В ТЕНЯХ ДОЖДЛИВОГО ЛОСТ-РИВЕР [18+]

song: creed - overcome

День был тёплый, даже душноватый, как будто воздух застоялся и не спешил давать дорогу свежести, к которой я успела привыкнуть.

Мы с Уитни вышли сразу после обеда, чтобы добраться до трейлер-парка до наступления темноты.

Я сказала Мие, что мы с новой подругой хотим прогуляться, хотя на самом деле вполне могли заблудиться — карты на телефоне не ловили, а Уитни всё спешила, ведь Малкольм показался ей интересным малым:

— Он странный, но прикольный. Люблю людей «с прибабахом».

Уитни прятала руки в карманы, а я постоянно ёрзала в футболке — не от осенней духоты, а просто из-за какой-то... неловкости. 

Всё это слишком быстро. Вчера мы были почти незнакомы, потом полезли в чужой магазин, встретили парня-воришку, нашли странные символы в чьём-то блокноте на месте убийства.

— Всё это как будто... по щелчку пальцев началось, — сказала я, глядя на кусты вдоль дороги. — Как с неба на голову.

— Может, но какая разница, — ответила Уитни. — Главное — интересно! Я думала, что придётся тухнуть здесь. А мы в эпицентре!

— Ага, в эпицентре чего?

— Дерьма, очевидно. Где все начинают умирать, улики непонятные, а подростки решают, что им обязательно надо соваться туда, где потемнее. Но это же и круто! Мы в поисках ответов!

Хоть я и промолчала, но где-то внутри согласилась, потому что всё именно так и ощущалось. Вспомнив сразу несколько фильмов с плохим концом и примерно такой же атмосферой, я поспешила отдалиться от дурных мыслей.

Мы просто изучаем местность!

Пятый трейлер-парк оказался не самым страшным местом в городе, но и не самым оживленным в то же время. Здесь пахло пластиком, машинным маслом и сыростью. Один из трейлеров был перекрашен в синий, неровными мазками неумелой руки и там, похоже, кто-то слушал музыку — доносились рваные басы.

— Похоже, нам туда, — сказала Уитни, кивая на третий трейлер с конца. — Там кеды висят. Как у него были.

— Это же всего лишь кеды, — я не была так уверена, но пошла следом за Уитни, — Ну, попробуем спросить.

— Надеюсь, у хозяина нет оружия...

Я уже хотела постучать в дверь одного из блекло-серых трейлеров, но изнутри раздался голос — резкий, сиплый и недовольный. Кто-то ругался.

— Ты вечно орёшь, как только что-то не по-твоему! Это просто грёбаные бумажки! Это моё!

Пауза. Что-то грохнулось, будто банка упала на пол или дверь шкафа захлопнули слишком резко.

— Не умничай и не дерзи мне тут, щенок! Проваливай в колледж, если такой умный, а не шляйся хрен знает где!

— Я бы пошёл, если бы ты не просирала все деньги на бухло и лотереи! Грёбаная маразматичка!

Вмиг стало неловко, мы с Уитни почти одновременно отступили назад, а я подумала и вовсе развернуться и уйти. Сегодня я впервые окунулась в жизнь, которую по-настоящему боялась. От трейлера разило какой-то затяжной депрессией и нескончаемыми потоками ругани.

Мы с Уитни переглянулись, когда дверь открылась и раздался вздох.

Малкольм выглядел не хуже, чем вчера, но и определенно не самым свежим: тёмные круги под глазами, волосы небрежно растрёпаны, в руке банка колы.

— Ну, вы, блин, вовремя, — пробурчал он. — Пойдём на крышу. Тут дышать нечем и мать сумасшедшая.

Он глянул по сторонам и кивнул, чтобы мы шли следом.

Наверх мы забрались по приставленной стремянке. Она чуть скрипнула под нами, но выдержала. 

Здесь, на небольшой, но вместительной площадке-крыше, было неожиданно уютно: пара пластиковых кресел, старое одеяло и маленький радиоприёмник, из которого едва слышно тянулись прерывистые передачи.

— Я не собирался всё это обсуждать, — начал Малкольм, присаживаясь и складывая руки на груди, — Но раз уж вы были там, сами всё видели, а теперь и слышали...

Он выдохнул и отхлебнул из банки. Уитни разместилась на полу, не боясь замарать грязью после дождя свои джинсы. Я села на второй свободный стул.

— Я тут ещё про отпечатки узнал, теперь из головы не выходит.

— Отпечатки? — переспросила Уитни. — Те вырезанные символы?

— Не совсем. Один из копов горланил по рации, и я словил их волну. И он сказал — на теле на коже, были отпечатки пальцев, но не человеческие. Нет у людей таких узоров, это почти идеально ровные спирали. И знаки.

Я ощутила, как кожа на шее покрывается мурашками, то ли от ветра, который сверху был настырнее, то ли от волнения.

— То есть... отпечатки пальцев со знаками? — медленно переспросила я. — Ты серьёзно?

— Как будто не человек. Или человек, который так сильно заморочился, что мог добиться идеального шрамирования собственных пальцев. Я думаю, что этого не может быть. — Малкольм только цокнул.

— Могло быть подделкой, — предположила Уитни, но в её голосе не было уверенности, — Но кто такой аккуратный мог стереть себе... отпечатки, потом создать новые? Вырезать их? Это вообще возможно?

— И те символы блокноте они были похожи, — Малкольм посмотрел на нас. — Жаль только, у нас не будет фоток с места преступления. Я попытался порыться в интернете, но ничего нет. Лост-Ривер не любит афишировать такие вещи.

— Я только приехала, а тут уже оккультная дичь происходит, — Уитни заметно напряглась, но затем откинулась на спинку стула, — И часто?

— Город маленький и тихий, всегда таким был. 

Пока Малкольм пытался вспомнить что-то ещё, я думала про Мию. Она ведь прожила здесь почти всю жизнь с тётей, пока я была с родителями, которые строили карьеру. Я знала Лост-Ривер лишь по рассказам сестры, а значит — критически мало.

Мы замолчали. Над головой медленно ползло облако, ничто не намекало на дождь. Неуютно поёжившись, я глянула на Уитни, но та только с сожалением посмотрела в ответ.

— Я не знаю, что это, — продолжил Малкольм, — Но у меня очень странное ощущение. Даже если дед всю жизнь был чокнутым и передал моей матери то же самое, даже если это просто сумасшедшие культисты из Орегона, то это всё равно ужасно...

— Ты боишься? — тихо спросила я.

Он пожал плечами.

— Я злюсь. Только начинало всё налаживаться. А теперь хочу знать, что происходит. Пока всё не превратилось в ещё одну пугалку у костра.

Я кивнула. В груди поселился тот самый щекочущий ток, который вчера прятался под видом паники. Теперь я, правда, совсем не боялась быть пойманной. Трейлер-парк, пусть и был полон старых машин, выглядел безопасным местом.

— Зато мы связаны одним делом, — сказала Уитни. — И это веселее, чем кататься на великах по заповедной зоне или ловить карасей.

— Если бы только это чем-то помогло, — усмехнулся Малкольм. — Но, может, мы слишком много хотим.

Малкольм замолчал на пару минут, а я прислушивалась к шуршанию радиоволны.

— Мой дед, раз уж я упомянул, — начал он вдруг, совсем не глядя на нас, — Его звали Хью. Он жил тут же, в парке, только вон в том углу, где теперь аккумуляторы старые валяются.

Мы учтиво молчали, а он продолжал, будто рассказывал историю не нам, а просто в пустоту, сам себе.

— Он был не то чтобы старый, когда я родился, просто как будто с рождения уставший. Всегда бродил с блокнотом, говорил не ругаться с мамой. А мама говорила, что он «слишком много прожил». Но он сам как-то сказал: «Что-то ещё осталось». Никогда не понимал, что он бормочет. Думал, что у него деменция.

Малкольм с прищуром осмотрел небо, как будто ждал, что облака разойдутся и дадут солнцу осветить площадку хоть на секунду.

— Он был помешан на легендах. Про шахты, про лес, про то, как в каком-то доме блокнот остался после тусовки сектантов. 

— Звучит как... — начала я.

— ...как дичь? — ухмыльнулся он. — Да. Он в этом и жил. Не фанател, а выискивал. Я видел, как он подвязывал проволоку к замку в трейлере.

— Это звучит жутко. — Уитни отвернула голову, — Не хотела бы я, чтобы мама стала такой.

— Он умер... странно, — сказал Малкольм ещё тише, — Закрылся в ванной, они у нас крохотные, неудобные. Все окна заклеил газетами. Воду не включал, просто сидел. Мы его нашли через два дня, потому что мама с ним разругалась, а я пытался тогда закончить одиннадцатый класс.

Малкольм перевёл на нас взгляд. Глаза стали слишком печальными, и мне показалось, что и я сейчас расплачусь — в носу узнаваемо зажгло.

— Дед верил, что в городе есть что-то плохое, и я думал, что всё дело в паранойе. А он был прав...

— И что это значит? — растерянно спросила я.

— Он уже видел пару из этих знаков. Я порылся в его трейлере и нашёл там статью, но... мне кажется, это всё теперь — просто безумие. Зря я пошёл вчера туда.