gabriella gilbert » the vampire diaries [rus]

— Габби! — её голос звучал хриплым шепотом. Я с трудом открыла глаза, и меня сразу же встретил тусклый свет и резкая боль в голове.

Нас похитили. Снова.

Я дотрагиваюсь до головы и чувствую, как по щеке стекает засохшая дорожка крови. Должно быть, это из-за того, что меня ударили о стекло машины. Я осматриваю свое маскарадное платье, в котором я была. Оно все в крови. Срываю ненужную маску, которая, как ни странно, до сих пор на мне, и отбрасываю её в сторону. Я сажусь и смотрю Елене в глаза, пока кто-то развязывает веревки на ней.

— Где мы? — бормочу я, нахмурив брови.

— Ш-ш-ш, — мягко приказывает мужчина, — возвращайся ко сну.

На секунду я задумываюсь о приказе, но то, как он наклоняется к Елене, заставляет мои глаза расшириться. Елена начинает тяжело дышать.

— Пожалуйста, — умоляет она, — мне больно.

— Я знаю, только один маленький укус, — шепчет мужчина с заметным британским акцентом. Он начинает показывать свое вампирское лицо. Я приподнимаюсь, чтобы загородить Елену.

— Тревор! — ругается британка, — Держи себя в руках.

— Кайфово, — бормочет «Тревор».

— Чего вы от нас хотите? — спрашиваю я немного неуверенно.

— Боже мой, вы двое так похожи на нее, — восхищается британка, глядя на нас двоих сверху вниз. Она проигнорировала мой вопрос.

— Как будто мы этого раньше не слышали. А теперь, что хотите... — начинаю я.

— Помолчите! — британка требует ответа.

— Но мы не Кэтрин. — начинает Елена. Она выпрямляется. — Меня зовут Елена Гилберт. Это моя сестра Габриэлла. Ты не обязана этого делать.

Давай, Елена, скажи им наш адрес, раз уж ты здесь.

— Я знаю, кто ты такая, я сказала, помолчи. — Елена встает, заставляя меня тоже вскочить на ноги.

— Чего вы от нас хотите? — спрашивает Елена на этот раз сердито. Женщина закатывает глаза и бьет Елену тыльной стороной ладони так сильно, что она падает на диван и теряет сознание.

— Я хочу, чтобы вы заткнулись, — женщина огрызается. Она начинает уходить, заставляя мой желудок кипеть от злости.

— Какого чёрта? — восклицаю я, делая несколько шагов к ней. Она оборачивается с веселым выражением лица, но в то же время раздраженным. — Она просто хотела знать, чего ты от нас хочешь. Неужели мы требуем слишком многого от наших похитителей?

Она стоит там и скрещивает руки на груди.

— Не смей больше прикасаться к ней. — рычу я. Она смотрит на меня несколько секунд, прежде чем начать смеяться.

— Что в этом смешного? — спрашиваю я, скрестив руки на груди.

— Ты очень похожа на неё, — размышляет она, — характером и всем прочим. Всё, что тебе нужно сделать, это каким-то образом удалить эту отвратительную краску из твоих волос, — говоря это, она медленно приближается ко мне. — Меня забавляет, что ты так угрожаешь мне.

Не важно. Боль пронзает мою щеку, когда я снова ударяюсь тыльной стороной ладони о диван. Я прижимаю руку к горящей щеке, прежде чем поднять на нее взгляд.

— Хм. Твой болевой порог выше, чем у твоей сестры, — замечает она, словно изучая меня. Я ничего не говорю, вызывая у нее довольную ухмылку. — А теперь останься и не убегай, — приказывает она, как будто я собака. Я усмехаюсь, когда она уходит.

Сука.

— Как дела у девочек? — спрашивает женщина из соседней комнаты. Елена лежит у меня на коленях, все еще не оправившись от пощечины.

— Габриэлла сидит там и ничего не делает, в то время как другая все еще без сознания, — отвечает Тревор.

— Ты ведь не прикасался к ним, правда? — спрашивает женщина. Я бы убила его, если бы он это сделал.

— Отдай мне должное, — бормочет Тревор. Елена шевелится, прежде чем сесть. Прежде чем она успевает что-либо сказать, я шикаю на неё. — И ты позвонила ему?

Кому?

— Нет, я позвонила одному из его знакомых. Ты знаешь, как это работает. — ругается женщина. Я хватаю Елену за руку, заставляя её встать рядом со мной.

— Ты передала сообщение Элайдже или нет?

Элайджа?

— Они сказали, что он его получил.

— Замечательно и что? — спрашивает Тревор. Мы прокрадываемся в другую комнату и останавливаемся, когда видим, что они разговаривают друг с другом.

— Так вот оно что, Тревор. Он либо понял, либо нет. Нам просто нужно подождать.

— Послушай, ещё не слишком поздно. Мы можем оставить девочек здесь, нам не обязательно проходить через это! — бормочет Тревор.

— Мне надоело бегать, — медленно произносит женщина.

— Да? Что ж, бегство — это единственное, что спасает нас от смерти, — говорит Тревор.

— Элайджа — человек старой закалки. Если он примет нашу сделку, — вздыхает она, когда мы с Еленой снова начинаем идти, — мы свободны.

Елена делает шаг, и пол скрипит. Я прикрываю лицо ладонью.

— Вы двое! — женщина ругается, направляясь к нам. Я становлюсь перед Еленой, защищаясь.

— Здесь на много миль вокруг ничего нет. Если вы думаете, что выберетесь из этого дома, вы трагически ошибаетесь, понимаете? — громко спрашивает женщина, подходя, на мой взгляд, слишком близко.

— Кто такой Элайджа? — резко произношу я.

Она замолкает, по какой-то причине думая, что я её не расслышала.

— Он — твой самый страшный кошмар, — наконец отвечает она, отходя от нас.

Я саркастически поднимаю вверх большой палец.

— Разве это не удивительно? Ты слышишь, Елена? Нас ждет наш худший кошмар, — говорю я, и мой голос сочится сарказмом.

Проходит ещё пара часов, а мы всё ещё здесь, ждём какого-то Элайджу.

— Зачем мы здесь? — спрашивает Елена.

— Вы продолжаете задавать вопросы, как будто я собираюсь на них отвечать. — парирует женщина. Она включает лампу.

— А почему бы и нет? — огрызаюсь я.

— Это еще один, — она начинает колотить доской по окну.

— Вы нас поняли, хорошо? — огрызается Елена. — Мы же никуда не можем пойти. По крайней мере, вы можете сказать нам, чего вы от нас хотите!

— Лично мне ничего не нужно. Я всего лишь служба доставки.

— Кому? Элайдже?

— О, два пункта указывают на подслушивающего, — огрызается женщина, но больше ничего не говорит.

— Кто он? Он вампир?

— Он один из Первородных вампиров.

— То есть, как первые вампиры? — я прошу разъяснений.

— Верно, разве Сальваторе не учили вас истории вампиров?

— Итак, вы знакомы со Стефаном и Деймоном, — логически добавляет Елена.

— Я слышала о них. Сто лет назад моя подруга пыталась свести меня со Стефаном. Она сказала, что он «один из хороших парней». Хотя я больше люблю плохих парней, но я отвлеклась.

— Так что насчёт Первородных?

Она поворачивается к нам лицом.

— Мы с Тревором бегаем уже 500 лет. Мы устали, мы хотим, чтобы это закончилось. Мы используем вас двоих, чтобы выпутаться из этой давней передряги, — отвечает женщина.

— Почему именно мы? — я огрызаюсь. — Почему не какая-нибудь случайная цыпочка с улицы?

— Потому что вы обе — потомки Петровых. Одна из вас — ключ к снятию проклятия, — отвечает она.

— Проклятие? — произносит Елена. — Солнца и луны?

— Ого, так вы знаете свою историю.

— Что значит, одна из нас — ключ? Лунный камень — вот что снимает проклятие.

— Нет. Лунный камень — это то, что связывает проклятие. Жертва — это то, что разрушает его, — объясняет женщина.

— Жертва? — повторяет Елена, широко раскрыв глаза.

— Кровь Двойника. Вы обе — двойники, а это значит, что для того, чтобы снять проклятие, одна из вас должна умереть. — объясняет она, как будто это очевидно. Что, я думаю, так оно и будет.

— Почему только одна из нас? — я хмурюсь. — А что произойдёт с другой?

— Я не знаю, — беззаботно признается она. — Раньше никогда не было двух двойников. Это неслыханно.

Я приподнимаю бровь, прежде чем усмехнуться.

— И это всё? Одна из нас исполняет какое-то дурацкое проклятие, и что? Другая остаётся в живых?

— Как я уже сказала, одной из вас не должно было существовать, — парирует она, глядя на меня так, словно я и есть проблема. — Остальное неизвестно.

— Расскажите нам больше, — требует Елена.

— Что из «остального нам неизвестно» ты не поняла? — огрызается женщина.

— Плен сделал их назойливыми, да? — спрашивает кто-то позади нас. Елена подпрыгивает от звука его голоса. — Что ты хочешь знать, Двойник?

— От кого вы убегаете? — спрашивает Елена, заставляя меня нахмуриться. Разве мы уже не знаем этого?

— Древние, — отвечает Тревор. — Мы разозлили их некоторое время назад. — женщина останавливает его взглядом. — Поправка, я их разозлил. Роуз прикрывала мою спину более половины тысячелетия, — наконец-то появилось имя.

— Что ты сделал? — я спрашиваю.

— Он совершил ту же ошибку, что и другие, — огрызается Роуз. — Он доверился Катерине Петровой.

— Кэтрин, — понимаю я, глядя на Елену, — конечно, эта сучка имеет к этому какое-то отношение.

— Она первый двойник Петровых, — говорит Роуз, прежде чем уйти.

— Я помог ей избежать её судьбы, — вырывается Тревор, — и теперь, прости, с тех пор мы помечены.

— Вот почему мы не собираемся повторять ту же ошибку снова, — кричит Роуз из другой комнаты, заставляя меня вздохнуть. Мы не можем убедить их отпустить нас. Мы с Еленой проходим мимо и садимся на неудобный диван.

— Он здесь! — Тревор восклицает, как девочка, которую забирают на выпускной бал. — Он здесь! — мы с Еленой быстро садимся, широко раскрыв глаза. Чёрт возьми. — Это было ошибкой.

— Нет, — отрицает Роуз, — я же говорила тебе, что вытащу нас из этого. Ты должен мне доверять.

— Нет! Он хочет моей смерти, Роуз! — восклицает Тревор. Она бросается к нему, чтобы успокоить.

— Они нужны ему больше! — Роуз тихо возражает.

— Я не могу этого сделать. Я не могу отдать их ему! — Тревор в панике восклицает. — Сделай это ты, но мне нужно убираться отсюда!

— Эй, кто мы такие? — требует Роуз.

Тревор делает глубокий вдох.

— Мы семья. Навсегда, — кто-то громко стучит в дверь. Я хватаю Елену за руку. Она крепко сжимает ее.

— Ты напугана, — понимает Елена, но обращается не ко мне. Она разговаривает с пятисотлетними вампирами.

Через несколько секунд в комнату входит мужчина с уродливой стрижкой, который, как я предполагаю, и есть Элайджа. Он смотрит на нас обеих, не выказывая никаких эмоций.

— Их двое, — просто заявляет он, к тому же с британским акцентом.

— Да, это так, — отвечает Роуз с придыханием в голосе.

Елена сжимает мою руку, когда мы поднимаемся на ноги. Она начинает дышать быстрее, на самом деле тяжело дыша. Я сжимаю её руку, чтобы успокоить.

Элайджа мчится к нам, останавливаясь всего в футе. Я прищуриваюсь, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Он пристально смотрит на меня и наклоняет голову к моей шее. Он снова поднимает голову.

— Человек, — бормочет он, — это невозможно.

Он отступает на шаг, чтобы тоже посмотреть на Елену.

— Добрый вечер, — здоровается он. Прерывистое дыхание Елены становится громче. Он смотрит на мои волосы и приподнимает прядь. Я стараюсь не отводить взгляда от его лица. — Ты покрасила волосы, — замечает он. Я не решаюсь произнести саркастическое замечание.

— Что ж, у нас впереди долгий путь, так что нам пора, — заявляет он. Я отодвигаюсь, занимая оборонительную позицию перед Еленой.

— Ты нас никуда не поведёшь. — огрызаюсь я.

— Пожалуйста, не позволяйте ему забрать нас. — умоляет Елена Тревора и Роуз. Они виновато отводят глаза.

— Ещё одно, последнее дело, — говорит он, игнорируя мольбу моей сестры, — и мы закончим.

— Я так долго ждал этого дня, Элайджа, — встревает Тревор, — мне... Мне правда очень жаль.

Элайджа кружит вокруг него.

— О нет, в твоих извинениях нет необходимости, — цыкает Элайджа.

— Да, это так, — возражает Тревор. — Ты доверился мне с Катериной... А я подвел тебя. — Роуз опускает глаза.

— О, да. Ты виновен, и Роуз помогла тебе. Потому что она была верна тебе. Это я уважаю.

Он останавливается и встает перед Тревором.

— Где была твоя верность?

— Я прошу у тебя прощения.

— Согласен, — также спокойно говорит Элайджа. Тревор слегка улыбается, прежде чем Элайджа внезапно отрубает ему голову куском ладони.

Роуз ахает и падает на землю. Мы с Еленой ахаем от ужаса.

— Твою мать, ты убил его!

— Нет! — восклицаю я.

Воздух наполняют крики Роуз.

— Да, убил, — говорит Элайджа, вытирая руку носовым платком. Он смотрит на свои карманные часы, прежде чем направиться к нам. — Идём.

Мы с Еленой отступаем.

— А как насчёт лунного камня? — быстро спрашиваю я.

Он останавливается, удивленно поднимая бровь.

— Что ты знаешь о лунном камне? — спрашивает Элайджа. Я всё ещё защищаю Елену.

— Что он тебе нужен... И где он находится.

— Да, где он находится? — строго спрашивает Элайджа. Я набираюсь смелости и улыбаюсь.

— Это так не работает.

— Ты... Ты ведешь со мной переговоры? — спрашивает Элайджа, весело улыбаясь.

— Я впервые слышу об этом... — хрипит Роуз с покрасневшими глазами.

Элайджа слегка усмехается.

— Что это за вербена у тебя на запястье? — произносит мужчина. Я не успеваю отдернуть руку, как он хватает мой браслет с вербеной и отбрасывает его в сторону. Я крепко зажмуриваюсь, используя это как последнее средство, чтобы он не принуждал меня.

— Открой глаза, — командует Элайджа почти скучающим тоном. Я не открываю их. Чья-то рука обхватывает мою руку и крепко сжимает. Я быстро открываю глаза, пока моя рука не сломалась. По крайней мере, я пыталась.

Он смотрит мне в глаза.

— Где лунный камень?

— В могиле под развалинами церкви, — неохотно отвечаю я.

— Что он там делает?

— Он с Кэтрин.

— Интересно, — бормочет он, ничем не показывая, что ему это интересно. Я слышу звон разбитого стекла из соседней комнаты. — Что это было?

— Я-я не знаю, — отвечает Роуз.

— Кто ещё есть в этом доме? — требует ответа Элайджа.

— Я не знаю, — повторяет Роуз, запаниковав от этого звука. Он хватает нас обеих за руки и тащит к выходу.

— Идём! — он командует.

Мы стоим перед входной дверью. Мимо нас проносится движущаяся фигура, и Элайдже приходится подтолкнуть нас к Роуз.

— Роуз, — предупреждает Элайджа.

— Я не знаю, кто это! — честно говорит Роуз, защищаясь. Мимо пробегает ещё один человек.

— Сюда! — сверху раздается мужской голос. Элайджа быстро поднимается по лестнице.

— Сюда! — говорит другой мужской голос. Я узнаю этот голос где угодно. Я не могу удержаться от улыбки. Деймон. Стефан и Деймон здесь. Ура!

Что-то щёлкает, и в руке Элайджи оказывается кол. Он ничего не говорит, выдергивая кол.

Внезапно я оказываюсь прижатой к стене, вдали от Элайджи и Роуз. Деймон нависает надо мной со своей знаменитой ухмылкой и прикладывает палец к губам, приказывая мне замолчать. Я улыбаюсь.

— Кого бы это ни касалось, вы совершаете большую ошибку, если думаете, что сможете победить меня. Вы не можете. Вы слышите это? Я повторяю. Вам не победить меня. Итак, я хочу, чтобы девочки остались со мной на счет «три», иначе полетят головы, — объявляет Элайджа, его британский голос едва слышен. — Мы поняли друг друга?

— Я пойду с тобой! — восклицает Елена. Я мысленно закрываю лицо рукой. Судя по реакции Деймона, он тоже. — Пожалуйста, не причиняй вреда моим друзьям. Они просто хотели нам помочь.

— В какую игру ты играешь? — я слышу, как Элайджа кипит от злости. Он внезапно вскрикивает от боли, когда Елена забивается в угол, где стою я.

Элайджа направляется к нам, позволяя мне вытянуть руку перед Еленой. Стефан сбегает по ступенькам и бросает в него несколько кольев, что на него почти не действует. Стефан сталкивает его с лестницы. Когда Элайджа встает на ноги, Деймон прижимает его к стене огромным деревянным шестом. Элайджа замирает, а затем покрывается морщинами и венами.

Мы с Еленой выходим из-за угла, и из другой комнаты появляется Роуз. Она изумленно смотрит на тело, прежде чем умчаться прочь. Деймон уже собирался броситься за ней, но я останавливаю его.

— Просто отпусти её, — тихо приказываю я, прежде чем поднять на него взгляд. Он оборачивается, чтобы посмотреть на меня снизу вверх, стоя у подножия лестницы. Сбрасывая каблуки, я бегу к нему.

Он ловит меня, когда я спрыгиваю с предпоследней ступеньки. Он крепко обнимает меня, и я не могу сдержать восторженного вздоха.

— Я думал, что потерял тебя, — бормочет Деймон, уткнувшись мне в волосы. Он отстраняется. — Они навредили тебе?

— Нет, — отвечаю я, — я в порядке. Спасибо.

Он снова притягивает меня к себе, позволяя мне прижаться к нему впервые за все то время, что мы отсутствовали.

— Я скучала по тебе, — бормочу я, прижимаясь к нему и целую его несколько мгновений, не в силах сдержать улыбку. — Отвези меня домой и сними с меня это отвратительное платье.

— Твое желание для меня закон, — говорит он, прежде чем забрать меня с собой и выйти на улицу.

Мы с Еленой устало заходим в наш дом. Это была трехчасовая поездка. Почему они не ускорились здесь, я не понимаю.

— Елена? Габби? — Джереми зовет нас сверху. Я перекидываю туфли на каблуках, которые держала в руках последние три часа, через перила лестницы и, надеюсь, перед дверью своей спальни наверху. Я бегу наверх так быстро, как только могу.

Джереми выходит из своей комнаты и заключает меня в крепкие объятия.

— Боже мой, — внезапно раздается голос Бонни, который выбегает из своей комнаты, чтобы обнять Елену.

— Ребята, с вами все в порядке? — шокированно спрашивает Джереми, отстраняясь.

— Мы в порядке, — говорим мы с Еленой в унисон.

Джереми отходит от меня и обнимает Елену. Мы с Бонни стоим как идиоты. Я неловко кашлянула, привлекая её внимание.

— Спасибо, — благодарю я Бонни. Она смотрит на меня, приподняв брови. — Стефан и Деймон сказали нам, что ты использовала заклинание определения местоположения, чтобы найти нас. Так что спасибо тебе.

Она колеблется.

— Без проблем, — девушка удивляет меня, притягивая к себе в крепкие объятия. — От тебя воняет, — внезапно бормочет она, заставляя меня закатить глаза.

И вот, друзья мои, как мы оказались на «дружеской» стороне «врагов».

Я принимаю долгий душ, чтобы до конца смыть засохшую кровь, когда Кэтрин ударили ножом. Я выхожу из ванной. С моего места у окна раздается комплимент:

— Милая пижама.

Я не реагирую и вместо этого смотрю на него с улыбкой.

— Привет, Деймон, — он встает и подходит ко мне. — Что случилось?

— Вот, — предлагает он, протягивая мне браслет. Я протягиваю руку, позволяя ему надеть на меня браслет с вербеной.

— Спасибо, тебе не нужно было этого делать. — я улыбаюсь. Деймон вздыхает и грустно улыбается мне. Я хмурюсь, когда замечаю это. — Что не так?

Он обхватывает мое лицо руками.

— Я думал, что снова потерял тебя.

Слегка улыбаюсь.

— Это что, уже третий раз, когда меня похищают? Четвертый? Каждый раз у меня все было в порядке, и этот раз ничем не отличается.

— Но ты не должна этого делать, — возражает он, — это моя вина, что ты постоянно попадаешь в такие переделки.

— Даже если бы я могла уйти, — возражаю я, — я бы этого не сделала.

Я осторожно беру его за запястья, убирая его руки от своего лица.

— Я не оставлю тебя, Деймон, не из-за такой глупости, как проклятие.

Он наклоняется ближе, сокращая расстояние между нами. Я улыбаюсь ему в губы, прежде чем внезапно упасть на кровать. Он нависает надо мной, прежде чем поцеловать в шею.

Я собираюсь с силами, чтобы оттолкнуть его и сесть верхом. Он улыбается мне, когда я медленно расстегиваю его рубашку. Прежде чем я успеваю расстегнуть четвертую пуговицу, он хватает меня за запястье, останавливая.

Я хмурюсь, прежде чем встретиться с ним взглядом.

— Что опять не так?

— Ты уверена, что хочешь этого?

Я хмурюсь и наклоняюсь ближе, чтобы прошептать.

— Да.