Встреча с братьями.
Казань. Город моего детства, окутанный пеленой воспоминаний, встретил нас серым, промозглым днем. Дом, некогда казавшийся таким большим и уютным, теперь выглядел каким-то съежившимся, потерянным. Внутри было тихо и пусто. Словно сам воздух пропитался скорбью и тоской.
Отец, постаревший и осунувшийся, встретил нас на пороге. В его глазах читалась смесь удивления, радости и боли. Он крепко обнял нас, словно боясь отпустить. Мы стояли так долго, молча, прижавшись друг к другу, словно ища утешения и поддержки в этом безмолвном объятии.
– Девочки... – прошептал он наконец, голосом, хриплым от невыплаканных слез. – Я не ожидал... думал, письмо не дошло...
Мы со Стешей тоже не могли сдержать слез. Мы обнимали отца, чувствуя, как тяжесть последних дней постепенно отступает, уступая место теплу и родственной близости.
– Бабушка... – начала Стеша, но голос её прервался рыданием.
Отец погладил её по голове.
– Знаю, доченька, знаю, – сказал он тихо. – Нам всем тяжело.
Отец рассказал нам о похоронах, о том, как тяжело перенесли эту утрату братья. Вовка и Марат были на заработках, когда случилось несчастье, и смогли вернуться только к поминкам.
– Они очень скучают по вам, девочки, – сказал отец. – Вовка все спрашивает про тебя, Марьяна. А Марат переживает за Стешу.
Я чувствовала укол совести. Уезжая в Москву, я словно отрезала себя от семьи, от прошлого. Я думала, что смогу построить новую жизнь, забыть о боли и разочарованиях. Но смерть бабушки показала мне, как я ошибалась. Семья – это самое ценное, что есть у человека. И никакие деньги, власть или репутация не смогут заменить тепло родного дома, любовь близких.
– Где они сейчас? – спросила я.
– На работе, – ответил отец. – Вернутся вечером.
Весь день мы провели в доме, разбирая вещи, вспоминая бабушку, говоря о жизни. Отец старался держаться бодро, но я видела, как ему тяжело. Он постарел, сгорбился. Горе оставило на нем свой неизгладимый след.
Ближе к вечеру в двери послышался шум. Я вышла в коридор и увидела Вовку и Марата. Они ввалились в дом, как ураган, шумные, веселые, полные энергии. Но увидев нас со Стешей, они замерли на месте, словно громом пораженные.
– Марьяна? Стеша? – прошептал Вовка, не веря своим глазам.
– Вы... вы приехали? – добавил Марат, голосом, дрожащим от волнения.
Мы бросились к ним, обнимая и целуя. Слезы лились градом, смешиваясь с радостью встречи и горечью потери.
– Мы думали, вы не приедете, – сказал Вовка, крепко обнимая меня. – Письмо... мы не были уверены, что оно дошло.
– Мы приехали, как только смогли, – ответила я, прижимаясь к нему всем телом. – Мы должны были быть здесь. С вами.
– Бабушка... – прошептала Стеша, плача у Марата на плече.
– Мы знаем, сестренка, – сказал Марат, гладя её по голове. – Нам всем тяжело.
Мы долго сидели за столом, вспоминая бабушку, делясь новостями, рассказывая друг другу о своей жизни. Братья повзрослели, возмужали. Вовка стал еще более серьезным и молчаливым, а Марат, наоборот, еще более веселым и беспечным. Но я видела, что в их глазах таится та же боль, что и у меня. Боль потери, боль разлуки, боль за отца.
Мы были снова вместе. И это было самое главное. В этот момент я поняла, что Москва, с её блеском и соблазнами, была лишь иллюзией. Настоящая жизнь была здесь, в Казани, с моей семьей.
Мы много говорили в тот вечер. О прошлом, о настоящем, о будущем. О том, как будем жить дальше, как справимся со всеми трудностями. Я рассказала братьям о своей жизни в Москве, о "Тамбовских", о Бате, о "Рыжем". Они слушали меня внимательно, задавали вопросы, советовали. Я чувствовала, что они гордятся мной, хоть и не одобряют мой образ жизни.
– Ты должна быть осторожна, Марьяна, – сказал Вовка серьезно. – Этот мир... он опасен. Ты можешь в нем погибнуть.
– Я знаю, – ответила я. – Но я должна быть сильной. Ради вас. Ради отца.
– Мы всегда рядом, сестра, – сказал Марат, обнимая меня за плечи. – Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь на нас рассчитывать.
В их словах была искренняя забота и любовь. И я знала, что они не бросят меня в беде. Мы были семьей. И это было самое главное.