Лунное затмение. Новолуние.

Лос-Анджелес — город пороков, желаний и вседозволенности. Здесь каждый мог стать совершенно новой личностью и играть новую для себя роль.

Я нечасто бывал в этом городе, но знал, что многие из моих подопечных его безумно любили. Добыть здесь кровь было проще простого, и для этого не нужно было напрягаться. Можно было сказать любому, что ты актёр и снимаешься в очередном вампирском фильме, поэтому ищешь себе напарницу на главную роль. В девяноста процентах случаев девушки сразу же отдавались и соглашались на репетицию сцены «укуса». Неудивительно, что Стефани решила обосноваться здесь. Она явно получала всё от своей новой жизни и ни в чём себе не отказывала.

Мы вылетели из Нью-Йорка ночью и спустя четыре часа оказались в солнечной Калифорнии. Подобные места сильно истощали меня и создавали трудно переносимый дискомфорт внутри. Но сейчас я был настолько одержим идеей найти и вернуть Стефани, что мне было совершенно наплевать на яркое солнце в небе.

Взяв в аренду автомобиль, мы втроём направились в сторону города и забронированной нами гостиницы. Попав в номер, я поспешил зашторивать плотно жалюзи и создать в комнате максимально тёмную атмосферу.

— Влад, что с тобой? — Джеймс внимательно посмотрел на меня.

— Этот яркий свет невыносим. Как здесь вообще можно нормально жить?

— Тебе же солнце никак не вредит. Да и в целом никому из вампиров оно не вредит. Так что с тобой?

— Я без понятия, но меня этот яркий свет выводит из себя.

— Просто он слишком возбуждён от предстоящей встречи с несостоявшейся женой, — в комнату вошла Грета, взглянула на меня и сказала: — Поэтому он теряет контроль над собой.

— Грета, лучше тебе не знать, как я теряю контроль. Как только я восполню все потраченные силы, то сразу приду в норму.

— Мне кажется, или твои потребности в крови выросли? — Грета окинула меня пристальным взглядом, под которым мне стало совершенно неудобно.

— Ненамного. И с каких пор ты следишь за моим питанием?

— С тех пор, как ты стал терять контроль и стал одержим своей возлюбленной женой.

— Грета, не стоит ещё больше выводить из себя нашего графа, — Джеймс подошёл к Грете и страстно поцеловал её в губы. Я снова состроил недовольную гримасу и теперь хотел поскорее уйти из отеля и не видеть подобных сцен.

— Я могу оставить вас вдвоём и пойти искать Стефани в одиночку, — я наигранно кашлянул, привлекая внимание к себе и своим словам.

— Даже не надейся. Мы идём с тобой.

— Я согласен с Гретой. Мы приехали вместе, а значит, действуем сообща. Какие у кого предложения?

— Предложение одно. Для начала нужно найти её в многомиллионном городе. Влад, справишься?

— Думаю, за несколько веков я не растерял навык поиска.

— О чём вы? — Джеймс переводил непонимающий взгляд то на Грету, то на меня.

— Я умею чувствовать любого вампира в определённом диапазоне. Если брать масштабы Лос-Анджелеса, то нам придётся искать её наугад. И если она будет где-то недалеко, то я её легко почувствую.

— Если бы в Голливуде волкам можно было ходить по улицам также спокойно, как и вампирам, я бы вмиг её нашёл.

— Но ты не можешь этого сделать, будучи человеком, — Грета закончила мысль Джеймса за него, и на её лице появилась издевательская ухмылка.

— Именно. А больших размеров волк на улицах города явно привлечёт излишнее внимание.

— Грета, где её видели в последний раз?

— Вроде на одной из студий. А затем её видели в одном из клубов города.

— Она что, в актрисы подалась? Мы точно говорим всё ещё о Стефани? — Джеймс был сильно взволнован, что не могло меня не озадачить.

— Волк, она сейчас не Стефани. Она одержима жаждой крови и вседозволенностью. Это даёт ей стимул совершать поступки, нетипичные для неё, — Грета виновато посмотрела на меня. — Прости, Влад, я говорю всё, как есть. Мы оба знаем, как действует кровавая эйфория на всех нас.

— Да, знаем, — прошептал я и сжал кулаки. — И мне тяжело осознавать, что я обрёк Стефани на такую участь.

— У тебя не было выбора, — Грета подошла ближе и посмотрела мне в глаза. — Я была там, Влад, и всё прекрасно помню. Если ты хочешь кого-то винить во всём этом, то вини того сумасшедшего ублюдка, которого твоя бывшая звала отцом.

— Арчи действительно оказался больным ублюдком, — задумчиво произнёс Джеймс. — Как он ещё Кейт не убил в нашу с ним встречу.

— Видимо, тогда в нём ещё оставались отголоски разума. Позже он потерял их, поэтому обезумел и убил собственную дочь, — мой голос дрогнул, а затем я резко открыл глаза, почувствовав, как внутри меня нарастает тьма. — Он обезумел после того, как узнал обо мне и о наших со Стефани отношениях. Грег сказал, что после этого он стал одержим идеей убить меня любой ценой.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что как бы я ни хотел винить Арчи в этом всём, но по факту я подвигнул его действовать. Так что основная вина всё же лежит на мне.

— Влад, довольно этого самобичевания, — Джеймс громко зарычал, и его голос стал строгим и требовательным. — Ты первородный вампир, в конце концов. Ты был одним из самых сильных существ в этом мире, и твоё имя внушало страх, как людям, так и всем чудовищам во тьме. Так скажи мне, где сейчас великий граф Влад Бесараб Дракула Третий, и что он собирается делать в этой ситуации?

Слова волка глубоко задели меня. После них во мне словно что-то переключилось, и я перестал чувствовать. Перед глазами пронеслись картины всей моей жизни: как я рос, как попал в плен, как выживал в чужой стране, будучи подростком. Я вспомнил, как объявил войну османам в восемнадцать лет и к двадцати добился освобождения своей страны от их власти. Мне не было и тридцати, когда я вёл многотысячные войска на войны и побеждал. Даже после того как я стал монстром, я всё равно оставался Владом Дракулой Бесарабом Третьим — тем, кто никогда не сдавался и всегда побеждал.

Я понял, что мне нужно пробудить в себе того Влада, который всегда добивался своего. Он был силён и холоден, в его действиях не было места эмоциям, ведь они были для него слабостью. Сейчас я должен был вспомнить, кто я такой и кем был с самого рождения. Я не собирался вновь отдаваться тьме, я лишь хотел пробудить в себе того Влада из моей юности.

Вмиг мои глаза прояснились, они стали глубокого изумрудного цвета. Моё лицо стало слишком самоуверенным, а взгляд — строгим и сильным. Грета и Джеймс переглянулись, а затем пристально посмотрели на меня. Лицо Греты исказилось в довольной улыбке, а вампирша улыбнулась своей жестокой улыбкой. Джеймс же был ошеломлён, но в его взгляде я видел одобрение и радость.

— Влад Дракула собирается найти одну обезумевшую новорождённую и заставить её подчиниться его воле.

— Наконец-то! Влад Дракула вернулся.

— Как-то быстро ты перешёл от одного состояния к другому. Я планировал вступить с тобой в дискуссию и ещё некоторое время убеждать тебя в необходимости твоего возвращения.

— Прибереги свои красивые речи для Стефани, — мой голос звучал холодно и жёстко. — А нам пора выдвигаться.

— И куда же ты собрался? — Грета скептически выгнула идеально ровную бровь и внимательно осмотрела меня.

— Ты сама сказала, что её видели в клубе и на киностудии. Вот тебе и ответ.

— Да, но в городе сотни клубов, а киностудия размером с небольшой штат, — Джеймс был слишком напряжён, поэтому от него исходило сильное волнение. — Как мы её найдём?

— На счёт киностудии всё просто. Если она там, я её почувствую. А вот с клубами немного сложнее. Я думаю, стоит выяснить, какие из них являются клубами нашего круга, а какие считаются наиболее элитными.

— Я займусь этим, — Грета сверкнула глазами, и в них вновь мелькнули огни её внутренней тьмы.

— Тогда мы с Райтом идём на киностудию, — я посмотрел на своих собеседников строгим взглядом, давая понять, что всё уже решил за них.

— Я так понимаю, всё уже решено, и смысла возражать нет, — сказал Джеймс.

— Правильно понимаешь. Джеймс, расслабься. Хоть ты и будешь человеком и не будешь в полной мере обладать своей силой, но тебе и этого хватит, чтобы воздействовать на разум Стефани. Ты для неё не альфа-волк, а друг и близкий человек. Поэтому твой вид должен соответствовать её прежним представлениям о тебе.

— До сих пор не могу понять, как ты мог так поменяться за пятнадцать минут! Это же невозможно.

— Райт, живя в мире более шести веков, учишься довольно быстро приспосабливаться к жизненным обстоятельствам. Поверь, я столько раз менялся за эту жизнь, что тебе и не снилось.

— Поверь, волк, Влад мог бы всем обитающим здесь актёрам проводить частные уроки актёрского мастерства и заменить их всех, даже не читая сценарий, — Грета  засмеялась своим металлическим и грубым смехом.

— Поверю на слова, — пробурчал Джеймс, недовольный нашими нападками на него. — В таком случае не будем терять время.

Через час Грета уехала выполнять свою часть плана, и мы с оборотнем отправились на киностудию.

Голливуд и его яркий блеск вызвали у меня противоречивые чувства. Особенно меня раздражала современная тенденция романтизировать нас, оборотней, и других мифических существ.

Когда мы подъехали к киностудии, я сразу надел тёмные очки, чтобы скрыть своё лицо и, главное, глаза от солнца. В Калифорнии было довольно жарко по сравнению с привычным мне климатом Нью-Йорка. Оборотень, в отличие от меня, наслаждался местным климатом. Он с довольным лицом вышел из машины и глубоко вдохнул воздух полной грудью.

Без особых трудностей мы прошли через пост охраны, представившись местными работниками киноиндустрии. Моё внушение сработало безотказно, поэтому мы могли получить доступ к любому помещению в этом месте.

Мы шли вдоль огромных павильонов киностудии, и моё внимание привлекла афиша с рекламой очередного «шедевра» кинематографа. На афише было написано «Кровавая любовь. Вечное проклятье». На плакате были изображены две девушки: одна в древнем наряде, а другая в современном образе. Примечательно, что это была одна и та же девушка. За девушками была тёмная фигура с горящими красными глазами, но лица неизвестного не было видно. Он был в тени, и только свет его глаз можно было заметить на плакате.

Почему-то эта афиша привлекла моё внимание, и у меня создалось впечатление, что это не просто очередной глупый фильм.

— Скажи мне, Джеймс, почему в последнее время нас изображают такими милыми и романтичными? — проворчал я, внимательно рассматривая плакат перед собой.

— С тех пор, как ты встретил графиню Веласко и, отбросив здравый смысл, женился на ней, — ответил оборотень.

— О чём ты? — Я остановился и пристально посмотрел ему в глаза.

— Все эти фильмы и образы появились благодаря тебе, когда ты решил жениться на графине. Поэтому не стоит удивляться тому, что твоя история стала такой популярной.

— Ты думаешь, этот фильм про меня? — Я недоверчиво прищурился и снова посмотрел на афишу.

— Я думаю, да, — ухмыльнулся Джеймс и с улыбкой предложил: — Проверим?

— Джеймс, ты в своём уме? Что ты собираешься проверять?

— Предлагаю пойти к павильону и проверить нашу теорию.

— У нас нет на это времени. Нам нужно найти Стефани.

— Подумай сам, откуда в Голливуде могла появиться твоя история и где одержимой кровью вампирше легально получать кровь на глазах у сотни людей.

— На съёмках фильма с подобными сценами. Ладно, давай проверим твою теорию.

Мы с Джеймсом вошли в павильон и огляделись. Внутри было тихо и темно. Меня удивило, что нас никто не остановил. Мы прошли вглубь помещения. Я почувствовал слабый след Стефани, но не мог понять, откуда он исходит и насколько давний.

Мы подошли к месту, где снимали какую-то сцену. Я стал наблюдать за происходящим на экране. Молодая девушка, которая была одета в платье времён моей юности, сидела у зеркала и расчёсывала волосы. Она была латиноамериканской внешности, но её наряд был не совсем идентичен оригиналу моего времени. На девушке было слишком много макияжа, что делало её совершенно непохожей на женщину моего времени.

Вокруг неё была обстановка, которая напоминала жилую комнату давно прошедших веков. Она сидела и пыталась изобразить умиротворённое лицо, но на деле можно было легко заметить её дикое волнение и внутреннюю панику.

В этот момент послышался хлопок двери, и в кадре появился молодой парень. Я удивился, когда понял, что это был я сам, только в молодости. Тёмные волосы, которые доходили ему до плеч, спадали ровными волнами на лицо. Зелёные пронзительные глаза были решительными и уверенными. Его одежда также соответствовала тому времени.

Парень подошёл к девушке и тихо произнёс:

— Стефания, любовь моя, в своём походе я жил лишь мечтой увидеть тебя и почувствовать вкус твоих нежных губ на моих устах.

— Влад, эти долгие месяцы были для меня невыносимой пыткой. Я каждый день молилась богам о твоём возвращении ко мне.

— Лишь твоя любовь согревала меня даже в самые холодные ночи и давала мне сил идти вперёд и не сдаваться.

— Я прошу тебя, остаться со мной, как можно дольше. Я не смогу больше стерпеть разлуки с тобой.

— Мой ангел, я люблю тебя и буду любить тебя вечно.

— Невозможно любить кого-то вечно. Все мы рано или поздно умрём, а вместе с нами умрёт и наша любовь.

— Даже после этого моя душа будет с тобой, а твоя со мной.

— Я не верю тебе, Влад. Мы умрём, и вся наша любовь умрёт вместе с нами.

В этот момент меня передёрнуло, а лицо перекосило от возмущения. Сцена, очевидно, была взята из моей истории жизни, но игра актёров совершенно отличалась от реальной ситуации. Было заметно, что молодой актёр фальшивит и сам не верит в свои слова. Его лицо было безразличным, и сцена казалась мёртвой и бессмысленной.

В этот момент раздался громкий гудок, и в комнату влетел другой парень, судя по всему, ассистент режиссёра этого фильма. Он обратился к молодому актёру:

— Дилан, какого это сейчас было? Я в жизни не видел такой паршивой игры!

— Я стараюсь, Сэм, но это не та девушка! — ответил парень, недовольно фыркнув и махнув рукой в сторону актрисы, которая сидела, пряча глаза.

— К ней у меня претензий нет. Сильвия отлично играет свою роль. А вот ты совсем не похож на влюблённого мужа.

— Я играю на все сто, а вот её надо заменить! Она не дотягивает до моего уровня, — сказал парень, исказившись в злой гримасе и сплюнув прямо перед ногами девушки. Глаза актрисы наполнились слезами, и она начала сильно дрожать.

— Сильвия, видимо, наша звезда не будет с тобой играть, — сказал ассистент режиссёра, посмотрев на девушку с небольшой жалостью, и отошёл в сторону.

В этот момент меня охватило сильное желание восстановить справедливость. Я увидел, как незаслуженно обидели девушку, а её игра была намного лучше, чем у заносчивого парня, который играл графа. Не знаю, что на меня нашло, но я встал со своего места и громко сказал:

— На мой взгляд, девушка отлично сыграла свою роль. А вот ваш граф даже отдалённо не похож на оригинал.

Все трое одновременно посмотрели в мою сторону. Парень был явно удивлён нашим сходством и теперь стоял, как парализованный, с безумным взглядом на лице.

— Простите, а вы кто? — помощник режиссёра тоже был немного ошеломлён моим появлением и пытался собраться с мыслями.

— Дэмиан Уайт. Профессор истории из Нью-Йорка.

— Вы Дэмиан Уайт? — девушка впервые подала свой голос и смотрела на меня большими глазами с сильным удивлением во взгляде.

— Вы знаете меня?

— Я читала ваши труды, когда была студенткой. А при подготовке к этой роли прочла все ваши работы, посвящённые Владу Дракуле и Стефании Веласко.

— Что вы здесь делаете? — парень, изображавший мою молодую версию, смирил меня недовольным взглядом и теперь выражал презрение к моей персоне.

— Я случайно оказался у вас на площадке, находясь в поисках одного человека. Но ваша сцена меня сильно заинтересовала, особенно учитывая мою специализацию.

— Профессор Уайт, что бы вы могли сказать об этой сцене? — в глазах ассистента режиссёра загорелся интерес, и теперь он выжидающе смотрел на меня. — У вас могут быть замечания со стороны историка?

— Есть. И довольно весомые, — я покосился в сторону актёра и холодно произнёс: — Ваш Дракула нисколько не похож на оригинал. Он заносчив и не верит в свои чувства. Его глаза совершенно пустые, а действия и голос совсем не похожи на оригинал. Влад Дракула был совершенно другим, и его чувства к жене были слишком сильны и безграничны. В вашем же случае этих чувств совершенно нет в его взгляде.

— Откуда вам знать, каким был голос и взгляд этого парня? — парень гневно посмотрел на меня, и мне стало ещё веселее его дразнить. — Вы лично были с ним знакомы или были участником тех событий?

— Каждый историк является участником подобных сцен, — я злорадно усмехнулся и повернулся к помощнику режиссёра. — Позвольте продемонстрировать вашему юному дарованию, как это должно выглядеть со стороны.

— Вы хотите сыграть в этой сцене? — помощник режиссёра широко открыл глаза и теперь смотрел на меня.

— Если вы и ваша Стефания не против. И я бы попросил девушку остаться при её роли.

— Даже не думай об этом, Сэм! Мы здесь не в кружке актёрского мастерства в захолустном колледже. У нас здесь Голливуд и высшая актёрская школа, не для любителей истории.

— И всё же я настаиваю, — мои глаза сверкнули красным отблеском, и я подавил пыл парня своей волей. Он замолчал и теперь молча смотрел по сторонам, не решаясь произнести хоть слово.

— В таком случае, прошу вас, профессор Уайт. Покажите нам, что вы можете.

Помощник режиссёра освободил площадку, и вся съёмочная группа с интересом заняла свои места. Снимать мою сцену никто не планировал, но вот смотреть её собралась почти вся съёмочная группа. Райт стоял в стороне с широко открытыми глазами и не сводил с меня своих глаз.

Когда девушка заняла свою изначальную позицию у зеркала, я встал за импровизированной дверью спальни и вошёл в комнату. Подойдя к девушке, я положил свои руки ей на плечи и нежным, еле различимым голосом произнёс:

— Это мгновение, в котором я наконец-то возвращаюсь к тебе, я представлял каждый миг нашей разлуки.

— Влад, я так счастлива, что ты вернулся ко мне и ты цел. Я каждый день молилась богам о твоём возвращении и грезила о нашей скорой встрече.

— Ты даже не можешь себе представить, как я ждал эту минуту и как я был одержим идеей почувствовать твоё нежное прикосновение, услышать твой звонкий голос, увидеть твои сияющие глаза и ощутить твою нежную и бархатистую кожу. Стефания, ты — это всё, о чём я мог и могу мечтать в своей жизни.

Я полностью погрузился в воспоминания о прошлом и теперь всем своим разумом вернулся на шесть веков назад во времени. Я вновь говорил от лица Влада Третьего и вновь был молодым и безумно влюблённым человеком.

— Влад... — девушка явно не ожидала такой игры с моей стороны и была немного рассеяна. Но она смогла мгновенно собраться с мыслями и вновь вернулась к своей роли. — Твоя любовь — это всё, о чём я могла мечтать в этой жизни. Ты и есть моя жизнь.

— Ты для меня нечто большее, чем просто жизнь. Стефания, моя душа навечно будет принадлежать тебе, как и твоя мне. И даже сквозь жизни и века я найду тебя, пройдя через множество жизней, и подарю тебе вновь свою любовь.

Последние слова дались мне нелегко, и мой голос перешёл на шёпот. Девушка под моими руками тряслась от переполнявших её эмоций, которые я слишком остро ощущал. Внезапно в павильоне вновь зажёгся свет, и на сцену выбежал помощник режиссёра.

— Профессор Уайт, вы великолепны! — воскликнул он. — Я уже несколько лет помогаю снимать кино, но такой игры я ещё не видел! Как вам удалось настолько правдоподобно сыграть совершенно незнакомого вам человека? И как вам удалось так глубоко погрузиться в образ графа?

— Я не погружался, — ответил я сдержанно, пытаясь отойти от пережитых эмоций. — Я просто представил себя на его месте.

— Вы просто великолепны! Не хотите бросить вашу научную деятельность и сняться в нашем фильме вместо Дилана? Вы явно лучший представитель на роль Влада Дракулы.

— Спасибо за столь лестное предложение, но я вынужден отказаться. Актёрское мастерство — не моё.

— Профессор, но вы так реалистично играли, что я поверила в то, что вы — это он. Что вы и есть настоящий Влад Дракула, — сказала девушка, играющая Стефанию. Её глаза сияли, а лицо было мокрым от слёз. — Я такого ещё никогда не чувствовала и не ощущала. Вы с той девушкой были бы идеальными кандидатами на главные роли.

— С той девушкой? — только сейчас я понял, что уже второй раз слышу упоминание о какой-то девушке. — Что за девушка?

— Когда мы искали идею для фильма, пришла девушка и рассказала нам историю графа и его жены. Она, как и вы, увлекается историей, и её бурная фантазия выдала нам шикарную идею для сценария. Граф, который теряет любимую жену, становится кровожадным монстром ради неё. Он проживает столетия, наблюдая перерождение любимой женщины, но не имеет возможности воссоединиться с ней. Спустя шесть веков граф встречает свою возлюбленную вновь, но в этот раз он решается вновь добиться её расположения. Он выдаёт себя за простого человека, а девушка даже не догадывается о его настоящей сущности, впрочем, как и о своей роли в жизни этого мужчины.

— Это сценарий вашего фильма? И чем же заканчивается ваш фильм?

— Мы пока остановились на первом фильме. Но планируем снимать триквел, если зрителям понравится.

— Вот как? И как же заканчивается ваш первый фильм?

— Переродившаяся в современном мире жена графа сначала влюбляется в своего вампирского ухажёра, а затем узнаёт о его настоящей сущности. Это её дико пугает, и она бросает нашего графа, несмотря на свою безумную тягу и любовь к нему.

— Довольно странный конец, — проворчал я, осознавая абсурдность ситуации. — Разве всё не должно закончиться хорошо?

— Они воссоединятся позже, во второй части. А в этом фильме мы зацепим зрителя драмой и потерей влюблённых друг друга.

— А как должна закончиться вся эта история?

— Тем, что реинкарнация графини станет вампиршей, которая сбежит от нашего героя на край света и больше никогда не появится в его жизни. Но я думаю, что мы изменим оригинальный конец.

— Что значит «оригинальный»?

— Это тот конец, что нам предложила девушка. Но нашему режиссёру он кажется мрачным. Зритель не будет в восторге от плохого конца.

— Какой тогда конец вы хотите устроить?

— Я бы переписал всё так. В конце истории граф отдаёт свою жизнь во имя любви. Он спасает девушке жизнь, а сам наконец-то обретает покой. По итогу, они оба умирают окончательно, но воссоединяются уже на небесах, заканчивая тем самым свои многовековые мучения.

Слова режиссёра почему-то вызвали у меня сильную сухость во рту. Мне стало немного дурно, а голова пошла кругом. Конец, предложенный сценаристом, явно намекал на план Стефани скрываться от меня. Но вот откуда он мог узнать о её планах, мне необходимо было выяснить.

— Сможете мне ответить на один важный вопрос? Кем была та девушка, что предложила вам сценарий, и почему она ушла?

— Это была неизвестная нам ранее особа. Она сказала режиссёру, что её посетила гениальная идея, и что она хочет предложить её в качестве прибыльного проекта.

— Как звали ту девушку и как она выглядела?

— Её звали Кларисса, а внешне она была ничем не примечательной, но чересчур самоуверенной особой.

— Сможете её описать и сказать мне, где я могу её найти?

— Профессор, зачем вам это нужно? — помощник режиссёра смирил меня подозрительным взглядом, пытаясь понять мои истинные намерения.

— Я ищу одного человека. Ваш рассказ напомнил мне о ней. У меня сложилось впечатление, что та, кого я ищу, и есть ваша Кларисса.

— Кларисса была девушкой крупной комплекции. Её рыжие волосы прекрасно гармонировали с бледной кожей. Она была почти совершенством, — сказал помощник режиссёра, и его глаза сверкнули огоньком, выдавая его интерес к девушке.

— Вот как? — во мне тут же возникла разъедающая разум мысль: "Значит, это точно не Стефани. Но эта девушка может быть связана с ней, поскольку она слишком хорошо осведомлена обо всей истории".

— В благодарность за ваш небольшой мастер-класс я скажу вам, где можно найти Клариссу. У неё небольшая квартира в районе парка Кловер, на углу двадцать четвёртой улицы и бульвара Оушен-парк.

— А точный номер квартиры вы не знаете?

— Насколько я помню, это 224б по Оушен-парк, дом три.

— Спасибо вам, — я протянул руку помощнику режиссёра в знак признательности за его помощь. — Надеюсь, ваш фильм будет успешным.

— Вы помогли мне понять, каким героем должен быть наш граф. Вы точно такой образ, который я представлял у себя в голове. Вам бы познакомиться с подругой Клариссы. Она вылитая графиня Веласко.

— Подруга? — я резко открыл глаза, и что-то во мне сильно ёкнуло. — Что за подруга

— Да, приходила с ней пару раз её подруга. Она, как и вы, увлекается историей и давала нам советы по поводу будущего фильма. С её слов мы и рисовали образы и персонажей.

— Как звали эту подругу и как давно она у вас была?

— Звали её странно так. То ли Леона, то ли Элен. Она вроде тоже имеет испанские корни, судя по рассказам Клариссы. Да и внешность её об этом слишком яростно говорит.

— Случайно не Элеонора?

— Точно! Элеонора. Довольно видная особа, скажу я вам. Сколько ни уговаривал её сняться в фильме в качестве графини, она отказывалась. Представляете, сказала, что её эта история слишком тяготит и не привлекает. Но она её хорошо и досконально изучала и может полностью пересказать от начала и до конца.

— Даже так? Мне было бы интересно пообщаться с этой Элеонорой.

— Так они с Клариссой любили захаживать в клуб Mayan Theatre. Он располагается на Саут-Хилл. Это самое старое здание в городе в готическом стиле, театр 1927 года постройки, который совсем недавно стал ночным клубом. Там любят собираться всякие сливки общества и наслаждаться всей этой готической обстановкой. Я этого не понимаю, но раз современным девушкам нравится подобный стиль, приходится им подыгрывать.

— Так вы тоже ходили в этот клуб?

— Да. И я вам скажу, что там половина посетителей не вполне адекватны, а девушки чуть ли не набрасываются на тебя, предлагая выпить твою кровь. Можете себе представить, профессор?

— Могу, — процедил я сквозь зубы. — Ещё раз благодарю вас за помощь. Вы мне очень помогли.

— Всего вам доброго, профессор Уайт. Вы теперь мой новый любимый актёр.

Мужчина пожал мне руку и вернулся к съёмочной группе. Я поспешил вернуться к Джеймсу, который всё это время стоял в тени павильона, стараясь держаться в стороне. Как только я жестом указал ему на выход из павильона, он молча кивнул мне и поспешил покинуть помещение. Вскоре мы оказались на улице, и в глаза снова ударил яркий свет, а лицо неприятно запылало от воздействия прямых солнечных лучей.

— Что ты узнал? Я старался не вмешиваться в ваши разговоры.

— Правильное решение, Райт. И ты был прав. Это была прямая подсказка.

— О чём ты?

— Этот фильм — моя история жизни, рассказанная Стефани некой Клариссе, которая преподнесла её как идею для фильма режиссёру. Стефани была здесь с этой Клариссой и немного руководила постановкой сцен.

— Вот как? Плохо она руководила, если допустила подобную сцену, да ещё и с таким бездарным Дракулой.

— Парень просто слишком уверен в себе и не может прочувствовать персонажа. Он не верит в свой образ, поэтому не может его понять и сыграть должным образом.

— Влад Дракула — мастер актёрского мастерства, — Джеймс усмехнулся, но затем более строго спросил: — Ты что-то узнал?

— Стефани была на съёмках неделю назад, но она довольно часто выбиралась с этой Клариссой в один из ночных клубов. Примечательно, что клуб имеет готическую тематику и там много людей, которые считают себя вампирами.

— Даже так? Я так понимаю, это следующий пункт нашего осмотра Голливуда?

— Да, Джеймс. Звони Грете и говори, что вечером мы все идём на вечеринку в вампирский ночной клуб.