся спина голая. А я хочу, чтобы тебе понравилось то место, куда я тебя пригласил.

Парни идут к кафе, но Мин, кивнув официанту, проводит Пака через зал, заходит в закоулок, оттуда по небольшому коридорчику они выходят на открытую площадку, расположенную около пруда, по поверхности которого грациозно плавают несколько лебедей. Чимин с восторгом глядит на открывшийся вид.

— Это как? — поражается он. — Откуда тут озеро? Я прекрасно знаю этот район!

Юнги улыбается и уверяет:

— Не знаешь, Чимин. Тут много такого, что тебе только предстоит увидеть.

Вдруг Чимин тускнеет и лезет в карман брюк, достаёт таблетки, но Юнги останавливает его:

— Сначала давай позавтракаем, Чимин. Успеешь выпить свои таблетки.

— Ты — мой глюк? — горько интересуется Пак.

— Я — настоящий! — уверяет Юнги.

— Все мои глюки именно так и говорят, — отворачивается Чимин. Он уверен, что следующее, что сделает его кумир — поцелует его: сладко, тягуче, после чего Чимин очнётся в собственной кровати с мощным стояком.

Однако Мин протягивает руку, кладет на бедро парню. Что-то новенькое, но из той же серии! И вдруг резкая боль пронзает мозг Чимина: тонкие пальцы Юнги уцепились за кожу в прорехе штанов и сильно, с поворотом, ущипнули его!

— А! Чёрт! Больно же, блять!

— Отлично! Теперь ты понимаешь, что я не глюк, правильно?

Чимин, потирая ляжку, осматривается: ничего не исчезло! Какой-то явно молодой лебедь выбрался из воды и неуклюже продвигается в их сторону. Юнги протягивает руку и смеётся:

— Погоди немного, обжора! Сейчас принесут булочки — свои все отдам тебе!

Словно поняв человека, лебедь разворачивается и так же неуклюже идёт к воде. Чимин удивлён. Решается спросить:

— Вы... То есть, ты что, часто тут бываешь?

— Каждое утро. Одному скучно, а они всегда составляют мне компанию.

— А разве они не улетают? — пытается вспомнить Чимин что-то про этих птиц.

— Именно эти не улетают, — улыбается Юнги.

— Потому что они — не настоящие? — пытается догадаться Чимин.

— Они настоящие. Попробуй пройти чуть подальше вправо за вон те кусты, и они тебя пощиплют сильнее, чем я! Там им выстроили сарайчик, где они спокойно зимуют и выводят потомство. Так что не советую проверять — за деток они тебя запросто освежуют!

Чимин внимательно смотрит на воду: рябь вполне естественная, а не глючная, к которой он уже привык. Но как такое возможно? Он смотрит на старшего:

— Это видят все люди?

Юнги рассматривает парнишку и обещает:

— Через пять дней я отвечу тебе на все вопросы, честное слово. А сейчас просто верь мне: и я настоящий, и всё, что меня окружает, в том числе и ты сам. Не сомневайся.

Чимин отодвигает от себя блистер с таблетками, но Мин строго говорит:

— А вот от этого отказываться рано. Продолжай делать всё, что и прежде.

— А что будет через пять дней? — пробует прощупать почву Чимин.

Мин улыбается и говорит:

— Я приеду к тебе с утра, привезу сюда и отвечу на любой твой вопрос. Так, как их будет много, постарайся это время не занимать.

Чимин кивает, расстроенно глядя на официанта, который принёс огромный поднос, заставленный едой. Словно получив какую-то команду, лебеди бросились к берегу.

— А ну, кыш! Паразиты! Господин Мин, не кормите их, я уже сегодня давал им куски!

Но лебеди уже стоят красивым кругом и выжидательно смотрят на стол. Юнги смеётся:

— Думаешь, я смогу есть спокойно, когда эта орда с такой жадностью смотрит на меня?

— Как хотите, конечно, но они скоро будут на стол к вам лезть! Разбаловали их, — ворчит официант, составляя блюда. — Потом будете жаловаться, — обещает он, пристраивая поднос под локтем и кланяясь клиентам.

Чимин с удивлением посмотрел на уходящего:

— Он так говорит, но при этом кланяется...

Юнги улыбается:

— Политика заведения такова, что он обязан кланяться даже близким друзьям.

— Вы с ним друзья? — поражается Пак.

— Почти, — улыбается Юнги. — Мы с ним познакомились, когда он приехал впервые в город и едва не попал под колёса моей машины. А потом мы разговорились, и я помог ему устроиться сюда на работу.

— Ты знаком с хозяином этого кафе? — снова удивляется Чимин. Он знает, что таких кафе в городе целая сеть. Для него, подпольного парикмахера, люди, сумевшие построить сетевой бизнес, равнялись небожителям. Поэтому он, можно сказать, впервые видит человека, который знаком с одним из них.

Юнги снимает вопрос:

— Я написал несколько картин для интерьера этих кафе. Поэтому да, я знаком с хозяином и даже могу его о чём-то просить, например, что-то добавить в меню, обустроить для меня место около озера или пристроить бедолагу в официанты.

Чимин в это утро удивлялся так часто, что даже забыл, зачем они вообще сюда прибыли. Но Юнги придвигает к нему тарелки и требует:

— Ешь уже. А мне дай попробовать, что ты там купил?

Пак растерянно выставляет на стол свою коробочку, и Мин тут же берёт из неё один кусочек, смело кладёт в рот, и тут же замирает, не в силах сказать хоть слово. И слёзы тот час заливают его лицо, рот открывается в безуспешной попытке выдышать отраву и цепануть хоть каплю свежего воздуха! Чимин обеспокоенно подаёт товарищу воду, но тот машет головой, закрывает рот рукой, прикрывает глаза и, кажется, хочет умереть!

— Прости, Юнги! Я не думал, что для тебя это — слишком остро! Я давно ем только такую еду, иначе, наверное, из-за этих таблеток я не ощущаю вкуса. Пожалуйста, прости меня, я должен был предупредить!

Мин, наконец, открывает глаза и уже ровным голосом говорит:

— Больше не ешь такое. Отрава, блять. Давай позавтракаем тем, что заказал я. А это... Я даже не знаю... В химические отходы надо определить, чтобы это уничтожили под давлением и с использованием комплексных антидотов!

Пак улыбается, глядя на спокойного мужчину, который отчаянно материт его повседневную еду! А он уверен, что не почувствует вкуса того, что заказал Юнги. Поэтому без особого интереса запихивает себе в рот тесто с мясом, жуёт, запивает кофе. Как он и ожидал — никакого вкуса. И он даже не помнит, какими были эти блюда. Чтобы как-то отвлечь парня, Юнги рассказывает ему, как однажды писал картины для огромного богатого особняка. Ему дали несколько фото людей и хозяина. Тот потерял память, и художник должен был привнести в картины какое-то сходство между всеми фото. Он нашёл простой выход: матери и сыну подарил глаза одинакового цвета, а отцу — структуру и цвет волос. Очень удобно, если считать, что фото не всегда передают оттенки.

Чимин не заметил, как под интересную байку уплёл почти всё, что заказал Юнги. Он полюбопытствовал:

— Это ему помогло? Он вспомнил свою семью?

— Я не знаю, — отвечает Мин, продолжая крошить лебедям хлеб. — Заказчик не предъявил претензий. Наверное, помогло...

И тут зазвонил телефон, и Тэхён снова пристал к нему со своими безумными идеями, которые никогда не приводят ни к чему хорошему! Однако подумав, Юнги согласился, что если Джун — простой человек, им стоит поддержать его своей защитой. К счастью, Чимин отвлёкся на лебедей, которые, окончательно оборзев, добрались и до него. И Юнги отошёл к озеру, созвонился с Джуном, а потом пригласил и Тэхёна. Срочно отвёз Чимина домой, покидав ему в контейнеры остатки еды и потребовав обязательно это съесть, а не выбросить!

А теперь он весь в ожидании — кто примчится быстрее? Естественно, первым в его квартире оказался Тэхён и с порога заявил, как всегда громко и сразу наполняя собой всё пространство:

— Девять пропавших и сто четырнадцать покусанных! Как тебе такие результаты? Одна пропала, можно сказать, у меня из-под носа: пошла на концерт Дика и не вернулась. На фоне множественных нападений комиссар не обратил на это внимания, но я уверен, как только он поймёт, что в таком деле сырая тряпка не поможет, он выпьет таблетку, снова подружится с мозгами и выпотрошит меня! А я уже всё проверил — она и на концерт не пришла, не было такой девушки в зале, а значит, жертва топталась на улице перед мониторами, и это пиздец, смею заметить, потому что там были тысячи поклонников Дика!

Юнги старается не морщиться, потому что у него так прекрасно начался день, а теперь снова всё идёт по бороде! Просит:

— Сбавь громкость и сядь уже, всю пыль в воздух поднял! Если Намджун окажется вампиром, что ты будешь делать?

Тэхён смотрит в стену и рычит:

— Напою своей кровью и заточу в какой-нибудь горе, пока не найду потомков того, кого он уничтожил!

Но старшего это не устраивает:

— Тэ, пообещай мне, что пока не узнаешь, почему он убил одного из нас, ты ничего ему не сделаешь! — Полицейский кивает без особого энтузиазма, и Юнги настаивает: — Поклянись. На правой кобуре!

Тэхён злобно сверкает глазами. Затем расстёгивает китель, приоткрывает полу, под которой висит обычная кобура, только пистолета в ней нет. Парень накрывает её левой ладонью и с яростью говорит:

— Обещаю, что вначале разберусь, а потом вынесу решение!

Юнги успокаивается: такую клятву Тэ никогда не нарушит. Вскоре приезжает Намджун, как-то сразу наполняя его квартиру дружелюбием и теплотой. Под его влиянием расслабляется даже Тэхён, потому что, как он ни присматривается, не видит никаких признаков того, что это не человек. Вскоре мужчины с удовольствием пьют кофе и общаются. В основном Юнги говорит о картине, на которой изображён пейзаж, описанный заказчиком, но ничего подобного найти пока не удалось, вот Мин и согласовывает почти каждый свой мазок с Намом. Иногда в разговор вмешивается Тэхён, в шутку уверяя:

— Может, это воспоминание из прошлой жизни? Такие краски могли быть только во времени, не загаженном цивилизацией.

Намджун улыбается:

— Иногда мне кажется, что я действительно это видел, возможно, в детстве. Но порой уверен, что такое может только присниться. Ваша версия тоже очень интересная, но я не верю в перерождение. К сожалению, ни одна конфессия не позволила мне успокоиться. Когда-то я потерял всю семью, но судьба была ко мне благосклонна, и я внезапно разбогател. Не поверите, я поставил последнюю стоящую вещь, которая у меня оставалась, и выиграл. К сожалению, я с тех пор не могу сказать, что стал гораздо счастливее. Как по мне, так деньги поглощают покой. Вы так не считаете? — обращается он к Тэхёну.

Однако полицейский и художник, посмотрев друг на друга, начинают смеяться. Тэхён, прикрыв глаза ладонью, говорит:

— Простите, Ким, я не хочу Вас обидеть, но пока что лично у меня вызывает постоянное беспокойство отсутствие денег, а не их наличие!

— О, простите! — начинает каяться гость. — Я стал таким эгоистом! Наверное, я из тех, кого деньги действительно портят. Это потому, что в последнее время я часто общаюсь с людьми только по поводу денег: кто-то у меня их просит, кто-то предлагает выгодно вложиться, а некоторые всерьёз ругают меня за расточительство! И это так печально...

В целом Тэхёну нравится этот парень, который выглядит совсем немного старше него самого. Вот не увешивался бы он так золотом! Цепи, подвески, браслеты, перстни и даже серьги — не каждая женщина или артист навесит на себя целую ювелирную лавку! Но, наверное, так и бывает, когда человек, пребывавший практически всю жизнь в бедности, вдруг обретает деньги. А куда он их вкладывает? Правильно, в «презренный металл»! Когда-то считалось, что золото может дать сил. Но для этого оно должно быть «живым», наполненным природной силой! Сейчас такого практически не сыщешь. И Тэ снова гладит левой ладонью правый бок. Он всё ещё надеется...

— Очень люблю оружие, но практически не умею им пользоваться, — включается Тэхён на странной фразе Намджуна. — Господин полицейский, Вам не будет сложно дать мне пару уроков? Юнги, а сами Вы почему не желаете к нам присоединиться?

— Я не люблю шум, — усмехается Мин. — А вот Тэхён с удовольствием поделится с Вами своими навыками, верно, Тэ?

Капитан с трудом соображает, что пока он с вожделением и тоской пялился на золото богача, Мин придумал способ, как их сблизить! Ну, на него всегда можно положиться. Тэхён снова поблагодарил Судьбу за то, что в его жизни присутствует Юнги. Ох, и туго ему было, когда они расставались! Тэхён даже улыбаться перестал, что Намджун тут же истолковал по-своему:

— Если Вы против, или вам по службе запрещено, то я...

— Ничего, — улыбаясь, старается оправдаться Тэхён, — я просто подумал, какой тир нам подойдёт, чтобы я мог спокойно научить Вас без лишних советов моих коллег!

Все дружно рассмеялись. Вскоре Тэхён вскочил и сказал, что у него ещё служебные дела, он может подвезти Нама, если им по пути, но Джун уверил, что он приехал на собственной машине. Выйдя на улицу, Тэхён сразу выделил дорогущую тачку из серии «эгоист», кажется, Lamborghini, сел в свой простенький Hyundai и помчался на работу, потому что тут ему больше нечего ловить. По разговорам Намджуна он понял, что богач — обычный человек, как и говорил Юнги, не слишком умный, а, следовательно, людей вокруг него полным-полно, и даже набирает он их не сам!

— У меня есть управляющий, который занимается персоналом, — отвечал он на вопрос Тэхёна о том, сколько в его поместьи живёт людей. — По — единственный человек, которого я нанял сам и всегда спрашиваю с него, а он нанимает остальных, и уже потом требует с них. Очень удобно, знаете ли! Бывают, конечно, и недоразумения. К примеру, в прошлом месяце у меня с каминной полки вдруг пропала одна из коллекционных фигурок. Я просто указал на это По, и вскоре она стояла на месте. Потом оказалось, что одна уборщица случайно смахнула её и разбила. По заставил её купить мне замену. Оказалось, для этого женщине пришлось взять кредит на драконьих условиях! Прознав об этом, я велел По вернуть ей деньги! И сказал, что такие вот вопросы он обязан согласовывать со мной, чтобы люди без страха шли работать в мой дом, ведь оплошности бывают у всех, главное — не злой умысел, верно? — улыбался Ким, глядя на полицейского и художника.

Что там говорить, действительно, славный малый! Тем более будет обидно, если вокруг него есть твари...

***

Чимин снова разложил перед собой инструменты, надел фартук. С непривычки он ощущал тяжесть в желудке, но клиентка, которой было назначено, всегда оставляла деньги сверху, поэтому юноша подошёл к зеркалу и потренировался улыбаться приветливо. Получалось не очень, пока он не вспомнил, как кормил сегодня фантастических лебедей! Сразу настроение поднялось, а в руках ощутилось желание творить красоту, даже если её будет носить абсолютно недостойная голова!

Девушка, как всегда, ворвалась в его скромное жилище, осмотрела с подозрением каждый уголок и поверхность и только после этого села. Чимин никогда не понимал, что именно она желает увидеть, так старательно рассматривая крошечную комнатку парикмахера. И вдруг его словно прошибает: а ведь эта корявая девица с ним флиртует! Ну как ещё можно объяснить вот это:

— У Вас замечательная, прекрасная квартира. Уютная такая, чистая всегда. Вы убираете её сами? — томный взгляд через зеркало. Кивок в ответ. — Вот этими руками? — хвать за запястья! Чимин от неожиданности чуть не оттяпал ей клок волос, но красотка и не думает отставать: — Как я понимаю, Вы устаёте, а потом ещё убираетесь — это так утомляет! Вам, наверное, пригодилась бы помощница, которая будет помогать безвозмездно, ну, может, неплохо было бы, чтобы Вы иногда делали ей бесплатно причёску.

Чимин внимательно смотрит на девушку. Уточняет:

— Как часто Вы хотите, чтобы я делал Вам причёску?

— Ну, неплохо бы, чтобы это было взаимно — я навожу в квартире порядок, Вы делаете мне укладку.

— То есть, каждый день? — поражается Чимин.

Девушка понимает, что есть момент, который не устраивает мастера. Предлагает:

— Ну, давайте я буду приходить раз в три дня.

Чимин улыбается:

— Я подметаю за каждым клиентом и мою пол после каждого третьего, иначе я просто задохнусь. А Вы предлагаете мне уборку один раз в три дня? Как-то это нехорошо, Вы не находите?

Девушка смущённо смотрит на юношу и вдруг выдаёт:

— Просто я хотела стать Вам ближе, Вы мне очень...

— Я болен, — перебивает девушку Чимин. — Я псих, поэтому от меня отреклась семья, никто не желает брать меня на работу. Я практически все деньги трачу на лекарства, поэтому не надо придумывать себе ничего лишнего. У такого, как я, нет будущего.

Девушка испуганно смотрит на Чимина. Потом робко гладит пальчиками его руки, так и застывшие около её головы:

— Что именно Вас мучает?

— Я вижу драконов. Даже сейчас, прямо за окном. Потому что я сегодня не выпил одну таблетку, и...

— Подождите! — резко поворачивается к нему девушка вместе с креслом. — Вы такой не один, про драконов знают многие, но это заговор, никто не говорит правду, а тех, кто их видит, считают психами! Вот только это не так. Не пейте больше Ваши таблетки! — хватает девушка Пака за руки. — Найдите в интернете сайт «Вся правда о драконах», там такие же, как Вы и я, отвергнутые родственниками ребята делятся своими переживаниями. Зайдите, посмотрите и убедитесь, что Вы — совершенно нормальный и совсем не одинокий! Ведь теперь у Вас есть я, — поднимается девушка с кресла и тянется к шее Чимина, чтобы обхватить её, но парень отступает и даже выставляет руки вперёд:

— Я не могу... Вот так сразу... Мне нужно подумать...

— О чём? — удивляется девушка. — Мы нашли друг друга и можем стать поддержкой! Я ведь тоже вижу драконов! Все уверены, что они живут в мире, свободном от этих тварей, когда эти уроды — на каждом шагу! Вы же их тоже видите? Автобусы, которые вообще не автобусы, а драконы, поглощающие людей, и катающие их на их же собственной энергии, а потом мы думаем, почему так устаём, когда едем? Да потому что нас переваривают! Просто заживо. Эти автоматы, в которые люди пихают деньги, чтобы получить бутилированную мочу дракона или пакетированный кал! О, я сразу поняла, что в Вас тоже есть что-то особенное! Сама судьба свела нас! — цепляется девушка за Пака, но тот уверенно берёт её за руку и ведёт к выходу, уверяя:

— Я вижу совсем других драконов! Ничего общего с Вашими!

— Это правильно, они ведь разные! Вы просто зайдите на сайт и посмотрите сами, что там происходит. Люди, которые видят, должны объединяться и помогать слепым прозреть!

Чимин кивает и обещает:

— Сегодня же загляну на сайт, а пока у меня ещё клиенты, мне нужно прибраться, чтобы встретить их.

Девушка привычно щедро кладёт в карман парню деньги, пожимает ему руку, подбадривающе улыбается и, наконец, уходит. Пак опять садится спиной к двери и обхватывает голову: Господи, мир полон психов, а он считал себя самым больным! Теперь и Юнги кажется ему «одним из»! Точно ли были лебеди, которых он так щедро кормил с ладони хлебушком?

***

Хосок в перерыве решился поискать кофе-машину и просто побыть наедине сам с собой, потому что он уже устал от такой толпы! И снова эти деньги заставляют его общаться с теми, кто ему, можно сказать, противен! Сонхи написала, что вместо неё приедет заместитель, а он так надеялся на встречу с ней! В последнее время девушка часто ездит за границу, потому что семья решила полностью переложить на её хрупкие плечи весь бизнес, а значит, ей нужно постоянно учиться, чтобы не отставать от времени.

Он и сам тут оказался, потому что его пригласили, чтобы корпоративно ознакомить с новыми стратегиями, которые теперь будут использовать большинство иностранных партнёров. Хосок понимает, что его бизнес так налажен, что продержится на плаву в любой кризис, потому что у него не просто деньги страны или валюта, а самое настоящее золото, которое он часто вкладывает не в краткосрочные проекты, а, как и его предки — в долгосрочные: земли, ресурсы и людей, которых он обучает специально для себя.

Наконец он увидел автомат и, выбрав напиток, приложил карту. Машина зашумела, и кто-то тронул его за плечо. Он с удивлением посмотрел на своего недавнего знакомца: в деловом костюме и с распущенными волосами Ким Сокджин выглядел не менее приятно. Парни улыбнулись друг другу, слегка поклонившись.

— Я заметил Вас, как только вошёл в зал, — сообщил Джин с улыбкой. — Но Вас уже окружили акулы бизнеса, я просто почувствовал себя крилем, и не смог пробиться.

Хосок вынимает свой стаканчик с кофе и уступает место Джину. Тот выбирает то же самое, и парни отходят в сторону. Ким слегка морщится:

— Я думал, такого уже не бывает в подобном собрании. Кажется, тут есть кафетерий, и там наверняка можно выпить нормальный кофе.

Хосок кивает:

— Наверняка все так думают и бегут в этот кафетерий. А я уже устал от толпы. Поэтому поискал и нашёл этого динозавра. И, кстати, кто-то отлично его обслуживает, поэтому кофе вполне сносный.

Джин мечтательно говорит:

— Как же мне хочется уйти! Но в программке стоит, что последним будет выступать какой-то коуч из США, который что-то знает, но поделится тайной только с самыми терпеливыми!

Хосок снова улыбается, глядя на парня. Он никак не может понять, насколько близки они были прежде? И кто он вообще такой? Какую фирму представляет? Чёртова память! Все врачи в один голос уверяют его, что он абсолютно здоров, а сам Чон чувствует себя древним стариком с прогрессирующей деменцией! Поэтому он предпочитает улыбаться и молчать. Однако Джин вскоре начинает говорить про нечто действительно интересное:

— Собираюсь в ближайшие выходные сгонять на лыжах покататься. Помнится, Вы раньше тоже любили такие развлечения. Не желаете со мной прокатнуться?

— О, нет, простите, но эти знаменитые горнолыжки...

— Да кому они нужны? — смеётся Джин. — Я знаю одну деревеньку, там минимум посетителей, потому что сервис на уровне средних веков, но трасса при этом отличная. К тому же в местном ресторане играют джаз, представляете? Проблема лишь в том, что туда можно сделать заказ от четырёх человек и не меньше, чем на пять дней. Мне некого пригласить. А как у Вас с друзьями?

Хосок пожимает плечами, задумчиво говорит:

— Я бы девушку свою пригласил. Но с друзьями у меня тоже туго. Я на все эти собрания хожу, потому что «надо», а так я бы ни в клуб этот, ни сюда ни за что не пришёл. Ненавижу тех, кто из-за денег не видит людей! К тому же я не понимаю, что сейчас за мода пошла — ругать женщин?

Джин отпивает из стаканчика и, ухмыляясь, говорит:

— Это всё — неприятие себя. Понимаете...

— Давай на «ты», — предлагает вдруг Хосок, сам от себя такого не ожидая.

И Джин кивает:

— Так я и говорю, сейчас многие мужики мечтают попробовать секс с мужчиной, наверное, под воздействием рекламы и просмотренного порноконтента. Но при этом их сильно угнетают предрассудки, осуждение общества, да и личное неприятие себя, типа «Я — нормальный!», а сам на какого-нибудь официанта по ночам во сне кончает. Вот он и ищет причину оправдать своё неприятие к женщинам, ищет в них недостатки, говорит об этом постоянно. А сам просто хочет, чтобы его кто-нибудь трахнул, и вся проблема сразу же прошла бы! Ты так не считаешь?

Хосок удивлённо смотрит на парня:

— Никогда не думал об этом в подобном ключе. Просто всегда считал недостойным — говорить гадости про женщин, с которыми проводишь ночи.

Джин резюмирует:

— Потому что внутри тебя нет конфликта: тебе нравятся женщины, ты с ними спишь. И считаешь, что они — вот такие, какие есть: милые, взбалмошные, красивенькие и сексуальные, а что ещё от них нужно? Но если бы ты решил оправдать своё к ним неприятие, то назвал бы их распутными психопатками, от которых кроме хренового секса и ждать-то нечего! А всего-то и нужно — признаться для начала самому себе, что ты — гей. И все девушки сразу станут милыми подружками, с которыми есть темы для разговоров, но нет причин для конкуренции, потому что вы будете охотиться на разную дичь.

Хосок вдруг начинает смеяться, уверенный, что Ким над ним шутит! Однако Джин с мягкой улыбкой снова просто отпивает из своего стаканчика кофе. И Хо считает нужным уточнить:

— Джин, ты — гей?

— Хосок, это — проблема? — возвращает ему вопрос собеседник.

Чон передёргивает плечом и объясняет:

— Просто я люблю девушек. Вернее, одну конкретную. И мне кажется, я не мог подать тебе повод думать...

— О чём? Что мы с тобой можем стать парой? Хосок, неужели ты считаешь, что любой гей только и мечтает переспать со всеми встречными мужчинами? У них тоже есть чувства и ответственность перед теми, кого они любят. Так что, если в твоей жизни будут геи, не шарахайся от них, пока они тебе прямо не скажут, что хотят с тобой отношений.

Хосок так и не понял, какие интересы у Джина, поэтому просто кивнул и спросил:

— Так что насчёт поездки в горы?

Но тут звенит звонок, начало второй части занудной фигни, которую никто не покидает ради иностранного коуча. Поэтому Джин кидает стаканчик с недопитым кофе в мусорную корзину, протягивает Хосоку визитку и говорит:

— Соскучишься — звони, поговорим о том, когда нам удобнее собраться и поехать. У меня есть пара знакомых, которых я могу пригласить.

Хосок кивает и протягивает свою визитку в ответ. Джин кланяется и покидает его, уходя к другой двери, ведущей в конференц-зал. Чон садится на своё место и внимательно разглядывает карточку: просто белый прямоугольник с чёрными буквами, ничего вычурного, очень похоже на то, что он сам отдал этому человеку. В принципе, если бы они не затронули эту тему, Хосок никогда не подумал бы, что Сокджин относится к меньшинствам. И ведь это так и не подтвердилось. Но то, что Ким — хороший человек, Хосок просто кожей чувствует!

***

Чонгук снова собирается на концерт. Сегодня он должен выехать чуть пораньше, поэтому гримёра уже везут, а он пока разговаривает с Намджуном, который вернулся от Юнги в каком-то раздрае: бегал по дому и всё рычал, почему Джин не дождался его?

— Вот вернётся, и устрой ему допрос с пристрастием, как ревнивый муженёк!

— Что? — возмущается Нам. — Что ты там городишь? Я же его вынянчил, когда он почти иссох! Он же мне, как сын! Я же с ним...

— Ой, понял я, ты его любишь, как сына, потому что всему научил, да, Вашество? Только ты, кажется, забыл, что в своё время я тебя нашёл в ещё худшем состоянии и научил быть изначальным. И что-то я к тебе душой так не прикипел.

Намджун сел в кресло и напомнил:

— Я был отвратителен, да и ты не лучше. А он умирал, но держался.

Тут Чону нечего было возразить. Но про любовные дела им говорить некогда, он не для этого Джина сплавил на какую-то очередную конференцию для бизнесменов. Сегодня ему сообщили странные новости.

— Нам, ты свою армию давно проверял? Как они себя ведут?

Ким поморщился и напомнил:

— Я после Шотландии решил, что мне армия ни к чему. Я больше ни одного человека не напоил. Так что, проверять мне некого.

Чон хмурит брови и глухо говорит:

— Значит, придётся тебе отступить от правил и собрать новую армию. Я подтяну своих.

— Зачем, Чонгук? Что-то случилось? — уже переживает Ким.

— Да, случилось. Этой ночью массово напали на людей. Как минимум, три армии. Я думаю, одни — это воины Джина. Сначала я думал, что и мои сошли с ума, но я их такому не учил. А значит, в нашем городе объявились ещё как минимум двое изначальных со своими армиями. И, зная, что это — наша территория, прийти к тебе не спешат. Что это может значить, как ты считаешь?

— Опять война, — роняет голову на ладонь Намджун. — Только я порадовался, что Юнги и Тэхён у нас теперь под присмотром, как появляются новые проблемы!

— Джина надо спрятать, Нам. Я боюсь, что через него нас достанут быстрее. А он проговорился, что попробовал кровь со страхом.

Ким тяжело вздыхает. Может, ему кажется, но в ветвях деревьев уже дважды что-то мигнуло. Секунду спустя он стоит перед Чонгуком и держит в руках развороченную видеокамеру.

— Это что, Чон? Как это можно объяснить?

— Что ж тут непонятного? — усмехается Чонгук. — Следят за нами, Вашество. Я вчера нечто подобное сломал, ты — сегодня. Сегодня мои ребята озадачились видео охраной поместья, а я этой ночью пообщаюсь кое с кем, чтобы понять, есть ли у него к нам интерес?

— Ты опять про Тэхёна? — морщится Джун.

Но Чонгук не считает нужным отвечать. И Ким молча позволяет ему уйти.